<<
>>

кость И РОГ

В древние времена, когда выбор материалов был очень ограничен, кость играла немаловажную роль при изготовлении различного снаряжения и поделок. Резьба

Рис.

21. «Слон» (деталь стен­ной росписи из Гассула)

ЛИИМИ ИЗ слоновий КОСТИ И продукцией ДОДИНИС! ИЧССКНА египетских резчиков, НО обошел молчанием вопрос О происхождении самого материала.

Брентьес полагает, что слоны, водившиеся в Южном

136

по кости, как об этом сви­детельствует археологиче­ский материал, существо­вала в Ханаане уже в мезолите. Однако в то время обрабаты вали кость диких животных и в первую очередь газелей [16, 157]. В энеолитиче- ское время в дело шла кость и домашних жи­вотных, гораздо реже птиц. Пользовались так­же слоновой костью и зу­бом бегемота. Вопрос об источнике, откуда посту­пала в Беэр-Шеву слоно­вая кость, остается до конца не решенным. Дело в том, что Перро, впер­вые издававший археоло­гический материал из Абу Матара и Сафади, поразился большим сход­ством между этими изде-

Ханаане с древнейших времен, в IV тысячелетии (без бо­лее точного указания времени) исчезли. На одной стен­ной росписи в Гассуле он видит изображение этого жи­вотного. Возможно, он и прав, рассматривая столь схе­матическое, или, по его выражению, стилизованное, изо­бражение, как рисунок слона, но никаких других данных в пользу существования дикого слона в Южном Ханаане в ту эпоху он, к сожалению, не приводит. Поэтому мнение это не бесспорно.

Нам неизвестно, производились ли лабораторные ис­следования бивня слона из Северного Негева, но вероят­ность использования ископаемой слоновой кости чрезвы­чайно мала, хотя в далекие геологические эпохи это жи­вотное там водилось. Остается допустить, что кость эта могла быть либо переднеазиатская (сирийская), либо аф­риканская (египетская).

Нам кажется более вероятным второе мнение, с которым в свое время выступили Бо- денхеймер и другие. Сравнительно небольшое количество бивня слона, которое было в ходу у резчиков маленьких поселков района Беэр-Шевы, могло быть ввезено из Егип­та, тем более что контакты между Северным Негевом и Египтом в IV тысячелетии прослеживаются и на других изделиях и материалах (см. раздел «Связи») [29, 58, 56; 26, 155; 82,211; 2, 62, 177—181].

На севере Ханаана в древности также обрабатывали слоновую кость. В неолитическом слое Рас Шамры был открыт фрагмент изделия цилиндрической формы, обна­руживающий сравнительно развитое искусство резьбы [127, 290, XIV: 25]. Сюда слоновая кость могла достав­ляться и из районов, расположенных по верхнему и сред­нему течению Евфрата и его притоку Хабуру, где слоны водились в диком состоянии еще в I тысячелетии.

О существовании бегемота в южной половине страны имеются вполне четкие свидетельства, и нет ничего уди­вительного в том, что зуб бегемота, изредка обрабаты­вавшийся в Ханаане, был местного происхождения [117, 172; 149, 356].

Совершенно особое, по нашему мнению, место среди костяных орудий занимали инструменты для копки. То были своеобразные кирки, изготовленные из трубчатых костей крупных животных. Один эпифиз у них отбивали, а для получения острого края кость немного ниже голов­ки срезали под острым углом так, что частично оголяли

Рис. 22.Костяные орудия для копки, серп, иглы

и полость канала. На другом конце — в головке, кости— вырезали специальные небольшие углубления, способст­вовавшие лучшему прикреплению кирки к рукоятке. Эти орудия предназначались главным образом для работы с легко поддающимся грунтом. Следы работы ими Перро действительно заметил на стенках некоторых подземных помещений в Абу Матаре, выкопанных в мягком лессе [116, 80, XVB: 17А].

