4. ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИЕ провинции ПОЗДНЕЙ римской империи

Со второй половины II в. в Галии, Испании и Британии на­растают элементы кризиса. Увеличивается опасность варварского вторжения.

Неспокойно было не только на границах. В Галлии дезер­тир Матерн собрал целую армию из таких же дезертиров, бег­лых рабов и разорившихся крестьян и стал грозой землевладель­цев Галлии и даже северной части Испании.

Не меньшее значение имеют другие факты. Вот один испанец благодарит Антонина Пия за освобождение его отпущенника от обязанностей севирата, т. е. позволение пе входить в коллегию жрецов императорского культа. А совсем недавно выполнение этой обязанности было пределом мечтаний вольноотпущенников! Все меньше средств вкладывают частные лица в украшение го­родов и строительство монументальных сооружений. Зато в сель­ской округе вырастают роскошные виллы. Начался отток бо­гатств из города. Крупные землевладельцы «округляют» свои владения за счет мелких и средних соседей. В 70—80-х го­дах 11 в. перестраивается Шираганская вилла в Галлии, превра­щаясь в роскошный дворец и центр огромного имения, раски­нувшегося на несколько тысяч гектаров. Начавшуюся концент­рацию можно заметить и в ремесле. Это все свидетельствует о наступающем кризисе античной мелкой и средней собственности и муниципального устройства.

В гражданской войне 90-х годов II в. западноевропейские провинции оказались под властью одного из претендентов на трон — Клодия Альбина. Но и его соперник Септимий Север имел там сторонников. На стороне Севера, например, выступил единственный в Испании легион; города же романизованной зо­ны Испании стояли за Альбина. В 197 г. около Лугдуна Альбин был разгромлен и покончил с собой. На его сторонников из чис­ла сенаторов и муниципальных землевладельцев Галлии и Испа­нии обрушились жестокие репрессии.

С другой стороны, военная реформа Септимия Севера, легали­зовавшая, в частности, солдатские браки и создававшая военные поселения на легпонпых землях, привела к возникновению на Рейне солдатских средних владений (размером около 400 юге­ров). Рядом с их виллами появились керамические и стеклоде­лательные мастерские. Получение гражданства по эдикту Кара­каллы теми провинциалами, которые его еще не имели, требова-

по и перестройки в ряде случаев местного управления. Возмож­но, что это ускорило некоторую романизацию Британии и способствовало подъему ее экономики.

Таким образом, меры императоров из династии Северов спо­собствовали подъему некоторых районов, ранее большой эконо­мической роли не игравших, и упадку наиболее развитых. Центр тяжести экономического и социального развития начал переме­щаться из Южной и Восточной Испании в Центральную, За­падную и Северо-Западную, из Южной Галлии в Северо-Во­сточную, т. е. туда, где сохранялись элементы доримских социальных отношений, где существовали крупные имели я, обрабатываемые пе столько рабами, сколько клиентами и ко­лонами.

Апогей кризиса паступил после убийства на Рейне взбунто­вавшимися солдатами императора Александра Севера в 235 г. Западные провинции, как и всю Империю, охватила эпидемия бесконечных гра ж далеких войн и узурпаций. Такой обстановкой воспользовались варвары. Гражданские войны и германские вторжения вызвали обострение классовой борьбы. Галлию охва­тило движепие багаудов.

Глубочайший хозяйственный упадок, разрыв старых связей, политический хаос были характерны для западноевропейских провинций до середины 80-х годов 111 в., когда они вместе со всей Империей начали выходить из кризиса. Жизнь восстанав­ливалась на новых началах.

Во всех западных провинциях, кроме рейнской границы, ши­роко распространились усадьбы-виллы, бывшие центрами обшир- пых латифундий. В Южпой и Восточной Испании и Южной Гал­лии латифундии, как правило, создавались в результате слияния нескольких небольших имений, зачастую принадлежавших ра­нее разным собственникам. Большинство владельцев латифун­дий — новые люди, пе связанные со старой городской и провин­циальной элитой.

