§ 3. Первая Пуническая война (264—241).

Отношения между Римом и Карфагеном были весьма дружественными, пока в Риме преобладали аграрные элементы и пока оба государства имели общих врагов в лице этрусков и греков. Полибий, наш главный источник, приводит (III, 22—25) даже тексты ряда договоров (509, 348 и 280 гг.), в которых римское правительство признает торговую монополию Карфагена в западной части Средиземного моря.

После своей победы над Пирром в Сицилии Карфаген, однако, настолько усилился, что был уже близок к полному господству над всем этим островом. Владения прежде могущественных Сиракуз ограничивались лишь узкой полосой восточного берега, и самим Сиракузам стала грозить участь попасть в руки своего

исконного врага. Мало того, в 272 г. Карфаген, несмотря на союз с Римом, сделал попытку захватить осажденный Римом Тарент с моря, т. е. обосноваться уже на побережье Италии.

Это усиление Карфагена должно было особенно сильно беспо­коить поднимающиеся римские торговые слои. Поэтому особо большое волнение вызвало в Риме известие, что карфагенянам удалось в 265 г. занять и сицилийский город Мес­са н у, господствующий над проливом между Сицилией и Ита­лией. Мессана еще в 280-х годах была захвачена военными дру­жинами самнитских наемников — «мамертинцев» (т. е. «детей Марса», как они себя называли): возвращаясь на родину со службы в Сиракузах, наемники разбойнически овладели горо­дом, вырезали все его мужское население, поделили имущество и землю. Массовый приток к ним новых дружин из Южной Италии превратил мамертинцев в грозу всей Сицилии. Сиракузский тиран Гиерон II начал против них войну, разбил пх в большом сражении у реки Лонганы и осадил Мессану. Мамертинцы обратились за помощью к карфагенянам, которые заставили Гиерона снять осаду, но ввели в Мессану свой гарнизон и стали, по существу, хозяевами города и Мессанского пролива.

Однако часть мамертинцев, недовольная подчинением Карфа­гену, обратилась, ссылаясь на свое италийское происхождение, в Рим с предложением включить Мессану в римскую федерацию.

Война началась для Рима весьма удачно, так что скоро вопрос о Мессанском проливе развернулся для него в проблему завоева­ния всей Сицилии. Греческие города, по примеру Сиракуз, стали переходить на сторону римлян. Только Акрагант (Агригент), второй по величине город Сицилии и старинный соперник Сира­куз, несмотря на страшный голод, семь месяцев оборонялся от осаждавших его римлян и служил опорой главной сицилийской армии карфагенян. Наконец и он был взят штурмом (262 г.) и отдан на разграбление солдатам. Однако главные морские кре­пости Карфагена в Сицилии, Панорм, Дрепан и Лилибей, римля­нам не удавалось взять, несмотря на все усилия, и оттуда по­стоянно можно было ожидать контрнаступления карфагенян.

Все это принудило Рим приступить к постройке мощного боевого флота в 100 пентер, чтобы приобрести перевес над Карфагеном и на море. Полибий (1,20—22) с большими подробностями описы­вает, с какой затратой сил и средств производилась эта грандиоз­ная и новая для Рима работа, в короткое время превратившая его в первоклассную морскую державу. Особенно отмечает он изобре­тение римлянами длинных перекидных мостков с крюками на концах («воронов»). Это приспособление позволяло римским кораблям вплотную сцепляться с карфагенскими для абордажного боя.

Усилия эти увенчались сразу очень крупным успехом. Вышед­ший в море с новым флотом в 260 г. консул Г. Дуилий встретил близ Липарских островов, около сицилийского города Милы, большую карфагенскую эскадру и, благодаря неожиданной для карфагенян тактике с применением «воронов» и абордажного боя, нанес им полное поражение: 50 карфагенских кораблей было потоплено или взято в плен, среди последних — и громадное адми­ральское семиярусное судно («гептера»), принадлежавшее прежде Пирру. Дуилий не только получил триумф, но в честь его победы была воздвигнута на форуме особая «ростральная колонна» с при­битыми к ней носами разбитых вражеских кораблей.

