§ 4. Завершение борьбы плебеев и патрициев: уравнение сословий, образование единого рабовладельческого класса, оформление государственного аппарата.
После децемвирата наступил в Риме самый острый и бурный период сословной борьбы: в ней теперь приняли участие особенно широкие массы городского и сельского плебса, возможно, также и клиенты.
Потому все вопросы — и политические, особенно интересовавшие плебейские верхи, и социально- экономические, глубоко задевавшие низовые слои народа, —стали подниматься одновременно и разрешаться совместно и сразу.Вначале основные выгоды доставались на долю богатых плебейских верхов, попрежнему крепко державших в своих руках руководство движением своего сословия. В 445 г. трибун Канулей провел закон о разрешении браков патрициев с плебеями, как первую приятную для плебейской верхушки поправку к законам Двенадцати таблиц, еще решительно запрещавшим такие смешанные браки. В следующем 444 г. было постановлено выбирать вместо консулов военных трибунов с консульской властью. Это стали делать в те годы, когда плебеи выставляли своих кандидатов на высшую должность в государстве и разрешали им занимать ее под таким обозначением. Военные трибуны с консульской властью (их было обычно шесть) имели все полномочия и инсигнии консулов, за исключением почетных прав, связанных с консульством: права на триумф и права на курульное кресло в сенате. С 390 г. и по 367 г. военный трибунат совсем вытесняет консульство, и среди военных трибунов — непременно несколько плебеев, — свидетельство особенно обострившейся борьбы в эти годы за верховную власть.
В 443 г., повидимому, в связи с появлением военного трибуната, создана была еще новая высшая магистратура — цензура. Это был несомненный реванш патрициата. У военных трибунов, а попутно и у консулов, отнято было право проведения цензов, т. е. переписей с оценкой имущества граждан, с разнесением их соответственно этому по классам. Эти функции были возложены на двух «оценщиков» — цензоров, которые выбирались для этого через каждые четыре года на пятый на 18 месяцев из среды наиболее заслуженных консуляров.
Ценз производился публично, в открытом собрании на Марсовом поле. Все показания об имущественном положении подвергались строгой проверке, и особое внимание обращалось на образ жизни опрашиваемого. Предосудительное поведение его (например, франтовство, распущенность и т. д.) могло
служить основанием к понижению класса оцениваемого. Цензоры составляли также списки сенаторов и могли вычеркнуть из них «недостойных». Эти обширные цензорскпе полномочия, связанные с «наблюдением за нравами», сделались для консервативно настроенного патрициата очень сильным, тормозящим все социальное развитие средством. Тем более что вскоре цензоры получили особую возможность оказывать влияние и на экономическую жизнь: они стали ведать также всеми делами, касающимися общественной собственности (общественных земель и рудников), постройкой дорог, водопроводов, общественных зданий, оборонительных сооружений и пр. Большая часть деловых людей находилась, таким образом, в зависимости от них, что открывало цензорам особо широкие пути для всяких косвенных воздействии на деятельность и политическое поведение тех самых предпринимательских слоев плебейства, которые являлись особо опасными политическими противниками патрициата.
Но наряду с этими политическими успехами плебейства в целом, некоторые социально-экономические завоевания сделали его низы. Все чаще производилась раздача земель во вновь присоединенных территориях. Так, после завоевания Вей в 393 г. плебеи получили от сената «щедрый подарок» (Ливий, V, 30,8): было издано сенатское постановление разделить между плебеями вейентинскую землю по семи югеров на человека. Так как войны становились продолжительными, пришлось в 406 г. установить жалование легионерам, надолго задерживаемым под знаменами. Несомненно, не раз поднимался и долговой вопрос.
Многолетняя борьба достигла наибольшего напряжения в ближайшие годы, следовавшие за галльским разорением 387 г. и в несомненной связи с ним. Разоренное и обнищавшее население не в состоянии было ни вносить налоги, ни уплачивать свои долги.