Интересно отметить, что подобные орудия были най­дены в стране уже в слоях докерамического неолита, но об их применении в земледелии мы можем делать лишь предположения [27, 67, 38\ 5].

Серп из поселения Абу Матар относится к числу не­обычных, так как, по заключению Перро, он вовсе не имел желобка для кремневых вкладышей, образующих лезвие. Роль последнего в данном случае выполнял искусственно заостренный край. Поскольку орудие было сделано из челюсти крупного животного, то для придания ей слегка дугообразной формы достаточно было шлифовкой убрать ненужные части [116, 80, XVIIА].

Если ограничиться лишь этим замечанием относитель­но энеолитического серпа, то сразу возникнет вопрос, для

каких же целей предназначалось все то бесчисленное* множество кремневых вкладышей, которое было в Хана­ане начиная с мезолита. Сама собой напрашивается мысль о том, что, наряду с только что рассмотренным костяным серпом, существовали и другие, имевшие жело­бок для вкладывания режущих пластинок. В самом де­ле, даже самые большие, так называемые ханаанские, пластинки длиной 8 см и более все-таки не были пригод­ны для срезания колосьев при условии, если их просто держать в руке. Древний человек поры неолита и энео­лита в своих поисках, несомненно, нашел более удобное и производительное приспособление для срезания колось­ев культурных и дикорастущих растений. Лучшим под­тверждением правильности нашего предположения явля­ются мезолитические костяные серпы. Все они имели же­лобок примерно треугольного поперечного сечения, куда вкладывалось разборное лезвие. Среди мезолитических находок встречаются совершенно целые костяные серпы с кремневыми вкладышами в углублении [83, 37; 114, 16, 20].

Помимо прямого мезолитического и дугообразной конфигурации серпа из Абу Матара есть еще интересные свидетельства в пользу существования изогнутого ору­дия, но с желобком для лезвия. В пользу такой формы серпа говорит особенность, которую наблюдали археоло­ги, раскапывавшие Рас Шамру. У вкладышей, обнару­женных там, спинка была слегка изогнутой, что, по мне­нию исследователей, позволяло лучше подобрать пластин­ки лезвия именно при дугообразной основе орудия [27, 533; 127, 178].

Когда произошло изменение формы серпа в Ханаане, неизвестно, но вполне возможно, что в начале IV тысяче­летия.

На основании археологических находок в Мегиддо исследователи попытались определить и размер серпа. В одном случае длина всех четырех вкладышей была рав­на 29,5 см, а в другом случае—32,5 см. Таким образом, по сравнению с костяным мезолитическим серпом размер лезвия энеолитического серпа увеличился на 10 см [91, 141].

Что же касается предмета серповидной формы из сло­новой кости, вскрытого в районе Беэр-Шевы, то вопрос о нем до конца не выяснен. На первых порах Шеффер и

Перро склонны были считать его вотивным. Несколько позднее стали допускать возможность использования его в качестве бумеранга {121, 139].

Шилья-проколки из обыкновенной кости в Ханаане, как и в додинастическом Египте, были самыми распро страненными орудиями из этого материала. Встречаются даже такие энеолитические поселения, где костяные ору­дия представлены только ими. В V и в первой половине

IV тысячелетия предпочитали их делать из трубчатых ко­стей. Кость расщепляли; одну головку отбивали, а дру­гую оставляли для удобства держания. Конец кости за­остряли [128, 10; 27, 65, 38: 1—3; 42, VII: 10; 134, 566; 127, 488, ЗС].

Начиная с середины IV тысячелетия проколки такой формы постепенно вытесняются орудиями, являющимися дольками длинной кости, но уже без головки. По форме они напоминают равнобедренный треугольник. Находят также шилья, которые представляют собой заостренное с одного или двух концов ребро [27, 66, 256; 24, 15]. Длина шильев-проколок доходит до нескольких десятков санти­метров.

