О НЕКОТОРЫХ НОВЫХ РЕЗУЛЬТАТАХ В ИССЛЕДОВАНИИ ИСТОРИИ, ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУРЫ ДРЕВНЕЙ АНАТОЛИИ*
Предлагаемая вниманию читателей книга известного специалиста, автора ряда работ, в частности по хетгологии, Дж.Маккуина «Хетты и их современники в Малой Азии» представляет собой научно-популярный очерк.
В данной книге затрагивается хронологически продолжительный отрезок истории Анатолии: период существования неолитической культуры городского типа Чатал-Хююка и Хаджи- лара VII-V тысячелетий до н.э , ассирийских торговых колоний II тысячелетия до н.э. и от объединения анатолийских городов-государств при Питхане и его сыне Анитте вплоть до образования Персидской империи, поглотившей «позднехеттские» государства.Главная цель работы— осветить историю и культуру Хеттского царства, одного из крупнейших государств Древнего Востока II тысячелетия до н.э. Воссоздавая историю и культуру Анатолии, автор дал достаточно полную и в целом удачную картину' повседневной жизни хеттов, их
Впервые опубликовано: Маккуин Дж.Г. Хетты и их современники в Малой Азии (The Hittites and Their Contemporaries in Asia Minor, 1975). Пер. с англ. Отв. ред. и автор послесловия В.Г.Ардзинба. М„ 1983.
военного искусства[340]. Несомненное достоинство этой части работы — широкое привлечение данных археологии, которые автор использует и при описании религии хеттов.
Менее удачно освещены история образования хеттского царства и завоевательная политика его царей. Так, согласно Дж.Маккуину, главной стратегической целью хеттских царей было стремление захватить караванные пути, по которым перевозили олово. Этот тезис автора данными текстов не подтверждается. Слабое впечатление производят и разделы, посвящённые хеттскому обществу и его институтам, а также истории и культуре неиндоевропейских народов Анатолии Дж Маккуин сам признаёт, что его труд в основном посвящён хеттам, и объясняет это, в частности, недостатком данных о других народах Анатолии, т.е.
современниках хеттов, упомянутых в названии книги. Трудно согласиться с автором. Складывается впечатление, что он, несмотря на свое стремление объединить в одном повествовании данные текстов и археологии, мало привлекает и недостаточно тщательно анализирует письменные источники, а также существующую литературу по этому вопросу. Мы не можем остановиться здесь на всех малоубедительных и спорных выводах Маккуина, коснёмся ЛИШЬ некоторых из них, более подробно рассмотрим отдельные результаты исследований последнего времени: они были достигнуты после выхода в свет книги Дж.Маккуина и, естественно, не могли быть им учтены.Наука о Древнем Востоке, и в частности хеттология, важная составная часть ее, — бурно прогрессирующая отрасль знания И это вполне закономерно Из года в год ведут раскопки археологи, не перестают «колдовать» над уже опубликованными и только что обнаруженными клинописными и иероглифическими текстами филологи, лингвисты и историки. Благодаря усилиям учёных разных стран каж
додневно делаются открытия. Хотя они порой и незначительны и понятны лишь довольно узкому кругу специалистов, тем не менее, они углубляют наши знания и, в конце концов, приводят к утверждению новых представлений. Случаются и открытия, которые совершают переворот в науке о древнейших цивилизациях.
Несколько лет назад такое открытие было сделано итальянской археологической миссией под руководством Паоло Маттиэ, проводившей в сотрудничестве с Отделом древностей Сирийской Арабской Республики раскопки в Телль- Мардихе, вблизи Алеппо (САР). Под курганной насыпью были обнаружены остатки могущественного города-государства древнего Ближнего Востока Эбла, существовавшего в Ш-П тысячелетиях до н.э., в архивах Эблы найдены тысячи клинописных табличек'.
Ещё более крупным событием, чем открытие Эблы, стало в своё время обнаружение царских архивов Хаттусы и последующая дешифровка хеттских клинописных текстов. Было не только ликвидировано белое пятно, но и найден один из важнейших центров цивилизаций Древнего Востока II тысячелетия до н.э.
