<<
>>

3. РОМАНИЗАЦИЯ ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИХ провинции В ПЕРИОД РЕСПУБЛИКИ И РАННЕЙ ИМПЕРИИ

Содержание истории западных провинций Римской державы во многом определялось их романизацией. Для большинства па­родов Запада, находившихся па разных ступенях родового строя, романизация означала переход от первобытного общества к клас­совому, античному в его римском варианте.

Большое значение имело переселение римлян и италиков в провинции. Первоначальной и в течение некоторого времени единственной формой этого переселение была колонизация, т. е. основание колоний. Не все эти поселения имели римский или латинский статус, но все были глубоко романизованы. Первое такое поселение было основано в Южной Испании еще в 206 г. go и, э. и долучило характерное название — Италика, Италика дол-!

го но была официально римским городом. Первая латинская ко­лония — Картея была создана в 171 г. до н. э. для детей от бра­ков римских солдат с испанками. Первой официальной колони­ей в Южной Испании стала Кордуба (Кордова), в Восточной — Валенция, в Южной Галлии — Нарбон.

Масштаб колонизации расширился при Цезаре и его преем­никах. Раздвинулась и сфера колонизации, захватив и Три Гал­лии, где возник важнейший город этой страны — Лугдун (совр. Лион). Позже императоры создавали колонии (с выведением ту­да ветеранов) ближе к местам расквартирования войск. Поэтому центр колонизационной активности переместился в Восточную Галлию — к Рейну и в меньшей степени — в Британию. На осталь­ных же территориях титул колонии все чаще стали давать го­родам без выведения туда колонистов.

Наряду с этой официальной колонизацией отмечается и не­официальная иммиграция — сильный приток в провинции ита­ликов, преимущественно из Средней и Южной Италии. Ко вре­мени переселения Они были уже сами достаточно романизованы. Переселялись преимущественно крестьяне, искавшие плодород­ные земли, различные предприниматели или чаще их агенты, устремлявшиеся в богатые торговые города и рудные зоны.

Одна часть переселенцев обосновывалась в уже существовав­ших колониях, другая — в перегринских общинах, образуя там свои формы организации, с которыми считались и римские влас­ти. Значительная доля иммигрантов оседала в сельской округе, принося с собой италийскую форму сельской общинной органи­зации.

Значительна была роль легионов. Сначала они имели мало общего с окрестным населением. Но позже это население все больше привлекается к снабжению солдат. И сами легионеры участвовали в хозяйственной жизни, работая на строительстве до­рог и укреплений, создавая при лагерях необходимые мастерские. Между солдатами и аборигенами устанавливаются экономические связи.

Эти связи составляли один аспект многостороннего экономи­ческого воздействия Рима на местное население. Другим явилось распространение римской монетной системы. Прежние золотые монеты некоторых кельтских племен служили скорее символами богатства и социального престижа. Серебро для обмена появилось только к концу эпохи независимости. Римляне пе только замени­ли старую чеканку своей, но и широко внедрили ее в хозяйст­венную жизнь. Еще большим было значение распространения римской денежной системы среди народов, которые ее не знали, Развитие товарно-денежных отношений способствовало не толь­ко подъему экономики, но и ускорению социального развития западных провинций.

С римлянами в местную среду стали приходить и различные товары, причем не только Италии, но и других районов Среди­земноморья, А затем устанавливаются контакты между самими

провинциями уже в обход Италии. Возникают довольно тесные экономические связи между Испанией и Галлией, Галлией й Британией. Важным рынком для продуктов испанского и галль­ского земледелия и ремесла становятся Верхняя и Нижняя Гер­мания со стоящими там легионами.

Развитию торговли способствовало резкое увеличение дорож­ной сети. Превосходные дороги создавались римлянами прежде всего в стратегических и административных целях, но использо­вали их и торговцы. Особое значение имели, пожалуй, второсте­пенные дороги, отходившие от главных и ведшие практически к каждому населенному пункту.

