<<
>>

I ИСТОРИЯ РАБСТВА В РИМСКОЙ ИМПЕРИИ ДО КОНСТАНТИНА ВЕЛИКОГО

осле введения нового порядка в римском государстве и провозглашения императором Августом «римского мира»—pax Romana, войны в чужих странах, игравшие до сих пор главную роль при удовлетворении спроса на рабскую силу, как и отодвинутый в период между

120—66 гг, до н.

э. на второй план до тех пор сотрудничавший с ними морской разбой, потеряли свое первенствующее значение (Wallon, L'esclavage, III, 110; St. Usell, Melanges Glotz 1 [Paris 1932] 3971) по сравнению с дозволенными законом средствами получать рабов в мирное время; это последнее было возможно благодаря рождению, выкидыванию детей, продаже детей под давлением нужды, продаже рабов из пограничных племен работорговцам для отправки их в пределы Империи, добровольному подчинению или, наконец, обращению в рабство в виде наказания (см. Mommsen, Jurist. Schr., Ill [Berlin 1907] 11 и сл.; Buckland, Law of Slavery, 397 и сл.). Благодаря смещению центра тяжести отдельных источ­ников снабжения рабской силой общее число единиц, принимаемых в расчет при торговле рабами, значительно уменьшилось в течение подлежащих здесь рассмотрению трех столетий; оно сказалось также в изменившемся отныне отношении к рабам и обращении с ними. В первые 20 лет после битвы при Акциуме огромные толпы пленных, взятых во время войн Августа на Западе, были проданы в рабство как военная добыча, например, жившее в Альпах племя салассиев в 25 г. до н. э., состоявшее из 44 тысяч человек, среди которых было 8 тысяч воинов. Продажа состоялась в Эпо- редии в северо-западной Италии у подножия Альп (Strab., IV, 6, 7), и эти 8 тысяч воинов были проданы с условием, чтобы в течение последующих 20 лет они не были отпущены на волю (Cass. Dion, LIII, 25), очевидно, во избежание будущих восстаний. (Сравн. Све­тоний, Август, 21, который видит в этой оговорке доказательство его «доблести и умеренности».) Проданные в 22 г. до н. э. в раб­ство астурийцы и кантабры убили впоследствии своих владельцев

и вернулись на родину; они, вероятно, были проданы в Испанию, После их повторного усмирения Агриппой в 19 г.

до н. э. им не было оказано пощады (Cass. Dion, LIV, 5). Кизик, Тир и Сидон в 20 г. до н. э. были лишены автономии, έδουλώσαντο за то, что они стали на сторону Антония (там же, LIV, 7, 6; Светоний, Август, 47), но население не было обращено в рабство (против утвержде­ния Barrow, Slavery in the Roman Empire [London 1928], 4). Пленные паннонцы были проданы в 12 г. до н. э. с условием, что они будут увезены с родины (Cass. Dion, LIV, 31,3). В 11 г. до н. э. фракийское племя бессов было обращено в рабство (там же, LIV, 34, 7; сравн. Dess., 7492, 3 сл.). Квинтилий Вар, будучи намест­ником Сирии, продал в рабство жителей Сефора (Иосиф Флавий, Иуд. война, II, 5, 1). Общее число евреев, проданных во время иудейской войны при Веспасиане в рабство или предназначенных для рабского трудаkисчислялось в 97 тысяч (Иосиф Флавий, Иуд. война, VI, 9, 3). Это общее число подтверждается специальными указаниями на 43 тысячи человек, в число которых не входят пленные, взятые после падения Иерусалима (там же, III, 7, 31, 36; 10, 10; IV, 7, 5; 8, I; IV, 9, 1.8; VII, 6,4). После иудейского вос­стания при Адриане на восточный рынок было выброшено неизвест­ное, но, вероятно, очень большое число пленных (продажа на рын­ках Геброна и Газы Chron. Pasch., I, 474; Hieron. ad Zachar XI, 5; ad Jerem. XXXI, 15; «рынок Адриана» в Газе оставался живым воспоминанием в течение нескольких столетий). Во время тира­ничных войн и восстаний римские легионеры, вероятно, часто имели возможность приобретать пленных при военных распро­дажах, о которых не было упомянуто в современной литературе. Это весьма вероятно, так как имелись рабы, находившиеся во вла­дении солдат, состоявших на действительнойслужбе, а также ветеранов в Египте (BGU, IV, 1108 от 5 г. до н. э.; договор, касающийся содержания ребенка от рабыни, отцом которого был, вероятно, солдат, IV, 1033, 2, 9 от 104—105 гг. н. э.; Pap. Soc. Ital., V, 447, 11 и сл. от J67 г. н. э.; BGU, I, 316 от 359 г.
н. э.— Mitteis Wilken, Grundz. ίΐ, 2, 271. Сравн. Stud. PaL, XX, 71. Pap. Hamb., 63; см. также найденную в Египте восковую таблицу, в которой говорится о продаже раба матросу в Равенне, Ztschr. Sav.-Stift, XLII, 452 и сЛ.). Когда Адриан изменил политику по охране границ римского государства на долговременную оборо­нительную по всем линиям, которые были хорошо защищены либо естественными, либо искусственными Iimites (Cheesman, Auxilia of the Roman Army [Oxford 1914], 107 сл.), число пленных, полу­чаемых в результате пограничных войн, быстро упало, так что даже Адриан должен был выписывать себе рабов для лагерной службы из Каппадокии (Script, hist. Aug. «Hadrian», 13, 7). Во время мирного правления Антонина и оборонительных войн Марка Аврелия на Дунае могло быть взято в плен очень незначи­тельное число пленных. Многочисленные персы, которые будто бы были взяты в плен Александром Севером в 232 г. н. э. и проданы в рабство (см. подложный документу Script, hist. Aug. «Александр

Север», 51, 6; о подделке acta senatus см. С. Lecrivain, Etudes sur ΓHistoire Auguste [Paris 1904], 98 сл.), были, вероятнее всего, выкуплены персидским царем (там же, 55, 3). Во время граждан­ских войн в III в. едва ли могло быть взято в плен большое число враждебно настроенных иноземцев; Script, hist. Aug. не упоминают ни об одном. Возможно, что Максимин взял в 235—236 гг. н. э. в плен незначительное число германцев (до смешного преувели­ченные данные там же, Maximin. 12, I и в неподлинной речи 13, I). Сообщение в подложном письме Клавдия к Брокху (Script, hist. Aug. «Claud.», 8, 6), будто каждый римский солдат после войны с готами при императоре Клавдии получил двух или трех готских женщин, не имеет никакой цены. Эти готские пленные были, вероятно, посажены на землю, как колоны (там же, «Claud.», 9, 4). 20 тысяч сарматов, захваченных согласно сообщению (Script, hist. Aug. «Carus» 9, 4) Каром, не следует принимать во внимание, так как они, весьма вероятно, тоже были обращены в колонов.

Все эти цифры ставятся, однако, под большое сомнение ввиду скром­ных претензий на славу для Аврелиана (там же, «Aurelian.», 7, 1); говорят, что он в качестве трибуна 6-го легиона захватил в Галлии 300 франков и продал их в рабство (сравн. предназначенные им для поместия Валериана 500 рабов, там же, «Aurelian.», 10, 2).

После поражения Секста Помпея в 36 г. дон. э., деятельность которого, по мнению всех античных авторитетов, была настоящим морским разбоем (Appian4 Bell. civ. II, 105, V, 143; Strab., N, 4, 4; Veil,II, 73, 3; Lucan,VI, 421 сл.; Flor.,II, 18, 1), и после подавле­ния возобновившейся пиратской деятельности иллирийцев, пре­кратившейся после битвы при Акциуме (Ormerod, Piracy, 254), в значительной части Средиземного моря в два следующих столе­тия сильно развилось мореплавание и морская торговля благодаря созданию и содержанию постоянного императорского флота. Этот флот уничтожил морской разбой даже как средство снабжения невольничьего рынка, хотя и впоследствии имели место отдельные случаи морского разбоя и похищения людей, в особенности в отда­ленных Черном и Красном морях, которые контролировались более слабо (Ormerod, Piracy, 257 и сл.). Но влияние этих источников на общее снабжение рабами не могло быть велико. Также заметно сократилось благодаря энергии императорской власти и похищение людей на суше даже в провинциях (подавление при императоре Августе grassatores («бандитов»), которые хватали свободных и рабов и передавали их землевладельцам, заключавшим их в erga- stula (Suet. «Aug.» 32, 1, сравн. там же, «Tib.» 8, 2). В многочи­сленных египетских папирусах времен римского владычества, касавшихся рабов, не встречается жалоб на похищение и продажу свободных в рабство. Но окончательное искоренение незаконного обращения в рабство свободных людей по всей империи все же никогда не было достигнуто1.

Предположение, что число рабов, приобретенных мирным путем, соответственно увеличилось, находит довольно сильное подтвер­ждение в сохранившихся источниках, хотя и не может ()ыть дока­

зано статистическими данными.

