I. РИМЪ ПОДЪ ВЛАСТІЮ ЦАРЕЙ И ПАТРИЦІЕВЪ.

/. Періода царей {1S3-S99').

$ 137. По древнему преданію, царь Альбы-Лонги Ну- миторъ, потомокъ Троянца Энея (§ 57), былъ свергнутъ съ престола братомъ своимъ Амуліемъ, а дочь его Рея

Сильвія посвящена въ число дѣвственныхъ жрицъ богини Весты съ тѣмъ, чтобы остаться незамужнею и бездѣтной.

$ 138. Когда такимъ образомъ основанъ былъ этотъ ма­ленькій городокъ и его межа естественно обозначилась рвомъ и валомъ, тогда Ромулъ объявилъ его убѣжищемъ для бѣг­лыхъ и тѣмъ привлекъ туда обывателей. Но такъ какъ у этихъ пришлецовъ не было женъ, а сосѣдніе народы не соглашались выдавать, за нихъ дочерей своихъ, то Ромулъ устроилъ торжественныя игры съ намѣреніемъ овладѣть Са­бинками, бывшими въ числѣ зрителей, насильно. Слѣдстві­емъ этого насилія была война съ Сабинцами, которая впро­чемъ прекратилась посредничествомъ похищенныхъ дѣвицъ: съ распущенными волосами, въ изорванныхъ одеждахъ, рыдая, бросились они въ ряды сражавшихся и объявили готовность раздѣлять участь Римлянъ.

упрочило существованіе Римскаго государства, основатель котораго послѣ своей чудесной смерти былъ причисленъ къ лику боговъ подъ именемъ Квирина, а жители къ прежнему имени Римлянъ присоединили имя Квиритовъ (отъ города Куръ). Въ воспоминаніе благороднаго подвига женщинъ и мира, ими возстановленнаго, Ромулъ учредилъ особенное празднество матрона л ій^[XXVI] и даровалъ Римлянкамъ нѣкоторыя права и почетныя преимущества. Сходство политическихъ н религіозныхъ учрежденій, простиравшееся и на гражданскія отношенія (сословіе господъ — патриціевъ и состояніе под­властныхъ или подзащитныхъ — кліэнты), разныя соприкосно­венія по близкому сосѣдству, котор.ыя давно уже служили поводомъ къ договорамъ и соглашеніямъ касательно правъ собственности, брака, гостепріимства и т. п., способствовали быстрому сліянію трехъ народностей въ одинъ общій государ­ственный союзъ съ твердо установленными правами. Три первоначальныя составныя части римскаго государства по всей вѣроятности положили начало исконному раздѣленію на­рода на родовыя трибы Рамновъ, Тиціевъ и Луцеровъ.

§ 139. Чтобы еще болѣе упрочить новое государство, вто­рой царь, Сабинъ Нума Помпилій, достигшій престола послѣ междуцарствія (ок. 700), установилъ религіозныя учрежденія и обряды, соображаясь при этомъ съ древними вѣрованіями и обычаями всѣхъ трехъ племенъ, и _ч сдѣлалъ полезныя распоряженія касательно домашней и гражданской жизни, съ которою религія и священные обряды поставлены были въ самую тѣсную связь.

Общество дѣвъ, которыя пользовались важными преимуществами и большимъ почетомъ, и имѣли обязанностію поддерживать священ­ный огонь Весты, такъ же какъ всѣ учрежденія и обряды, относя­щіеся до земледѣлія и полей, были латинскаго происхожде­нія. На воинственное племя Саб ел ловъ указываетъ культъ Марса съ его жрецами, салі я ми, и всѣ учрежденія и обряды, касавшіеся войны, напримѣръ установленіе Феціаловъ (герольдовъ). У Этру­сковъ (бывшихъ сначала какъ бы на второмъ планѣ) заимствованы предсказанія по внутренностямъ приносимыхъ въ жертву животныхъ,

РИМСКОЕ ГОСУДАРСТВО.

431 по полету птицъ, по небеснымъ знаменіямъ и по наклеву куръ (га- руспиціи, ауспиціи и а угу рі и), чѣмъ завѣдывала коллегія жрецовъ (pontifices) подъ управленіемъ верховнаго жреца или первосвященника (pontifex maximus); Этрускамъ же принадлежатъ це­ремоніи и обряды, совершаемые при всѣхъ вообще торжествен­ныхъ случаяхъ. Нумѣ Помпилію приписываютъ еще учрежденіе древ­нѣйшихъ ремесленныхъ цеховъ, которыхъ члены, пользуясь меньшимъ почетомъ, чѣмъ другія сословія, лишены были права но­сить оружіе. Чтобы постоянно поддерживать въ народѣ гражданскія добродѣтели, Нума воздвигнулъ храмъ божеству вѣрности и вза­имнаго довѣрія (Fides). Двуликому Янусу, «богу всякаго начинанія въ пространствѣ и времени», соорудилъ онъ проходной храмъ при входѣ на Форумъ; двери этого храма были заперты во вре­мя мира и отворялись во время войны; Януса призналъ онъ сверхъ- того властителемъ гражданскаго года и посвятилъ ему первый мѣсяцъ (януарій). Какъ Греки освящали свои узаконенія божественными прорицаніями, такъ и Нума Помпилій утверждалъ, что заимствуетъ свои религіозныя учрежденія изъ бесѣдъ СЪ НИМФОЮ Эгер Іей, кото рой священная роща лежала на югъ отъ Рима.

