фрагмент рельефа из КЕРЧИ. КЕРЧЕНСКИЙ музей, известняк
К более раннему времени мы склонны отнести фрагмент рельефа из Керчи, где изображен всадник с двумя копьями (рис.2). Памятник выполнен из местного известняка (размеры—0,36x0,27 0,27 x 0,06).
Работа примитивная, мастера-варвара. Силуэт спокойно стоящего коня,с характерным вытянутым корпусом, и воина вырезаны под прямым углом и изображены в наклонном положении, близком положению всадника на рельефе из Поповки. Поза коня совершенно неподвижна, ноги его сомкнуты, параллельны и прямолинейны. Живее изображен седок, обращенный лицом к зрителю; намечены глаза, нос, рот, в правой отставленной руке два длинных копья, изображенные вертикальными резными линиями. В левой, выдвинутой вперед руке поводья, также переданные резьбой. На воине рубаха с длинными рукавами. В общих чертах намечено седло. Изображение всадника наивное и неумелое рядом с надгробием из Поповки. В керченском фрагменте седок по отношению к коню непомерно велик. Изображение напоминает всадников на сарматских граффити.Рельеф из Поповки выполнен с большим мастерством. И тем не менее общность стиля двух этих рельефов несомненна. При этом керченский рельеф входит в круг памятников, послуживших как бы исходным моментом в процессах формирования образов сарматских всадников с копьями сарматского типа, примером которых является всадник на надгробии из Поповки. Стилевая и, если так можно выразиться, этнокультурная основа всех четырех упомянутых памятников этого круга — общая. И несмотря на то, что они относятся к разному времени, от I до III в. н. э., все они сохраняют традиционную сарматскую манеру изображения как всадников, так и сцен охоты. Единство здесь нэ столько в сюжете, сколько в стиле.
Где же кроются истоки этого стиля? Думается, что они уходят своими корнями в резные, может быть, наскальные, а в отдельных случаях деревянные и костяные изображения, а также в рисунки на отдельных камнях, столь характерные для сарматов первых веков н.
э. Может быть, наиболее законченное воплощение этот стиль получил в по-своему красивых сарматских знаках и в геометрически четком узорчатом орнаменте на зеркалах 22.
Q КАРТА РАСПРОСТРАНЕНИЯ САРМАТСКИХ ЗНАКОВ, ΑΗΤΡΟΠΟΜΟΡΦ- '■ НЫХ СТЕЛ И РЕЛЬЕФОВ САРМАТСКОГО КРУГА
1 — знаки на камнях, ремесленных изделиях, монетах и т. д.; 2— антропоморфные cτeτ.>ι со знаками; 3 — рельефы сарматского круга (со знаками и без знаков)
В голове коня на криворожской плите 23, в рисунках животных и в знаках Стасовского склепа 24, в граффити на стенах здания с фресками 25, в геометризованных росписях склепа № 8 Неаполя Скифского 2·, в узорах миниатюрных зеркал сарматского типа отражен единый и|вместе с тем сложный процесс формирования сарматского стиля и его распространения не только в сарматской, но и в боспорской и позднескифской среде. Этот процесс, как можно убедиться по прилагаемой карте (рис. 3), охватывает широкие территории Северного, Северо-западного и Северо-восточного Причерноморья, в общем совпадающие с районами расселения сарматских племен и распространения сарматских знаков 27.
Некоторые из особенностей сарматского стиля обусловлены общими процессами огрубения искусства поздней античности. В изображениях животных и в меньшей мере человека, в особенности на первых порах, в нем немало живых реалистических наблюдений; в орнаменте и знаках сказывается вкус к условности, линейности, геометризму, узорчатости. Иногда животные, люди и знаки изображаются рядом, на одном и том же
камне, плите, рельефе, на стенах склепа или здания (Криворожская плита, рельеф из Козырки, Стасовский склеп, граффити на стенах здания с фресками Неаполя Скифского). И тем не менее этот многогранный процесс с локальными особенностями в различных районах Причерноморья имеет, по-видимому, под собою единую этнокультурную основу и тесно связан в первую очередь с сарматской художественной культурой.
Отражение этого процесса, осложненного внешними влияниями, мы видим и в рельефах сарматского круга. В их числе одним из лучших и наиболее характерных по стилю можно признать надгробный рельеф ив Поповки.
1M. И. Максимова, М. А. Н ал и в к и н а. Скульптура. АГСП, стр. 322—332; П. Н. Шульц Скульптурные портреты скифских царей Скилура и Палака. КСИИМК, вып. XII, 1946, стр. 44—56; он же. Надгробный рельеф из с. Марьино. СХМ, вып. III, Симферополь, 1963, стр. 3—10; А. П. Иванова Искусство античных городов Северного Причерноморья. Л., 1953, стр. 115 сл.
