<<
>>

СОСТОЯНИЕ ГРЕЦИИ ПЕРЕД ПЕРСИДСКОЙ ВОЙНОЙ

Сравнив громадность великой Персидской монархии с не­значительностью Греции, можно ожидать победы Персии в пред­стоящей войне. Но в громадной массе персидского управления бы­

ло много неповоротливости и много причин внутреннего разложения.

Несмотря на введенный Дарием в обширном государстве порядок, несмотря на возможно лучшую централизацию управления с по­мощью быстрого сообщения между царским двором и столицами сатра­пов, несмотря на воспитание спо­собных военачальников и должно­стных лиц и на развитие сухопут­ных и водных путей, Персидская монархия страдала двумя разъеда­ющими недугами. Один из них/за­ключался в громадном различии между соединенными под одной властью народами, и можно было в любое время ожидать, что они, вспомнив о своей национально­сти, воспользуются минутной сла­бостью государства и восстанут. Другой недуг заключался в двор­цовом управлении — в господстве женщин при царском дворе, ко­торое имело пагубное, расслаб­ляющее влияние на преемников Дария.

249

Персия и Греция настолько были несхожи между собой, насколько несходны Азия и Европа в самых существенных своих основаниях. Греция ушла далеко вперед в ду­ховном и умственном отношении, и весьма понятно, почему кажущее­ся подавляющее превосходство Персии нашло такой противовес в мощи быстро развивающегося греческого гения.

«В Персии все рабы,— гово­рил фессалиец Ясон,— за исклю­чением одного». «Для вас, греки,— говорил перс Артабан Фемисток- лу,— всего важнее свобода и равен­ство».

В Персидской монархии во главе управляемых народов стоял один господствующий народ, а прави­тельство и подданных соединяла не внутренняя, происходящая из ра­венства национальностей, связь, а лишь вынужденное внешнею силою повиновение. В Греции же при од­нородности народа и правители, и народ находились в более тесной связи, благодаря живому стремле­нию к основанному на свободе и равенстве образу правления.

Признавалась одна власть, про­истекавшая из умственного и нрав­ственного превосходства, а повино­вение основывалось на уважении к закону. Поэтому воодушевление и любовь к родине, заставлявшие каждого гражданина в Греции счи­тать себя орудием государства, оду­шевляли каждое отдельное лицо. Слава государства и забота о сво­бодном развитии духовных сил все­го народа наполняли сердца греков, в то время как в Персии подвласт­ные народы не могли воодушевлять­ся славой господствующего народа, и этот народ старался извлекать пользу лишь для себя. Поэтому здесь главным и отличительным признаком властителей являлась доведенная до крайних пределов роскошь. В Греции же или противи­лись всеми нравственными силами расслабляющим наслаждениям, или облагораживали их искусством и красотой.

Стремление к свободе и самосто­ятельности выражалось также и в том, что маленькая Греция разделя-’ лась на значительное число отдель­ных государств. Мы видим миролю­бивую Ахайю с ее союзом городов рядом с могущественной, но разди­раемой противоречиями Фессалией, дикую и суровую Этолию рядом с блистающим древними поэтиче­скими преданиями Аргосом, Арка­дию с ее первобытной пастушеской жизнью рядом с богатым, ведущим обширную торговлю Коринфом. Менее восприимчивая к духовному развитию Беотия существует рядом с незначительной по площади, но выдающейся своим умственным развитием Аттикой; воинственная и честолюбивая Спарта и рядом с ней почитающая священный мир Элида. Нередко это племенное раз­личие вело к жесточайшим столк­новениям, но все это не могло за­держивать надолго развития грече­ского духа.

Выше было сказано о стремлении отдельных греческих государств стать руководящими пунктами этих разнородных элементов, другими словами — достигнуть гегемонии. Мы уже проследили, как Спарта распространила свою власть и мо­гущество не только на Пелопоннес, но и за его пределами. Осторожный спартанский дух, хотя и не дерзал проникать в будущее, но зато здраво понимал настоящее положе­ние дел. Государственное устрой­ство в Спарте связывало всех граж­дан суровостью строгого повинове­

ния; воинское воспитание создало мужественную пехоту, к тому же спартанцы принадлежали к далеко распространившемуся дорийскому племени.

Все это способствовало тому, что большинство греков гото­вы были признать за этим государ­ством гегемонию в предстоящей войне с персами.

Но к этому времени на первое место начинают выдвигаться Афи­ны. Введенные в них Сол оном уч­реждения уже указывали на то про­тиводействие, которое они намере­вались оказать Спарте. Более по­движные в своей внутренней жизни афиняне были способны к созданию новых форм жизни. Они вступили в торговые и культурные отноше­ния с отдаленными странами и вы­казывали живую восприимчивость к красоте и искусству.