Эти различные способы обращения в рабство в значительной мере компенсировали убыль рабов, являвшуюся следствием уменьшения военнопленных. По Mitteis (Reichsrecht und Volksrecht [1891], 361), выкидывание детей сильно содействовало увеличению числа рабов во всех областях империи, включая Италию. Его мнение полностью подтверждается папиру­сами из Египта времен римского владычества. Этот древнейший обычай, вероятно, принимал более крупные размеры в различных частях империи в зависимости от наступления местных экономиче­ских кризисов. Проблема гражданского состояния выкинутых детей, воспитанных как найденыши, была разрешена римским правом в том смысле, что приютивший ребенка мог воспитывать его по желанию или как раба или как свободного, принимая, однако, во внимание, чТо доказательство его свободного происхо­ждения могло в любой момент вернуть найденышу свободу2. О важном значении выкидывания детей и спасении выброшенных путем обращения их в рабство в Малой Азии см. решение Траяна в 112 г. н. э.3 В Вифинии эта проблема имела первостепенную важ­ность для всей провинции. Один эдикт Августа и ряд писем Веспа­сиана, Тита и Домициана были посвящены этому вопросу, после того как он возник в Ахайе и Лакедемоне. Траян требовал далеко идущего внимания к подобного рода притязаниям на свободу и окончательно лишил воспитавшего права требовать возмещения ∣j QvXO ДбВ по воспитанию подобранного ребенка*. В силу изданного в начале III в. постановления (Cod., VIlI, 51, 1) рабовладедец мог требовать возвращения ребенка-раба, если он был выкинут без ведома и против желания господина его матери, но он должен был . возместить воспитавшему затраты на его воспитание или обучение какому-нибудь ремеслу5. Усыновление свободнорожденного най­деныша-мальчика в Египте человеком египетской национальности каралось законом. 25% принадлежавшего усыновившему имуще­ства подлежало конфискации после его смерти®. Ограничений при воспитании подобранных девочек не встречается; случаи, когда найденыши обоегс пола воспитывались как рабы, были, вероятно, очень многочисленны.
Что касается числа рабов по рожде­нию сравнительно с покупными, то данные у Петрония, 53, глася­щие, что в поместье Тримальхиона в Кумах в один день родилось 30 мальчиков и 40 девочек, представляют не что иное, как смешное преувеличение. Но указание на действительное число «vernae» для Средней Греции содержится в дельфийских надписях об отпу­щении (SGDI, 1684—2342). Если предполагать, что все рабы, о которых специально не говорится, что они рождены в доме, были куплены, то число рожденных в доме в период приблизительно от 50 г. до н. э. до 130 г. н. э. (см. Calderini, Manomissione, 405, 1) по отношению к купленным заметно уменьшается (10 прирожден­ных против 22 купленных, т. е. приблизительно 1 : 2) по сравне­нию с периодом 150—50 гг. до н. э., когда на одного купленного раба приходилось два рожденных в доме. Число последних, одна­ко, все же заставляет предполагать, что рабовладельцы в Греции

поощряли рабынь к деторождению. В Египте очень часто встре­чаются οίχογενεϊς (рожденные в доме) в папирусах времен рим­ского владычества7. На их хозяйственное значение по сравнению с купленными рабами указывает отдел 67 из Gnomon, Id. Log., BGU, VI, 67, согласно которому продажа для вывоза детей, рожден­ных от рабов египетской национальности, принципиально запре­щалась и их хозяева в случае нарушения этого запрета облагались тяжелыми денежными штрафами—конфискацией 25—100% их j общего состояния. Их пособники при подобных сделках также подвергались наказанию. Сфера действия этого закона значи­тельно расширялась благодаря тому, что суд в тех случаях, когда нельзя было точно доказать происхождение ребенка, признавал мать раба.’египтянкой8. Определенных данных о числе рабов в какое- либо время и в какой-либо области в литературе времен Империи не встречается, за исключением отдельных указаний на численное соотношение между рабами и свободным населением. Из сообще- , ния Галена (V, 49 К.) видно, что его родной город Пергам имел

во второй половине II в. приблизительно 40 тысяч граждан и,—считая женщин и рабов, но без детей,—120 тысяч жителей. Исходя отсюда, по приблизительному подсчету Галена, в Пергаме было 40 тысяч взрослых рабов, т. е. на каждых двух взрослых гра­ждан приходился один раб, что составляет 33 18% (сравн. Beloch, Bevolkerung, 236). Считая детей и жителей, не пользовавшихся гражданскими правами, доля участия рабов в общем числе жителей оказалась бы еще меньшей. Пи сравнению с местностями нильской долины этот процент рабов чрезвычайно высок. В египетском городке Птоломеиде-Гормос рабы в 192 г. н. э. составляли 7%'из общего числа жителей, см. Wilcken, Gr. Ostraka I, 683; его исчисление опиралось на список рабочих (в Charta Borgiana), принудительно работавших на постройках плотин (N. Shaw, Charta papyracca graeca [Rom 1788]—Preisigke Sammelb., 5124). Рабы были обязаны работать на этих постройках, если их господа подлежали этой повинности (см. Fr. Oertel, Die Liturgie [Leipzig 1917] 78 и BGU, VII, 1634, 11, 15). Рабы, принадлежавшие жрецам особо чтимых храмов, были от них освобождены (BGU, I, 176— Mitteis-Wilcken, Grundz, I, 2, 83). Согласно BGU, VII, 1634, col. I, от 229—230 г. н. э. из общего числа 466 человек, обязанных поддерживать плотины, было 6 рабов. Из одного списка подушной подати из Филадельфии от 128—129 г. н. э. видно9, что в числе прочитанных нами имен рабов, вольноотпущенников и свободных, подлежащих подати, находилось только 2 раба10 и 2 вольноотпу­щенника. Отсюда вытекает, что на 100 свободных из низшего и беднейшего класса Египта, составлявшего главную часть насе­ления, приходился один раб и один вольноотпущенник. Дальней­шее подтверждение очень небольшого процента рабов среди низ­шего слоя жителей египетских деревень и городов имеется для Филадельфии в Файюме в I в. в Pap. Corn. 2111и в Pap. Princ. 212, которые говорят только об одном рабе на 280 свободных, пла­тящих «συντάξιμον». В Pap. Princ. 9, алфавитный список платящих

подушную подать в Филадельфии в 30 г. н. э. содержит имена 2 рабов из числа 54 человек, общественное положение которых в документе точно указано. От 94 г. н. э. (Greek Papyri in the Bri­tish Museum II [London 1898], cτp. 19 и сл.) в списке мужчин из местечек Арсиноиты, внесенных сюда, как подлежащих уплате подушной подати, находятся приблизительно 232 имени лиц, обще­ственное положение которых совершенно не установлено. Среди них нет рабов. Число рабов, принадлежащих платящим подушную подать жителям египетских городов, бесспорно несколько выше', чем вышеприведенное низкое процентное отношение для беднейших жителей деревень. Этот установленный уже факт подтверждает длинное, НО имеющее пробелы перечисление αμ∙φcδαpχoς с улицы Απολλώνιου Παρεμβολή в Арсиное В Файюме ОТ 72—73 ГГ. Н. Э.13. Общее число плательщиков от 14 до 60 лет, проживавших на этой улице, составляло 385; рабов там проживало всего 52. Отсюда следует отнять 9 детей рабов, еще не достигших 14 лет14, и трех рабов, принадлежавших женщинам, вписанным как гражданки из Александрии15. Из платящих подушную подать граждан рабов было, следовательно, не больше 10%. Отношение числа рабов к общему числу свободных, включая римских и александрийских граждан, а также иудеев, было не выше. (Для общих данных о рабах в Египте сравн. Ed. Meyer, Kleine Schriften 1,192 и Wilcken, Gr. Ostraka, I, 703). Распространенный ранее взгляд о существо­вании огромных масс рабов в Риме и Италии в начале Империи (например,900 іьісяч раииь і ильки ь Риме. Mur quufdl, Sιaαιbvciw. II, 124; по более старым изданиям FrzedZdndrrjSittengeschichte Roms) был неправильным заключением, сделанным на основании фактических примеров большого количества рабов в хозяйствах отдельных высокопоставленных или богатых римлян и на основе преувеличенных общих данных в литературе I в. У Фронтина (Aqu. urb. Rom., 98) есть подтверждение того факта, что после 33 г. до н. э. из среды его рабов была отобрана небольшая группа, обязанная следить за исправностью римских водопроводов. Веро­ятно, их было не более 240, которые составляли ту часть охраны— водопроводов, которая оО времена Фронтина была собственностью государства (там же, НО). По сообщению Кассия Диона (LΠI, 24,4) у М. Эгнация Руфа, бывшего эдилом в 21 г. до н. э., нехватало рабов, чтобы поставить достаточную пожарную команду для города Рима. Ему пришлось для этого нанимать чужих рабов. Педаний Секунд, префект города в 61 г. н. э., один из самых богатых людей в Риме, держал 400 рабов (Тас. ann., XIV, 43, 4). Сенека говорит (De clem. I, 24, 1) о внесенном на рассмотрение сената предложе­нии, чтобы рабы имели особую одежду, которая отличала бы их от свободных. Предложение было отклонено ввиду могущей возникнуть грозной опасности, если рабам станет известно их число по сравнению со свободными лицами в Риме. Время, когда этот вопрос должен был дебатироваться в сенате, точно неизвестно, а замечание Сенеки носит такой общий характер, что значение его для исчисления рабского населения в Риме крайне незначительно.

Столь же осторожно следует относиться и к «легионам рабов», настолько якобы огромным, что в римских хозяйствах специально для них держали номенклаторов (Плиний, и. h., XXXIII, 2б;сравн. Ювенал, N, 66 и сл.), далее к сновидению Адейманта у Лукиана, «Корабль», 22, сулящему ему 2 тысячи самых лучших и краси­вых рабов всех возрастов, и, наконец, представление об огромных массах рабов, находящихся во владении одного человека, которое дает Петроний, 47: он заставляет Тримальхиона спросить у одного из своих рабов, к какому разряду хозяйства он относится, и полу­чает ответ, что он состоит в 40-й декурии (сравн. смешные преувели­чения там же, 53, и замечание, что из 10 рабов едва ли один видал в лицо своего господина, там же, 37; см. также—Sen., De vit. beat. 17, 2). Не подлежит сомнению, что большое количество рабов содержалось как в хозяйстве, так и в свите богатых лиц, особенно в Риме, которые этим не очень благовидным способом выставляли напоказ свое богатство (Sen., Epist. mor. ПО, 17; сравн. Juven., • VI, 141; VI, 352. Apul., Met. II, 2 MMartial, 11,57). Более приемле­мые указания о числе рабов, находившихся во владении известного и богатого римского рода, мы почерпаем из имен рабов и вольно­отпущенников знатных Статилиев, которые в продолжение пяти поколений—приблизительно от 40 г. до н. э. до 65 г. и. э.—фигури­руют в фамильном склепе (CIL VI2, 6213—6640). В этих надписях перечислены, вероятно, не все их рабы и вольноотпущенники, но общее число, полученное после вычета явных повтопений. составляет приблизительно 438 человек, которые распределяются следующим образом: 192 раба, 84 рабыни; 100 вольноотпущенников и 62 вольноотпущенницы. Т. Статилий Тавр Корвин, «Consul ordi- narius» 45 г. н. э., имел всего 8 человек, считая рабов и отпущен­ных на волю мужчин и женщин. Статилий Тавр Сизенна, консул 16 г. н. э., и его сын имели трех рабов и трех вольноотпущенников; Статилия Мессалина, супруга Нерона,—трех или четырех рабов и одного вольноотпущенника. Что мы должны избегать преувели­ченных представлений об огромных количествах рабов, являв­шихся собственностью знатных римских семейств, видно также из постановления Августа от 12 г. н. э., ограничивавшего число рабов, могущих следовать за своим господином в изгнание, два­дцатью (Кассий Дион,LVI, 27, 3; сравн. с 10 рабами, которых Каль- пурнию Пизону предварительно было разрешено взять с собой, когда он был отправлен в изгнание Калигулой, там же, LIX, 8, 8). Действительное число прислуживающих рабов, сопровождавших зажиточного господина в его путешествиях, лучше всего видно из свидетельского показания Галена о своем путешествии сухим путем из Коринфа в Афины с одним другом, которого сопрово­ждали еще 2 раба, причем предварительно им было послано в Афины морем еще 2 или 3 раба (Galen,V, 17 К.). Сенека, один из самых богатых людей своего времени, считал, что/он путеше­ствует очень скромно и просто, если за ним ехала 1 повозка с раба­ми (вероятно, 4 или 5, Senec., Epist. mor., 87, 2). И в самом Риме жили многие, которые, не будучи пролетариями, все же обходи­