$ 140. Оба слѣдующіе царя, Латинъ Туллъ Гостилій и Сабинъ Анкъ Марцій, счастливыми войнами расширили пре­дѣлы своей небольшой державы, такъ что къ тремъ выше­упомянутымъ холмамъ (Палатинскому, Капитолійскому и Де­лійскому) присоединились еще четыре (Авентинскій, Квири- нальскій, Виминальскій и Эсквилинскій), которые всѣ мало-по­малу были заселены.

Ни одинъ народъ не усвоивалъ себѣ покоренныхъ земель такимъ ревностнымъ, потовымъ трудомъ, какъ Римляне: можно сказать, что добытое оружіемъ они пріобрѣтали съизнова плугомъ. Зато не только государственныя, казенныя земли, но и большая часть поземельной собственности покоренныхъ народовъ вообще были отбираемы Римлянами. Съ покореніемъ Альбы-Лонги верховныя права этого города, какъ главы Ла­тинскаго союза, перешли ла Римъ, и его представители съ этихъ поръ стали предсѣдательствовать на всѣхъ торже­ствахъ союзниковъ.

Единоборство римскихъ Гораціевъ съ альба-лонгскими Куріа- ціями составляетъ одно изъ драгоцѣнныхъ народныхъ преданій въ ряду римскихъ поэтическихъ сагъ. Оба войска стояли готовыя къ бою другъ противъ друга. Тогда, для избѣжанія напраснаго крово­пролитія, согласились рѣшить дѣло единоборствомъ: за кѣмъ оста­нется побѣда, на той сторонѣ да будетъ и власть. Въ обоихъ вой­скахъ нашлись тройничные братья, почти ровни лѣтами и силами, и притомъ въ близкомъ родствѣ между собою. Имъ-то и предоставлено было рѣшить оружіемъ судьбу родимыхъ городовъ. Единоборство произошло въ виду обоихъ войскъ. «Когда сошлись бойцы (разсказы­ваетъ Ливій), когда загремѣло оружіе, сверкнули обнаженные ме чи,—роковая дрожь пробѣжала по зрителямъ, и пока надежда не склонялась ни на ту, ни другую сторону, смолкли голоса, притихло дыханіе.

к его смертію рѣшилось подчиненіе Альбы-Лонги Риму. Радостно воз* вратилось римское войско домой; впереди его шелъ Горацій, неся пе­редъ собой доспѣхи павшихъ враговъ. «У Каленскихъ воротъ его встрѣтила сестра, дѣвица, обрученная съ однимъ изъ Куріаціевъ; уви­дѣвъ на плечахъ брата военпый плащъ своего жениха, ея же соб­ственной работы, она распустила волоса и, рыдая, стала звать покой­ника По имени (причитать). Оскорбился юноша, что сестра вопить о его побѣдѣ среди общей радости, выхватилъ мечь и съ бранью пора­зилъ имъ сестру: — Такъ ступай же ты къ жениху съ своей неудат­ной любовью, если забыла для него братьевъ, и мертвыхъ да и жи­ваго, забыла даже отечество. Да погибнетъ такъ каждая Римлянка, которая заплачетъ о врагѣ. — Ужасно показалось это злодѣяніе патриціямъ и народу, но недавній подвигъ много умѣрялъ вину». Убійца былъ однакожь позванъ на судъ. По всей строгости законовъ онъ подлежалъ смертной казни.

$ 141. Три послѣдніе царя: Тарквиній Древній (Pris­ons), Сервій Туллій и ТйрквиніЙ Гордый (Superbus), принадлежали Къ племени Этрусковъ, Какъ это очевидно изъ ихъ построекъ и перенесенія въ Римъ этрурскихѣ учрежде­ній. При нйхъ окончательно уряжены и опредѣлены взаимныя отношенія членовъ ЛатйнсКаго союза, и Римъ сдѣлался столицею цвѣтущей области. Установленіе вѣчнаго земскаго мира, вмѣстѣ съ наступательнымъ и оборонительнымъ союзомъ, при взаимномъ равенствѣ правъ по торговымъ и всякимъ дру­гимъ сношеніямъ, скрѣпило еще болѣе связь отдѣльныхъ об­щинъ, и безъ того уже соединенныхъ между собою одина­ковыми нравами и языкомъ, обезпечивъ имъ полный просторъ для безчисленнаго множества сдѣлокъ во вседневномъ обиходѣ. Главное начальство надъ союзнымъ войскомъ чередовалось между Римомъ И Лаціумомъ.