И Диодор (XV, 61,1; 75, 1) и Т. Ливий (VI, 31, 1; 42, 9) согласно говорят о «грозных мятежах», которые в это время происходили в Риме. Так, рассказывают, что М. Манлий Капитолин, прославившийся защитой Капитолия от галлов, в 384 г. выступил с требованием «аграрного закона». Он будто бы даже призывал плебеев к восстанию и заявлял, что «с землей следует сравнять все диктатуры и консульства, чтобы римские плебеи могли поднять голову». Совместными усилиями патрициев и плебейской верхушки этот смелый «заступник плебеев» (patronus plebis) был обвинен в стремлении к царской власти, и сами народные трибуны свергли его с Тарпейской скалы (Ливий, VI, 18—20). Тщетны были попытки патрициата сломить народное движение путем целой серии диктатур; движение плебеев не ослабевало, подготовлялась новая сецессия, на этот раз, повидимому, в недавно завоеванные Вейи. Наконец, в 367 г. упорная борьба заставила диктатора и сенат уступить и согласиться на утверждение законопроекта двух народных трибунов — Г. Лициния Столона и Л. Секстия Латерана: этот законопроект они будто бы тщетно пытались провести в течение целых 10 лет и наконец, теперь он стал одним из основных римских конституционных законов.Закон Лициния и Секстия касался одновременно всех трех главных пунктов плебейской программы: аграрного,
долгового и политического. Он предоставлял всем свободным римским гражданам, независимо от их сословия, равные права на пользование общественной землей, ликвидируя тем прежнюю патрицианскую монополию в этом отношении. Выпи установлены и какие-то нормы оккупации ее: предание говорит о максимальной разрешенной заимке в 500 югеров (около 125 га), но эта цифра, несомненно, недостоверна, так как еще во II в. имение в 100 югеров, согласно Катону («О земледелии», I, 7), считалось весьма значительным. Устанавливалась очень крупная льгота для должников, очевидно, в связи с всеобщим разорением и неплатежеспособностью: проценты, уже уплаченные, засчитывались в погашение основного долга.
Наконец, отменялся военный трибунат и восстанавливалась система ежегодного избрания двух консулов, причем один из них непременно должен был избираться из плебеев.Правда, опять пришлось сделать уступку патрициям: от консульской должности была отделена претура, как особая судебная власть, и резервирована для одних патрициев. Учреждена была также новая патрицианская магистратура двух «курульных эдилов» (т. е. имеющих право на кресло в сенате): они должны были ведать организацией празднеств и связанных с культом массовых игр, а также наблюдать за охраной порядка в городе, в особенности на рынке и в других местах скопления народа. Однако патрициату недолго пришлось радоваться этим последним своим победам: уже через год, в 365 г., курульный эдилитет стал доступен и плебеям, а вскоре плебеи получили доступ к претуре и ко всем остальным должностям, даже диктатуре.
Дальнейших успехов скоро добился и низовой плебс: в 357 г. высший размер долгового роста был установлен в 10%, в 342 г. закон Минуция даже пытался совсем запретить проценты по долгам. Наконец, в 326 г., по закону Петелия было запрещено кабальное рабство: «Этот год, — пишет Т. Ливий (VIII, 28), — был как бы новым началом свободы для римских плебеев... закабаленные были освобождены и запрещено на будущее время брать должников в кабалу».
Так, в результате более чем 150-летней борьбы было окончательно ликвидировано древнее примитивное деление римского общества на родовитых патрициев и «презренных» безродных плебеев. Фактически в связи с победой плебса «...скоро совершенно исчезают и родовая аристократия и плебс» х; оба прежде враждебные сословия объединяются в единый господствующий класс свободных римских граждан (cives Romani). Различались между собой граждане уже не по происхождению (от старого деления на патрициев и плебеев сохранились лишь совсем незначительные пережитки), но лишь по имущественному состоянию и служебному положению. «Плебсом» стали называть теперь
1 Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства, 1950, стр.
175*наиболее бедные и обездоленные слои свободного населения, преимущественно босяцкие, люмпенпролетарские городские элементы (plebs urbana). Новую сановную знать, сложившуюся из высших сдоев прежнего патрициата и плебейства, из семей, члены которых занимали высшие служебные посты в государстве, стали называть «нобилитетом» или «нобилямп», т. е. «общеизвестными», позднее также «оптиматами», что значит «лучшие люди». Нобилитет с патрициатом ничего не имел общего, так как нобилем мог стать всякий новый человек, независимо от своего происхождения, если ему удавалось пробиться к высшей магистратуре и тем сделать и свое имя и имя своей семьи «знатными».
