ГЛАВА 1. НАЧАЛО СПОРА. «ДИКИЕ» ТЕОРИИ

1 октября 1492 г. Христофор Колумб и его спутники высадились на берег крохотного островка Гуанахани (группа Багамских островов), положив начало грандиоз­ной эпопее завоевания и освоения Нового Света европей­цами.

Известно, что сам великий мореплаватель так и не понял всего значения своего открытия и до конца дней полагал, что найденные им земли — часть Восточной Азии. Только последующие экспедиции Бальбоа, Магеллана и Веспуччи убедили изумленную Европу в том, что за про­сторами Атлантики лежит огромный и таинственный мир, о существовании которого долгое время никто и не по­дозревал. И с запада, и с востока Америку отделяли от остальных частей света водные пространства двух вели­чайших на земле океанов, что сразу же вызвало множе­ство вопросов относительно происхождения американских индейцев. Были ли они исконными обитателями конти­нента? Если нет, то откуда они пришли? Каким образом пересекли океаны?

Когда испанские каравеллы появились у берегов Но­вого Света, весь этот континент, включая острова Вест- Индии, был населен множеством индейских племен и на­родов, находившихся на самых разных уровнях культур­ного развития. Большинство из них вело жизнь бродячих охотников, собирателей или примитивных земледельцев. И только в Мексике и Перу конкистадоры встретили вы­сокоразвитые цивилизации. Многолюдные, цветущие го­рода с каменными дворцами и храмами, могущественные туземные правители, стоящие во главе больших и бога­тых государств, вычурное искусство, письменность и ка­лендарь до такой степени поразили воображение первых европейцев, что они без всяких колебаний решили: «Языч­

ники-индейцы не могли сами создать эти яркие цивилиза­ции и, значит, корни их нужно искать в Старом Свете».

Поскольку в XVI—XVII вв. знания о прошлом чело­вечества были весьма ограниченны, для объяснения аме­риканского «феномена» были привлечены все имевшиеся под рукой источники и в первую очередь Библия.

Поэтому первоначально испанские завоеватели пред­почитали вообще не считать индейцев людьми и называли их «слугами дьявола». Подобная точка зрения сулила ко­лонизаторам и немалые материальные выгоды, оправды­вая порабощение и чудовищную эксплуатацию коренно­го индейского населения и смягчая одновременно угрызе­ния совести у ревностных защитников святой христиан­ской веры. Но в дальнейшем официальная католическая церковь и испанский король, заинтересованные в при­обретении новых подданных, иоправно несущих повин­ности и преумножающих богатства господствующей вер­хушки, отвергли эту точку зрения. Одновременно фран­цисканский монах Бартоломео де лас Касас возвысил свой негодующий голос гуманиста против зверств и насилий европейских завоевателей, призвав уважать человеческое достоинство аборигенов Америки. В конце концов, индей­цев тоже стали считать частью рода человеческого. Но это еще более обострило вопрос об их происхождении.

Создатели первых теорий в данной области и не по дозревали о том, что сходные обычаи или черты культуры могут возникнуть в разных местах совершенно независимо друг от друга. Для них каждый такой пример сразу же становился ярким доказательством конкретных историче­ских связей. Стоило, например, испанским монахам узнать, что у древних майя существовало предание о потопе,

Карта древних цивилизаций Мезоамерики. I. Культуры Централь­ной Мексики. II. Культуры побережья Мексиканского залива. III. Культуры Северной Мексики. IV. Культуры Западной Мексики.

V. Сапотекская цивилизация. VI. Цивилизация майя.

1. Теотихуакан 2. Чолула. 3. ПГочикалько. 4. Серро де лас Месас. 5. Трее Сапотес. 6. Лос Тустлас 7. Монте Альбан. 8. Сан Лоренсо. 9. Ла Вента. 10. Комалькалько. 11. Паленке. 12. Тонала. 13. Исапа. 14. Санта Лусиа Коцумальхуапа. 15. Каминальхуию. 16. Утатлан. 17. Небах. 18. Алтарь Жертв. 19. Вонампак. 20. Йашчилан. 21. Пьедрас Неграс. 22. Ушмаль. 23.

