<<
>>

Глава 30 РИМ ЦАРЕЙ, КОНСУЛОВ, ИМПЕРАТОРОВ - ПОТЕРЯННЫЙ И ОБРЕТЕННЫЙ

C христианизацией Римской империи и ее многочисленными пе­ределами при императоре Константине Рим утратил статус столицы. Его оттеснили на востоке Константинополь, а на западе — Милан и Равенна.

И, конечно же, властители новых столиц сделали все, что было в их силах, для украшения своих резиденций римскими «трофе­ями». И все же когда весьма преуспевший в безнаказанном грабеже низложенной столицы Констанций II, сын Константина, посетил в 357 г. Рим, он был потрясен открывшимся ему зрелищем города, в котором «все возвышалось над всем», грандиозность и совершенство которого могли бы удивить самих богов. И когда он пожелал увидеть себя на таком же коне, на котором посреди своего форума восседал император Траян, один из его приближенных заметил: «Мой импера­тор, попытайся сначала воздвигнуть стойло для такого коня».

Подданные империи называли Рим Городом, ибо во всем мире не было ему равного. На протяжении четырех веков он был центром кру­га земель. В IV-VII вв. некоторые его храмы были превращены в хри-

стианские церкви, и это способствовало их сохранению. Так, в начале VII в. Пантеон стал храмом Марии и мучеников, а курия (здание се­ната на форуме) — церковью св. Адриана. Центр Рима, однако, ста­новился необитаемым. На треть поредевшее от голода и эпидемий население селилось вдоль Тибра. В XI в. в Риме появились сотни бас­тионов. Используя даровой материал, феодалы использовали их во время междоусобиц или нападений извне как убежище для своих се­мей и челяди.

В отличие от арабских бедуинов, пасших своих овец близ руин Ниневии и не догадывавшихся, что это столица великой ассирийской империи, средневековые римляне, использовавшие Форум как паст­бище, знали, что они обитают в бывшей столице мира, но сведения о ней они черпали не из сохранившихся в монастырях текстов древних авторов, а из легенд, клубившихся, подобно туману, над римскими холмами.

В 1140 г. каноник храма св. Петра Бенедикт решил описать красоты Рима. Он объяснял своим прихожанам, что под храмом Вес­ты «дремлет дракон, тот самый, что описан в бытии блаженного Силь­вестра». Позднее прибывшему в Рим английскому теологу Григориусу его провожатые рассказывали, что Пантеон в прошлом был обитали­щем демонов, Колизей — храмом солнца. О конной статуе Марка Ав­релия не было единого мнения — одни видели во всаднике бога Кви- рина, другие — Теодориха Великого, третьи — Константина Велико­го. Легенды, как правило, не могли повредить древним творениям. Напротив, порой они их спасали от уничтожения: язычников прини­мали за христианских святых. Страшнее была непрекращающаяся де­ятельность средневековых строителей, использовавших «дворцы» (так тогда называли руины) как каменоломни, а мраморные статуи — как материал для изготовления извести.

Впрочем, даже в самые темные периоды Средневековья память о величии Рима не угасала. На политическом уровне она поддержива­лась притязаниями папства и германских императоров на титул на­следников империи. В монастырях, чтобы не забыть язык священных книг, переписывались латинские тексты. И находились люди, осуж­давшие уничтожение римских памятников. Но их голоса тонули в раз­валинах опустевшего города.

Во время переселения римских пап в Авиньон (1309—1420) дает о себе знать дух национального возрождения, словно бы питаемый не­тронутой исторической почвой Рима. Молодые люди отыскивают тек­сты древних авторов и в них открывают для себя и своих современни­ков республиканский Рим. Среди них были два друга — великий поэт Франческо Петрарка (1304—1374) и Кола ди Риенцо (1313—1354). Последний проводил в поисках мраморных статуй и надписей целые дни. В 1346 г. он открыл под руинами одной из базилик Латерана брон­

зовую плиту с текстом надписи императора Веспасиана и, вдохнов­ленный этой находкой, обратился к народу с призывом свергнуть ти­ранию пап и христианских императоров. Римляне избрали Кола ди Риенцо народным трибуном, но бароны бросили его в тюрьму.

