КРИТИКА АГОНИСТИЧЕСКОЙ ОГРАНИЧЕННОСТИ В ЭЛЛИНСКОЙ ПОЭЗИИ УП-УІ вв. до н.э.
Ю. В. ШАНИН (Киев)
Воспевание гармонически развитого человека и критика гипертрофированной ограниченности - одна из многих нитей, связывающих античную литературу с современной.
Эта тема особенно ясно звучала на фоне такого удивительного и прекрасного явления человеческой истории, каким явились Олимпийские игры эллинов - разнообразные агоны античных атлетов.
В институте агонистики калокагатия играла такую же значительную роль, как и во всей общественной жизни эллинской аристократии. Своеобразный норматив идеального гражданина, образца для подражания, - калокагатия неизменно находила отражение и в древнегреческой литературе, постепенно меняя свое содержание.
6 социально-историческом аспекте интересную классифкацию калокагатия предложил А.Ф.Лосев: старинно-аристократическая, общественно-демонстративная и калокагатия рабовладельческого мещанства 1.
Со временем строгие рамки Олимпийского Устава неумолимо рушатся. Например, в римский период на игры допускались даже иностранцы. C точки зрения истинного эллина это было вопиющим нарушением не только Устава, но и олимпийской калокагатии. Однако именно благодаря этому "нарушению” в ІУ в. н.э. олимпийский венок победителя среди кулачных бойцов смог завоевать армянский князь Вараздат... - 180 -
Полнокровность и гармоническое изящество произведений классического искусства греков родились как синтез того лучшего, что могли дать все три типа эллинской калокагатии. Все это не нашло бы своего истинного выражения вне Олимпийских игр и прочих эллинских агонов·
Но узе в эпоху расцвета классической калокагатии созревают зерна ее критики (Ксенофан, Сократ, Еврипид, Исократ и др.). Целенаправленное же и всесторонне- обоснованное наступление на однобокие "добродетели" атлетов повели киники. Идеологи демоса, лишенного, кроме всего прочего, и возможности тренироваться в гимнасиях, киники едко высмеивали такую "добродетель", как умение свалить противника ударом кулака.
Стандартному идеалу "прекрасного и доброго" киники противопоставляли свою концепцию мудреца, воплотившуюся в образе Сократа, а затем - Диогена 2. Постулат духовной красоты человека - краеугольный камень учения Диогена Лаэрция, Диона Хрисостома, Кратета и Антисфена.Свидетельством влияния агностики на мировоззрение эллинов явилось, в какой-то мере, рождение самостоятельного и весьма специфического литературного жанра - эпиникия. Но величальное творчество Симонида Кеосского, Пиндара и Вакхилида не является предметом нашего сообщения: речь идет, в основном, об их предшественниках. Эпиникий не сразу стал поэтическим отражением индивидуальных черт победителя. Сначала создавались величальные оды более общего содержания. Так же, как первые статуи атлетов в Олимпии,еще не носили персонального характера, а являлись только обобщенными образами сильнейших мужей Греции, так и первые эпиникии не создавались для каждого победителя в отдельности.
Таким универсальным эпиникием, исполнявшимся в честь олим- пионика (сперва единственно, а потом - наряду с персональными одами), был знаменитый "Тройственный каллиник" Архилоха:
Тенелла!
Светлопобедный - радуйся, о царь Геракл! Тенелла - светлопобедный -
И сам, и Иолай твой - два копейщика! Тенелла!
(Перевод В.Ннлендера)
Однако задачи агонистики и требования, предъявлявшиеся к атлетам, во времена Гомера, Архилоха и Пиндара не были одинаковы: это зависело от социальных условий и, соответственно, господствующих взглядов. А тезис классовости физического воспитания автоматически ликвидирует мнение о полном совершенстве и вездесущности спорта в Элладе как статичное и антиисторичное.
Период УП-УІ вв. до н.э. в определенном смысле можно назвать "золотым веком" эллинской гимнастики и атлетики. Предлагали даже назвать этот отрезок олимпийской истории "агональным" (Г.Бургхардт, В.Эренберг). Но в недрах "золотого века" вызревали новые взгляды, опрокидывающие прежние представления о гражданской доблести.
Формируется и крепнет древнегреческий полис. Вступают в свои права экономические законы полисной системы. Необходимость постоянной обороны способствует возрождению среди граждан полиса стройной системы физического воспитания. В это же время "аристократическому идеалу физической силы, олицетворенному в фигурах гомеровских героев, зажиточные слои ремесленников и торговцев из ионийских городов противопоставляют новые ценности. Исходя из общественно важной мудрости, дающей силу экономике, главной доблестью является денежное богатство - важное условие жизни в полисе"5.
Одновременно все больше усиливается классовое расслоение эллинского общества, все резче очерчиваются контуры рабовладельческого государства, те контуры, которые у Гомера носят порой еще расплывчатый характер. И все отчетливей против аристократического блеска агонистики выступает народное течение. Выражается оно в иронической критике атлетов. Кстати, прообраз этой критики - саркастическое отношение Гомера к ограниченному кулачному бойцу Эпею ("Илиада", ХХШ).