лись без рабов или имели не больше одного или двух (Ювенал, 3, 286, 9, 64 и сл. 142 и сл.; ветеран, не имеющий рабов, Script, hist. Aug. «Adrian» 17, 6). Немногочисленные и ненадежные источ­ники дают нам весьма путанную картину огромных масс рабов для III в. Против этого говорят поразительно маленькие группы рабов, принадлежавших наместникам провинций, наследникам престола и правящим императорам. Прокул, богатый уроженец Приморских Альп, будто бы воо.ружил 2 тысячи собственных рабов, когда он в 280 г. н. э. сделал попытку захватить власть (Script, hist. Aug. «Firm.» 12, 2); наоборот, историк III в. Элий Корд сообщает не число рабов, принадлежавших каждому отдельному импера­тору, a Jix види происхождение (там же, «Gordian», 21, 4). Восста­ние в Сицилии в III в. описывается как «некая рабская война... так как всюду бродили разбойники» (там же, «Gallien», 4, 9). По мнению составителя вымышленного письма у Script, hist. Aug. «Claud.», 14,7 исл., 7 рабов и 7 других слуг, повидимому также рабов, вполне справлялись с обслуживанием проконсула в Сирии.. Император Тацит владел в общей сложности меньше чем сотней рабов, которых он и отпустил на волю (там же, «Tacit», 10, 7).

Создавшееся впечатление, что число рабов, предназначенных для продажи на рынке, в правление Августа заметно сократилось, еще усиливается законами, изданными в начале Империи, об отпу­сках на волю. Главным основанием для этого законодательства была оесспорно необходимою ш радить г jρ VijiKiM1U-Ii vI∖0C ПЗС2ЛСНИ6 от дальнейшего просачивания в него чуХдого элемента, каковым было рабское население Италии («чтобы римский народ сохранял чистоту своего состава и не примешивал к своей крови кровь чужестранцев и рабов. Поэтому он весьма скупо давал римское гражданство и ограничил право отпуска на волю»—Светоний, Август, 40); не исключена возможность, что к этому присоедини­лась причина и экономического порядка: необходимо было оста­новить рост числа бедных, предоставленных самим себе людей в Риме, как результат продолжавшейся политики Iaissez faire при отпуске на во.чю (сравн. Schneider, Sclaverei im alten Rom, 19). Если принять во внимание уменьшение поставок рабов, добытых на войне и посредством разбоя, то этот закон указывает на численное уменьшение предназначенных для продажи рабов. Ограничения сказываются вследующихдекретах: Lex FufiaCaninia, относящийся, вероятно, ко 2-му г. до н. э., ставит число отпускае­мых на волю в зависимость от общего числа рабов, имеющихся у господина; этот закон не потерял еще своей силы и к концу III в. (Script, hist. Aug. «Tacit», 10, 7); Lex Aelia Sentia IV в. н. э. затруд­нял некоторые виды отпуска на волю и запрещал рабовладельцам моложе 20 лет вообще отпускать рабов на волю (Gai,I, 38 и сл.; Ulp.,I, 13; Inst., I, 6, 4 и сл.). Все же это могло иметь место в Испа­нии, в Сальпензе, если перед советом декурионов была предста­влена «достаточная причина отпуска» (FIR7, стр. 146, Lex Salpens, 28), так же как отпуск на волю рабов моложе 30 лет, который был возможен только путем настоящего судебного процесса (Gai,I,

18; Ulp., I, 12; сравн. Partsch, Ztschr. Rechtsgeschichtei XL Π [1921], 246). К ряду этих ограничительных законов относится также Lex Visellia от 24 г. н. э., который отстранял вольноотпу­щенников от занятия городских должностей.

Так как в Египте крайне легко происходила взаимная замена специфически египетских и греческих имен, то давно убедились в тщетности попыток на этом основании устанавливать действитель­ную национальность свободных после 150 г. н. э., а именно, буд­то бы носителя греческого имени следовало считать греком, а еги­петского—египтянином (M.Strack, Arch. f. Pap., I, 208; W. Otto, Priester und Tempel, I, 2, 1). Что касается рабов, то следующие примеры, в которых их настоящее происхождение указывается поставленным в виде прилагательного именем их родного племени (έθνικόν), показывают, что значение их имени с точки зрения языка и его языкового смысла для установления их этнического происхождения совершенно бесполезно. Таковы рабы с гречески­ми именами, родиной которых были не греческие местности: Касталия из Сирии (SGDI, II, 1686), Диодора из Фригии (1710), Дионисия из Египта (1712), Антигона из Иудеи (1722), Фила из Сарматии (1724). Одна рабыня из Мавритании, без сомнения негри­тянка, первоначально называлась Аталус, а потом была переиме­нована в Эвтихию (Pap. Strasburg., 1404, 25 сл.; Arch. f. Papyrol., III, 419). Раб Прот (πρώτος—«первый») был из Сидона (SGDI, А, ZkpiIviU ~pdUbiH>i ИЗ Vipcirini UdCidpHOb VUlupHC,

«родом ботанка» (вероятно, местечко Ботион около Трои, 2151). Один раб носил иллирийское имя Плотор, тем не менее он был помечен как италиец (1800). Полную невозможность установить происхождение на основании имени подтверждает нам следующая фраза, которая постоянно повторяется в папирусах при договорах о продаже рабов: «по имени такой-то, или если каким-либо другим именем его (или ее) угодно называть». Из папирусов могут быть приведены следующие примеры для доказательства, что между именем и происхождением рабов не существует никакого отноше­ния: германец с греческим именем Гермес (Pap. Societ. Ital., V, 447, 7); рабыня-девушка с еврейским именем Самбатйс названа также и греческим именем Афинаиды (BGU, III, 887, 3). Одна рабыня не италийского происхождения носит латинское ласка­тельное имя Анилла—«мамаша». Ее местное происхождение обозна­чено словом «пиллийка» (Arch. f. Papyr., XI, НО; сравн. Papyr. Oxyr., VI, 903, 32). Три поколения туземных рабов носят все египетские имена, кроме внука, который назывался Аполлонием (Pap. Oxyr., XII, 1468 и сл.). Одна еврейка, выкупленная сина­гогой, носит греческое имя Парамоны, ее сын называется Иаковом (Papyr. Oxyr., 1205, 4). Один раб италийского происхождения носит египетское имя Самбас (Pap. Erz. Rain., 302, 84; см. Stud. zu Paleog. IV, 69). Один раб-мальчик с редко встречающимся в греческом языке именем Аргутис является родом из Галлии (BGU, I, 310 и сл.). В Риме германские рабы, которых мы находим в гробнице Статилиев, носят по большей части латинские имена,

например, Каст, Циррат, Климент, Феликс, Стренуус, Урбан; в их числе были двое, имена которых переведены с греческого,— Нот и Пот, и только один единственный носит имя германского народа, Свеб, которое, вероятно,—но этого никак нельзя утвер­ждать с полной уверенностью,—дает точное название родного племени раба (СIL, VI, 2, 6229—6237). Другие страны, которые поставляли рабов с греческими именами, были Испания, Галлия, Далмация, Сардиния, Африка и Фракия (М. L. Gordon, Journ. Rom., Stud. XIV (1924), 103, 4). Много свободных евреев с латин­скими или греческими именами встречаются нам в еврейских катакомбах Рима II и III вв. н. э., например, Флавия, Эмилия, Йуменис [Нумений], Никета, Парекорий [Парегорий], Эвтихети, Марулейна [Мариллина], Никодим и т. д. (см. H. J. Leon, Trans. Am. Phil., Assoc., LVIII [1927] 213 сл.). Поэтому мы имеем полное право признать, что в числе рабов было известное количество евреев, которые, если бы исходить только из их имени, могли быть приняты еа греков или италийцев. И далее можно также при­знать, что имена рабов, произведенные от названий городов, обла­стей или стран, как, например, Азия, Эфесий, Смирна, Траисса (т. е. фракиянка) и т. д., передают нам скорее всего воспоминание о том месте, где были куплены эти рабы, или какую-либо другую ассоциацию (Баррон,lin. lat., VIII, 21; Gordon, 96 сл.). Твердым исходным пунктом для установления происхождения рабов являет- с/ь іаким с сразим, указание на его происхождение, выраженное прилагательным εθνικόν (название национальности раба), так как ∏o римским законам такое указание безусловно требовалось от про­давца, если раб выставлялся на продажу. Покупатель имел право объявить сделку недействительной, если это указание отсут­ствовало (Дигесты, XXI, I, 31, 21. О продаже рабов по римскому закону в Египте см. BGU, III, 887, 3; I, 316, 13). Базируясь на этом, можно на основании надписей и. папирусов сделать следую­щие выводы: 1. Число рабов, принадлежавших к народностям, Проживавшим за пределами государства, было сравнительно незначительно: один такой раб приходился на 8, κoτopι,eJ5eccπopHθ Происходили из областей .внутри империи (М. Bang, Rom. Mitt., XXV (1910), 246). 2. Большинство рабов, появлявшихся в той или иной провинции империи, были уроженцами этой самой провинции. Но отсюда нельзя сделать никакого заключения об их этническом происхождении, так как этническая принадлежность родителей этих рабов неизвестна. 3. Охватившее широкие массы переселение и постоянное передвижение, столь характерное для цсех жителей империи в первые два века н. э., отразилось также H на рабском населении. В дополнение к собранному Bang’oM мате­риалу (там же, 229 и сл.) можно для Египта привести следующие точные данные, касающиеся рабов, привезенных в эту провинцию:

а) Эфиопы, или негры, обычно попадавшие в Египет, пройдя яерез Адуле; Адуле, по Плинию, n. h. VI, 29, 173, было торговое местечко троглодитов для продажи рабов, Pap. Strassburg [Lpz. 1912], 79, 2. 1404, Arch. f. Pap., III, 419; «раб из земли эфиопов»,

негр с греческим именем Эпитинханон (Aegyptiaca Festschr. f. Ebers [Lpz. 1897], 102). Рабское имя Мелас («Черный»), которое L. West приводит как принадлежащее негру (Journ. rom. stud., VII [1917], 54), ничего не говорит ни о цвете кожи, ни об этниче­ском происхождении (BGU, II, 467, 11).

b) Малая Азия: Памфилия, Pap. Mich. inv. 5474, Arch. f. Pap., XI, 110. Фригия, BGU, III, 887, 3 (имя рабыни Самбатйс—еврей­ское). Ликия, там же, 913, 8, Понт, 937, 9.

c) Сирия: Лукиан «Токсарид», 28 (цитируемые West Journal. Rom. Stud., VII, 54; сирийцы из BGU I, 155, 178. II, 618. Ill, 816, вероятно, не были рабами).

d) Парфия: Pap. Brit. Mus. II cτ., XXI, 229 natione Transflu­minianus («из-за реки »).

e) Крит: Pap. Leipz. 5, 7, сравн. 4, 12 (Gr. Urkunden zu Leipzig. 1906).

f) Кирена: Zereteli—Jernstedt,Папирусы русских и грузинских сборников [Тбилиси 1930], 27, 6.

g) C Запада: Италия.Stud, zu Pal. u. Papyrusk, IV, 69, Pap. Erzh. Rain. 88. Раб по имени Керинф подписывает документ латинским вензелем, Pap. Oxyrin. II, 224. Германия,Pap. Soc. Ital., V, 447, 25. Галлия,BGU, I, 316, 12 и сл. Сравн. Clem. Alex. «Paed». Ill, 4, 2. Мавритания,CIL IIJ, 6618. Возможно BGU, III, 728 из времен Византии. В противоположность выводам (сравн. Hostovtzeff, GeselL und Wirtsch., I, 57) Банга(Rom. Mitt., XXV, 248), но согласно немногим приведенным им в своем списке примерам (229 сл.) число эфиопских и негритянских рабов, наличие которых в Римской империи доказано, было даже в Египте весьма незначительно, именно там, где скорее всего можно было предполагать значительное их количество. (В таб­лице Банга 6 рабов были из Эфиопии, не принимая во внима­ние Script, hist. Aug. «Elegabal», 32, 5. Сюда следует приба­вить 3 рабов согласно папирусам.) Тот же самый вывод можно сделать и по отношению к рабам, привезенным из стран, располо­женных за пределами восточных границ (в противоположность J. G. Fevrier, Essai sur Phistoire politique et 0conomique de Pal- myre [Paris 1931], 47), поскольку Банг называет только двух рабов из Индии (сравн. spadones Indici, Дигесты, XXXIX; 4, 16, 7), семерых—из Аравии (сравн. Strabon. XVI, 4, 26, что Набатеи имели очень немногих рабов), четырех из Парфии (рабство парфян носило феодально-военный характер, и по отношению к ним не допускался отпуск на волю, Юстиниан,XL I, 2,5. Рабы из Гиркании и Скифии, Philostrat, «Vit. Apollon.», V, 20, 203) и одного из Персии (Script, hist. Aug. «Sever. Alex.» 55, 3). Для стран Востока это подтвержда­ется тем, что в африканских, арабских, персидских и индийских портовых городах, согласно описанию их в «Перипле по Эритрей­скому морю», торговля рабами была крайне ничтожна. Только в Малао время от времени вывозились рабы (Арриан, Перипл, 8) да Онона на африканском берегу, южнее мыса Гвардафуй, экспор­тировала более ценных рабов в Египет (там же, 13). Остров Дио-

скорида ввозил рабынь (там же, 31); персидский город Оммана вывозил их в Аравию и Индию (там же, 36). Части империи за пре­делами Италии, поставлявшие наибольшее количество рабов, происхождение которых может быть точно установлено,—это Сирия (Rom. Mitt., XXV, 232 сл.). 31 отдельный случай, сравн. Светоний, Август, 83. Восемь сирийских носильщиков, Марциал, Эпиграммы (VII, 53, 10, сравн. IX, 2, 11, 22, 9. Ювенал, I, 104, 6, 351); в малоазиатских провинциях 58 случаев, включая рабов из греческих городов провинции (там же, 233 сл.). Малоазиатские рабы в Риме: Ювенал,7, 15. Этот перевес объясняется скорее всего унаследованными взглядами жителей этих стран, которые не виде­ли ничего достойного презрения в том, что они продавали членов своей семьи в рабство (для Понта, Лидии и Фригии см. Philostr. Vit. Apoll., VIII, 7, 161), чем особенною склонностью к рабству, как это предполагает Банг iιo отношению к сирийцам (Rom. Mitt., XXV, 247). Для подтверждения правильности этого взгляда Банг цитирует Цицерона и Ливия, где, правда, говорится о склон­ности к принятию servitus, но только в смысле политического под­чинения (например, Tацит, Истории, 1,90—это приписывается рим­скому сенату, сравн. Тацит, Германия, 45—по отношению к гер­манским ситонам; «Агрикола» 30). Из 64 приведенных примеров видно, что Италия занимает первое место среди стран, поставляю­щих рабов, происхождение которых можно точно доказать (Bang, Kom. Mitt., XXV, 242 сл.). Из этого числа 14 специально отмечены как vernae (Barig, 249); сюда можно, вероятно/ прибавить еще гораздо больше. (Из 138 «рабов Цезаря» из надписей в Риме и его окрестностях, по Дессау, 13 рабов родились в доме. Следует пред­положить, что число vernae по отношению к числу иноплеменных, рабов в любой общественной организации было еще выше, чем в хозяйстве императора.) Испания поставила 25 рабов, из которых двое обозначены как vernae (там же, 239 сл.). Североафриканские провинции Мавритания, Нумидия и Африка представлены 20 раба­ми, среди них 3 рожденных в доме (там же, 240 сл.). Галлия и Гер­мания давали сравнительно мало рабов (Галлия—14, "ам же, 239, Германия—8, там же, 248). Все провинции на северных Балканах и на берегах Дуная, включая Дакию и альпийское племя лепонтов, поставили 22 раба. О британских рабах ничего не говорится. Преобладание местных рабов над ввезенными можно доказать и для Египта. Там число рабов, рожденных в доме, и число найде­нышей, подобранных вскоре после их рождения (Taubenschlag, Ztschr. Sav. Stitt. L. [1930] 146, 6), далеко превосходило число вве­зенных рабов. К этим туземным рабам и подкидышам следует прибавить еще тех рабов, которые значатся, как несомненно происходящие из самого Египта, двое—в Pap. Treib. 8, 2 (S.-Ber. Akad. Heidelb., VII [1916], Abh. 10), один—в Pap. Eitrem, 5 (Preisigke, Sammelbuch III [Lpz. 1926] 6016, 22) и, наконец, один—в BGU 1059, 7. В актах об отпуске на волю у дельфийского жречества (50 г. до н. э. до 150 г. н. э. SGDII 2100—2342)—за это время по надписям можно проследить—всего 34 раба—об одном

или двух сказано, что они привезены из-за границы (SGDII 2151, а также 2322), 13 обозначены как местные уроженцы, а происхо­ждение остальных 19 неизвестно, следовательно, они были, веро­ятно, куплены в окрестностях Дельф. Об vernae в литературе Запада см. Марциал, II, 90, 9, III, 58, 22; Ювенал, I, 27, 14, 169; Петроний,ЬЗ,2; Апулей, Превращение, XI, 18; Стаций, Сильвы, II, 1, 76 сл.

Данные о способе купли и продажи рабов во времена Империи весьма скудны по сравнению с пространственным расширением легальной торговли рабами. Государственная продажа рабов сокра­тилась вместе с сокращением снабжения рабами путем захвата пленных во время войн (Калигула из финансовых соображений продавал гладиаторов с аукциона высшим римским магистратам и заставлял их давать высокую цену, Cass. Dion, LIX, 14, 1 сл.); но провинциальная власть в Египте, как и прежде, устраивала государственную продажу рабов, если к ней обращались с подобной просьбой (продажи в Египте διά κομακτόρων—coactores, Pap. Strassb. 79, 3. Pap. Oxyr., XII, 15,23). Мелкий торговец рабами {Лукиан, Heyry, 24) отныне часто встречается в литературе того времени. Известным торговцем рабами в эпоху Августа был некий Topa- ний (Светоний, Август, 69; Плиний,n. h., VII, 56). Продажа через посредника, вероятно, торговца рабами,в Египте: Pap. Oxyr.

