§ 2. Второе восстание рабов в Сицилии (104—101 гг. до н. э.). Восстание Савмака на Боспоре.

Рабские движения, вспыхнувшие с такой силой в 130-х годах, в той или другой форме продолжались и в следующие десятилетия. И в самой Сицилии, несмотря на жесточайшие репрессии, через 30 лет произошло второе массовое восстание рабов, бушевавшее целые три года (104—101 гг.

Восстание началось в 104 г., как передает Диодор, в связи с противозаконными действиями продажного и хищного наместника Сицилии пропретора Лициния Нервы, особенно раздражив­шими рабов. По приказу сената Нерва начал было ревизию раб­ских «фамилий» и эргастулов, так как в них попадало много сво­бодных людей за долги, на что жаловались и провинции, и союз­ные цари. Нерва уже успел освободить около 800 человек, непра­вильно порабощенных, и тем возбудил надежду у многих рабов на получение воли, но, подкупленный рабовладельцами, не только прекратил ревизию, но вернул и прежде освобожденных их гос­подам. Начавшееся в связи с этим движение среди рабов он пы­тался подавить, вступив в соглашение с сицилийскими бандитами и натравливая их на непокорных, на что рабы ответили открытым восстанием.

Особенностью этого второго восстания было то, что в основном оно распространилось по западной части острова, не затронутой первым восстанием. Центрами восстания стали окрестности круп­ных западных городов— Лилибея, где восстали рабы во главе с виликом одного из крупных имений, Афин ионом, и Гераклеи. Здесь, близ Каприонской горы, вокруг некого Сальвия, сирий­ского гадателя и чародея, собралось до 20 тыс. восставших рабов. Восстание на этот раз носило чисто сельский характер: восставшим не удалось овладеть ни одним городом. Попытка захватить Мор- гантину оказалась неудачной, так как городские рабы не при­стали к движению и вместе с своими господами защищали город, надеясь на обещанное им за это освобождение.

Восставшим пришлось основать свою столицу на новом месте, на горе Триокале, что значит «в трех отношениях прекрасная»: неприступная, имевшая обилие воды и хорошо снабженная про­довольствием.

войну в обширнейших размерах: громил римские склады, преры­вал пути сообщения по всей Сицилии, уничтожал отдельные отряды. Причем замечательны и его заботы о народном хозяйстве: своим войскам он отдал приказ «беречь страну и находившихся в ней животных и запасы, как свою собственность». Повидимому, он старался сохранить от разгромов и большие хозяйства, так как в свои отряды из бежавших от хозяев рабов он отбирал лишь наи­более сильных, а остальных отправлял обратно «на прежние работы», т. е. чтобы поддерживать порядок в хозяйствах.

Движение разрослось настолько, что, по словам Диодора, всю Сицилию охватила «анархия». Суды бездействовали, между горо­дами не было сношений, а власти, используя смутные времена, заботились лишь о собственном обогащении. Люмпенпролетарские элементы городов занимались грабежами и погромами.

Однако сказалась та же слабость, что в первом восстании: недостаток инициативы и оборонительный в общем характер так­тики. Уже претору Лицинию Лукуллу удалось поэтому вытеснить повстанцев из восточной Сицилии, в большом сражении разбить их основные силы и даже осадить Триокалу. Но он не довел своего дела до конца. Недовольный присылкой себе преемника, он сам сжег свои осадные сооружения и отступил, дав возможность рабам вновь оправиться. Ходили даже слухи, что он был подкуплен рабами. В 101 г. Риму пришлось направить против восставших целую консульскую армию во главе с консулом Манием Аквилием.

С этого времени во всей Сицилии установился режим по­стоянного террора, чтобы держать рабов в непрерыв­ном страхе. Так, еще в эпоху Цицерона рабам в Сицилии запре­щалось под страхом немедленной казни даже прикасаться к ору­жию, и «с того времени, как Маний Аквилий оставил Сицилию, все распоряжения и эдикты наместников имели в виду обезору­жение рабов» (Цицерон, Против Берреса, V, 8).

Цицерон в подтверждение рассказывает, как пропретору Сицилии Л. До- мицию принесли в подарок громадного кабана, только что убитого рабом- паСтухом одного из сицилийских господ. Домиций немедленно вызвал раба и спросил его, чем мог он убить такого опасного зверя. Тот, ожидая награды, ответил, что убил простым легким дротиком, — и был немедленно распят по приказанию наместника. «При той строгости, — заключает свой рассказ Цицерон, — которую обнаруживают и наместники в своих распоряжениях, и хозяева в своих отношениях к рабам, строгости, предупреждавшей возмож­ность невольничьей войны, — никакие смуты не могут зародиться в этой провинции» (там же).

С годами второго сицилийского восстания, повидимому, совпа­дает восстание Савмакаи рабов-скифов на Боспоре, которое могло быть его отдаленным отзвуком. Известно оно лишь из одной найденной в Херсонесе надписи в честь Диофанта, полководца понтийского царя Митридата VI Евпатора. Диофанту удалось заставить боспорского царя Перисада признать свою зави­симость от Митридата, но, пользуясь возникшим в связи с этим недовольством на Боспоре, подняли восстание скифские рабы, во главе которых встал питомец царя (т.