<<
>>

§ 3. Агония Римской рабовладельческой империи и ее паде­ние.

Последние 150 лет существования Римской империи были временем ее мучительного умирания. На территории объединен­ного ею рабовладельческого Средиземноморья после смерти Кон­стантина (337 г.) происходил процесс дальнейшего разложения рабовладельческого способа производства, ослабления рабовладель­ческих слоев, все растущего революционного движения низов и вторжения варварских народов, постепенного образования в ее провинциях многочисленных инородных государств с иным господ­ствующим классом и иным, уже не рабовладельческим строем жизни.

Рабство, правда, продолжало еще долго существовать, но из основы прогресса общества оно уже давно стало главным его препятствием; рядом с ним все большее значение постепенно стали получать другие общественные отношения — крепостнические, или, как их стали позднее называть, феодальные.

Закрепощение населения империи в IV и V вв. продолжалось все нарастающим темпом. Рядом правительствен­ных распоряжений, обычно касавшихся отдельных провинций, устанавливается постепенно для всей территории империи взгляд на колонов, как на наследственных «рабов земли» (servi terrae), а на владельцев земли, как на их естественных «господ» и «покро­вителей». Однако, так как на первом месте для государства стояли многочисленные натуральные подати земледельцев, в особенности «поголовщина», а также разные государственные трудовые повин­ности («фискалии») — по постройке дорог, ямская, по обслужи*

ванию государственных заводов и пр., то правительство преследо­вало не только побеги колонов, но и сгон их с земли ее владель­цами. Колоны рассматривались как цензовые люди, «приписан­ные к земле» (glebae adscript!), рабы земли, но не ее хозяев: нельзя было ни их продавать без земли, ни землю продавать или отчуж­дать каким-либо образом без них. Государство даже регулировало оброки колонов, уплачивавшиеся владельцам (обычно около 1/3 урожая), чтобы колон не обессилел окончательно и не обратился в неисправного плательщика государственных податей, которые представляли собой, повидимому, другую треть его дохода.

Но в то же положение ставились и посаженные на землю рабы (servi casati): они также вносились в цензовые списки, становились тоже «цензовыми людьми» и, таким образом, тоже переходили в разряд «рабов земли», подобный колонам. Правда, это мало улучшало их положение, так как, по свидетельству одного церковного писа­теля начала V в., Иоанна Златоуста, и «с колонами обращаются, как с ослами или мулами, даже как с камнями, не давая им пере­вести дыхание».

Таким же образом закрепощены были и ремесленники. Все они были взяты государством на учет и обложены в пользу госу­дарства натуральными оброками. Их принудительно заставляли создавать корпорации, связанные круговой порукой. В отраслях производства, особенно важных для армии, двора и общей адми­нистрации (как горная, оружейная, строительная, текстильная), государство создавало, свои большие предприятия (fabricae), на которых работали и рабы, и осужденные преступники, и свобод* ные рабочие. Последним строжайше запрещалось оставлять свою профессию; оружейников даже клеймили раскаленным железом. Дети солдат с 16-летнего возраста забирались на военную службу, и на руках таких новобранцев тоже выжигалось клеймо. За нищен­ство и бродяжничество, вообще за существование без определен­ной профессии свободные люди отдавались в подчинение тому, «кто указал на их леность», или их отправляли в работные дома, «чтобы они зря не обременяли землю».

Всех мелких собственников, живших в городах и имевших участок земли в 25 югеров, записывали в куриалы; они, тоже под круговой ответственностью, через своих выборных распределяли на­ложенные на города налоги и повинности, которые обязаны были расходоваться на городские нужды. В конце IV в. в случаях Недо­боров и недоимок установлено было даже казнить по три куриала от каждого неисправного города. Положение куриалов стало на­столько незавидным, что от этого прежде почетного звания каждый бежал, куда только мог: многие поступали в солдаты, женились на рабынях, чтобы тоже числиться рабами, и пр.; но беглецов и укрывающихся ловили и принудительно возвращали в присвоен­ное им по рождению или имуществу состояние.