Города в этой зоне не исчезли, по их размеры сократились,' как это видпо па примере Немавса и Арелата в Галлии или Тарракона в Испании, где еще в V в. были видны разрушения III в. Потеряли значепие такие символы городской жизни, как театры: так, в Малаге и Арелате они застраиваются жилыми домами. Но сохранилась муниципальная организация. Власть города по-прежнему распространялась на окружающую террито­рию, хотя та и уменьшилась из-за развития частных латифун­дий и императорских имений. За городами сохранялось право и даже обязанность иметь свои вооруженные силы.

Экономическое значение города упало. С растущей хозяй­ственной автономией крупных имений и упадком торговли умень­шилась роль городского рынка. Некоторые виды ремесла, погиб­шие в Ill в., так и не возродились. Другие снова набрали силу, как производство керамики и стекла (последнее особенно на Рейне), Но качество значительно уступало изделиям 11 в.

' Таким образом, в романизованной зоне отмечается сосущество­вание старого античного и нового латифундиального укладов. Но­сителем первого оставался город, который в рамках древности не феодализировался.

II снова надо особо выделить зопу рейнской границы. Эта территория уменьшилась, так как в III в. римляне покинули Де- нуматские поля. На левом берегу Гейна преобладающим населе- 11ПСМ стали воины-пограничники — limitanei,бывшие одновремен­но землевладельцами. Их средние владения размером около 400 югеров преобладали в пограничных провинциях. Постоянная опас­ность варварских вторжений и сознательная политика правите­льства, видевшего в воинах-землевладельцах, лично заинтересо­ванных в защите границы, оплот от вторжений, не давали воз­можности развиться здесь крупному землевладению.

В условиях экономического упадка и общей натурализации экономики рейнские пограничники пе могли рассчитывать на приток товаров из других провинций. Поэтому произошло некото­рое возрождение местного ремесла. Хозяева имений стремились производить все необходимое, даже порой добывая и обрабатывая ■железную руду. Будучи средними владениям и, обрабатываемы­ми рабами (а не колонами), эти имения стремились к такой же экономической самостоятельности, как и огромные лати­фундии.

В поздпсй Империи центр экономического и социального раз­вития передвигается в зону, которая в I—II вв. была менее ро­манизована. Здесь и раньше городов было меньше, а теперь большинство из них переживало значительный упадок. На пер­вое место выдвинулась сельская округа. Это подтверждается интересным явлением. В провинциях бывших Трех Галлий ста­рые названия городов исчезают из употребления. Теперь чаще стали говорить пе о городе, а о civitas,цептром которой был этот город, а сам город как бы смешивается с округой. Так, Лютецию стали называть Цивитас парнапев (отсюда Парии,), Дурокор- тор— Цивитас ромов (Реймс). Августорит—Цпвптас ломовиков (Лимож) и т. д. Hit на юге, пп на Рейнс такого не происходит. В экопомике этой зоны ведущую роль играют латифундии, обра­батываемые колонами, а в ряде случаев, как в зоне рудников,— императорская собственность. Таким образом, крупная внегород­ская собственность здесь господствовала.

Хозяева латифундий включались в правящую элиту поздней Империи. Это преимущественно люди, нс связанные с прежним господствующим слоем. Так, происхождение императора Феодо­сия можно проследить только до деда Гонория. Отец видного галльского поэта, политического деятеля и крупного землевла­дельца Авсония был скромным врачом, не очень-то хорошо знав­шим латынь. Испанец Ацилпй Север, поддержав в гражданской войне Константина, с победой последнего поднялся до самых вер­

хов аристократии.

Кризис рабовладельческого общества, нанеся удар элементам римского мира, существовавшим в этой зоне, способствовал раз­витию туземного. Это развитие состояло в первую очередь в пре­образовании местных социальных структур. В Испании оно шло в двух направлениях: превращения родовых общин в территори­альные и образования латифундий. В Галлии отмечается исчез­новение сельских объединений, растворившихся в латифундиях.