29. Сейбаль. 30. Бенке Вьехо. 31. Ишкун. 32. Киригуа. 33. Копан

Мексиканский бог ветра Кецалькоатль с крестом на щите (кодекс Маглиа бекчиано)

как его сейчас же со­поставили с извест­ной библейской ле­гендой

Благодаря свя­щенному писанию ранние историки и богословы лучше все­го знали культуру древних израильтян. И когда некоторые их предания и веро­вания, считавшиеся

до того уникальны­

ми, были обнаруже­ны у индейцев Америки, разразилась настоящая буря. Од­на догадка сменяла другую. Наконец, в XVI в. Бартоломео де лас Касас впервые выдвинул идею о переселении в Но­вый Свет некоторых «колен израилевых» после разгрома Израильского царства ассирийцами. Именно этим «исчез­нувшим племенам» приписывалось создание всех высоких цивилизаций доколумбовой Америки. Приверженцы этой теории утверждали, что в ранних испанских хрониках со­хранились «ясные» доказательства того, какую большую роль играли христианские элементы в религии древней Мексики. Ведь были же найдены изображения крестов в храмах майя ¹, говорили они, а мексиканский бог Кецаль­коатль высказывал в своем учении ряд христианских догм и даже имел среди своих регалий изображение креста.

Древние мексиканцы знали, оказывается, и о распятии Христа. Изображение этой сцены, переделанной, правда, на американский лад, встречается в некоторых старин­ных манускриптах. Ну разве все это не яркое доказатель­ство благотворного влияния «священной земли» Востока?

В XIX в. английский аристократ лорд Кингсборо с упорством, достойным лучшего применения, вновь попы­тался доказать, что ацтеки и майя происходят от пресло­вутых «исчезнувших племен Израилевых». Он собрал и опубликовал множество древних индейских рукописей, но все его старания найти сколько-нибудь убедительные па- 8

раллели между культурами Центральной Америки и Па­лестины потерпели неудачу.

И все же есть ли в так называемой «израильской тео­рии» хоть доля истины? Теперь уже ни для кого не секрет, что изображение креста у многих древних племен и наро­дов связано обычно с культом солнца или огня. Христиан­ство само заимствовало его из языческих религий. Напри­мер, в Мексике мотив креста часто встречается на распис­ных глиняных сосудах, созданных еще в I тысячелетии до н. э., т. е. задолго до появления официального христиан­ского учения. А легенды о потопе не что иное, как отра­жение реальных стихийных бедствий и катастроф, пости­гавших в разное время многие народы нашей планеты. В подтверждение этого можно напомнить об открытиях английского археолога Леонарда Вулли.

В 1927 г. при раскопках в шумерском городе Уре (Ме­сопотамия) он наткнулся на большой глубине на слой оса­дочной глины почти трехметровой толщины. Под ним и над ним находки встречались в изобилии. Зато сам этот слой был абсолютно чистым, в нем совершенно отсутствовали какие-либо следы деятельности человека. Объяснение столь странному, на первый взгляд, факту могло быть только одно — наводнение. Вулли установил, что эта страшная катастрофа, происшедшая в IV тысяче­летии до н. э., уничтожила целую неолитическую куль­туру ~ Эль-Обейд.

В III тысячелетии до н. э. на основе легенд о древнем потопе создается знаменитый шумерский эпос о подвигах Гильгамеша. В нем красочно описывается, как во время ужасного наводнения, постигшего страну, удалось спастись по милости богов только одному человеку по имени Утна- ПИП1ТИМ — прототипу библейского Ноя. Шумерское пре­дание сохранилось в различных вариантах до I тысяче­летия до н.

У майя, как и у -большинства других народов древ­ности, также существовали сходные по характеру пре­дания, отражавшие вполне реальные события. В них го­ворилось, что мир четыре раза уничтожался потоками падающей с неба воды. Эта драматическая картина и была, в частности, запечатлена каким-то безымянным ху­дожником на страницах Дрезденского кодекса майя.

Не меньшей популярностью пользовалась у многих исследователей и так называемая «атлантическая» тео­рия. Создание легенды об Атлантиде — огромном цве­тущем острове, затонувшем в океанской пучине в резуль­тате какой-то таинственной катастрофы,— приписывается обычно греческому философу Платону, который жил в IV в. до н. э. Окутанный романтической дымкой сказоч­ный остров пытались использовать для решения многих загадок древней истории. И когда мечи испанских завое­вателей приоткрыли перед народами Европы завесу, не­ведомого, скрывавшую до тех пор Новый Свет, и все уви­дели богатства поверженных индейских цивилизаций, миф об Атлантиде тотчас же всплыл на поверхность. Атлантида была объявлена колыбелью всех древних куль­тур Америки. И первым, кто приложил руку к пропаганде этой идеи, был испанский историк Фернандо де Овьедо.