Среди только что рассмотренных орудий наблюдают­ся и такие, у которых вместо круглого острия имеется плоский, треугольный или круглой формы конец. Иссле­дователи полагают, что они применялись при ткачестве, плетении, а также скоблении. Орудия, сделанные из длинных пластин, боковые грани которых превращены в своего рода лезвия, как мы уже указывали выше, служи­ли инструментом для изготовления плетенок и тканей.

V некоторых из этих орудий иногда в одном конце про­сверлено сквозное отверстие, вероятно для продевания нити.

Такими приспособлениями также, вероятно, поль­зовались ткачи. Для этого достаточно было прикрепить к орудию нить и при его помощи пропускать ее (уток) между нитями основы, т. е. ткать, как и допускает Перро [94, 11; 27, 99, 225, 168: 3; 16, 309; 116, 80; 105, 32, 2: 1; 27, 67, LXXVI: 10].

Найдены и костяные иглы с отверстием-ушком, приме­нявшиеся при шитье [27, 133].

Известно, что изготовление некоторых кремневых из­делий сопровождалось применением костяных или рого­вых приспособлений: посредников и ретушеров. До нас дошел такой ретушер. Он отличается от шила лишь тем,

что вместо острия у него плоский, слегка заостренный рабочий край. Рассмотренное орудие датируется, правда, временем неолита, но мы имеем все основания допускать су­ществование его и в энеолите, по­скольку в IV тысячелетии продол­жается производство каменных ору­дий. Некоторые из них покрыты очень искусной отжимной ретушью [27, 67, 38: 4]. ' ’

Лощила, которыми заглаживали поверхность керамики, делались из любой формы костей. Необходимым условием было лишь наличие не­большой плоской рабочей площад­ки [27, 67, 97, LXXIII: 6, 70: 6; 127, 178; 16, 309].

В Гассуле было собрано некото­рое количество плоских, дугообраз­ной формы орудий, к сожалению, точных данных по исследованию по­верхности этих орудий у нас нет. Несколько заостренный край вы­пуклой их части был, как нам ка­жется, особенно удобен при скобле­нии. Возможно, ими также пользо­вались при обработке шкур. Вложив орудие в деревянную основу или просто удерживая его руками за оба конца, можно было очистить шкуру от мяса, жира или мездры.

Из костяных орудий Перро от­мечает еще найденный им в районе Беэр-Шевы гребень для обработки шерсти, подробности о котором нам, однако, неизвестны [120, 158].

Небольшого диаметра костяные диски энеолитического времени с отверстием в центре могли служить пряслицами.

Уже со времени докерамическо­го неолита из кости делали руко­ятки к орудиям из других материалов. Так, ими были снабжены медные орудия, происходившие, из неолитиче­ских поселений района Беэр-Шевы [112, 13; 127, 509].

Рис. 23. Статуэтка из слоновой кости

В числе археологических находок имеются сосуд и шкатулка, материалом для которых служили не только обыкновенная кость, но и слоновая, и зуб бегемота. В одном случае сосуд был изготовлен из бедренной ко­сти льва [27, 340, LXXVI: 1].

Из предметов украшения, изготовлявшихся с неоли­та из обыкновенной и слоновой кости, надо упомянуть бусы, подвески, шпильки, браслеты, статуэтки и фигур­ки людей и птиц [27, 67, 38: 9; 21, 34; 42, 31, 18: 39].

В энеолитическом слое Рас Шамры была найдена под­веска в виде клыка кабана [27, 498].

Основными элементами украшения всех этих пред­метов помимо формы являются углубления — сквоз­ные отверстия от сверления. Конфигурация шпилек и других изделий очень изящна, а подвески представляют собой как бы комбинацию из нескольких геометриче­ских фигур (треугольников и четырехугольников).