I, 94. Следует обратить внимание на различие между σωματέμπορος— оптовым торговцем и πρo*?vηταi σωμάτων посредниками в надписи из Фиатейры (Syll. or., 524). Примеры ввоза рабов в византийскую эпоху из Эфиопии в Египет скупщиками и посредниками, Pap. Strassb. inv. 1404, 24 сл., 9 сл., см. Arch. f. Pap., III, 418 сл. Кроме того, покупали рабов, обученных какому-нибудь ремеслу, для помещения своего капитала и сдавали в наем или продавали их, как приносящую прибыль собственность (см. жалобу у Колу­меллы, IV, З, 1, на то, что некоторые люди тратили свои деньги на покупку рабов, но нисколько не заботились об их благополу­чии). Если кто-нибудь хотел купить раба в такой области, где не было постоянного рынка, то он должен был обращаться к агенту, как, например, в III в. в Аркадии (Philost. «Vit. Apoll.», VIII, 7, 161). Между тем в первые два века в далеко лежащих друг от друга частях империи, особенно в западной ее половине, появилось небольшое число рабов, обозначаемых словом graeci (в Италии CIL IV 4592, VI, 17448. В Северной Африке VIII, 11925. В Испании

II, 4319. В Галлии XII, 3323. В Дакии III ст. 940, tabellae Ceratae VII). Общепринятым методом, применявшимся в том случае, если люди только что были обращены в рабство или привезены профес­сиональными работорговцами и впервые пускались в продажу, был аукцион на обыкновенном рынке (покупка раба на рынке Памфилии александрийцем для отправки морем в Египет, BGU,

III, 887, 1 сл.). В Риме продажа происходила на форуме недалеко от храма Кастора (Тибулл, IV, 5, 52).

Продажа беглого раба общественным глашатаем, Лукиан, «Харон», 2. Когда Калигула продавал некоторых своих рабов,

как гладиаторов, то он восседал на помосте для продажи и при­нимал участие в аукционе, Cass. Dio, LIX, 14, 1 сл. Продажа через публичного аукционатора в местечке Бунака в Испании: Dessau, 6891, 11 сл., Bruns, FIR 112, Il сл. Продажа на рынке через общественного глашатая в Бэтокеке недалеко от сирийской Ana- меи, Sull. Or., 262, 20 сл. Торговцы на Западе имели обыкновение обмазывать ноги вновь приведенных рабов известью в отличие от местных рабов (Плиний,n. h., XXXV, 199; сравн. Пропер­ций, IV, 5, 52; Тибулл, II, 11,41; Ювенал,I, III; Овидий«Amores»,

I, 8, 64) и выставляли их на высоком помосте (Catastra); иногда

они вешали дощечку с написанной ценой на шею раба, который должен был делать всевозможные прыжки, чтобы показать свою ловкость (Проперций, IV, 5, 52). Если известный раб переходил от одного господина к другому, то акт продажи совершался без формальностей и торг, вероятно, заключался на улице, как в Египте (Pap. Оху. I, 95, 7. IX, 1209, 9. XVI, 1706, 13. Pap. Soc. Ital. III, 182, 12, 29. Pap. Col. inv. 551 verso II, 1). После этого торговая сделка окончательно оформлялась и записывалась. (О записи актов по продаже рабов вместе с другими имущественными изме­нениями см. списки γραψ?ιov в Тебтунисе в Египте, Michigan Papyri II (Ann. Arbor 1933) index VII δούλος, δούλη.) C ростом частной торговли в литературе стали обращать больше внима­ния на то, как ведут себя торговцы во время купли и про- TTO ■>T ГТ T ZDorAmnnmnrTT T TT>A ГЛ ГТ ZArn ТТИГО TTAAmTTTTTT ff∖ 1 1/Т О /Ό-» TTO

V⅜a4∕a∖AA *Λ M M i-i . ^A AAM V ж M i> A W kJ'∖, A—A, J A>M ∣√√AV А уAAM ∣√ AA V IvVA IA AAAA А уA' AA.,' iv v- і і і, і і і.

«Vita Apoll.», III, 25.) Всячески стремились подчинить торговлю контролю при помощи законодательных постановлений, требуя, чтобы торговцы заявляли о скрытых и старых болезнях, которые могли оказать влияние на ценность раба. Осмотр возможных объектов купли покупателями стал более строгим, и была сделана попытка сохранить в лице раба живое орудие производства для той именно работы, в которой ощущалась необходимость (Varr. г .г.

II, 10, 3: советы, касающиеся поддержания физических потребно­стей рабов, предназначенных быть пастухами). Плиний Младший купил по совету своего д, уга группу рабов, которые при продаже подверглись осмотру этого последнего, Плиний, Письма,- I, 21. Плиний в своей n. h., XXXII, 135, дает рецепт для удаления волос у предназначенных на продажу мальчиков, чтобы увеличить их притягательную силу (подробное исследование физических качеств рабов торговцами, см. Светоний, Калигула, 26,2. Разде­вание рабов для лучшего осмотра работорговцем, Светоний, Август, 69). См. голого выставленного на продажу раба на могиль­ной плите из Капуи (Rostovtzeff, Gesell. und Wirtsch., табл. XI 2 с объяснениями, 213 сл. Картина, изображающая подобную же сцену из жизни Тримальхиона в перистиле его дома, Петроний 29,3). На рельефе из Ария (В. Laum, Germania, Korrespondenzb. der deutschen Kommission, II [1918], НО и рис. 1) распорядитель аукциона снимает одежду с раба, чтобы будущий покупатель мог лучше видеть его мускулистые члены. Сравн. Сенека,«Epist. mor.», XI, 1, 9. После продажи раба в купчую записывали обычно

его приблизительный возраст и указывали его приметы18. Это описание, εικών—в каком бы документе оно ни находилось, имело большое значение для нового владельца, если раб благо­даря продаже переходил из рук в руки, как для сличения, так и в качестве дальнейшего доказательства законного владения17. В римском своде законов среди эдиктов курульных эдилов нахо­дятся статьи о рабах, подлежащих продаже, de mancipiis ven- dundis. Согласно им, на дощечках, которые висели на шее раба, должна была быть обозначена каждая серьезная болезнь, которой он страдал, а также указано, находился ли он когда-нибудь раньше в бегах или был ли он вообще беспокойным человеком (Геллий, IV, 2, 1. Buckland, Law of Slavery, 52 сл.). Продавец при продаже каждого отдельного раба должен был объявлять, не находился ли этот последний под следствием, в результате которого мог воз­никнуть процесс о возмещении убытков (там же), потому что ответ­ственность за такие проступки вместе с властью (potestas) над рабом переходила к новому владельцу (Buckland, 106). Согласно египетскому закону о чужеземцах, отвечать должен был раб, а не господин (Taubenschlag, Strafrecht im Rechte der Papyri 108. BGU, IV, 1139, 16 сл. Pap. Оху.’, II, 283, 16 сл. BGU, I, 361 col. III, 10, 30. 341, 8. 146, 5; сравн.’ Taubenschlag, Ztschr. Sav. Stift, L., 164), но гарантия того, что раб в данный момент не нахо­дился под следствием, все же должна была быть дана в удостове­рительном документе (affidavit) продавца (Pap. Columb. inv. 551 verso I 20) или отмечена в купчей. Римскими законами на Западе покупатели были, в случае если у раба вспыхивала серьезная болезнь, застрахованы оговоркой, которая объявляла сделку спорной или предоставляла право учинить иск о частичном воз­мещении заплаченной суммы, если у раба объявлялась «болезнь или какой-нибудь порок»18. Перед юристами стояла трудная задача определить, какая болезнь могла аннулировать покупку. В общем такой считалась болезнь, уменьшавшая работоспособ­ность раба (Дигесты, XXI, 1,10 рг) и вспыхивавшая периодически или непериодически, как, например, болезни, сопровождающиеся лихорадкой, перемежающаяся лихорадка, подагра, если при­ступы были настолько сильны, что приостанавливали работу раба (Дигесты, XXI, I, 1, 8). В известных нам запродажных актах из Египта времен Римской империи встречается часто повторяющаяся египетская или древнесемитская оговорка, точно перечисляющая болезни, которые аннулируют покупку. Она так средактирована, что покупку можно отменить только в случае кожных заболеваний (έπαψή—вероятно, проказа) или эпилепсии19. В византийском запродажном акте Pap. Cair. Masp. 67120, 189 Cat. Gen. du Mus. du Caire (1911) определение римского закона относительно замал­чивания болезни (morbus) и порока (vitium) связано со специфи­чески восточной формулировкой, страхующей покупателя от эпилепсии и проказы. Сравн. BGU I, 316, 27 сл.; P. Strassb. inv. 1404, 30 сл. в Arch. f. Pap., III, 419. Возможно, что статья de emptione servorum (о покупке рабов) эфесского врача Руфа

времен императора Траяна (см. Ilberg, Abh. SSchs. Ges. XLI, I, 45) трактовала о различных способах распознавания таких скрытых болезней или недостатков раба, применявшихся перед тем, как окончательно решиться на покупку.

Цены рабов в течение первых трех веков менялись, как и пре­жде, в зависимости от возраста, обстоятельств, образования, физических преимуществ и т. д. каждого отдельного раба. Цены, требуемые за рабов, повсюду видоизменялись в зависимости от господствовавших условий в каждой отдельной местности. См. для Египта Pap. Rylands (Greek Papyri in the Rylands Library (Manchester 1915], 244, 10 сл. из округа Гермополиса в III в. Попытка уравнять установленные в различных частях империи цены по своему конечному результату является, собственно гово­ря, сомнительной. Она должна была исходить из тщательного рассмотрения всех вышеприведенных, мешающих этому факторов (сравн. Segre, Circolazione monetaria [Rom 1922], 173. О различии в цене рабов и рабынь в Египте см. BGU, IV, 1128, 7. 15) и прежде всего должна была опираться на данные свидетельства в надпи­сях и папирусах. Наряду с этим можно лишь с осторожностью использовать литературные указания, как дополнения к устано­вленным общепринятым ценам. В правление Августа по свиде­тельству Горация («Сатиры», II, 7,43) 500 драхм являлись подхо­дящей ценой для дешевого и неценного раба. Умного раба местного v> >

ТТТУ ГТГ ▼ rf∖rτYYTυHl UxauA «JXAU. А А А аЮ iptvlVvl∖√AM √AoL>AA∖∣ 10/, ∕). Ho римскому закону и еги­петскому закону об иноземцах допускалось владение рабом на паях; но представление, что какое-нибудь лицо являлось наполо­вину свободным, наполовину рабом, столь распространенное в Египте вследствие обычного там частичного отпущения на волю, противоречило основным понятиям римского законода­тельства (Mitleis, Arch. f. Pap., III, 253 сл. Arangio-Ruiz, Persone е famiglia nel diritto dei papiri [Milano 1930] 8 сл. Taubenschlag, Studi Bonfante I, 405). Благодаря возможности отдавать в залог только одну часть раба, владение которым с этого момента прихо­дилось делить с другими, возникал юридический вопрос о том, принадлежит ли в случае неплатежеспособности кредитору весь раб целиком (см. Pap. Lond. inv. nr. 1983 ed. Bell, Studi Bonfante, III, 64 сл.). Из римского правового взгляда на раба, как на «res» (вещь), вытекает логическое заключение, что раб не мог ни вчинять, ни участвовать как сторона в гражданском процессе, тогда как в Египте рабы имели право вести дело перед органами надзора, если они лично подверглись какой-нибудь несправедли­вости или если был нанесен ущерб их собственности, притом от собственного имени или за других (Taubenschlag, Ztschr. Sav.- Stift. L 163).