Тарквиній Старшій положилъ основаніе Величественному зданію Капитолія, которое по мысли отца окончилъ сынъ его Тарквиній Гордый. Капитолій состоялъ изъ укрѣпленія (кремля) и прекраснаго

храма, посвященнаго тремъ высшимъ этрурскимъ богамъ (Юпитеру, Юнонѣ и Минервѣ). Кромѣ того Тарквиній устроилъ изъ плитняка огромныя клоаки (подземные каналы), для очищенія города, потомъ большой циркъ (Circus Maximus, продолговатое, завершенное съ одного конца полукругомъ, ристалище для бѣговъ на колесницахъ и скачекъ верхомъ) и Форумъ; онъ первый принялъ внѣшніе знаки верховной власти: сѣдалище изъ слоновой кости (sella curulis), двѣнадцать ликторовъ съ пуками палокъ и мн. др.Сенатъ, пер воначально составленный Ромуломъ изъ 200 членовъ, онъ увеличилъ до 300, такъ что тамъ засѣдали старѣйшины всѣхъ родовъ (genles); потому-то сенаторы и назывались Patres, отцами. Эта трехсотенная община родоначальниковъ считалась «идеальною нормой» какъ въ по­литическомъ, такъ и въ военномъ распорядкѣ. Тарквиній счастливо воевалъ съ Этрусками и Сабинами.

$ 14-2. По убіеніи Тарквинія сыновьями его предшествен­ника, на престолъ вступилъ зять его Сервій Туллій (ок. 550). Ему принадлежатъ два, весьма важныя по своимъ по­слѣдствіямъ учрежденія. Во-первыхъ онъ раздѣлилъ плебе­евъ, жившихъ въ городѣ и его окрестностяхъ, на 30 трибъ, или округъ, которыя имѣли своихъ представителей и свои собранія, или сходки (комиціи по трибамъ), и противопо­ставилъ ихъ, какъ общину, такъ-называемому граждан­ству, то-есть пользовавшимся всѣми гражданскими правами патриціанскимъ родамъ съ ихъ куріальными собра­ніями. Во-вторыхъ онъ раздѣлилъ всѣхъ жителей города на пять классовъ по состоянію (census — цензъ), а эти классы — на 193 центуріи для сбора налоговъ, исполненія воинской повинности и подачи голосовъ. Благодаря этому учрежденію, вслѣдствіе котораго заведена была опись (или кадастръ) поземельной собственности и всего вообще иму­щества каждаго гражданина, богатые получили больше правъ, но вмѣстѣ съ тѣмъ на нихъ возложена была обязанность безвозмездно отправлять на свой счетъ военную службу въ тяжеломъ вооруженіи. Шестой классъ (такъ-называемая «по­головщина», capite censi), заключавшій въ себѣ пролетаріевъ, то-есть неимущую чернь, былъ свободенъ отъ податей и воен­ной службы, но зато и не имѣлъ участія въ государствен­ныхъ дѣлахъ. Съ тѣхъ поръ комиціи, созываемыя по цен-

туріямъ, однѣ считались дѣйствительными народными собра­ніями. Этимъ нововведеніемъ, которое должно было привести къ постепенному сліянію усиливающихся и возвышающихся плебеевъ съ патриціанскими родами и утвердить царскую власть на болѣе широкой основѣ могучаго содѣйствія народа, Сервій Туллій навлекъ себѣ ненависть патриціевъ и по ихъ милости былъ убитъ своимъ зятемъ, Луціемъ Тарквині- емъ Гордымъ (533 — 509).

