ИСПОЛЬЗОВАНИЕ РАБОВ

Рабов использовали для обслуживания дома и для различных работ в городе и деревне.

Обслуживание дома совершенно естественно перешло маться приготовлением одежды, как это было во времена Гомера⁸.

Но в этих работах она не оставалась одинокой; как это было и прежде, рабы приходили ей на помощь⁹, и, по мере того как росло довольство и богатство, она увеличивала их число, заставляя мужчин и женщин служить этому своему интересу, этой новой страсти, которая проникла в гинекеи и стремилась проявить себя и во внешней жизни.

Не одного раба подобного рода можно найти в этих нескольких стихах Плавта, которые можно считать переводом с греческого:

Уж тут приведет целый дом: Та за платьем, та за мазью смотрит, та за золотом, На руках у этой веер, у другой сандалии, И шкатулочки у третьей; взад-вперед посыльные, Расхитители запасов кладовой любовника.

Действительно, слишком стремительно было введение¹⁰ эллинских обычаев в нравы Рима, который должен был в будущем превзойти в этом отношении Грецию, но пока еще не сравнялся с ней. Роскошь в домах богачей увеличила число красивых мальчиков, составлявших украшение праздников,—они подавали пирующим воду для омовения рук и раздавали им венки¹¹,—увеличила число молодых девушек, как бы украшавших своей миловидностью хозяйку—занятия девушек держали их рядом с ней,—вводила черных рабов из Эфиопии, более редко евнухов¹², и всякого рода рабов, которые при важных событиях пополняли собой кортеж господина. Но нужно предупредить, что только при преемниках Александра подобная роскошь могла безнаказанно выставляться напоказ перед глазами афинян¹³.

Кроме обслуживания дома рабы обычно использовались во всех видах работ в поле, в ремесле и торговле.

Мы видели, что в аристократических государствах все работы без исключения былидвозложены на порабощенные племена, потому что все вниманте поработителей было обращено на войну и потому что военные упражнения требовали свободного от труда времени.

В торговых республиках выполнение земледельческих работ должно было находиться приблизительно в таких же условиях, потому что здесь, естественно, все внимание поработителей было обращено на торговлю и ремесло. Так было в Коринфе; этот город, во всем остальном столь чуждый дорическому духу, в этом отношении следовал Спарте. Наоборот, Афины очень долго удерживали свой земледельческий характер. Даже под управлением Перикла, когда город, получивший столь высокое политическое значение, обогатившийся торговлей, украшенный произведениями искусства, привлекал к себе всю Грецию, даже тогда афинянин любил жизнь в деревне; Фукидид нарисовал перед нами со всей суровой энергией своего стиля печаль семейств, оторванных от своих очагов при приближении пелопоннесцев и считавших, что они покидают родину, когда им приходилось покидать свои старые поселки. Они не вернулись уже к ним, как в былые

времена. Настоящая революция произошла в жизни афинского народа, и хотя много граждан еще удерживало земельную собственность, но стало гораздо более частым явлением применение труда рабов для возделывания ее¹⁴. В своей книге «Трактат о хозяйстве» («Экономика») Ксенофонт показывает нам Исхомаха и его жену, которые руководили своим имением, но самый труд несли под их надзором управляющий, ключница, работницы¹⁶.

Раб, который почти вытеснил свободного гражданина из полевых работ, начал становиться для него опасным конкурентом также в ремесле и торговле, которые Афины, казалось, хотели сохранить исключительно для своих свободных граждан. То развитие, которое получили эти занятия, и та важная роль, которую рабы стали играть в Афинах, привели к этому изменению. Гражданин, который обогатился трудом, не отказывался совершенно от средств, которые раньше открыли ему путь к богатству; но, чтобы еще расширить и укрепить свои предприятия, он занял в них более высокое место. Он больше уже не работал сам—он заставлял работать других; он больше уже не торговал сам—он заставлял торговать других и послужил образцом для знати, которая, не имея больше привилегий, кроме своего богатства, не сочла для себя предосудительным прибегнуть к самому верному способу— укрепить вместе со своими богатствами и свое политическое значение.