Осво­бодившись, он был вновь объявлен народным трибуном и на этот раз проявил себя как жестокий деспот. Вторично схваченный, он был каз­нен после страшных пыток. Его тело три дня тащили по городу, рас­плющивали камнями, разрезали и затем, как пишет его биограф, «пре­вратили в пыль, чтобы не осталось от него следа». Но след остался — в умах, и хотя у Кола ди Риенцо не было последователей, желавших возродить республику, идея возрождения Рима и его великой культу­ры не умирала. И появились многие, кто вслед за Петраркой и Кола ди Риенцо посвятили свою жизнь поискам свидетельств о древнем Риме и их изучению. Искатели рукописей были истинными предше­ственниками открывателей неведомых материков и островов. И каж­дая сколь-нибудь значительная находка встречалась тогда с таким же ликованием, с каким изверившиеся в спасении и изголодавшиеся ко­манды каравеллы слышали возглас «Земля!» — ибо античность была для последователей Петрарки землей обетованной, в которой они жили всеми своими помыслами. Так, в то время когда Христофор Ко­лумб открывал Новый Свет, гуманисты открывали Рим и в нем весь античный мир. И уже застучал станок Иоганна Гуттенберга и по этим же, но уже напечатанным текстам древних авторов с историей древ­ности знакомились по всей Италии и по всей Европе.

Анконский купец Кириако объезжал на своей белой лошадке Ита­лию в поисках остатков театров, арок, акведуков, мостов и древних над­писей. И мало ему стало Италии — он отправился в захваченную турка­ми Грецию и там в одной из греческих деревень отыскал Дельфы. Обита­тели деревни впервые от него услышали это слово. Столетие спустя рим­лянин Помпоний Лет совершил еще более отдаленное путешествие — к Черному морю, и только для того, чтобы убедить своих римских слуша­телей, что изгнанник Овидий, описывая нестерпимый холод земли сво­ей ссылки, был неточен. Этот же Помпоний объединил вокруг себя лю­бителей римской старины и назвал это объединение «Римской академи­ей». «Академики» собирались в заброшенных руинах и катакомбах, где устраивали пиры по римскому образцу.

У каждого был свой титул. Лом- поний был провозглашен великим понтификом, но поскольку этот ти­тул носил римский папа, «академиков» арестовали, однако вскоре выпу­стили, и «Академия» продолжила свою работу.

Многих захватило увлечение топографией. В 1551 г. появилась карта Пирра Лигорио, изобразившего Рим с птичьего полета. Все вы­дающиеся сооружения, покрывавшие римские холмы, были схемати­чески зарисованы, и рисунки снабжены подписями. Такой труд, отра-

жающий знания эпохи Возрождения о Риме, потребовал от Лигорио многих лет жизни.

Кардинал Ипполит д’Эсте поручил Лигорио добыть строительный материал и статуи для своего дворца, указав и место для добычи — виллу Адриана в Тиволи. Выполняя поручение, Лигорио одновремен­но стал первым исследователем этого комплекса и оставил труд «Опи­сание превосходной и великолепной Виллы Адриана».

Как результат увлечения прошлым Рима возникла страсть к соби­ранию его памятников. Мраморные статуи теперь уже не пережигали на известь, а собирали, реставрировали и выставляли на видных мес­тах во дворцах светских и духовных лиц или продавали в другие горо­да и страны, где на них появился спрос. В поисках этих ценностей в XV—XVIII вв. разрушили не меньше, чем в эпоху Средневековья.

В самом начале XVI в. во время работ близ Колизея было открыто подземное помещение, своды и стены которого украшала живопись. Это была часть «Золотого дома», дворца императора Нерона, воздвиг­нутого им на золе и пепле знаменитого пожара. Открыватели, не по­нимая характера сооружения, назвали подземные помещения «грота­ми». Отсюда пошло название фресок с изображением мифологичес­ких сцен — «гротески». Так впервые Рим и античный мир открылись европейцам в красках, и это открытие не осталось незамеченным ху­дожниками того времени. Рафаэль украсил в стиле «гротесков» лод­жии Ватикана.