И все же водные пути были но- прежнему выгоднее. Усилилось движение по старым морским и океанским путям вдоль испанского и галльского побережья в Италию, вдоль берегов Испании и Галлии в Британию. Реки давали возможность проникнуть глубже в страну. Особо важное зпачепие приобрели р. Ибер в Испании и путь по рекам Родану и Лрару в Галлии. Эти реки теперь становятся и важнейшими ося­ми ромапизации Северо-Восточной Испании и Юго-Восточной Галлии.

С римским завоеванием в западных провинциях появились п подлинные города (в большинстве Случаев в период ранней Империи без городских стен), застроенные по правильному плану с такими атрибутами римской цивилизации, как театры, цирки, амфитеатры, храмы. Такие города притягивали пе только пере­селенцев, но и местное население.

И в городах, и на селе принесенные римлянами методы ка- менпого и кирпичного строительства все чаще подменяли ста­рую манеру стройки из дерева или сырцовых кирпичей, крыши стали покрываться черепицей вместо соломы, да и сами дома стали обустраивать на римский манер. Римские приемы стали использовать гончары, ибо это давало им возможность резко увеличить производство. Сельское население заимствовало аграр­ные культуры, принесенные завоевателями, особенно виногра­дарство. В I—Ш вв. виноградарство и виноделие завоевывает Испанию и Галлию. От римского времепп ведет свое начало сла­ва современных французских и рейнских виноградников.

Говоря о ромапизации, нельзя забывать простой факт, что римские установления и культура были принесены победителя­ми и побежденные должны были волей-неволей приспосабливать­ся. Так, латинский язык был языком администрации, религии и торговли, п его стали использовать местные жители в межпле­менных и межэтнических контактах. Римские боги оказались сильнее местных, и людям было выгоднее становиться под их покровительство. Долгое общение с божествами победителей привело в одних случаях к исчезновению или отступлению па дальний план местной религии. В других случаях заметно стрем­ление сочетать новые представления со старыми: старых богов одевали в римские одежды и давали им римские имена, иногда с прибавлением старых.

Особое значение на Западе приобрел культ императора в со- четании с культом богини Рима — Ромы.

Отправление этого культа в первую очередь было свидетельством лояльности по от­ношению к римскому правительству, но не только этим. Почи­татели Ромы воздавали дань величию Рима, а с ходом романи­зации провинциалы, особенно знать, все более чувствовали себя причастными к этому величию. Император же выступал не толь­ко как глава государства, но и как всеобщий покровитель. Рим­ско-италийские аристократы свысока смотрели на своих провин­циальных собратьев, особенно в I в., и только покровительство императора открывало знатным провинциалам путь к государ­ственной карьере. Низы же провинциального населения смотре­ли на императора как на «патрона патронов», последнюю надеж­ду в этом мире. Для вольноотпущенников занятие места в кол­легии севиров августарое, т. е. жрецов императорского культа, было единственной возможностью подняться в городскую или провинциальную элиту.

Императорский культ имел и определенное политическое значение. Вокруг храмов и алтарей императора собирались па свои собрания представители провинции, а в Лугдупе — всех Трех Галлин. И хотя такие собрания практически власти не име­ли, они в известной степени все же служили средством выраже­ния нужд общин и даже средством давления па паместпика, ибо могли обращаться с жалобами непосредственно к самому импе­ратору.

Таким образом, пе только раболепие, но и реальные нужды провинций привели к широкому распространению императорско­го культа. Отправлялся оп в чисто римских формах, поэтому тоже служил важпым средством романизации.

Римское воздействие пробудило и внутренние импульсы в местном обществе. Ремесленники ради лучшей продажи своих изделий стали изготовлять их, особенно керамику, по общеим­перскому образцу. Районы, имевшие стабильные связи с рынком, превращались в важные центры производства различной посуды и тары не только для себя и ближайшей округи, но и для более отдаленных территорий. Из западных провинций широко выво­зились и металлы. Норой металл добывали в одном месте, а об­рабатывали его в другом.

