2. Финикийцы на Пиренейском полуострове

Теоретический аспект

Проблема финикийского присутствия на полуострове оживленно обсуждалась еще в античной историографии. Спо­ры вызывала хронология проникновения выходцев из Вос­точного Средиземноморья на Запад.

Новый период активности финикийцев на Западе был обусловлен перестройкой всей системы международного об­мена, связанной с истощением старых и открытием новых сырьевых источников. Гибель державы хеттов завершила период их монополии на железо, а открытие олова на Запа­де позволило наладить широкое производство бронзы даже на Армянском нагорье. В этих условиях наиболее активные

агенты международной торговли — финикийцы должны были уверенно держать руку на ее пульсе — морских путях, соединяющих Восток и Запад. Античная традиция и архео­логия уверенно фиксируют существование первых финикий­ских колоний на юге Пиренейского полуострова в середине VII в. до н.э.^[335]

Уже самые ранние источники подчеркивают, что инициа­тива торговли с Западом находилась в руках финикийского города Тира. В пророчестве Иезекиила (I Reg., X, 22) упоми­наются тирские товары, за которые Тартесс платил металлами.

Авиен свидетельствует о значительном количестве неболь­ших поселений в этом регионе, вероятно, возникших на вто­ром этапе колонизации (Ora mar., 439—440).

Причины колонизации во многом определили и ее харак­тер. Раннее проникновение финикийцев в Испанию не оста­вило следов существования финикийских поселений. Веро­ятно, недоброжелательность местного населения и нерегуляр­ность ранних плаваний отразила легенда об основании Гадеса, которую передает Юстин (III, 5, 5). Настойчивость финикий­цев объясняется, несомненно, пониманием огромных эконо­мических перспектив открытого ими рынка. Большинство современных ученых подчеркивают исключительно торговые интересы финикийцев на Западе^[336].

Основание постоянных финикийских поселений на юге полуострова, естественно, должно было повлиять на характер колонизационной деятельности. Усиление ассирийской агрес­сии привело к тому, что метрополию могли покинуть ремес­ленники и земледельцы. Поэтому в современных исследова­ниях появляется мысль об аграрном характере второго этапа финикийской колонизации^[337]. На Пиренейском полуострове исследованы поселения Тосканос, Абуль, Каса де Монтилья, Секси. Они отражают достаточно широкий спектр экономичес­ких интересов жителей, но расположение поселков не позво­ляет предполагать развитого пахотного земледелия и основы­вающегося на нем обмена. Производство ходовых ремесленных изделий (керамика, украшения, пурпурные ткани и пр.) в этих поселениях стимулировало обмен с туземными племена­ми. А незначительная сельская округа позволяла колонистам обеспечивать себя необходимыми продуктами.

Иберийская культура в период финикийской колонизации

Присутствие финикийцев и их цивилизаторская деятель­ность на полуострове подробно исследовалась уже в 20-е гг. Преобладало мнение о том, что международная коммерция металлами требовала основания постоянных финикийских по­селений в среде туземцев для охраны торговых путей. При этом отмечалось, что соседствовавшие с финикийскими по­селения автохтонов являлись пассивными рецепторами мощ­ного аккультурационного воздействия, которое привело к по­зитивному развитию их образа жизни^[340].

Именно финикийцы, по мнению ученых, заинтересовали местные племена в развитии металлургии и активно пользо­вались его результатами. Подтверждением тому стали археологические исследования в Уэльве, Альмуньекар, Toc- каносе^[341]. Особенно настойчиво мнение о преобладании восточ­ного влияния на иберийские поселения в регионе Тартесса высказывалось на пятом национальном симпозиуме по древ­ней истории^[342].

В 80-е гг. несколько изменился прямолинейный подход к исследованию проблемы финикийского присутствия на полуострове. Причиной тому явилось пристальное внимание к изучению древнейшей истории народов полуострова. Успе­хи в ее исследовании показали, что термин “аккультурация”, под которым понимали результат торговли прибрежных ко­лоний с туземцами, не отражает всей полноты этих контак­тов и не учитывает достаточно высокого уровня развития местных племен эпохи поздней бронзы, предшествовавшего присутствию финикийцев.

Наиболее ярко новая парадигма диффузионистов-ориен- талистов выражена К.

автор, весьма ограничены. Нижние слои некрополей Kpyc де Негро и Мотии демонстрируют кремацию с последующим помещением праха в урну и, по мнению автора, отражают влияние погребального обряда семитов. Мы отмечали выше, что существование такого обряда у местного населения зафик­сировано еще до появления финикийцев. Не выглядит убе­дительным и представление о земледельческо-скотоводческом характере экономики туземцев, слабых технологических на­выках в области металлургии. Только получив импульс от контактов с финикийцами, местное население якобы перехо­дит к настоящему металлургическому производству в пери­од финальной бронзы^[343].

Археологические исследования последних лет свидетель­ствуют, что уже в эпоху халколита местное население стре­мится освоить малоплодородные земли именно вблизи источ­ников сырья, необходимого для развития металлургическо­го производства. Контакты с финикийцами скорее переста­вили акценты в иберийской экономике, усилив значение металлургии. Расцвет технологий бронзового века связан с аргарским периодом, а финальная бронза представляет собой поиск новых приемов на фоне активных контактов с наро­дами — носителями “атлантической бронзы”^[344].

Присутствие финикийцев на полуострове должно было отразиться на социально-политическом развитии местных племен, поскольку зона колонизации совпадала с территори­ей Тартесса. Оценка этого аспекта взаимоотношений фини­кийских колонистов и местного населения весьма противо­речива. Перечисляя общепринятые в науке шаги социальной эволюции, ряд исследователей отмечает, что внешняя торгов­ля разрушает линиджи, предоставляя большие возможности общинам, вступившим в контакты.

Выводы эти вызывают серьезные возражения со стороны тех ученых, которые аргументированно доказывают суще­ствование туземного иерархического общества на юге полуост­рова, подчеркивают значительную продвинутость в социальном

смысле регионов с интенсивной металлургией и металлообра­боткой^[346]. Высокий уровень социального развития племен при­вел к появлению здесь мощного политического образования — государства Тартесс. Античная традиция недвусмысленно ука­зывает на открытое соперничество между колонистами и мест­ными племенами. Известно, что основание Гадеса состоялось только с третьей попытки (Just., Ill, 5, 5). В то же время Ге­родот сообщает, что царь Тартесса Аргантоний весьма добро­желательно принимает греков (I, 163—165), вероятно, стремясь найти опору в союзе против финикийцев. Макробий (Saturn., I, 20, 12) сохранил сведения о походе иберийского царька Фе- рона на Гадес, т.е. показывает открытое военное соперничество иберов и финикийцев. Косвенное указание на конфронтацию содержит, по мнению Ю. Б. Циркина, пророчество Исайи (XXIII, 10), в котором предсказывается гибель Тира на Восто­ке и его колоний на Западе^[347]. Отсутствие финикийских посе­лений в наиболее привлекательных для них районах полуост­рова подтверждает сообщения античных авторов.

Бесспорно, что контакты с миром финикийцев изменили ментальность элитарных слоев местного населения, что при­водит к постепенной эволюции обыденной жизни всех ибе­ров юга полуострова. Проследить эту эволюцию в ритуале, пластике, изобразительном искусстве, идеологии чрезвычайно сложно из-за недостаточного исследования финикийских по­селений на полуострове^[348].