Очень ценные сведения об истории Анатолии самого начала II тысячелетия до н.э., ещё до образования Древнехеттского царства, дали документы ассирийских (ашшурских) торговых колоний, написанные по- аккадски. Исключительно важную страницу' истории и культуры Анатолии открыли раскопки Дж Мелларта в Чатал- Хююке и Хаджиларе[341][342]. Он пришёл к выводу, что уже в VII— V тысячелетиях до н.э. Анатолия была «наиболее развитым центром неолитической культуры на Ближнем Востоке».К числу сложных проблем древнейшей истории Анатолии относится вопрос о времени и путях появления здесь народов, говоривших на индоевропейских языках. Эти языки обычно именуются хетто-лувийскими (иначе — анатолийскими). К ним относятся хеттский и палайский, пред
ставленные клинописными памятниками начиная с XVII- XVI вв. до н.э., лувийский клинописный, известный по памятникам XIV-XII вв до н.э., и лувийский иероглифический, надписи на котором ОТНОСЯТСЯ в основном к X— VIII ВВ. ДО Н.Э. К хетто-луБИЙСКИМ ОТНОСЯТСЯ также ЯЗЫКИ более позднего времени: ликийский (непосредственно продолжающий лувийский), лидийский (потомок хеттского языка) и, возможно, карийский. Надписи на ликийском, лидийском и карийском, дошедшие до нас, сделаны буквенным письмом.
Дж.Маккуин высказывает версию о проникновении хетто- лувийцев в Анатолию не с востока (через Кавказ), а с запада (через Балканы). Эту точку зрения разделяют большинство исследователей. Однако прямых археологических данных, подтверждающих ее, до сих пор не обнаружено.
Советскими учёными Т.В.Гамкрелидзе и Вяч Вс .Ивановым в последние годы выдвинута принципиально новая точка зрения[343]. Первоначальная территория обитания индоевропейцев («индоевропейская прародина»), как считают они, находилась не в Северном Причерноморье, а в Передней Азии (от Балкан до Ближнего Востока и Закавказья вплоть до Иранского плоскогорья и Южной Туркмении). Авторы обосновывают эту' теорию данными археологии, лингвистики и мифологии.
В частности, отмечается, что относительно высокий уровень культуры, которую удалось реконструировать для общеиндоевропейского периода по ЯЗЫКОВЫМ данным, может быть объяснён близостью к древним месопотамским и закавказским центрам цивилизации. Теория о переднеазиатской прародине индоевропейцев кардинально меняет существующую картину миграций индоевропейцев, и в частности хетто-лувийцев. Предполагают, что последние, как и носители общегреческого языка, лишь незначительно сместились в западном направлении, т.е. из Восточной Анатолии на запад ее, откуда греческие диалекты позднее распространились на материковую Грецию и острова Эгейского моря. Гипотеза Т В Гамкрелидзе и В.В.Иванова в настоящее время оживлённо обсуждается советскими специалистами.
Проникновение хетто-лувийцев в среду неиндоевропейского местного населения Анатолии, которое было представлено здесь, вероятно, с древнейших времён, по-видимому, происходило не путём завоевания, а в результате постепенной инфильтрации нового этнического элемента. Предполагают, что неиндоевропейцы в языковом отношении составляли не одну', а несколько групп. Но имеющиеся в распоряжении исследователей данные позволяют установить лишь некоторые из них. Из числа этих народов на страницах книги Дж Маккуина упоминаются, в частности, хурриты, каски и хатты. Главное внимание автор уделяет описанию столкновений интересов царей и вождей хурритов, касков и правителей хеттской державы. Поэтому остановимся, насколько это возможно, на некоторых аспектах этнокультурной истории этих народов, имеющей непосредственное отношение к истории и культуре Хеттского царства.
По мнению И.М.Дьяконова, именно хатты и хурриты на рубеже Ш-П тысячелетий до н.э. создали в Малой Азии такие города-государства, как Пурусханда, Амкува, Кусса- ра, Хаттуса, Вахшушана, Самуха и др. Во всяком случае, приведённые в деловых документах ассирийских колоний имена купцов говорят о том, что в торговых сделках участвовали как ашшурцы и, видимо, хетты, лувийцы, так и хурриты и хатты.
