ПРОБЛЕМЫ РАННЕСРЕДНЕВЕКОВОЙ ЭТНИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ СЛОВАКИИ

H. Н. Грацианская

Основное население Словакии, т. е. современной Словацкой Социалистической Республики, входящей вместе с Чешской Социалистической Республикой в состав ЧССР, — словаки.

Словакия делится на три географически различные области: западную (Подунайская низменность, т. е. северная часть Малой Среднедунайской низменности, тянущаяся к Дунаю), центральную горную (Западные Карпаты) и восточную (Потисская низмен­ность, т. е. окраинная часть Большой Среднедунайской низмен­ности) .

Географическая расчлененность Словакии, площадь которой равна 49 000 км², не совпадает с ареалами диалектов и культур­ными областями, что объясняется особенностями ее исторического развития, положением страны в самом центре Европы и тем, что в заселении Словакии на протяжении всей истории принимали участие разные этнические компоненты.

Этническая история словаков чрезвычайно сложна и еще слабо изучена. В составе Венгерского государства Словакия более тысячи лет не представляла собой даже отдельной административной единицы, словаки населяли северные комитаты страны в замкну­том пространстве между Карпатской горной дугой и Придунайской низменностью. Жители горных котловин и речных долин были изолированы друг от друга, что мешало процессу этнической консо­лидации.

Правительственные круги Венгрии проводили последователь­ную полйтику мадьяризации словаков под лозунгом «одно государ­ство — один народ», стремились к уничтожению словацкой самобытной культуры. Была признана и широко распространена теория «неисторичности» словаков, якобы не имевших собственной исторической традиции, начавшейся лишь с периода словацкого «национального возрождения» и появления литературного языка в XVIH-середине XIX в.

Начало изучения словацкого этногенеза относится к концу

XVIII в. Появилась теория о Словакии как прародине славян и словаках — ядре славянства. В 1780 г. И. Папанек издал первую словацкую историю — «Historia gentis Slaviae», в которой начало словацкого «королевства» относил к IV в. до н. э. и все народы, населявшие территорию Словакии в разные периоды, считал словаками ^l.

В научную славистическую литературу проблема происхожде­ния словаков была впервые введена П. И. Шафариком, словаком но происхождению. Он сформулировал теорию автохтонного этно­генеза словаков: словацкий язык он считал сохранившимся осколком славянского праязыка, на котором говорило древнейшее население среднего Подунавья. Расселение славян, по его мнению, произошло именно из этого центра, т. е. прародины. В своих выводах П. И. Шафарик опирался не только на лингвистические данные, но и на письменные источники, в том числе и на «Повесть временных лет» XII в.²

Среди деятелей словацкого «национального возрождения» центристская теория П. Шафарика пользовалась немалым призна­нием, она играла и важную политическую роль в борьбе словаков за национальное самоопределение, в утверждении их националь­ного самосознания. Ярыми приверженцами этой теории были оформители словацкого литературного языка А. Бернолак и Л. Штур.

В начале XX в. появились и другие гипотезы, касающиеся словацкого этногенеза. Одной из них была теория южнословянского происхождения словаков словацкого лингвиста С. Цамбеля. Он обратил внимание на архаизмы, особенно часто встречающиеся в словацком языке, особенно в его среднесловацком диалекте, который со времен Л. Штура (середина XIX в.) сделался основой литературного языка³. Сам Цамбель утверждал, что словаки пришли на территорию Словакии с юго-востока, отделившись от южной ветви славянства.

Выводы Цамбеля были поддержаны некоторыми лингвистами из соседних стран ⁴, а также словацким историком М. Матуняком ⁵. Сторонники этой теории представляли себе этногенез словаков по-разному, но большинство относило его начало только к XIII — XVI вв.

Большое внимание словацкому этногенезу уделял в своих исследованиях Л. Нидерле (1865 — 1944 гг.), обобщивший данные различных наук — истории, археологии, лингвистики, этнографии и антропологии. Местонахождение прародины славян Л. Нидерле считал неопределенным. Однако он обрисовал область расселения славян в начале нашей эры: на востоке граница ее шла по Днепру и отдельным районам бассейна Дона, на севере — по Нареву и левым притокам Припяти, на западе к Эльбе (или Висле) ⁶. Отвергая теорию С. Цамбеля, Л. Нидерле подчеркивал единство происхождения чехов и словаков — западных славян. По его мне­нию, только природный рубеж Карпатских гор на западе Словакии

определил позднейшее этническое отделение словаков от чехов, закрепленное политической границей Венгрии. При этом он нс признавал словаков самостоятельным народом, а писал лишь о возможности их будущего обособления ¹. Примесь южнославян ских корней в словацком языке Л. Нидерле объяснял близким соседством словаков и южных славян ⁸. Пользуясь научной терми нологией того времени, он писал, что западнославянские племена в начале I тысячелетия до н. э. с севера через Судеты и Карпаты проникли в Чехию и Моравию, а по долине р. Моравы проникли на юг, в Среднедунайскую низменность, ассимилировав, по его мнению, поселившееся здесь ранее неславянское население — иллиро-фракийцев, германские племена маркоманов и квадов. При этом он считал, что южная граница распространения славян проходила первоначально гораздо южнее, чем в XX в.; подтвержде­ние этому он находил в сохранении анклавов словацкого населения в Венгрии⁹. Восточная же граница расселения западных славян, по мнению Нидерле, не заходила далее р. Сланы. Население Восточной Словакии Л. Нидерле считал потомками восточносла­вянских племен, ассимилированных словаками лишь в новое время ¹⁰.