В качестве хозяев ремесленных мастерских или kvππob они нашли для себя более выгодным иметь в рабах «инструмент», «орудие» производства для своих предприятий или поверенного во всех своих операциях; и, таким образом, рабское население, увеличиваясь численно, проникало также и в ту область, которая была предназначена для свободного населения. Стали покупать работника. Никакое помещение денег для всех классов граждан не было более выгодным. Для более богатых это был особый род спекуляции, для других—средство поправить свои дела. По словам Дионисия Галикарнасского, это*"становилось средством существования¹⁶, а по с ювам Сократа в «Воспоминаниях» Ксенофонта, многие находили в использовании рабского труда возможность обогащения и составляли себе такой капитал, который позволял им выполнять все тяготы государственных повинностей¹⁷. Этим способом многие увеличивали, даже утраивали свои доходы; даже врачи имели рабов, которые от их имени занимались лечением наименее состоятельных граждан¹⁸. Благодаря такому способу можно было в любой отрасли заниматься каким угодно незнакомым производством; ведь вместе с ремесленной мастерской покупали и заведующего ею, как руководителя всего этого предприятия. Так, Сократ, видя, как гетера Феодота выставляет напоказ на себе и на сопровождавшей ее толпе слуг все тогдашнее великолепие и роскошь, спросил ее, есть ли у нее имение, или доходный дом, или рабы, искусные в «ручных работах» (sφoτεκ- vαι)¹⁹. Вопрос по существу может показаться наивным, но он подчеркивает, что в тех слоях общества, к которым принадлежал

философ, такие формы эксплоатации были обычны. Прежде наблюдали, как люди от простого ремесла поднимались до знания и мудрости: Протагор был носильщиком, когда Демокрит угадал в нем философа по его манере складывать дрова²⁰. Теперь же можно было видеть, как философы занимаются производством. Эсхин, один из учеников Сократа, приобрел фабрику духов²¹.

Хотел ли он на практике применить те уроки по экономике, которые некогда, согласно Ксенофонту, Сократ преподавал Аристарху? Однако это не принесло ему чести, и его пример был плохим доказательством в пользу таких мероприятий. Чтобы пустить в ход свою фабрику, он занял деньги по 3 драхмы с мины, т. е. из 3% месячных, или 36% годовых. Вполне понятно, что при таких условиях он должен был разориться. Равным образом он занял деньги у Лисия из расчета 9 оболов на мину, т. е. 1¹∕₂% месячных, или 18% годовых²². Оратор не говорит, вел ли при таких процентах философ свои дела лучше, но он говорит, что он сам не мог получить с него ни процента, ни капитала²³.

Таких мастерских различного рода, вполне организованных, не требующих ничего, кроме денежного вклада, могло быть много в распоряжении одного и того же гражданина. В наследстве Конона одновременно были рабы-позументщики и рабы, выделывавшие лекарства²¹. Отец Демосфена оставил ему два предприятия на полном ходу: одно—оружейное, другое—кроватное²³; отец Тимарха— девять или десять кожевников, одну красильщицу в пурпур, которая носила на торговую площадь драгоценные вещи, выхо дившие из ее рук, искусного вышивальщика и т. д. Кроме того, он владел двумя кузницами в Авлоне и во Фрасилле, в районе Лаврийских рудников²⁶.

Для эксплоатации этих рудников обычно применялись два способа. Согласно одному, тот, кто получал рудники от государства, предоставлял управляющему весь риск, но и всю выгоду предприятия: он давал ему рабов и за твердо установленную плату оставлял ему все плоды их труда, возлагая на него обязанность их кормить²⁷. При другом способе владелец рудника сам брал напрокат рабов, нужных для этой работы. Действительно, очень многие, вместо того чтобы самим эксплоатировать какую-либо отрасль торговли или промышленности или давать ее другим на эксплоатацию с использованием своих pħ6θB, предпочитали отдавать рабов напрокат предпринимателям или частным лицам.

Людей этого рода, которых часто называют в наших источниках наемными рабочими, было без сомнения не меньше, чем людей свободных, на той афинской площади, где происходил наем работников. Этот способ применялся в наиболее широком масштабе. Филонид имел 300 рабов, Гиппоник—700, а Никий даже 1 000, которых он отдавал напрокат для работы в рудниках. Быть может, отсюда извлекали меньше выгоды, но зато она была более'верной. Этот прокат рабов был подобен прокату скота: он гарантировал хозяина от всяких потерь от болезней и даже от бегства рабов, так как наниматель брал на себя обязательство предста

вить их обратно по окончании контракта в том же числе, в каком он получил их²⁸.

Этот прием применялся не только по отношению к рудникам и ремесленным предприятиям, им пользовались иногда и по отношению к внутридомашнему обслуживанию. Были граждане, которые, применяя известную экономию, вместо того чтобы держать постоянных рабов, из тщеславия нанимали на время лиц, которые должны были сопровождать и охранять их женщин или следовать за ними самими во время их прогулок²⁹,—очень удобный прием, который и теперь применяется в самых знатных и элегантных домах³⁰. Еще чаще практиковался такой прием при экстраординарных обстоятельствах, в дни свадеб и больших празднеств. Так, нанимали поваров, которые приготовляли обед³¹ для пиров, танцовщиц и флейтисток, которые появлялись в конце пира. Во все времена музыка и танцы—два искусства, которые философы ставили, можно сказать, в основу греческого образования,—занимали заметное место на праздниках. Но в поэмах Гомера молодые люди в хороводах выказывали гибкость своего тела и изящество движений³², а старый певец—«аэд», вдохновленный музами, пел о славных подвигах героев, а иногда и о похождениях богов³³. C тех пор дело сильно переменилось. Производство благодаря рабству нашло даже в этом материал для спекуляции. Молодые девушки сладострастной Ионии и соседних с Пафосом (священным островом «золотой» Афродиты) прибрежий собирались по зову богача в пиршественных залах целыми лиривидами, были ли они одеты? Об этом можно спросить, но ответить вполне точно едва ли возможно³⁴.