Так, важпым поставщиком металла была Британия, а центры металлообработки находились в Гал­лии. Металлы Британии и Испании, керамика, металлические изделия и скот Галлии, оливковое масло Бетики вывозились далеко за пределы этих стран и провинций. И в этом отношении огромное значение имело снабжение легионов, что открывало провинциальным товарам почти необъятный рынок. Важнейшим контрагентом становилась казна. А сами продукты равнялись на общеимперский стандарт.

Армия поглощала не только провинциальные товары, но и самих провинциалов. Еще при республике римляне привлекали жителей провинции во вспомогательные части, При Империи

многие стали служить и в легионах. Во время службы люди, ока­зывались в совершенно новой среде, усваивали, если не знали раньше, латинский язык, проникались римской психологией. Если они не были гражданами, то после отставки становились ими. Вернувшись на родину, ветераны получали землю уже как муниципальные землевладельцы и наиболее ревностно внедряли латинский язык и весь римский образ жизни среди соотечествен­ников. Правда, с течением времени ветераны все чаще оседали ближе к месту своей службы и в колониях, создаваемых для них в Германиях, Белгике или Британии.

Необходимо иметь в виду и перемещение населения. Часто римляне насильственно переселяли людей, особенно из горных крепостей в долины. В других случаях жители сами по разным причинам уходили из родных мест. Часто они устремлялись в крупные города, где надеялись разбогатеть. Многочисленное и разнообразное населенно собралось в таких городах, как Новый Карфаген, Тарракон, Нарбон, Лугдун или Августа тревиров. В новых условиях, в разноплеменной и разпоязычпой, а главным образом латниолзычной среде эти люди довольно быстро утрачи­вали старую культуру, приспосабливаясь к новому. Во многих городах, особенно крупных торговых центрах, жили также при­шельцы из Африки, Греции, Малой Азин, Сирии, что придавало этим городам космополитический облик, еще более подрывая ос- повы старой цивилизации.

Привлекали людей также рудники и керамические центры, где существовала возможность заработка. По каким-то причинам отдельные поселки также притягивали пришельцев, а члены ис­конного рода уходили в другие места. Так, Капера в Испании была первоначально поселением рода гапетиков, по вскоре там появились люди пз различных испанских городов и даже из да­лекой Антиохии Сирийской. На территории Каперы возникли соседские объединения земляков — вицинии. И местные жители объединились в подобную вицинию, названную уже не по роду, а по месту — Каперепская.

Подобные процессы велп к постепенной замене родового объ­единения территориальным. Образовывались сельские общины. В Галлии они возникали из прежних поселков, часто укреплен­ных (oppida).Многие такие поселки спускались с гор па рав­нину и приобретали повое качество. Иногда они становились го­родами, даже порой довольно крупными, как Августодун. Во многих случаях они превратились в сельские поселения, как это произошло с мелкими поселками вокруг города Немавса в Нар- бонской Галлии.

Все это усиливало классовое расслоение. Люди из низов «от­ламывались» от старых установлений и форм жизни, превра- щаяь в рабов и затем вольпоотпущеппиков, в ремесленников и горнорабочих. От прежних условий жизни отходили и представи­тели знати, некоторые, разбогатев и сделав карьеру, становились римскими всадниками и даже сенаторами. А потомки италийских

переселенцев даже добирались до трона, как Траян и Адриан из Италики и Антонин Пий из Немавса.

Остававшиеся на своих местах аристократы занимали ведущее положение в своих общинах. Некоторые даже становились чле­нами нескольких общин, занимая там порой высокие посты. Иногда удавалось пробиться и па место жреца-фламина провин­ции или даже Трех Галлий. Такие люди носили уже 'шето рим­ские имена и старались не подчеркивать свое местное проис­хождение. Так, главы родовых общип испанского племени золой звались Люций Домиций Силон и Люций Флавий Север. Некий испанец Юлий Патерп был сыном Каптабра, но сам имени Кап- табр уже пе носил. Сын галла Гая Юлия Отуапевна имел со­вершенно римское имя Гай Юлий Руф.

Белика была роль гражданской политики. Распространенно римского и латинского права вело к перестройке управления об­щинами, к установлению более или менее однообразных норм римского права, к унификации местного п пришлого населения.