Часть найденных при производящихся в настоящее время раскоп­ках в Дура-Эвропос на берегу Евфрата рукописей дала ряд важ­ных указаний на законодательные установления, касающиеся также рабства, особенно iB самых отдаленных восточных погра- 39 Валлон 609

ничньіх областях Римской империи. Dura-Perg. (F. Cumont, Fouilles de Dura-Europos (1926), 296 сл. J. Johnson, Dura studies [Philadelphia 1932] 35 сл.) является неполным списком договоров, относящихся к концу I в. до н. э.; второй договор (стр. 11—19) упоминает о двух рабах, предназначенных одним видным гражда­нином в приданое своей дочери (см. Johnson, 40; сравн. 44). Еще не опубликованная рукопись Dura-Perg. 21 от 86/87 г. н. э. (С. В. Welles, Miinch. Beitr. z. Papyrusfr. XIX, 395 сл.) в главных чертах устанавливает удержание трех рабов вследствие того, что их госпожа не могла заплатить долга. Мировая сделка делась по образцу греческой δcσtς, причем должница предъявила все свое имущество для удовлетворения кредитора, но затем полу­чает все обратно, за исключением трех рабов, цена которых, вероятно, покрывала весь долг. Dura-Perg. IO20от 121 г. н. э., договор, согласно которому одному человеку с арамейским именем Барл, жившему в селении Палига, недалеко от Дура, дается в долг определенная сумма; проценты за ссуду должник должен выпла­чивать личной работой (7 сл.), причем эти услуги обозначаются как «рабские услуги». В случае если бы долг по истечении срока не был погашен, на имущество и личность должника выдавался исполнительный лист, так что временное пользование могло de jure превратиться в рабсіво (17 сл., см. исследование у Welles, Excav. at Dura, 211 сл.; Koschaker, Abh. Akad. Lpz., XLII, phil. hist. KL I, 2 сл.). Duia-Pcrg. 23 (изд. Welles, Miinchen. Beitrage^XIX, 382 сл.) относит к 180 г. н. э. продажный акт, согласно~которому один брат продает другому половину виноградника, составлявшего их общее владение, и 20-летнего раба, который принадлежал продавцу целиком. При этом очень важно, что раб вместе с вино­градником был, повидимому, переписан как часть рабочего инвен­таря, принадлежавщего к поместью (ст. 12 сл.), и что он был пере­числен в купчей наряду с плодовыми деревьями, виноградными прессами и остальным инвентарем, необходимыми для успешной эксплоатации виноградника. Эти документы доказали, что зако­нодательство о рабах й Месопотамии, 'судя по составленным на греческом языке договорам, проникнуто в значительно большей мере эллинистическим духом, чем восточным, не воспринимая в то же время и основных точек зрения на рабство римского законо­дательства (Koschaker, Chronique d’Egypte 13—14 (Bull, de la fond. Reine Elisabeth., Brussel 1932) 205. Греческий дух этого законодательства, особенно бросающийся в глаза в Dura-Perg. 10, еще сильнее подчеркивает Е. Schonbauer, Ztschr. Sav.-Stift, LIII (1933), 449). Эллинистические черты в рабском праве особенно сказываются в ограничении свободы должника в παραμονή—процес­сах в Dura-Perg. 10, 8 сл. и в чуждом римскому духу распростра­нении права собственности на личность должника и вытекающем отсюда обращении в рабство в случае неуплаты (Koschaker, Abh. Akad. Leipz. XVII 17 сл.; Chronique d’Egypte, 13—14; 20 сл.). Продажа рабыни, помеченной как пленная, в 243 г. н. э.—договор написан на сирийском языке (Dura-Perg. 20, упоминаемый Wel­

les, Munch. Beitr. XIX, 297 сл.; опубликован-Torreyв Ztschr. f. Semitistik X [1935] 33—45; ср. Welles-Bellinger, Yale Class. Studies V), обнаруживает по своим основным юридическим тенден­циям скорее восточный, чем эллинистический, уклон. Лишь после эпохи Константина римское рабское право проникло в эти области и далее на восток в Персидское царство Сассанидов; этому способ­ствовала христианская миссионерская деятельность, распростра­нявшаяся из Антиохии на восток (Taubenschlag, Ztschr. Sav.- Stift., XLV, 495). Его рецепция видна в сирийско-римском пра­вовом сборнике V в. (Bruns-Sachau, Syrisch-Romisches Rechts- buch, Lpz. 1880/184, 4) и в сопоставлениях архиепископа Иезу- бохта в Персии в магометанскую эпоху; она явствует из слов: «О рабах и рабынях так написано в законах римлян: господин может освободить 13своих рабов и т. д.» (Е. Sachau, Syrische Rechtsbiicher III [Berlin 1914], 177, la, выдержка из lex Tufia Caninia, Gai, I, 43, Bruns-Sachau,там же, Sachau, III, 334), и из соблюдения основного положения, гласящего, что при отпущении на волю inter vivos пекулий должен быть обязательно завещан освобожденному рабу (Sachau,III, 179, 3). Весьма вероятно, что установленные там определения состояния детей, происходящих от брака свободной женщины с рабом, восходят к Senatus Con- sultum Claudianum от 53 г. н. э. (Saehau, 77, 5с, 302; Taubenschlag, 496 сл.). Пошлины на ввоз и вывоз рабов, которые то там, то здесь встречаются в nortoria Palmyrenorum от 137 г. н. э. (SylL or. II, 629, 17 сл.), определенно свидетельствуют о том, что в первой поло­вине II в. н. э. рабов отправляли в обоих направлениях по кара­ванному пути Вавилон—Дура—Пальмира—Дамаск и Пальмира— Петра (сравн. Roslovtzejf, Caravan-Cities [Oxford 1932], 109 сл.), но, принимая во внимание тот факт, что в Римской империи в дейст­вительности попадались лишь немногие рабы азиатского происхо­ждения, а также факт все увеличивающегося числа рабов-тузем­цев, не следует делать заключение, что через Пальмиру ввозили большое количество рабов (так Fevrier, Histoire politique et Commerciale de Palmyre [Paris 1931], 47). Пошлина на каждого раба составляла 22 денария с особым соглашением для ветеранов и для рабов особого рода. Так как процентное отношение пошлины уста­новлено не точно, то на основании этой надписи нельзя делать выводы о ценах на рабов в Пальмире.

Свидетельства о положении труда в сельском хозяйстве и про­мышленности Сирии и Палестины очень скудны. Лукиан («Пара­зит»,!) имеет, вероятно, в виду положение в ремесленных мастер­ских северной Сирии, когда он говорит о свободных и рабах, обладающих той или иной технической выучкой. Наличие рабов в богатых домах городских жителей видно из того, что он упоми­нает о рабе-вестнике, которому надо дать вознаграждение, если он передает приглашение на обед. В стекольной промышленности Сидона вів. римского господства (датировано так на основании буквенных форм Kisa, Das Glas im Altertum [Lpz. 1908], III, 704) сами рабочие, чьи имена выгравированы на стекле, называют

себя «Артас из Сидона», «Аристон из Сидона», «сделал Мегас», «делал Эннион» (Kisa,III, 704 сл.). На сидонских стеклянных кубках, находящихся в Метрополитан-музее в Нью-Йорке, кроме вышеназванных Meraca и Энниона есть еще мастер по имени Ясон и одно испорченное имя (сравн. G. М. Richter', The Room of Glass (Metropolitan Mus., New York 1930) 16 сл.; Nr. 1 2465, 94 из коллекции Моргана в Нью-Йорке также подписан «Ясон»). Некоторые из этих стекольщиков были бесспорно свободными, как это ясно из подписи «сидониец». Но нельзя просто допустить, что речь идет о рабах, если выгравировано только одно имя рабо­чего, так как им было разрешено подписывать кубки или вазы, не давая имени владельца лавки или рабовладельца (сравн. аре- тинские терракоты из Италии, где мы всегда находим имя вла­дельца мастерской, даже если на вазе есть печать рабочего-раба; при этом имя рабовладельца стоит всегда в родительном падеже (Охе,Arretinische Reliefgefasse vom Rhein [Frankfurt 1933] 118, IV Topferverzeichnis. 7. Dragendorff, Gnomon, X, 358). Небольшое количество рабов было бесспорно занято в сельском хозяйстве в Сирии (один раб как виноградарь—Лукиан, Любитель лжи, II); но в сельском хозяйстве и в работах на виноградниках было, как и в Палестине, главным образом занято свободное сельское насе­ление (Rostovtzeff, Gesell. und Wirtsch. II, 10. BHobomзавете не упоминаются сельскохозяйственные рабы). У евреев, как в Пале­стине, так и в Диаспоре, и в эпоху Римской империи с небольшими отклонениями сохранились те необычные условия, которые сло­жились в хозяйственной жизни еврейского народа в ранний ее период в результате религиозных предписаний об отношении к рабству. Различие, делавшееся между рабами евреями и не- евреями, принадлежавшими еврею, удержалось очень долго; первые обозначались словом 'ebed (раб), другие 'ebed kana'ani (ханаанский раб) в Старом завете и в Талмуде (KrflussiTalmudische Archaologie II [Lpz. 1911], 84). Это различие особенно резко высту­пает в старом законодательстве, например, раб-еврей, составляв­ший собственность еврея же, должен получить свободу на 7-й год* своей службы (Bertholet, Kulturgeschichte Israels [Gottingen 1919], 120. Эту разницу между евреем и неевреем проводит далее Филон «De humanit». 16; евреи имеют «благороднорожденную свободу»; сравн. «de Joseph.» 41 «раб не по природе»). C евреями, имевшими несчастье стать крепостными, следует обращаться так же, как с оплачиваемыми слугами (de septen 16). Запрещение работать по субботам, распространявшееся даже на домашних живот­ных (Mos., II, 4), бесспорно оказывало влияние и на условия ра­боты всех рабов, являвшихся собственностью еврея, независимо от той религии, которую они исповедывали. Талмуд (Krauss, Talmud Archaol., II, 98) вменял в обязанность еврейской общине выкупать еврея, находившегося в рабстве у неверующего, если этого не могли сделать его родные (см. случай в Египте, когда еврейка со своими двумя детьми была выкуплена местной синагогой в 291 г. и. э. Pap. Oxy., IX, 1205).

