<<
>>

§ 2. Античное предание

Несомненно, Тимей является тем писателем, из труда кото­рого прямо или опосредовано позднейшие авторы черпали мно­гие сведения о Северной Италии, ее населении и колонизации •Севера этрусками.

В некоторых случаях первоисточниками были и труды таких авторов, как Эфор, Феопомп, Аристотель и Герак- лид Понтийский или даже логографы. Несомненно, таковы пер­воисточники тех сохранившихся авторов, которые, как известно, преимущественно черпали сведения из греческой традиции,— это Полибий, Диодор, Дионисий, Помпей Трог, Страбон. Однако необходимо также допустить, что в предании имеются известия, первоисточником которых является независимая от греческой римская аналистическая традиция. Но в какой мере эта тради­ция независима от греческой? Вопрос этот вполне решен быть не может. Возьмем, например, Катона, «Начала» которого касались и интересующей нас. области. Катон собрал большой материал по легендарной истории различных италийских городов и племен. Он, конечно, владел и местными преданиями, но столь же несом­ненно и то, что он широко использовал предания, подвергшиеся переработке в греческой среде, где о делах италийских возник ряд совершенно баснословных рассказов, имевших задачей свя­

зать прошлое Италии с греческим мифом. Мы считаем также несомненным, что римская историография, там, где она касалась событий раннего времени, происходивших на Севере Италии (в тех случаях, когда они представляли для нее какой-то инте­рес), должна была черпать сведения из этрусских источников, ле­гендарный характер которых хорошо известен на примерах саг, вплетенных в римское анналистическое предание об эпохе царей.

Как и в большинстве случаев, античное предание об историче­ских судьоах Паданской области доримской поры настолько скудно, что нет никакой возможности восстановить пути его воз­никновения. указать его первоисточники. Поэтому только в неко­торых случаях можно делать более или менее правдоподобные предположения.

Псевдо-Скилак. Из античной литературы древнейшим сохра­нившимся произведением, которое имеет отношение к нашей теме, является «Перипл» Псевдо-Скилака,[41] написание которого относят к IV в. до н э.

В «Перипле» имеется описание северного побережья Адриа­тики, где были расположены города Спина (па тогдашнем юж­ном рукаве Нада) и Агрия (к северу от дельты этой реки). Ав­тор «Перилла», перечисляя в направлении с юга на север наро­ды, занимающие побережье, после умбров упоминает тирренов, поселения которых простираются до Спины — города, по его мне­нию, греческого. К северу от Спины начинается территория кель­тов, которые живут вплоть до области венетов, причем ясно, что автор имеет в виду положение, сложившееся вскоре после галльского завоевания ( απoλειφθεvτες της στpατεiας , говорит он о кельтах) Следует, однако, заметить, что текст «Перипла» испорчен и нс поддается вполне ясному истолкованию.[42]

У автора «Перипла» имеются отдельные указания, представ­ляющие большой исторический интерес. Чтобы достигнуть Спи­ны, сообщает он, нужно плыть от морского побережья вверх по реке 20 стадий Кроме того, сообщается о том, что существует путь через полуостров, соединяющий Спину с Пизой на тиррен­ском побережье, путь, который можно покрыть в три дня. Это очень важное указание, которое свидетельствует о торговых свя­зях Спины с собственно Этрурией. Но как пролегал этот путь — вопрос спорный. Недавно Лопес-Пенья предложила следующий маршрут Спина — Равенна — Аримин — Val Marccchia — Appe- ций — Пиза [43]Однако не исключена возможность сношений и че­рез Фельзину, хотя в этом случае остается неясным вопрос о том, где пролегал путь, связывавший Паданскую область с соб­ственно Этрурией.[44] Как бы там пи было, это свидетельство

«Перилла» в свете последних археологических открытий, дока­зывающих проникновение этрусских товаров, в том числе и па- данских, вдоль побережья Лигурии[45][46] и в Галлию далеко на се­вер,45 а также с открытием древностей самого города Спины приобретает особо важное значение.

Полибий. Во II книге «Истории», начиная с 15 главы, Поли­бий делает отступление, посвященное замечаниям по истории кельтов и о природных условиях Италии. Он говорит о богат­стве Паданскои области и примыкающих склонов Альпийских гор. Край этот был богат хлебом , а также известен своим сви­новодством, о чем позднее сообщали Варрон и Страбон (см. ни­же). Как и Катон,[47] Полибии свидетельствует о богатстве этого края вином, причем несомненно правильно поступают те исследо­ватели, которые распространяют это изобилие винограда и на пе­риод этрусского владычества, развитие виноградарства и вино­делия в этих местах нет возможности приписывать галлам или римским колонистам.[48] На время этрусского могущества следует распространить и свидетельство Посидония [49]о том, что у гал­лов вино пили только богатые и что оно доставлялось из Италии или из Массалии.

Полагаем, что вино было одним из предметов этрусского экспорта в северные края вообще. Это подтверждается свиде­тельством Полибия (гл 17) о том, что галлы были связаны с эт­русками, жившими в Паданскои области, торговыми сношения­ми. Характерно, что автор мотивирует самое вторжение галлов и изгнание ими этрусков лишь завистью, с которой взирали они па блага этой страны. Этому не противоречит и повеллисти- чески оформленное сказание у Ливия (см. ниже) о причине вторжения галлов, вызванного будто местью клузийца Аррун- та Наличие торговых сношений у паданских этрусков с галлами подтверждается и данными археологии.

Полибий, сообщая о внезапном нападении огромного войску галлов на этрусков в Паданскои области и вытеснении послед­них, не датирует этого события Из его изложения можно лишь заключить, что, также как и Ливий, он считал, что вторжение галлов в Северную Италию значительно предшествовало их про­никновению в Среднюю Италию

Самым существенным для нашей темы местом у Полибия является начало главы 17. После описания Транспаданской об­ласти автор заявляет «Эти равнины в старину населяли этруски, именно в те времена, когда они также населяли и так называе­

мые Флегрейские ноля в районе Капуи и Нолы».

Важное указа­ние авторитетнейшего автора, однако, оставляет неясным, какой именно период времени он имел в виду. Для датировки этрус­ского периода в Паданской области это свидетельство 'дало бы многое, если бы существовало единое мнение о времени основа­ния Капуи этрусками. Но существующее на этот счет свидетель­ство представляет неразрешимую загадку[50] Кроме того, Поли­бий нс уточняет, какую часть североиталийской области занима­ли этруски и насколько на запад простирались их владения. На последний вопрос особенно трудно дать ответ.

