<<
>>

2. Разложение второго триумвирата. Начало единовластия Октавиана.

Однако и второй триумвират, подобно первому, посте­пенно из троевластия военных вождей преобразился в единолич­ную диктатуру одного из своих членов. Притом, как то было и с первым триумвиратом, выделился тот, кто вначале считался младшим, но оказался наиболее ловким, цепким, целеустремлен­ным, сумевшим создать себе лучшую опору.

Возвратившись в Италию после битвы при Филиппах, Окта­виан особенно ревностно и беспощадно проводил проскрипции, конфискации, наделения солдат землей, а также распределение имущества опальных и жителей 16 крупнейших итальянских городов, предоставленных солдатам для поселения. Среди потер­певших были не только богатые, но и немало людей с весьма огра­ниченным состоянием: так, например, лишились своих неболь­ших поместий прославившиеся позднее четыре римских поэта — Вергилий, Гораций, Тибул и Проперций.

В связи с этим в Италии свирепствовал жестокий хозяйствен­ный кризис и царила анархия. «Голод в это время терзал Рим: по морю ничего не доставлялось из-за Помпея (блокировавшего берега), в самой же Италии вследствие войн прекратились земле­дельческие работы. Если же что и произрастало, то шло для войска. Целые толпы занимались в городе по ночам грабежом — и совер­шенно безнаказанно; молва приписывала это солдатам. А народ закрыл свои мастерские и не хотел знать никаких властей» (Аппиан, V, 18).

Всем этим Октавиан вызвал к себе страшную ненависть в иму­щих слоях италийского населения: его называли «мучителем», распространялись нелепые слухи об его неслыханно позорном поведении в частной жизни. Раздражение обиженных и постра­давших вылилось в 40 г. в серьезное восстание, известное под именем Перузинской войны, так как главным центром дви­жения стала Перузия — город в Этрурии, неприступный по своему местоположений) на высоком горном плато и к тому же еще укреп­ленный гигантскими старинными стенами. Во главе восставших стоял брат триумвира Марка Антония — консул Луций Антоний.

Он демагогическими приемами старался еще более дискредити­ровать Октавиана, а себя объявил защитником всех пострадавших от проскрипций и конфискаций; в заговоре участвовала и жена Марка Антония, властная и энергичная Фульвия, мастерица самых сложных интриг. Они ждали возвращения с Востока самого Марка Антония, чтобы сообща уничтожить Октавиана. Положение было настолько опасным, что Октавиану пришлось все имевшиеся в его распоряжении военные силы направить на подавление этого мятежа. Перузия была взята лишь после долгой и трудной осады ее тремя сосредоточенными к ней армиями. Не желая пока полного разрыва со своим товарищем по триумвирату, Октавиан простил Луция Антония и дал возможность скрыться Фульвии, но свирепо расправился с другими, менее видными участниками движения:

подожженная Перузия была отдана на разграбление солдатам, 300 сенаторов и виднейших представителей муниципальной знати были казнены перед алтарем «божественного Цезаря».

Однако этот террористический военный режим не мог долго продолжаться, так как сам Октавиан менее всего был пригоден быть выразителем все более определявшейся «диктатуры легионов». Не имея ни военного таланта, ни опыта в военном деле, ни военной славы, болезненный и хилый, он, естественно, не мог заменить солдатам своего знаменитого деда. Не умел он, несмотря на вся­кие заискивания перед ними, поднять среди них свой престиж — солдаты относились к нему с пренебрежением (Аппиан, Граж­данские войны, V, 13).

Поэтому Октавиан, раньше других своих товарищей по триум­вирату, стал в целях перестраховки искать себе иной, новой опоры. К этому же побуждала его и проявившаяся в Перузин- скую войну сила сопротивления собственнических слоев Италии, а также и то обстоятельство, что за время проскрипций он сам, путем истребления своих родственников и дешевой покупки земель опальных, стал крупнейшим земельным собственником и рабо­владельцем Италии. Поэтому уже с начала 30-х годов Октавиан, опираясь на значительный круг таких же, как он, преуспевших цезарианцев, взял новый курс на сближение и примирение с остатками богатой знати и вообще с имущими слоями италийского общества.