Согласно одной из точек зрения, хурриты были автохтонами Армянского нагорья, Северной Сирии, Северной Месопотамии и Загросских гор (между Месопотамией и Ираном) или занимали эти области с III тысячелетия до н.э. Самый древний клинописный хурритский текст относится ко второй половине III тысячелетия до н.э. Но большинство таких текстов из различных районов Передней Азии (в том числе таблички из архивов Хаттусы) относятся, видимо, ко второй половине II тысячелетия до н.э. Хурриты играли
важную роль в истории и культуре древней Передней Азии, значение которой пока ещё полностью не оценено.
Дж.Маккуин называет хурритов «народом неизвестного происхождения». Это утверждение не соответствует действительности. В результате изучения хурритского языка, важный вклад в которое внесли и советские учёные, давно уже неоспоримо доказано, что хурритский близкородствен урартскому^ Изучение же хурритских текстов из различных архивов позволило предположить, что «они отражают не единый литературный язык, а пучок диалектов»[344], которые делятся на три группы. Большой интерес представляют результаты исследований, посвящённых установлению генетического родства хуррито-урартских языков с кавказскими. На них мы остановимся позднее.
Каски, история которых освещена в работах советских исследователей Г.А.Меликишвили, Г.Г Гиоргадзе, И.М.Дья- конова, — это группа племён, населявших во II тысячелетии до н.э. Северную и Северо-Восточную Анатолию, а также Южное Причерноморье (Понт) Каски занимались земледелием и скотоводством.
В период правления древнехеттского царя Хантили I (1590-1560) каски захватили ряд областей Хеттского царства (в том числе город Нерик, важнейший религиозный центр хаттов и хеттов) и, возможно, навсегда отрезали хеттов от Чёрного моря. Впоследствии они многократно вторгались на территорию Хеттского царства и иногда доходили до его южных районов. В период Муваталли (1306— 1282) они дошли до Канеса (современный Кайсери). Каски иногда действовали в союзе с лувийским царством Арца- вой; последнее даже нанимало на службу каскские отряды.
В своё время египетский фараон Аменхотеп III обращался к царю Арцавы с просьбой прислать ему касков-воинов для использования в своей армии Иногда хеттам удавалось заручиться поддержкой касков. Так. последние сражались на стороне хеттов в битве при Кадеше (Кинзе) против египтян.
Каски наряду с «народами моря» участвовали в разгроме Хеттского царства. После падения последнего каски и их цари на протяжении нескольких веков упоминаются в клинописных текстах как один из важных этносов Анатолии. В качестве синонима названия касков в надписи ассирийского царя Тиглатпаласара I (1115-1077) фигурирует этноним абешла.
В период Хеттского царства у касков происходил переход от «военной демократии» (для которой характерны вождь, племенной совет и т.п.) к принципу' правления «по- царски». о чём свидетельствуют «Анналы» Мурсили II. Этот царь сообщает, что, когда его отец Суппилулиума I находился в Митанни, некоторые области хеттской страны были захвачены и разорены касками, предводительствуемыми Пиххунией из «страны Типия». Этот Пиххуния, по словам Мурсили, управлял не так. как принято в стране Каска, где не было единовластия. Пиххуния же внезапно стал править «по-царски». Это, видимо, уже давно подготавливалось развитием каскского общества.
В сообщении Мурсили содержится ещё один любопытный факт, характеризующий касков В ответ на действия Пиххунии Мурсили послал к нему посла с требованием возвратить захваченных им хеттских подданных. В своём письменном ответе Пиххуния отказался выполнить требование Мурсили и даже разразился угрозами в его адрес. Если-де Мурсили затеет войну, то он, Пиххуния, будет сражаться с ним не на своей земле, а встретится с хеттским войском на его территории. Но Пиххунии было не суждено осуществить свои тщеславные замыслы. Мурсили разорил Типию и захватил самого Пиххунию Письменный ответ каскского царя, возможно, был составлен самим хеттским послом. Однако, учитывая то обстоятельство, что Пиххуния стал править «по-царски», можно предположить, что в его «аппарате» были писцы, писавшие по-хеттски. Тексты на каскском неизвестны.