Проблеме происхождения словаков и их расселения на террито­рии Словакии были посвящены работы известного чешского исто­рика Вацлава Халоупецкого (1882 — 1951 гг.), бывшего долгое время профессором Университета им.

Одновременно с В. Халоупецким некоторые венгерские ученые в своих работах отрицали преемственность словаков со славянами великоморавского периода на территории современной Словакии. Словаки, по их мнению, сформировались из позднейших славян­ских переселенцев XIV в.¹⁴ Эти теории воспринимались в Словакии как попытки умалить значение их исторического прошлого в Цент­ральной Европе, их связи с традициями Великой Моравии ^l5.

Работы Л. Нидерле и В. Халоупецкого об этногенезе словаков считались вплоть до окончания второй мировой войны признан­

ие

ними большинством ученых-славистов, хотя и вызывали много споров. Очень мала была источниковедческая база исследований — письменные источники скудны, словацкий язык слабо изучен, археологических материалов недостаточно.

Серьезные научные исследования в этой области в Словакии были начаты лишь в послевоенные, 1950-е годы, когда вместе с ростом национального самосознания словаков усилился их интерес к этнической истории и прошлому своего народа.

По последним археологическим данным, области современной Словакии были заселены уже в эпоху палеолита ¹⁶. Одной из наиболее ранних групп оседлого населения на данной территории, этническая принадлежность которой стала предметом долгих дис­куссий (вслед за населением, оставившим такие памятники неолита и бронзы, как шнуровые, унетицкие и др.), были здесь племена лужицкой культуры полей погребения периода конца II — первой половины I тысячелетия до н. э. Центр лужицкой культуры, правда, находился западнее и севернее Карпат, в бассей­нах Одера и Вислы, и многие славянские ученые (особенно чеш­ские и польские) настаивали на ее славянском происхождении ¹⁷. В настоящее время большинство археологов считает культуру полей погребения древнеевропейской общностью, ставшую в более позднее время основой культуры пракельтов, прагерманцев, иллирийцев, праиталиков, праславян и других народов ¹⁸. Горные районы Словакии были довольно густо заселены племенами- носителями лужицкой культуры (долины рек Ваг, Нитра, Орава, Туриец) вплоть до латенского периода. В начале нашей эры их сменили племена пуховской культуры (от г. Пухов в Северной Словакии). Большинство современных чехословацких археологов либо считает ее сложившейся на основе лужицкой культуры, либо признает частичное участие племен лужицкой культуры наряду с кельтами и даками в ее генезисе ¹⁹.

По мнению большинства современных словацких историков, первым населением, об этнической принадлежности которого можно говорить с определенностью не только по археологическим данным, но и по материалам письменных источников, были в области современной Словакии скифы (VII в.

В V в. до н. э. кельты с юга перешли через Дунай и продвину лись против течения рек Грона и Вага и Восточнословацкук» низменность. В половине I в. до н. э. низменные районы Западном и Восточной Словакии заняли даки. Кельты под натиском даної» ушли на запад, но часть кельтского населения была оттеснен.) в горные районы Карпат и сохранилась здесь и в первые века н. >Римский писатель Тацит (конец I в. н. э.) в своей книге «Герм;» ния», назвал кельтское племя котинов в Центральной Словакии занимавшееся преимущественно обработкой железа и плативші » дань германским племенам квадов и сарматским языгам²¹. Дани в южной Словакии оставались недолго: перед началом н. » с северо-запада пришли германские племена маркоманов и квадом, на юге же, у Дуная появились римские легионеры.

Для охраны своих границ от набегов воинственных германцем Римская империя возводила целую систему оборонительных пограничных укреплений — limes Romanus (рис. 5). На террито рии современной Словакии эта линия укреплений тянулась o∙∣ Девина до устья реки Ипель. Римляне ранее всего укрепили правый берег Дуная, служившего естественной границей с «варва рами». C ростом опасности вторжения германцев и экспансион и стских стремлений Рима стали укреплять и левый берег Дуная Римские крепости в I в. н. э. располагались в Девине, Комарно, вероятно, в Братиславе и Штурове. Римские легионеры несколько раз проникали в глубь территории Словакии, юго-западные ег области нередко оказывались ареной военных действий, особенно во время так называемых маркоманских войн (166 — 180 гг. н. э.). До настоящего времени у г. Тренчина (Laugarcio) сохранилась наскальная надпись в честь победы римлян в маркоманской войне в 179 г. н. э.

