ПРОЦЕССЫ ФОРМИРОВАНИЯ МАЛЫХ ПЕРИФЕРИЙНЫХ ЭТНОСОВ В ИТАЛИИ
Н. А. Красновская
Всем хорошо известно, какую огромную роль в истории Европы сыграло древнеримское государство. Смешение римлян с разнородным населением сначала Апеннинского полуострова, а позднее и других регионов привело к образованию нескольких романских этносов в средневековой Европе.
Крупнейшие из них: французы, итальянцы, испанцы, португальцы, румыны.Этнические процессы, связанные с формированием этих этносов, не раз становились объектом исследования советских и зарубежных ученых. Значительно меньше внимания уделялось ассимиляционным процессам, которые на периферии очагов консолидации современных крупных наций привели к образованию малых этнических романоязычных анклавов. В наши дни эти общности тесно ассоциированы с основными нациями соответствующих государств. Тем не менее они проявляют достаточно своеобразия, существенной чертой которого является особое этническое самосознание.
В политических границах Италии в настоящее время существуют два таких малых этноса. Это сардинцы и фриулы, сформировавшиеся в средние века в отдельных регионах, некогда входивших в Римскую державу. Важную роль в процессе их сложения сыграли древние римляне. Однако на ранних стадиях этого процесса в нем приняли активное участие местные доримские племена, а на более поздних — средневековые завоеватели этих регионов. Проблемам этногенеза и этнической истории фриулов и сардинцев автор в свое время посвятил две отдельные монографии l. В настоящей статье впервые в советской этнографической науке предпринята попытка сравнительного анализа этногенетических и этнических процессов, связанных с зарождением и развитием фриульского и сардинского этносов. Исследование проведено на широком фоне общеитальянской этнической истории, при этом особенно большое внимание уделено характеристике процесса романизации областей и провинций Римской империи. Этот новый подход потребовал от автора привлечения не только введенных им раньше в оборот советской науки, но и дополнительных исторических и историко-лингвистических материалов.
До распространения Римом своего господства и языка по всему Апеннинскому полуострову значительную часть населения здесь составляли так называемые италики — племена, говорившие пл наречиях италийской группы индоевропейской языковой семьи.
Географическое название Италия вначале относилось лишь к небольшой области на юге полуострова (в современной Калабрии).Постепенно оно распространилось и на центральную и семерную части полуострова и лишь к концу III в. до н. э. дошло до южного подножия Альп.
На правом берегу р. Тибр жили немногочисленные племена фалисков. Вдоль верхнего течения той же реки обитали умбры; южнее находились земли марсов и самнитов. Горы, окружавшие древнюю область Лациум, населяли эквы и вольски. Наиболее крупным племенем Кампании были оски. Территории, расположенные южнее и севернее Лациума, были населены другими, более мелкими италийскими племенами. Главенствующее положение среди италиков занимали племена латинов, жившие в Лациуме. Ilo преданию, они вместе с «древнейшим и коренным» (Страбон, V, III, 1) племенем сабинян основали близ устья Тибра Рим (Boma) 2.
Город, расположенный на месте пересечения важных торговых путей, связывавших друг с другом все части Апеннинского полуострова, вскоре стал центром, из которого латины начали наступление на остальные италийские племена. Постепенно, в V-II вв. до н. э. все эти племена были покорены латинами и вместе со ,своими завоевателями вошли в историю под именем римлян (Romani).
Среди италиков стал довольно быстро распространяться латинский язык. Им нетрудно было его усвоить по нескольким причинам. Во-первых, их собственные языки были грамматически и лексически близки к латинскому. Во-вторых, латины вели сознательную политику, направленную не только на подчинение, но и на ассимиляцию завоеванных племен. Они высылали колонии римских граждан (coloniae civium Romanorum) или граждан общин, входивших в латинскую федерацию (coloniae Latinae), во все уголки Центральной и Южной Италии. Таким образом, земли, оставленные за италиками, располагались чересполосно с участками, возделываемыми латинами. В-третьих, италики отбывали военную службу в римских легионах. Все это неминуемо приводило к постоянному общению завоеванных племен с носителями латинского языка и культуры и к усвоению ими того и другого.