По уложенію Сервія (говоритъ Моммсенъ), общественная служба' и сопряженная еъ нею обязанность давать государству въ случаѣ нужды денежную помощь (tributum) падали уже не на гражданъ вооб­ще, но на землевладѣльцевъ, на «осѣдлыхъ» и «имовитыхъ», все рав­но, были они граждане, или только постоянные обыватели; военная повинность, изъ чисто личной, также перешла па имущества. По ве­личинѣ владѣемыхъ участковъ все обязанное военною службою на­родонаселеніе (т. е. каждый осѣдлый мущина, отъ 18 до 60 лѣтъ) раздѣлены были на пять «очередей» или разрядовъ (classes); изъ нихъ только принадлежавшіе къ первому разряду, то-есть владѣльцы полныхъ участковъ, должны были являться въ полномъ вооруженіи и оттого считались военнослужащими по преимуществу (classici), между тѣмъ какъ принадлежавшіе къ остальнымъ четыремъ разря­дамъ, не столь крупные землевладѣльцы, хотя и должны были нести военную обязанность, но отъ нихъ не требовалось полнаго вооруже­нія,—Люди не осѣдлые (пролетаріи, «дѣтородцы») обязаны были по­ставлять въ войско ремесленниковъ и музыкантовъ и опредѣленное число подставныхъ (добавочныхъ, adcensi), которые слѣдовали за вой­скомъ не вооруженные (velati) и въ походѣ замѣщали больныхъ или убитыхъ, стяновясь въ ряды въ ихъ вооруженіи. — Народное сказа­ніе изображаетъ въ трагическихъ, ужасающихъ чертахъ переходъ власти отъ Сервія Туллія къ Тарквинію Гордому: «Оба брата, Луцій и Арунсъ, сыновья Тарквинія Древняго, были женаты на двухъ до­черяхъ царя Сервія. Луцій, готовый на преступленіе, хотя и неспо­собный рѣшиться па него по собственному побужденію, имѣлъ бла­гочестивую жену; Арунсъ, правдивый и вѣрный, былъ женатъ на Тулліи, женщинѣ сатанинскаго нрава. Озлобленная слишкомъ дол­гою жизнію стараго отца и равнодушіемъ мужа, который готовъ былъ уступить престолъ своему властолюбивому брату, она поклялась по­губить ихъ обоихъ. Сговорилась съ Луціемъ, что онъ умертвитъ свою

жену, а она своего мужа, и тогда ОНИ вступятъ въ бракъ. Беэъ надѣв­шаго признака печали зажгли они у погребальнаго костра свои брач­ные аакелы. Послѣ этого Дуцій, побуждаемый сворю честолюбивою супругой, вступилъ въ союзъ съ партіє^ недовольныхъ патриціевъ и составилъ заговоръ, свергнуть благороднаго Сервія съ престола. Во время жатвы, когда большая часть народа была въ полѣ, Дуцій явил­ся въ сенатъ въ царскомъ облаченіи, съ толпой вооруженныхъ кле­вретовъ позади. Узнавъ объ этомъ, неустрашимый царь поспѣшилъ ■въ курію. Остановись въ дверяхъ, онъ прямо назвалъ Тарквинія мя­тежникомъ, а тотъ схватилъ слабаго старца и сбросилъ его по ка­меннымъ ступенямъ внизъ. Изувѣченный и истекая кровью, Сервій былъ поднятъ и унесенъ преданными ему людьми; но, прежде чѣмъ онъ достигнулъ своего жилища, слуги тирана вырвали его и умер­твили; тѣло его они бросили на мѣстѣ въ крови. — Между тѣмъ Тул­лія не могла дождаться извѣстід, чѣмъ кончилось дѣло; среди общаго смятенія отправилась сама въ курію и привѣтствовала своего супру­га, какъ царя; ея .радость показалась отвратительною даже самому Луцію и онъ велѣлъ ей ѣхать домой. На одной изъ улицъ, которая съ этихъ поръ названа злодѣйскою, лежало тѣло ея отца. Лошаки шарахнулись, кучеръ подобралъ вожжи, но она приказала ему ѣхать прямо черезъ тѣло, и кровь убитаго обрызгала ея колесницу и одеж­ду. Имя Сервія сохранилось надолго въ памяти народной.

$ 143. Тарквиній хотя и сократилъ опять права, данныя плебеямъ уложеніемъ Сервія, расширилъ предѣлы государства счастливыми войнами съ Латинами и Вольскими и укра­силъ городъ зданіями (Капитолій) и полезными учреждені­ями, но не смотря на то, вскорѣ и онъ сталъ ненавистенъ патриціямъ, когда обнаружилось его стремленіе возвысить свою власть съ помощію войска и сдѣлалъ царское достоинство, изъ ограниченнаго и избирательнаго, неограниченнымъ и наслѣд­ственнымъ. Его насилія противъ сената и патриціевъ и тяж­кія повинности.и налоги, которыми онъ угнеталъ плебеевъ, возбудили на него всеобщее неудовольствіе, перешедшее на­конецъ въ открыты^ мятежъ: когда одинъ изъ сыновей царя, Секстъ Тарквицій, изнасиловалъ добродѣтельную* Лукре­цію и оца въ отчаяніи лишила себя жизни, — оскорбленный народъ воспылалъ местью противъ всего преступнаго рода своихъ правителей. Двое родственниковъ царя, супругъ бла­

городной Лукреціи, Л. Тарквиній Коллатинъ, и другъ его, Луцій Юній, считавшійся до того времени слабоум­нымъ и потому прозванный Брутомъ (дурковатымъ), произ­несли на тѣлѣ убитой клятву кровомщенія и воззвали деятелей Рима и Коллаціи къ свободѣ и истребленію тираніи. Получивъ извѣстіе объ этомъ, царь покинулъ Ардею, горную крѣпость Рутуловъ, которую онъ тогда осаждалъ, и поспѣшилъ съ войскомъ въ Римъ, чтобы подавить возстаніе; но городскія ворота были для него заперты. Рѣшеніемъ народнаго собра­нія онъ былъ лишенъ царской власти, даже войско покинуло его, и онъ долженъ былъ удалиться съ своими сыновьями въ изгнаніе (509).