Это выразилось в сокращении, а затем и в полном пре­кращении проскрипций и конфискаций, в организации системы компенсаций за ранее конфискованные имущества, в широком применении амнистий к уцелевшим проскрибированным и эми­грантам. В Италии отменены были также военные комендатуры легатов с преторской властью, при посредстве которых прово­дилось управление ее частями после возникновения триумвирата, и восстановлено было прежнее муниципальное самоуправление италийских городов.

С другой стороны, в то же время и среди муниципаль­ной знати, вообще состоятельных кругов италийского обще­ства, уставших от борьбы и потерявших после Перузинской войны все надежды на переворот, появились тенденции к ус­покоению. Все больше и больше они склонялись к отходу от политической активности, к уходу в частную жизнь, в мир­ное использование остатков своего достояния. Эта политическая апатия позволяла им примиряться со все более смягчав­шимся режимом ненавистного прежде Октавиана, чему много способствовали и просочившиеся в значительном количестве в среду прежних земельных собственников и рабовладельцев новые элементы из разбогатевших на проскрипциях офицеров и солдат армии триумвиров, новых солдат-колонистов и уже Цезарем посаженных на землю ветеранов. Этот широкий слой новых соб­ственников желал лишь закрепления своих новых приобретений, что могло дать им только сохранение власти триумвиров. «Снова

великих веков рождается ныне порядок... железный кончается век, золотой возникает для целого мира», — пророчил поэт Вергилий в своей IV эклоге, написанной в это время.

Но особые симпатии к Октавиану вызвала его победа над «дикта­тором моря» Секстом Помпеем, морившим Италию голодом и угрожавшим ей новым восстанием рабов. Лагерь Секста Помпея в Сицилии обратился в это время в настоящее убежище для рабов, массами бежавших из разоренных хозяйств Италии: нуждаясь в людях, Помпей их охотно принимал наравне с другими бежен­цами, скрывавшимися у него от проскрипций. Рабы составляли главные контингенты его сухопутных сил, из них формировались экипажи и командный состав его флота, даже главнокомандую­щим являлся бывший раб Менодор, его вольноотпущенник.

Поэ­тому встревоженным рабовладельцам Италии все государство Помпея представлялось, как государство рабов, появившееся на самом пороге Италии, а самого Помпея за это ядовито назы­вали «рабом своих рабов, вольноотпущенником своих вольно­отпущенных». Долго триумвирам не удавалось справиться с Пом- пеем: приходилось вступать с ним в соглашения (Мизенский до­говор 39 г.). Только в 37 г. флот Октавиана под командой Агриппы, его лучшего военачальника, при Навлохе у северных берегов Сицилии разгромил и уничтожил весь флот Помпея. Этому помогли значительные раздоры между свободными эмигрантами, большей частью принадлежавшими к римской проскрибирован- ной знати, и массой рабов, составлявшей основную силу в лагере Помпея. Измена верхов и переход их к Октавиану позволили Агрип­пе быстро захватить и всю Сицилию, так что Помпею пришлось бежать на восток, где он вскоре и погиб. «Почти 30 000 захва­ченных в этой войне в плен рабов, бежавших от своих господ и поднявших оружие против государства, я передал их господам для наказания», — хвалился впоследствии сам Октавиан в своей автобиографии, а 6 тыс. других, хозяева которых не были разы­сканы, были распяты на крестах в тех местах, откуда они бежали. За прекращение этой «войны с рабами» «сенат назначил Цезарю [Октавиану] безмерные почести: при его возвращении навстречу ему вышло все население Рима, решено было поставить ему золо­тую статую на форуме, он получил пожизненно права народного трибуна» (Аппиан, V, 130—131).