После Союзнической войны (90—88 гг. до н. э.) на всех италиков было распространено право римского гражданства, взамен за что, однако, от них уже официально требовалось знание латинского языка.Италийские диалекты в свою очередь оказывали влияние на народную латынь, которая по этой причине и сама не оставалась неизменной. Г. Моль справедливо отмечал: «Первое про
никновение Рима и латинского языка на италийские территории начинается почти с VI в. до н. э., но только позже, во II в., после Ганнибала Рим начинает колонизировать и латинизировать Европу, создавая в ней римские земли, и Средиземное море, его ,,собственное44 море (mare nostrum). Таким образом, латинский язык в Италии развивался, преобразовывался и изменялся в течение трех —четырех столетий, прежде чем проникнуть в другие провинции Европы. . . Как можно при этих условиях не признать, что народная латынь есть в основном, если не исключительно, италийский продукт, естественное изменение латинского языка в устах фалисков, умбров или марсов, результат своего рода компромисса между sermo rusticus (народным языком. — Н. К.) Лация и местными диалектами, которые были так близки к нему и по своим формам, и по словарю?» 3.
Римляне неустанно осваивали завоеванные земли: осушали болота, проводили дороги, мостили городские улицы и пр. Все это вовлекало италиков в совместную с римлянами сферу деятельности и также невольно способствовало их культурной интеграции.
К концу I тысячелетия до н. э. римлянам удалось завоевать и народы, говорившие на языках, далеких от их собственного. Из них самым крупным и цивилизованным были этруски, возможно, заложившие и основы римской классической культуры. Расселение этрусков на Апеннинском полуострове подтверждается археологическими данными, относящимися к началу I тысячелетия до н. э. Однако на исторической арене этот народ появился значительно раньше. В египетских иероглифических памятниках XIV-XII вв. до н. э. этруски упоминаются среди так называемых «народов моря» и фигурируют как «турша», откуда произошли древнегреческие наименования этого народа Tυppηvoι (тиррены) и Tυpσηvoι (тирсены).
В древнеримских источниках этруски зафиксированы под названиями: Etrusci (этруски), Tusci (туски) и ТуггЬеп^тиррены).До завоевания римлянами этруски, господствовавшие долгое время над землями и водами Западного Средиземноморья, занимали на Апеннинском полуострове обширные территории, где сохранились памятники их высокой цивилизации. Возможно, этруски имели также какое-то отношение к островам Корсика и Сардиния. Во всяком случае их долгое господство над морями, омывающими эти острова, никем из историков не оспаривается.
В период своего наивысшего расцвета этруски владели территориями, соответствующими современным итальянским областям Тоскана, Лацио и Кампания. Еще в VI в. до н. э. существовала федерация двенадцати этрусских городов, а в самом Риме некоторое время даже правили цари из этрусского рода Таркви- ниев.
Этрусский язык, на котором сохранилось много надписей, до настоящего времени полностью не расшифрован и не уклады-
шіется пока в рамки существующих лингвистических классификаций.
Поэтому до сих пор остаются загадкой и сами этруски. Неясно их географическое происхождение: были ли они потомками местного населения Италии или переселились сюда из Восточного Средиземноморья (может быть, из Трои?); представляли ли собой единую этническую общность или названия, под которыми они встречаются в исторических источниках, указывают на объединение разных племен? На эти вопросы историческая наука пока не дает ясного ответа, продвигаясь к решению так называемой «этрусской проблемы» медленными и неуверенными шагами.
Начиная с V в. до н. э. римляне завоевали все земли этрусков и изгнали из Рима представителей рода Таркви- ниев.
В юго-восточной части Апеннинского полуострова римляне покорили неродственные им по происхождению племена япигов. В прибрежных районах Южной Италии они стремились подчинить себе города так называемой Великой Греции — греческие колонии, основанные здесь в VII-VI вв. до н. э. Их жители, не порывавшие связей со своей родиной, постоянно оказывали культурное влияние на италиков, которые среди прочего заимствовали у греков и алфавиты.
Города Великой Греции долго и упорно сопротивлялись экспансии Рима, но в конце концов (273 г. до н. э.) были покорены. Через несколько лет римлянам подчинилось и сельское греческое население этого региона. Таким образом, к середине III в. до н. э. земли Центральной и Южной Италии были также завоеваны римлянами. C этого времени усилия Рима были направлены, с одной стороны, на покорение народов Северной Италии, а с другой — на завоевание гегемонии на Средиземном море.
В Северной Италии римляне столкнулись с разными племенами, далекими по своему происхождению от италиков. На северо- западе Апеннинского полуострова жили племена лигуров, говорившие, по-видимому, на одном из неиндоевропейских языков. Римляне начали наступление на лигуров с III в. до н. э. Однако те оказывали им упорное сопротивление и покорились власти Рима лишь в 180 г. до н. э.
Долину р. По и ряд прилегающих к ней равнинных и предгорных районов с конца V—начала IV в. до н. э. населяло несколько кельтских (галльских) племен. Римляне постепенно (с конца III — начала Il в. до н. э.) завоевывали и осваивали эти регионы, основывая там свои города-колонии.