6/2

Здесь нет надобности приводить весь материал, представленный Ростовцевым в его подробных исследованиях о сельскохозяйствен­ных порядках в Малой Азии под римским владычеством (Studien Ζ. Geschichte d. rδm. Kolonats [Lpz. 1910], 283 ел.). Порядки в поместьях и общепринятые способы производства были усвоены римскими владыками в той форме, в которую они вылились в элли­нистический период (292 сл.; сравн. GeselLund Wirtsch., II, 278,4, доказательства по этому вопросу, сильно разросшемуся с 1910 г.). Обслуживание императорских доменов поручалось по большей части колонам, которые, как и в эллинистическую эпоху, жили в поселках. Обширные землевладения храмовых организаций малоазиатских богов обрабатывались крестьянами, подвластными этим храмам, но которых нельзя было продавать, следовательно, скорее крепостными, чем настоящими рабами (например, земли основанного Помпеем жреческого государства Комана обрабаты­вались «гиеродулами», над которыми царствовавший жрец имел неограниченную власть, «кроме права продажи». Страбон, XII, 3,34). «Servitia», необходимые Адриану для обслуживания лагер­ной жизни в Каппадокии, были крепостными, а не рабами (так Rostovtzefft GeselL und Wirtsch., II, 281, 7).

О притеснениях поселян, принадлежавших к императорским поместьям во Фригии в Ill в.,и об их установившемся низком жиз­ненном уровне см. направленную императору Филиппу жалобу παpotxoι χαί γεωργοί (крестьянами и соседями) поселка Aparye (SylL or. 519, L): порядки, описанные в этом документе, почти совершенно исключают широкое применение рабов в сельском хозяйстве. Земли греческих городов-государств в Малой Азии принадлежали или бедным поселянам, лично обрабатывавшим свой участок (наподобие γεωργού ντες, которых также называют в Косе μέτοχοι IGR, IV, 1087, 4. Rosiovtzefft GeselL und Wirtsch., II, 277, 3; Anatolianstudies pres, to Ramsay 376), или большим поместьям, на которых работали арендаторы (может быть, в отдельных случаях обрабатываемым и рабами, так Rostovtzefft GeselL und Wirtsch., II, 1, хотя доказательства обработки земли с помощью рабов нет). C условиями труда в ремесленных мастерских в Киликии начиная с эпохи императоров мы знакомы в незна­чительной степени. В Tapce ткачи льняных изделий, красиль­щики, седельщики и столяры в I в. были свободными рабочими (Dio Chrys, XXXlV, 23). В киликийских надгробных надписях римского и византийского периода, собранных J. Keil u. Ad. Wilhelm(«Мопит. Asiae Minoris Antiqua», III [Manchester 1931] см. Index III Berufe), среди многих упомянутых купцов и ремес­ленников (21 мелкий торговец, 23 горшечника, 15 кузнецов бронзы) нет рабов (выражение συv τω δoυλtκφ в 795 г. может отно­ситься только к одному рабу^слуге). Что касается Киликии, то мы едва ли ошибемся, считая, что после уничтожения кили­кийского морского разбоя Гн. Помпеем применение рабского труда едва ли когда достигло крупных размеров. .Надписи из Восточной Фригии содержат некоторое число имен императорских

рабов и вольноотпущенников, принадлежавших к императорским владениям в Лаодикее Комбусте (IV. М. Calder, Mon. As. Min., Ant. I [Manchester 1928] 17), и лишь очень немногих рабов, при­надлежавших частным лицам(28,30 вольноотпущенники 107, сравн. 133, 44, 91). Не считая императорских рабов, принадлежавших к особой категории и нисколько не влиявших на местный рынок рабского труда, в числе надписей из восточной части провинции Азии и из западной Галатии есть шесть документов, трактующих об отпущении на волю частных pa6θB(Calder, Mon. As. Min. Ant. LV, 275 в, 276 а, II, 277 а. II, 278, 279); 297, 8 сл. говорит о пастухах— свободных и рабах. Все ремесленники, мелкие торговцы и плат­ные рабочие в этих галатских надписях—свободные (32, 73, 100, 113а, 343, 349). Если допустить, что рабочие и ремесленники-рабы, как низший класс населения, не удостаивались надгробных памят­ников и все же жили в большом количестве в этой области, хотя мы о них в настоящее время ничего не знаем, то против этого можно возразить, что и имена вольноотпущенников очень редко, встре­чаются на надписях (один вольноотпущенник, занятие которого не обозначено, 336). Скудные сведения о том, кто были рабочие в ремесленных мастерских и в мелочной торговле, о которых нам сообщают надписи в Сардах, приводят нас к тому же заключению, а именно, что в императорскую эпоху лишь немногие были рабами (Buckler and Robinson, Sardis VII, I [Leyden 1932] 56: скульптор рельефов, у4; цирюльник, 159; торговец свиньями, 107; порт­ной—все свободные. Вольноотпущенники упоминаются в 165, в надписи на надгробном памятнике, который воздвигла одна гражданка из медийского города Табалис и которая потом пересе­лилась в Сарды). Частые забастовки в малоазиатских городах (примеры собрал W. H. Buckler, Anatolian studies pres, to Ramsay 27 см.; сравн. Rostovtzeff, GeselL und Wirtsch., I, 317, 44) говорят за преобладание там класса свободных рабочих в эту эпоху Рим­ской империи. Рабство в домашнем быту богатых городских жите­лей и в больших поместьях бесспорно продолжало существовать и дальше (см. почетные надписи родоссцев в честь софист« Никострата, которые особенно подчеркивают его старания во время одной дип­ломатической поездки в Рим добиться уступок в вопросе об δίχοστή (вероятно, 5-процентный налог на отпущение на волю), Ann. della Scuol. Arch, di Atene. II (1916) 147. О подобном же посольстве, преследовавшем однородную цель, из Фиатиры в Лидии сообщает IGR, IV, 1230 Rostovtzeffи цитирует в «Gesell. und Wirtsch>>,1,315, почетную надпись в честь торговца рабами в Фиатрии, которая была посвящена ему работниками τοϋ σταταpio? и посредниками в тор­говле рабами Syll. or. 524). В городах Малой Азии (в отличие от местечек, селений и сельских округов) все рабское население, возможно, составляло 1sвсего населения, согласно оценке Гале­на для Пергама. Эта рабская прослойка охватывала, вероятно, также помощников коренных крупных и мелких торговцев, вла­дельцев лавок (Rostovtzeff, там же) и занятых в домашнем быту рабов.

6U

Экономическая жизнь в провинциях придунайской области и на Балканах исключает возможность широкого использования рабов в этих частях Римской империи, так как промышленность была здесь слабо развита. Это убеждение основывается на тех немногочисленных сохранившихся надписях из этой области, в которых упоминаются рабы. Огромные пространства пахотных земель в южной России скорее возделывались крепостными, а не рабами (Rostovtzeff, Iranians and Greeks in South Russia [Oxford 1922], 161); 10 тысяч человек, предложенных в 49 г. н. э. Зорзином, царем сираков, в обмен за своих взятых в плен свобод­ных подданных (Тацит, Анналы, XII, 17), хотя и обозначались как рабы, были, вероятно, крепостные (Rostovtzeff, Gesell. und Wirtsch., II, 2, 283, 12. О Босфорском царстве там же, II, 4). Такие же крепостные выполняли сельскохозяйственные работы в Дакии, Мизии и Истрии (там же, I, 199 сл.). Высказанное Ростовцевым предположение (I, 198), что с той стороны Дуная велась оживленная торговля рабами, которые затем употреб­лялись для работ в больших поместьях Дунайских провинций, не находит себе подтверждения в списке рабов, происхождение которых можно с уверенностью отнести к этим областям. Рабы и вольноотпущенники, которые появляются в документах из Сербии и Македонии (Premerstein und Vulic, Oesterr. Jahresh. VI (1903) Beibl. nr. 36, 44 (=CIL III 8238) 59), принадлежали к императ орскому хозяйству и работали в качестве сборщиков пошлин и т. п. О работах в железных рудниках в Норике, которые развились после образования провинции около 15 г. до н. э., ничего не говорится. Рабский труд, без сомнения, продол­жал существовать в Македонии, Фессалии и на материке (об использовании рабов зажиточными классами греческих городов в качестве учителей, сельскохозяйственных рабочих, торговых служащих и менял см. Плутарх, О своб. восп., 6 сл.; рабы-ремес­ленники в указаниях Плутарха не встречаются), но постепенное, явно заметное сокращение их числа и изменение в их хозяйствен­ном использовании следует приписать все возрастающему эконо­мическому упадку Греции. Падение ремесленного труда почти во всех отраслях производства—вот что больше всего бросается в глаза при этой перемене (Rostovtzeff, Gesell. und Wirtsch., I, 142, 205. Художественные работы из бронзы производились и далее в Коринфе, Эгине и Делосе, женские одежды из полотна—в окре­стностях Элиды и Патр, а пряности в Беотии, Fr. Oertel, Cambr. Anc. Hist., X, 403. Эмиграция и обезлюдение Эвбеи изобра­жается Дионом Хризостомом, VII, 34, слишком густыми красками). Дион Хризостом рисует Фессалию опустевшей, Аркадию обни­щавшей (XXXIII, 25. О бедности аркадийского города Ликосуры в 42 г. н. э. см. Syll.3 800; об обезлюдении Греции Плутарх,De defect, orac., 8). C исчезновением ремесленной промышленности почти совершенно исчезли и рабы-ремесленники, которые нало­жили свой отпечаток на всю жизнь Афин и Коринфа в V и IV вв. до н. э. В уединенных областях Греции, как, например, Аркадии,

рабский труд совершенно очевидно развивался в обратном напра­влении и приблизился к рабскому труду времен Гомера (Philost'«Vita Apoll. Туап», VIlI, 7, 161); рабы в Аркадии в качестве сель­скохозяйственных рабочих и пастухов коз, свиней, рогатого скота и лошадей.