Положение Октавиана благодаря этой новой поддержке состоя­тельных рабовладельческих слоев италийского общества и разбо­гатевших ветеранов, поселенных им во множестве новых воен­ных колоний «имени Юлия», стало настолько прочным, что он занял первенствующее место в триумвирате. Ему уже легко было в 36 г. устранить из триумвирата малозначительного Лепида, ком­пенсировав его утверждением на почетной должности верховного понтифика. Весь запад Римской державы, со всеми расквартиро­ванными здесь легионами, был, таким образом, начиная с 36 г., уже всецело в его руках.

Следующие четыре года Октавиан употребил на систематическое дискредитирование и ослабление своего главного соперника — Антония, используя ряд крупных затруднений, испытываемых последним на востоке.

Отношения между обоими главными триум­вирами сильно обострились уже со времени Перузинской войны. Однако страшное вторжение парфян под предводительством сына парфянского царя Пакора и римского эмигранта Лабиена в Сирию, Финикию и Малую Азию (40 г.), разгром, учиненный ими в этих богатейших римских провинциях, и угроза потери всего Востока заставили Антония пойти на временное соглашение с Октавианом и, так как Фульвия в это время умерла, даже жениться на сестре Октавиана, Октавии. Примирение было закреплено Брундизий- ским договором 40 г., подкрепленным в 37 г. Тарентским соглаше­нием о продолжении триумвирата еще на 5 лет.

Однако подготовка опасной и трудной войны с мощным Пар­фянским государством заставляла Антония одновременно искать особо тесной связи с самой богатой страной Востока — Егип­том. Здесь, как истинный наследник и последователь планов и приемов Цезаря, он действовал его средствами. Антоний не постес­нялся в 37 г. вступить даже в официальный брак с египетской царицей Клеопатрой и вел на Востоке жизнь типичного элли­нистического монарха. Он допустил, чтобы честолюбивая Клео­патра приняла пышный титул «царицы царей», а детей ее стал наделять частями римских восточных владений. Это все ловко использовали сторонники Октавиана для самой разнузданной агитации против Антония.

Отзвуком этой агитации является изображение во всей античной истори­ческой литературе «романа Антония с Клеопатрой» (например, в биогра­фии Антония, составленной Плутархом). Антония изображали распутным безумцем, необузданным честолюбцем, без памяти влюбленным в очаровав­шую его египетскую царицу и пренебрегающим для нее и ее детей интересами римского народа. Злорадствовали по поводу его неудачи в походе против Пар- фии (36 г.): через Армению Антоний проник внутрь Парфии, но, потеряв свой обоз, захваченный парфянами, он принужден был начать отступле­ние, не превратившееся в полный разгром лишь благодаря военному таланту Антония. Захват же Армении, которая должна была стать его плац­дармом для следующих военных операций на Востоке, изображали как во­пиющее преступление, дикий и неоправданный грабеж.

Все это охотно воспри­нималось богатыми, в особенности торговыми и ростовщическими кругами Италии, скорбевшими об утрате для своих спекуляций богатой восточной пог ловины Римской державы, и представляло собой прямую идеологическую под­готовку к открытой войне, шедшую параллельно с накоплением для этого Октавианом материальных сил и средств.

Разрыв произошел в 32 г. Октавиан начал с настоящего госу­дарственного переворота в Риме: он явился в сенат с большой вооруженной свитой, выгнал из него до 400 сенаторов, сторонников Антония, и принудил бежать к Антонию обоих консу­лов, принадлежавших тоже к партии последнего. В нарушение древнего обычая, весталок заставили выдать завещание Антония и огласили его на народном собрании, которое объявило Антония

657

42 История древнего мира

врагом римского народа. Самой Клеопатре объявлена была война под тем предлогом, что она будто бы собирается захватить Рим и разрушить Капитолий (Гораций, Оды, I, 37).