Напротив, на этом фоне всеобщего оскудения и закрепощения еще ярче, контрастнее стало выступать богатство и связанное

История древнего мира

761

с ним своеволие отдельных лиц высших сословий, в особенности придворных сановников, императорских фаворитов, крупных земле­владельцев сенаторского звания. Земля стала главной ценностью, почему богатые и могущественные люди всеми средствами пыта­лись увеличивать свои земельные владения, доводя их до небыва­лых размеров. Такие необъятные имения сенаторов и вельмож обратились в настоящие княжества, обладавшие обширнейшими привилегиями и делавшие их недоступными для вмешательства общей администрации и вторжений сборщиков податей. Роскош­ные укрепленные виллы, или как их стали называть в Галлии и Северной Италии германским словом «бурги», с мозаичными полами, с роскошными залами, отапливаемыми посредством центрального отопления («гипокаусты»), с причудливо разби­тыми садами, рыбными садками, обширными виноградниками и беспредельными полями, на которых работали «стада рабов», с упоением описывают тогдашние поэты — Авзоний (IVb.) в своей поэме «Мозелла» и Сидоний Аполлинарий (V в.) в своих «Песнях». Чувствуя себя хозяевами жизни, эти «светлейшие» (clarissimi) обращали свои владения как бы в самостоятельные государства, уклонялись от подчинения императорским указам, добивались освобождения и себя и своих вотчин от уплаты налогов, принимали к себе в услужение беглых куриалов, переманивали на свои земли чужих колонов. Они заставляли все окрестные селения и целые округа прибегать к их «покровительству» («патроцинию»): сосед­ние свободные поселяне и мелкие земельные собственники при­нуждались передавать им во владение свои угодья и земли, полу­чая их обратно лишь в качестве временных держаний («прека- рия»), лишь бы иметь защиту как от насилий их собственной дворни, так и от притеснений императорских солдат и чиновни­ков. Как ни боролись императоры IV—V вв. с этим закладни- чеством, как ни грозили они конфискациями и за предоставление патроциниев и за искание их, так как эта система сокращала поступление государственных податей, — магнаты оказывались сильнее центральной власти и игнорировали правительственные распоряжения.

Сильно способствовало такое закладничество — патроциний — и росту церковных имуществ, так как высшие сановники церкви, благодаря своему привилегированному поло­жению, тоже обращались в духовных магнатов. Они охотно принимали под свой покров всяких «малых сих» с их землями и другой собственностью: все это имущество становилось у по­следних лишь «милостивым пожалованием» («бенефицием») под условием разных служб и повинностей в пользу духовного патрона.

Таким образом, и представители высших слоев, светские и духовные земельные магнаты, в связи с ростом своих державных тенденций, часто оказывались также в конфликте с центральной властью и ее местными органами — с президами и корректорами провинций, с викариями — наместниками диоцез — и их много­

численными агентами. И чем сильнее становились такие центро­бежные силы, тем слабее делалась центральная власть и тем безнадежнее становились ее попытки сохранить целостность и единство этого рассыпавшегося и сопротивлявше­гося ее объединительным стремлениям общества.

Да и помимо того верховная власть после смерти Константина редко и ненадолго объединялась в одних руках. Константин, умирая, разделил империю между тремя своими сыновьями и двумя племянниками, причем старшему из всех этих цезарей и августов, Константину II Молодому, было 20 лет, а младшему всего 14. Общая братоубийственная резня, бывшая естественным следствием этого, сопровождавшаяся еще появлением ряда доба­вочных претендентов и узурпаторов и вторжениями разных внешних врагов — персов с востока, германских и различных сарматских племен с севера, — продолжалась 16 лет и закончилась в 353 г. победой одного из младших сыновей Константина, Констан­ция II. Против него, однако, вскоре поднялся его двоюродный брат Юлиан, на два года сумевший объединить власть в своих руках (361—363 гг.). Но его ожесточенная борьба с христианским клиром и безнадежная попытка возродить отжившее уже языче­ское мировоззрение привели к дезорганизации не меньшей, чем при любой династической смуте.