Вдоль северного берега Адриатического моря простирались земли венетских племен, язык которых, по-видимому, занимал промежуточное положение между иллирийскими и италийскими диалектами. Судя по некоторым данным, римляне покорили эти племена, не встретив с их стороны особого сопротивления. Во всяком случае уже в III в. до н. э. венеты фигурировали в письменных
источниках как союзники римлян в борьбе с кельтскими племенами.
Завоевав разнородные по языку и культуре племена и народы Апеннинского полуострова, римляне перешли к систематическим действиям, которые привели в конце концов к полному подавлению их индивидуальности и сплочению населения Италии в единое этническое целое. Русский ученый Антон Будилович ярко охарактеризовал результаты этой деятельности римлян: «Прямолинейные дороги прорезали Апеннины и равнины во всех направлениях, вековечные римские мосты смелыми арками перекинулись через реки; каналами осушены мареммы; водопроводы связали горные ключи с городскими фонтанами.
Бесчисленные народы и народцы Италии постепенно приведены к сознанию сначала гражданского, а потом и национального единства. Политическая религия римских патрициев постепенно вытеснила все прочие культы аграрного, метеорологического, философского характера и соединила всех частных богов под сводами общего пантеона» 4.Для полного стирания, как бы мы сейчас выразились, этнической специфики италиков и неиталиков завоеватели стремились всеми способами в первую очередь сделать их латиноязычными. Французский историк Ш.-А. Жюльен правильно отметил: «Рим, который не знал ни расовой ненависти, ни религиозной нетерпимости, не допускал, однако, по политическим соображениям, иного языка, кроме латинского» 5.
В процессе языковой ассимиляции латинами и романизации в полном смысле этого слова племенам и народам Апеннинского полуострова пришлось утратить свою самобытность, что не прошло для них безболезненно. Начались эти процессы с Центральной Италии. «Ассимиляция эта, — пишет крупнейший советский романист В. Ф. Шишмарев, — явилась результатом многовековой борьбы, упорной и жестокой; ,,сад империи44 вырос на почве, обильно политой кровью боровшихся, а то, что называется ,,романизацией44 населения Италии, было не только перевоспитанием покоренных народов, но подчас также грубой и жестокой ломкой всех их традиций и их жизни» 6. Постепенно теми же процессами оказалась охвачена вся остальная часть региона.
В результате сознательной и планомерной политики Римского государства на Апеннинском полуострове, по-видимому, образовалась некая, хотя и рыхлая, но все же обладавшая своим «лицом» этническая общность. В античных источниках первых веков н. э. она угадывается под словами «populus romanus» (букв, римский народ), которыми в этот период обозначались уже все жители полуострова. Время завершения формирования этой общности точно установить трудно. Советские исследователи по-разному судят о темпах и сроках полной романизации населения Апеннинского полуострова. В. Ф. Шишмарев пишет: «За вычетом островов и некоторых южных окраин нивелировка населения в Италии и обращение этой пестрой этнической массы в более или менее однородную, в своего рода ,,римлян44, протекали, таким образом,
цокольно быстро и, во всяком случае, с большим успехом». Известный специалист по истории латинского языка И. М. Тройский отмечает:
«К началу I в. н. э. мы имеем дело уже с языком начинающей складываться италийской народности, которая занимает господствующее место в огромной рабовладельческой империи». Этнограф Л. П. Лашук считает, что «Италия была романизована во всех отношениях к рубежу нашей эры, чем и завершился процесс образования латинской народности». Историк О. В. Кудрявцев высказывает мнение, что «объединение населения Италии в единую народность» произошло в I в. н. э.7
Оговорка В. Ф. Шишмарева об островах не случайна, в чем мы сможем убедиться, исследуя особенности этнических процессов, в которые римляне оказались вовлеченными за пределами Италии.
Стремясь завоевать гегемонию на Средиземном море, Рим столкнулся с могущественной Карфагенской державой. В борьбе с карфагенянами для римлян было очень важно овладеть островами Сицилией, Сардинией и Корсикой. В результате первой и второй пунических войн (264—241 и 218—201 гг. до н. э.) Рим получил эти острова. Однако в течение нескольких веков положение завоевателей было здесь сложным. Ведь римляне столкнулись на островах с конгломератом племен и народов. Ко времени завоевания римлянами местные жители островов (корсы на Корсике и Сардинии, нолей и балары на Сардинии, сикулы и сиканы на Сицилии) достигли определенной культурной интеграции, а местами и этнического смешения с семитами-карфагенянами и встретили новых пришельцев крайне враждебно. Военные мятежи островитян против римлян продолжались вплоть до I в. н. э., романизация же их растянулась еще на несколько веков.