Варрон. У Марка Теренция Bappona (de Lingua Latina, V, 33, 161) имеется лишь заметка, касающаяся названим города Атрии. Варрон предлагает следующую этимологию слова atrium: «атрий — от атрийс.ких тусков». Является ли эта этимология ре­зультатом его личного домысла или он нашел ее в’Литературе, ко­торой пользовался? Представляется вероятным, что, как и в слу­чае с этрусской этимологией названий трех триб, Варрон пользо­вался каким-то произведением этрусского автора, у которого ряду слов латинского языка приписывалось этрусское происхож­дение. Но какова может быть связь между словом, обозначаю­щим часть жилого дома, хотя бы и этрусского происхождения, и названием города, этрусского колониального центра^ Тут, кроме омофонии, при нашем скудном знании этрусского языка, ничего более констатировать нельзя. Современные лингвисты признают atrium одним из слов этрусского происхождения [51]За­мечание Варрона свидетельствует о том, что он пользовался тра­дицией, для которой Атрия была этрусским городом. Представ­ление об Атрии как о городе этрусков прочно установилось в римской традиции независимо от того, что об этом рассказывали греки.

В работе Варрона de re rustica (II, 5) имеется указание на по, что в его время Паданская область славилась породой быков, которую и Колумелла (de г г, VII, 2) считал наилучшей. Но утверждать, что таких высоких результатов в скотоводстве эта область достигла именно при этрусском владычестве, мы не мо­жем.

Имеется у Варрона (там же, II, 4) также указание на вы­сокое развитие свиноводства в Цизальпийской Галлии

Некоторые сведения о высоком развити птицеводства в этих краях древнее римской традиции Так, Аристотель (de anιmalium generatιonc, III, 1) упоминает о весьма плодовитой ■адриатической породе кур.

Диодор, во-первых, дает нам (hιstor. bibl., XIV, ИЗ, §2) ука­зание на то, что этруски, населявшие страну между Альпами и Апеннинами, по мнению одних, являются выходцами из двенад­цати городов Этрурии, а по мнению других,-- пеласгами, еще до троянской войны бежавшими из Фессалии от потопа, который был при Девкалионе. Следует отмстить, что в этом указании нет ясного подтверждения того, что этрусские выходцы создали на Севере новое двенадцатиградие, хотя подобного рода интер­претацию можно встретить в литературе. Кроме того, здесь мы встречаем одно из воспроизведений предания, восходящего к Te- ланнику, о пеласгическом происхождении этрусков,[52] которые прибыв на север Адриатики, будто бы, отсюда заселили и соб­ственно Этрурию. Во-вторых, у Диодора (там же, § 1) говорится о вторжении в Италию галлов (кельтов), чему собственно и по­священо его изложение Примечательно, что его рассказ связан с историей правления Дионисия Старшего, а это указывает нам на историю Сиракуз как на один из первоисточников Диодора. Быстрый переход к рассказу о нападении сенонов на Клузий и Рим говорит за то, что остальная часть главы написана на осно­вании какого-то римского источника

Ливий'. В конце главы 33 V книги (§11) Ливий сообщает, что «этруски, выслав за Пад колонистов, владели всеми местами вплоть до Альп и что таково, без сомнения, также происхожде­ние альпийских племен, особенно же ретов, которые в горных условиях так одичали, что ничего не сохранили от этрусского прошлого, кроме звучания речи и то не в чистом виде» Свиде­тельство это интересно тем, что Ливий, хотя и является преиму­щественно компилятором, по как уроженец Патавии он должен был иметь также информацию из местных источников Этот текст вследствие его неверного толкования послужил основа­нием теории о северном (ретийском) происхождении этрусков* Для нас это место интересно как доказательство длительного существования на самом Севере Италии этрусского элемента, что подтверждается все более многочисленными эпиграфиче­скими материалами.[53]

Выше, в той же главе (§§ 7—10), Ливий говорит об «этрус­ской державе», о высылке колоний на север вообще и об осно­вании Адрии в частности, откуда и пошло название Адриатиче­ское море.

Там же содержится указание на то, что двенадцать суверенных городов Этрурии выслали столько же колоний к се­веру от Апеннин Тут же ясно сказано, что двенадцатиградие было создано ранее к югу от Апеннин. Прежде чем сообщить о зна­чении этрусского элемента в Италии в более раннее время, ав­тор изложил легенду о нападении галлов на Клузий. Это место интересно тем, что новелла о клузийпе Аррунте, призвавшем

17

галлон из мести, содержит магивацию галльского вторжения: галлы были прельщены богатством края, производящего вино.5'* Однако Полибий свидетельствует, что галлы знали Северную Италию гораздо раньше, так как имели с. ней торговые сноше­ния. Кроме того, это место Ливия интересно еще указанием на то. что появление галлов из-за Альп несомненно относится к более раннему времени. Ливий утверждает (гл. 33, §§ 1—61), что галлы перешли в Италию за двести лет до нападения их на Клу- зий и взятия Рима и что галльские войска впервые сражались не с этрусками из Клузия, а с теми, которые жили между Апен­нинскими горами и Альпами. К этой же ранней датировке воз­вращается Ливий и в начале главы 34, указывая на время Тарквиния Приска. Известно, однако, что современные исследо­ватели подвергают сомнению эту датировку, ссылаясь на архео­логические данные, которые не подтверждают столь раннего про никновения галлов.[54][55] Что касается дальнейшего содержания главы 34, то, как нам представляется, Ливий сначала исполь­зовал какой-то источник, содержавший легенду, весьма возмож­но кельтского происхождения, о царе битуригов Амбигате и его сыновьях Беловезе и Сеговезс, предводителях двух похвдов гал­лов;[56] затем у Ливия следует вставка, котопая совершенно осно­вательно вызывает у исследователей недоумение.[57] За исключе­нием сенонов пи один из упомянутых в этой вставке галльских народов па самом деле не принимал участия в колонизации Па- данской области Беловезом. При этом у Ливия в следующей главе (гл. 35, § 3) сеноны упомянуты в качестве поселившихся в Италии последними, а выше речь идет об инсубрах, цепома- пах, боях и лингопах, действительно занявших ряд районов Се­верной Италии. Этнографические замечания в главе 34 удиви­тельным образом соответствуют данным о галльских племенах времен Юлия Цезаря в Трансальпийской Галлии. Это позволяет признать наличие у Ливия какого-то чудовищного анахронизма и перенесения этнографических данных Трансальпийской Галлии на Цизальпийскую. Вызывает также сомнение у исследователей указание Ливия на путь вторжения: галлы Беловеза прошли