Низверженіе тирана и изгнаніе царскаго рода также изукрашено въ преданіи романтическими подробностями. Тарквиній, встревожен­ный дурными снами и зловѣщими знаменіями, отправилъ двоихъ сы­новей своихъ, ТитаиАрунса, въ Дельфы, вопросить пиѳійскаго бо­га. Для забавы далъ онъ имъ въ спутники родственника ихъ Луція Юнія Брута, который прикидывался дурачкомъ, чтобы избѣжать пагубныхъ подозрѣній тирана. Получивъ отъ оракула требуемый от­вѣтъ, царевичи спросили его о своей собственной участи; оракулъ объявилъ, что тотъ изъ нихъ, кто первый по возвращеніи поцѣлуетъ свою мать, будетъ со временемъ властителемъ. Братья согласились поцѣловать ее оба разомъ, чтобы потомъ и управлять вмѣстѣ обоимъ. По выходѣ на берегъ въ Италію, Брутъ будто нечаянно упалъ на землю и поцѣловалъ ее, эту общую всѣмъ матерь. Спустя нѣ­сколько времени, когда Римляне заняты были продолжительной оса­дой рутульской крѣпости Ардеи, царевичи заспорили съ своимъ род­ственникомъ, Тарквиніемъ Коллатиномъ, подручнымъ царю владѣльцемъ небольшаго городка Коллаціи, о добродѣтели своихъ женъ. Споръ былъ горячій, и рѣшено было ночью отправиться домой, чтобы настичь женъ врасплохъ и узнать, чѣмъ онѣ занимаются, ко­гда мужей нѣть дома. Они застали царевенъ въ Римѣ за роскошнымъ пиромъ среди цвѣтовъ и вина; оттуда они поспѣшили въ Коллацію и, въ поздній ночной часъ, нашли Лукрецію за пряжей шерсти въ кругу ея дѣвушекъ. Она была такъ прекрасна среди этой обстановки, что Секстъ Тарквиній воспылалъ къ ней страстію. Побуждаемый злымъ умысломъ, онъ возвратился на слѣдующій день въ Коллацію и по праву родства остановился въ домѣ Коллатина, гдѣ Лукреція приняла

его самымъ радушнымъ образомъ. Во мракѣ ночи пробрался онъ во­оруженный въ ея комнату и, страшными угрозами предать ее въ жертву ложныхъ подозрѣній, опорозить даже память ея, заставилъ несчастную покориться его волѣ. На слѣдущее утро опа вызвала къ себѣ отца и мужа, — говоря, что съ ней произошли неслыханные ужасы. Лукрецій пришелъ въ сопровожденіи П. Валерія, который въ послѣдствіи получилъ прозвище Публиколы; Коллатинъ — въ сопровожденіи всѣми презираемаго Брута. Безутѣшная Лукреція со слезами отчаянія разсказала о нанесенномъ ей позорѣ, взывала къ мужу и отцу о мщеніи и наконецъ вонзила кинжалъ себѣ въ сердце. Теперь настало для Брута рѣшительное мгновеніе; какъ Одиссей сбросилъ свой нищенскій плащъ, такъ сбросилъ онъ внезапно свою притворную глупость. Онъ поднялъ вверхъ окровавленный кинжалъ и поклялся гибелью всему роду злодѣевъ. Надъ тѣломъ Лукреціи былъ заключенъ союзъ мести. Они вынесли убитую на торговую площадь; граждане объявили Тарквинія низложеннымъ и поклялись повино­ваться освободителямъ. Всѣ, кто помоложе, проводили похоронное шествіе въ самый Римъ. Тутъ городскія ворота были заперты, и Брутъ, какъ трибунъ целеровъ (начальникъ всадниковъ), созвалъ народное собраніе. Всѣ сословія воспламенились однимъ общимъ чув­ствомъ; граждане единогласно отрѣшили послѣдняго царя и осудили его со всѣмъ родомъ на изгнаніе. Туллія невредимо убѣжала изъ горо­да; отмстить ей за преступленія народъ предоставилъ тѣнямъ загуб­ленныхъ ею жертвъ. Не кровожадность, не корыстолюбіе тирановъ были всего ненавистнѣе ихъ подданнымъ; они были возмущены тѣмъ, что жертва необузданнаго сластолюбія могла спастись отъ позора только смертью.