В XVII в. среди самых горячих сторонников сущест­вования Атлантиды находился даже знаменитый англий­ский философ Френсис Бэкон. Он прямо отождествил Америку с Атлантидой. В 1882 г. некий Игнатиус Донелли на страницах своей книги «Атлантида: допотопный мир» вновь попытался доказать недоказуемое. Написанная в духе лучших «бестселлеров» того времени, она изобило­вала довольно смелыми утверждениями, к сожалению, со­вершенно лишенными научной основы. И тем не менее книга имела у публики шумный успех. К 1890 г. эта ра­бота выдержала уже 23 американских (США) и 26 анг­лийских изданий, а у Донелли появилось много последо­вателей. Еще бы, ведь гораздо проще объяснить любую загадку древней истории исчезновением таинственных континентов с неправдоподобно ранними цивилизациями, нежели ломать себе голову над подлинными причинами тех или иных событий.

В 1893 г. американец Блэкет без тени улыбки заявил, что храм гватемальских индейцев киче в древнем городе Утатлане и есть грандиозный храм атлантов, который

был описан Платоном. 64 года спустя археологическая экспедиция Туланского университета в Нью-Орлеане (США) начала в Утатлйне интенсивные исследования. В процессе раскопок выяснилось: и храм, на который ссы­лался Блэкет, и весь город в целом были построены в XV в. н. э., т. е. через 1900 лет после смерти Платона и через 13 тыс. лет после предполагаемой гибели Атлантиды (XII тысячелетие до н. э.).

Логическим завершением многовековых дебатов о ска­зочном острове явились труды англичанина Льюиса Спен- са «Атланты в Америке» (1924) и «Проблема Атланти­ды» (1925). Шел XX век. Благодаря общим успехам нау­ки время фантастических небылиц давно уже прошло. Но автор по-прежнему пытался доказать, что все круп­нейшие изобретения американских индейцев, включая металлообработку, письменность и календарь, принесены пришельцами с Атлантиды. В поисках следов их пребы­вания в Новом Свете Спенс обратил внимание на изобра­женного в одной из древних рукописей мексиканского бо­га Кецалькоатля, который поддерживал руками небесный свод. Этого оказалось для Спенса вполне достаточно. Он тут же объявил, что Кецалькоатль — мексиканский Атлас, являющийся одновременно и божеством атлантов³.

Сцена жертвоприношения, или мексиканская версия «распятия Христа» (кодекс Нутталь)

Басня об Атлантиде — родине цивилизации и не толь­ко американской, но и всего человечества,— как это ни парадоксально, продолжает бытовать и сейчас, причем на ее основе пишутся даже пространные «научные» труды ⁴.

Не так давно, в 1953 г., западногерманский археолог- любитель и аквалангист Юрген Спанут объявил, что Ат­лантиду следует искать в глубинах Северного моря, близ острова Гельголанд. Через некоторое время действительно появилось сообщение о том, что Спанут обнаружил в указанном районе на дне морском остатки большой камен­ной стены, которой был обнесен когда-то круглый в плане город Басилеа — столица атлантов. Однако десятки лю­бителей подводного плавания, репортеры, журналисты и ученые, явившиеся к месту сенсационной находки, так и не нашли в холодных водах Северного моря следов затонувшего города атлантов. Сенсация оказалась дутой.

Не успели утихнуть споры об Атлантиде, как из глу­бин Тихого океана появился по воле англичанина Джей­мса Чёрчварда еще один мифический континент — Му⁵. Этот большой кусок суши находился якобы в центральной части океана, между Америкой и Азией, и ныне остат­ками его являются острова Полинезии. Не утруждая себя доказательствами и ссылками на авторитеты, Чёрчвард заявил, что Му — родина многих цивилизаций древ­ности—погиб, как и Атлантида, в XII тысячелетии до н. э. в результате таинственной катастрофы, а жители его переселились в Мексику, где возникли их многочисленные и процветающие колонии. По иронии судьбы незадачли­вый открыватель попал в данном случае в неловкое поло­жение. В 20-е годы нашего века, т. е. в то время, когда он писал свою книгу, наука почти ничего не знала о древней­ших памятниках Мексики. Однако сразу же после оконча­ния второй мировой войны благодаря важным открытиям Де Терры, Авелейры, Мак-Нейша и других исследователей стало известно, что в XII тысячелетии до н. э. на террито­рии страны обитали лишь первобытные охотники на ма­монтов. Хороши же были «цивилизованные» пришельцы с континента Му!