будто бы через Монженевр (per Taurinos saltus, 34, 8). Однако, судя по расположению древнейших галльских могильников в Се­верной Италии, историки считают более правдоподобным, что галлы вторглись через Бреннер и-не ранее конца V в., а не во времена Тарквиния Ириска.[58] Безусловно, в сообщении Ливия есть все же данные, заслуживающие доверия, — это утвержде­ние, что проникновение галлов было явлением длительным, дли­тельным было оказываемое этрусками сопротивление галльским завоевателям, о чем свидетельствуют и археологические памят­ники Фельзины.

У Ливия имеются и этнографические замечания о лигурах, древнейшем населении Севера Италии, В указанной главе 35, \ книги, § 2 автор упоминает о племени левов, которое продол­жало жить в Траспаданской Галлии. В главе 38, XXI книги, ⅛ 7 упо-милаются либуи, которых автор причисляет к галлам, а в другом месте, видимо, относит к лигурам, так как либуи и левы подвергаются нападению со стороны боев. Возможно, что ли­буи- племя смешанного кельтолигурийского происхождения. О таких племенах упоминают и другие авторы. В главе 35, V книги, § 2 Ливий сообщает также, что последними из галлов перевалили через Альпы, когда паданские земли были уже !за­хвачены галлами, бои и лингоиы; и те и другие переправились па плотах через Над и изгнали не только этрусков, по и умбров. Последнее замечание означает, что и у Ливия в источниках представлена традиция, согласно которой умбры составляли часть населения Падапской области в период этрусского влады­чества, традиция, которая нашла отражение у Страбона и Пли­ния (см. ниже).

Ливий (I ки., гл. 1) упоминает еще об одном племени Север­ной Италии, которое жило там до появления этрусских колони­стов,— это евгапеи, известные также у других авторов под назва­нием камунны. Камуннов оттеснили венеты. Камунны, как об этом свидетельствуют недавно найденные надписи, говорили на языке, близком к латинскому.[59]

Повествуя о военных действиях римлян против боев в 196 г., Ливий (кн. XXIll, 37, 3—4) называет столицу боев не Бононией, а этрусским именем Фельзина, причем выражение «еа nrbs cete- raque circa castella» интересно, во-первых, тем, что слово castella можно понять относящимся и к Фельзине, поскольку сказано cetera (см. комментарий Wc'senborn’a ad locum), а это представ­ление о Фельзине как о castcllum увязывается с легендой об Авкне, согласно которой Фельзина первоначально castcllum; во- вторых, упоминаемые в области Фельзины castella, возможно, не

являются созданием галлов боев, а последние продолжали поддерживать укрепления, созданные еще этрусками.

Наконец, сообщая о выводе колоний в Мутину и Парм\ (XXXIX, 55, 7), Ливий напоминает, что земли в районе этих го­родов недавно принадлежали боям, а некогда этрускам.

Дионисий Галикарнасский, повествуя о блужданиях пеласгов, сообщает (I, 18, 10 и ел.), что часть из них отплыла в Италию и южным ветром была отнесена в северную часть Ионийского моря. Они высадились у одного из устьев Пада, носившего назва­ние Спинет, и здесь основали город, одноименный с устьем реки. Из обитателей побережья Ионийского моря они достигли наи­большего благосостояния и владычествовали на море, посвящали дельфийскому богу десятину доходов от морской торговли. Од­нако позднее, когда на них пошли войной соседние варвары, ко­торые собрали большие силы, они покинули город. В данном месте автор не указывает своих источников,60 но в дальнейшем изложении, когда он приводит различные версии предания о про­исхождении тирренов, цитируется и Гелланик Лесбосский, к которому восходит теория отождествления пеласгов и тирренов (I, 28, 29 и слл.). При царе Нане, т. е. за восемь поколений до Троянской войны,61 пеласги были изгнаны эллинами. Оставив корабли у реки Спинет на побережье Ионийского залива пеласги в глубине страны захватили город Кортону (Кротон) и, двинув­шись оттуда, основали ныне именуемую Тиррению.

Следует обратить внимание на то, что в первом изложении Дионисия (гл. 18) о тирренах речи нет, а рассказывается о том, что случилось с пеласгами, оставшимися охранять стоянку ко­раблей. В следующей (19) главе повествуется о пеласгах, ушед­ших во внутренние районы страны. Примечательно, что в этой главе говорится о том, что пеласги овладели рядом городков умбров, но затем под натиском превосходящих сил вынуждены были уйти в область аборигенов, с которыми они находились затем в союзе. В главе 20 сообщается, что пеласги вновь обра-

60 Остается загадочным, какое отношение к дальнейшему повествованию о пеласгах имеет этот рассказ? В главе 19 повествуется о том, что случилось с пеласгами, ушедшими в глубь страны Из источников своих Дионисий упо­минает Л Манлия P). В главе 22, которая посвящена сикелам, изгнанным пеласгами и аборигенами, он ссылается на Гелланика, по ясно, что изложение, предшествующее ссылке на логографа (даже § 2, где речь также о сикулах), не может быть с уверенностью ему приписана. Упоминаемые ниже Филист и Антиох Сиракузские, видимо, также не могут считаться источниками Диони­сия. В конце главы 23 Дионисий утверждает, что подобный рассказ наличен и у Мирсила Лесбосского, но с той разницей, что последний говорит не о пелас­гах, а о тирренах. Причину этого отличия Дионисий обещает затем объяснить. Несомненно прав Jacoby (Fragmente tier Griechischer Historiker, т I, стр 456 к fr 79), характеризуя повествование Дионисия о пеласгах в Италии как ком­пиляцию. Рассказ о высадке пеласгов в устье Пада заимствован у Гелланика, но в дальнейшем, особенно ввиду того, что Дионисий не признает отождест­вления тирренов с пеласгами, необходимо ожидать у него отклонений от Гел- ланика

61 См Комментарий Jacoby, там же, стр 433 (к fr. 4).

