О СПЕЦИФИКЕ ГРЕЧЕСКОГО КЛАССИЧЕСКОГО ПОЛИСА В СВЯЗИ C ПРОБЛЕМОЙ ЕГО КРИЗИСА

Из надписей о награждении борцов против тирании и о посвящении фиал Афине видно, что метеки и вольноотпущенники занимались самыми различными видами ремесленной деятельности ^[407][408]с явным преобладанием профессий, связанных с обработкой кожи (для мужчин) и с обработкой шерсти (для женщип)^[409]. Так как вольноотпущенники в Греции рассмат­риваемого нами периода, как правило, продолжали заниматься тем делом, которое позволило им выкупиться из рабства, эти данные в известной, мере могут быть распространены на афинских рабов IV в. до ιι,a,^w

Правда, мы не получаем здесь картины, характерной для применения, рабского труда в целом, можно только заключить о тех профессиях, ко­торые создавали, очевидно, наиболее благоприятные предпосылки для выкупа свободы. Характерно, что здесь не представлены те отрасли, производства, где труд рабов явпо доминировал и предназначался для массового производства на рынок ^[410].

183

Распространенность и значение рабского труда в афинском ремесле видны и из того, что при определении цепности эргастерия и его доход­ности учитывалось прежде всего число занятых в нем рабов ^[411][412].

Даже при отсутствии точных статистических данных правомерно го­ворить о значительном преобладании рабского труда, вернее труда неграж­дан, в афинском ремесле. Однако наряду с этим и число граждан, заня­тых в ремесленном производстве, было значительным ^2β, и не приходится говорить о полном вытеснении их рабами и превращении афинян в па­разитирующую люмпенпролетарскую массу ^[413][414]. Пренебрежительное от­ношение к физическому труду, отчетливо выступающее у ряда античных авторов ⁸¹, не было всеобщим и отнюдь не характерно для идеологии де­мократических слоев населения ^[415].

Однако в связи с вопросом о кризисе полиса важно выяснить, сущест­вовала ли конкуренция рабского труда с трудом свободных в сфере ре­месленных занятий. По этому поводу существуют весьма противоречивые суждения о Греции в целом и Афипах в частности ^[416].

Что касается Афин, то если бы дело обстояло таким образом, что ра­зорившийся афинский гражданин не мог найти себе работы из-за распрост­ранения рабского труда, это обязательно нашло бы отражение в источни­ках. Между тем, мы нс только не имеем подобных свидетельств, но напро­тив, до нас дошли данные о привлечении в Афины метеков с целью разви-

184 і р’ііия. Эллинизм Причерноморье

тия там ремесел и торговли^[417], и работников из других государств Греции при больших строительных работах ^[418]. Афипское государство, все реше­ния которого принимались через народное собрание, не могло бы прово­дить такой политики, если бы она противоречила интересам значительных групп демоса ^[419].

В этом плане очень показательны данпые о государственном строитель­стве Эрехфейона и Элевсинии. Между ними промежуток времени примерно в 70 лет (от конца V в. до 20-х годов IV в. до к. э.). Точно определить коли­чество привлеченных к работам лиц, равно как и их распределение по группам (граждане, метеки, рабы, чужеземцы) невозможно, так как доку­менты (счета ведавших работами лиц) дошли во фрагментарном состоянии.

Работодателю — Афипскому государству — безразлично было, кто именно выполнял работу. Оплата не зависела от правового положения. Здесь очень важен и социальный аспект — работа бок о бок, в равных ус­ловиях людей разного статуса.

185

Единственное различие между метеками и гражданами в том, что среди первых даже высококвалифицированные мастера (например скульпторы) выполняли, наряду с работой по специальности, оплачивавшейся сдельно, и подсобную работу за поденную плату. Люди такой квалификации не всегда, очевидно, были обеспечены заказами и в отличие от афинских граж­дан пе имели других источников дохода.