Костяные печати, по форме напоминающие пугови­цы с отверстием для пронизывания, имеют часто узор, в состав которого включен элемент «елочки», широко применявшийся при украшении керамических и камен­ных сосудов [27, 258, 198\ 8—9, 340, 256\ 13].

При знакомстве с изделиями данного раздела мы уже не раз упоминали о таких процессах, как сверле­ние, расщепление, резьба, шлифование и разравнивание кости, бивня слона и зуба бегемота. В свое время Бейт отметила, что множество обнаруженных в энеолитиче­ских слоях Мегиддо орудий, казавшихся на первый взгляд сделанными из плоских костей типа ребра, при ближайшем рассмотрении оказались дольками больших трубчатых костей. А это, в свою очередь, предполагает, что их производство сопровождалось массовым расщеп­лением кости. Чтобы легче было расколоть кость, судя по наблюдениям Перро, в Северном Негеве с помощью острия кремневого орудия (резца) на кости делали же­лобки. Линия раскола, как правило, проходила по этим углублениям [91, 140; 116, 80].

Кость достаточно твердый материал и не так-то лег­ко поддается обработке, но мы не осведомлены о том, размягчали ее древние косторезы или нет. Современные

мастера выдерживают кость в воде или предваритель­но продолжительное время кипятят.

На некоторых изделиях можно увидеть и следы пи­ления. Иногда, как допускают исследователи, эту рабо­ту выполняли кремневыми пилками [27, 99, 340].

Для придания костяному изделию определенной формы или с целью разровнять его поверхность прибе­гали к медным орудиям и шлифовальным камням. В од­ном поселении Северного Негева в помещении, где бы­ли найдены изделия из бивня слона, лежало и неболь­шое, уже упомянутое нами в связи с костяными руко­ятками, медное орудие с острием, являвшимся, по-види­мому, инструментом резчика.

Более тщательное разравнивание (полировка) и точка острия лезвия костяных орудий могли произво­диться на черепках обожженной посуды. В Египте поры неолита и энеолита тоже существовали керамические приспособления для точки костяных изделий. Аналогич­ный точильный «камень» с характерными следами рабо­ты в виде желобков зафиксирован для северной части Ханаана.

Не исключена возможность применения его и при обработке рога. Дело в том, что в IV тысячелетии в стране существовали различные изделия из рога. По мнению Р. и Л. Брейдвудов, некоторые из них могли служить в качестве шильев. Кроме того, делали рукоят­ки разных размеров (от 5 до 18 см длиной). Их изго­товление заключалось в отпиливании куска от рога. За­тем в одном конце делалось углубление, куда и вкла­дывали орудие; другой конец закругляли, и всю поверх­ность хорошо заглаживали шлифованием. На севере в дело шел рог оленя, газели, овцы, козы и быка [27, 118, ХСП: 7, 337, 394]. На юге, в районе Беэр-Шевы, во вто­рой половине IV тысячелетия к этому твердому, при­годному для поделок материалу прибегали уже гораздо реже. По крайней мере, археологам, раскапывавшим по­селение Хорват Ветер, попадалось немало целых рогов антилопы и газели. По-видимому, сказывалось влияние медных орудий, при помощи которых можно было легко обработать кусок дерева и сделать из него более удоб­ную рукоятку, чем из рога.

Из-за отсутствия полных изданий археологического материала из большинства мест раскопок, производив­

шихся на территории этой страны, мы не имеем воз можности сделать сколько-нибудь обоснованный вывод о количественном соотношении орудий из кости, камни и меди и тем самым выяснить то место, которое зани­мали костяные орудия в общем процессе производства. Поэтому приходится ограничиться лишь некоторыми общими наблюдениями.

Одной из особенностей костяного инвентаря южной части Ханаана было наличие своего рода кирок, приме­нявшихся в эпоху энеолита при земляных работах, на­пример при копке землянок. К сожалению, неизвестно, использовались ли они при полевых работах.

Серп благодаря изменению формы и увеличению размера стал значительно более совершенным.