Италия и Сицилия, бывшие, особенно для сельского хозяйства, главными центрами эксплоатации рабского труда во время двух последних столетий Римской республики, сохранили в V в. вплоть до середины II в. это свое выдающееся положение по срав­нению с другими частями империи. Одновременно с ростом нако­пления крупных капиталов в Риме и по всей Италии—как след­ствия той гегемонии, которую италийский полуостров под предво­дительством Рима захватил в свои руки в период времени от 150 до н. э.—IOO н. э.,—здесь сосредоточилась ярко выраженная ремеслен­ная индустрия, опиравшаяся на широкое, хотя еще и не исклю­чительное применение рабского труда в крупных мастерских. Воз­можно, что он был еще более распространен, чем в афинском хозяйстве в V и IV вв. до н. э. Результаты этого развития и соот­ношение между свободным трудом и трудом рабским бо всех отраслях ремесла на Западе настолько подробно описаны Gum- merus, PRE, т. IX, ст. 1454 сл., что повторение его работы в отдель­ности излишне (сравн. Barrow, Slavery, 22 сл.). Сицилия и Сар­диния вернулись к прежней обработке земли местным населением, за исключением императорских доменов и обширных поместий бога­тых крупных землевладельцев (Rostovtzeff, Gesell. und Wirtsch., I, 175). В Италии в начале I в. спрос на рабский труд мог быть полностью удовлетворен (Frank, Economic History of Rome2 [Balti­more 1927], 434). Между тем в литературе I в. все чаще и чаще упоминается независимый собственник небольшого земельного· участка (Лукан, Фарсалио, I, 170; Сенека,Epist., 114, 26. 123, 2; Марциал, I, 17, 3. III, 58, 33. VII, 31, 9. XI, 14; Тацит, Германия, 25). О характере земельных владений в Южной Ита­лии поучительные сведения дают нам выдержки из поземель­ных книг для области лигуров-бебианов у Бенеьента (CIL, IX, 1455). Они содержат перечень имений, обозначенных именем их первоначальных владельцев в период распределения земель, имевшего место не позднее триумвирата (Mommsen, Herm., XIX [1884] 399), имена владельцев и оценочную стоимость в эпоху Траяна, когда под залог земельной собственности дава­лись государственные ссуды. Для более раннего времени упо­минаются не менее 90 владельцев. Это число упало до 50 в эпоху Траяна, т. е. 50% первоначального числа (Mommsen, 401. G. Carl, Vierteljahrr. f. Sozial und Wirtschaftsgesch. XIX [1926], 23). Данные для области Беневента показывают численный рост латифундий и сохранение более мелкой земельной собствен­ности приблизительно в тех же абсолютных цифрах, которые выте­кают из размеров податей (Carl).В долине реки По записи ипотек в окрестностях Плаценции и Белей (C1L, XI, 1147) свидетель­ствуют об уменьшении мелких земельных владений благодаря

слиянию их в латифундии. Примером для этого процесса в Север­ной Италии может служить покупка Плинием Младшим «име­ния, соседнего с моими границами», за 3 миллиона сестерций («Письма» III, 1,4), Несмотря на это, и в долине По продолжали все же существовать мелкие крестьянские дворы, обрабаты­ваемые самими владельцами. Так как мелкие крестьяне никогда не пользовались в крупных размерах рабским трудом в сельском хозяйстве, то проблема расширения и сокращения рабского труда в сельском хозяйстве Италии зависит от методов производства в больших поместьях. Колумелла, писатель по сельскохозяйствен­ным вопросам, старался возродить у знатных и зажиточных людей живой интерес к сельскохозяйственным работам (побудительные к этому цели подчеркиваются Carlt 40, 43). Он был убежден, что наилучший и в экономическом отношении наиболее выгодный метод ведения хозяйства—в случае если бы удалось вызвать инте­рес к нему помещика и рассчитывать на наиболее продолжитель­ное наблюдение с его стороны—можно было бы провести, опираясь на постоянный кадр рабов, которых следовало выбирать для спе­циальных работ, принимая во внимание их физические и духовные качества (Columelt «De re rust» I 9, 1 сл. Сравн. GseIlt Melanges Glotz I, 415, 1). Они должны были работать по специальностям (I, 9,5. Колумелла занимался, главным образом, возделыванием винограда и маслин, а затем уже разведением скота I, 2,3 сл.). IlUCtB BtpHUBbiX и KUpAiubbiX ХЛсбиВ HMCJi ДЛЯ IICFG ЗНаЧСНИС ТОЛЬКО в качестве получения продуктов, необходимых для питания своего служебного персонала и скота (Gummerus, Klio Beih., V, 77). Применение поденного труда во время особо спешных сезонных работ для имения Колумеллы, опиравшегося на рабский труд, является такой же предпосылкой, как и в рекомендованной Като­ном системе хозяйства (10,1, 137). Совершенно ясно, что ведение хозяйства при помощи арендаторов (coloni) было широко распро­странено во времена Колумеллы (1,7). Колумелла советует— там, где преобладает арендная система, принимать в колоны только тех, кто работал лично, а не таких, которые, живя в городе, предоставляли хозяйничать на арендованных участках своим рабам (I, 7, 3). На основании книги Колумеллы нельзя сделать никаких заключений об отношении труда рабского к труду арендаторов в сельском хозяйстве. Если судить на основании тех деталей, с которыми он описывает, систему хозяйства с помощью рабов, то он считает этот метод хозяйства, под непосредственным наблюдением помещика, самым лучшим с политической точки зрения и старается привить именно его (сравн. Heitland, Agricola, 257). Раскопки жилых домов в Помпеях свидетельствуют о том, что рабы были заняты там в виноградниках (железные кандалы для заковывания и наказания рабов в этих имениях)21. Определе­ние количества рабов, занятых в этих деревенских усадьбах, исходило из исчисления количества помещений в одном комплексе строений (Rostovtzeff, Gesell. und Wirtsch., I, 227) или из числа помещений, принимая во внимание тех 15 или 16 рабов, кото-

рые указаны у Катона agr. 11 (J. Day Yale, Class. Stud., Ill, 196); оно неточно, так как вольноотпущенники и регулярно оплачиваемые рабочие также, вероятно, помещались в доме (Плиний, Письма, II, 17, 9). В месте погребения рода Эпидиев в Помпеях (Not. d. scav., 1916, 303 сл.) из 25 имен на про­тяжении нескольких поколений 15 по крайней мере принад­лежат рабам. Можно с уверенностью утверждать, что на некоторых виноградниках вблизи Помпей все еще, как и во времена Катона, существовал постоянный кадр рабов. В конце I в. Плиний Млад­ший и его соседи в долине реки По пользовались в большей степени пришлыми, платными рабочими, чем собственными рабами, когда они были вынуждены лично управлять своими поместьями (Пли­ний, Письма, III, 19,7. Платные рабочие силы из городов в допол­нение к платным сельским рабочим IX, 20, 2). Система хозяйства путем сдачи в аренду была довольно сильно развита (там же, III, 19, 6; VII, ЗО, 3; IX, 37, 3; X, 8,2) и еще более расширилась во II в. по сравнению с рабской системой хозяйства. Во II в. сельско­хозяйственное производство в крупном масштабе при помощи рабского труда в Италии перестало быть доходным (Rostovtzeff, Gesell. und Wirtsch., I, 167. Frank, Economic History2, 422 сл., 480). Земельные арендаторы, coloni, как правило, были сво­бодны, в редких случаях в качестве арендаторов выступали и рабы (Дигесты XV, 3,16). Соответствующие примеры опира- T r∖ *T*

<< | >>
Источник: А. ВАЛЛОН. ИСТОРИЯ РАБСТВА В АНТИЧНОМ МИРЕ. ОГИЗ·ГОСПОЛИТИЗДАТ 1941. 1941

Еще по теме I ИСТОРИЯ РАБСТВА В РИМСКОЙ ИМПЕРИИ ДО КОНСТАНТИНА ВЕЛИКОГО:

  1. РАБСТВО В РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
  2. Римская история. От изгнания царей до падения западной римской империи.
  3. § 2. Источники истории Римской республики III—I вв. до н. э. и Империи.
  4. Письменные источники по изучению истории Римской империи
  5. Глава 25 ПОСЛЕДНЯЯ РЕОРГАНИЗАЦИЯ ИМПЕРИИ: ДОМИНАТ ДИОКЛЕТИАНА И КОНСТАНТИНА (284-361 ГГ.)
  6. § 2. Последние попытки восстановления рабовладельческой империи. Доминат Диоклетиана и Константина.
  7. РИМСКИЕ ИМПЕРАТОРЫ ДО КОНСТАНТИНА И ЕГО БЛИЖАЙШИХ ПРЕЕМНИКОВ. (14—388 г. после Р. X.).
  8. I. РИМСКИЕ ИМПЕРАТОРЫ ДО КОНСТАНТИНА И ЕГО БЛИЖАЙШИХ ПРЕЕМНИКОВ (14—388 гг. после Р. X.)
  9. 4. НАРОДНЫЕ ДВИЖЕНИЯ В ПОЗДНЕЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
  10. Лекция 17 ПОЗДНЯЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ (III—V вв.)