Об этнической принадлежности касков можно судить лишь по названиям их населённых пунктов и областей (часть которых, видимо, связана с названиями племён и родов каска), а также по именам различных лиц. Анализ географических и этнических названий касков привёл исследователей к выводу о родстве касков с хаттами (Г.А.Меликишвили, Г.Г.Гиоргадзе). Кроме того, на основании близости термина каска и его синонима абешла с названиями адыгов (касог, кашог) и абхазов (стсплы. апшилы) предполагают, что каски принадлежали к абхазо-адыгской языковой группе (Г.А Меликишвили, И М Дьяконов)
В истории и культуре Анатолии древнейшего периода важную роль играли хатты. при описании хаттов Дж Маккуин не упоминает многих исключительно важных элементов, унаследованных от этого народа хеттами, а суждения автора относительно истории хатгов очень спорны. Большинство учёных, как западных, так и советских, считают, что хатты — автохтонное население Малой Азии Во всяком случае, в III тысячелетии до н.э. они занимали здесь территорию в излучине р Кызыл-Ирмак.
С хатгским этносом исследователи соотносят погребения вождей XXIV-XXII вв. до н.э. из Алишара, Аладжи (К Виттель, ЭАкургал и др.; согласно Дж.Мелларту, эти погребения датируются более древним периодом). Отмечают также разительное сходство скульптурных изображений животных из этих погребений с инвентарём знаменитого майкопского кургана на Северном Кавказе (аналогичные комплексы майкопской культуры выявлены и в целом ряде других пунктов Краснодарского края и Кабардино-Балкарии). Дж.Маккуин повторяет эти выводы относительно погребений и инвентаря Аладжи. Вместе с тем он, вслед за некоторыми западными учёными, считает, что майкопская культура связана с индоевропейцами. Поэтому сходство погребального инвентаря майкопской культуры и культуры Аладжи для Дж.Мак- куина— свидетельство миграции индоевропейцев в Анатолию. В основе этих заключений о майкопской культуре лежит очень сомнительный тезис о том, что «курганная
культура» была характерна только для индоевропейских племён. Этот тезис и утверждения Дж.Маккуина относительно «этнической принадлежности» вождей из погребений Аладжи более чем сомнительны. Майкопская культура действительно обнаруживает связи с Анатолией и другими областями Ближнего Востока; видимо, отсюда она и распространилась на Северо-Западный Кавказ.
Совершенно неубедительной является и повторяемая Маккуином гипотеза, что этнос, с которым связываются погребения в Аладже, и вожди этого народа «последовали за хеттами из Юго-Восточной Европы в Анатолию, а не предшествовали им, т.е. появились в Центральной Анатолии позднее». Это противоречит всему тому, что получено в результате изучения письменных текстов — как «каппадокийских табличек», так и собственно хеттских.
Согласно Дж.Маккуину, из «каппадокийских табличек» якобы следует, что «страна Хатти» с ее хаттским языком располагалась не в районе Хаттусы, а дальше на востоке, вблизи Дивриги. Но в таком случае как объяснить то обстоятельство, что столица хеттского царства называлась Хаттусой (хат. Hcittus,хетт. Hattusu-),что хетты продолжали называть своё государство «страной Хатти», язык автохтонов— хаттским (hattili«по-хаттски»), а свой язык — неситским (neSili«по-неситски»).
В царских архивах Хаттусы найдено более сотни текстов, записанных клинописью на хаттском языке. Большинство из них одноязычные, но ряд текстов составлен на двух языках — хаттском с параллельным переводом на хеттский. Эти билингвы являются основным источником для изучения хаттского. К сожалению, билингв очень мало, и к тому же некоторые большие двуязычные тексты, найденные несколько десятков лет назад, до сих пор не опубликованы и недоступны специалистам. Но даже имея в своем распоряжении билингву, специалист неизбежно сталкивается со сложной проблемой, так как хаттский и хеттский относятся к разным типам языков. Характер решаемой исследователем задачи интерпретации хаттского при наличии хеттско-
го перевода очень близок задаче, возникающей при сопоставлении, например, одной, довольно простой глагольной формы абхазского языка (очень сходного, в частности, по структуре с хаттским) сиумырбан = рус. «не показывай меня ему» (русский язык, как и хеттский, относится к индоевропейской семье языков). Совершенно очевидно, что непросто показать, что чему здесь соответствует, если, по существу, эта глагольная форма абхазского языка разлагается следующим образом: с-и-у-мы-р-ба-н — «меня-ему- ты-не-давай-видеть» и -н — показатель времени.