C завоеванием заморских территорий Рим превратился из федерации италийских племен в могущественную державу. Управление островами было организовано несколько иначе, чем землями в континентальной Италии. Сицилия стала первой, а Сардиния вместе с Корсикой — второй римской провинцией. В дальнейшем с расширением границ Римской империи провинциями (provin- ciae) стали называться все земли, присоединенные к ней за пределами Италии.
Территория самой Италии при Августе (I в. н. э.) была разделена на одиннадцать областей (regiones) (рис. 2). Император последовал совету Мецената, проведя это деление «хата τε γεvη και Mvrp («по племенам и народам») (Дион Кассий, I, III, 22) 8.
Первоначально слово provincia обозначало сферу военных действий, которую римский сенат отводил каждому из двух консулов, посылаемых со своими легионами в завоеванную местность. Управление внеиталийскими землями римляне рассматривали как продолжительную военную оккупацию. Поэтому поведение римских властей в провинциях и в самой Италии было разным.
Рис. 2.
Области и провинции Римской империи в I в. и. э.
К настоящему времени историческая наука располагает значительными письменными и археологическими материалами, которые позволяют выявить как общие, так и частные черты в механизме романизации римских провинций. Прежде чем остановиться на них, целесообразно привести суждение советского историка О. В. Кудрявцева о самом феномене романизации. «Процесс рома-
пизации (и соответственно эллинизации), — пишет он, — можно рассматривать в широком и узком смысле этого слова. В широком смысле романизация представляет собой распространение хозяйственных, социальных, политических и культурных форм, свойственных коренным областям римского мира, на территорию романизирующихся провинций. C этой точки зрения и изменения в хозяйственном быте новых провинций под влиянием римского завоевания, и распространение античной формы собственности, и урбанизация — все эти явления представляют собой составные части процесса романизации. В узком смысле этого слова, более общепринятом, но не охватывающем всей глубины процесса, под романизацией понимается распространение латинского языка, римских бытовых навыков и римской культуры» 9.
Освоение любого завоеванного ими региона римляне обычно начинали со строительства дорог. Римские власти проводили их главным образом в стратегических целях и придавали огромное значение контролю над ними. Однако это имело и другие последствия. По великолепным дорогам, построенным со всей тщательностью и по последнему слову техники того времени, сразу устремлялся мощный поток торговцев из Италии. Распространение ими изделий римского ремесла и само их общение с местными народами оказывали романизирующее воздействие на завоеванные римлянами области.
Другим существенным рычагом романизации любого региона было присутствие там римских легионов. Римские воины, служба которых продолжалась много лет 10, размещались в лагерях, разбиваемых по определенному, повсюду одинаковому плану. Лагерь (castra) обычно был прямоугольным. Его главная улица, начинавшаяся у главных ворот (porta principalis), вела к преториуму (praetorium — площадка вокруг ставки полководца). По обе стороны от главной улицы располагались склады оружия и продовольствия, жилища для легионеров, мастерские, бани и другие постройки.
Археологические раскопки в ряде римских провинций дали материал и о так называемых канабах (canabae) — поселках, где по соседству с лагерем жили жены, наложницы и дети легионеров, а также торговцы, маркитантки и другие гражданские лица, часто римского происхождения 11. Легионеры должны были сами заботиться о своем пропитании, для чего им приходилось обрабатывать земли близ лагерей. Основным костяком легионеров повсюду были италики, однако римляне привлекали к военной повинности и местных жителей. Совместная служба и возделывание лежащих рядом полей приводили к постоянным контактам завоевателей с завоеванными, что способствовало взаимному влиянию систем их земледелия и определенной степени экономического и культурного синкретизма.
По окончании срока службы легионеры получали землю и права римского гражданства и становились так называемыми ветеранами
(veterani). Участки, выделяемые италикам и провинциалам, часто находились рядом, что опять-таки приводило их владельцев к постоянному общению и заимствованию друг у друга навыков в сельском хозяйстве. Естественно, более высокая римская культура и античная форма собственности оказывались победителями в паритетном обмене двух хозяйственных укладов. Таким образом, и этот социальный слой населения провинций романизовался.
Во многих регионах, покоренных римлянами, прежде преобладали сельские поселения. Освоение той или иной области всегда было связано с возникновением там римских городов-колоний. Так как римская цивилизация с отдаленных времен носила городской характер, города стали очагами романизации и в завоеванных местах. Именно они кардинально изменили стиль жизни местного населения. Одинаковая повсюду система постройки городов придавала им общий облик в разных областях обширной Римской империи и приводила к их внешней нивелировке. Закладка городских стен, как и разбивка лагеря, осуществлялась всегда по единой системе и сопровождалась определенной религиозной церемонией. Сначала плугом пропахивали так называемый померий (роше- rium) — борозду, которая фиксировала место будущих стен. C помощью землемерного инструмента (groma) проводили две главные линии для ориентировки всего города: decumanus maximus (с запада на восток) и cardo maximus (с севера на юг). Затем все очерченное пространство разбивалось на равные участки (центурии) .