Преобладание среди работников неграждан вряд ли можно трактовать, как вытеснение ими полноправных афинян. Поскольку оплата не зависела от статуса работника, должностные лица, ведавшие строительством, не могли отдавать предпочтение рабам или метекам. Очевидно, число граж­дан, стремившихся к этим работам, было недостаточно велико. Но в этот период (409—407 гг. до н. э.) могла сказаться занятость афинян военной службой. Шла Декелейская война.

Что же мы узнаем из аналогичных документов о строительстве Элевси- ния, относящихся к 20-м годам IV в. до н. э. (329—327)? Новым здесь явля­ется привлечение государственных рабов и граждан из других греческих полисов — беотян, коринфяп, мегарян. Последняя группа выступает в роли поставщиков (болты, ремни, дерево, песок, тростниковые корзины, одежда для государственных рабов) и поденных рабочих. Число граждан, как уже было сказано, относительно меньше, чем па строительстве Эрех· фейона, составляя примерно 20—25% общего числа известных участников строительства. Иначе обстоит дело с привлечением рабского труда. На строительстве Эрехфейопа метеки и граждане работали вместе со своими рабами. Теперь этого пет. Рабы частных лиц, если участвуют в работах, то без своих хозяев ^[424]. В таком случае, это, очевидно, рабы, платившие apophora. Новым, в сравнении с Эрехфейоном, является участие в строи­тельных работах государственных рабов (δημόσιοι). Они работали груп­пами под надзором эпистата, получали одежду, обувь и деньги иа питание. В одном году их 17, в другом — 28 ^[425]. Некоторые исследователи усматри­вают здесь претворение в жизнь советов Ксенофонта и отражение эволю­ции античных экономических концепций ^[426]. Однако число привлеченных к работам государственных рабов столь незначительно, что даже и в отдален­ной степени не приближается к идее Ксенофонта об использовании боль­шого числа рабов в лаврийских рудниках для пополнения оскудевшей казны. К тому же у Ксенофонта идет речь о сдаче этих рабов в наем част­ным предпринимателям, что полностью избавило бы государство от забот

186

по их содержанию ^[427]. На строительстве Элевсинии государственные рабы снабжаются всем необходимым, в счетах фигурируют платежи различным поставщикам, у которых покупались нужные им вещи, кроме того — траты на их питание и иа содержание надзирателя. Все это хлопотливое дело, и вряд ли давало большие доходы. Использование па строительстве государственных рабов производит впечатление скорее вынужденной меры, чем продуманного способа извлечения доходов ^[428]. Использование же наем­ных работников из Мегары говорит о нехватке людей для строительных работ.

Анализ данных о рабочей силе на государственном строительстве в Афинах показывает, что проблема обеспечения работой беднейших граж­дан не стояла в повестке дня. В афинских источниках IV в. до н. э. есть какие угодно жалобы, кроме жалоб па невозможность найти работу. Разу­меется, афинских авторов интересовали только граждане, а не условия жизни остального населения страны. Если бы афинская беднота заинтере­сована была в работе, опа могла бы добиться оттеспепия и метеков и госу­дарственных рабов. При равной оплате работодателю-государству был с экономической точки зрения безразличен состав работавших, по материаль­ное обеспечение свободной бедпоты было составпой частью политики рабо­владельческой демократии ^[429]. Если это не отражено в сохранившихся свиде­тельствах о государственном строительстве конца V и IV вв. до н. э., то можно полагать, что проблема предоставления работы афипским гражда­нам не была столь уж острой.

Как известно, одним из существенных признаков античного полиса является исключительность его гражданства, привилегии и гарантии, да­ваемые только гражданам ^[430]. В Афинах эта замкнутость и обособленность гражданского коллектива была очень устойчивой и сохранялась на всем протяжении самостоятельного существования^[431]. Предоставление права enktesis и гражданских прав хотя и распространяется начиная с IV в. до и. э, ^[432][433], но все же не получило массового характера. Каждый раз для этого требовался специальный декрет совета и народа. Разумеется, были зло­употребления, незаконное проникновение в ведшиеся по демам списки граждан ^b0. Но все же это были явления исключительного порядка. Увели­чение числа вольноотпущенников, характерное для этого периода, не приводило к росту числа граждан, так как бывшие рабы в лучшем случае