Подавляющая часть текстов на хаттском представляет собой описания мифов, ритуалов, гимнов и т.п. Они составлялись в древнехетгский период и впоследствии неоднократно переписывались хеттскими писцами, по-видимому, плохо знавшими хаттский. Уже в древнехеттский период, как считают некоторые исследователи, хаттский язык вышел из употребления в Центральной Анатолии и хатты говорили по-хеттски.
Анализ текстов царских архивов из Хаттусы, составленных на хаттском и анатолийских языках, позволил исследователям установить, что хатты оказали сильное влияние на хеттов и палайцев. Это влияние отчётливо прослеживается уже в «Тексте Анитты». В этом документе наряду с хеттским богом SiuSummi(по происхождению богом дневного света) упоминается обожествлённый трон Halmasuttta(от хат. hanwasuif).Это обстоятельство справедливо рассматривается исследователями как свидетельство существования задолго до образования Древнехеттского царства хаттско-хеттского и хаттско-палайского двуязычия. Иначе говоря, хетты и па- лайцы распространились в областях, которые до них населяли хатты (хетты — в Центральной Анатолии, а палайцы — северо-восточнее ее).
О влиянии хатгов на палайцев свидетельствуют, в частности, имена палайских богов. Как показала А.Камменхубер, из десяти богов палайского пантеона шесть заимствованы у хагтов. Ещё одно палайское (индоевропейское) божество, по происхождению бог дневного света — Tiyat-,имеет про
звище, взятое из хаттского. — Pushulusus. Но это дает лишь слабое представление о влиянии хаттов на палайцев, обусловленное малочисленностью палайских текстов.
В другой традиции, по которой мы имеем в своём распоряжении несравненно больше материала, а именно в хеттской, наши представления о влиянии хаттского этноса существенно шире. Это влияние обнаруживается в трёх сферах хеттской традиции: в религии (мифологии), культуре и социальной организации . Хаттский религиозный элемент в хеттской традиции — это культы многочисленных божеств, посвящённые им празднества и мифы, это многочисленные имена богов и титулы служителей их культов. Из области культуры хаттов были заимствованы названия железа (возможно, и некоторых других металлов), музыкальных инструментов, изделий хаттской кухни (напитков, хлеба и т.п.), некоторых ценных пород деревьев, диких животных.
Некоторые заимствования из хаттского сохранились до настоящего времени, спустя несколько тысячелетий. Это, прежде всего, относится к названию железа, изобретателями способа выплавки которого были хатты[345][346]. Задолго до того, как началось широкое использование этого металла в различных частях света (IX в. до н.э.), у хаттов уже было налажено производство изделий из него. В частности, в «Тексте Анитты» (XIX в. до н.э.) говорится о железном троне и скипетре, которые в подтверждение своего «вассалитета» принёс Анитте правитель Пурусханды, хаттского или хур- ритского города. Железо упомянуто и в документах ассирийских купцов. Именно с целью получения этого металла ассирийские купцы вели торговлю и создавали свои фактории в Анатолии Существует предположение, что хатты делали свои изделия из метеоритного железа. Действительно, метеоритное железо было им хорошо знакомо, но ис
ключительно важно именно то, что ими было освоено производство железа сыродутным способом. Металлургия железа и название этого металла (хат. hap/walki-)распространились из области культуры хаттов в Передней Азии, а затем и в Евразии в целом; в конечном счёте к нему восходит и рус. железо. «Греки до времен Эсхила сохраняли память о ,,халибах“ (усЛирес) — хатти, первых изобретателях железа и стали, живших на черноморском берегу Малой Азии», — отмечает В В Иванов
Другим заимствованием из хаттского является название леопарда. Как показал В.В Иванов[347], к хат. haprass-восходит как хеттское название священного животного pars-ana — «леопард», так и название животного (со значениями «барс», «пантера», «тигр») в целом ряде языков Евразии. Прослежена также связь, с одной стороны, между почитанием леопарда в культуре хатгов, которое «непосредственно продолжает значительно более древнюю туземную малоазиатскую традицию, засвидетельствованную ещё в VII—V тысячелетиях до н.э. в Чатал-Хююке, где культ этого животного — чаще всего двух леопардов — отмечается в качестве одной из наиболее характерных черт», и, с другой — ритуальной значимостью этого животного в хеттской традиции, о чём говорят «Текст Анитты» и другие документы[348].