Но рядом с этим оформившимся и объединившимся для политического господства классом свободных граждан сложился полностью и другой, не менее многочисленный класс несвободны х— «невольников», или рабов. Патриархальные примитивные и несколько замаскированные формы эксплуатации труда своих собственных земляков («кабальных»), сменились постепенно более развитыми, утонченными и открытыми формами, свойственными развитому, «классическому» рабовладению. Рабочая сила стала теперь приобретаться уже преимущественно путем прямого и открытого физического (внеэкономического) принуждения иноземцев, захваченных посредством войн, набегов, морского разбоя и пр.[CXVI]. Такой рабочий-невольник был тем более удобен, что являлся уже полной и бесспорной собственностью и прямой вещью своего захватчика, как и всякий иной предмет военно-разбойничьей добычи. Невольник-иноземец, которому победитель сохранял жизнь, утрачивал вместе с тем в его пользу все свои человеческие права и становился разновидностью рабочего скота. «Раб или иная скотина» — обычное сопоставление и в позднейшем римском праве.
Этот вид подлинного невольничества, отличный от патриархальной кабалы и примитивных форм домашнего рабства, появился в Риме, повидимому, уже в эпоху этрусского господства. В законах Двенадцати таблиц упоминания о рабах уже довольно часты: например, за кражу, совершенную рабом, предписывалось наказывать его кнутом и сбрасывать со скалы (табл.
VIII, 14). Невольничество, несомненно, еще больше возросло п распространилось в эпоху войн с вольсками, этрусками и кельтами в конце V и начале IV в. По взятии Вей в 396 г. все уцелевшие жители их были проданы в рабство. Так много стало и вольноотпущенников, что в 357 г. введена была особая пошлина на отпуск рабов на волю, а в 304 г. особый закон регламентировал положение таких «либертинов». Анналы уже начинают говорить о первых движениях и восстаниях рабов в Риме, — будто бы рабы были союзниками Гердония при его попытке совершить государственный переворот в 461 г., а в 410 г. организовали даже первое рабское восстание в Риме и пытались захватить и сжечь Капитолий (сведения, достоверность которых весьма спорна и сомнительна).Вместе с оформлением в Риме классового общества и римский аппарат управления превратился теперь в государственный аппарате его двойными функциями — подавления сопротивления эксплуатируемых масс внутри страны и защиты
установившейся общественной организации и ее территории от поползновений извне. Римское государство определилось теперь полностью как государство рабовладельческое, но с некоторыми весьма специфическими чертами, из которых самыми существенными были фиктивное народовластие и милитаристическая форма его.
Действительно, с внешней стороны Римское государство продолжало оставаться «общенародным делом» — res publica. Основным носителем власти, номинальным государем-сувереном, считался весь коллектив свободных римских граждан — «римский народ». Ему принадлежала верховная власть с ее учредительными и законодательными функциями, с правом разбора апелляций и помилования. По всякому важному вопросу требовалось «вопросить соизволение народа». Однако на деле власть в Римском государстве далеко не была народной. Во-первых, народное собрание принимало решения лишь общедирективного характера, да и то только по предложению магистратов; оно совершенно не вмешивалось в дела администрации и в вопросы текущей политики. Во-вторых, хотя римляне имели целых три вида народных собраний, но ни одно из них не выражало подлинной воли всего народа, даже если считать их состоящими из одних только свободных. Три- бутные собрания, самые демократические из этих комиций, в сущности представляли интересы средних и крупных землевладельческих слоев, так как состояли из 17 триб (округов) сельских и только. 4 городских, причем мелкие землевладельцы-крестьяне редко появлялись в Риме для выборов и голосований, мало ориентировались в вопросах политики, да, вероятно, мало ими и интересовались. Центуриатные комиции в самой основе своей были цензовые и давали прямой перевес 98 центуриям средних и высших классов. Решения их, кроме того, подлежали еще утверждению древних, доживавших свой век куриатных комиций, на которые уже никто не ходил, кроме специально командированных консульских и преторских ликторов, обязанных представлять на них римский народ и особым декретом передавать от его имени «импе- риум», т. е. право командования и высшую гражданскую власть, избранным магистратам. Для фальсификации народной воли открывался, таким образом, обширный простор. Кроме того, всегда можно было найти и религиозное основание, чтобы приостановить или отменить любое решение и даже распустить собрание (неблагоприятные знамения и пр.).
