§ 2. Второй афинский морской союз. Возвышение и упадок Фив.

Тем временем и афинская демократия вновь начала органи­зовывать вокруг себя союз морских полисов. В 378 г. этот так называемый Второй афинский морской союз был скреплен договором, текст которого высечен на огромной мраморной доске в Афинах и дошел до нас.

В этот союз могли входить «все греки и варвары, живущие на материке, и островитяне, не принадлежащие [персидскому] царю». Все союзники оста­вались автономными и управлялись постоянным советом уполномоченных, «синедрионом», который заседал в Афинах, но был независим от государствен­ных органов афинской демократии. Этот синедрион был также верховным судебным органом союзников. Постановления синедриона вносились в афин­ское народное собрание, которое давало им последнюю санкцию. Союзники делали денежные взносы в союзную казну, определявшиеся синедрионом и называвшиеся «синтаксис», в отличие от вызвавшего такую оппозицию обло­жения в Афинской морской державе, которое называлось «форос» и пред­ставляло собой в сущности дань. Целью союза провозглашалась воен­ная защита его участников, несомненно, от поползновений и Персии, и Спарты.

Второй афинский морской союз охватывал гораздо меньшее количество полисов (всего около 70), чем Афинская держава V в.,

Ё которую входило свыше 200 союзников. Этот союз вместе с тем резко отличался от Афинской державы автономией и равноправием участников. Но Афины все же и по отношению к членам своего Второго союза время от времени применяли насильственные и централизующие меры, которые вызывали бурные политические отклики и делали этот союз непрочным.

Однако Спарта не желала примириться с потерей своей гегемо­нии. Она начала и на суше и на море войну против Афинского сою­за. Но Афины оказались теперь сильнее во всех отношениях; та­лантливые командиры Хабрий и Тимофей вскоре заставили Спарту начать мирные переговоры (374 г.) на основе признания Второго афинского морского союза и главенства Спарты в Пелопоннесе* Спарта, впрочем, эти переговоры прервала и сделала еше одну попытку разгромить Афинский морской союз, захватив важней­ший в торговом и стратегическом отношении остров Керкиру.

Однако тогда же выяснилось и появление еще одной, третьей крупной силы — Фив, укрепившихся в результате демократиче­ского переворота и требовавших признания своего господства над Беотией. Эти притязания встретили категорический отказ Спарты. Представитель Фив Эпаминонд, убежденный демо­крат и горячий патриот, демонстративно покинул собрание* Переговоры были сорваны. Спартанцы, еще не отказавшиеся от претензий на гегемонию, немедленно послали свои главные военные силы в Беотию. Но Эпаминонд к этому времени про­вел крупную военную реформу в беотийском войске, создав особые ударные части («священную дружину») и новое клинообразное построение гоплитского строя. В происшедшей при Левктрах битве (371 г.) армия фиванцев, «как триэра своим тараном» (Ксено­фонт), врезалась в расположение противника. Считавшиеся непобедимыми спартанские войска были разгромлены, и убит был предводительствовавший ими царь Клеомброт. Это сражение сразу изменило политические отношения в Элладе. Наряду с Афи­нами теперь на первое место выдвинулись Фивы как центр Беотии, большой области со многими полисами. Кроме того, против Спарты и в самом Пелопоннесе выступила Аркадия. Наоборот, Афины, опасаясь Беотии, сблизились со Спартой.

24 История древнего мира

369

Эпаминонд нанес Спарте еще более тяжкий удар: он вторгся в самую Лаконику и прошел ее всю, до самого морского залива; периэки и илоты потеряли прежний свой страх перед спартиатами, особенно после того, как Эпаминонд прошел в Мессению,провозгла­сил мессенских илотов свободными и помог им организовать свое государство, которое с этого момента стало играть крупную поли­тическую роль.

Таким образом, в Элладе создались в 60-х годах IV в. два круп­ных политических объединения — Фиванское и Афинское, а Спарта отошла на задний план. Но и они были недолговечны, так как между Фивами и Афинами установились враждебные отношения. Эллинские полисы сгруппировались, с одной стороны, вокруг Фив, с другой — вокруг союза Афин и Спарты. Поводом к столк­новению послужила внутренняя борьба в Аркадии. В 362 г. при Мантинее в Аркадии произошло большое сражение между войсками обеих группировок; поле сражения осталось за фиванской сторо­ной; но Эпаминонд пал в этой битве, а против Фив выступили их бывшие союзники в Средней Греции и Фиванское объединение в последующие годы весьма ослабело.

К тому же времени острые противоречия привели и к распа­дению Второго афинского морского союза. Афины вынуждены были непрерывно проводить активную военно- морскую политику, требовавшую больших средств и сильной вла­сти. Синедрион мешал им и в том и в другом направлениях, как в свое время подобный ему синод первого союза, почему постепенно и его роль Афины постарались свести на нет. Тем самым афинская власть вновь приобрела характер господства. В ряде крупных полисов — Хиосе, Родосе, Косе, Эритрах и др. — началось анти- афинское движение, и вскоре они отпали от союза. Военные дей­ствия Афин против их бывших союзников («союзническая война») были безуспешны, и к 355 г. Второй афинский союз фактически перестал существовать. Вокруг Афин продолжали группиро­ваться всего лишь около 30 полисов.

Таким образом, к 355 г. Эллада, несмотря на многократные попытки ее сплочения, представляла собой картину полити­ческой раздробленности и разъединенно­сти: на севере Фессалия все более подпадала под власть

Македонии, ряд областей Средней Греции стремился вести неза­висимую политику; в Пелопоннесе шла ожесточенная борьба между многими, теперь политически самостоятельными полисами; мир островных в прибрежных полисов опять политически не был объединен. Изжившая себя, устарелая полисная система явно вадерживала и тормозила развитие производительных сил страны.

В связи с этим к половине IV в. вся Греция находилась в состо­янии глубочайшего и экономического, и социального, и политиче­ского кризиса, казавшегося безысходным. В то же время все более и более обнаруживалось ее глубокое бессилие перед вос­точным миром, объединенным в Персидскую державу, который, казалось, угрожал полностью втянуть Грецию в свою орбиту и лишить независимости.