Итак, романизация кривела к распаду старою общества, к замене его античным. Старая местная знать вшила в правя­щую элиту Империи, а рядовое население исполнило ряды рабов, крестьян и ремесленников, трудившихся уже в новых условьях. Под влиянием победившего парода туземное общество приняло римские формы.

Однако романизация пе была единообразной па различных территориях и в разное время. Взаимоотношения различных фак­торов определяли ход, темп и результаты романизации в разных провинциях и их частях. Особо надо подчеркнуть роль италий­ской иммиграции.

Италийские крестьяне устремлялись в провинции, гонимые растущим обезземеливанием, а порой и желанием стать гражда­нами «первого сорта», чего опи никак не могли добиться па родине. Устремлялись опи, разумеется, в места, которые были известны богатствами, особенно плодородием, и были более при­вычными по свопм природпым условиям. Такими районами ста­ли земли Южпой и Восточной Испании и Южпой Галлии. Здесь довольно скоро появилось много италийских переселенцев. Так, в 40-е годы I в. до п. э. только па юге Испании проживало по менее 100 тыс. римских граждан. К цим надо прибавить и тех граждан, которые жили на востоке Испании, и, может быть, италиков, гражданства яе имевших. Видимо, иммигранты состав­ляли в это время около ’/ю населения этих районов Пиреней­ского полуострова. Учитывая активную роль этой «десятой», на­до признать, что она оказывала значительное влиянине па мест­ное население. При первых императорах число переселенцев увеличилось, охватив и Южную Галлию.

Важным было но только само присутствие италийских им­мигрантов, но их взаимодействие с местным населением. Горо­да Южной и Восточной Испапии и Южпой Галлии населяли и италики, и местные жители, И если некоторое время они обита-

ии в разных городских районах, то скоро слились. В таких круп­ных городах, как Кордуба в Бетике, Новый Карфаген в Тарра- конской Испании или Нарбон в одноименной Галлии, и среди городской верхушки, и в низах можно видеть представителей обеих групп населения. И те и другие входили в одни и те же ремесленные коллегии и другие объединения.

Подобные обстоятельства часто возникали и в сельской мест­ности. Во многие сельские общины входили как аборигены, так и переселенцы и их потомки. Здесь возникали приблизительно одинаковые экономические условия. С распространением граж­данства исчезали и юридические различия. Включение иммигран­тов и местных жителей в рамки одной организации способство­вало быстрой и полной романизации туземцев. В Южной Галлии сохранилось больше сельских поселков с чисто местным населе­нием. Но они, располагаясь вокруг сравнительно крупных романизованных или римских городов со смешанным населе­нием, вовлекались в их орбиту и тоже основательно романи­зовались.

Так возникла обширная ромаппзоваппая зона, охватывавшая Бетину, восточпую часть Тарракопскоп Испании, Иарбонскую Галлию и прилегавшие к пей районы Лугдупской Галлии п Ак­витании. О Нарбоископ Галлии Гілишій писал в 70-х годах I в., что опа «обработкой земли, достоинством мужей и нравов, оби­лием богатств... скорее подобна Италии, чем провинции». Это унодоблепио можно с полным правом распространить также па восток и юг Испании. Здесь местноо население было практиче­ски полностью включено в социальную и политическую систему Римской державы. В этой части Испании исчезли местные струк­туры: была ликвидирована система «пародов», т. е. старых этни­ческих единиц, и основными ячейками экономической, общест­венной, административной и культурной жизни стали города римского типа. Даже старые финикийскио и греческие колонии превратились в обычные римские провинциальные города.

В Южной Галлии еще сохранялись ciuilates,соответствую­щие старым племенным объединениям. Но уже в I в. и здесь столь велико было значение города-центра такой «общипьг», что сама «община» отступает далеко на задний плап. Тот же Пли­ний чаще называет в Нарбон с кой Галлии города, а названия civttatesвыступают как определения местонахождения го­рода. Такие «общины» превращаются в территориальные под­разделения провинции, отдаленно похожие на испанские конвенты.