щаются против умбров, овладевают их городом Кортоной (Kpo- іоном), а также заселяют города, созданные сикулами,—Агилл} (Ц'ере), Пизу, и др. Заканчивая перечисление городов, Дионисий напоминает, что они впоследствии были захвачены тирренами

Компилятивное изложение Дионисия свидетельствует лишь о том, что предания о пеласгах и тирренах в Италии содержат ряд сходных черт: в частности, и тем и другим приписывается борьба і'умбрами, поэтому, даже не доверяя теории Гелланика,[60] необ­ходимо признать, что это предание о тпррено-пеласгах, основав­ших Спину, все же может служить подтверждением того, что в этом городе были объединены греческие и этрусские элементы и что для идеологического обоснования этого копдоминия теория Гелланика, отождествляющая мифических пеласгов и мифиче­ских тирренов, имела значение.

Кроме этого мифологического материала, мы у Дионисия на­ходим замечания, касающиеся нашествия галлов.

Датируя 524 г. нападение тирренов на Кумы в Кампании, Дионисий утверждает (VII, 3), что это нападение совершили тиррепы, поселившиеся у Ионийского залива и со временем от­туда изгнанные кельтами, причем в этом предприятии приняли участие умбры и давны. Не касаясь этого предания в части от­носящейся к истории Кампании, необходимо заметить, что этот текст, во-первых, содержит как будто еще одну дату появления і аллов в Северной Италии, а именно — вторую половину VI в. (в правление Тарквиния Гордого) и указывает па связь колони­альных предприятий этрусков с действиями умбров. Эта связь обнаруживается и в преданиях о колонизации Севера (см. ниже).

Юстин. В эпитоме XX книги Помпея Трога Юстин сообщает о троянском происхождении города Адрии, который дал назва­ние и Адриатическому морю. Город этот, добавляет автор, грече­ский (гл. I). Далее, среди италийских городов, будто бы осно­ванных греками, он называет: Арпы, основанные Диомедом, Пизу, Тарквинии и Спину, основанную фессалийцами (это все то же предание о пеласгах из Фессалии). Основана Спина в стране умбров. Это последнее указание свидетельствует об уча­стии умбров в колонизации Севера, что представляет гораздо больший интерес, чем вся эта глава, имеющая целью доказать греческое происхождение городов Италии.

Далее (гл. 5), видимо, пользуясь каким-то источником, ана­логичным тому, которым пользовался Диодор, Помпей Tpor со­общает о действиях галлов в Италии в связи с походом туда ж? Дионисия Старшего. Дионисий и галлы вступают в союз. Ниже автор объясняет, не датируя, однако, их появления, причины переселения галлов в Италию (см. еще XXIV, 4). Распри и емх-

ты заставили их покинуть родину. Прибыв в Италию, галлы ізгиали этрусков и основали Медиолан, Ком, Бриксию, Верону, Бергам, Тридент и Вицетию. Этруски же под водительством Рета, утратив места поселення предков, заняли Альпы и сооб­разно с именем своего вождя создали племя ретов (предание, аналогичное ливианскому).

Страбон считает лигуров потомками древнейшего населения, занимавшего Северную Италию еще до появления там этрусков (кн. IV, 6, с. 204). Страбон пишет, что лепонтии, тридентины, ■стоны и другие, большей частью малые племена, владевшие Италией в прошлом , были разбойными и нищими. Циспаданская область населена, говорит он (V, 4, с. 212), лигурийскими и кельтскими племенами.

Несколько замечаний Страбона (V, 7, с. 213) относится к го­родам, расположенным у побережья Адриатики: Равенна — город, целиком построенный на сваях над протоками, так что сообщение с ним поддерживалось по мостам и речным перепра­вам. Тут же сообщается о необычайной плодовитости виноград­ной лозы в районе этого города и о том, что побережье Адриа­тики на Севере было одним из районов, известных своими ви­ноградниками. Далее Страбон упоминает (7, с 214) Спину -- некогда знаменитый греческий город, имевший сокровищницу в Дельфах [61]и владычествовавший на море. Из-за сильных нано­сов Пада город этот во времена Страбона оказался удаленным от моря на 90 стадий, что несомненно явилось одним из обстоя­тельств, обусловивших упадок этого некогда оживленного торго­вого центра. C кем и чем торговали спинеты, автор не говорит, не упоминает он и роли этрусков в создании или развитии этого эмпория. Затем Страбон, вновь возвращаясь к Равенне, сообщает, что этот город основан, как говорят, фессалийцами [62]и что эти последние, не будучи в состоянии вынести обиды, чинимые им тирренами, добровольно приняли к себе некоторое количество умбров, которые и сейчас владеют этим городом. Сами же фес­салийцы будто бы покинули страну, возвратившись домой.[63] Упо­минаемые у Слрабона фессалийцы — конечно, те же «пеласги» Гелланика, но только в версии Страбона они оказываются свя­занными с другим городом — они основывают не Спину, как повествовали Дионисий и Помпей Трог, а Равенну. Можно ли в этом видеть доказательство того, что Страбон пользовался ка­ким-то иным первоисточником? К сожалению, Страбон, говоря о Спине, не счел нужным уточнить, кто же был основателем это­го города, который он называет греческим. Важным, однако, яв­ляется то, что Страбон противопоставляет, а не отождествляет

фессалийцев-пеласгов с тирренами, как Геллапик. Правда, в первом из указанных мест у Дионисия (гл. 18, 10 и сл.) в пове­ствовании встречается рассказ, параллельный рассказу Страбо­на- как у последнего фессалийцев теснят тиррсны, так и у Дио­нисия пеласгов-спинетов теснят «соседние варвары», кото­рых он не называет. Однако у Страбона имеется еще один важный момент, общий для него с Помпеем Трогом,— это упо­минание об умбрах, которых фессалийцы принимают в качестве сограждан (факт, весьма напоминающий то, что произошло в Кампании, где сперва капуанские этруски приняли в город сам­нитов, а затем так вынуждены были поступить и иеаполиты).

Страбон бегло (§ 8) упоминает об Атрии: он говорит лишь, что Атрия была знаменитым городом. Этимологию названия Адриатического моря он производит от наименования этого го­рода— положение общее с Помпеем Трогом. Об основании самой же Атрии Страбон ничего не говорит, хотя о нем тоже сущест­вовали предания: 1) предание; восходящее к Гекатою и приводи­мое некоторыми авторами, об основании Атрии Диомедом и 2) предание, сохраненное Помпеем Трогом, о троянском проис­хождении этого города. Следует отметить, что Страбон говорит о пребывании Диомеда в районе Атрии, но это предание связано \ него с областью венетов (там же, § 9).