Существует и другая линия преемственности между хаттской и хеттской культурами— почитание льва. Лев наряду с другими «животными богов» часто упоминается в хеттских текстах Под влиянием хатти хетты почитали его как божество, ему был посвящён специальный «львиный храм». Но особенно важно отметить, что под влиянием хаттов лев стал у хеттов одним из важнейших символов царской власти. Это обнаруживается в таких древнехеттских документах, как «Анналы» и «Законодательство» Хаттуси- ли I. В «Анналах», описывая свою победу над страной Хас- сува, царь сравнивает себя со львом: «И страну Хассува,
подобно льву, ногами [своими] я растоптал». В «Законодательстве» Хатгусили I, требуя у «собрания» признать наследником престола Мурсили, резюмирует: «[Только] льва божество может поставить на львиное место». Здесь перед нами не просто метафора. В обозначении наследника престола как льва явственно ощущается влияние хаттского обозначения царя как takkihal tabarna — «правитель — отпрыск льва», takkiha-l — от хат. takkiha — «лев». В то же время под «львиным местом» подразумевается царский трон, возможно, наподобие того, на котором восседает богиня на статуэтках из Хаджилара и Чатал-Хююка. Божество сидит на двух леопардах или на троне, с двух сторон которого стоят леопарды (или богиня держит на коленях двух леопардов).
Сопоставление «львиного места» с троном богини из Хаджилара и Чатал-Хююка может быть обосновано и хатт- ско-хеттскими билингвами. В одном разделе билингвы KUB II, 2, содержащей исключительно ценные сведения о культе священного царя у хаттов, говорится, что на ритуальный трон божество кладёт (предназначенные для царя) одеяния, обувь и покрывало. Здесь «покрывало», вероятно, представляет собой шкуру, так как в аналогичных строках другой билингвы (1700/и) речь идет о возложении на сиденье (царя) шкуры льва и шкуры леопарда.
Образ ритуального трона хаттов, покрытого шкурой льва и леопарда, несомненно, имеет общие черты и с упомянутыми выше статуэтками из Хаджилара и Чатал- Хююка, «львиным местом» «Законодательства» Хаттусили I и представленными, например, в африканских культурах обрядами коронации, во время которых вождь, правитель становился или усаживался на шкуру леопарда.
В хеттской социальной организации исследователями выявлен целый ряд других элементов, унаследованных от хаттов. Это титулы хеттского царя, царицы, царевича и целого ряда придворных. Из хаттского заимствовано название дворца и некоторых строений при нём. Здесь речь идёт не просто о заимствовании обозначений, а о влиянии хаттской
социальной организации на хеттскую. Как считают некоторые исследователи, влияние хаттской социальной организации обнаруживается и в специфической иерархии царя и царицы в этом царстве. В иерархии царя и царицы в хеттской царстве, по-видимому, можно видеть продолжение хаттской традиции дуальной формы власти (с двумя царями — мужчиной-царём — хат. katteи женщиной-царицей — хат. kattah),следы которой обнаруживаются и в городах- государствах периода ассирийских торговых факторий в Малой Азии.