Больше того, дети, обученные каким-либо подлым учителем, изображали почти естественно похождения, воспетые Гесиодом в его «Зоях» (ήοίαι). Это обычай, засвидетельствованный, отраженный в комедии всех веков, отЭвполиса и Аристофана до Менандра и Филемона³⁵, отмеченный сатирой³⁶, допущенный самой философией. Ксенофонт не видит никакой неловкости вывести этот обычай на пиру, где участвует Сократ. Во всем этом диалоге царит какой-то тон испорченности, от которой лицам, присутствующим тут, даже самому Сократу, едва ли удается очистить все ведущиеся речи. Как раз ведь Сократ просит учителя заставить двух молодых рабов танцовать под условным видом граций, нимф или гор³⁷, он, который, несмотря на все свои прекрасные речи о небесной любви, является виновником той бесстыдной сцены, которой заканчивается пиршество³⁸.

Рабов нанимали также и для других дел. Нужно ли говорить о бесчестном промысле Никераты³⁹, личности вполне достоверной, тем более что и комедия часто выводила на сцену лиц подобного рода?⁴⁰ Но имеет ли право современное общество бросать обвинение в лицо античному обществу? Являются ли наши «либеральные» времена более нравственными, чем эти времена рабства? По крайней мере у них больше стыдливости. Аспасия, которая была не кем другим, как Никератой высшего тона, Аспасия, которая своим ремеслом (оно не было ни хорошим, ни честным, по словам Плу

тарха)⁴¹ в некотором отношении как бы оправдывала то, что комики рассказывали о ее личности⁴², была подругой и, может быть, женой Перикла, мыслями и планами которого она владела. Она была наставницей целого ряда ораторов⁴³. Ее дом служил школой для самого отца греческой философии⁴⁴. Сократ, нравственную чистоту которого мы не подвергаем сомнению (это указывает на широко распространявшуюся порчу общественной нравственности), часто посещал ее со своими друзьями⁴⁵. Его ученики ходили к ней учиться устраивать хорошие браки⁴⁶. Афиняне приводили к ней своих жен⁴⁷, вероятно, для того, чтобы она сообщила им какие-либо секреты того очарования, которое в ней находили, того дара нравиться, тайной которого она одна владела. Гетеры, как и все остальное, были предметом гражданских сделок. Иногда двое граждан складывались, чтобы приобрести одну гетеру⁴⁸, и закон санкционировал статьи этого позорного контракта: ведь он мог дать место судебному процессу⁴⁹. Иногда эти грязные споры решались третейским судьей, который часто привлекался к таким скандальным делам: «Третейские судьи,— говорит Демосфен в цитированной выше речи,—в споре Фриниона и Стефана решили, чтобы она (гетера) принадлежала им поочередно, по два дня каждому; на этих условиях они должны были стать друзьями и забыть прошлое»⁵⁰.

Рабы для труда и рабы для удовольствия, находившиеся в распоряжении простых граждан для их собственных нужд и чаще в целях спекуляции для нужд других, были иногда и собственностью государства. Солон купил женщин, чтобы основать публичные дома в Афинах¹; и храмы, главным образом храмы Афродиты, в крупных торговых центрах иногда имели рабов подобного рода под священным именем «гиеродулы» (священные рабыни). Подобно баядеркам современной Индии, они были посвящены тому же культу в Эриксе, в Сицилии и,—если не выходить из пределов Греции,—в Коринфе². Благочестие одних, чванство других находило удовольствие приходить на помощь храмам, делая им приношения рабами; это обычай, который восходил к героическим временам³, обычай, который подтверждают многие надписи, найденные на стенах святилищ; в конце концов для рабов установилось, как особая форма отпущения на волю, «посвящение богам», своего рода «вольная» под гарантией бога⁴. Этот обычай распространился и на самые храмы и на их рабов. Ксенофонт из Эфеса, отправляясь на олимпийские игры, обещал Афродите своей родины в дар толпу девушек, если он вернется победителем; и ода Пиндара—памятник «вечнее меди» (по словам поэта)—прославляет выполнение им своего обета⁵. В этом храме было собрано более тысячи гетер, которых и мужчины и женщины обыкновенно посвящали таким образом богине: они способствовали, по словам Страбона, приливу иностранцев и тем увеличивали богатство