Далее Страбон сообщает важные для нас сведения о составе населения североиталийских земель.

Страбон начинает06 с указания на то, что с исчезновением галлов в этих краях остались лишь лигурийские племена и рим­ские колонисты. «К римлянам же,--говорит он, — примешано племя умбров, а кое-где и этрусков Дело в том, что оба эти пле­мени, до того как римляне достигли могущества, состязались друг с другом из-за первенства Река Тибр составляла между ними, границу, которую легко переходили с обеих сторон. И если куда- либо одни совершали какие-либо походы на иные племена, то и другая сторона проявляла соревнование, чтобы не отставать в проникновении в те же места В самом деле, после того как этруски, сначала отправив войско против варваров, живших по течению Пада, достигли успеха, но затем обратно были вытес­нены из-за своей склонности к роскоши, умбры совершили поход на тех, кто изгонял этрусков. Оспаривая в качестве преемников эти края, они многие из колоний сделали либо этрусскими, либо умбрскими, но большим было количество умбрских колоний, так как умбры жили ближе». Сделав эти замечания о более или ме­нее отдаленном прошлом, автор еще раз возвращается к составу населения Северной Италии при римском владычестве: «Римля­не, в свою очередь заняв эти края и выслав колонистов, повсюду охраняли также вместе с тем и ,,роды” (τα γ≥vη) более ранних колонистов И теперь все являются римлянами, но тем не менее [64]

некоторые называются умбрами и этрусками, а также венетами, пигурами и пнсубрами» (V, I, 10, с. 216).

Несомненно, что приведенный текст является одним из важ­нейших в нашем скудном предании. Из этнографических заме­чаний Страбона для нашей темы имеют особо важное значение указания на выдающуюся роль умбрского элемента. Автор счи тает умбров, как и этрусков, позднейшими поселенцами Север­ной Италии,[65] причем умбров он относит как будто к поселенцам более поздним, чем этруски. То же предание об умбрах, точнее о сарсинатах, как о более поздних, чем этруски, поселенцах при водит и интерполятор Сервия, говоря о ЛАантуе.[66]

Замечания Страбона о взаимоотношениях умбров и этрусков ясностью не отличаются. Так, при изложении им истории Спины умбры выступают как противники этрусков, но в § 10 как преем­ники этрусков, когда последние оказались не в состоянии от­стаивать свои позиции в I !аданской области. Однако на основа нии рассказа Страбона невозможно хотя бы приблизительно определить, к какому времени относится гегемония умбров в Паданской области, кто угрожал этрускам в этих местах? Столь же неопределенны и замечания, относящиеся к этрускам Ссылка на роскошь (τpυφη) как на причину упадка могущества этрусков — общее место в ходячих представлениях античных авторов об этрусках. За этой ссылкой вряд ли скрывается неиз­вестное нам предание, излагавшее обстоятельно историю Падан­ской Этрурии. Однако наличие какого-то локального предания отвергать нельзя, так как Страбон определенно свидетельствует, что в его время «роды» более ранних колонистов в Паданской области, а именно этрусков и умбров, сохраняли, даже став рим­скими гражданами, известную самобытность. Это положение подтверждают сообщения Плиния Старшего (см. ниже) и ком­ментаторов Вергилия (см. ниже) о политическом строе Мантуи В такой консервативной среде нельзя отрицать наличия хотя бы легендарных преданий о прошлом городов Паданской области.

Представляют определенный интерес сведения Страбона о природных богатствах Паданской области и примыкающих гор­ных районов, а также о различных отраслях экономики в этом крае (V, 12, с. 218). Но, к сожалению, невозможно установить, какие отрасли хозяйства, из упоминаемых Страбоном, могут быть отнесены ко времени этрусского могущества на Севере Италии. То, что плодородие этих мест было одним из стимулов проникно­вения этрусков на Север, не подлежит сомнению, но и недра также обладали притягательной силой. Согласно Страбону руд­ники в раннее время эксплуатировались весьма энергично,[67] так

же как и золотые прииски у местечка Иктумул в районе Bep- целл. Ко времени жизни автора эти предприятия уже пришли в упадок, нс выдержав конкуренции более богатых трансальпий­ских рудников. Из других отраслей промышленности Страбон отмечает высокое развитие обработки шерсти: производство разных сортов шерстяных тканей, ковров и г. п.

Повторяет также Страбон указание на высокое развитие свиноводства, о чем свидетельствовали и другие авторы.

Плиний, описывая Северную Италию , отмечает, что Полония пазывалась Фельзипой в те времена, когда была главой (Паданской) Этр\- рии( cum princcρs Etruriae csset). Из городов этого района, перечисленных Плинием, следует отметить: Мутпну, Парму, Пла центию, Клатерну (к юго-востоку от Фельзины), Цезепу, Ари- мин, Равенну и Спину как центры, которым в силу тех или иных данных современные исследователи приписывают этрусское про исхождение. Тут же на побережье, по свидетельству Плиния, V города Равенны находился пункт Бутрий, основанный умбрами. Далее, повествуя об изгнании умбров этрусками , Плиний упоминает, что умбры до этого вытеснили сику- лов и либурнов из областей, расположенных вдоль Адриатиче­ского побережья, а именно — из Галльского поля, Пальмской и Претутинской областей Оцнако это известие следует скорее от­нести к Пицену, а не к Паданской области. Переходя к описа­нию течения Нада и его притоков, он упоминает Равенну, а за­тем Спину — город, давший название одному из рукавов Пада — Спинету. Плиний рассказывает о богатстве Спины, о ее сокро­вищнице в Дельфах, о том, что она основана Диомедом, т. е. городу опять-таки приписывается греческое происхождение. Далее, Плиний сообщает о гидравлических сооружениях этрус­ков в низовьях Пада. Он пишет: «Ближайшее оттуда устье Kan- разии (севернее Спинета), затем Сагис, затем Волан, устье, ко­торое ранее называлось Оланом. Все эти рукава пересечены каналом Флависвым,[68] который впервые от Сагиса соорудили этруски из-за недостаточной быстроты течения реки. Канал этот доведен до Атрийских болот, которые называются Семью морями, там гавань известная этрусского города Атрия, от кото­рого море ранее называлось Атрийским, теперь же называется Адриатическим». Указание Плиния на гидравлические сооруже ния этрусков в этом районе имеет важное значение. Оно свиде­тельствует, независимо от того, кто основал Равенну,[69] Спину

и Атрию, что этруски создали в низовьях Пада грандиозный по протяжению канал и значит—их присутствие в этих местах было продолжительным. К сожалению, Плиний не сообщает, к какому времени относится столь интенсивная деятельность эт­русков.