Наследие хаттов продолжает ощущаться даже в поздний период истории хеттского царства. В частности, привлекает к себе внимание «царский» ритуал этого периода, связанный с «заменой» царя. У хаттов и хеттов царь рассматривался как символ плодородия коллектива и через определённое время его «заменяли». В отличие от сходных обрядов, практиковавшихся у многих народов мира, во время которых стареющего вождя (царя) убивали, в поздних хеттских ритуалах, заимствованных из месопотамской традиции, царя подменял военнопленный или с этой целью использовали статую. Военнопленного облачали в царский наряд и по завершении обряда изгоняли из города. На смену изгнанному «старому царю» вступал на престол «новый царь» (т.е. прежний правитель). Согласно описанию одного такого ритуала, статую облачают в царские одежды, возлагают на голову диадему, вставляют в уши серьги, а ноги обувают в хаттскую обувь. Использование хаттской обуви в этом ритуале — архаизм, восходящий к древним хатт- ским обрядам «замены» царя.
Говоря о халах, Дж.Маккуин отмечает лишь то, что хатг- ский язык в структурном отношении сильно отличается от индоевропейских. Действительно, до сравнительно недавнего времени мало что было известно о генетической принадлежности хуррито-урартских и хаттского языков. В разное время высказывались гипотезы о родстве их с некоторыми кавказскими. В 1954 г. лингвистами— польским исследователем Я.Брауном и кавказоведом Г.А.Климовым — была выдвину
та гипотеза о родстве хуррито-урартских языков с восточнокавказскими (куда относятся дагестанские и нахские: чечено-ингушские языки). Разрабатывая эту' гипотезу, И.М.Дьяконов[349] отметил целый ряд фонологических, лексических и морфологических сходств между хуррито- урартскими и восточнокавказскими языками, показав тем самым вероятность их родства.
В 20-х годах швейцарским востоковедом Э.Форрером была высказана гипотеза о родстве хаттского с западнокавказскими языками (иначе — абхазо-адыгскими, сюда относятся абазинский, абхазский, адыгейский, кабардиночеркесский и убыхский языки). Эта гипотеза положительно оценивалась некоторыми востоковедами и кавказоведами, так как исследования хаттского, проведённые уже после Э.Форрера, показали типологическое сходство принципов структуры этого языка и абхазо-адыгских. Однако типологическое сходство, каким бы близким оно ни было, не доказывает родства. В самые последние годы В.В.Иванов на основе детального анализа хаттских текстов провел систематическое сравнение хаттского и абхазо-адыгских языков. В результате выявлены важные данные, свидетельствующие в пользу теории об отнесении хаттского языка к северозападнокавказским[350] .
Существенным препятствием в решении проблемы внешних связей восточнокавказских и западнокавказских языков является недостаточная исследованность самих этих языков и их связей друг с другом. Согласно точке зрения, разделяемой рядом советских лингвистов-кавказоведов, восточнокавказские и западнокавказские языки родственны южнокавказским, т.е. картвельским— грузинскому, мегрельскому, чанскому (или лазскому) и сванскому, и образуют так называемую иберийско-кавказскую семью языков. Однако западные кавказоведы считают, что родство «иберийско-кавказских» языков не доказано. Аналогичный вывод
высказывают и известные советские специалисты-лингвисты Г А.Климов и Т В Гамкрелидзе «В случае, если генетическое родство кавказских языков не удастся доказать, придётся ограничиться констатацией факта, что они представляют языковой союз»[351].— пишет Г.А.Климов. Он же отмечает, что «на вопрос о возможности использования абхазско-адыгских и нахско-дагестанских материалов при реконструкции картвельских прототипов необходимо ответить отрицательно, поскольку генетическое единство всех этих языков остаётся необоснованным»[352]. Согласно Т.В.Гамкрелидзе, «гипотеза родства между картвельскими и северокавказскими языками в настоящее время не является доказанной и научно обоснованной, поскольку методом сравнительного анализа не удаётся установить между этими языками системы регулярных фонемных соответствий, являющихся единственным рациональным критерием для допущения изначального родства языков, их происхождения из общего языкового источника»[353]. По его мнению, одним из факторов, препятствовавших «развитию сравнительных штудий картвельских языков и установлению полной системы соответствий между ними, была теория генетического родства картвельских языков с северокавказскими»[354].
В последние годы советскими лингвистами С.Л Николаевым и С.А.Старостиным получены интересные результаты в изучении кавказских языков. Завершена работа над этимологическим словарём «северокавказской» семьи языков, включающей западнокавказские и восточнокавказские языки (о родстве этих языков высказывался ещё в 30-х годах известный лингвист Н. С Трубецкой) В словаре приво
дится около 700 лексем обнаруживающих вполне регулярные фонетические соответствия.