Римляне владели соседней Паннонией, западные районы Словакии, благодаря так называемому Янтарному пути были связаны с Западной Европой. Словацкие земли находились в то время на самой границе римского и «варварского» мира.

В этническом отношении Словакия в римский период делилась на следующие этнокультурные области: юго-западную с преобла­данием германского (в зоне Дуная — римского) населения, северные и центральные горные районы носителей пуховской культуры, восточную и юго-восточную с сохранившимся кельтско дакским населением, где и начиналась, возможно, первая инфиль трация славян ²².

При определении этнической принадлежности отдельных археологических памятников на территории Словакии ученые сталкиваются с особыми трудностями: в центре Европы, незави­симо от времени появления славян, на их культуре не могли не сказаться влияния народов, расселившихся здесь как ранее, — кельтов, германцев, так и позднее — аваров и др. Дославянское население было, по-видимому, оттеснено в горные районы севера и центра Словакии, а потом постепенно ассимилировано славянами. Славяне переняли у него некоторые названия гор — Карпаты,

Рис. 5.

Территория Словакии в I тысячелетии н. э.

Татры, Фатра, Матра, Вигорлат и др., а также рек — Дунай, Морава, Ваг, Грон, Нитра, Ипель, Горнад, Тиса. Сохранявшееся некоторое время и после прихода славян дославянское население, вероятно, до этого долго находилось в прямом контакте (пусть чаще всего и конфликтном) с римлянами. Это обстоятельство, возможно, поможет объяснить механизм усвоения славянами, пришедшими сюда позднее, тех навыков античной цивилизации в ремесле и земледелии, наличие которых невозможно отрицать ²³. Закреплению этих навыков в дальнейшем, несомненно, способ­ствовали и более поздние контакты с Византией (с IX в.). Процесс заселения славянами территории Словакии еще далеко не расшиф­рован.

Проблема этногенеза словаков тесно связана с общей проблемой происхождения славян, с этой точки зрения Словакия, расположен­ная в самом центре Европы, представляет особый интерес, так как является контактной зоной на путях продвижения разных славян­ских групп в южном и западном направлениях. Несмотря на широкие исследования комплекса наук (истории, археологии, лингвистики, антропологии), собравших большой материал о сла­вянском этногенезе, остаются дискуссионными многие узловые проблемы этой темы: не существует точной локализации праро­дины славян, недостаточно точно определено время их широкого расселения в Европе, не доказана их связь с более ранними археологическими культурами, известными в Европе. До настоя­щего времени сосуществуют самые крайние точки зрения на происхождение славянских древностей. Так, академик Б. А. Рыба­ков протославянский период относит уже к XV в. до н. э. и выделяет

несколько этапов его эволюции ²⁴. В то же время чешский археолої Зд. Ваня высказал в качестве рабочей гипотезы предположение о том, что славяне как особая этнокультурная общность могли появиться только накануне Великого переселения народов²

Действительно, определить славянскую этническую принад лежность археологических культур до расселения славян представ ЛЯЄТ большую трудность, здесь могут быть ТОЛЬКО гипотез 1.1 Однако большинство современных археологов-славистов согласны с тем, что славянские древности раннего средневековья сложились на разнородной основе, в которую могли входить пшеворская, зарубинецкая и Черняховская археологические культуры. Правда, все эти культуры многие археологи считают смешанными, т. г полиэтничными, но все же уже содержащими прототипы таких раннесредневековых памятников, славянская принадлежность которых не вызывает сомнений ²⁶.

Время появления славян в Европе обычно связывается с кера микой «пражского типа». Она была впервые описана подробно чешским археологом Й. Борковским, обнаружившим ее в материи лах Пражского национального музея, собранных в конце XIX начале XX в.²⁷ Й. Борковский назвал сосудами «пражского типа» лепные горшки, расширяющиеся в верхней своей части, имеющие* прямую или вытянутую шейку и* чаще всего без орнамента. Керамика эта явилась основой для определения древнейшей славянской посуды во всех славянских странах. Й. Борковский в своей более поздней работе, посвященной старославянской керамике в Средней Европе, находит сходную с пражской керами кой посуду и в соседних, населенных славянами странах. Проис­хождение этой керамики он объяснял развитием культуры полей погребальных урн. Он считал ее автохтонным субстратом, на который наслоились кельтские памятники. Й. Борковский подчер­кивал самобытность этой керамики и ее местное происхождение. Прототипом этой посуды он считал позднелатенские памятники и поэтому относил начало пражской керамики к III в. н. э.²⁸

Крупнейший чешский археолог Й. Поулик относил появление пражской керамики к V в. и доказывал ее связь с керамикой городищенской культуры VIII в., т. е. периода Великой Моравии, когда уже появляется гончарный круг ²⁹.

Спор о датировке «пражской керамики» все еще продолжается. Существует мнение, что славяне пришли на территорию Чехосло­вакии лишь после ухода лангобардов, т. е. в VI в., или же под давлением аваров в VII в.³⁰ Спорны и пути славянского продвиже­ния на территорию современной Чехословакии — с севера, через Моравские ворота и Карпатские перевалы или с юга, от Дуная. Последней точки зрения придерживается Й. Земан, который пытается найти очаг распространения пражской посуды. Как и многие словацкие археологи, более ранней ступенью славянской культуры он склоняется признать так называемую прешовскую культуру римского периода в северо-восточной Словакии³¹.

