Послы, гонцы, писцы

Во внешней политике Хеттского царства важную роль играли послы, посланники, гонцы и др. Регулярный обмен послами и посланиями дипломатического характера, перио­дические встречи между царями, по-видимому, расценива­лись как свидетельства нормальных отношений между двумя государствами.

Эта статья договора обнаруживает определённый парал­лелизм со статьями соглашений с Сунассурасом и с Азиру (ср. выше). Этим царям вменялось в обязанность периоди­чески посещать хеттского царя. И наоборот, в случае вражды контакты личные или через послов, видимо, не должны были иметь места. В частности, запрещалось вступать в сношения со страной, враждебной Хатти. Так, в договоре Муваталлиса с Сунассурасом сказано: «Пусть Сунассурас ни в коем случае не шлёт (более) своего посла к хурритам и пусть он ни в коем разе не допускает посла страны Хурри в свою страт'» (стк. IV, 28-31, см. [40, с. 108-109]).

В качестве посла в договоре с Алаксандусом упомянут ^biTEMU(акк. LUtemi). Это один из дипломатических рангов.

В соглашениях, составленных на аккадском языке, с Шат- тивазой [40, с.

Такой посол, как можно заключить по арцавским пись­мам, доставлял написанное на табличке послание одного правителя другому. Если аналогичный ранг имел и дипло­матический представитель Египта Кал бая, упомянутый в VBoT 2, то отсюда следует, что посол мог изложить по­ручение своего повелителя и в устной форме. На основании этого же документа можно прийти к выводу, что прочитать полученную корреспонденцию должен был писец царя-адре­сата (ср. благопожелание арцавского царя: «Да хранят бо­ги... писца, который будет читать эту табличку!» Не ис­ключено, однако, что это мог сделать и сам хеттский посол).

Из дипломатической практики государств Древнего Востока известно, что царь мог, в частности, послать посла посмотреть, хороша ли предлагаемая ему невеста. Поруче­ние это, вероятно, было очень ответственным и щекотли­вым. Надо было хорошо знать и вкусы своего господина, чтобы угодить ему. Мало того, посол, по всей видимости, был обязан тщательно осмотреть невесту, чтобы не упустить из виду какой-нибудь скрытый дефект. Небрежение при исполнении такого задания могло дорого стоить послу.

Посол мог участвовать в осмотре брачного выкупа за невесту, вместе со своим иностранным коллегой посол мог сопровождать караван с дарами, предназначенными зару­бежному властителю (см. VBoT I).

В текстах, составленных от имени Мурсилиса II, речь часто идет о том, как этот хеттский царь через своих пред­ставителей посылал инструкции своему брату' Пиллиясу (Шарри-Кушуху), правителю Каркемиша [19, с. 48, 52], военачальникам Кантуцилису [19, с. 86] и Нуванцасу [19, с. 114], а также предъявлял ультиматумы противникам:

людям Пуранды [19, с. 58], царю касков Пиххуниясу [19, с.

Так, Мурсилис II, вернувшись в столицу после успеш­ного похода в города касков Истахару и Палхуису, направил послание жителям Каммамы и какого-то другого города относительно людей по имени Паццаннас и Нунуттас Ви­димо, это были какие-то подданные царя, бежавшие от него и укрывшиеся в этих городах: «Паццаннас и Нунуттас пришли к вам. Схватите их и передайте мне! Если же вы их не схватите и не передадите мне, то я приду и вас уничтожу» (стк. I, 13-15, см. [19, с. 34]).

С требованием вернуть беглецов Мурсилис обращался к правителю Арцавы Уххацитису. Он посылал письма через ^biTEMU[19, с. 40, 46]. Но Уххацитис отказался удовлетво­рить требование, более того, допустил в ответном письме насмешки, которые разгневали хеттского царя. Последний принял решение идти войной на Арцаву и уведомил об этом Уххацитиса: «И ему я написал: „Когда я неоднократно требовал подданных моих, которые пришли к тебе, ты их не возвращал мне. Ты называл меня юнцом, ты унижал меня. Теперь приди (мне навстречу)! Мы сразимся друг с другом, И бог Грозы, МОЙ ГОСПОДИН, пусть решит наш спор!“» (стк. II, 10-14, см. [19, с. 46]).