Две главные линии, а также границы между центуриями (лимиты) неоднократно прослеживались при археологических раскопках многих древнеримских городов.
Экономическая, административная, религиозная жизнь города регулировалась его уставом (Lex coloniae). Статус города обязывал его граждан возводить общественные здания и мосты, рыть колодцы, проводить акведуки. В городе непременно устраивался форум (рыночная площадь), строились амфитеатр, театр, цирк, храмы и святилища 12. План города был повсюду прямоугольным, планировка его улиц — линейной. В строительных работах в городах принимали участие и римляне, и их рабы, и местные жители.
Естественно, язык колонистов-италиков (как разговорный, так и письменный) стал языком управления, военной службы, а также средством пропаганды римской цивилизации.
Обычно римский город как культурный, административный, экономический, религиозный центр, доминировавший над определенным регионом, втягивал в сферу своего влияния и сельские слои завоеванного населения, которые в процессе постоянных контактов с горожанами также изменяли свой уклад жизни и в конце концов романизовались.
Мощным средством романизации провинций явилась и сама административная система, введенная там римлянами. Хотя Рим
ское государство, придерживаясь своего известного принципа «divide ed ітрега» («разделяй и властвуй»), и даровало завоеванным регионам разный юридический статус, в управлении провинциями было много общего. Высшая военная, административная и судебная власть Рима в провинциях находилась в руках проконсулов (proconsulis). Откупная система сбора налогов регулировалась так называемыми публиканами (publicanus). Юрисдикция в провинциальных городах была вверена так называемой коллегии четырех (quattuorviri iuri dicundo) или коллегии двух (duumviri iuri dicundo). Эдилы (aedilis) заботились о благоустройстве городов и строительстве общественных зданий, квесторы (questores) управляли гражданской кассой, аннонам было вверено продовольственное снабжение населения. Значительная часть пригодной для сельского хозяйства земли отбиралась у местных жителей и превращалась, как и в самой Италии, в «ager publicus». Эти участки были оккупированы римскими войсками и распределены между колонистами-италиками. В провинциях действовали статьи римского права, относящиеся к налогообложению, привлечению населения к воинской службе, регулированию правовых отношений провинциалов друг с другом и с римлянами. Распространение в провинциях римских правовых норм внедряло в среду провинциалов новые формы поведения в различных сферах их личной и общественной жизни. Все это и было распространением римской цивилизации в завоеванных регионах.
Так как языком устного общения при всех контактах местного населения с римлянами была народная латынь, а при администрировании и составлении официальных документов применялся латинский литературный язык, провинциалы непременно оказывались охваченными и романизацией в узком смысле этого слова: сначала они становились двуязычными, а затем — и латиноязычными.
В первые века нашей эры все жители римских провинций независимо от их происхождения были вовлечены в те этнические и этнокультурные процессы, которые и превратили их в римлян. Интеграции подданных римского государства в единое этническое целое по-прежнему служила замена местных языков латынью — высоко развитым языком коренного населения Италии. Нельзя сказать, что процесс романизации проходил стихийно. Напротив, правители Римской империи заботились о сплочении всего подчиненного им населения в однородную бесправную массу подданных. Важным рычагом ассимиляции при этом оставалось постепенное уравнение жителей всех провинций в гражданских правах.
Заметной вехой на пути превращения провинциалов в римлян было принятие Эдикта Каракаллы (212 г.). Стремясь охватить своей финансово-налоговой системой как можно большее число лиц, император предоставил права римского гражданства всем свободным жителям провинций. Необходимым условием для уравнения в правах с италиками оставалось для провинциалов знание
латинского языка. Культурно-историческое значение Эдикта в том, что он стал стимулятором дальнейшей романизации населения империи. Указание на то, что стирание различий между жителями отдельных провинций и италиками осознавалось уже в ту эпоху, когда этот процесс шел к своему завершению, несомненно, можно видеть в словах блаженного Августина (354—430 гг.): «Кто теперь знает, какой народ Римской империи чем был, когда все стали римлянами и все называются римлянами?»