Однако эти первые неожиданные удачи толкнули римское командование на весьма рискованное предприятие — организацию грандиозной морской экспедиции против самого Карфагена. Громадный флот в 330 кораблей, сосредоточенный в Мессане, направился в 256 г. вдоль южного берега Сицилии и близ мыса Э к н о м а у устья реки Гимеры после ожесточенного боя нанес второе большое поражение карфагенскому флоту. Затем обе кон­сульские армии (около 50 тыс. человек) были переправлены в Африку. Заняв укрепленный городок Клупею (Аспис), римляне начали отсюда опустошение всей цветущей Карфагенской области вплоть до реки Баграда. 20 тыс. пленных жителей в качестве рабов вывезено было в Рим. Римляне были так уверены в конечном успехе, что отозвали обратно в Италию весь флот и значительную часть армии, оставив в Африке лишь консула М.

пил в бой с основными силами карфагенян, которые, несмотря на осаду и голод, тем временем успели навербовать новые отряды наемников и даже из Спарты пригласили к себе на службу воен­ного специалиста Ксантиппа. Небольшая армия Регула была раздавлена карфагенской кавалерией и слонами. Сам Регул попал в плен и был зверски замучен обозленными карфагенянами, а из его войска спаслось лишь 2 тыс. человек. Римский же флот в составе 360 судов, посланный в Африку, чтобы забрать остатки экспедиции Регула, при возвращении потерпел страшное круше­ние у южных берегов Сицилии.

Не менее тяжело было для римлян также другое поражение — в морском сражении при Дрепане в 249 г. Консул П. Клавдий Пульхер, уже и раньше известный своей заносчивостью и без­рассудством, сделал дерзкую попытку внезапным нападением с моря завладеть первоклассной карфагенской крепостью Дрепа- ном, в результате чего его большая, наспех составленная эскадра вся попала в руки карфагенян. В общем римляне сумели потерять за этот период войны до 700 одних пятипалубных боевых судов («пентер») и утратили свое преобладание на море. Карфагенские военные корабли стали опустошать берега Италии. Даже на побе­режье Этрурии пришлось принимать против этого оборонительные меры и построить ряд укрепленных «морских колоний».

В 240-х годах положение римской армии и в Сицилии стало очень трудным. Осада Дрепана и Лилибея (Марсала) тянулась безнадежно долго, так как гарнизон крепостей пополнялся мно­жеством греков-демократов из Селинунта и других западных городов, не желавших римского господства в Сицилии. К тому же в это время карфагенским главнокомандующим в Сицилии сделался талантливый и смелый Гамилькар Барка («Молния»); заняв неприступную позицию на горе Эрике, в тылу у римлян, он почти полностью перерезал их коммуникации. Римский сенат потерял интерес к бесконечно затянувшейся войне и перестал посылать в Сицилию подкрепления, тем более что римская казна была уже пуста.

Тогда римские торговые и промышленные круги, инициаторы всей войны, которым победа над Карфагеном сулила наибольшие выгоды, взяли дело в свои руки. Богатые люди в Риме на свой счет, по одиночке и в складчину, выстроили и вооружили новый флот в 200 боевых кораблей наиболее совершенного и быстроход­ного типа и подарили его государству. Вышедший на нём в 241 г. в море консул Г. Лутаций Катул, человек солидный и практичный, выходец из новых слоев, после длительной подготовки экипажа учениями и маневрами, овладел входами в гавани Дрепана и

Лилибея, а затем, пользуясь быстроходностью своих кораблей, нанес при Эгатских островах сокрушительное пораже­ние шедшему на выручку этих крепостей и потому тяжело нагру­женному продовольствием карфагенскому флоту: 70 карфаген­ских кораблей было потоплено и 50 взято в плен. Эта морская битва решила судьбу войны. Лилибей и Дрепан должны были теперь сдаться, и, признавая дело безнадежным, сам Гамилькар советовал Карфагену вступить в мирные переговоры. Ввиду уста­лости обоих противников переговоры были быстро закончены на относительно приемлемых для Карфагена условиях.

Карфаген отказывался от всей принадлежавшей ему части Сицилии с примыкавшими к ней островами, уплачивал контрибу­цию в 3200 талантов, рассроченную на 10 лет, выдавал без вы­купа всех римских пленных и обязывался не нанимать наемников из племен, населявших Апеннинский полуостров. Рим одержал такую победу, которой сицилийские греки добивались в течение 250 лет: теперь вся западная часть Сицилии стала его «провин­цией», а его флот — и военный и торговый — уже беспрепят­ственно мог господствовать на всех западных морях.