А. А. Сванидзе О СОПОСТАВЛЕНИИ СТАДИИ СКЛАДЫВАНИЯ ГОСУДАРСТВА И ВОЗНИКНОВЕНИЯ ГОРОДОВ В ШВЕЦИИ

В европейской медиевистике вопрос о соотношении госу­дарства и города — один из традиционных. Обычно он ставит­ся на материале развитого государства—сословной, затем аб­

солютной монархии, притом речь идет не столько о городе, сколько о сословии горожан.

Город имел определенную роль, свои отношения с публичной властью, свое место в политической системе и среди обществен­ных явлений в целом уже в период возникновения классового строя. В советской историографии неоднократно указывалось па невозможность уяснения проблем генезиса феодализма без учета раннего города.¹ Недостаточно изучен процесс градообра- зования на большинстве территорий Европы (за исключением непосредственных греко-романскнх территорий). И если исто­рия средневекового государства рассматривается медиевистами от зарождения феодальной политической системы, то история средневекового города изучается преимущественно с момента складывания феодального строя, а элементарная стадия ста­новления города как института практически опускается.

Значительные успехи, достигнутые в послевоенные десяти­летия археологией, топонимикой и рядом других вспомогатель­ных исторических дисциплин, позволяют реконструировать об­щий ход европейских урбанистических процессов раннего сред­невековья: возникновение городских ядер (эмбрионов), пред- городских поселений її ранних городов, характерных для вар­варских государств. В свете этих данных очевидно, во-первых, что процесс расчленения города и деревни, предшествовавший формированию в X—XII вв. собственно феодальных городов, можно рассматривать и как первичный этап собственно город- окой истории. Во-вторых, эмбриональная и ранняя стадия го­рода составляла часть процесса всеобщего разделения труда, функции и собственности, характерных для генезиса феода­лизма.

Но каковы были параметры и функциональный характер этой связи, как изменялась она во времени? Ответ на эти во­просы требует не только углубленного конкретного исследова-

кия всех вариантов означенной связи, но и постановки ее в круг более широких проблем, касающихся сущностных пара­метров феодального государства и города.

Особый интерес приобретает рассмотрение ранней исто­рии государственности и градообразования на материале, отражающем первичные стадии соответствующих процессов, когда отношения между разными сторонами всеобщего разде­ления труда — классообразоваиием, складыванием государст­ва, выделением городов — выявляется непосредственно, четко.

Своеобразной моделью для изучения таких первичных про­цессов общественной стратификации в средние века является, в частности, Швеция, которая миновала стадию развитого рабовладельческого строя и лишь средневековью, феодальной формации обязана своим первым классовым строем, первым государством и городами.

Ниже предлагается сопоставление стадий возникновения городов с этапами ранней эволюции государства в Швеции. Предлагается ряд определений и критериев, касающихся го­рода как института средневекового общества, а также и ста­дий его ранней эволюции.

История возникновения и ранних этапов Шведского госу­дарства— объект еще не завершенной дискуссии; в нее вклю­чились и советские историки. Большинство ученых так или иначе связывает возникновение государства в Швеции с со­циальной и политической структурой общества эпохи викингов VIII—XI вв.^[515] Имеющиеся факты довольно отчетливо показы­вают общие контуры развития политической организации, на­чиная с элементов разложения родо-племенного строя.

Значительно в последние десятилетия продвинулось изу­чение ранней истории шведских городов. Итоги обширных археологических и топонимических изысканий были подведены на конференции историков в Тронхейме, где рассматривалась

и тема «Процессы урбанизации в Скандинавии (от возникно­вения городов до 30-х годов XX в.)».^[516][517]

Опыт сопоставления стадий политической истории и градо- образования начинается с обозрения двух лилий факторов, в хронологическом порядке отражающих ход этих процессов до XIII в., когда (и в этом согласны, пожалуй, все историки) сло­жились феодальное Шведское государство и городской строй страны.

* *

*

Сначала обратимся к политической истории.

Начальные столетия нашей эры были в шведской истории догосударственным временем, когда господствовала родо-пле­менная организация. Но в общественном строе уже имелись значительные элементы разделения функций, сопровождающе­гося имущественным, правовым и политическим неравенством. Свидетельства этого: наличие стабильного слоя рабов и выде­ление правящего рода Инглингов? Политическая организация может быть определена, видимо, как строй военной демо­кратии.