Значительно большую роль играли в римском государственном быту магистраты, количество которых к половине IV в. возросло до нескольких десятков: 2 цензора, 2 консула, 2 (а вскоре и 4) претора, 2 курульных эдила, 4 квестора, 10 народных трибунов, 2 плебейских эдила.
bobночной охраны» и т. д. К этому можно присоединить и множество жреческих должностей — понтификов, фламинов, фециалов, авгуров, гаруспиков и пр. Жрецы не составляли в Риме особого слоя духовенства, но тесно примыкали к тому же слою магистратов и неразрывно переплетались с ним, так как часто гражданские и жреческие должности занимались одними и теми же лицами.
Вся эта магистратура составляла в Риме основную господствующую и верховодящую силу, тем более что все эти должности были монополизированы узким кругом новой сановной знати — нобилитетом, всемерно сопротивлявшимся проникновению в свой состав «новых людей». Для этого стремились всячески оберегать принцип бесплатности должностей и установившийся обычай очередности в занятии магистратур: на всякую высшую должность пропускался искатель ее лишь после занятия им предшествующей по рангу низшей, причем еще строго соблюдались возрастной ценз и значительные временные интервалы. Так, согласно несколько более позднему уточнению, младшую курульную должность квестора можно было занимать лишь по достижении 28-летнего возраста, следующую за ней по значению магистратуру — «эди- литет» — лишь с 32 лет, претуру с 36, а в консулы мог быть выбран лишь кандидат, достигший 43 лет и предварительно прошедший всю предшествующую чиновную лестницу. Все кандидатуры распределялись между членами нобилитета по взаимному соглашению, и стороннему человеку только с большим трудом удавалосьпреодо- леть этот крепкий сговор оптиматов.
Так римский нобилитет обратился в новую замкнутую и весьма ревниво оберегавшую свое господство олигархию. Правда, эта олигархия в IV в. еще не представляла собой плутократии, так как большинство нобилей этой поры еще не было богато. Скорее это были зажиточные земледельцы-скопидомы. Они сами пахали, сами работали в своих садах и виноградниках, а жены ткали им одежды. Еще в 256 г. консул М. Атилий Регул жаловался сенату, что его семье приходится голодать, так как некому работать в его маленьком имении: сам он второй год далеко на войне, единственный раб его умер, а батрак, пользуясь отсутствием хозяина, сбежал и унес с собой весь рабочий инвентарь.
Цитаделью нобилитета и потому настоящим хозяином Римского государства теперь бесспорно стал сенат. Недаром поэтому иноземцы иногда называли римский сенат «собранием царей». «Почти все дела римлян, — писал Полибий (VI, 13—17) решаются сенатом. В его власти находится прежде всего вся казна, ибо он ведает всякий приход, равно как и всякий расход... Помимо сенатского определения не может быть доставлено легионам ни хлеба, ни одежды, ни жалования; вследствие этого, если бы сенат пожелал вредить или препятствовать, начинания главнокомандующих остались бы невыполненными». «В равной мере и народ по всем хозяйственным делам находится в зависимости от сената и обязан согласоваться с ним». Хотя Полибий изображает и более поздние
отношения — явления II в. до н. э., по в общем его характеристика ведущей финансовой роли сената может быть отнесена и к более раннему времени.
Кроме того, как указывалось уже раньше, сенат распределял функции и командования между магистратами, мог продолжить их военные полномочия сверх обычного годового срока, в качестве «проконсулов» и «пропреторов», т. е. исполняющих должности консулов и преторов, принимал и утверждал их отчеты, награждал триумфами и овациями или отказывал в них и т. д. Из сенаторов составлялись коллегии заседателей в преторских и других судах.
