Заключение
Царские праздники — весьма характерны для хеттской религиозной системы. Исключительное место обрядности в этой системе при отсутствии разработанной системы идей, видимо, позволяет отнести хеттскую религию к религиям древности такого типа, в которых «идеология еще „вплетена4" в ритуал и систему запретов».
В сохранении и распространении этих религий «главную роль играет традиция соблюдения определённых действий, а не верность каким-либо системам идей» [75, с. 41].Человек того времени воспринимал окружавший мир природы как тождественный человеку' и коллективу. Совершение определённых ритуалов, обычно приуроченных к переломным периодам в жизни природы и человека (весне, осени и т.п., рождению, вступлению в зрелый возраст, смерти), рассматривалось им как необходимый и действенный способ для достижения в конечном счёте основной цели любого ритуала— поддержания естественного порядка в природе, сохранения и продолжения во времени жизни человека и всего коллектива (ср. [198, с. 67; 88, с. 64; 64, с. 322]).
Достижению этих целей служили и проанализированные выше праздники. Наличие общих, стереотипных действий в праздниках, происходивших под руководством ца
ря и царицы, позволяет предположить, что известные формы царских праздников восходят к одному стандартному царскому ритуалу.
Этот стандартный ритуал воспроизводился в определённые сезоны года и включал в себя следующие действия. Он начинался на рассвете до восхода солнца. В это время служители открывали дворец. «Открытие» дворца, обозначавшееся глаголом lies- «открывать», этимологически тождественным глаголу has- «рождать», представляло собой символическое действие — «открытие (рождение) нового дня» Из дворца выходил царь (= Солнце). Он следовал в специальное помещение и совершал там омовение. Царь, царица и их «помощники» облачались в ритуальное платье. Затем правитель и правительница направлялись во дворец или храм и совершали там основной обряд ритуала — «большое собрание» (salli asessar).
Этот обряд начинался с того, что царь часто вместе с царицей садился на ритуальный трон. Вокруг него занимали свои места другие участники обряда. Приняв определённую позу жертвователя (сидя или стоя), царь и царица кормили и поили богов, совершали причастие (приобщались к телу и крови господнему). Затем угощали всех участников собрания — «помощников» царя и царицы, жителей города, в котором происходил обряд, и «гостей» (чужаков), прибывших из других городов страны.
«Большое собрание», судя по специфике употребления в хеттской традиции термина salli- «большой» в значении «царский» (ср. «большой род» — «царский род», «большое место»— «царский трон» и т.п.), а также на основании обозначения участников этого обряда как panku- «собрание» (связанного с pankur «род») восходит к родовому собранию или собранию членов царского рода.
Царский праздник мог включать в себя повествование мифа или драматизированные действия, воспроизводившие содержание мифа, например, в форме диалога царя и Трона. Игровой, драматизированный характер носят и «состязания», «соперничества», осуществлявшиеся на праздниках.
Царский ритуал, видимо, сочетался с «обменом» царя с подданными. Царю приводили в «дар» скот, а от имени царя угощали «гостей», раздавали им подарки.
Хеттские царские праздники в своей основе являются наследием значительно более древнего периода развития хеттского общества, чем то, которое засвидетельствовано по клинописным текстам багазкёйских архивов В силу несомненного архаизма хеттских царских праздников и известной консервативности ритуалов, как и культа в целом, в них сохраняются некоторые черты социальной организации доклассового общества.
Они обнаруживаются в ритуалах, в частности в противопоставлении царя и царицы, в связи царя с мирской— военной (правой, внешней) функцией и царицы — с сакральной (левой, внутренней) функцией. Эти же признаки, видимо, проявляются в «конфликтах», имевших место в период древнехеттского и новохеттского царств между царями и царицам и-таванан нам и.
Противопоставление царя и царицы, сопоставление их с разными функциями, по-видимому, является пережитком дуальной системы власти.