Интересно и указание Плиния, основанное, вероятно, на со­общении Метродора Скепсийского, что лигуры называют реку Пад Бодинком. Это положение является одним из доказательств наличия некогда жившего по течению этой реки лигурийского на­селения.

В следующей главе упоминаются лигуры в вер­ховьях Пада в Альпах. Однако, ссылаясь на такого авторитетно­го автора, писавшего о лигурах, как Катон, невозможно опреде­лить этническое происхождение племен этого района. Это, види­мо, кельто-лигуры, о которых упоминают и другие писатели. В этой же главе Плиний упоминает при сообщении о гибели кату- ригов и о гибели Спины и о том, что «также и Мелп, отличав­шийся богатством, был разрушен инсубрами, боями и сепонами в тот самый день, как передает Корнелий Непот, когда Камилл взял Веи». Нужно полагать, что речь здесь идет о труде Корне­лия Непота «Chronica», в котором он должен был устанавливать синхронизмы. Древние писатели любили такие «совпадения», и полного доверия подобные известия вызывать не могут. Веро­ятно, Непот мог заимствовать такое известие у какого-то анна­листа. Это во всяком случае свидетельствует о том. что в рим­ской апналпстикс попадались известия, касавшиеся Северной Италии, хотя мы не знаем, насколько эти известия были досто­верны и не вносили ли сами анналисты в них произвольных толкований? Первоисточником Непота в данном случае не может быть Катон, так как выше Катон упоминался дважды. Непог располагал, видимо, иным источником, а у Катона, быть мо­жет, взятие Мелпа и нс было отмечено.

В главе 19(23) повествования Плиния Мантуя отмечена как единственный город этрусков, сохранившийся за Падом. Это указание объясняет, почему в императорскую эпоху сохранились сведения о политическом устройстве этого этрусского центра (имеем в виду свидетельства Вергилия и его- комментаторов, см. ниже). В этой же главе Верона упомянута как город ретов и евгаиеев,[70] что представляет интерес в связи с замечанием в главе 20 (24) о происхождении ретов, народности, как известно

автору, многочисленной и занимающей обширную территорию. /Считают, что реты — потомки этрусков, вытесненных галлами, причем вождем этрусков был Рет». Это известие совпадает преданием Ливия и Помпея Трога, ближе подходя к последне­му, поскольку и здесь налична этимологическая легенда о вож­де Рете, которой нет у Ливия. В той же главе Плиний на основа­нии Катона сообщает и о других альпийских народностях; неко­торым из них приписывается лигурийское происхождение (пле­мена Приморских Альп). Лепоптисв и салассов, по Катону, автор относит к таврискам, т. е. племенам иллирийским. Совре­менные исследователи видят в лепонтиях ксльто-лигуров.[71] Нако­нец, у Плиния (h. п. XXIII, 4) находим сведения, не лишенные шачения для экономической истории Паданской области. Пли­ний сообщает, что Пад несет золотоносный песок,[72] добавляя, что в Иктумулах, в окрестностях Верцелл, существуют золотые прииски, о чем знал и Страбон. Плиний так же сообщает, (XXXVII, 2, 3) об известной в древности легенде о происхождении ситаря. Он совершенно правильно видит в этой легенде отзвук того, что область реки Пада, северная часть Адриатики были районами торговли янтарем, поступавшим с севера и ценимым, как известно, в Этрурии.

В одной заметке Плиний (lι. n., XIV, 6) сообщает о сущест­вовании особого сорта вина из Атрии — vinum adriaticum, а в другой (XIV, 39) говорит о том, что Мутина обладала особым сортом виноградной лозы, именовавшейся vitis perusinia. Pcru- sinia происходит от гентилиция, который известен лишь в лати­низированных формах Perusius и Persius (поэт Персий был из Волатерр). Кроме того, известен когномен peris — pulfna peris ьз Клузия.[73] Таким образом, это сообщение является еще одним доказательством того, что этруски ввели виноградарство на Севере Италии.

Плиний упоминает также о распространении на Севере Ита­лии культур репы (h. n., XVlII, 13) и бобов (h. n., 10 и 12). Куль тура бобов, по данным археологии, существовала уже в период террамар. Упоминаемая автором столь важная для промышлен­ности культура льна (h. n., XIX, 1), вероятно, введена в Падан­ской области этрусками. Известно, что льноводство в собственно Этрурии было широко развито. Наконец, Плиний (h. n., XXXV, 46) среди городов, известных производством глиняной посуды, упоминает и город Мутину.

Силий Италик. О легендарном основателе Фельзины Авкне, !«и Окне (о формах имени сказано будет особо), пишет Силий

(Punica, VIII, 600 и сл.): Ocni prisca clomus parvique Bononia Rheni. Этот автор в отличие от Вергилия связывает имя Авкна с Фельзиной — Бопонией.

Плутарх (Dionys. Maior, II), сообщая об экспедиции Диони­сия Старшего в Адриатику, упоминает и о его действиях в районе устья Пада, где Дионисий овладевает Атрией и высылает в нее колонию сиракузян.

Вергилий и комментаторы. Из сохранившихся литературных памятников только комментарий Сервия к Энеиде содержит за­метку о политическом делении этрусской городской общины. Сервий так поясняет слова поэта «gens illi triplex populi sub genie quaterni» (X, 202): «дело в том, что в Мантуе народ был разделен на три трибы, из которых каждая делилась на четыре курии. Во главе каждой стояло по лукумону, каковых, как из­вестно, в Тусции было двенадцать. Между этими последними были поделены как бы наместничества (praefccturas) всей Тус­ции, но из всех „народов" первенством обладала Мантуя, от­куда у поэта ipsa caput populis».