Обобщение раннеславянских археологических материалов, свя-

ланных с пражским типом керамики, было сделано на территории Словакии Д. Бялековой³². Она датирует пражские памятники V-VII вв., выделяя три хронологических периода. В состав пражского типа керамики она включает лепные сосуды разных форм и пропорций, но признает ее лишь одной из форм раннесла- нянской керамики и особо выделяет допражскую ступень кера­мики, выполненной без гончарного круга, связанную с так назы­ваемой прешовской группой археологических находок III — V вв. н. э.

И. П. Русанова в своей классификации лепных раннеславян­ских сосудов на территории Чехословакии выделяет три типа: посуду с наибольшим расширением в верхней части тулова, округлыми плечиками, суженными горлом и дном (классическую «пражскую»), сосуды округлобокие с короткой отогнутой шейкой и сосуды баночной формы с загнутым внутрь краем. И. П. Руса­нова объясняет происхождение двух последних типов влиянием традиционных форм посуды дославянского населения этой терри­тории, воспринятых славянским населением ³³.

В VII в. пражская керамика сменяется керамикой дунайского типа, изготовленной на гончарном круге, которая позднее стано­вится прототипом городищенской керамики периода Велико- Моравского княжества VIII-IX вв. н. э.

В связи с историей заселения Словакии славянами чрезвы­чайно большой интерес представляют последние работы В. В. Се­дова, в которых он дал собственную интерпретацию итогам современных комплексных исследований раннесредневекового славянского этногенеза³⁴. Славянские древности V-VII вв. изве­стны на широкой территории Средней и Восточной Европы — от Эльбы до Днепра и от Балтийского моря до Балканского полуострова. Среди других этногруппировок того времени они выделяются общими специфическими прзнаками, самыми важ­ными из которых были лепная глинянная посуда, домостроитель­ство и погребальный обряд.

По его мнению, материальная культура славян того времени уже не была единой. После расселения на обширной территории под влиянием местного дославянского населения дифференциро­валась и их культура. Выделяются три крупные группировки славян в V-VII вв., при этом используются все те же (в более детальных различиях) признаки их культурного комплекса.

Первая племенная группа пражско-корчакского типа в между­речье Вислы и Одера расселяется в V-VI вв. в восточном, южном и западном направлениях. Ее отличает лепная керамика классиче­ского пражского типа (высокие горшки с усеченно-коническим туловом, суженным горлом и коротким венчиком без орнамента с коричневой поверхностью). Среди жилищ этой группировки преобладают срубные наземные постройки с очагом ³⁵, погребаль­ные памятники с обрядом трупосожжения, выполненным на стороне. Эту первую группу славян В. В. Седов называет склави- нами (по свидетельству Иордана, VI в. н. э.) и относит их появле-

ниє в Моравии и Среднем Подунавье к VI в. н. э. Истоки керамики пражско-корчакского типа он видит в глиняной посуде пшеворскои культуры первой половины I тысячелетия н. э., распространенной в междуречье Одера и Буга. Черты преемственности можно проследить в домостроительстве и погребальном ритуале.

Вторую, пражско-пеньковскую группировку славян В. В. Седов Локализует Прежде ВСеГО Между Днестром И Днепром. ДЛЯ Н('г была характерна керамика несколько иного вида, чем пражски корчакская (с овальным или круглым туловом), другой характер домостроительства (квадратные или прямоугольные полуземлянки с печью-каменкой в северо-восточном углу) и ямные погребения с трупосожжением.

В. В. Седов считает, что эта группа (называемая им антами) ведет свое происхождение от Подольско-Днепровского региона Черняховской культуры³⁶. От чешской Моравии и до нижнего Дуная, стало быть, по данным В. В. Седова, можно проследить смешение этих двух этнокультурных группировок, что может стать свидетельством двух потоков славянского расселения, сначала идущих в разных направлениях, а затем здесь вновь встречающихся друг с другом.

В северо-западной части славянской территории в раннее» средневековье можно выделить третью группу населения со своеоб разной лепной керамикой (суковского, дзедзидского, торновского типов), типологически близкой к пражской. Жилищами для этой группы (условно названной венедами) служили наземные дома столбовой конструкции с очагом. Предками этого населения В. В. Седов склонен считать также какую-то часть носителей пшеворской культуры римского времени.

В. В. Седов подчеркивает, что предложенные им три этнокуль­турных ареала вовсе не соответствуют последующему делению сла­вян на западную, восточную и южную ветви: последние сформиро­вались путем перегруппировки и сравнительно более поздних этнических процессов.