Афины в это время находились под единодержавною властью Пи- систрата. Он настолько утвердил эту власть, что после его смерти в 527 году она без всякого с чьей- либо стороны сопротивления пере­шла к его старшему сыну Гиппию, который взял себе в соправители брата Гиппарха. Гиппий не имел обходительности и кротости своего от­ца, но так же, как и он, заботился об украшении города и покровитель­ствовал поэзии, в чем ему содей­ствовал и Гиппарх. В Афины были приглашены два знаменитых поэта того времени — Анакреонт с остро­ва Теоса и Симонид, уроженец ост­рова Кеоса.

Гиппарх был убит Гармодием и Аристогитоном за то, что нанес им оскорбление на празднестве Па- нафиней. Гармодий тотчас был за­колот стражей; Аристогитон бежал, но был схвачен и тоже предан смерти.

С этого времени правление Гип- пия сделалось суровым и жестоким.

Гиппий, побуждаемый недовер­чивостью, старался уничтожить страх страхом. Множество заподо­зренных им граждан было предано смерти, а имущество их отобрано. Доверяясь только чужеземным на­емникам, он, чтобы уплачивать им жалование, производил жесточай­шие грабительства. Многие благо­родные граждане бежали из Афин и соединились с Алкмеонидами, ко­торые принадлежали к знатнейшим и богатейшим фамилиям и жили вне Афин, но рассчитывали вер­нуться в этот город и отомстить Пи- систратидам. Проживая вблизи Дельф, Алкмеониды расположили оракула его в свою пользу. Они приняли на себя за известную сум­му постройку храма, уничтоженно­го пожаром.

Храм они выстроили с большой роскошью и красотой и после этого не переставали ода­ривать его многочисленными при­ношениями и денежными взносами. Алкмеониды хотели после смерти Гиппарха возвратиться в Афины, и для того, чтобы силы их и прочих изгнанников были достаточными, оракул оказал им свое содействие. Когда к оракулу обращались спар­танцы, пифия убеждала их освобо­дить Афины. Спартанцы послуша­лись веления божества и послали войско в Аттику. Гиппий призвал на помощь фессалийцев и некото­рое время мог сопротивляться. Но спартанцы прислали сильное под­крепление под начальством своего царя Клеомена I, войско Гиппия было разбито при Палленах, фесса­лийцы ушли к себе, а Писистрати- ды были заперты в Акрополе. По­сле того, как дети Гиппия попали в руки неприятеля, он заключил с афинянами договор, по которому обязался покинуть Афины и Атти­

ку при условии возвращения ему детей. Дети были возвращены, и он отправился в Сикион к сводному брату Хегесистрату, надеясь вновь захватить власть в Афинах с по­мощью персов, так как его зять Гиппоклес, владетель Лампсака, находился в большой милости у Дария.

Благодаря этому перевороту, фа­милия Писистратидов была сверг­нута, а Алкмеониды снова очути­лись во главе управления. Одним из политических деятелей рода Алк- меонидов был Клисфен, человек, который стоял выше сословных предрассудков и полагал, что вели­чие Афин может быть достигнуто не установлением новой тирании, а полнейшим и совершенным урав­нением в правах всех граждан. С этой целью он уничтожил суще­ствовавшие с древнейших времен четыре класса (филы), которые пре­доставляли власть родовой и де­нежной аристократии. Клисфен разделил область Аттики согласно ее географическому положению на десять фил (округов) с десятью де­мами (общинами) в каждой; к фи- лам были присоединены иностран­цы и матеки (поселившиеся навсег­да иностранцы). Этим была унич­тожена в государстве власть родо­вой аристократии.

Сделавшийся таким образом хо­зяином собственных судеб народ решал свои дела в народных собра­ниях, регулярно собиравшихся де­сять раз в год.

Число членов совета было увеличено до пятисот, и в нем также утвердился демократический элемент. Чтобы уничтожить воз­можность возврата к тирании, Клисфен ввел право изгнания, так называемый остракизм, когда при голосовании имя того, кто должен был отправиться в изгнание, голосо­вавшие выцарапывали на черепке (остракон). По этому закону Граж­данин, занимавший угрожающее положение в отношении демократи­ческого равенства и свободы, мог быть изгнан из отечества на десять,’ а впоследствии на пять лет, если за такое постановление высказыва­лось шесть тысяч голосов.

Во главе аристократической пар­тии в это время стоял Исагор, кото­рый желал вернуть власть аристо­кратов. Он призвал на помощь спартанцев, которые не пропустили случая вмешаться во внутренние дела афинян. По предложению Исагора, сначала спартанцы посла­ли в Афины вестника, который дол-, жен был на площади потребовать изгнания Клисфена за то, что он был осквернен убийством Килона, которое совершили его предки. Клисфен покинул город, после чего спартанский царь Клеомен с не­большим отрядом вступил в Афи­ны, чтобы устроить там все по же­ланию Исагора. Он изгнал семьсот семейств, распустил совет пятисот и хотел учредить новый из трехсот человек, исключительно привер­женцев Исагора. Но народ не остался равнодушен к этим событи­ям и, возбужденный советом пяти­сот, взялся за оружие. Спартанцы были заперты в крепости, и из-за недостатка съестных припасов уже на третий день просили отпустить их с миром. Это было им разреше­но, и вместе с ними покинул Атти­ку и Исагор. Клисфер и остальные изгнанники возвратились, и новая реформа была приведена в испол­нение.