По-видимому, еще раньше, возможно, на рубеже старой и новой эры, появилось и второе название Римской империи — Романия (лат. Romania). Оно было не столько географическим, сколько культурным понятием. Термином «Романия» охватывались как коренные области расселения древних римлян, так и романизованный ими мир, вошедший в сферу влияния их цивилизации. Романской империей (Bασιλεiα τωv pωμaιωv) называлась и Византия. Романии противопоставлялась Барбария (лат. Barbaria) — мир варваров (главным образом германцев), расстилавшийся за пределами Римской империи и не охваченный их цивилизаторской деятельностью. После распада Римской империи на отдельные части эти названия (с теми или иными модификациями) закрепились за отдельными, чаще всего пограничными, землями. Так произошли названия Румыния, Романья (область Италии, за пределами которой в VI в. находились владения остготов, а в VII — VIII вв. — лангобардов), Берберия (в Северной Африке), Бар- баджа (в горной Сардинии) и др.13
Хотя по территории, где впоследствии сложились сардинская и фриульская этнические общности и прошел «нивелирующий рубанок римского мирового владычества» (Ф. Энгельс) 1, романизация каждой из них отличалась своими особенностями. Чтобы стала понятна специфика этнокультурных процессов, затронувших эти регионы в римский период, необходимо охарактеризовать и их предшествующий этнический субстрат.
Остров Сардиния с глубокой древности притягивал к себе племена и народы из разных регионов древнего Средиземноморья. По-видимому, какие-то иммиграции значительных масс древних племен на остров начались еще в бронзовом веке (с середины II тысячелетия до н. э.). Этот долгий период в истории Сардинии дал обильный археологический материал, но одновременно и поставил перед наукой множество вопросов.
C самых отдаленных времен этническая ситуация острова характеризовалась соотношением двух компонентов населения. Первый был представлен племенами, жившими в отдаленных от моря холмистых и горных районах центральной части острова, которые проникли туда из разных мест и в разное время, но уже в античности воспринимались народами других регионов как автохтонное население Сардинии. Второй компонент включал жителей приморской полосы, колонизовавших мирным или военным путем плодородные равнины острова.
Одной из наиболее ранних иммиграций на Сардинию следует считать проникновение туда какой-то группы племен, построивших на острове множество мегалитических каменных башен — так называемых нурагов (ит. nuraghi) 15. Сооружение самых ранних из них началось на Сардинии в середине II тысячелетия до н. э. Весь этот период называют эрой нурагов или нурагической культурой (civilta dei nuraghi). Создателей ранних нурагов принято именовать просто «нурагиками» (nuraghichi) 16. На острове до сих пор возвышается приблизительно 7 тыс. нурагов, в древности их, несомненно, было еще больше. По множеству довольно хорошо сохранившихся стен нурагов можно составить впечатление о том, как они выглядели во времена их сооружения и функционирования. Нураги представляли собой башни в форме усеченного конуса от 10 до 20 м высотой, сложенные из больших каменных плит. Внутри каждый нураг состоял из нескольких довольно тесных помещений, свет в которые проникал лишь через отверстие в каменном же сводчатом покрытии крыши.
В течение последнего столетия нураги являются постоянным объектом археологических исследований. Однако многие вопросы, связанные с их возникновением и развитием, до сих пор не выяснены. В частности, никем пока не доказано, для чего служили эти сооружения 17.
Во всех районах острова поблизости от нурагов, а в некоторых случаях — внутри них было обнаружено в общей сложности около тысячи статуэток, отлитых в бронзе (так называемые bronzetti). В настоящее время большая часть этих «бронзетти», описанию которых посвятили свои труды многие археологи и искусствоведы 18, сосредоточена в национальных музеях сардинских городов Кальяри и Сассари. По датировке археолога Джованни Лиллиу, бронзетти относятся ко времени расцвета нурагической культуры и датируются X-VIII вв. до н. э. В этих фигурках можно увидеть указание на определенные черты социальной жизни нурагиков, на их сложный религиозный культ с развитым жречеством и на некоторые другие аспекты их бытия.
Однако и эти важные археологические находки не позволили ученым прийти к достоверному выводу о том, какой народ древности был носителем нурагической культуры. Автору настоящей статьи представляется, что на подобный вопрос никогда нельзя будет дать однозначного ответа. Причины этого кроются в главной, отмеченной выше особенности древнейшей истории Сардинии. Ее лишний раз подтверждает сам факт существования, строительства и функционирования нурагов на протяжении столь длительного периода (начиная с расцвета бронзового века и кончая последними годами карфагенского владычества). В течение этого периода население острова постоянно обновлялось. По-видимому, заселение Сардинии происходило несколькими волнами. Каждая вновь прибывавшая сюда этническая группа сначала завоевывала берега острова, частично подчиняя, частично вытесняя предыдущих жителей в глубинные районы. А затем, расширяя свои владения,
пришельцы проникали в районы, над которыми господствовали нурагики, и постепенно смешивались с ними. В результате население центральной гористой части острова на протяжении многих веков было тем ядром, которое рано или поздно поглощало вновь прибывших. Из-за отсутствия достоверных источников невозможно установить хронологическую последовательность и дать хотя бы приблизительную датировку всех древнейших миграций на остров. Однако указания на то, что эти миграции происходили, а также названия и лаконичные характеристики некоторых племен можно встретить в ряде древних источников, причем не только греческих и римских, но и египетских.