2 Н. И. Сокольский. Итоги работ Таманской экспедиции. Доклад на III общем собрании членов Одесского археологического общества, 26 сентября 1963 г.; см. его же статью в настоящем сборнике.
8K. М. Скало н. Изображения животных на керамике сарматского периода. ТОИПК, т. I, Л., 1941, стр. 173—218.
4 П. Беньковскі^й. О терракотовых повозочках из Керчи. ИАК, вып. 9, 1904, стр. 63—71; Э. И. С о- л о м о н и к. Сарматские знаки Северного Причерноморья. Киев, 1952, стр. 156—159, рис. 143.
6 АДЖ, стр. 298 сл., табл. LXXXIII.
• Э. И. С о л о м о н и к. Указ. соч., табл. I; стр. 37, рис. VI; стр. 140—151, рис. 93—128; о знаках и орнаменте на зеркалах в той же работе на стр. 140-151.
7А. П. Иванова. Скульптура и живопись Боспора. Киев, 1961, стр. 118 сл., стр. 138—149.
8 Теперь хранится в Бахчисарайском
историко-археологическом музее,
Λ® 5836.
9 Курганная группа близ с. Поповки у б. дер. Ойбурчук, быть может, так
же связанная с упомянутым городи щем, обследована П. Н. Шульцем в 1934 г. Один из курганов был тогда же раскопан; см.: П. Н. Ш у л ь ц О работах Евпаторийской экспедиции. СА, III, 1937, стр. 254; он же. Евпаторийский район. Сб. «Археологические исследования в РСФСР
(1934—1936)». М.—Л., стр. 275—276,, рис. 76.
10 М. И. Р о с т о в ц е в. Представление о монархической власти в Скифии и на Боспоре. ИАК, вып. 49, 1913, стр. 30 и сл.; АДЖ, стр.
439 — 431; GKazarow. Zum Kult desThrakischen Reiters in Bulgarien. JOAI, Bd. XXIV, 1929.11 П. H. Шульц. Надгробный рельеф из с. Марьино, стр. 4 и сл.; рис. 1 —2.
12 П. Н. Ш у л ь ц. Евпаторийский
район, стр. 275 сл., рис. 76. Судя по обломкам позднеэллинистических амфор, исследованная гробница относится к концу эллинизма (II—I вв. до н. э.). На близлежащих курганах с аналогичными гробницами собран подъемный материал как того же времени, так и более поздний (II—I вв. до н. э.). Очень возможно, что могильник, возникнув в эллинистическое время, прекратил существование тогда же, когда и прилегающее позднескифское городище у с. Поповки, т. е. во II в. до н. э. (см.: О. Д а ш е в
с к а я. Раскопки южного Донузлав- ского городища в 1960 г. «Краткие сообщения о полевых археологических исследованиях Одесского государственного университета и Одесского государственного археологического музея». Одесса, 1961, стр. 51—58). Что
19 Заказ № 3551
285
касается характера гробниц, то они внешне напоминают сарматские деревянные ящики-гробы, суживающиеся к одной стороне, встречающиеся среди погребений Нижнего Поволжья и в других районах Сарматии (см.: И. В. С и н и д ы н. Археологические раскопки на территории Нижнего Поволжья. Саратов, 1947, стр. 89, рис. 61; стр. 90, рис. 62; стр. 95, рис. 67; стр. 101, рис. 70).
13 АДЖ, табл. LXXVIII, 1.
1* Т. Н. К н и п о в и ч. Танаис. М.—Л., 1949, стр. 84, сл., рис. 41; АДЖ, табл. LxXxIV, 3. Следует заметить, что в изображениях сарматов с длинными копьями-пиками последние обычно зажимаются двумя руками, тогда как всадник нашего рельефа занес длинное копье правой рукой.
15 П. Н. Шульц. Надгробный рельеф из с. Марьино, стр. 5 сл., рис. 1, 2; АДЖ, табл. LXXXIX, 1.
1’ Классический пример стиля позднескифских рельефов представляет конный портретный рельеф Палака на коне, выполненный из местного крымского мшанкового известняка в конце II в. до н. э.; он найден на городище Неаполя Скифского и хранится в Одесском музее (П.
Н. Шульц. Скульптурные портреты скифских царей, стр. 44 сл., рис. 19—20;М. И. Максимова, М. А. Н ал и в к и н а. АГСП. Скульптура, стр. 322, 324, рис. 42). Л. А. Ельниц- кий в своей статье «По поводу портретных скульптур скифских царей, Скилура и Палака» (СА, 1962, № 3, стр. 291) без какой бы то ни было аргументации назвал этот памятник «фракийским». Это чистейшее недоразумение, связанное с недостаточным знакомством автора с материалом.