В этой зоне полностью пли почти исчезают местные языки, очень мало следов поклонения старым богам, приходит в упадок или даже вовсе исчезает традиционное искусство, не только го­родские дома, но и сельские виллы строятся целиком по италий­скому образцу, И в сельском хозяйстве, и в ремесле, и в торгов­ле распространяются те же формы собственности и организации, .что и в Италии.

В результате во всей этой зоне, охватившей дугой северо-за­падное побережье Средиземного моря, возникает общество, мало отличающееся от италийского.

На обширных территориях вне этой зоны колонизация была менее интенсивной. Более далекие и менее плодородные земли, непривычпый климат, воспоминания о продолжительных войнах в Испании и Британии, преувеличенные слухи о дикости мест­ных жителей — все это останавливало возможных переселенцев. Поэтому колонистами здесь были преимущественно ветераны, да и ветеранские колонии в большинстве районов концентрирова­лись ближе к местам расположения войск. Больше привлекали римлян металлы. Поэтому в горнорудных районах римские граждане селились охотнее.

В зоне слабой колонизации аборигены были территориально разделены. Так, в Кельтиберии ясно различаются местные посе­ления и римские виллы, В Британии виллы римкого типа распо­лагаются почти исключительно вокруг вемпогпх городов и вдоль дорог. Несмотря на попытки римлян заставить местное населе­ние покипуть укрепленные поселения па высотах, те продолжа­ли существовать и в Испании, и в Галлии, и в Британии. Раз­дельно жили римляне и аборигепы и в городах этой зоны. А на­селенно тех городов, которые развились непосредственно из пле­менных или родовых центров, было вообще чисто местным, ИС считая заезжих торговцев и чиновников римской администрации.

Итак, на этой огромной территории сосуществовали римский и туземные миры. Римский мир был представлен логионами, городами римского типа, которых здесь, однако, было меньше, чем в первой зоне, общинами римских граждан внутри местных городов, сельскими имениями муниципальных землевладельцев и ветеранов, римской администрацией и жречеством общеимиер- ских культов, императорскими имуществами. Туземный мир составляло местное население, во многом еще жившее прежней жизпыо, В центре, на севере и северо-западе Испания пе исче­зали такие родовые объединения, как гентилиции и центурии. CiviiaiesТрех Галлий и Британии долго сохраняли родо-племен­ной характер. В произведении Плиния именно они, а пе города выступают в 70-е годы I в. как основные единицы Белгики, Луг- дунскои Галлии, Аквитании и Британии.

Разделение двух миров привело к их параллельному разви­тию, но связи между ними существовали, и римский мир всо сильнее воздействовал на аборигенов. И все же их романизация была более медленной и мепее глубокой, чем там, где иммигран­ты и туземцы жили совместно. В той огромной зоне, которую можно назвать романизующейся, существовали два общества; римское и ромапизующееся местное.

Разные социальные слои по-разному поддавались романиза­ции. Знать в целом охотнее принимала римский образ жизни. Эти люди уже строили городские дома и сельские виллы ио рим­скому образцу, хотя часто сохраняли некоторые черты старого

10Ї

плана, например центральный зал с очагом в галльских виллах, охотно одевались по-римски, старались говорить по-латыни, от­страивали города на римский манер, с удовольствием смотрели на цирковые представления и бои гладиаторов. Но хозяйствен­ная жизнь даже знати болыпе сохраняла старые формы: в одних и тех же виллах часто жилые помещения имели совер­шенно римский вид, а хозяйственные постройки и по строитель­ной технике, и по планировке напоминали стародавние.

Низы населения, если не уходили в большие города или на рудники, крепче держались за старое. В Галлии вокруг или не­далеко от вилл часто находят деревни либо отдельные хижипы точно такие, какие были здесь и до римского завоевания. Осо­бенно много таких хижин в западной части Галлии, вообще ме­нее романизованной, чем восточная.