Многие современные исследователи считают, что родину создателей нурагов нужно искать в Северной Африке 20. Идею о тесных этнических связях нурагиков (как и вообще древнейшего населения Сардинии) с Эгейским миром, особенно с Лидией, постоянно проводит в своих исследованиях и стремится доказать с помощью данных топонимики известный сардинский ученый Массимо Пит- тау 21.
Вполне возможно, что из этого региона происходит и одна из групп племен, упоминаемых в античных источниках как древнейшее население Сардинии. Речь идет о племенах иолеев или илиенсов (греч. ,Ioλdεoι или ,Ioλααlς, лат. Ilienses). В полулегендарных отрывках древних греков (Диодор Сицилийский, IV, 30 и VI, 15; Страбон, V, II, 7; Павсаний, X, 17, 2) нолей фигурируют как выходцы из Эллады. Римские писатели (Помпоний Мела, II, 123; Солин, 46, 12; Силий Италик, XII, 344) то связывают их с Илионом, т. е. с Троей, то называют «древнейшим» или «известнейшим» народом острова.
Второй группой древнейших племен Сардинии были корсы (лат. Corsi). Античные авторы оставили о них лаконичные, но не противоречащие друг другу упоминания. Плиний Старший (III, 7, 85) называет их в числе «известнейших» народов Сардинии. Птолемей (III, 3, 6) помещает их на севере острова. Современные исследователи полагают, что корсы попали на Сардинию с соседней Корсики, переплыв узкий пролив Бонифаччо. Вероятно, они были родственны или даже идентичны древнейшим племенам, населявшим Корсику и упоминавшимся в античных источниках под тем же названием. На Сардинии они жили в восемнадцати поселениях (oppida) 22.
Третья древнейшая группа племен Сардинии — балары (лат. Balari). Павсаний (X, 17, 5) пишет, что они происходили якобы от ливийских и иберийских воинов, сначала сражавшихся вместе с карфагенянами против местных племен Сардинии, а потом дезертировавших и поселившихся между иолеями и корсами. Имя балары, как заявляет Павсаний, обозначает на языке корсов «беглецы». Современный исследователь Р. Б. Мотцо считает, что на самом деле этноним балары указывает на связь с названием Балеарских островов и на возможное родство жителей этого архипелага с населением Сардинии23. Массимо Питтау добавляет
к этиологической легенде Павсания интересные топонимические данные. Деревня, где был найден пограничный камень, разделявший владения баларов и корсов, носит название Перфугас, что представляет собой латинский перевод слова «балары», понимаемого как раз как беглецы 24.
По-видимому, на рубеже II и I тысячелетий до н. э. на Сардинии появилась какая-то часть племен шардана (шердана) 25. Посвятив отдельное исследование этим племенам и их возможной роли в этногенезе сардинцев26, автор настоящей статьи предложил свою концепцию пути и характера этой древней колонизации острова. Возможно, племена шардана происходили из Малой Азии, но та их ветвь, которая оказалась на Сардинии, попала туда через Африку. Предыдущие переселенцы на остров — нолей, балары, корсы, а может быть, и еще какие-либо племена, которых древние авторы помещают в глубинных районах острова, оказались там, на наш взгляд, как раз потому, что их вытеснили в горы новые иммигранты — племена шардана, поселившиеся на юге Сардинии.
По причине своего выгодного стратегического положения между Европой, Африкой и Азией остров продолжал привлекать многие народы с этих континентов. Когда их корабли приставали к берегам Сардинии, они сталкивались здесь прежде всего с людьми, которые именовали себя шардана. Вполне возможно, что именно тогда остров, известный прежде как Ихнуса (древнегреч. 4χvoυσα), стал обозначаться Сардиния (древнегреч. ∑apδω, ∑aρδηvia, ∑aρδavιa, лат. Sardinia). По имени острова и все его древнее население получило название «сарды», которое вначале не носило этнического характера, но лишь указывало на их географическую принадлежность.
Заселение острова группами иммигрантов из Восточного Средиземноморья и оттеснение ими предшествующего населения с берегов и равнин в горы продолжалось также в эпоху, о которой наука располагает более достоверными сведениями. Это неслучайно. Ведь в начале I тысячелетия до н. э. на остров потянулись представители крупных этносов древнего Средиземноморья, создавших к этому времени развитые цивилизации у себя на родине.