Еще более потрясла находка в тех же руинах обломков статуи, в которой сразу же признали троянского жреца Лаокоона с его сыновь­ями — скульптурную группу, описанную Плинием Старшим как одно из самых выдающихся произведений искусства.

Лаокоон был выстав­лен для обозрения во внутреннем дворике Ватикана Бельведере, где уже находилась другая языческая статуя — Аполлон Бельведерский.

Папа Лев X, при котором были сделаны эти открытия, способ­ствовал развитию моды на собирание антиков, которыми стали укра­шать свои залы, галереи и парки многие светские и духовные владыки в Италии и за ее пределами. Так появились сотни частных музеев и музейчиков, в пополнении которых участвовала целая армия грабите­лей и любителей наживы.

В том же XVI в. началось изучение терм. Первым их исследовате­лем был знаменитый итальянский инженер, архитектор, философ Андрео Палладио (1508—1580). Он поставил своей целью измерить и зарисовать все, что от них сохранилось, считая, что они представляют наибольший интерес среди памятников античности. Палладио не ус­пел опубликовать подготовленную им книгу по архитектуре, но ри­сунки, оставшиеся после его смерти, были частично изданы, и ими воспользовались последующие исследователи.

В 1530 г. кардинал Александр Фарнезе, будущий папа Павел III, поручил молодому архитектору Сангалло воздвигнуть на Кампо ди Фьоре дворец для своей семьи. Строительство, начатое еще до избра­ния Фарнезе папой, продолжалось во время его пятнадцатилетнего понтификата. Завершенный племянником папы, этот дворец пора­жал не столько размерами, сколько огромным количеством античных статуй, украшавших залы и сад. Все это было вывезено из терм Кара­каллы, раскапывавшихся на протяжении двух десятилетий. Автор на­писанной в 1554 г. книги приводит список сокровищ дворца Фарнезе: статуя Геркулеса без головы и рук, колоссальная статуя Гермеса, гер­мафродит, женская статуя из черного мрамора, бюст Антонина Пия, Флора и многое другое.

Прогресс в изучении памятников Древнего Рима зависел от поли­тической и идеологической ситуации каждой эпохи. Осада и взятие Рима в 1527 г. ужесточила позиции пап по отношению к язычеству, и это сказалось как на ходе раскопок, так и на исследовании памятни­ков. Но все же кругозор науки о древности постепенно расширялся.

В 1593 г. был открыт «подземный Рим» — лабиринты катакомб с памят­никами христианского искусства. В XVII в. были найдены и опубли­кованы многочисленные надписи, дополнившие сведения древних авторов о разных сторонах жизни римского мира. XVIII в. принес зна­комство с двумя древними городами, жертвами извержения Везувия в 79 г. н. э. — Помпеями и Геркуланумом. Они находились на террито­рии Королевства обеих Сицилий, и Неаполь как хранитель сокровищ античного искусства стал соперником Рима.

XVIII в. принес не только увеличение знаний о Греции, но и науч­ное понимание ее искусства. Это прежде всего связано с деятельнос­тью Иоганна Винкельмана (1717—1768). Выходец из немецкой про­винциальной среды, он с юности тянулся к античному Риму и еще у себя на родине стал выдающимся знатоком античного искусства. Приняв католицизм, Винкельман оказался в городе своей мечты и, будучи оценен по достоинству высшим духовенством, был допущен к сокровищам папского и частных музеев, побывал во дворце Портичи, где лицезрел памятники только что раскопанного Геркуланума, спус­кался в этрусские гробницы. Результатом многолетнего изучения Вин­кельманом античных коллекций в Риме стала его «История искусств Древности».