Этого последнего защитника старой языческой религии и древней светской культуры церковь прозвала Отступником (Апостатом). После его смерти (он погиб во время неудачного похода на персов) вновь на целых 20 лет установилось многовластие.

Преемник Юлиана, выдвинутый армией Валентиниан, малограмотный и грубый солдат, правил вместе с своим братом Валентом и сыном Грацианом. Все три назывались августами, имели раздельные территории, дворы, армии и пр., хотя Грациану было всего 4 года. После смерти же Валентиниана (в 375 г.) и гибели императора Валента в бою с готами при Адрианополе в 378 г. (см. ниже, стр. 765) императорская власть опять оказалась в руках двух детей — Грациана (12 лет) на западе и Валентиниана II (двух лет) на востоке. За обоих детей-императоров правили начальники их наемных «вар­варских» дружин: за Грациана — франк Меробауд, за Валентиниана тоже франк Арбогаст; при дворах их господствовали «варварские» нравы, и сами императоры ходили одетыми в «варварские» шаровары, пестрые камзолы и плащи.

В последний раз империя объединилась в руках выдвинувше­гося в это время из военной среды императора Феодосия (379— 395 гг.). Он правил сперва в качестве соправителя Грациана и Валентиниана II, а затем, после гибели их в связи с дворцовыми переворотами, стал ненадолго единоличным государем. Человек твердой воли, решительный и энергичный, Феодосий, однако, уже не в состоянии был справиться с слишком глубоко проник­шим во все отношения и явления хозяйственной и общественной жизни империи разложением. Он применял самые крутые меры и против узурпаторов, и против народных волнений. Один раз в городе Фессалониках по его приказу солдаты загнали в цирк и

изрубили 7 тыс. граждан за то, ч.то в этом городе был убит один из военачальников Феодосия. Беспощадно боролся он и с остат­ками язычества: разрушал знаменитые языческие храмы, напри­мер, храм Сераписа в Александрии, под угрозой наказания смертью запрещал языческие обряды, жертвоприношения, празд­ники. Он всемерно старался угождать епископам и другим церков­ным магнатам, желая в их влиянии на массу найти опору разру­шенному уже авторитету власти.

Так, он смиренно подчинился суровому осуждению архиепископом миланским Амвросием устро­енной им в Фессалониках бойни и терпеливо перенес наложенное на него за это наказание — временное отлучение от церкви. Но и Феодосий счел нужным перед смертью разделить Римскую импе­рию, точно частную вотчину, между двумя своими малолетними (да и позднее совершенно непригодными для роли правителей) сыновьями: Аркадия он поставил императором востока, Гоно­рия — запада и назначил их руководителями двух варваров: галла Руфина — Аркадию, вандала Стилихона — Гонорию. С этого времени и на императорском гербе — орле — стали изображать две головы. Действительно, с этой поры (395 г.) империя уже больше не объединялась и существовала как две раздельные части: импе­рия Западная и империя Восточная, позднее получившая назва­ние Византийской.

В таких условиях своего полного упадка и истощения распав­шееся Римское государство подверглось последним, смертельным ударам со стороны давно и со все большим размахом действовавших против него революционных сил. Народные движения конца Римской империи еще мало изучены, но все же можно заметить их повсеместное усиление и превращение в настоящую революцию.

Особенно грозными были они в западной части империи. В Британии при императоре Валентиниане I, в 368—369 гг., про­исходили такие сильные волнения податных людей, поддержан­ные взбунтовавшимися из-за неуплаты жалованья солдатами, что весь остров едва не сделался добычей независимых от Рима гор­цев скотов (шотландцев). Только с крайним напряжением сил справился и с народным возбуждением и с набегами скотов мест­ный «комес» (военачальник) Феодосий, отец императора. Тогда же вся Галлия была вновь охвачена новым восстанием багаудов, затихшим на некоторое время после разгрома повстанцев импера­тором Максимианом, соправителем Диоклетиана. К концу IV в. это движение мятежных крестьян распространилось и на Испанию и к середине V в. превратилось в грандиозную крестьян­скую войну. Вместе с тем «почти все рабы Галлии взялись за оружие и присоединились к багаудам», — сообщает современная хроника.