Но так как можно было опасать­ся возвращения спартанцев, то афиняне решили искать союза с персами. Сатрап в Сардах принял послов во главе с Клисфеном и обе­

щал им помочь, если они согласят­ся дать царю земли и воды (знак по­корности) .

Ввиду большой опасности для своего отечества послы изъявили на то свое согласие, но договор этот был отвергнут афинянами, а Клис- фер после возвращения стал пер­вой жертвой остракизма, и был изг­нан из Афин.

Персидская помощь явилась слишком поздно. Клеомен, полный гнева за испытанное оскорбление, уже собрал со всего Пелопоннеса многочисленное войско и даже склонил беотийцев и город Халки-’ ду на Эвбее вступить с ним в союз, чтобы содействовать возвращению Исагора в качестве тирана в Афи­ны. Таким образом, в 506 году Ат­тика одновременно с двух сторон подверглась нападению и погибла бы, если бы неприятельское войско не было составлено из союзников. Это спасло Афины. Коринфяне, считая предпринятое дело неспра­ведливым, а также сильно опасаясь перевеса Спарты в случае порабо­щения Афин, неожиданно ушли до­мой; оба спартанских царя, Клео­мен и Демарат, поссорились между собой, после чего Демарат удалил­ся в Спарту. Клеомен, чувствуя се­бя слишком слабым, вынужден был последовать за ним. Остались одни беотийцы и халкидяне, которых афиняне без особого труда прогна­ли. Город Халкида попал в руки победителей и получил демократи­ческое устройство.

По поводу этих, событий Геродот написал: «Так доказало свое пре­восходство гражданское равенство. Ибо пока властвовали тираны, афи­няне не могли преодолеть на войне ни одного неприятеля; сделавшись же свободными, они выказали до­статочно рвения и мужества в до­стижении такой цели».

Такое развитие молодого госу­дарства устрашило спартанцев. По преданию, Клеомен нашел в афин­ской крепости пророчество, предве­щавшее много бед спартанцам в бу­дущем со стороны Афин. И сообра­жая, что, если афинский народ останется свободным, то возьмет над ними перевес, а будучи в рабст­ве, ослабеет и будет охотно повино­ваться, спартанцы решили вызвать из Малой Азии Гиппия и с по­мощью союзников восстановить его власть в Афинах.

Свое предложение Спарта пред­ставила на усмотрение союзников. В собрании союзников против этого предложения выступил коринфя­нин Сосикл, который доказывал, что спартанцам по меньшей мере неприлично уничтожать свободу в тех городах, где она существует и вводить в них рабство. Он так живо изобразил деспотизм тиранов, властвовавших в прежние времена в Коринфе, что никто не согласил­ся поддержать Спарту, и Гиппий должен был удалиться.

Тогда Гиппий возложил все свои надежды на персов и старался все­ми силами побудить Артаферна, бывшего сатрапом в Сардах, поко­рить афинян. Артаферн с угрозами послал повеление афинянам при­нять к себе Гиппия. Но афиняне смело отвергли такое предложение и решили скорее вступить с перса­ми в открытую войну. Таким обра­зом, мы видим, что и со стороны персов, и со стороны греков все бы­ло подготовлено к войне и недоста­вало только повода для того, чтобы она вспыхнула.

2.

<< | >>
Источник: Беккер К.Ф.. Мифы древнего мира. Всемирная история.— Саратов, «На­дежда»,1995.- 720 с, ил.. 1995

Еще по теме СОСТОЯНИЕ ГРЕЦИИ ПЕРЕД ПЕРСИДСКОЙ ВОЙНОЙ:

  1. Состояние Греции перед Персидской войной; изгнание Пизистратидов; Клисфен; Афины — демократическая республика
  2. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ГЕРМАНИИ ПЕРЕД ТРИДЦАТИЛЕТНЕЙ ВОЙНОЙ
  3. 3. ГОСУДАРСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО И СОСТОЯНИЕ ДУХОВНОГО РАЗВИТИЯ ПЕРСИДСКОЙ МОНАРХИИ ПРИ ДАРИЙ.
  4. tРейтемейер, История и состояние рабства в Греции.
  5. Положение Греции накануне персидского вторжения
  6. ПЕРЕД ГИБЕЛЬЮ
  7. Египет перед ливийским владычеством
  8. Часть первая ПЕРЕД ЛИЦОМ ЭТРУССКОЙ ПРОБЛЕМЫ
  9. § 10. Внутреннее состояние царства Аккада и его падение.
  10. Состояние государства при Августе. Золотой век римской литературы
  11. СОСТОЯНИЕ ГОСУДАРСТВА ПРИ АВГУСТЕ. ЗОЛОТОЙ ВЕК РИМСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
  12. 3- Современное состояние проблемы арийской прародины