приравнивались к метекам ⁶¹. Напротив, в римской республике (не говоря уже об империи) замкнутость гражданского коллектива никогда так не соблюдалась. Как известно, римский вольноотпущенник становился рим­ским гражданином, пусть с известными ограничениями в правах ⁶². В Ри­ме исключительность гражданских драв была выражена значительно слабее, чем в Греции ^{[434][435][436][437][438]}, что, возможно, связано с процессом формирования гражданской общины из слияния патрициев и плебеев. Предоставление прав римского гражданства некоторым общинам Италии в процессе и ре­зультате ее завоевания вполне укладывалось в рамки римской политичес­кой структуры. Распространение гражданских прав на италиков после союзнической войны было логическим продолжением этой политики, хотя имело, разумеется, далеко идущие социальные и политические последствия. В применении к афинскому полису такое расширение состава граждан было бы немыслимо. Групповое дарование гражданских прав было воз­можно только для тех, кто постоянно жил в Афинах или оказался там в качестве политических изгнанников ^Б4. Да и смысла не было получать афинское гражданство, живя вдали от Афин ^[439][440]. Иное дело — быть римским гражданином, живя как в Италии, так и в какой-либо римской провинции. Римское гражданство было более гибким, чем греческое, оно перемещалось вместе с его носителем — civis Romanus — и не так связано было с терри­торией. PitAt давал права за различные услуги, порой даже навязывал их в политических целях ^6β. В Афинах не утвердили дарование гражданских прав оратору Лисию, который оказал пеоценимые услуги в борьбе за вос­становление демократии в конце V в. до н. э. ⁶⁷Таким образом, и в таком важном элементе полисной организации, как структура гражданской об­щины, имеются значительные отличия в развитии Рима и классического по­лиса Греции.

187

При сопоставлении кризисных явлений в римской республике и Гре­ции, необходимо учитывать, что кризис республики начался и углублялся па фоне беспрерывных завоевательных войн, расширения римских владе­ний, притока рабов, военной добычи и поставок провинций в Рим и Ита­лию. Античные авторы, пытавшиеся осмыслить причины постигшего рес­публику кризиса, связывали его прежде всего с военными успехами и при-

188

током богатств в Рим ^[441][442]. Развитие кризиса греческих полисов происходит в обстановке их прогрессирующего военного ослабления, распада созда­ваемых союзов и усиливающейся неспособности сопротивляться натиску извне. Кризис классического афинского полиса связан с невозможностью для пего расширять внешнюю экспансию. Кризис Рима-полиса вырастает из его военпых успехов. Могут ли получаться сходные результаты из пря­мо противоположных посылок?

Отражение переживавшегося римской республикой и Афинами кри­зиса в идеологии также свидетельствует, наряду с чертами сходства, и о существенных различиях. И тут и там появляются попытки теорети­чески осмыслить происходящее л наметить пути выхода из кризиса (Сал­люстий, Цицерон в Риме, Платой, Аристотель, Исократ в Греции). Но если в Риме общественно-политическая мысль в период кризиса респуб­лики направлена целиком па укрепление государства, его мощи и зна­чения ^{6 9}, то в Греции, одновременно с такими поисками, распространяет­ся идеология отрицания уз, налагаемых государством, полисной ограни­ченности, регламентации жизни граждан (софисты, особенно Антифонт, кипики, киренаики) ^β0.

Римская республика и в период кризиса росла вширь, за счет новых завоеваний, перед ней была перспектива не только сохранения, но и укрепления государства путем смены политических форм. Классический греческий полис такой перспективы был лишен, и кризис его приводит к появлению антиполисной, что в то время было равнозначно антиго­сударственной (анархической) идеологии.