В период с V до XIII в. система политической организации в стране прошла через два основных этапа. С V по конец X и начало XI вв, это было варварское государство, в рамках кото­рого произошел расцвет военной демократии, затем ее разло­жение и складывание собственно государственной власти. С конца X — начала XI в, началась история собственно феодаль­ного Шведского государства,

I. Варварское государство. В Швеции, как и у всех герман­цев, наблюдалось две стадии; период формирования (V — се­редина VIII вв.) и завершение становления государства.

В V — середине VIII вв. создалась стабильная племенная общность свеев Свитьод, организованная по типу развитой во­

енной демократии.^[518]Там был единый выборно-наследственный конунг (гех — «король», «вождь) из самого богатого н знатного рода Инглингов, обладавший и сакральными функциями. Име­лось народное ообра.нне, где он «утверждался» конунг; заматки столицы (будущая Старая Упсала), территориального деления и обложения (кормления и др.). Имелись элементы домена, дружины, министерналитета. Социальная структура Свнтьода была трехчленной: знать, свободные, рабы. Отмечалось усиле­ние роли войны.^[519]

В середине VIII в. началась так называемая эпоха викин­гов, в ходе которой в Скандинавии сложилась система элемен­тов ранней государственности.^[520] Завершилось создание военно- морской, административно-территориальной и отчасти фискаль­ной организации населения — ледунга; формируются «сотен­ные» и «корабельные» округа; закрепляется практика народ­ных собраний — тингов.

Социальная структура, еще трехчленная, уже сильно изме­нилась. Внутри каждого слоя появились отчетливо различаю­щиеся группы. В составе знати — представители высшего воин­ского контингента. Неравенство в среде свободных общинников (бондов) достигло такой степени, что в это время появились

уже безземельные лично свободные люди — наймиты и бобыли. Разделился и слой ссрвов. Помимо собственно рабов (трэлей—■ к концу периода преимущественно дворовых слуг) сложилась прослойка рабов, посаженных на землю (фостре), а также слой брюти — лично зависимых министериалов; эта структура стала основой трансформации всего слоя рабов.¹¹ Возникли прослойки профессиональных купцов и ремесленников в право­вом отношении, однако, еще не выделившихся. Дифференциа­ция в среде населения имеет многоплановые параметры: функ­циональные (по занятиям), имущественные (размер личного имущества н степень соучастия в общественной собственности), политические (степень соучастия во власти), правовые (несво­бода, свобода, привилегии в пределах свободы). Существенное значение приобретает земельная собственность. Перед нами — сложившееся варварское государство. Оно базируется на силь­но развившемся социальном неравенстве, с элементами уже классовой структуры. Это государство располагает стабильной, хотя и ограниченной, королевской властью, примитивными формами налогов, административно-территориальным устрой­ством, зачатками государственных органов и профессиональ­ного воинского контингента.

II. Генезис феодального государства. Возникновение Швеции.

Важный рубеж в истории государственности, одновременно обозначивший начало собственно Швеции, приходится на по­следнюю фазу эпохи викингов. Этот рубеж — правление с вен­ского конунга Олафа Эрикссона Шётконупга (995—1022 гг.), который объединил свойские, ётские и другие земли в одно государство н стал первым «королем свеев и ётов».^гз Это государство состояло из областей (лайды, со второй половины XII в. лагсаги), каждая имела свой тинг. Имелось общешвед­ское народое ополчение, а затем войско. Известны договоры, заключенные от имени страны.^[526] Каждый новый король объез­жал главные области всей страны, принимая вассальную при­сягу и произнося вступительную королевскую клятву; этот

путь — Эриксгата — был дорогой, соединявшей разные террито­рии страны.^[527]

Король имеет широкие права в вопросах войны и мира, дипломатии, суда и фиска, церковной администрации (инве­ститура епископов); начали формироваться его регалыные трава в отношении земли и монетной чеканки.^[528] Тинг перестраива­ется, — он превращается в орган землевладельческой знати и местной администрации. В ландстингах теперь заседают только знатные люди, они же замещают появившиеся в этот период высшие государственные должности: герцога, канцлера, коню­шего, военачальников. Средние и низшие нередко замещаются людьми простого происхождения, выдвинувшимися в походах. Процесс частичного вытеснения родовой знати новой, военно­служилой, характерен для складывающейся феодальной струк­туры, как и то, что свои позиции сохраняли те представители знати, которые превращались в крупных землевладельцев.^[529]

При том же Олафе Эрикссоне было введено христианство, устроены церковные учреждения, а в 1164 г. установлено швед­ское архиепископство (в Упсале) появились первые монасты­ри.