Эргон, автор новейшей работы о государстве у этрусков, предпочел обойти молчанием этот источник.75 Бесспорно1, это место должно вызывать опасения у исследователя. Замысловат сам стих поэта, а кроме того, недоумение вызывает и объясне­ние Сервия. Сервий допускает смешение структуры отдельной городской общины со структурой федерации: «лукумоны», сто­явшие во главе двенадцати курий Мантуи, не могли быть глава­ми двенадцати «народов», суверенных городов союза. (Мы не будем здесь обсуждать остающееся загадочным значение тер­мина «лукумон»). Разумеется, у Сервия, как и в приведенном выше замечании Плиния относительно Фельзины, говорится о двепадцатиградии Паданской области, а не собственно Этру­рии. Относительно первоисточника Сервия можно считать веро­ятным, что сведения эти восходят к Iibri rituales, где упомина­лись трибы и курии как подразделения городских общин у эт­русков (см. Fest. s. V. rituales). Однако можно допустить и мест­ное происхождение этой информации, поскольку Плиний сви­детельствует, что Мантуя и в римское время сохранила этрус­ские черты. Не доверять свидетельству Сервия нет оснований. Дукати[74][75]сопоставлял это свидетельство со свидетельством Вольния о римских трибах, носивших этрусские имена, и при­знавал, что в этрусских городах, как и в Риме, было тройное деление. Важное дополнение к этому наблюдению сделал Тейб- лер.[76] Отмечая, что в этрусской Мантуе, так же как в Риме, под трибами имеются в виду подразделения городской общины, он

указывал, что у умбров слово trιfu хотя и той же этимологии, что латинское tribus, имело иное, чем у римлян, значение — «община в целом» (лат. civitas). В литературе представлено также мнение, что в указанном стихе (X, 202) поэт намекает на разноплеменность населения Мантуи. Например, Альтхсйм[77]физпает, что трибы Мантуи представляют три разных этнических ;лемснта, хотя он отвергает это для Рима. Разноплеменность населения колониальных центров этрусков -теза, характерная тля концепции Альтхейма.[78] Рассмотрение других свидетельств покажет, насколько можно считать это явление доказанным для Мантуи.

К словам поэта «dives avis» (Aen., X, 201).∙ интерполятор Сервия замечает, что Мантуя была основана нс одним Okhom- Abkhom, по и другими: прежде всего фиванцами, затем этрус­ками и позднее всего галлами или, как сообщают другие авторы, сарсинатами, которые осели в Перузии. Упоминание галлов-— явный анахронизм, так как галлы могли быть включены в сказа­ние об основании Мантуи не ранее середины IV в. Правдоподоб IibiM является наличие в составе населения помимо этрусков умбров (появление умбров после этрусков — положение, совпа­дающее с преданием Страбона).

Выражения Вергилия ≪tιιsco de sanguine vires» (v.203) и Сер­вия «quia robur totum a Iuicumonibus habuit» (ad locum) и 4tusci∣ in Mantua regnabant» (ad. v., 201) доказывают, что предание считало этрусков господствующим слоем.

По Вергилию (Aen., X, 198), Оки — основатель Мантуи, при­чем поэт умалчивает о том, что этот герой был основателем Фель- зины:

Место, куда поэт вставил упоминание о Мантуе и ее леген­дарном основателе, неслучайно. Он повествует здесь о том, что этруски со своим вождем Тархоном примкнули к Энею и направ­ляются на 30 кораблях на выручку троянцев, лагерь которых подвергается осаде со стороны Турна и его союзников. Среди городов, пославших воинов, поэт упоминает: Клузий, Козу, По- пуло-нию, о. Ильву, Пизу, Цере, Пирги. Сказав о лигурах, также участвовавших в походе в качестве союзников, он упоминает Мантую и основателя се Окна. Не случайно, что после Окна упо­минается Авлсст — основатель Перузии, брат или отец Окна. Поскольку в настоящее время доказано,[79] что в Этрурии уже в VI в. сказание о подвигах Энея в Италии было известно и при­ведено в связь с местными сказаниями, то здесь перед нами не

произвольный вымысел Вергилия, а использование римским поэтом какой-то этрусской саги. Упоминание, помимо городов собственно Этрурии, ЛЪштуи и Пизы, а также лигуров в качестве, союзников позволяет определить и время создания этого сказа- кия: оно могло возникнуть лишь в VI в. после колонизации '-трусками Паданской области и Лигурии. То, что из городов Па- данской Этрурии у Вергилия фигурирует только Мантуя, яв­ляется, возможно, проявлением локального патриотизма поэта, который Окна-Лвкна связывает исключительно со своим родным городом и словами «ipsa caput populis» (v. 203) приписывает ему главенство над всеми этрусскими городами, смешивая при этом двенадцатиградие падапское с двенадцатиградием собственно Этрурии. Это отметил его комментатор, дополиитель Сервия (a,! V. 202). Кроме того, тот же комментатор считал проявлением местного партиотизма у Вергилия приписание им отправки по­мощи Энею одной только Мантуей из всех городов Трансладан- ской области. По мнению комментатора, Мантуя не имела ника­кого отношения к этой помощи.82

О происхождении и деятельности Окна-Лвкна сохранились и другие известия, которые указывают на наличие нескольких версий легенды об этом лице.

Cej>BHH 83поясняет, что отец Окна-Авкна был Тиберин, т. • речной бог,84 мать же его греческого происхождения, по сооб­щениям одних, Манто — дочь прорицателя фиванца Тирссия, по сообщениям других — дочь Геракла. Здесь мы имеем контамина­цию мифологии этрусской и греческой. У дополпителя Сервия88 имеется предание, также содержащее греческую струю, по зна­чение образа Окна здесь органичсно. Толкуя слова поэта «бога­тая предками», этот комментатор, как мы указывали выше, пояс няет, что помимо Окна в основании города приняли разповре-

82 Мы ничего не можем сказать о первоисточниках тех сказаний, которыми воспользовался Вергилий, вводя этрусков и их мифических вождей в число действующих лиц Энеиды. Однако бесспорным является то, что связь Энея с этрусками не измышление поэта. Сказания эти были известны его коммен­таторам и по другим источникам. Вместе с тем правильно указывает J. Gage (Les Etrusques dans L’Encide, Melanges d’Archeologie et d’histoire, τ XL, вып. 1—5, 1929, стр. 115—144), что в трактовке этрусской темы у поэта наличсн элемент условности: Вергилий стремился создать впечатление правдо­подобия, дать «couleur locale», конечно, в таком виде, как это прошлое этрус­ского народа представлялось просвещенному римлянину в век Августа. Доба­вим, что этот элемент условности, конечно, был уже в первоисточниках поэта, каковыми были эллинизированные этрусские сказания, в которые была вплете­на легенда о троянце Энее в Италии, а также и другие греческие мифы.