Предложенная В. В. Седовым схема преодолжает быть предме­том дискуссии. Особенно много возражений вызывают этнонимы, употребляемые автором для этих славянских группировок, в част­ности — венеды. Украинский археолог В. Д. Баран, принимая гипотезу В. В. Седова о вариативности славянских культур V-VII вв., в свою очередь выделяет новую их группировку , которую В. В. Седов относит к балтам ³⁸. Другой точки зрения придерживается И. П. Русанова. Она считает славянской лишь культуру пражского (пражско-корчакского) типа³⁹. Главный тезис И. П. Русановой о славянской принадлежности именно керамики пражского типа поддерживают многие зарубежные археологи ⁴⁰, что связано, вероятнее всего, с прежними устоявши­мися представлениями о тесном языковом единстве славян до периода их расселения. Однако идея существования не одной, а нескольких племенных групп в составе раннесредневекового славянства с различающимися комплексами культуры (при

сохранении некоторых важных общих черт) открывает возмож­ность для нового подхода к изучению истории заселения славянами территории современной Словакии.

Археологический материал, собранный в последние десятиле­тия в Словакии, показал, что в период раннего средневековья ситуация в западной и восточной ее части была различной.

В Восточной Словакии все большее значение придается памят­никам так называемого прешовского типа. Большинство словацких археологов склоняется к тому, чтобы считать прешовскую культуру значительно более ранним комплексом раннеславянского населе­ния по сравнению с пражским. Культура прешовского типа обнаружена главным образом в Северо-Восточной Словакии — в течении р. Торисы, в Кошицкой области и долине р. Топля. Хронологические рамки этих находок — III-V вв. н. э. Прешов- ский тип характеризует примитивная округлобокая лепная керамика, полуземлянки квадратной или прямоугольной формы, погребальный ритуал трупосожжения. Поселения разбросанные, земледельческо-скотоводческого характера, но значительная их часть располагается в горных долинах (западных и южных склонов Вигорлата), где население уже в этот период занималось разра­боткой рудных месторождений. На некоторых памятниках просле­живается преемственность вплоть до средневековья (долина р. Торисы) с более поздними достоверно славянскими материа­лами .

Многие словацкие археологи считают, что прешовская культура сформировалась в II —III вв. н. э. на основе пшеворских древностей и представляет собой только часть раннеславянского этнокультур­ного ареала, охватывающего области соседней Польши ⁴². Находки памятников пражского типа в Восточной Словакии единичны.

В Западной Словакии (особенно в южной ее части) были обнаружены многочисленные раннеславянские поселения праж­ского типа, сосредоточенные в основном в долинах рек Морава, Ваг, Нитра, а частично — Грон и Ипель. Действительно, археологиче­ский материал показывает, что здесь встретились два разных этнокультурных ареала (Корчак и Пеньковка, по типологии В. В. Седова), в контактной зоне их границы взаимно пересека­ются: здесь встречаются керамика первого пражского типа, а также округлобокие и овальные сосуды типа Пеньковки, наземные срубные дома с очагом и полуземлянки с печью-каменкой, ямные и курганные погребения с трупосожжением ⁴³.

Словацкие археологи считают, что последние археологические материалы позволяют пересмотреть старую гипотезу о един­ственном пути заселения территории Словакии раннеславянскими группами с севера, из Южной Польши через Моравские ворота и из Моравии в Юго-Западную Словакию в VI в. после ухода лангобардов и появления аваров. Славяне расселялись в Словакии в разное время несколькими потоками. Первая волна появляется уже в середине V в., т. е. до прихода аваров. Позднее вместе с аварами приходит и новый поток славян. Раннеславянское

население Словакии принадлежало, таким образом, к разным этноплеменным группировкам. Различными были и направления колонизационных потоков. Через Моравские ворота с запада была заселена лишь Юго-Западная Словакия, восточная ее часть — через Карпатские перевалы с востока, большой поток славянского населения, вероятно, пришел с юго-востока по Дунаю как ответвле ние волны, направлявшейся на Балканы⁴⁴. Это может объяснить и существование южнославянских включений в среднесловацком диалекте⁴⁵.

Для решения проблем словацкого (как и общеславянского) этногенеза большое значение имеют и выводы других научных дисциплин, особенно этнографии и лингвистики.

Словацкие этнографы в последние десятилетия подготовили Этнографический атлас Словакии, который, к сожалению, еще ждет публикации. Этот атлас уникален по широте своей тематики, охватывающей все стороны материальной и духовной народной культуры словаков. Появились первые попытки обобщения содер­жащегося в нем богатейшего материала. Самая значительная из них принадлежит С. Ковачевичевой, предложившей новое исто­рико-культурное районирование территории Словакии. Она пред­ставила в 1982 г. на обсуждение лишь результаты своих исследо­ваний, не раскрывая методики выявления культурных ареалов. Материалы атласа позволили, по ее данным, выделить четыре взаимнопересекающиеся этнографические зоны: северную горную, южную равнинную, юго-западную и северо-восточную. Эти четыре историко-этнографические области с нечеткими, менявшимися во времени границами можно, по-видимому, считать самыми древними, этногенетическими по происхождению культурными ареалами ⁴⁶. По материалам глубокой древности археологи считают первичным расчленение территории Словакии на горную северную и равнинную южную части. Эти области выходят за пределы границ Словакии, решающее значение для их формирования имела зональная географическая дифференциация, определившая хозяй­ственно-культурную специфику горных и низменных районов расселения народа. В дальнейшем усиление культурной специ­фики горных районов Словакии было связано с развитием горных рудников с городами — торговыми и культурными центрами — и колонизацией на «валашском праве», объединившей народную культуру горных словаков с отгонными скотоводами других народов Карпато-Балканского ареала. За пределы государственных границ далеко распространяется и плодородная низменная зона Подунавья, со времени появления славян отличавшаяся густой сетью расселения ⁴⁷.