Особое место занимали земли по Рейну. Это была граница Империи, и порой весьма угрожаемая. Поэтому здесь было со­средоточено большое количество войск, что придавало провин­циям военный характер. Легиояпые лагеря и места стоянок от­дельных отрядов привлекали торговцев, ремесленников и всякий прочий люд. Поэтому население скоро стало довольно смешан­ным, а к переселенцам присоединились ветераны, оставшиеся в привычных за долгие годы службы местах. Около лагерей и стоянок возникали поселения ремесленников и торговцев. Вы­растали колонии граждан. Однако собственными ресурсами при­граничных провинций воины обойтись пе могли. Надо учесть, что значительная часть земли была изъята из хозяйственного оборота для чисто военных нужд. Поэтому сюда шли товары из Галлии и Испании, Африки и Италии, из других регионов рим­ского Средиземноморья. Области, расположенные вдоль рейпской границы, почти ничего пе экспортировали, а только импортиро­вали. Они были довольно основательно романизованы, но их романизация носила односторонний характер, будучи преимуще­ственно военной.

Большое количество римских войск находилось и в Британии. В ходе завоевания воинские части продвигались к северу, пока не стабилизировались в районе пограничных валов. В их тылу появились четыре ветеранские колонии. По кроме этих колоний, городов в Британии было мало. Долгое время здесь был всего один муниципий—Веруламип. Даже Лондинип (Лондон), до­волі,но крупный ремесленный п торговый центр и фактическая столица провинции, получил статус муниципия, по-видимому, только во II в. Римская армия в Британии была гораздо меньше связана с местным населением, чем рейнская; воины легионов и вспомогательных частей обычно доставлялись с материка. Этни­ческая рознь ограничивала контакты не только действующих частей, но и ветеранов. Колонии в Британии не стали такими очагами романизации, как на континенте.

Земельные участки ветеранов располагались вокруг колоний. К городам и дорогам стремились и виллы романизованных бри­

танцев, связанные с рынком, городским ремеслом и поставками армии. А за этими пределами продолжали жить почти неизмен­ной жизнью британские крестьяне, сохранившие и древние круглые хижины, и доримские способы обработки земли. Конеч­но, крестьяне платили налоги, для некоторых своих нужд поку­пали товары на городском рынке, а чаще у странствующих тор­говцев, кое-что продавали, так что в какой-то степени втягива­лись в существующую систему товарно-денежных отношений, ко в основном сохраняли натуральное хозяйство.

Британию можно рассматривать как переходную к третьей зоне — нероманизовапной. На острове имелись и территории, полностью входящие в перомапизованную зону. Это горные районы в центре и на северо-западе, жители которых занимались скотоводством и не поддавались римскому воздействию. Такие нероманизовапные районы имелись и в Галлии, и в Испании, особенно в Басконии. Так, в Басконии в полном расцвете суще­ствовал родовой строй, даже еще пе достигший ступени военной демократии.

Таким образом, в западноевропейских провинциях Римской империи в I—III вв. выделяются три зоны, отличавшиеся сте­пенью романизации: романизованная, менее романизованная и совсем перомаппзованпая. Конечно, внутри зон имелись регио­нальные различия, их границы не всегда четки, иногда можно спорить об отнесении конкретной территории к той или иной зоне, но в целом три зоны выделяются достаточно ясно.

В романизованной зоне господствовал, а в менее романизо­ванной развивался рабовладельческий античный уклад. Основ­ной ячейкой хозяйственной, общественной и культурной жизни был город римских или латинских граждан с сельской округой. В Галлии роль этой округи играла civitas,центром которой был данный город. Земельные владения граждан на городской тер­ритории были сравнительно небольшими, В зависимости от ха­рактера земледельческих культур, плодородия ПОЧВЫ, плотности населения средпий размер таких владений был различен: в ро- манизоваппой зоне он составлял приблизительно 120—200 югс- ров, т, е. 30—50 га (в Нарбонской Галлии имения были, пожа­луй, несколько большими, чем в Испании) ; в Трех Галлиях и на Рейне имения были обширнее — 400 югеров, а в некоторых районах Белгики достигали 4000 югеров.