Отсутствие перспективы для классического греческого полиса коре­нилось в том, что, в отличие от Рима и эллинистических полисов, здесь не было достаточно устойчивых источников государственных доходов. У афинского государства был какой-то земельный фонд, ему принадле­жали недра земли, дороги, свящепные угодья. Невозможно определить абсолютные и относительные (в сравнении с частными и общинными зем­лями) размеры этих владений. Однако существенно то, что пикогда не -было создано палажепного государственного хозяйства, способного обеспечить надежными доходами казпу. Насколько удается определить из мимолетных и косвенных свидетельств источников, доходы C этих угодий, которые обычно группировались вокруг святилищ, шли на ор­ганизацию жертвоприношений, празднеств, содержание в порядке строе­ний. Земли эти сдавались в аренду афипским гражданам обычпо па 10 лет ^βl.

Земли фил, демов, фратрий и других сообществ, тоже сдававшиеся в аренду, обеспечивали финансовые потребности этих ассоциаций и не являлись источником пополнения государственной казны ^β2. В Афинах

общественные земли ие совпадали с государственными и здесь отноше­ния не могли развиваться так, как это было в Риме с ager publicus.

189

Доходы афинского государства от лаврийских серебряных рудников также были ограничены. Как показал анализ опубликованных в 50-е и 60 е годы стел полетов ^β3, государству в рудничном районе принадле­жали лишь недра земли, в то время как на поверхности располагались вла­дения афинян. От сдачи рудников в разработку казна получала суммы, колебавшиеся в разные периоды в зависимости от предпринимательской активности, в общем, насколько можно судить, небольшие и, очевидно, какую-то часть добывавшегося серебра для нужд монетного двора. Основную выгоду от эксплуатации лаврийских рудников извлекали бравшие их в разработку афинские граждане, владельцы рабов, сдавав­шие их в паем для работы на рудниках, землевладельцы в рудничном районе, имевшие там плавильные печи, эргастерии. по обработке руды, цистерны и др.⁶⁴

Весьма показательно, что рекомендации Ксенофонта в «Доходах» (VecL. IV) относительно лаврийских рудников касаются прежде всего приобретения государством рабов, которые будут сдаваться внаймы рудничным предпринимателям. Речь идет об использовании распростра­ненного опыта афинских рабовладельцев — извлекать доходы от своих рабов без всякого риска и участия в самом производственном процессе. Совет о привлечении к разработкам десяти фил лишь с некоторой натяж­кой можно рассматривать как попытку организовать государственное пред­приятие. К тому же оп сделан мимоходом, и автор явно не придавал это­му такого значения, как рекомендации о рабах.

В отличие от Рима и эллинистических полисов Афины не имели такого источника пополнения казны, как постоянные прямые налоги. Подушная подать с метеков давала немного, хотя и взималась с неукоснительной строгостью ^β5. Граждане в мирное время прямых налогов не платили. Взи­мавшаяся на военные нужды эйсфора, требовавшая каждый раз специаль­ного декрета совета и народа, отнюдь не покрывала военных расходов, будучи при этом источником недовольства налогоплательщиков и поводом для распрей среди входивших в симмории различных групп ⁶⁶. Существу­ющее в литературе представление об эйсфоре как большом бремени для состоятельных афинян и одной из причин ослабления их патриотизма не подтверждается анализом имеющихся свидетельств ^β7.

к с I, Epigraphica, I, №№ 41, 43; Hesp., VII (1938), 1, стр. 1 слл., №№ 1—2; Hesp., XXIX (1960), стр. 21, № 27. Что касается фил, то и они, очевидно, имели свои правила (см. IG, II^а, 1165, 1168, 2490). Во всяком случае, их имущество, в отличие от государст­венного, входило в сферу частного права. Об этом отчетливо свидетельствует конфликт, которому носвяіцепа речь Гиперида в защиту Евксениппа (ср. SEG, III, 117). Ср. F і η 1 е у, Land and Credit..., стр. 93, 291.

⁰³Hesp., X (1941), 1, стр. 14. № 1; XlX (1950), стр. 189—312; XXVI (1957),

1. стр. 1—23; ср. R. I. H Opper₁ The Attic SilverMiner in the Fourth Century, BSΛ, XLVIII (1953), стр. 200—254; он же, The Laurion Mines, BSA₁ LXIII (1968), стр. 293—326.