Разделение Словакии на западную и восточную историко- культурные области, по-видимому, связано с древнейшей этничес­кой историей словаков, эта вертикальная культурная граница также выходит далеко за рамки Словакии. Выделяя западные и восточные области, С. Ковачевичева относит их формирование к периоду Великоморавского княжества, а также видит причину

их обособления друг от друга в последующей различной ориентации западных и восточных областей Словакии на Рим или Византию, отразившейся позднее и на конфессиональной границе. Однако разделение Словакии на западную и восточную этнографические области отражает, по-видимому, процессы более раннего славян­ского этногенеза.

Хотелось бы также обратить внимание на необходимость ис­пользования выводов словацких лингвистов, подготовивших Атлас словацкого языка.

Выводы о распространении границ словацкого языка сумми­рованы в статьях А. Габовштиака, публиковавшихся в процессе работы над лингвистическим атласом. В результате лексико­семантического анализа (в котором, как известно, лучше всего отражаются этнокультурные взаимодействия) выяснилось, что в древнейший период словацкой истории членение словацких диалектов было иным по сравнению с более поздним разделением на западнословацкую, среднесловацкую и восточнословацкую группы. Более ранним является членение на два равновеликих макроареала: юго-западнословацкий и северо-восточнословацкий ⁴⁸. Эти ареалы, вероятнее всего, связаны с древнейшим праславянским словарным запасом, они выходят за пределы распространения словацкого языка (prst∕palec, borovica∕sosna, raz∕zito, sliepka∕kura, praslice∕kudel^,и др.) и продолжаются в разных вариантах во всех славянских языках. Например, слово «рожь» встречается в серб­ско-хорватском, словенском, македонском, болгарском языках, в юго-западной половине Словакии, а также в пограничной зоне за­падно-словацких и чешских диалектов в Моравии и в русских диа­лектах. Для чешского, лужицкого, польского и украинского языков характерно слово «жито» ⁴⁹. Следовательно, бинарное лексико­семантическое деление Словакии восходит к диалектной дифферен­циации праславянского языка периода заселения славянами современной Словакии. Диахронное расчленение словацкого языка на западную и восточную части А. Габовштиак связывает с исто­рией расселения славян в Подунавье, проходившем разными потоками на рубеже V-VI вв.

Деление словацкого языка на три группы диалектов, по мнению словацких лингвистов, произошло позднее (но также до X в.), и было результатом миграции населения из южных районов под натиском аваров.

Таким образом, можно считать, что этнографические и лингви­стические материалы атласов подтверждают выводы археологов о различных этноплеменных группировках, участвовавших в этно­генезе словаков, и разных потоках их расселения на территории Словакии.

Во второй половине VI в. н. э. славянские племена Придунавья попадают под власть аваров — тюркских племен, основавших круп­ное политическое объединение — Аварский каганат. Численность аварских дружин была невелика, они не могли надолго изменить этническую ситуацию Подунавья.

Авары принесли с собой специфические железные украшения и оружие. Орудия повседневного обихода делали для аварских воинов славянские ремесленники. В захоронениях этого времени археологи на территории современной Словакии часто встречают смешанные могилы славянских крестьян и аварских воинов⁵⁰. Аварский ритуал трупоположения мертвых совершенно не встре­чается в горных долинах Словакии, где продолжается обычный для славянского населения обряд трупосожжения. Многие сло­вацкие ученые считают, что славянское население северных горных долин Словакии активно участвовало в борьбе с аварами на стороне воеводы Само⁵¹.

В период борьбы с аварами был создан первый известный нам союз славянских племен, так называемое государство Само. Этот союз племен не был прочным объединением и просуществовал лишь 35 лет (623—658 гг.), после смерти Само об этом союзе источ­ники больше не упоминают. Многие вопросы истории государства Само неясны, в том числе и его местонахождение ⁵². В историче­ской литературе существовали две гипотезы о границах государ­ства Само — чешская и «корутанская». Считается, что возникнове­ние этого политического союза было вызвано внешней опасностью, но словацкие ученые утверждают, что объединительные процессы у славян в этот период были обусловлены глубокими внутренними изменениями в социально-экономической сфере жизни. Археоло­гические материалы, кроме того, позволяют высказывать предпо­ложение, что значительная часть государства Само располагалась на территории Юго-Западной Словакии, а его столица — у слия­ния рек Моравы и Дуная, т. е. на границе северо-восточной Австрии, Моравии и Юго-Западной Словакии ⁵³. И после распада межплеменного объединения Само в славянских поселениях Сло­вакии не наблюдался регресс: в VII-VIII вв. поселения эти росли, притом прослеживались некоторые типичные признаки в материальной культуре, ставшие позднее основой городищен- ских памятников великоморавского периода (керамика, некоторые своеобразные виды украшений, срубные полуземлянки с очагом в углу). Непрерывность развития многих поселений здесь наблю­далась вплоть до XII в.