Итак, культ изолированной силы, с одной стороны, и культ богатства и силы на фоне желательного интеллекта - с другой. Несомненным выражением этого раздвоения взглядов в гимнасиях был двойной культ Геракла и Гермеса, первый ив которых олицетворял физическую силу, второй - интеллект и коммерческую смекалку. Кроме того, промежуточное место занимает культ Тесея - более изящного и утонченного, чем Геракл, но, конечно, в гораздо большей степени
- 182 -
атлета, чем Гермес. Все трое порой мирно уживались в эллинских гимнасиях, что явствует хотя бы из описания Мессенского гимна- сия у Павсания (ІУ.32.І).
Помимо "Тройственного каллиника", до нас дошло очень немного архиловых строк, имеющих отношение к агонистике.Несомненно, однако, что обстановка агонтов была близка и поняла темпераментному, искреннему и отважному поэту.
Воин и патриот Архилох не прельщался внешней, показной стороной состязания.
Он ценил в согражданах преимущественно те качества, которые могли принести пользу отечеству, пригодиться не только на стадионе, но и в бою. Вот его оценка двух вождей (фр.бО/Д):Нет, мне не нравится вождь горделивый, с изящной походкой И завитыми красиво кудрями, надменный, холеный. Пусть малорослый иной, пусть бежит он слегка косолапо,- Только бы твердо ступал по земле и был сердцем отважен!
(Перевод докладчика) Приведенные строки отчетливо характеризуют ⅛pητιi Архилоха. Не намного уступал Архилоху в эмоциональности его современник (или живший немного позже) Тиртей. Выразитель интересов Спарты, он был ярким и тенденциозным поэтом. Его понимание и оценка ⅛fcτιi во многом совпадают с архилохо
выми, хотя назвать Тиртея певцом аристократической калокагатии, конечно, нельзя.
Наивысшей доблестью человека и гражданина Тиртей считал воинское умение, опирающееся на физическую мощь. Тема эта у него звучит более целенаправленно, нежели у Архилоха, круг интересов которого был несравненно шире, чем у вдохновителя лакедомо- нян. В своем известном опусе (фр. 9/Д) Тиртей так наставляет молодежь:
Я не считаю ни памяти доброй, ни славы, достойным
Мужа за ног быстроту или за силу в борьбе.·· Ибо не будет никто доблестным мужем в войне, Если не будет отважно стоять в виду сечи кровавой Или стремиться вперед в бой рукопашный с врагом: Это лишь доблесть и это лишь подвиг для юного мужа Лучше, прекраснее всех прочих похвал средь людей.
- 183 - (Перевод В.Латышева)
Как видим, и Архилох, и Тиртей во многом одинаково определяли роль и место агонистики в жизни общества. Правда* Тиртей предъявляет к соотечественникам более определенные, "узко военные" требования, но у обоих поэтов сила и телесная красота обретают весомость лишь на службе у отечества.
Все явственнее физическое превосходство уступает первенство моральным качествам и, порой, богатству. Примечательно, что позднее Платон в своем "Государстве" более всего ценил граждан именно за эти "комплексные" достоинства: умение стать защитником отечества и в физическом, и в интеллектуальном, и в экономическом аспектах.
Верное определение этому явлению дал В.Рудольф в интересной монографии, посвященной агонистике эллинов: "Точное понимание отдельных областей и видов древнего спорта невозможно без знания истории физической культуры в античном мире, что в свою очередь, неотъемлемо от политической истории Греции" .
Многие ухе понимают пагубность нездорового ажиотажа, что разгорается на стадионах. Почти обожествляя атлетов, избранников и любимцев , публика нередко превозносила их лишь за феноменальную силу кулачного удара или умение изуродовать противника, оставаясь в рамках параграфов Олимпийского Устава.
Горячо протестовал против атлетического зла: Солон: он уменьшил награды, выдаваемые победителям. А Еврипид называл атлетов- профессионалов "величайшим злом Греции"· И это тем знаменательнее, что широкое общественное мнение по-прежнему слепо подчинялось магии стадионной агонистики.
Итак, уже в древности писатели и философы восставали против спортивной идиотии, ратуя за разумную агонистику, выступая против ее переоценки вообще и теневых сторон в особенности.
Из всех древнегреческих поэтов классической эпохи подобная критика наиболее резко и недвусмысленно представлена у Ксенофана. В одной из его эллегий (фр.2) выражена досада и горькая ирония по поводу бессмысленного возвеличения недалеких и заносчивых атлетов, победы которых бесполезны для полиса и соотечественников:
Если кто в беге других превзойдет или как пятиборец В роще Зевеса себя выкажет прочих сильней,
Tauyнад Писейским потоком в Олимпии, или в борьбе он,
Или в кулачном бою к тяжкой победе прийдет,
Или же в схватке жестокой (что всеми зовется "панкратий"),- To благодарны вовек будут ему земляки.