Но Джеймс Чёрчвард был не первым человеком, соз­давшим силой своего богатого воображения легендарный материк в тихоокеанских просторах. Еще в 1912 г. Пауль

Шлиман — внук знаменитого первооткрывателя гомеров­ской Трои,—стремясь, очевидно, продолжить славные на­учные традиции своей семьи, выступил в одной из не­мецких газет с поразительным заявлением. По его сло­вам, он заполучил в свои руки бесценные древние руко­писи с финикийскими и халдейскими текстами, причем в одном из документов сообщается якобы о том, что за «стол­бе! ми Геркулеса» [*] находится огромный остров Атланти­да, в другом — подробно описывается драматическая кар­тина гибели континента Му. Однако и эта сенсация вско­ре лопнула, как мыльный пузырь, не успев по-настоящему родиться. Когда Пауля попросили показать его сокрови­ща, он пришел в страшное замешательство: показывать было нечего.

В XVIII —XIX вв. некоторые ученые упорно искалп истоки американских цивилизаций в культурах Древнего Бостока и Средиземноморья. Именно тогда была выдви­нута гипотеза о проникновении в Западное полушарие шумерийских, финикийских, карфагенских, а позднее — греческих и римских мореплавателей, основанная на сви­детельствах современников о высоком мореходном искус­стве этих народов, а также на туманных сообщениях древ­них авторов о далеких морских путешествиях на запад, за пределы «столбов Геркулеса».

В 1749 г. на острове Корву (Азорские острова) был найден кувшин с карфагенскими монетами 330—320 гг. до н. э., что служит несомненным доказательством пре­бывания там карфагенских мореходов. Но это и был, по- видимому, тот предел, которого они смогли достичь на западе. «Если тем не менее часто высказывалось мнение, что финикийцы, карфагеняне или другие народы-море­плаватели достигали Америки,— пишет известный ученый Рихард Хенниг,— то это следует считать плодом чистей­шей фантазии. Правда, в древности, как и теперь, каботаж­ные и океанские суда относились штормами далеко на за­пад. Но жертвы кораблекрушений ни в коем случае не могли сами найти дорогу или подать весточку о своей судь­бе на родину» ⁶.

Неоднократно делались попытки представить и «ма­териальные доказательства» ранних связей Старого и Но­вого Света. Я имею в виду многочисленные находки «фи­

никийских» и «египетских» вещей на американском кон­тиненте. Печальной известностью пользуются камень с финикийской надписью из Параибе (Бразилия) и огром­ная статуя финикийской богини, выкопанная в штате Нью-Йорк в 1869 г. Обе эти подделки были полностью разоблачены специалистами. Наиболее предприимчивые любители сенсаций часто использовали для своих «от­крытий» и подлинные древние вещи, вывезенные из Европы, Азии или Африки. Поэтому каждое подобное со­общение требует критического подхода и тщательной научной проверки.

В конце XIX — начале XX в. после ряда крупнейших археологических открытий перед миром предстала во всем своем блеске одна из наиболее ярких страниц древней ис­тории человечества — египетская цивилизация. У многих тогда само слово «археология» вызывало в воображении гигантские пирамиды, загадочную улыбку Сфинкса, сок­ровища фараонов и зеленую долину Нила на фоне желтых песков бескрайней пустыни. Поэтому вполне естественно, что, когда ученые находили где-нибудь древние памятни­ки, имевшие некоторое общее сходство с египетскими (даже в далекой Америке), их все равно связывали с влиянием яркой культуры Египта.

Известные основания для этого, несомненно, были. И в Америке, и в Египте существовал обычай строить ка­менные пирамиды и мумифицировать умерших; и там, и здесь был распространен культ солнца; обе области имели иероглифическую письменность, сложный кален­дарь, сходные формы монументальной скульптуры и т. д. Подобные параллели призваны были доказать, что между высокими цивилизациями Мексики и Перу и культурой Египта существовали тесные связи. Наиболее яростными приверженцами этой гипотезы стали французы Ле-Плон жон и Брассер де Бурбур, а также англичанин Эллиот Смит.