Сходные итоги в реконструкции «северокавказской» семьи языков получены и лингвистом-кавказоведом А.И.Абдоковым[355]. Сам факт того, что разные исследователи, работая независимо друг от друга, получили сходные результаты, вряд ли может быть случайным. Скорее всего, в этом следует видеть, хотя и косвенное, подтверждение правильности направления научного поиска.
Эти новые результаты в изучении «северокавказских» языков, в сближении их с хуррито-урартским и хаттским, представляют интерес для этнокультурной истории «севе- рокавказцев», для истории языков и культуры Анатолии и для более широких языковых и культурных сопоставлений. Они могут оказаться существенными для выяснения этногенеза и путей миграций народов, говоривших на языках, распространённых в ближневосточном ареале.
Лексика «северокавказского» языка, существование которого. по глоттохронологическим подсчётам, относится приблизительно ко второй половине V тысячелетия - началу IV тысячелетия до н.э., показывает довольно высокий уровень культуры его носителей. В «прасеверокавказском» представлено большое число терминов, связанных со скотоводством, земледелием, названий металлов и производственных процессов. Упомянем некоторые термины из 72 лексем этой части словарного фонда (по С.А.Старостину)[356]:
ПСК *rVxwa — «скот», *jomco — «бык». *ciirnV—«корова». *гэХи— «овца». *farne —«лошадь», «кобыла». *HVqIwa — «свинья», *(Xl)weje —
«собака». *А’’м
Еще по теме О НЕКОТОРЫХ НОВЫХ РЕЗУЛЬТАТАХ В ИССЛЕДОВАНИИ ИСТОРИИ, ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУРЫ ДРЕВНЕЙ АНАТОЛИИ*:
- К ИССЛЕДОВАНИЮ древней истории Абхазии
- Некоторые сходные СТРУКТУРНЫЕ ПРИЗНАКИ ХАТТСКОГО И АБХАЗО-АДЫГСКИХ ЯЗЫКОВ*
- НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЭТНИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ ХОРВАТОВ (О КОНТАКТАХ C РИМСКОЙ КУЛЬТУРОЙ)
- О НЕКОТОРЫХ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМАХ ИССЛЕДОВАНИЯ ОБРАЗА ЧЕЛОВЕКА В ДРЕВНЕГРЕЧЕСКСн ЛИТЕРАТУРЕ
- Ардзинба В.Г.. Собрание трудов в 3-х тт. Том I. Древняя Малая Азия: история и культура. — М.: Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт востоковедения Российской академии наук (ИВ РАН); Абхазский институт гуманитарных исследований им. Д.И.Гулиа Академии наук Абхазии,2015. —416 с, 2015
- Некоторые сведения о полевых исследованиях памятников эпохи бронзы в Северной Осетии
- Ритуалы и мифы древней Анатолии
- М.Б.Мейтарчиян ДРЕВНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ ЕВРАЗИИ. ИСТОРИЯ И КУЛЬТУРА[XV]
- Распад индоевропейской языковой общности. Первые письменные известия о древнейшем населении Северного Причерноморья (киммерийцы, скифы, сарматы)
- Древняя Малая Азия: история и культура
- 41. Соборное уложение. История создания, исследования, общая характеристика.
- 10 «Русская Правда» как исторический источник. История исследования и характеристика документа.
- Раздел V Некоторые вопросы взаимодействия культур
- О НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ ФРАКИЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ ТИРИЗИСА
- НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ИСТОРИИ ЭЛЛИНИЗМА В ВАВИЛОНИИ
- НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ИСТОРИИ РАННЕЙ ПАРФИИ*
- НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ИСТОРИИ ХУННОВ
- ВЗАИМООТНОШЕНИЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ КУЛЬТУР В СЕВЕРНОМ ПРИУРАЛЬЕ И НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЭТНОГЕНЕЗА
- Глава 1. История открытия и исследования археологических памятников второй половины I тыс. до н.э. в Восточном Приаралье