Первыми колонистами Сардинии, о которых содержатся сведения в античных письменных источниках, были финикийцы. Вполне возможно, что, кроме удобного положения на пути к их колониям на Иберийском полуострове, остров привлек финикийцев своими природными богаствами, в частности залежами меди 27. Материалы археологических раскопок последнего десятилетия в сопоставлении с отрывками из произведений античных историков свидетельствуют о том, что финикийцы (выходцы из города Тира) вступили в тесные экономические контакты с местными племенами острова уже в IX в. до н. э. К VHI в. до н. э. относится основание финикийцами постоянных колоний на южном и западном берегах острова. Первым городом финикийцев на Сардинии считается Нора.
Значительными и процветавшими колониями были также Сульцис, Tappoc и Каралис .
Постепенно на Сардинии установился регулярный обмен това рами между финикийцами и островитянами, жившими на берегах и равнинах острова. Вначале финикийцы владели лишь узкой полосой суши вокруг своих портов и причалов. Позднее они стали расширять владения, осваивая большие массивы плодородных земель, а жившие здесь племена вынуждены были отступить во внутреннюю, гористую, малопригодную для земледелия часть острова.
Многие расположенные на равнинах нураги, вокруг которых развивалась экономическая и социальная жизнь населения, теперь утратили свою былую роль. Вопрос о проникновении финикийцев в глубинные районы острова остается до наших дней спорным.
В тот же период, когда прибрежные районы Сардинии обживались финикийцами, они стали привлекать внимание также греков и этрусков. Античные авторы оставили довольно много указаний на это, но сообщаемые ими сведения не всегда достоверны. Бесспорным фактом можно считать лишь то, что ионийские греки максимально приблизились к Сардинии, основав на восточном берегу Корсики колонию Алалию (Геродот, I, 165; Диодор Сицилийский, V, 131).
Известно также, что на северо-восточном берегу Сардинии существовал город с типично ионийским именем Ольвия. Археологические же данные со всей очевидностью свидетельствуют лишь о постоянных контактах островитян с греками и этрусками начиная по крайней мере с VII в. до н. э.29 Привлекая данные лингвистики, Массимо Питтау стремится доказать и более стабильное присутствие этрусков на Сардинии. C конца 1970-х годов он неоднократно выступал в печати с гипотезой о том, что остров был первым пристанищем этрусков, прибывших из Малой Азии в Западное Средиземноморье. Прежде чем переселиться на Апеннинский полуостров, считает ученый, этруски долгое время сосуществовали на Сардинии с нурагиками .
Существенно отличалось от всех предыдущих колонизаций карфагенское (пуническое) проникновение на Сардинию (VI в. до н. э.), бывшее для островитян настоящей военной оккупацией. Карфагеняне завоевали значительную часть острова и владели этими территориями более трех столетий. Они захватили все финикийские порты и основали несколько своих городов, тоже на побережье. В этих городах соблюдался типично карфагенский административный порядок. Высшая магистратура состояла из коллегии так называемых суфетов, о чем имеются свидетельства для Каралиса, Витии, Неаполиса и Tappoca. Кроме того, в каждом городе, по-видимому, действовали два собрания: одно было представлено старейшинами, другое — всеми горожанами31.
Население равнин было пунизировано. Незавоеванными остались горные районы в центре и на северо-востоке острова. Правда,
и
Еще по теме ПРОЦЕССЫ ФОРМИРОВАНИЯ МАЛЫХ ПЕРИФЕРИЙНЫХ ЭТНОСОВ В ИТАЛИИ:
- ПРЕДПОСЫЛКИ ФОРМИРОВАНИЯ ИТАЛЬЯНСКОГО ЭТНОСА (СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АСПЕКТ В V-VI BB.)
- 48. Формирование новой Федерации в России. Назовите основные этапы, тенденции в федеративном устройстве на протяжении 90-х гг. Укажите правовые способы, предпринимаемые федеральными органами по предотвращению процесса суверенизации в РФ. В чем заключалась противоречивость в развитии федеративных отношений в период с 1994-1999 гг.?
- 9) Процессы, характеризующие изменения в современном международном экономическом пространстве. Приведите примеры интеграционных процессов в мире.
- Кавказские мифы, языки, этносы
- УКАЗАТЕЛЬ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ КУЛЬТУР, ПАМЯТНИКОВ, ЭТНОСОВ, ИСТОРИЧЕСКИХ ОБЩНОСТЕЙ*
- Муниципальная жизнь Италии
- 3. ЗАВОЕВАНИЕ ИТАЛИИ
- § 3. Проблема населения древнейшей Италии.
- Коренное население Италии
- Неолитические культуры Верхней Италии