Пользуясь всем этим, сенат завладел ведением всех внутренних и всех внешних дел. Он принимал и отправлял посольства, вел переписку с иноземными правительствами, заключал договоры и расторгал их. Ни один магистрат не осмеливался предложить народному собранию какой-нибудь новый законопроект или новое мероприятие, не получив на это предварительно согласие в сенате. Сенат в конце концов сломил даже опасную первоначально для цего власть народных трибунов, инкорпорировав последних в свой состав и обратив, таким образом, их в своих соучастников, в свое послушное орудие. Так римский сенат стал всемогущим правительственным органом олигархии римского нобилитета, так как он составлялся попрежнему не путем прямых выборов, а посредством автоматического включения в его состав всех отбывших свой служебный срок магистратов, начиная с квесторов.
Другой особенностью Римского государства был его резко выраженный военный характер. Это была политическая организация крестьян-воинов, которые воевали не меньше, чем занимались земледельческими работами. Армия была сплошь крестьянской, и основу ценза, сообразно величине которого формировались легионы, составлял земельный надел. Даже зажиточный городской человек, если он не был землевладельцем, мог служить лишь в нестроевых частях. Землевладельцы более крупного масштаба имели привилегию служить в коннице и носили почетное наименование «всадники». Война, которая была первоначально (в V в.) главным образом защитная, обратилась постепенно (к IV в.) в своеобразный вид приобретения материальных благ, стала особой отраслью государственного и народного хозяйства. Оттого и органы Римского государства сохранили свой прежний военизированный вид, выкованный в тяжкой борьбе V в. Все главные магистраты, за исключением цензоров и трибунов, были, собственно говоря, попрежнему военными командирами, имели «империум», т. е. в основе — право командования, и были руководителями тех или других военных или связанных с войной операций. Гражданские, мирные функции они выполняли лишь попутно, в моменты военных перерывов и передышек. Сам правящий сенат представлял собой нечто вроде постоянно действующего генерального штаба римского военизированного государства и все прочие дела и нужды населения систематически подчинял текущим военным запросам.
Все это будет иметь громадные последствия в дальнейшей жизни римского народа и определит весь следующий период его истории— период италийских, а затем и внеиталийских завоеваний, период возникновения римской хищнической средиземноморскойдержавы.
Еще по теме § 4. Завершение борьбы плебеев и патрициев: уравнение сословий, образование единого рабовладельческого класса, оформление государственного аппарата.:
- 2. БОРЬБА ПАТРИЦИЕВ И ПЛЕБЕЕВ
- 13.2. Борьба плебеев с патрициями
- Оформление аппарата государственной власти
- Государственный аппарат
- ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АППАРАТ И ОРГАНИЗАЦИЯ ВОЙСК У ВОССТАВШИХ КРЕСТЬЯН
- (22) Установление советской власти и формирование государственного аппарата.
- 12. Причина объединения русских земель вокруг Москвы. Образование Единого Российского Гос-ва.
- 6) Образование Российского единого централизованного гос-ва: 2-ая пол.15в-перв. Треть 16в
- 12. Правление Ивана 3 и Васи 3. Свержение ордынского господства. Судебник 149г. Образование Росс. Единого гос-ва.
- Образование древнейшего рабовладельческого общества (третье тысячелетие до н. э.)
- ОБРАЗОВАНИЕ РИМСКОЙ СРЕДИЗЕМНОМОРСКОЙ РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОЙ державы
- МАНЛИЙ КАПИТОЛИИ. БОРЬБА ЗА ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ДОЛЖНОСТИ. ЗАКОНЫ ЛИЦИНИЯ. (385-366 г.)
- Манлий Капитолин. Борьба за государственные должности. Законы Лициния (385-366 гг. до Р. X.)
- § 9. Борьба за Ханаан в XII—XI вв. и образование царства.
- борьба работников государственных и частных МАНУФАКТУР. ГОРОДСКИЕ ДВИЖЕНИЯ