Мы знаем, что бог Грозы «решил дело» в пользу Мурси­лиса II, но не можем сказать ничего определённого о судьбе посла, принесшего Уххацитису такую табличку. В случае вероломства Уххацитиса Мурсилис, видимо, не преминул бы отметить это. Однако в любом случае выполнение по­добных поручений могло быть сопряжено с большим рис­ком для жизни дипломатического представителя. Именно

поэтому в некоторые соглашения включались статьи, направ­ленные на обеспечение иммунитета посла.

Неприкосновенность посла должна была быть гаранти­рована даже в том случае, если он недостаточно пункту­ально исполнял своё поручение. В соответствии с условием договора с Сунассурасом, последний должен доверять по­слу, устное сообщение которого совпадало с содержанием доставленного им письменного послания, в противном случае он мог не доверять ему. Но царь Киццуватны не должен из-за этого замышлять в своей душе зло против посла [40, с. 108-109]. Легко представить себе участь посла, который разгневал царя чужеземной страны, если бы по­следнего не сдерживали условия заключённого им договора с хеттским царём.

В функции дипломатического представителя в хеттской традиции встречается должностное лицо, имевшее титул LU^S1,PA «человек жезла» (= герольд). Жезл— символ ге­рольда, а в обязанности его входило говорить от имени царя, т.е. он являл собой «уста царя». Он исполнял эту функцию и на большинстве праздников, практиковавшихся хеттами.

В то же время герольд фигурирует в некоторых истори­ческих документах в качестве дипломатического представи­теля хеттского царя: «Я, Солнце, послал к Ма[ддува]ттасу Муллияраса, „человека жезла'¹, с известием, и [Маддува- тт]асу я так на[писал?]» (§ 29, стк. 55, см. [18, с. 32]). Ранг герольда, возможно, был несравнимо выше, чем посла и посланника (mar sipri ^VlTEAlU).так как титул «человек жез­ла» часто носили сановники — члены царского рода.

Существовали также специальные гонцы (^|иКА§4 Ё, хат. luizzil), к сожалению, мы мало что знаем об их обязанностях и полномочиях.

Важные поручения дипломатического характера могли возлагаться и на должностных лиц. связанных с ведомством, обозначавшимся у хеттов как E.SA,— букв, «внутреннее помещение (ведомство)». Об одном представителе этого ведомства, исполнявшем специальное поручение Суппи­лулиумаса I, говорится в хеттских текстах, описывающих сношения Хатти с Египтом после получения хеттским царём письма от вдовы фараона Тутанхамона. «И когда отец мой услышал такое (известие),— сообщал Мурсилис II,— [то] он по этому делу созвал сановников (великих людей)». Созыв царём сановников для обсуждения неожиданной новости передан глаголом halzai-. Между тем известно, что этот глагол использовался в хеттских текстах, в том числе в договорах, в устойчивом сочетании tuliya/T-AT PUHRI halzai— «звать/созывать на совет». Здесь tuliya — название совета, который, возможно, существовал параллельно с «собранием» (хет. panku-)^[116]. На такой совет (tuliya) созы­вались боги — свидетели и гаранты договора; на нем они вершили суд. Совет созывался и в случае покушения на царя. Круг лиц, входивших в совет, видимо, был уже, чем круг участников «собрания» (panku-).

В интересующих нас строках документа tuliya не назван. Однако сама фраза, в которой говорится о созыве великих людей и обращении к совету, обнаруживает параллелизм с конструкциями, в которых речь идёт о созыве tuliya. Сле­довательно, можно предположить, что некоторые важные внешнеполитические события царь обсуждал вместе с са­новниками, видимо, на специальном (царском) совете. Вполне вероятно, что к сановникам царь обращался и при заключении международных соглашений (ср. выше о вы­сокопоставленных придворных — свидетелях договора).

После обсуждения новости из Египта Суппилулиумас I решил проверить её достоверность. С этой целью, как со­общал Мурсилис, «отец мой отправил в Египет Хаттусаци- тиса, „человека внутреннего ведомства⁴' (и дал ему такие инструкции): „Иди и доставь ты мне точные сведения!⁴'». Доверенное лицо царя Хаттусацитис (само имя которого значит «герольд»), выполнявшее столь ответственное и де­ликатное поручение, был своего рода «чрезвычайным и полномочным послом» Хатти в Египте.