83 Serv., ad Aeπ., X, 198.

84 За этот рукописный вариант Altheim (IJrsprung, стр. 9). Cp.: P. Aebischer. Notes et suggestions concernant Γctude du culte des eaux en Ftrurie S E., τ. VI 1932, стр. 126; F. Slotty. Etrusco «manin». S. E., τ. XIX, 1946—1947, cτρ. 173 и сл.: R. Herbig. Zur Bedeutung von etruskisch tier. Sitzungsberichte dcr Hcidelbergcr Akademie der Wissenschaften, philosophische K∣as.se, вып. 1, 1950. стр. 16, поим 2

as Serv., ad Aen., X, 201.

ЗО

Менно участие фиванцы и т. д. Существует, однако, еще одна версия, приписывающая Окну греческое происхождение. Допол- нитсль Сервия80 указывает, что упоминаемый в Буколиках Биа- нор [86][87]— одно лицо с Окном. Но дополнитель Сервия сообщает[88]и иную версию, в которой нет речи об Окне. «Другое, — сообщает комментатор,— говорят, что Мантуя основана Тархоном, братом Тиррена, а назван город Мантуей потому, что на этрусском язы ке ,,Mantns” называют владыку преисподней (dis pater), кото­рому вместе с прочими городами он посвятил и этот». Mantus считают латинизированной формой этрусского имени.[89] Известие это, видимо, нужно понять так: мифическому основателю Тарк- виний, который осмыслялся также и основателем всего двенад- натиградия, приписывалось и создание двенадцатиградия Па дакской области. Относительно происхождения Окна интерполя­тор Сервия [90]сообщает еще одно предание, ничего общего, ви­димо, с греческой мифологией не имеющее: «Этого Окна одни считают сыном, другие братом того Авлеста, который основал Перузию. Чтобы не ссориться с братом, Оки основал на галль­ском поле (анахронизм!- - Н. 3.)Фсльзину, которая теперь на­зывается Бононией. Он также предоставил своему войску по­строить укрепления (castella), в числе каковых опорных мест была и Мантуя». В данном свидетельстве Окн выступает как лицо, связанное с определенным центром собственно Этрурии. Упоминание Авлеста, вероятно, также заимствовано из местного источника, который был известен самому Вергилию. Фигуры Окна и Авлеста- -конечно, достояние легенды (характерно, что предание колебалось в определении степени родства между Окном и Авлсстом). Окну приписывается широкая деятельность: он не только воздвигает Фельзину, но и подчиняет своему кон­тролю значительную территорию.

У Сервия имеется также указание (ad Aen., X, 201), что Маи туя расположена в области венетов, которая также называется Цизальпийской Галлией. Это указание было отброшено как осно­ванное, казалось, па диоклстиаповском делении Северной Италии на провинции (Venctia Histria). Однако наличие в этом районе венетов вполне вероятно: Ливий, как мы отмечали, сообщает, что венеты оттеснили камуннов, которые затем занимали местность

к северо-западу от Мантуи. Контакт камуннов с венетами под­тверждается археологически.[91][92] Кроме того, Мантуя близко рас­положена от такого важного центра венетской культуры, как Атесте. Все это делает вероятным предположение, что этруски, перешедшие Пад, застали на месте Мантуи поселение венетов. О племенах, населявших эту местность до венетов, ни Сервий, ни прочие источники сведений 'не сохранили. Поэтому 'делать вывод, что упоминание Вергилием лигуров непосредственно перед име­нем Окна означает признание поэтом связи лигуров с Мантуей, неубедительно. Однако если к этому свидетельству привлечь данные Ливия, то наличие лигурийского элемента на территории Мантуи можно допустить (он упоминает о либуях — племени, видимо, лигурийском, которое жило недалеко от Брнксии и Ве­роны, т. е. к северу от Мантуи.90

Из упоминаемых в предании мифологических персонажей продуктом поздних Домыслов является сообщение о герое-эпо­ниме Фельзине.[93] Появление Tapxona в предании о колонизации Паданской области ■-также результат поздней амплификации приписанных этому герою деяний: основание двспадцатиградия севера не могло быть одновременным с основанием двенаднати- градия собственно Этрурии.[94]

Кроме того, интерполятор Сервия (ad Acn., I, 242) дает за­метку об евганеях и заметку (ad Λen., I, 726), что от названия города Этрурии Atria произошло будто бы латинское atrium (ср. выше у Баррона). Это же мнение представлено и у Стефа­на Византийского в статье «Атрия».

Из указаний, сохраненных позднейшими авторами, заслу­живает быть отмеченным сообщение относительно Адрии у Евстафия (EustathiI comm, ad Dionys. Pericget., v. 92), кото­рый передает, что земля там изобилует рогатым скотом, ко­торый даст два раза в год приплод двойнями.

Таковы те сравнительно скудные сведения, которые мы находим в литературной традиции. Обратимся теперь к эпи­графическим источникам.

<< | >>
Источник: H. Н. ЗАЛЕССКИЙ. ЭТРУСКИ В СЕВЕРНОЙ ИТАЛИИ. ИЗДАТЕЛЬСТВО ЛЕНИНГРАДСКОГО УНИВЕРСИТЕТА - 1959. 1959

Еще по теме § 2. Античное предание:

  1. § 1. Античное предание
  2. 7.1. Понятие «античность». Источники античной истории
  3. 1. Еврейские предания
  4. I. ЕВРЕЙСКИЕ ПРЕДАНИЯ
  5. 2. ГРЕЧЕСКИЕ ПРЕДАНИЯ
  6. 2. Греческие предания
  7. Предания о первобытных временах
  8. ПРЕДАНИЯ О ПЕРВОБЫТНЫХ ВРЕМЕНАХ
  9. Хотя первобытные времена и не входят в рамки ис­тории, но дошедшие до нас предания о них представля­ют большой интерес.
  10. Хотя первобытные времена и не входят в рамки истории, но дошед­шие до нас предания о них представляют большой интерес.