Концепция Ле-Плонжона была довольно путаной и эклектичной, в ней встречаются обрывки хорошо знако­мых нам теорий и гипотез. Он считал, что древнеегипет­скую цивилизацию принесли в долину Нила в готовом виде колонисты из Нового Света, а высокие культуры Америки происходят в свою очередь от культуры затонув­шей Атлантиды. По его словам, получалось, что Америка и Египет поддерживали между собой контакты по мень-

«Атлас» Кецалькоатль, держащий небесный свод на своих плечах (кодекс Маглиабекчиано)

шей мере с X тысячелетия до н. э. Ле-Плонжюн произвел довольно значительные расколки в крупном центре древ­них майя — городе Чичен-Ица, но сделал на основе интересных находок, обнаруженных среди руин вели­чественных дворцов и храмов, довольно бредовые вы­воды.

В свою очередь Эллиот Смит, его ученики и сторон­ники утверждали, что в древности существовала единая цивилизация «солнцепоклонников», которая зародилась в Египте и оттуда распространилась затем по обоим по­лушариям. Доказательством этого служит, мол, наличие культа солнца, мегалитических сооружений и мумифика­ции у различных народов нашей планеты. В начале I тысячелетия до н. э. сформировавшийся в Египте куль­турный комплекс проникает в ряд областей Азии. Марш­рутов его движения было несколько. Один из них — мор­ской — шел вдоль южного побережья континента вплоть до Полинезии. Другой — сухопутный — вел в более се­верные районы в общем направлении на Японию. И, на­конец, третий проходил по Сибири. Именно этими забы­тыми впоследствии путями незадолго до начала нашей эры некоторые элементы египетской культуры попали в Америку, оказав благотворное влияние на «диких» абори­генов Нового Света.

Большинство ученых выступило против «египетской теории». Но для полного разгрома вздорных утверждений

нужно было критически рассмотреть их во всех деталях. За этот тяжелый и неблагодарный труд взялся американ­ский исследователь Роланд Диксон⁷. И, надо сказать, он блестяще справился со своей задачей. Сначала Диксон тщательно изучил все известные науке виды мумифика­ции, проследив при этом обряды, связанные с ними. Вы­яснилось, что большая часть важнейших египетских обря­дов мумификации в других странах вообще отсутствует, а остальные появляются так поздно, что ни о каком еги­петском влиянии не может быть и речи. Что же касается пирамид, то эта форма привлекает к себе строителя лю­бой страны как простейший и наиболее надежный вид высокой постройки на прочном фундаменте. Кроме того, если египетские пирамиды внешне однообразны и пред­назначались исключительно для погребальных целей, то американские еще и для того, чтобы нести на своих плос­ких вершинах храмы и святилища.

Шаг за шагом Диксон распутал и опроверг и прочие хитросплетения намеренно усложненной аргументации сторонников «египетской теории» и доказал ее полную несостоятельность.

Мысль об азиатском происхождении американских индейцев была высказана еще в 1590 г., когда испанский монах Хосе де Акоста впервые постулировал наличие в древности северного сухопутного моста между Амери­кой и Азией, которым и воспользовались племена азиат­ских охотников, чтобы попасть в Западное полушарие. В XVII в. голландец Иоганнес де Лает в качестве основ­ного ядра азиатских переселенцев в Америку назвал уже «скифов» [†]. Потом появилось еще немало различных и подчас довольно курьезных гипотез, связывавших проис­хождение индейцев и их культуры с азиатскими источни­ками. Однако все они были слабо аргументированы и не отличались строгой научностью. Один из наиболее харак­терных примеров — использование легенды о стране Фусан, находившейся, по сообщению буддийского монаха Хуай Шеня (499 г. н. э.), далеко за морем, в 20 тыс. ли к востоку от Китая. В подробном и бесхитростном рассказе Хуай Шеня некоторые ученые усматривали не более и не менее как намек на открытие Америки китайцами за

1000 лет до Колумба ⁸. Однако еще в 1831 г. немецкий ученый X. Клапротт убедительно доказал, что буддийский монах ведет речь не о далекой Америке, а всего лишь о юго-восточном побережье Японии ⁹.