^m Cp- JL М. Г л у с к и и а, Лаврийскис серебряные рудники в экономике Афнп IV в. до н. э._т «Очерки всеобщей истории», Уч. аап. Л ГНИ им. А. И. Герцена, т. 307, JI., 1969, стр. 296—309.

^6ftD с πι.₁XX, 130; XXV, 57; X е n., Vect. II, 1—2; Plut., X Orat. Vit. VII, 1G; Har ρ., s. v. μ∙τoiκtov. Ср. U. v. W і 1 a m о w і t z, Demotika der attischen Metoeken, «Hermes», XXII (1887), стр. 223; II u b с г, ук. соч., стр. 40; P. G е г h а г d t. Die attische Metoikic im vierten Jahrliundert. Konigsberg, 1933, стр. 24—31; Busol t— S w о Ь о d a, Griechischo Staatskunde, стр. 295, 299. 986.

⁶⁹ См. Л. М. Г л у с к и и а, Эйсфора в Афинах IV в. до н. э., ВДИ, 1961, № 2, стр. 23—38; R-Thomsen, Eisphora, Kobenhavn_f 1964 и рец.: Л. М. Г л у с к и- н а, ВДИ, 1967, № 2, стр. 257—265.

⁹⁷Так, Лауффер (S. Lauffcr, Zur FinaBzpolitik der athenischen Demokratie, «Festgabe fur Dr. Walter Will», Koln₁ 1966, стр. 115 —120), который справедливо под-

190

Как известно, в Афинах IV в. учащаются случаи конфискации иму­щества в результате судебных приговоров ^β8. Несколько преувеличенной представляется трактовка роли этих конфискаций как средства пополнения казиы и покрытия государственных расходов. Нередко конфискации рас­сматриваются как орудие определенной социальной политики, направлен­ной на сглаживание противоречий внутри коллектива афинских граждан и на нивелирование имущественного положения различных его групп ^βfl. Это основано на некоторых высказываниях афинских ораторов о тенден­циозности судей в процессах, грозивших обвиняемому конфискацией иму­щества ⁷⁰. Однако имеются прямо противоположные свидетельства, что судьи не поддавались уговорам сикофантов и что государство в конечном счете мало получало после конфискаций’¹. Конфискованное имущество продавалось с аукциона, и естественно., что при этом происходило неко­торое перераспределение собственности, конфискованное имущество пере­ходило в руки новых владельцев. Социальный состав покупателей прода­ваемого с торгов конфискованного имущества не поддается точному опре­делению, он, очевидно, был весьма неоднородным ⁷².

Что касается выгод государства, то обращает па себя внимание, что в первую очередь при конфискациях учитывались не его интересы, а интере­сы частных лиц, имевших материальные претензии к пострадавшему, даже членов его семьи ⁷³. Любой афиияпип мог предъявить свои претензии, и если оли признавались справедливыми, он получал соответственную долю вырученной при продаже суммы. Так, например, в одном случае при про­даже конфискованного имущества из выручеппых 680 драхм государству достались 13¹∕₃, в другом — из 575 драхм — 271 ⁷⁴. Наряду с частными ли­цами, удовлетворялись претензии и коллективов-оргеонов, фратрий и др. Когда затрагивались материальные интересы граждан, задача попол­нения казны отступала на второй план. Здесь проявлялась одна из харак­терных черт афинской политической и экономической системы, присущая в известной мере и другим греческим полисам с демократическим строем.

Важным источником доходов афинского государства были торговые пошлины. Проводившаяся в IV в. до п. э. политика поощрения внешней торговли дала, разумеется, некоторые результаты, но недостаточность их видна из другого раздела тех же «Доходов» Ксенофонта, который рекомен­дует строить государственные торговые суда и сдавать их купцам, как это делают частные судовладельцы (Vect. III). Как и в сфере эксплуатации рудников, государство призывается идти на выучку к частным лицам ^7б. черкивает связь между упадком Афин и финансовыми трудностями, преувеличивает при этом бремя, возлагавшееся афинской демократией па состоятельных граждан. Аналогичные суждения высказал в свое время и Андреадес (A. Andreades, Gcschichtc der griechischen Staatswirtschaft, 1, Miinchen, 1931, стр. 381—387).