■ Конечно, н уровень жизни землевладельцев был разным. На­ряду с хозяевами небольших имений известны богачи, объеди­нявшие в своих руках по нескольку имений. Таким был, напри­мер, испанец Публий Руфий Флавс, завещавший отпущенникам жены пригородное имение, что позволяет предположить наличие у пего и других владений. Эннии Юлии в Бетике владели Со- нианским и Прибрежным поместьями, В Восточной Галлии из­вестны 13 среднего размера (« 400 югеров) имений, зависящих от хозяина одной виллы. Поместья одного владельца могли рас* полагаться в разных местах, даже в разных провинциях.

В имениях, расположенных в романизованной зоне, работали преимущественно рабы. Рабство распространялось (хотя и мед­леннее) и в менее романизованной зоне, переплетаясь там, од­нако, с доримскими социальными отношениями. В кельтском обществе Галлии и Британии и у кельтиберов Испании была широко распространена клиентела. Теперь это установление внедрялось в сеть античных социальных связей. Клиенты широ­ко эксплуатировались землевладельцами наряду с рабами и да­же, может быть, в большем масштабе, чем рабы.

Самую разнообразную ремесленную продукцию изготовляли преимущественно мелкие мастерские. По клеймам амфор, ламп, столовой посуды известны испанские и особенно галльские гон­чары, в изобилии поставлявшие изделия пе только па местный рынок, но и за пределы своих провинций. В таких мастерских тоже использовались рабы, по очень широко был распространен и свободный труд.

Практически во всех западноевропейских провинциях суще­ствовала и императорская собственность. Монополией припцепса были рудники, ему принадлежали и некоторые крупные име­ния— салътусы. Сальтусы отмечены в Болтине. Верхней Гер­мании, Британии, имелись опи и в сенатской Бетине. Эти вла­дения не входили в систему городов и civitates.Часть их могла обрабатываться рабами, а часть сдаваться мелким держателям. То же самое наблюдается и в рудниках, как, например, в Вн- наскском руднике в Лузитании.

Часть своих земель сдавали в аренду и крупные землевла­дельцы Трех Галлий, все более закрепляя па земле запутавших­ся в долгах арендаторов. Часть этих крупных землевладельцев составляли сенаторы, чьи владения, как и императорские, изы­мались из ведения городов.

Провинциальная знать постепенно включалась в правящую элиту Рима. Изредка провинциалы начали появляться на высо­ких постах еще в конце республики. Таков был, например, га- дитапин Корнелий Бальб, друг Цезаря. Он входил во всадни­ческое сословие, но близость к диктатору давала ему огромную власть. Его племянник Бальб Младший ужо стал сенатором и оказался последним лицом, по принадлежавшим к император­ской фамилии, получившим при Августе триумф.

Практика привлечения провинциалов к государственным постам еще больше распространилась при Империи по мере ро­манизации нровинций. Клавдий ввел в сенат знать галльского племени эдуев, старых союзников Рима. Хотя италийская знать по-прежнему сохраняла относительное большинство в сенате, число провинциалов там увеличивалось. Оно не было равномер­но распределено по разным странам Запада. Испанцы в сенате были представлены больше, чем галлы. Например, при Траяне известно происхождение 153 сенаторов; из них 27 (17%) со­ставляли выходцы из Испании и только 11 (7%) —из Галлии. То же относится к всадникам, занимавшим какие-либо посты в

имперской администрации. В I—II вв. таких всадников, пропс- ходивших из Испании, было 19 (11% известных нам лиц), а из Галлии — 9 (5%). Конечно, эти цифры надо принимать с ого­воркой, но все же они дают представление об относительной ро­ли местной элиты в правящих кругах Империи.

Может быть, относительно меньшая роль галлов объясняет­ся явлением, отмеченным некоторыми исследователями. В Гал­лии в I в. не раз вспыхивали восстания, обычно руководимые местными аристократами, имевшими римское гражданство. Реп­рессии после подавления восстаний, видимо, подкосили какую-то часть знати. В надписях богатых галлов II в. редки люди, носив­шие гордые имена Юлиев и Клавдиев, получившие гражданство от Цезаря и первых императоров. Их место занимают, вероятно, «новые люди», в меньшей степени вовлекавшиеся в общеимпер­скую элиту.