Как известно, уровень хеттской медицины был гораздо ниже, чем, например, в Египте и Вавилонии: на это указы­вает, в частности, переписка хеттскими писцами аккадских медицинских трактатов и переводы их на хеттский [15, с. 38]. И естественно, что в тех случаях, когда профессио­нальный уровень хеттского врача оказывался недостаточ­ным для излечения болезни царя, членов его семьи или родственников, хеттские цари просили фараона или царя Вавилонии прислать хорошего врача. Факты такого рода подробно исследованы в монографии Э.Эделя [15]^[117].

Большой интерес представляет, например, ответное письмо Рамсеса II Хаттусилису III [15, с 68-70]. Хаттуси­лис III просил фараона прислать врача для своей бесплодной сестры, которую по-хеттски (точнее, по-лувийски) звали Массануццис (лув. massana------------------------------------------------- «бог», см. [33, с. 10]). Она

была замужем дважды, но не имела детей ни в первом, ни во втором браке. Хаттусилис был очень заинтересован в на­следниках от Массануццис, именно поэтому он и обращался к фараону ([15, с. 35 и ел ]; о её втором браке см. [33, с. 9]).

В своём письме Рамсес II, говоря о просьбе царя Хатти прислать врача, который приготовил бы лекарство для Мас­сануццис, чтобы она смогла родить, сомневается в точности сообщённого Хатту си л псом возраста сестры: «Смотри, твой брат царь знает ее — Массануццис, сестру моего брата!

Разве (может) она (быть) 50 лет? Нет! Она (в возрасте) 60 лет!» [15, с. 70] Далее Рамсес II извещает о медицинском заключении, которое сводится к тому, что невозможно из­готовить для Массануццис никакого препарата, который бы ей помог, и уведомляет об отправке через посла подарка для Хаттусилиса [15, с. 32, 70].

Два врача, присланные из Египта по просьбе Хатгуси- лиса и Пудухепы, пытались вылечить Курунту, по-видимо- му, племянника Хаттусилиса, правившего в стране Тар- хунтас (где-то южнее современного города Конья) (KUB III, 67, 66; [15, с. 47-50, 83-93]). Вероятно, случай был очень сложным, и эти врачи оказались бессильны. Тогда фараон принял решение отозвать их и направить к Курунте более опытного врача, имевшего титул «писца» и «врача», Па- реамаху О своём велении Рамсес II известил как Хаттуси­лиса, так и Пудухепу.

Поскольку Курунта был зависим от хеттского царя и как таковой не имел права самостоятельно сноситься с чуже­земным царём, Пареамаху вначале должен был прибыть ко двору хеттского царя, а затем уже следовать в пункт назна­чения [15, с. 49]. По-видимому, в качестве вознаграждения за оказываемую помощь Курунта предоставил в распоря­жение фараона строителей [15, с. 50].

Медицинская помощь оказывалась египетскими врача­ми и самому царю Хатти. Так, Хаттусилис III неоднократно («И один, два и три раза») обращался с просьбами прислать врача, чтобы исцелить недуг, который причинял ему демон (дух) болезни (документ NBC 3934). Наконец фараон от­кликнулся на эти обращения и направил двух человек: од­ного врача (акк. asu, т.е. врача, проводившего лечение по­средством медикаментов, изготовленных из растений и минералов) и другого человека по имени Лейа, являвшегося, как предположил Э.Эдель, жрецом-заклинателем (акк. asipu, т.е. человек, который боролся с сверхъестественными си­лами посредством магии и заклинаний, об asipu см. также [27, с. 95-98]). Рамсес известил Хаттусилиса о скором при­бытии медиков и о том, что они изготовят для него необ-

ходимый препарат, его должен был доставить посол [15, с. 45 и сл., 105-107].

Каким нелёгким мог быть путь в хеттскую столицу', по­казывает описание случая, связанного с болезнью глаз Хаттусилиса III (KUB III, 51 и др.). Из Египта для хеттского царя было послано «хорошее медицинское средство», как рекомендовал его Рамсес II Оно было отправлено с послом Пирихнава. До двора царя Амурру Бентешины посла со­провождал египетский колесничий, а оттуда к Хаттусили- су — аморей [15, с. 44, 76-82].