Социальная структура шведского общества стала характер­ной для складывающегося феодального строя. Его верхушку составил господствующий класс крупных землевладельцев, пра­вителей, воинов, священнослужителей, судей. Сложился класс крестьянства; помимо составивших его основу общинников-соб­ственников (лишь постепенно терявших полноправие и отчасти землю) он включал неполноправных держателей земли (лан- дбу^,9) и бесправных фостре. Создается характерная система сочетания (сверху и на местах) земельной собственности с функциями управления, суда и воинскими, возникают эле­менты вассальных отношений. Появилась и характерная про­слойка горожан с присущими ой формами собственности и об­щественных связей. Выделение наиболее богатой и одновре­менно правящей группы населения сопровождалось расшире-

ниєм контингента профессиональных воинов н превращением его в категорию населения, а также созданием подобной же особой категории высшей и низшей администрации наряду с обособлением и введением в русло социальной стратифика­ции сакральных функций.

С XIII в. Шведское государство вступает в развитую фео­дальную фазу.

Рассмотрим теперь этапы предыстории н ранней истории городов.

Догосударственный период, т, е. I—V вв., характеризовал­ся, как отмечалось, наличием элементов общественного разде­ления труда и функций; среди них можно обнаружить и ран­ние, очень слабые элементы будущего городского развития. Это, во-первых, отдельные урбанистические очаги — пункты и территории относительной концентрации ремесла и обмена, прежде всего транзита: в районе оз. Меларен (свей), на о-вах Эланд (ёты) и Готланд (гуты).^[531] Во-вторых, у свеев выделя­ется также центр политических и сакральных функций на ме­сте будущей Старой Упсалы, где располагалось капище Одина и Фрея, впоследствии богинь плодородия — дис, и где также был родовой центр Инглингов.^[532] Пункт, где концентрировался хотя бы один урбанистический элемент, функция, мог стать эмбрионом, первоначальным ядром городского развития. Та­ким ядром в догосударственный период п явилось поселение свеев на месте будущей Старой Упсалы.

1. Период варварского государства, V—конец X вв. К этому времени относятся истоки собственно градообразования в Шве­ции: появление серии предгородов и ранних городов.

Предгород — градообразное (урбанизированное) поселение, т. е. населенный пункт, обладающий несколькими городскими функциями. У свеев было по меньшей мере два пред- города. Первый имел функции общего центра публичной жиз­ни—политической, религиозной, правовой, вероятно, и торго­вой; это была уже известная нам старая столица Свитьода.^[533]Второй тип предгорода представлял торгово-ремесленные по­селения. У свеев таким поселением был, в частности, Хельгё (Святоостров, оз. Меларен), который возник в середине IV в., пережил расцвет в качестве торгового местечка в V—VII вв. и фиксируется почти до конца тысячелетия.^[534]

В период сложившегося варварского государства, т. е. с се­редины VIII в., процесс градообразования значительно уси­лился. Прсдгорода стали возникать по всей территории Сред­ней, Восточной, Южной Швеции. Наряду со старым центром упландскнх свеев, а затем общеплеменным центром Свнтьода Старой Упсалой, у южных свеев — сёдерманов выросли пред- города Стреигнес н Телье; на территории ётских племен воз­никли Скара (у вестётов) и Линчёпинг (у эстётов). Это были предгорода первого типа: центры публичной жизни племен, где проводились народные собрания, религиозные отправления, ярмарки.^[535] Расширилось и развитие пред городов второго типа — чёпингов и виков, ранних рыночных местечек. Кроме Хельге подобные местечки фиксируются на Готланде (Пави- кен), Эланде (Чёпингсвик)^[536][537] — торговых островах.