Столь же популярной была когда-то и «гипотеза о китайских джонках», защитники которой считали аме­риканских индейцев потомками китайских мореплавате­лей, занесенных ветрами и течениями к берегам Нового Света. Одно время казалось, что эта идея опирается и на некоторые научные факты. Во-первых, американские ин­дейцы очень близки по своему физическому облику мон­голоидному населению Восточной Азии. Во-вторых, от азиатских берегов на северо-восток, к побережью Амери­ки, идет Японское течение — удобное направление для всякого рода транстихоокеанских плаваний. Японские рыбаки хорошо знают, что круглые стеклянные поплав­ки, оторванные от их сетей, часто находят у северо-за­падного побережья Америки и Алеутских островов. Кроме того, в научной и научно-популярной литературе уже неоднократно отмечались случаи находок различных пред­метов китайского и японского производства на тихоокеан­ском побережье Нового Света (монеты, статуэтки, предме­ты вооружения). Не менее убедительно выглядит и еще один факт. Когда капитан Джеймс Кук одним из первых появился в 1778 г. у северо-западного побережья амери­канского континента, он, к своему величайшему удивле­нию, обнаружил у местных индейцев много древних вещей восточноазиатского происхождения.

Но несмотря на свсе эти доводы, «гипотеза о китайских джонках» не выдерживает критики. Дело в том, что на ее основе бесполезно искать ответ на вопрос о происхож­дении первых обитателей Нового Света. Корабли, более или менее пригодные для дальних путешествий, появи­лись в Китае и других районах Юго-Восточной Азии лишь несколько веков спустя после начала нашей эры, а самые ранние памятники, известные до сих пор на территории Америки, имеют возраст 25 — 30 тыс. лет. К тому време­ни, когда мифические китайские мореходы должны были появиться в прибрежных водах Нового Света, тот был довольно плотно населен множеством различных племен и народов, прошедших уже сложный и длительный путь развития.

И совсем нелепо выглядит в наши дни гипотеза аме­риканца Гарольда Гладвина об исчезнувшем флоте Алек­сандра Македонского. Как известно, после внезапной смерти великого полководца, последовавшей в городе Ва­вилоне в 323 г. до н. э., его огромная империя, созданная лишь силой оружия, развалилась, словно карточный домик. Между наследниками Александра началась ожес­точенная борьба за власть. И только Неарх — адмирал огромного греческого флота, подготовленного для нового похода в Азию,—не принял в ней никакого участия. Он попросту «исчез» вместе со всеми своими кораблями. По воле Гладвина этот «исчезнувший» флот совершает огромный по расстоянию переход от Средиземноморья до тихоокеанского побережья Америки. Около 300 г. до н. э. цивилизованные греки, впитавшие в себя по пути многие достижения восточной культуры, добираются, наконец, до американского континента. И там, где ступала нога белых пришельцев, расцветали впоследствии яркие ин­дейские цивилизации. По словам Гладвина, лучшим под­тверждением его точки зрения служат изображения вои­нов в греческих шлемах на древних перуанских вазах, а также скульптуры бородатых людей европеоидного облика, найденные в Мексике ¹⁰.

Эта шаткая аргументация была рассчитана, очевидно, на самых наивных людей. Вряд ли она казалась убеди­тельной и самому Гладвину. Поэтому, пытаясь скрыть ее слабые стороны, он заранее яростно обрушился на «твер­долобых» академиков, догматиков — «фадди дадди» [‡], об­виняя их в нетерпимости к новым смелым взглядам в нау­ке. Нужно сказать, что Гладвин не ошибся в своих предпо­ложениях. За редким исключением, отзывы ученых-спе­циалистов о его гипотезе были самыми отрицательными. «Если Гладвин прав,— писал известный американский ар­хеолог Сэмюэль Лотроп,— то почему флот Александра Ма­кедонского не оставил никаких следов на островах Оке­ании? Почему у американских индейцев наблюдается такая пестрота в архитектуре, типах жилищ, системах письма и счета?» ^и.

Больше того, перуанские сосуды с изображениями вои­

нов в шлемах, на которые ссылается Гладвин, относятся ко времени культуры Мочика, т. е. к 400—800 гг. н. э. Что же касается мексиканских бородатых фигур, то одна из них, найденная в Трее Сапотес (штат Веракрус), да- дирована специалистами не ранее 300 г. н. э., на 600 лет позднее предполагаемого появления греческого флота, а другая вообще изображает не человека, а ягуара. Лишен­ная всякой научной основы гипотеза Гладвина была вско­ре всеми забыта. Но несколько лет спустя против теории о самостоятельном развитии доколумбовых культур Аме­рики выступил новый, куда более грозный противник ¹².