Из кости делались и некоторые орудия, необходи­мые камнеделам (ретушеры, посредники) и гончарам (лощила, лопаточки и палочки для нанесения узора и проделывания проушины в ручках керамики).

В некоторых районах страны (Гассул) в IV тысяче­летии наблюдается большое разнообразие форм костя­ных орудий, применявшихся при обработке таких ма­териалов животного и растительного происхождения, как шкуры, тростник, папирус и др.

На протяжении V—IV тысячелетий, как мы уже ви­дели, замечаются изменения и в технике изготовления костяных изделий. В V тысячелетии, судя по данным из Антиохийской равнины, ограничивались минималь­ной обработкой трубчатой кости, отбивая одну головку, а конец-излом превращали в острие. В энеолите уже отдавали предпочтение изделиям-пластинкам из более прочных трубчатых костей. Это было, очевидно, связа­но с ростом навыков косторезов. В IV тысячелетии кость уже без особых затруднений раскалывали на пла­стинки, пригодные для дальнейшей обработки. Из них делались более специализированные орудия, а также предметы обихода и украшений.

В одном из северных поселений Антиохийской доли­ны поры энеолита археологи наблюдали резкое увели­чение количества костяных шпилек по сравнению с предыдущей эпохой. Некоторые из них выполнены с боль­шим искусством. Одновременно С ЭТИМ В ТОМ'же пунк­те падает среди находок число шильев. Возникает воп­рос, не является ли это следствием вытеснения кости

другими, более прочными материалами, в том числе и металлом.

Из костяных орудий лишь шилья-проколки и иглы перешли в эпоху бронзы. В III тысячелетии продол­жает сохранять значение слоновая кость в качестве материала для художественной резьбы [136, 22; 20, 46—47].

<< | >>
Источник: X.А. КИНК. ВОСТОЧНОЕ СРЕДИЗЕМНОМОРЬЕ В ДРЕВНЕЙШУЮ ЭПОХУ. ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА». Главная редакция восточной литературы,Москва 1970. 1970

Еще по теме кость И РОГ:

  1. ОГЛАВЛЕНИЕ
  2. СВЯЗИ ХАНААНА С ОКРУЖАЮЩИМИСТРАНАМИ
  3. ОХОТА, РЫБНАЯ ЛОВЛЯ И СОБИРАТЕЛЬСТВО
  4. Неолитическая Македония
  5. Из ПРОШЛОГО И НАСТОЯЩЕГО села Эшера*
  6. гЛАВА VI ВОЗНИКНОВЕНИЕ ДРЕВНЕЙШЕГО ЕГИПЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА
  7. Приложение 3 Номенклатура некерамического инвентаря
  8. Азильская культура
  9. 3. МЕЖДУНАРОДНАЯ ТОРГОВЛЯ
  10. КЕРЧЕНСКИЙ PHTOH C ПРОТОМОЙ коня ИЗ I ЭРМИТАЖА
  11. ВВЕДЕНИЕ
  12. Филипп Македонский. Демосфен. Священная война. Херонея (389-336 гг. до Р. X.)
  13. № 96. ВОССТАНИЕ «ЖЕЛТЫХ ПОВЯЗОК » (184—205 гг. н. э.)
  14. Третья Самнитская война (298-290 гт. до Р. X.)
  15. Место действия
  16. 15.1. Возвышение Цезаря. Первый триумвират и диктатура Цезаря
  17. Соломон
  18. ОТКРЫТИЕ НОВОГО ИСТОРИЧЕСКОГО ИСТОЧНИКА В НИМФЕЕ (Предварительное сообщение)
  19. ПЕРВАЯ ПУНИЧЕСКАЯ ВОЙНА. (264-241 г. до Р. X.).
  20. 2. ПУНИЧЕСКИЕ ВОЙНЫ (БОРЬБА КАРФАГЕНА С РИМОМ)