Ко двору хеттских царей, хотя и значительно реже, прибывали и врачи Вавилона. Об этом известно из писем касситского царя Вавилона Кадашмана-Тургу к Хаттуси- лису III и от этого последнего к вавилонскому царю касситу Кадашман-Эллилю (KUB III, 71 и КВо I, 10; [15, с. 112-114, 120-124 и сл.]).

Судя по письму КВо I, 10 (ср. также [27, с. 97-98]), ме­жду Вавилоном и Хатти возникли трения Причина их за­ключалась в том, что врач, присланный в Хатти к Хаттуси- лису III, не был отправлен на родину. Более того, в этой связи всплыл и другой подобный случай: еще Муваталлис задержал у себя присланных ему врача и жреца-заклинателя.

Хаттусилис любезно извещает своего «брата» Кадаш- ман-Эллиля, что лично он был против задержки врачей и даже сделал замечание Муваталлису: «Удерживать врача или жреца-заклинателя не принято». Но жрец-заклинатель уже приказал долго жить, а врач Raba-sa-Marduk жив, но он взял в жёны женщину из рода Хаттусилиса, у него чудный дом. И если он пожелает возвратиться, то Хаттусилис при­шлёт его.

Хеттский царь дает ответ и на претензии относительно врача, присланного лично ему. Он решительно отвергает версию об удержании этого врача в Хатти. Хаттусилис-де был внимателен к врачу, заботился о нём, когда тот заболел, но, к сожалению, к моменту прибытия посла из Вавилона врач уже умер. Дабы «брат» убедился в том, что Хаттусилис не поступал дурно с врачом, хеттский царь отправляет в Ва-

вилон в сопровождении своего посла слугу врача. Он может подтвердить достоверность сведений. Царь послал также табличку, в которой были перечислены подарки врачу от Хаттусилиса III: колесница, повозка, лошади и др., которые он отсылал в Вавилон.

Важную роль в дипломатических сношениях правителей играли и писцы. Именно они составляли тексты договоров и писем, не только руководствуясь инструкциями своего правителя, но и прежде всего опираясь на стандарты, сло­жившиеся у самих хеттов. В то же время в дипломатических посланиях хеттов ощущается влияние аккадской писцовой школы. Это особенно наглядно видно в типичных формулах обращений и благо пожеланий [30. с. 180]. Следующими выражениями пользуется хеттский царь в послании, по своей форме похожем на письмо к сыну' Суппилулиумаса I, правителю Каркемиша Пияссилису: «[Так] говорит Солнце [...], [великий царь], царь страны [Хатти], [любимец] мог[учего] бога Грозы, [сын Су]ппилули[умаса], великого царя страны Хатти. Для (Пияссилиса) [...], моего любимого брата. сынов[ей его], внуков его. для (обретения) могуще­ства на долгие лета, я заключил этот договор».

Употребляемая в этом письме формула «любимый брат» была принятой формой обращения между дружественными и равными партнёрами. Она представляет собой шумеро­грамму с буквальным значением «хороший/сладкий брат» (КВо 1,28, стк 1-10, см [30, с 181])

Правители, находившиеся в зависимости от хеттского царя, именовали его не «братом», а «отцом» или «господи­ном». В частности, царь Ханигальбата (Митанни), обраща­ясь к хеттскому царю, называл его «отцом», а себя «сыном» (IBoT I, 34, лиц. ст. 1-4)

В силу реальных потребностей хеттского общества писцы должны были знать несколько языков. Этому их обучали в специальных писцовых школах. Учебные тексты таких школ (см. [30, с. 179 и примеч. 1]), поделённые натри колонки: в одной — шумерское понятие, в другой — пере­вод его на аккадский и в третьей — соответствующее хетт-

ское слово, показывают профессиональные требования к писцам, являвшимся высокообразованными людьми своего времени. Если, кроме того, учесть известные переводы на хеттский с других языков: хаттского, хурритского, угарит- ского и т.п., то картина станет ещё более определённой.