По всей римской провинции Африке, Нумидии, Мавритании с 380-х годов, то затихая, то вновь разгораясь распространялось движение «божьих борцов» — «агонистиков», или «циркумцел-

лионов» (бродяг), как их называли состоятельные люди. Изму­ченные нуждой и доведенные до крайнего отчаяния «селяне» (rusticani) составляли огромные массы «бродячих мужчин и жен­щин», как выражается писатель начала V в. Августин. Массами примыкали к ним и беглые рабы или, как насмешливо говорит тот же Августин, «отдавались под их патроциний». Агонистики считали себя «истинными» христианами, покорных власти назы­вали изменниками и предателями веры, богатых — детьми са­таны. Агонистики громили имения, сжигали усадьбы, избивали владельцев их; не щадили также и разбогатевших клириков, раз­рушали церкви. «Они не только бьют нас палками и мечами, — писал Августин, — но и с неслыханной жестокостью ослепляют глаза известью и уксусом, грабят наши дома и вооруженными тол­пами ходят по стране, причиняя смерть, грабежи, пожары». Часто такие толпы поднявшегося бедного люда соединялись с ордами кочевников-берберов, и представители власти устраивали с ними настоящие сражения. В 372 г. возглавлявший одно из таких движений берберийский шейх Фирм разорил ряд городов по мавританскому побережью, занял Цезарею и требовал от импера­тора признать его своим соправителем. Снарядили специальную военную экспедицию, во главе которой был поставлен просла­вившийся усмирением Британии Феодосий, носивший уже звание «начальника конницы», и только после двухлетней упорной борьбы ему и здесь, в Африке, удалось восстановить «порядок».

С 375 г. положение в Римской империи становилось все более катастрофическим. Началось новое грандиозное вторжение со всех сторон в римские пределы варварских народов, связанное с так называемым великим переселением народов. От западных границ Китая в это время хлынули в европейские степи орды кочевников гуннов (хунну) и овладели всем Северным Причерноморьем от Дона до Карпатских гор. Часть обитавших здесь прежде народов, которых древние писатели называют общим именем готов, подчинилась им, другая, более западная — в и з и- г о т ы или вестготы, сбитая с своих старых мест, перейдя Дунай, ворвалась в римские пределы. Римское правительство принуждено было уступить им Мезию и часть Фракии, приняв их в качестве федератов. Недовольные римскими порядками, притесняемые и обманутые продажными римскими чиновниками, новые федераты подняли грандиозный военный бунт, поддер­жанный местными крестьянами-колонами, горнорабочими фра­кийских рудников и рабами. В бою с восставшими погибла под Адрианополем целая римская армия и сам император Валент (378 г.).

Феодосию удалось их временно успокоить жертвой новых земель во Фракии и Македонии, но после смерти его визиготы вновь пришли в движение. Под руководством своего конунга Алариха они стали грабить Балканский полуостров, а затем направились на запад, в Италию. Одновременно с севера вторг-

49 История древнего мира

765

лись через Альпийские проходы вандалы и бургунды. Некоторое время военачальнику западного императора Гонория, Стилихону, тоже вандалу по происхождению, удавалось защищать Италию от варварского погрома, отозвав римские войска из Британии, Галлии и с Рейна и бросив тем на произвол судьбы все северо- западные римские провинции. Но когда Стилихон погиб, казнен­ный Гонорием в связи с типичными для тогдашнего разложивше­гося римского двора интригами, начался настоящий варварский потоп. Визиготы ворвались в Италию, и в 410 г. Аларих осадил самый Рим. Массами стекались в его войско рабы со всей Италии, а восставшие в Риме рабы открыли ему ворота города и вместе с готами подвергли Рим страшному разграблению и пожару. Визиготы, однако, не остались в Италии, прошли еще дальше на запад и поселились в Аквитании на реке Гаронне и в Северной Испании. Юг Испании еще раньше их успели занять вандалы. Они переправились отсюда в пылавшую народными вос­станиями Африку и захватили и Карфаген. Весь север Галлии в это время попал в руки франков, восточной ее частью овладели бургунды.