^β9См. IG, Il², 1579-1581, 1593; SEG, XII, 87; Hesp., V (1936), 3, стр. 398 слл., № 10; VII (1938), 1, стр. 107, № 18; X (1941), 1, стр. 14 слл., № 1; XXX (1961), 3, стр. 242-244, №№ 38—40; XXXII (1963), 1, стр. 30, № 28; Lys. XVII, 4; XVIII, 14; XIX, 31; D е m., XXI, 43; XXIV, 50; XXVII, 65; XL, 20—22; XLIX, 10, 45; LIII₁ 2, 14—15; LVIII, 1; LIX, 6, 52; I s о с r., XVI₁ 46; I s a e., III, 62.

^ββСр. H u Ь е г, ук. соч., стр. 65—67; Mosse, ук. соя., стр. 52 сл.; F і η 1 о у, ук. соч., стр. 91 сл.

⁷⁰ См., например, Lys., XVIII, 17; XIX₁И, 59; XXVII, 1; XXX, 22; Dem., XLIX, 10; LIlI, 2; LIX, 6; Isocr., III, 32; VIIl₁ 130-131.

⁷¹ См. H у р е r., Pro Euxenipp., 33—37; L у s., XVIII, 17-20; XIX, 31.

⁷² Мнение о том, что покупателями продаваемого с торгов имущества были, как правило, богатые афиняне (см., например, Mos.ιe, ук. соч., стр. 52) не подтверждает­ся апализом эпиграфических свидетельств. Ср. В. H. А и д р е е в, Вопрос о концент­рации земли..., стр. 79—81.

⁷³ См. L у s., XIX, 29; D е m., XXVII, 65.

⁷⁴ См. Hesp., V (1936), 3, стр. 401—402, 413, № 10; X (1941), стр. 14—27, № 1.

⁷⁵ Ср. A-Aymard, Les cites grecques a Γepoque classique, Ieur institutions politiques et judiciaires, BruxelIes, 1955, стр. 295.

Проблема государственных финансов в условиях кризиса классичес­кого полиса оказывается неразрешимой. Афипское государство не имело ⅛ возможности найти источники пополнения казны ни за счет организации © государственного хозяйства, ни за счет налогов со своего населения ^[443]. ?

Греческий классический полис не имел хоры и зависимого от города сель- S. ского населения, постоянная эксплуатация которого пополняла бы полис­ные ресурсы.

Но главная беда классического греческого полиса была в том, что он перестал быть условием sine qua поп существования различных слоев свое­го гражданского коллектива. Исключительность полиса преодолевалась гражданами, искавшими средств к жизни в службе наемниками на чужби­не, и богатыми дельцами, имевшими прочные связи в заморских странах. Она отвергалась мыслителями, понявшими ограниченность кругозора, замкиутого рамками полиса, и тягостность требований, предъявлявшихся государством к индивиду.

191 Греция. Эллинизм.

Попытки преодоления кризиса путем внешней экспансии, которая могла бы укрепить финансы и престиж государства, приводили к обратным результатам. Военная служба и траты па войну вызывали недовольство как бедноты, так и имущих граждан ^[444], а отсутствие необходимых ресур­сов, при необходимости содержать наемную армию, вынуждало афинских стратегов тратить свои состояния, даже впадая в неоплатные долги ^[445][446], или прибегать к поборам и реквизициям у союзников, к неспровоцирован­ным грабительским походам, что могло дать лишь временный выход, но имело затем самые плачевные последствия ^7β.