Латинскій союзъ и Капитолій. Тарквиній Гордый принудилъ латинскія мѣстечки соединяться съ Римомъ на договорѣ и признать этотъ городъ главою Латинскаго союза. Оборонительный и на­ступательный союзъ съ равнымъ для всѣхъ участниковъ правомъ водворенія, гдѣ пожелаютъ, соединилъ въ одно цѣлое отдѣльныя об­щины, которыя въ своемъ внутреннемъ устройствѣ и управленіи оставались свободными и самостоятельными, на сколько это допускали союзническія ихъ обязанности. Для разбора жалобъ по торговымъ дѣламъ и споровъ насчетъ мѣры и вѣса, у нихъ существовалъ особый судъ такъ-называемыхъ «справщиковъ» (reciperatores), состоявшій изъ судей обоихъ народовъ и одного предсѣдателя. Кромѣ того Тарквиній

покорилъ богатый городъ Вольсковъ Суэссу-Помеціюи старался расширить предѣлы римскаго господства основаніемъ колоній (Сигнія и Цирцеіи); дѣйствительно, путемъ колонизаціи римско- ла­тинское племя мало-по-малу распространило свой языкъ и свою на­родность по всей Италіи. Онъ пріобрѣлъ собраніе древнихъ прорица­ній оракула, извѣстное подъ именемъ Сивилинныхъ книгъ, хра­нимое въ Капитоліи и поставленное въ самую тѣсную связь съ рели­гіознымъ культомъ и съ римскою политикой; онъ окончилъ зданіе Капитолія, возведенное надъ подземными пещерами и копанями, въ родѣ колодцевъ, и съ этихъ поръ Капитолій сдѣлался хранилищемъ важнѣйшихъ государственныхъ документовъ и драгоцѣнностей, мѣ­стомъ совершенія главнѣйшихъ политическихъ актовъ и величайшихъ общественныхъ торжествъ. При построеніи Капитолія древнія святи­лища Термина иЮвенты должны были уступить мѣсто тремъ главнымъ этрурскимъ божествамъ; но авгуріи не благопріятствовали этому, и когда начали рыть основаніе, то въ глубинѣ нашли свѣжую, еще окровавленную, человѣческую голову (отсюда и произошло на­званіе Капитолій). Это сочли предзнаменованіемъ, «что римское го­сударство не перестанетъ цвѣсти юностью и предѣлы его не сократят­ся до тѣхъ поръ, пока жрецъ будетъ входить въ Капитолій для по­клоненія богамъ, въ сопровожденіи молчаливой дѣвы».

§ 143. б. Древнѣйшія государственныя учрежденія и законы Рима. Вслѣдствіе соединенія трехъ племенъ въ одно рим­ское государство, естественно произошло раздѣленіе народа на три вѣтви, извѣстныя подъ именемъ трибъ, или колѣнъ; къ латинской вѣтви принадлежали Рамны, къ сабинской—Тиціи, къ этрурской— Л у це ры. Каждая триба распадалась на десять курій («попечи- тельствъ»), а каждая курія состояла первоначально изъ одинаковаго числа родовъ (gentes). Роды, въ свою очередь, состояли изъ мно­гихъ сначала близкихъ, а потомъ разбившихся на линіи семей, или •амилій, и только лица, принадлежавшія къ одному изъ такихъ ро­довъ (gentiles, родовитые, родичи), пользовались, полными права­ми гражданства и причислялись къ патриціямъ. Къ Фамиліи принадлежали только такія лица, которыя могли доказать самую сте­пень своего происхожденія отъ общаго родоначальника изъ колѣна въ колѣно по восходящей линіи; къ роду же причислялись и тѣ, ко­торые могли отыскать одно только происхожденіе отъ общаго родо­начальника, безъ полнаго указанія всѣхъ промежуточныхъ членовъ,