города, так как многие из иностранцев там окончательно разорялись⁶. Равным образом и в Коринфе гетеры пользовались своего рода общественным уважением. У них были свои собственные праздники⁷, и в важных случаях древний обычай доверял им заботу приносить богине обеты за государство⁸. Храм в Эриксе, соперник храма в Коринфе, во времена Диодора Сицилийского процветал более чем когда бы то ни было. Нужно сказать, что он стал таким вследствие благочестивой щедрости римских проконсулов и преторов, «которые засыпали его дарами и, слагая с себя всю гордость своего важного положения, предавались до самозабвения играм и сношениям с женщинами, не думая,—прибавляет историк,—что есть для них другая возможность сделать свое присутствие приятным для божества»⁹. Но Страбон уже говорит об этом блеске как о давно исчезнувшем¹⁰. Неизвестно, под влиянием каких обстоятельств эти места могли так быстро «очиститься» в правление Тиберия.

В свою очередь и города имели своих священных рабов, которые без сомнения выполняли свои обязанности при жертвоприношениях и во время празднеств”. Чаще рабы выполняли работы, связанные с потребностями городского благоустройства. На их обязанности лежали общественные работы, и даже, по словам Аристотеля, им поручались определенные должности, считающиеся чисто рабскими, тогда, когда государство считало себя достаточно богатым, чтобы их оплачивать¹² Отсюда определение государ ственного раба: «посвященный службе при судах (вообще при должностных лицах) или общественным работам»¹³. В Эпидамне все делалось руками государственных рабов, и афинянин Диофант хотел, как говорят, соединить в этой категории всех тех, которые занимались каким-либо ремеслом”. В Афинах сверх того было 1 200 скифских стрелков в качестве городской полиции¹⁵ и много других городских рабов¹⁶, число которых Ксенофонт предлагал значительно увеличить, чтобы предоставить государству выгоды от эксплоатации рудников¹⁷. Рабы частных лиц могли со своей стороны содействовать своим трудом государственным интересам, служа во флоте или в армии. Во флоте их присутствие было явлением обычным. Они служили простыми матросами за счет триерархов, которым надлежало заботиться о снаряжении и поддержании кораблей¹⁸. В войске мы их обычно находим как рабочих¹⁹ и лишь в виде исключения как солдат, когда к этому вынуждала опасность, угрожавшая государству. Таких примеров мы находим много, начиная с великой эпохи персидских войн вплоть до последних времен Греции, до тяжких дней ее борьбы против римлян. Тогда, так же кйк в дни Марафона²⁰, освободили рабов, чтобы заинтересовать их общим делом борьбы за независимость²¹. Но было уже слишком поздно, и победитель Муммий продал на одних и тех же аукционах хозяев, взятых в плен, и рабов, получивших свободу.

Как случилось, что государства были доведены до необходимости доверить рабам заботу о своей защите, давать им знаки отли-

чия и вскоре даровать права гражданства? Это было результатом того, что рабство распространилось на весь жизненный обиход, рабы стали обслуживать семью, взяли на себя заботы о земледелии; в их руках оказались различные виды ремесла и искусства; рабы занимали все низшие ступени государственной службы, вытесняя гражданина; и ничто уже не могло бороться против этой революции, которая в демократических республиках действительно шла на смену старому государственному строю. Чего больше всего здесь боялись —это численного увеличения членов общин. Законодатели видели в этом затруднение для своих строго установленных конституций, а граждане—уменьшение привилегий, достающихся на долю каждого из них. Как раз при помощи рабов стремились увеличить ресурсы государства; и, в противоположность мнению великих политиков и самых мудрых философов, рабов даже предпочитали поселившимся в стране иностранцам, так как они гарантировали, что исключительно граждане будут пользоваться всеми выгодами от цветущего производства и растущей торговли. Это было плохое предвидение будущего. Даже тем государствам, которые сумели удержать свое свободное население количественно почти неизменным, не удалось сохранить свою прежнюю мощь, так как они не могли защитить характера общественного строя от тех влияний, которые стремились его разрушить; и их рабы, даже еще более многочисленные, не могли дать ИМ HVTKHiW ПППОПНИТРПЬНПЙ СИПЫ ТЯК КАК HP R CθK)RP с пябями

■ і.

можно сопротивляться свободному народу, каким в день борьбы была Македония, а впоследствии—римляне.

<< | >>

↑

Источник: А. ВАЛЛОН. ИСТОРИЯ РАБСТВА В АНТИЧНОМ МИРЕ. ОГИЗ·ГОСПОЛИТИЗДАТ 1941. 1941

Еще по теме ИСПОЛЬЗОВАНИЕ РАБОВ:

- История античного мира - История гуннов - История Древнего Востока - История древней Европы - История индоевропейцев - История этрусков -

- Всеобщая история - История Древнего мира - Отечественная история -