Черты социальной организации древнего типа выявляются и в функциях придворных. Придворные — должностные лица аппарата управления хеттского государства. Тем не менее они были обязаны принимать участие и осуществлять определённые, предписанные традицией действия в празднествах, возглавлявшихся царём и царицей. В тесной связи придворных с ритуалом, по-видимому, сохраняется древняя функция этих должностных лиц. Об архаичном характере этой функции свидетельствует и титулатура придворных, в которой обычно сохраняется древняя функция должностного лица (мешеди — «телохранитель», «гвардеец» из названия типа «заведующий складом», главный виночерпий — «военачальник» (= «генерал»); ср. также кравчий, чашник, человек жезла, человек копья и т.п.).
В тесной связи с празднествами и в самом характере функций царя, царицы и придворных в ритуале можно ви
деть черты гипотетически реконструируемой древней социальной организации, возглавлявшейся двумя ВОЖДЯМИ («царями» — мужчиной и женщиной). В коллективных празднествах рода или другой общественной группы вместе с ВОЖДЯМИ («царями») участвовали и их ритуальные «помощники». Статус вождей и их «помощников» определялся характером функций в коллективном ритуале.
В результате эволюции общества функции вождей («царей»), их «помощников» в ритуале были переосмыслены, соотнесены с государственными функциями Тем не менее и в обществе этого периода в функциях царя, царицы и придворных сохранялись некоторые признаки, характерные для социальной организации древнего типа.
Сохранение черт социальной организации доклассового общества преимущественно в ритуале объясняется, видимо, не только архаизмом и консервативностью ритуалов, но и синкретической функцией праздников
В связи с синкретической функцией ритуалов обращают на себя внимание описания праздников антахшум и нунтариясха. На этих праздниках дважды в год — весной и осенью — царь и царица на повозках и колесницах совершали «объезды» важнейших культовых центров Хеттского государства Поездки по этим городам, вероятно, являлись равнозначными «объездам» всей территории царства. Видимо, они могли совершаться и символически.
Тогда в присутствии царя, который находился, скорее всего, в столице, его «помощник», человек жезла, как свидетельствуют описания VBoT 68, II, 2-14; II, 17-19; III, 4-9, перечислял телипури и представлял царю «управляющих» этих телипури.«Объезды» территории, сочетавшиеся также с «обходами» дворцов, храмов и «ритуальных мест», представляли собой символический акт «отделения от внешнего мира» определённой территории, создание вокруг неё «барьера» от «злых сил», (равнозначное проведению борозды плугом вокруг территории у некоторых народов). Территория страны благодаря границе, которую проводил по ней царь, приобретала сакральный характер и воспринималась как
ритуальное изображение Вселенной. В конечном счёте, совершая поездки по стране — модели Вселенной, отождествлявшейся с «телом» правителя, царь, видимо, воспроизводил вращение космических сил, «рождение» нового сезона (смену одного времени года другим), выступая в функции Солнца
Кроме того, «объезды» территории воспринимались как акты создания собственности, акты подтверждения прав царя на владение территорией.
При «объездах» страны весной и осенью на праздниках антахшум и нунтариясха, а также на других царских празднествах (ср. вуруллия, килам и т.п.) царь и царица осуществляли обряды «большое собрание». Участники «большого собрания» именовались panku-, т.е. так же, как называлось народное собрание времени Древнехеттского царства, имевшее политические, судебные, религиозные функции (утверждение наследника на престол, разбирательство преступлений высших должностных лиц, членов царского рода и самого царя, а также религиозных преступлений — преступлений против божества). На основании обозначения участников «большого собрания», как «панкус», а также учитывая функции древнехеттского политического института panku-, можно высказать гипотезу, что и «большое собрание», видимо восходящее к родовому собранию или собранию членов царского рода, во всяком случае первоначально, имело как культовые, так и социальные функции.