В то время, когда греко-латинская эпоха рассматривалась как не­кое единство, Винкельман пришел к выводу о существовании ориги­нальной греческой цивилизации. Огромной заслугой Винкельмана было установление метода точной классификации и исчерпывающей интерпретации памятников, опирающегося на знание истории и быта народов древности. Классическая археология стала благодаря Вин-

кельману на твердую почву. Но созданный им идеал греческого искус­ства во многом не соответствовал реальности. Винкельман восторгал­ся беломраморными храмами под вечно голубым небом Эллады, тог­да как колонны и другие части храмов, как выяснилось в ходе раско­пок XIX в., окрашивались. Несправедливым оказалось и отнесение всего римского искусства к периоду подражательства. Винкельман, добившийся членства в этрусской академии Кортоны, упорно не учи­тывал влияния на Рим этрусского искусства. Но все же, бросив ка­мень в стоячее болото собирательства, он по достоинству занял место отца двух наук — искусствознания и классической археологии.

В конце XVIII в. по следам Винкельмана Рим посетил юный Гете. И, конечно же, он побывал на Коровьем поле, наблюдая, как коровы пасутся между одинокими, изувеченными, ничего не поддерживаю­щими колоннами и как резвящиеся дети взбегают по никуда не веду­щим ступеням. И долго бы оставаться этой площади идиллическим пастбищем, если бы в результате потрясших Францию и весь мир со­бытий к власти не пришел корсиканец Бонапарт, мечтавший о созда­нии новой великой империи с центром в Париже. Еще будучи генера­лом директории, разгромив австрийцев и итальянцев, он приказал перевезти многие итальянские частные собрания, в том числе знаме­нитую коллекцию Боргезе, в Париж. 28 июля 1799 г., когда Бонапарт находился в Египте, в Париж прибыли сотни повозок с римской до­бычей, в числе которой — древние свитки и статуи (среди после­дних — Аполлон Бельведерский и Лаокоон). Все это было помещено во вновь созданный «Музей Республики». Впоследствии, провозгла­сив себя императором, Наполеон Бонапарт заставил папу поделиться и другими сокровищами.

Чтобы поднять свой престиж, Наполеон объявил Рим второй сто­лицей и «свободным имперским городом» и поручил археологам вер­нуть ему его древний облик. Первой задачей археолога Карло Феа было освободить от земли Форум до уровня его древней вымостки. Она уже находилось от поверхности начала XIX в. на двадцатиметро­вой глубине. Снятие этой толщи было каторжной работой, причем в прямом смысле этого слова, поскольку ее первоначально осуществ­ляли охраняемые стражей каторжники с железным ядром на ногах. Впоследствии пришла счастливая мысль использовать труд нищих и голодных римлян — составили отряды по сто человек, включающие мужчин, женщин и детей, и повели их на штурм исторического цент­ра Древнего Рима.

Римский Форум еще не был очищен от завалов, когда возник план освобождения колонны Траяна, осажденной с юга монастырем Бла­женной Ефимии, с запада — монастырем Св. Духа, а с севера — двумя церквями. В том же 1812 году, когда полчища Наполеона двигались на

Россию, начался снос этих монастырей и церквей с одновременным углублением к основанию колонны. Высвободилась также средняя часть базилики Траяна с основаниями мраморных колонн и портики древней библиотеки.

Римляне хоронили покойников за городской стеной, вдоль расхо­дящихся в разные стороны мощеных дорог. Самой древней, длинной и знаменитой была Аппиева дорога, первый отрезок которой до по­бежденной соперницы Рима Капуи был сооружен в 312 г. до н. э. За­тем дорога была доведена до Брундизия, порта на Ионийском море. Вдоль нее и раньше долго и беспорядочно копали грабители — для них «царица дорог», как ее называли римляне, была дорогой наживы. В середине XIX в. стало ясно, что дорога — такой же археологический комплекс, как Форум или вилла Адриана. Систематическое исследо­вание ее было поручено Луиджи Канина. Раскопки велись на протя­жении трех лет, сопровождаясь реставрацией полотна дороги и тща­тельной фиксацией всех находок. На протяжении первых шестнадца­ти километров дороги было выявлено до 30 000 гробниц — от земля­ных курганов, насыпанных еще над телами сразивших друг друга Горациев и Куриациев, до гробниц византийской эпохи. Какое же за­мечательное разнообразие форм откроется тому, кто даст себе труд перелистать таблицы Канины с рисунками гробниц и их планами! И еще не рассмотрев альбом до конца, он даст Аппиевой дороге еще одно название — дорога истории, ибо в погребальных сооружениях оживает для нас тысячелетняя история древнеримской культуры во всем разнообразии ее художественных поисков и в страстной жажде преодолеть безразличие смерти.