В 450-х годах положение Западной империи стало еще опас­нее: гунны, во главе с Аттилой, прозванным «бичом божьим», докатились до Галлии, но, будучи отбиты соединенными силами занявших ранее Галлию франков, визиготов и бургундов, кото­рыми командовал римский полководец Аэций (битва на Каталаун- ских полях, близ Марны, в 451 г.), набросились на северную Ита­лию и разгромили ее до самой Этрурии. В 455 г. Рим вторично был взят и особенно свирепо опустошен приплывшим с своими дружинниками из Африки вандальским вождем Гензерихом. После этого погрома в Риме осталось лишь 7 тыс. населения; последние императоры давно уже перестали считать его столицей и жили в окруженной непроходимыми болотами безопасной Равенне» Вся Италия к этому времени переполнилась варварами: наемные дружины их составляли единственную военную силу императоров. В 476 г. один из предводителей таких наемных варварских отря­дов, Одоакр, нашел, что больше император на западе вообще не нужен: он отослал знаки императорского достоинства в Констан­тинополь, а малолетнего императора Ромула Августула — на виллу в Кампанию, себя же объявил италийским конунгом. 476 г. считается условно годом падения Западной Римской империи.

То же, но несколько позднее произошло и в восточной половине империи, где такую же роль могильщиков рабовладельческого строя вместе с рабами и колонами сыграли в VI—VII вв. славяне. Под именем венедов они известны были уже Тациту. Позднее начинает упоминаться и другое славянское племя — анты. Они уже входили в те племенные объединения, которые древние писатели суммарно называли готами, а затем гуннами. В VI в. появляется, впервые у греческого писателя Прокопия в его «Истории войны с готами», и название «славяне».

Прокопий подробно описывает постоянные нападения славян, которые «живут на большей части берега Истра (Дуная), по ту сторону реки». Несмотря на старания императора Юстиниана (527—565 гг.) восстановить прежние укрепления по Дунаю, «река навсегда стала доступной для переходов варваров, и рим­ская область совершенно открыта для их вторжений» (III, 13). «В Иллирии и всей Фракии, считая от Ионийского залива до предместий Византия, во всей Элладе, с того времени как Юсти­ниан принял власть над Римской империей, гунны, славяне и анты, делая постоянные набеги, творили над жителями этих областей нетерпимые вещи: я думаю, что при каждом набеге было убито здесь и взято в плен римлян по 200 000 человек, так что страна стала повсюду подобной скифской пустыне» (П р о- копий, Тайная история, VIII, 20).

Несколько позднее, при преемниках Юстиниана, в конце VI в., славяне от отдельных вторжений перешли к массовому заселению всего Балканского полуострова. Об этом пишет, отражая охва­тившую господствующие слои империи панику, другой историк VI в., Иоанн Эфесский в своей «Церковной истории»: «На третьем году после смерти императора Юстина и правления державного Тиверия (т. е. в 581 г.) двинулся проклятый народ славян, кото­рый прошел всю Элладу и по стране Фессалонике и по фракийским провинциям, взял много городов и крепостей, сжег, разграбил и подчинил себе всю страну, сел на ней властно и без страха, как в своей собственной... Они опустошают, жгут, грабят страну даже до внешних стен (Константинополя), так что захватили и все императорские табуны, многие тысячи голов скота и другие. И смотри — они живут, сидят и грабят в римских провинциях, они стали богаты, имеют золото и серебро, табуны коней и много оружия. Они научились вести войну лучше, чем римляне, а не­давно были люди простые, которые не осмеливались показаться из лесов и степей и не знали, что такое оружие, исключая двух или трех дротиков» (VI, 25).