Расцвет варварской государственности ознаменовался н сло­жением Первого раннего города. Ранний город — это поселение, обладающее совокупностью урбанистических функций: демо­графических, хозяйственных, политико-стратегических, адми­нистративно-фискальных, идеологических. Им соответствуют и признаки раннего города. Численность и плотность его насе­ления выше, чем в самом крупном аграрном поселении. Соци­ально-профессиональная структура населения гетерогенна. Специфичен характер топографии (тесная застройка, наличие рыночной площади, определенных укреплений и др.). Хозяйственная жизнь отличается относительной концентрацией пеаграриых занятий: торговли, в меньшей степени ремесла, а также товарных промыслов. Ранние города первого типа обыч­но занимали важное место в общей администрации страны, военной системе, аппарате фиска и др. Одновременно все они уже обладали специфическим, в той или иной мере автоном­ным, политико-административным собственным устройством и элементами специального права. Естественно, что разные при­знаки, как и функции, могли быть выражены с неодинаковой полнотой.^2й

Первым ранним городом Швеции была, видимо, свейская Бирка. Она хорошо известна с VIII в., достигла расцвета в IX—X вв.; подробно описанный современниками, изученный не­сколькими поколениями историков и археологов (с 20-х по 70-е годы нашего века), этот ранний город, безусловно, имел своим предшественником торговое местечко, выросшее побли­зости от центральной усадьбы свейского конунга.^[538]

Процесс урбанизации в это время также проявлялся в даль­нейшем возникновении отдельных ядер и очагов градообразо- вания в разных местах страны, главным образом при усадьбах конунга (Агнефит около будущего Стокгольма, Сигтуна и др.),^[539]в постоянных ярмарочных местечках (около будущего Фальчё- пинга, Морторп в будущем Кальмарском лене).^[540]

II. Период складывания феодального государства, начало XI—начало XIII вв. Прежде всего необходимо отметить, что в начале этого периода многие (если не большинство) торго­вые местечки и городские эмбрионы эпохи викингов, равно как и первый ранний город той поры Бирка, либо исчезли, либо потеряли значение. Вместо них сложилась сеть новых ранних городов. Среди них было несколько преемников предгородов первого типа. Большинство городов были новообразованиями. Сеть их охватила все области страны: Сигтуна, Упсала, к нача­лу XIII в, Энчёпинг п Фолькландстингстад — на свейских зем­лях; Вестерос в Вестманланде; Стренгнес, Телье, возможно, Эскнльтуна — в Ссдерманланде; у ётов, кроме Скары, затем (Старого) Людоса и Линчёпинга, также Сёдерчёпинг, возмож­но, Фальчёпинг, Шейпинге и Берга; в Смоланде — Йёнчёпинг, Кальмар, возможно, Векше и Вестервик; на Готланде—Вис­бю. Эмбрионы поселений, составивших сеть ранних городов, имели функцию торгового местечка, либо как основную, либо в качестве одноіі нз основных.

Правда, письменные свидетельства о ранних городах пери­ода складывания феодальных отношений и феодального госу­дарства пока единичны.^[541] Но нз их сопоставления с материа­лами археологии видно,^[542] что будучи разными по размерам, уровню развития они обладали идентичными или сходными функциональными параметрами и признаками. Все они имели более значительное, плотное, профессионально и социально пестрое население. Почти все они были более или менее замет­ными политико-административными, реже церковными, цент­рами. Являлись важными узлами коммуникаций. Имели связи с морем пли озерными системами, а также рыночную площадь и какие-то укрепления. Эти города были местом концентрации профессионального купечества, собирали сезонные ярмарки, а в ряде случаев и местные рынки. Они скрывали за своими стенами дворы крестьянского типа, но обязательно и дворы ремесленников немногих специальностей.

Ранние города имели специфические формы общностей, в частности купеческие гильдии. Сдою администрацию и суд, либо определенные права и правообязанности в этих областях. Одновременно, уже с первых своих шагов город через префек- тов-фогдов был включен в сеть государственного контроля.

Комплексная концентрация выделившихся общественных функций при обязательном присутствии, но невыраженное™ функций промышленного центра и преобладании в хозяйствен­ной сфере функций обмена,—таковы, видимо, были отличитель­ные особенности раннего города.

Образование сети ранних городов, т. е. раннегородского строя, не исчерпывало процесс градообразования. Продолжа­лось выделение новых предгородов и урбанизированных посе­лений, прежде всего второго типа, т. е. торговых местечек; Эке- торп на Эланде, местечко па о. Дракон (около будущего Худик- свалля),^{[543][544][545]} ряд поселений с названием на «чёпинг» (место тор­говли), из которых выросли многие города ХШ и XIV вв. Кро­ме того стали выделяться местечки с промысловым уклоном (в районах горных промыслов особенно с XII в.). Эмбрионы городских поселений стали возникать в местах проведення яр­марок, на пересечениях границ нескольких сотенных округов и др.

Отнюдь не все они превратились в города. По важно отме­тить, что градообразоватслъный процесс не завершился, а, на­против, продолжался после складывания первой сети городов.