Исследование основных действий «большого собрания» показало, что центральный акт «собрания», включавший кормление богов (те. принесение жертв богам), причастие царя и царицы и угощение других участников собрания и т.п., был равнозначен «пиру», «еде». Равенство ритуала «пиру», «еде» подтверждается и основным обозначением царских праздников, логограммой EZEN «пир», «еда».
Кроме того, основные действия, характерные для «большого собрания», включая и центральный акт — «пир», обнаруживают сходство с этапами обычая приёма гостя. В свете сходства действий «большого собрания» и этапов обычая
приёма гостя можно интерпретировать «большое собрание» как обряд приёма гостя-царя.
Гость-царь выступал в ритуале и в функции хозяина, который оказывал приём богам и другим участникам собрания. Двоякая функция хеттского царя и как гостя и как хозяина, по-видимому, может быть сопоставлена с двумя значениями лат. hostis: «гость (чужой)», «хозяин».
Характерные признаки царских праздников обнаруживают определённые черты сходства со своеобразными чертами социальной практики целого ряда доклассовых и раннефеодальных обществ. Имеется в виду, в частности, обычай «объезда» территории вождями, царями. Он засвидетельствован, например, в Европе раннего средневековья (в Германии, Франции, Нидерландах, Испании, Португалии, Англии, Ирландии, Шотландии, Швеции, Дании, Норвегии, в Киевской Руси, Польше, Богемии, Венгрии, Сербии, Болгарии, Византии), в большей части Африки (где он в некоторых случаях сохранялся вплоть до конца XIX в.), на Кавказе, в Китае, у монгольских кочевников, в Микронезии, на Гавайях, на Таити, в Полинезии. В ряде этих традиций прослеживается связь «объезда» с курсом солнца (с востока на запад), восприятие его как обязанности царя, способствующей плодородию в широком смысле. У многих народов «объезды» территории носили регулярный характер, часто сохраняли связь с важнейшими праздниками года.
В большинстве традиций «объезд» территории сочетался с «гостеприимством» — угощением у царя, принесением ему даров и ответными вознаграждениями подданных царём. Это «гостеприимство» восходит к форме обмена, выявленной в традициях первобытных народов
Как и в хеттской традиции, праздники, например, в германской традиции приурочивались к важнейшим сельскохозяйственным сезонам. Они были тесно связаны с тингами (народными собраниями), имевшими как политические, юридические, так и религиозные функции.
Совпадение характерных признаков хеттских ритуалов с чертами социальной практики как доклассовых, так и
раннефеодальных обществ свидетельствует о синкретической функции царских праздников и позволяет рассматривать их как характерную форму социального общения (царя с подданными, всего коллектива с богами) и как архаичную, первоначально единую форму «управления» коллективом.
Сходство некоторых черт хеттских праздников с типологическими данными, по-видимому, отражает некоторые общие закономерности развития общества от доклассовых к раннеклассовым социальным структурам. Следы этой эволюции обнаруживаются в хеттской традиции и в некоторых политических, юридических и других документах. Однако естественно, что дефиниция такого общества, как хеттское, может быть дана путем сравнения признаков, унаследованных от доклассовой стадии развития, с различными формами эксплуатации как свободного, так и несвободного населения страны и т и
Таким образом, в хеттских царских праздниках проявляются не только характерные черты хеттской религиозной системы. Описания празднеств— несомненно важные свидетельства для изучения роли элементов доклассового общества в социальной организации Хеттского царства, для более глубокого понимания хеттского общества.
Еще по теме Заключение:
- ЗАКЛЮЧЕНИЕ
- ЗАКЛЮЧЕНИЕ
- ЗАКЛЮЧЕНИЕ
- ЗАКЛЮЧЕНИЕ
- ЗАКЛЮЧЕНИЕ
- ЗАКЛЮЧЕНИЕ
- ЗАКЛЮЧЕНИЕ
- ЗАКЛЮЧЕНИЕ
- Заключение
- ЗАКЛЮЧЕНИЕ
- ЗАКЛЮЧЕНИЕ
- Заключение
- ЗАКЛЮЧЕНИЕ