Противники сошлись на самой границе своих владений, на западном берегу Адриатического моря. Здесь, в Амбракипском заливе, Антоний устроил свою главную базу для широко задуман­ной десантной операции в Италию, чтобы отнять ее у Октавиана. В военном отношении он был сильнее последнего — у него было 19 легионов, 15 тыс. конницы из союзных восточных государств и мощный флот в 500 тяжелых военных кораблей, среди которых особенно выделялась своими боевыми качествами египетская эскадра под командой самой Клеопатры. Но Октавиан был силен поддержкой всего римского, италийского и даже греческого об­щества, решительно принявшего в этом столкновении триумвиров его сторону.

Благодаря этой широкой общественной поддержке Октавиан имел возможность так организовать защиту берегов Италии, что Антонию не только не удавалось найти места для безопасной вы­садки, но его войско стало голодать, так как население отказы­валось поставлять ему провиант. Солдаты Антония стали выражать недовольство, в его армии начались волнения. Воспользовавшись всем этим, значительно более слабый флот Октавиана (всего 400 легких кораблей) под командой Агриппы, победителя С. Помпея, блокировав Амбракийский залив, нанес 2 сентября 31 г. при А к ц и у м е решительное поражение флоту Антония. Считая дело Антония проигранным, Клеопатра немедленно увела свои корабли в Египет. За ней бежал туда же и Антоний, бросив на произвол судьбы всю свою сухопутную армию. Оставшись без руководства, вся эта армия вскоре добровольно, без боя, сдалась Октавиану. Опять солдаты потребовали наград и наде­лений землей, но Октавиан уже был достаточно силен, чтобы раз­личными мерами быстро и решительно предотвратить новый воен­ный погром. В следующем 30 г. он уже подчинил себе восточные провинции: вернул Риму Малую Азию, Сирию, Финикию, Пале­стину и даже, осуществляя давнишнюю мечту римских правя­щих кругов, захватил Египет — последнюю независимую страну на Востоке. Чтобы не попасть в руки победителя, Антоний и Клеопатра кончили самоубийством, а Египет был организован в провинцию особого типа, представлявшую со всеми своими громадными богатствами как бы личную собственность Окта­виана и его семьи.

Вся Римская держава, таким образом, в 30 г., после 12 лет распада, вновь была воссоединена в своих необъятных преде­лах, а вместе с тем и коллективная военная диктатура преврати­лась в уже никем не оспариваемое единовластие Октавиана.

<< | >>
Источник: ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО МИРА. УЧЕБНИК ДЛЯ УЧИТЕЛЬСКИХ ИНСТИТУТОВ ПОД РЕДАКЦИЕЙ В.Н.ДЬЯКОНОВА, Н. М. НИКОЛЬСКОГО. ГОСУДАРСТВЕННОЕ УЧЕБНО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО МИНИСТЕРСТВА ПРОСВЕЩЕНИЯ РСФСР МОСКВА, 1952. 1952

Еще по теме 2. Разложение второго триумвирата. Начало единовластия Октавиана.:

  1. Октавиан. — Мутиненская война. — Второй триумвират (44 и 43 гг. до Р. X.)
  2. ОКТАВИАН. МУТИНСКАЯ ВОЙНА. ВТОРОЙ ТРИУМВИРАТ. (44-43 г. до Р. X.)
  3. Императоры второго столетия после Р. X.
  4. 15.2. Второй триумвират
  5. Лекция 1 ОБЩИЕ ЧЕРТЫ ВТОРОГО ПЕРИОДА ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
  6. Разложение первобытнообщинного строя
  7. § 5. Разложение родового строя.
  8. Первый триумвират (60 г. до Р. X.)
  9. ПЕРВЫЙ ТРИУМВИРАТ. (60 г. до Р. X.)
  10. § 1. Ближайшие преемники Октавиана-Августа и их борьба с республиканскими пережитками. Тиберий (14—37 гг.).