Однако восточная часть Римской империи сумела лучше при­способиться к новым условиям, перестроилась с рабского на феодальный способ производства и в виде средневековой Визан­тии удержалась еще почти на целое тысячелетие — до 1454 г., когда Константинополь был взят турками.

Так в середине I тысячелетия н. э. завершилось крушение античной рабовладельческой формации. Процесс этот длительно задерживался своеобразной формой военно-рабовладельческой диктатуры, какую представляла собой на протяжении всего своего пятисотлетнего существования Римская империя. Но бес­пощадно подавляя революционные движения рабов, колонов, городской бедноты, сопротивляясь вторжениям «варваров», жер­твуя для этого всем благосостоянием народных масс, всеми достижениями античной культуры, Римская империя, в конечном счете, привела лишь к объединению революционных и враждеб-

йых ей сил, совместными выступлениями которых она и была наконец ликвидирована вместе со всем поддерживаемым ею строем.

Классическое, наиболее яркое изображение всего этого дал Энгельс. «Римское государство превратилось в гигантскую слож­ную машину исключительно для высасывания соков из поддан­ных. Налоги, государственные повинности и разного рода оброки погружали массу населения во все более глубокую нищету; этот гнет усиливали и делали невыносимым вымогательства намест­ников, сборщиков налогов, солдат. Вот к чему привело Римское государство с его мировым господством: свое право на существо­вание оно основывало на поддержании порядка внутри и на защите от варваров извне; но его порядок был хуже злейшего беспорядка, а варваров, от которых оно бралось защищать граж­дан, последние ожидали как спасителей»1.

Используя это отношение к себе угнетенных слоев римского общества и при их содействии и поддержке «...все «варвары», объе­динились против общего врага и с громом опрокинули Рим» [135][136].

Ликвидация Римской рабовладельческой империи открывала простор для возникновения новых, более прогрессивных производ­ственных отношений — феодальных. Зародыши их уже сложились в недрах старого рабовладельческого общества, но не имели благо­приятных условий для своего созревания и развития.

<< | >>
Источник: ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО МИРА. УЧЕБНИК ДЛЯ УЧИТЕЛЬСКИХ ИНСТИТУТОВ ПОД РЕДАКЦИЕЙ В.Н.ДЬЯКОНОВА, Н. М. НИКОЛЬСКОГО. ГОСУДАРСТВЕННОЕ УЧЕБНО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО МИНИСТЕРСТВА ПРОСВЕЩЕНИЯ РСФСР МОСКВА, 1952. 1952

Еще по теме § 3. Агония Римской рабовладельческой империи и ее паде­ние.:

  1. 1. КРИЗИС РИМСКОЙ рабовладельческой ИМПЕРИИ В III в.
  2. Организация римского рабовладельческого поместья*
  3. ОБРАЗОВАНИЕ РИМСКОЙ СРЕДИЗЕМНОМОРСКОЙ РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОЙ державы
  4. § 2. Последние попытки восстановления рабовладельческой империи. Доминат Диоклетиана и Константина.
  5. Римская история. От изгнания царей до падения западной римской империи.
  6. АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА О РАЗЛОЖЕНИИ РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОГО СПОСОБА ПРОИЗВОДСТВА И УСТАНОВЛЕНИИ КОЛОНАТА В * РИМСКОЙ ФРАКИИ И МЕЗИИ
  7. Лекция 17 ПОЗДНЯЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ (III—V вв.)
  8. § 2. Римская империя при Флавиях (69—96 гг.).
  9. Падение Западной Римской империи
  10. Взаимоотношения германцев с Римской империей
  11. АГОНИЯ
  12. Глава 1. Ранняя римская империя
  13. Колхида под властью Римской империи
  14. 4. НАРОДНЫЕ ДВИЖЕНИЯ В ПОЗДНЕЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
  15. Римская империя в I в. н. э