Впредь и на играх ему предоставят почетное место, И от сограждан всегда будет еду получать, И от народа дары - все, что лучшего в городе сыщут. Первый на скачках, - опять слава ему и почет, Хоть по заслугам уступит он мне: ведь искусство поэта Выше, чем конская прыть или уловки борца.
Bct же, увы, не в почете оно. А ведь несправедливо, Если искусству ума силу народ предпочтет.
Пусть и могучих кулачных бойцов не имеет наш город, Нет ни борцов-крепышей, ни пятиборцев лихих, Ни бегуна быстроногого (как средоточия мощи, Что в состязаньи мужи ценят превыше всего), Но все равно в благоденствии город цветущий пребудет. Радости ж мало для всех, если в упорной борьбе Стать победителем в Писе удастся кому-то: Город ведь мой оттого вовсе не станет сильней.
(Перевод докладчика) Поэт скорбно напоминает, что знания, науки, искусство, интеллект приносят обществу неизмеримо большую пользу нежели бездумная быстрота ног или сила могучих рук, не направляемых соответствующим разумом. Стоит ли говорить, что эта очевидная мысль, к сожалению, не утратила актуальности и сегодня...
Тем не менее, эллинские города-государства неустанно соперничали друг с другом за первенство как на политической, так и на спортивной арене.
Итак, fcpβτιf Ксенофана более всеобъемлюща, чем у Ар
хилоха и Тиртея: он воспевает гармоническое телесное развитие в соединении с интеллектом. Причем, открыто отдает предпочтение интеллектуальному перед физическим. Поэт выступает с откровенной критикой новых общественных слоев ионийского полиса. И эта критика - отзвук длительного спора цежду сторонниками физической и
- 185 -
умственной культуры·
Ho9выступая против ограниченности агонистики» Ксенофан одновременно показывает себя ее глубоким знатоком. В частности, в упомянутой эллегии виды олимпийских состоязаний перечислены именно в той последовательности, в какой они традиционно чередовались на берегах Алфея·
Итак, влияние &ρνή в среде аристократии и в УІ-У вв.
ничуть не ослабевает, хотя и носит ухе иной характер, нехели во времена Архилоха и Тиртея. А критическое направление в произведениях названных поэтов особенно заметно на фоне грядущего величального творчества Пиндара, Симонида Кеосского и Вакхилида. Ибо по мере расслоения эллинского общества индивидуальные доблести олимпиоников все более заслоняли в поэзии доблесть грахданскую.
1. Лосев А.Ф. Классическая калокагатия и ее типы. - "Вопросы
эстетики", I960, № 3, с. 416 и далее.
2. Нахов И.М. Классическая калокагатия и кинический идеал. -
"Тезисы докладов Ш Всесоюзной конференции по классической филологии". - Киев, 1966.
3. Bilinski В. Antyczni krytyky antycznego sportu.- "Meander",
1956, № 9, р.289.
4. Rudolph W. Oiympischer Kampfsport in der Antike∙ B∙, 19б5» р.4.
Еще по теме КРИТИКА АГОНИСТИЧЕСКОЙ ОГРАНИЧЕННОСТИ В ЭЛЛИНСКОЙ ПОЭЗИИ УП-УІ вв. до н.э.:
- ПОПЫТКА ОГРАНИЧЕНИЯ КОНЦЕНТРАЦИИ ЗЕМЕЛЬ И РАБОВ В КОНЦЕ I в. ДО Н. Э. И I в. Н. Э.
- № 47. КРИТИКА СПАРТАНСКИХ УЧРЕЖДЕНИЙ (Аристотель, Политика, II, 6, 14—23)
- Критика христианства античными авторами. Древнехристианская литература
- Эллинская культура в V–IV веках до нашей эры
- ГУМАНИЗМ ЭЛЛИНСКОЙ ТРАГЕДИИ
- КРИТИКА ДРЕВНЕИОНИЙСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О СЕВЕРНЫХ СТРАНАХ И "СКИФСКИЙ РАССКАЗ" ГЕРОДОТА
- Расцвет эллинской рабовладельческой демократии
- Эллинские племена на рубеже II и I тысячелетий
- Эллинские племена на рубеже IX и VIII вв. до н. э
- Эллинская образованность и литература.
- ГЛАВА XXXII ЭЛЛИНСКАЯ КУЛЬТУРА V—IV вв. до н. э.
- ЭЛЛИНСКИЕ БОГИ В СКИФИИ? (К семантической характеристике греко-скифского искусства)
- Колонизационная деятельность греков. Образование эллинских полисов в Причерноморье (Ольвия, Пантикопей, Херсонес, Танаис)
- "ВОЗВРАЩЕНИЕ ЭРОТА": ΔΗΥΤ2 - КЛЮЧЕВОЙ ТЕРМИН ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЙ МЕЛИКИ
- § 2. Источники литературные.
- 3. Культура и религия палестины. Иудаизм и библия Искусство и литература Израиля и Иудеи
- Поэзия и литературная проза
- Науки и искусства в македоно-эллино-александрийский период
- М. Туллий Цицерон (Род. в 106, ум. в 43 году до Р. X.)