Ист. Вебера, т. I. 2*

а слѣдовательно и степени своего родства. Рядомъ съ этими свобод­ными гражданами уже въ древнѣйшія времена существовали въ Римѣ, какъ и во всей средней Италіи, полусвободные, зависимые люди, кліэнты, или такъ-называемые подзащитные (челядины), кото­рыхъ извѣстное число было удѣлено на каждый родъ. Между роди­чами, какъ покровителями, или патронами, и между кліэнтами, какъ подзащитными, или домочадцами, существовало «религіозно-па- тріархальнОе отношеніе» со взаимными правами и обязанностями. До­мовладыка обязанъ былъ защищать и охранять своихъ домочадцевъ, а они въ свою очередь обязаны были уважать и слушаться его, какъ отца.—Совсѣмъ другое были плебеи, составлявшіе въ послѣдствіи противоположность полноправнымъ патриціямъ, и образовавшіеся изъ переселенныхъ въ Римъ жителей покоренныхъ сосѣднихъ городовъ; они были лично свободный даже могли имѣть небольшую собственность, но въ противоположность патриціямъ были гра­ждански безправны и даже не могли вступать въ брачные союзы съ ними. Но какъ при своей политической безправности, плебеи все-таки соединены были съ патриціями въ одну государственную общину, то по отношеніямъ собственно частнаго права они, ка­жется, стояли на ряду съ коренными гражданами. Кромѣ этихъ сос­ловій были еще въ Римѣ рабы и вольноотпущенники. — Домъ и семья, какъ одно цѣлое, имѣли своего представителя въ отцѣ и домовладыкѣ, котораго власть надъ женою, дѣтьми и всѣмъ имуще­ствомъ была неограниченна. Онъ имѣлъ надъ ними право суда и могъ, по усмотрѣнію, наказывать ихъ тѣлесно и даже смертію. По кончинѣ домовладыки, попечительство (tutela) надъ его вдовою принадлежало сыновьямъ, а надъ незамужними сестрами—братьямъ. Строго и ясно разграничены въ древнемъ римскомъ правѣ область государства и гражданина: преступленія противъ государства, непосредственно под­лежавшія государственному суду и всегда наказываемыя смертію, и преступленія противъ согражданъ или противъ гостей, которыя мо­гли окончится обоюдною сдѣлкою, примиреніемъ, или удовлетворені­емъ обиженнаго, но ни въ какомъ случаѣ не карались смертію: тяг­чайшимъ наказаніемъ въ этомъ случаѣ было лишеніе свободы.

Старшина, или начальникъ, трибы назывался трибуномъ, стар­шина куріи — куріономъ («попечителемъ»). Члены каждой куріи (куріалы) были соединены между собою общими правами и обязанно­стями, имѣли свое особое богослуженіе и особое мѣсто сборищъ (ку­

рію). Всѣ, принадлежавшіе къ одному роду, носили общее родовое имя (наир. Фабій, Метеллъ, Клавдій и т. п.); это родовое имя рас­пространялось и на кліентовъ. Для обозначенія отдѣльныхъ лицъ служило ихъ частное имя, praenomen (напр. Кай, Маркъ, Титъ и др.). РЬды имѣли каждый своихъ особенныхъ родовыхъ боговъиге- роевъ, въ честь которыхъ совершались обряды и жертвоприношенія въ общихъ родовыхъ храмахъ; у каждаго было также свое собствен­ное родовое кладбище и особенное родовое право. — Патронъ обя­занъ былъ защищать своего кліэнта передъ судомъ, охранять его по имуществу и по роду его занятій, и поддерживать совѣтами; за это кліентъ долженъ былъ помогать патрону деньгами, если тотъ попадался въ плѣнъ или былъ приговоренъ къ денежной пенѣ, а также для покрытія его расходовъ по служебнымъ обязанностямъ и т. п. При вступленіи въ бракъ дочерей патрона, кліенты давали имъ на приданое; они сопровождали его на войнѣ и при служебныхъ вы­ходахъ, и всегда должны были оказывать ему «преданность и готов­ность». Кліентъ и патронъ не могли ни жаловаться, ни свидѣтель­ствовать другъ на друга. Кліэнтство было наслѣдственно, право па- тронства принадлежало всегда отцу семейства и имъ могли пользо­ваться только патриціи; дурное обращеніе съ кліентами строго нака­зывалось.—Сдѣлаться рабомъ можно было или по народному праву, попавшись въ плѣнъ, или по гражданскому, напр. за долги и за из­вѣстныя преступленія. Па раба смотрѣли какъ па вещь: его.тѣло, силы, заработки, самая жизнь составляли полную собственность го­сподина. Рабъ вовсе не могъ жениться на свободной, да и на рабѣ женился только съ согласія господина, которому въ такомъ случаѣ принадлежали и дѣти этой четы. Если раба отпускали на волю, то онъ поступалъ въ разрядъ отпущенниковъ, но не пріобрѣталъ при этомъ ни правъ, ни значенія свободно рожденныхъ (ingenui). Если отпускъ совершался торжественно, то отпущенникъ получалъ право гражданства, вступалъ кліентомъ въ домъ своего госпо­дина и тогда уже, какъ Римлянинъ, могъ носить тогу и заниматься какимъ-нибудь промысломъ; если же отпускъ былъ только Факти­ческій, безъ предписанныхъ Формальностей, то права отпущенника были ограниченнѣе, и пріобрѣтенное имъ имущество по смерти его доставалось господину.