Со второй половины XIX в. постепенно начало уходить поколе­ние археологов-любителей. Им на смену постепенно приходили про­фессионалы, целью которых было не столько пополнение музеев, сколько восстановление древней жизни во всей ее исторической точ­ности и пестроте. Археология становилась наукой, чему способство­вало внесение в нее методов критической интерпретации текстов ан­тичных авторов и надписей. Немалую роль сыграло завершение про­цесса объединения Италии (1870 r.). C этого времени исследование римской архитектуры приобретает систематический характер. В 1875 г. по образцу возникших ранее зарубежных археологических институ­тов был учрежден Итальянский археологический институт.

В конце XIX в. итальянская археология достигла такой степени зрелости, что рискнула, пройдя монументальные сооружения конца республики и империи, углубиться в седую древность Рима — в эпоху Царей. Этому погружению она обязана Джакомо Бони (1859—1925).

Профессиональный архитектор, интересовавшийся геологией и строительной техникой, он в отличие от своих коллег не поручал «чер-

ную работу» ассистентам, а сам, вооружившись скребком и кистью, копал и производил расчистку памятников. Он был энтузиастом «прак­тической» археологии и ставил своей целью реконструировать отда­ленное прошлое Рима, используя для этого показания всех наук. Он был первым, применившим на широком материале стратиграфичес­кий (послойный) метод раскопок, позволявший установить хроноло­гию каждой находки на основания залегания ее в том или ином слое.

Из античных авторов было известно, что между курией и храмом Антонина и Фаустины находилась гробница то ли Ромула, то ли его приемного отца Фаустула, то ли третьего царя Рима Тулла Гостилия. В августе 1898 г., очертив границы раскопа, Бони пошел в глубину. Один слой сменялся другим. Наконец, лопата натолкнулась на что-то твер­дое. Это оказалось сооружение (впоследствии его определили как ал­тарь), частью которого был камень с надписью на архаической латы­ни. Бросились в глаза слово «царь» и фраза, которая могла бы напу­гать робкого: тот, кто повредит это место, будет посвящен подземным богам. Открытие Бони стало сенсацией.

Помимо полностью вскрытого Форума, раскопки захватывают Палатин и Эсквилин. Археологическое исследование предполагает теперь также и выявление различных строительных периодов. Так, изучение кладки стены, окружавшей арену Колизея для защиты от зверей, показало, что подземные субструктуры арены (помещения для гладиаторов и диких зверей) появились, после того как амфитеатр принял первых зрителей.

Чудеса архитектуры императорского Рима были во многом порож­дением политических амбиций императоров, также и в новое время интерес к ним подчас подогревался не научными соображениями, а чувством ущемленной национальной гордости. Величие прошлого возмещало на протяжении нескольких веков в сознании итальянцев потерю единства Италии и ее зависимость от чужеземцев. В 20—30-е гг. уходящего столетия римский императорский миф был взят на воору­жение режимом Муссолини, задавшимся целью возродить погребен­ную империю и ее помпезную культуру. 31 декабря 1921 г. дуче про­возгласил пятилетие грандиозной археологической кампании. Расхо­ды на нее существенно превысили социальные статьи бюджета ни­щей Италии, уступая лишь военным тратам. Начало новой кампании открыл сам Муссолини, запечатленный на одной из фотографий в окружении чернорубашечников с занесенной над головой киркой — в готовности снести наслоения, скрывающие от глаз «золотой век» римской мировой державы.