О муниципальной жизни ранних городов известно крайне мало. Общегородское право XIII в., по господствующему мне­нию, ведет ряд традиций городского строя еще со времен Бир­ки. В первой половине XIII в. было хорошо известно понятие городского полноправия, и по меньшей мере 15 городов в это столетие имели полное городское право (в том числе почти вес, сложившиеся в XI и XII вв.).^[546] Это предполагает наличие тра­диции, в том числе в формах управления. Выдвижение в Бир- крэтте на первый план фигуры городского фогда, напоминав­

шей префекта Бирки, свидетельствует, что города держались королевской властью в поле зрения и включались в систему государственного контроля.

* *

♦

Проведенное сопоставление показывает, что в период раз­ложения родо-племенного и складывания классового общества этаны формирования государства и городов находились меж­ду собой в определенной внутренней взаимосвязи. Это ни в ко­ем случае не означает, что город был обязан своим возникно­вением государству или государство — городу. Но оба эти ин­ститута имеют истоком общую стадию разделения труда, на­шедшего свое выражение в сложности классовых отношений.

Как и в других германских странах, Шведское государство в своей начальной эволюции прошло через два этапа. Пер­вый — переходный, «варварский», когда первобытные отноше­ния в главных своих чертах разложились и возникли основные элементы классовых отношений. В условиях, когда рабовла­дельческий строй (в масштабах европейского континента) был изжит, переходный период в Швеции получил именно феодаль­ные тенденции. Затем произошло складывание раннефеодаль­ного общества и государства.

Процесс градообразования сопоставляется с этими стадиями. Для периода варварского государства было характерно вычле­нение градообразующих элементов, образование их очагов и комбинаций, городских эмбрионов. Вершиной градообразующе­го процесса того времени была редкая сеть единичных предго- родов — общественных центров крупных областей, сформиро­ванных на базе племенных расселений, и виков, торговых ме­стечек с отчетливыми функциями центра товарообмена, в том числе транзитного. Ранние города были уникальны. Затем, в период сложения феодального строя и государства, варварские предгорода в массе своей исчезли, сменившись новой систе­мой— системой ранних городов, имевших уже раннефеодаль­ные черты. Очевидно, что уровень, т. е. степень, градообразова­ния не только совершенно определенно соотносится с уровнем (стадией) государства и общего процесса феодализации, но мо­жет рассматриваться, как один из важных критериев этих про­цессов.

Исследования показывают, что связь между государством и городом имела функциональный характер. Государство реали­зовывало, воплощало через развивающийся город значитель­ную часть своих функций и учреждений, а это, в свою очередь, стало одним из важных факторов возникновения и развития города. Взаимное воздействие здесь не было однозначным. Можно констатировать, что на своей ранней стадии город

в Швеция был элементом централизаторских, а не сепаратист­ских тенденций.

По совокупности функций, сосредоточивавшихся в городе но мере его развития, можно определить город как обществен­ный концентрат, воплощающий процесс всеобщего разделения труда на той или иной стадии развития классового общества. Поэтому процесс начального градообразования, а затем и эво­люция раннего города являлись компонентами складывания и раннего развития феодальной системы.

На разных этапах истории средневекового города его функ­ции, как это очевидно, были представлены и комбинировались по-разному. В раннем городе отчетливее выступали публичные функции, а экономические были как бы замаскированы, так что выглядели подчас сопутствующими; из экономических функций сильнее всего концентрировался товарообмен. Но если предгорода—торговые местечки периода варварского государ­ства, не имевшие публичных Функций, либо исчезали, либо на века оставались на данной стадии, не превращаясь в города, то в условиях системы ранних городов торгово-ремесленная основа градообразования стала выходить на передний план. Доминирующей, как известно, она стала уже при следующей волне градообразования, поднявшейся в условиях развитого феодализма и феодального товарного уклада.

Хотя особенности развитой стадии средневекового города— особая тема, выходящая за пределы настоящей работы, но от­носящийся к ней материал позволяет отметить основные при­знаки его зрелости и одновременно рубеж между ранней и зре­лой стадией средневекового города. Для последней, в частности, характерно: складывание широкой системы городов, полное развитие экономических и социальных функций, т. е. превра­щение города не только в центр товарного обращения, но и ре­месленного производства-, сложение политического, админист­ративного и правового строя и соответственно особого сосло­вия горожан.