Развитие туземного мира вызвало так называемое кельтское возрождение. Об этом можно судить, в частности, по находкам керамики: сосуды римского типа заменяются иными, воспроиз­водившими формы и украшения дорийского времени. Другое проявление этого «возрождения» — возобновление почитания местных божеств.

Однако надо иметь в виду, что все эти территории оставались в составе Римской им перші. Здесь стояли римские войска, оста­вавшиеся, несмотря на варваризацию, существенным элементом римского общества и государства. Все население жило по рим­скому праву. Экономические связи с другими частями государ­ства ослабли, но пе прервались полностью. Языком населения оставался латинский. Местные латифундисты включались в элиту именно римского государства. Таким образом, речь идет пе столь­ко о победе местного мира над римским, сколько о слиянии ос­лабевшего римского и усилившегося туземного в один, обладав­ший качествами, отличными и от родового кельтского, и от ан­тичного римского. На обширных пространствах менее романизо­ванной зоны Испании и Галлии возникает общество романо­кельтского синтеза. В Британии же более резкие различия меж­ду римлянами и британцами привели, вероятно, к тому, что адесь два мира по-прежнему существовали рездельно.

Итак, в романизованной зоне отмечается сосуществование городского и латнфупдиалыюго укладов, в менее романизован­ной— господство последнего. На востоке и юге Испании и юга Галлии в элиту вошли некоторые потомки итало-римских колонис­тов и глубоко романизованного местного населения, на остальной территории — представители менее романизованного туземного мира.

Различеп был и идеологический ответ на кризис старого ми­ра. Романизованное население ответило па распад римских цен­ностей принятием христианства. На широких просторах мепео романизованной зоны происходит возрождение старых культов. Но постепенно с развитием позднеримских порядков христианст­во, ограниченное сначало городами, распространяется па болеа обширные районы, в том числе и на сельские, Перелом нроизо-

шел во второй половине IV в. Но еще долго даже после объяв­ления христианства единственной легальной религией ему при­ходилось бороться с язычеством и его остатками, особенно в де­ревнях.

С конца III в. в Галлии и в меньшей степени в Испании по­селяются германцы, которых императоры использовали для за­щиты Империи от их зарейпских соотечественников. Эти люди принесли сюда новые элементы общинного уклада. Поселение варваров было для ослабевшей Империи необходимостью, так как своими силами императоры уже не могли эффективно защищать западные провинции от варварских вторжений, а собственников этих провинций — от классовой борьбы.

Сохранение империи и ее общественного строя было главной целью политических мероприятий властителей поздней Империи, которые коснулись и западных провинций. Диоклетиан для удоб­ства управления разделил провинции на более мелкие, причем старое деление па сенатские и императорские было упразднено. Константин после очередной граждане ко и войны восстановил единство государства и продолжил создание новой администра­тивной системы. Провинции были объединены в диоцезы, а пос­ледние — в префектуры. Все западноевропейские провинции во­шли в префектуру Галлию, включившую четыре диоцеза — Бри­танию, Северную Галлию, Виенский диоцез и Испанию. На гра­ницах стояли пограничники, внутри провинций — постоянные войска.

Но политическое положение все ухудшалось. Варвары все ча­ще прорывались в Галлию. Нарастала и классовая борьба. С рас­пространением христианства одной из ее форм стали ереси. В Испании и па юго-западе Галлии распространилось присцилли- аиство, в других районах Галлии — пелагианство. Их объединя­ло представление о личной ответственности человека перед бо­гом, что логически вело к отрицанию роли церкви, все более ста­новившейся эксплуататорской силон.

Когда в 395 г. Римская империя распалась на Западную и Восточную, Испания, Галлия и Британия вошли в состав первой. Правительство Западной Римской империи пыталось не допу­стить варварских вторжений, по это ему не удалось. С варвар­скими завоеваниями и падением Западноримской империи древ­няя история европейского Запада закончилась.