Апофеозом этой деятельности стало празднование в 1937—1938 гг. двухтысячелетия Августа, который был объявлен отцом фашистского порядка и «мира», основанного на возвращении Италии бывших вла-

дений цезарей. К этому времени усилиями археологов был раскопан форум Августа и осуществлены работы по восстановлению Августова Алтаря Мира. Его остатки находились под дворцом эпохи Возрожде­ния, художественная ценность которого была гарантией его судьбы. Были прорыты отверстия на пятнадцатиметровую глубину. Залитые бетоном, они приняли на себя тяжесть дворца. Извлеченные из-под его основания плиты фриза и остатки лестницы были перенесены к берегу Тибра. Там Алтарь Мира был заново сложен и защищен с по­мощью металлического короба от атмосферных воздействий.

На «Августовой выставке римского духа», открытой в сентябре 1937 г., наряду с многочисленными статуями Августа и другими па­мятниками его времени, были представлены миниатюрные модели амфитеатров, мостов, терм центральной части города. Празднование юбилея было продолжено в 1942 г., по случаю двадцатилетия фашист­ского режима. Было решено восстановить один из кварталов Древне­го Рима. Работы, едва начавшись, были оборваны войной и последу­ющим крушением режима Муссолини.

Столь односторонний интерес фашистской археологии к имперс­кому Риму принес немало ущерба не только средневековым слоям, но и памятникам раннего Рима, которые нередко разрушались. После Второй мировой войны с этой односторонностью было покончено.

В 1988 г. на краю Форума были обнаружены остатки стены древ­него римского кастеля — «квадратного Рима» времен мифического Ромула. Раскопки выявленного еще до войны архаического храма на Форуме дали возможность внести ясность в историю превращения Рима из кастеля в город, находившийся под властью этрусских царей.

К счастью, предвоенными раскопками не было затронуто Марсо­во поле с находившимися там цирком Фламиния, театром, храмами Юпитера, Юноны, Геркулеса. Имеется уверенность, что они будут раскопаны без спешки и пропагандистской шумихи, на уровне совре­менной археологии.

<< | >>
Источник: Немировский, А. И.. История древнего мира: Античность: учеб, для студ. высш, учебн. заведений. / А. И. Немировский. — 2-е изд. перераб. и доп. — M.: Русь-Олимп,2007. — 927, [1] с.. 2007

Еще по теме Глава 30 РИМ ЦАРЕЙ, КОНСУЛОВ, ИМПЕРАТОРОВ - ПОТЕРЯННЫЙ И ОБРЕТЕННЫЙ:

  1. § 4. Рим под властью этрусских царей-завоевателей.
  2. РИМ ПРИ ИМПЕРАТОРАХ
  3. Глава 23 КРИЗИС Ill в. ЭПОХА СОЛДАТСКИХ ИМПЕРАТОРОВ (235-284 ГГ.)
  4. Глава 13 РИМ И ЗАПАД
  5. Глава 13 РИМ И ИМПЕРИЯ ПРИ БЛИЖАЙШИХ ПРЕЕМНИКАХ АВГУСТА (14-68 ГГ.)
  6. Глава III ПОНТ. ПОСПОР. РИМ. ПАРФИЯ
  7. Обретение имени
  8. Обретение силы
  9. № 50. СОВЕТЫ, КАК ДОСТИГНУТЬ ДОЛЖНОСТИ КОНСУЛА (Письмо Квинта Цицерона Марку брату, 64 г. до. н. э.)
  10. Глава 1 РИМ ВЫХОДИТ НА МИРОВУЮ АРЕНУ (264-200 ГГ. ДО Н. Э.)
  11. Глава 8. Рим в господстве над средиземноморьем. Крах эллинистических государств
  12. ГЛАВА XLI ИТАЛИЯ И РИМ В ПЕРИОД РОДОВОГО СТРОЯ (X—VII вв. до н. э.) ПЕРЕХОД К ИСТОРИЧЕСКОМУ ВРЕМЕНИ.
  13. № 39. ИЗ НАДПИСЕЙ ЦАРЕЙ АККАДА
  14. № 59. СУДЕБНИК ХЕТТСКИХ ЦАРЕЙ
  15. § 9. Войны царей Аккада.