17 А. П. И в а н о в а. Скульптура и живопись Боспора, стр. 143, табл. 92.
1’ Отчет Б. В. Фармаковского, о раскопках в Ольвии. ОАК за 1909—1’10. СПб., 1913, отдел I, стр. 100 сл., рис. 146; И. В. Фабрициус Археологическая карта Причерноморья Украинской ССР. Киев, 1954, стр. 72, рис. 24; Э. И. Соломоник Указ. соч., стр. 81 сл., рис. 36. Подробное описание и истолкование памятника дано в рукописной работе П. Н. Шульца о скульптуре скифов и сарматов (Архив ЛОИА, 1933, ф. 2, № 1446, стр. 287 сл.).
1’ М. И. Ростовцев. Представление о монархической власти в Скифии и на Боспоре, стр. 133 сл., табл. X—XI; М. М. Кобылина Новый памятник боспорского искусства — стела Агафа. ВДИ, 1948, № 4, стр. 85 сл.; она же. Фанагория. МИА, № 5’, стр. 78, рис. 23;
G. I. К a z а г о w. Die Denkmaler des Thrakischen Reitergottes in Bul- garien. Budapest, 1938, табл. IV, 19—20; № 310, рис. 16’; он же. Zum Kult des Thrakischen Reiters in Bulgarien, стр. 139, рис. 57; IGB, II, табл. 24, № 569; III, полутом 1, табл. 28, № 941; табл. 255, № 1542.
20 П. Н. Шульц. Раскопки Неаполя Скифского. КСИИМК, вып. XXI, 1947, стр. 20 и сл., рис. 7а.
21 В. В. Ш к о р п и л. Боспорские надписи, найденные в 1913 г. ИАК, вып. 54, стр. 65 сл., 1, 2, рис. 1, а, б.;
A. П. Иванова. Скульптура и живопись Боспора, стр. 143, табл. 91;
B.Ф. Гайдукевич. (Боспорское царство, М.—Л., 1949, стр. 452, 606) датирует стелу второй половиной III в. н. э.
22 Э. И. Соломоник. Указ. соч., стр. 37, табл. VI.
23 В. Ю р гев и ч. Камень с загадоч
ными знаками. ЗООИД, т. XV, 18’9, стр. 505, 506; И. И. Мещанинов Загадочные знаки Причерноморья.
ИГАИМК, № 62, 1933, стр. 4, 5, рис. 1; Э. И. Соломоник. Указ. соч., стр. 97 сл., рис. 43.
24 АДЖ, табл. LXXXIII, 2.
26 О. Д. Дашевская. Граффити на стенах здания в Неаполе Скифском. СА, 1962, № 1, стр. 173—194, рис. 1—18.
26 П. Н. Шульц. Тавро-скифская экспедиция. ИАН, т. IV, вып. 3, М., 1947, стр. 279 сл.; В. П. Б а б е н- ч и к о в. Некрополь Неаполя Скиф- ского.ИАДК, стр. 106—108, рис. 10—11.
27 В основе нашей карты в качестве фона лежит карта распространения сарматских знаков, составленная Э. И. Соломоник (Сарматские знаки дверного Причерноморья, стр. 15, рис. 1).
И. Г. ШУРГАЯ
Еще по теме фрагмент рельефа из КЕРЧИ. КЕРЧЕНСКИЙ музей, известняк:
- КЕРЧЕНСКИЙ PHTOH C ПРОТОМОЙ коня ИЗ I ЭРМИТАЖА
- ИЗОБРАЖЕНИЯ БОСПОРЯН В НАДГРОБНОМ РЕЛЬЕФЕ ПЕРВЫХ ВЕКОВ НАШЕЙ ЭРЫ
- Рельеф.
- Надгробный рельеф сарматского круга
- Рельеф из Гермонассы с изображением Геракла
- Римский РЕЛЬЕФ — ПОРТРЕТ ДВУХ БРАТЬЕВ В СОБРАНИИ Эрмитажа1
- Тамга Римиталка
- Приложение
- Херсонесские саркофаги
- СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
- СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
- Известково-гипсовые карнизы и фрески Козырского городища
- EPCH30BUE МАТРИЦА В PtfJCKOZ ТОРЕВТИКЕ П-В вв.
- КАМЕНЬ
- СЕВЕРНОЕ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ В Ш-П ВВ. ДО Н. Э.
- Об изображениях БОСПОРСКИХ КОРАБЛЕЙ НА ШТУКАТУРКЕ из раскопок Пантикапея
- Сказание об Атрахасисе
- СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