В период углубляющегося кризиса классического полиса экономичес­кое развитие не только пе было приостановлено, но, как было уже сказано, наблюдался подъем в земледелии, ремесле ^[447], торговле, уровне кредитно- денежных отношений/На это время падает расцвет деятельности «банки­ров» древнего мира — трапезитов, оживляются и становятся более устой­чивыми связи между различными областями Средиземноморья. Общая сум­ма народного достояния и доходов не уменьшается. Установленная в Афи­нах в начале IV в. до н. э. при оценке имущества, подлежащего взысканию эйсфоры, цифра в 6000 талантов сохраняется при исчислении налога на всем протяжении IV в. ^[448]При всей мобильности земельной собственности наблюдается известная устойчивость наследственных земельных владе­ний ^[449]. Большие состояния в виде земель, денег, квалифицированных ра-

192

бов, доходных домов представлены достаточным числом лиц ^[450]. Имена пред­принимателей и владельцев земли и эргастериев в районо Лаврия свиде­тельствуют о преемственности в ряде афинских семей этих доходных капи­таловложений и занятий. Некоторые из лаврийских предпринимателей были очень богаты, так как привлекались к дорогостоящей триерархии ^[451][452].

Процентные ссуды, которые фигурируют в перечне состояния едва ли не каждого имущего афинянина в IV в. до н. э., также говорят о накопле­нии и продуктивном использовании денежных средств их владельцами ^[453].

Кризис греческого полиса не сопровождался экономическим упадком и ослаблением интенсивности хозяйственной жизни. И| общая сумма бо­гатств и число состоятельных граждан не были меньше, чем в период рас­цвета. Число бедных граждан было, очевидно, большим, чем в V в. до н. э., но сохранившаяся в Афинах демократическая система позволяла несколько сглаживать противоречия внутри гражданского коллектива, и здесь дело не доходило до насилий и кровопролитий.

Полисы эллинистического Востока, как старые греческие центры, вклю­ченные в состав эллинистических монархий, так и вновь созданные в пе­риод эллинизма, развивались по иному пути, чем полисы типа афинского. C самого начала они столкнулись с издавна существовавшими*на Переднем Востоке формами эксплуатации и организации местного населения. Про­тивоположность между привилогировалпым городским и эксплуатируемым в тех или иных формах сельским населением была характерной для их экономики и социальной структуры. Даже размывание гражданского кол­лектива и ослабление внутренних полисных связей происходило при сох­ранении этого водораздела. Эксплуатация хоры и систематические нало­говые поступления в полисную казну в известной мере смягчали остроту противоречий между государственными и частными интересами. Заинтере­сованность граждан в эксплуатации хоры привязывала их к политической организации города, который к тому же обладал возможностями распреде­ления в случае необходимости общественных земель своим гражданам ^ββ. В эллинистических полисах пе было преобладания экопомических частных интересов над государственными, полисная организация благодаря боль­шим материальным ресурсам была в состоянии подчинять и контролиро­вать гражданское населенно ^[454].

Если в классических полисах Греции водораздел проходил между гражданами и негражданами, жившими (а порой и работавшими) бок о бок, то η эллинистических полисах дополпительио к этому гражданское и пе имевшее прав население были разграничены и территориально. В эллинис­тических полисах в большей мере, чем в классических, ослабляется связь между правом владеть землей и принадлежностью к гражданскому коллек­тиву, что связано не только с распространением enktesis, но и с наличием хоры ^[455].

Судьба эллипистпческих полисов определялась, разумеется, не только процессами, происходившими в них самих, по и политикой более обшир­ных государств, куда они включались, или так или иначе были с ними свя­заны. Международные отношения, войны, сложная социально-политичес­кая структура — все это отражалось на эволюции эллинистических поли­сов ^[456].

193 Греция Эллинизм Причерноморь

В составе римской империи эти полисы претерпевают новые изменения, теряя и самоуправление и характер полноправного гражданского коллек­тива. Работы советских и зарубежных исследователей показывают слож- ныо структурные изменения в полисах эллинистической и римской эпо­хи ^ео.

В задачу данной статьи пе входит, разумеется, сколько-нибудь деталь­ное рассмотрение процессов, происходивших в римской республике и эл­линистических государствах в связи с кризисными явлениями в полисной социальном и политической организации. Материал о классическом гре­ческом, прежде всего афинском, полисе привлечен здесь лишь в той мере, какая представляется необходимой, чтобы подчеркнуть специфические черты кризиса классического греческого полиса в отличие от других со­циальных и политических структур, имеющих основание по ряду других признаков быть отнесепными к одной и той же широкой и многообразной категории — полису.

194