Следующим этапом этнической истории Словакии был период Великоморавской державы, с которым также связано множество дискуссионных проблем.

¹ Encyklopedia Slovenska. Zv. 2. S. 252.

² Safarik P. I. Geschichte der slawischen Sprache und Literatur naeh alien Mundar- ten. Bud(n, В. II. 1826. S. 370-389.

³ Czambel S. Slovenska rec a jej miesto v rodine slovanskych jazykov. Turc. sv. Martin, 1906.

⁴ Kniesza Y. Zur Geschichte der Jugoslawismen in Mittelslowakische Sprache ∕∕ Etudes slaves et roumaines. 1948. 1. P. 139—147.

⁵ Matundk M. Povod slovenskeho naroda. Vrutky, 1928.

⁶ Niederle L. Slovanske Starozitnosti. Praha, 1902—1904. Dil 1; Idem. Rukovet slo- vanske areheologie. Praha, 1931.

⁷ Надерле Л. Обозрение современного славянства. СПб., 1909. С. 183.

⁸ Niederle L. Slovanske Starozitnosti. Dil 3. S. 184.

⁹ Нидерле Л. Обозрение современного славянства. С. 70.

¹⁰ Niederle L. Slovanske Starozitnosti. Dil 3. S. 207.

¹¹ Chaloupecky V. Stare Slovensko. Bratislava, 1923. S. 312 — 315.

¹² Chaloupecky V. Valasi па Slovensku. Praha, 1947. S. 101.

¹³ Ibid. S. 103—104. Подробнее об этой проблеме см.: Бромлей Ю. В., Грациан­ская H. Н. Проблемы изучения культурной общности населения Карпат // Кар­патский сборник. M., 1976.

¹⁴ Kardczonyi J. Tortenelmi jogunk parank teriileti epsegehez. Budapest, 1925.

¹⁵ Kucera М. О etnogenezi' slovakov ∕∕ Nove slovo. 1981. С. 31. S. 24.

¹⁶ Barta J. Slovensko v starsej a Strednej dobe kamennej. Bratislava, 1965.

¹⁷ Например, см.: Kostrzewski Y. Praslowianszczyna. Zarys dziejow і kultury Pras- Iowian. Poznan, 1946; Czekanowski J. Wstpp do historii slowian. Poznan, 1957.

¹⁸ Седов В. В. Происхождение и ранняя история славян. M., 1979. С. 44—45.

¹⁹ Slovensko I. Dejiny. Bratislava, 1971. S. 80—112.

²⁰ Ibid. S. 93.

²¹ Тацит Корнелий. Сочинения в двух томах. Л., 1969. Т. 1. С. 372.

²² Chropovsky В. К etnogeneze slovakov ∕∕ Historicky casopis (далее — НС). Bra­tislava, 1982. С. 1. S. 20; Benadik В.Obraz doby Iatenskej па Slovensku ∕∕ Slovenska archeologia. Bratislava. XIX-2. 1971. S. 485 — 487.

²³ Kucera М.Velka Morava a zaciatky nasich dejin // НС. 1985. С. 2. S. 167.

²⁴ Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. M., 1984. С. 214—284; Он же. Истори­ческие судьбы праславян // История, культура, этнография и фольклор сла­вянских народов. M., 1978. С. 182—196.

²⁵ Vaha Z. Poznamky k etnogenezi a diferenciaci Slovanti s Hlediska poznatku archeologie a jazykovedy ∕∕ Pamatky archeologicke (далее — РА). Praha. 1980. LXXI, С. 1. S. 227-228.

²⁶ Rapports du III^e Congres International d’Archeologie slave. Bratislava, 1979. V. 1.

²⁷ Borkovsky J. Nejstarsi slovanska keramika ze stfednιch Cech ∕∕ PA. Praha. 1939. XL. S. 97-107.

²⁸ Borkovsky J. Staroslovanska keramika ve Stfedni Europe. Praha, 1940. S. 59 — 64.

²⁹ Poulik J. Staroslovanske mohylove pohfebiste v Pfitlukach na Marave ∕∕ Archeolo­gicke rozhledy (далее — AR). Praha. 1951. III. 2/3. S. 97—99.

³⁰ См., например: Великая Моравия. M., 1985. C. ЗО.

³¹ Zeman J. Beginn der slawischen Besiedlung in Bohmen ∕∕ Siedlung und Verfassung Bohmens in der Friihzeit. Wiesbaden, 1967. S. 6.