Наряду с основными социально-экономическими укладами в западноевропейских провинциях существовал и крестьянско-об­щинный. Свободные крестьяне не исчезли, они имелись во всех провинциях, во всех зонах романизации. Некоторые общины при­несли с собой италийские переселенцы; другие возникли в ре­зультате разложения родовых общин, как это можно видеть и менее романизованной зоне Испании; третьи явились результа­том внедрения в провинциальное общество местных объедине­ний, как это имело место в Галлии.

В центре и па северо-западе Испании, в ряде районов Гал­лии (особенно на северо-западе — в Арморике), в Британии со­хранялись родо-племенные отношения3.

Таким образом, ни с точки зрения романизации, пи с точки зрения социальных отношений западноевропейские провинции Римской империи в I—II вв. не представляли единства. И все же ведущее место занимала романизованная зона с господст­вующим в ней рабовладельческим укладом. В хозяйствах рабо­владельцев и землевладельцев античного типа создавалась ос­новная масса продуктов, игравших важную роль в имперской экономике. Города романизованных провинций были главными плательщиками палогов. Рабовладельцы этих провинций были одной из важнейших опор императорской власти. Рабовладель­ческая знать западных провинций включалась прямо или кос­венно в правящий класс государства. Поэтому независимо от того, как складывались отношения в конкретных районах, в це­лом общество западноевропейских провинций было рабовладель­ческим античным.

г При оценке степени романизации Британии нужно учитывать, что там она завершилась позднее, чем в других регионах Империи, Наряду с небольшим числом муниципиев и колоний (а также племенных столиц), там было много так называемых маленьких городов, построенных по образ­цу римского муниципия. Эффект романизации проявился в Британии лишь к III—IV вв., когда основные районы Империи испытывали кризис.— При- леч, ред.

<< | >>
Источник: История древнего мира. Под ред. И. М. Дьяко­нова, В. Д. Нероновой, И. С. Свепцицкой. Изд. 3-є, исправленное и дополпепное. М., Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1989, [Кн. 3.] Упадок древних обществ. Отв. ред. В. Д. Неронова. 407 с. с карт. 1989

Еще по теме 3. РОМАНИЗАЦИЯ ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИХ провинции В ПЕРИОД РЕСПУБЛИКИ И РАННЕЙ ИМПЕРИИ:

  1. 4. ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИЕ провинции ПОЗДНЕЙ римской империи
  2. Лекция 5 ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИЕ ПРОВИНЦИИ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
  3. 13.1. Система власти в период ранней республики (V–III вв. до н. э.)
  4. 2. ОБРАЗОВАНИЕ ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИХ ПРОВИНЦИЙ РИМА
  5. Лекция 13. Рим в эпоху ранней республики
  6. ВОЗНИКНОВЕНИЕ РИМСКОГО ГОСУДАРСТВА. ЭПОХА РАННЕЙ РЕСПУБЛИКИ
  7. Лекция б РИМСКОЕ ОБЩЕСТВО В ЭПОХУ РАННЕЙ ИМПЕРИИ
  8. Лекция 7 КУЛЬТУРА РАННЕЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ (ЛИТЕРАТУРА, ФИЛОСОФИЯ И НАУКА[12])
  9. Лекция 4 ВОСТОЧНЫЕ ПРОВИНЦИИ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
  10. Лекция 3 СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ \ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РАННЕЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
  11. § 2. Источники истории Римской республики III—I вв. до н. э. и Империи.
  12. СЕВЕРНОЕ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ В КОНЦЕ РЕСПУБЛИКИ И В ЭПОХУ ИМПЕРИИ
  13. РИМСКАЯ ДЕРЖАВА В ПЕРИОД ПОЗДНЕЙ РЕСПУБЛИКИ
  14. 5. РИМСКОЕ ОБЩЕСТВО В ПЕРИОД РАЗВИТОЙ РЕСПУБЛИКИ