Римское государство составляли царь, сенатъ и народъ (Populus, т. е. совокупность всѣхъ патриціевъ). Власть царя въ 28*

ИСТОРІЯ ДРЕВНОСТИ.

древнемъ Римѣ была ограничена волею народа, которая выра­жалась отчасти непосредственно въ народномъ собраніи, отчасти же въ полномочіи, данномъ сенату. Слѣдовательно, ото была вер­ховная власть, установленная и признанная народомъ для завѣдыва­нія всѣми государственными дѣлами, и вручаемая его свободнымъ выборомъ тому или другому лицу; источникомъ ея правомѣрности былъ народъ, и по смерти царя она опять возвращалась къ народу и отъ него передавалась новому избраннику. Когда избраніе царя бы­ло совершено и запечатлѣно религіознымъ освященіемъ (inaugurate), тогда онъ становился въ такое же отношеніе къ народной общинѣ, въ какомъ домовладыка былъ къ своей семьѣ. Какъ военачальникъ и верховный судья, онъ имѣлъ неограниченную власть и право пользоваться инсигніями, заимствованными отъ Этрусковъ: гдѣ бы онъ ни являлся для исполненія своихъ обязанностей, ему предше­ствовали ликторы съ сѣкирами и пуками палокъ; въ «судебные дни» (dies fasti, дни судоговоренія) онъ творилъ судъ на торговой площа­ди, «сидя на царскомъ сѣдалищѣ» (sella curulis); власть его имѣла и жреческій характеръ: онъ былъ главнымъ распорядителемъ жертво­приношеній и гаданій. На содержаніе его отведенъ былъ значитель­ный участокъ общественной земли. Въ случаѣ смерти царя, совѣтъ старцевъ собирался безъ зова и назначалъ на пять дней временнаго правителя («междуцаря»,—interrex), который и предпринималъ новый выборъ. — Сенатъ былъ первоначально соборомъ (consilium) родо­выхъ старшинъ, котораго члены назначались царемъ пожизненно; въ втомъ собраніи предсѣдательствовалъ самъ царь или его намѣстникъ, префектъ города; во всѣхъ государственныхъ дѣлахъ царь обязанъ былъ выслушать мнѣніе сената. Сенатъ, какъ постоянная власть, всегда участвовалъ въ государственномъ управленіи и предваритель­но обсуживалъ всѣ дѣла, относящіяся до войны и мира и до законо­дательства и подлежащія рѣшенію народнаго собранія, подготовляя ихъ въ видѣ предложеній (сенатусконсультовъ). Число членовъ се­ната еще при царяхъ было увеличено до 300, въ послѣдствіи онъ пополнялся уже самъ собою.— Народнымъ собраніямъ (комиці- ямъ, сходкамъ) принадлежало право избранія царя, принятія или отмѣны законовъ, рѣшенія вопросовъ о мирѣ и войнѣ. Война счита­лась справедливою и въ ней можно было разсчитывать на благослове­ніе боговъ въ томъ только случаѣ, когда она была объявлена по об­щему рѣшенію народной сходки, сената и царя. Первоначальное раз-

дѣленіе всего народа на патриціевъ и плебеевъ въ послѣдствіи уступило мѣсто дѣленію на сословія: сенаторовъ, всадниковъ иплебеевъ; два первыя сословія имѣли своимъ внѣшнимъ отли­чіемъ золотое кольцо и пурпурную прошву на туникѣ (под­девкѣ); эта прошва у сенаторовъ была шире, а у всадниковъ узкая.

Всадники. Ромулъ изъ каждой куріи выбралъ по десяти всадни­ковъ, такъ что первоначальное число ихъ было 300, но при по- -слѣдующихъ царяхъ и во время республики оно по немногу, увеличи­лось вдесятеро. Всадники составляли римскую конницу и служили безъ жалованья, по получали отъ казны лошадь и кормъ. Выборъ всадниковъ зависѣлъ отъ ихъ имущества. Если кто-нибудь изъ нихъ расточалъ свое состояніе или совершалъ какой-нибудь проступокъ противъ обязанностей воина или противъ нравственности, тотъ ис­ключался изъ этого сословія на смотрахъ, которые дѣлали имъ по временамъ. Древнее всадничество стало ядромъ того позднѣйшаго сословія всадниковъ, къ которому принадлежали богатѣйшіе граж­дане Рима и которое, составляя изъ себя промысловыя общества, браіо на откупъ государственные доходы, таможни (publicani, глав­ные откупщики), подряжалось на общественныя постройки и т. п. Со времени Гракховъ имъ поручена была и обязанность судей. А въ по­слѣдствіи, когда въ Римѣ начали содержать постоянное войско, они совершенно была устранены отъ конной службы въ полѣ.