³² Bialekovd D. Nove Vcasnoslovanske nalezy z juhozapadneho Slovenska ∕∕ Slovenska archeologia (далее — SA). Bratislava, 1962. 10. C. 1. Idem. Zur Datierung der obe- ren Grenze der Prager Typus in der Sudwestslowakei ∕∕ AR. 1968. 5. S. 612—615.

³³ Русанова И. ∏.Славянские древности VI-VII вв. M., 1976. С. 119—136.

³⁴ Седов В. В. Происхождение и ранняя история славян. M., 1979. С. 101—143; Он же. Восточные славяне в VI-XIII вв. M., 1982. С. 10—19.

³⁵ См.: Donat P. Haus, Hof und Dorf in Mitteleuropa von 7 bis 12 Jahrhundert. Ber­lin, 1980.

³⁶ Седов В. В. Происхождение. . . С. 122 — 124.

³⁷ Баран В. Д. Славяне в середине I тысячелетия н. э. // Проблемы этногенеза славян. Киев, 1978. С. 29; Klanica Z. Pocatky slovanskeho os(dlen( nasich zemi. Praha, 1986. S. 31.

³⁸ Седов В. В. Днепровские балты // Проблемы этногенеза и этнической истории балтов. Вильнюс, 1985. С. 20.

³⁹ Русанова И. П. Славянские древности VI-VII вв. M., 1976. С. 213.

⁴⁰ Vaha Z. Poznamky k etnogonezi. . . S. 229.

⁴¹ Budinsky-Kricka V. Sidlisko z doby rimskej a zo zaciatku st’ahovania narodov V Presove ∕∕ SA. Bratislava. 1963. С. 1. S. 5—58; Idem. Prispevok к vyskurnu stredo- vekej dediny na vychodnom Slovensku ∕∕ Vychodoslovensky pravek. Kosice, 1971. 2. S. 147 — 225; Idem. Staroslovanske osidlenie па vychodnom Slovensku // Studijne zvesti AU SAV. Nitra, 1961. S. 129 — 130.

⁴² Chropovsky В., Buttkay A. Archeologicky vyskum a geneza slovenskeho etnika // НС. 1985. С. 2. S. 257 — 260; Chropovsky В. К etnogeneze Slovakov // НС. 1982. С. 1. S. 19-23.

9 Заказ № 1261

129

⁴³ Chropousky B. Slovensko па usvite dejin. Bratislava, 1970; Bialekovd D. Nove Vcasnoslovanske nalezy. . . S. 15.

⁴⁴ Chropovsky B., Buttkay A. Archeologicky vyskum. . . S. 262—263.

⁴⁵ Krajcovic B. Slovencina a slovanske jazyky. Praslovanska geneza slovenciny. Bra­tislava, 1974. S. 16-20.

⁴⁶ Kovacevicovd S. Etnograficky atlas Slovenska — pokus о interpretaciu vybranych vysledkov pripravy diela ∕∕ Slovensky narodopis. Bratislava, 1983. 2. S. 249—275.

⁴⁷ Buttkay A. Stavebna kultura dedinskych sidlisk na Slovensku vo vcasnom a vrchol- nom Stredoveku na zaklade archeologickych vyskumov ∕∕ Lidova Stavebni kultura V Ceskoslovenskych Karpatech a pfilehlych uzemich. Brno, 1981 (Lidova kultura a soucasnost. Sv. 7. S. 20—21).

⁴⁸ Habovstiak A. K otazke genezy slovenskych nareci ∕∕ Slavica Slovaca. 1978. 1, C. 1. S. 43—56; Idem. Slovenske narecia z Iexikalneho hl’adiska ∕∕ Studia Aca- demica Slovaka. Prednasky XI. Ietneho seminara Slovenskeho jazyka a kultury. Bratislava, 1975. 4. S. 67—79; Idem. Najvyraznejsie Iexikalne arealy v sloven- skych nareciach ∕∕ Jazykovedne studie. Bratislava, 1969. Sv. 10. S. 220—227.

⁴⁹ Общеславянский лингвистический атлас: Материалы и исследования. M., 1974. С. 99—100.

⁵⁰ Cilinskd Z. Slavisch-avarisches Graberfeld in Nove Zamky. Bratislava. 1966.

⁵¹ Batkos P. Predpoklady vzniku Velkej Moravy ∕∕ Ceskoslovenske prednasky pre VII Mezinarodny zjazd slavistov. Warszawa, 1973. S. 359.

⁵² Labuda G. Pierwsze pahstwa slowiahskie. Poznan, 1949.

⁵³ Labuda G. Patrili slovane koruIansti k risi Sarnove? ∕∕ Cesky casopis historicky, 1949. S. 1 — 13; Havlik L. Velka Morava a Stfedoeuropsti slovane. Praha, 1964. S. 178; Grafenauer B. Novejsa Iiteratura о Samu a njeni problemy ∕∕ Zgodovinski casopis. 1950. N 4: Klanica Z. Pocatky slovanskeho osidleni. . . S. 7.

⁵⁴ Chropovsky B. K etnogeneze slovakov ∕∕ HC. 1982. 1. S. 21 — 22.