ЭЛЕМЕНТЫ ЭТРУССКОЙ МИФОЛОГИИ
Этрусское религиозно-мифологическое представление о мире не должно рассматриваться как явление, абсолютно чуждое италийской культуре, хотя в нем и преобладают несомненные восточные черты.
Черты сходства с древневосточной религиозной традицией, которые проявляются в числовой символике, принципах трехчастного деления мира, астральных культах этрусков, и представляют конечный этап развития архаических концепций, восходящих к эпохе каменного века, и охватывают всю Евразию. Эта древняя космологйя была основана на наблюдениях, складывающихся в процессе практической деятельности первобытных людей. Главным источником этих знаний были периодичность земных явлений, движение Солнца, Земли, Луны. Сформировавшиеся на этом этапе простые мифологические представления затем прошли путь значительного усложнения. О высоком уровне развития мифологии народа можно судить по наличию в ней космогонических, эсхатологических циклов.Мотивы обуздания хтонических существ для преодоления первоначального хаоса — столь же важный элемент. Герой ограждает мир от великанов и демонических чудовищ, и в этом
заключается его специфическая функция [273]. Таковы, например, роль Мардука и значение его победы над Тиамат — воплощением сил хаоса в древневавилонском зносе, греческие герои Прометей, Тезой. Персей и в особенности Геракл.
Следы подобного мотива в этрусской мифологии можно выделить на основании рассмотрения сюжетов нескольких фресок и рисунков на предметах, обнаруженных в результате археологических раскопок. Особенно необходимо выделить фрески из Гробниц авгуров, Пульчинеллы. Олимпийских игр. датируемых соответственно 530, 525. 520 гг. до и. э.[274] В первой гробнице изображение сохранилось полностью, в остальных — отдельные фрагменты.
Сюжет фрески -- поединок двух персонажей. Один — в характерной одежДе, с маской на лице, держит на длинной веревке собаку, атакующую другого участника, тело которого покрыто кровоточащими ранами от укусов пса.
На голове этого персонажа нечто вроде мешка, в руке — палица. Первый участник поединка в Гробнице авгуров обозначен имененм Форсу. Сюжет этой фрески выделяется среди остальных тем. что не имеет греческих параллелей и заставляет предполагать его этрусскую принадлежность. Большая ценность этих изображений в том. что они позволяют восстановить один из немногих собственно этрусских сюжетов.В специальной литературе описанная сцена рассматривалась неоднократно и интересовала исследователей главным образом в связи с фигурой Ферсу. Действительно этот персонаж играет существенную роль в изображенной сцене. Общепринято мнение, что латинское слово persona произошло от этрусского Phersu, означающего персонаж в маске [275].
Однако сейчас важно подчеркнуть и другой момент: на фресках в Гробнице авгуров и в гробнице Олимпийских игр Ферсу — участник или даже руководитель кровавой игры, а в Гробнице Пульчинеллы он изображен в комическом виде — убегающим. Все эти детали свидетельствуют о существовании у этруссков театрализованного представления, где основным действующим лицом был Ферсу. Связь слова Phersu с римским persona — следствие популярности данного персонажа в древней Италии. Если же попытаться уяснить семантику образа Ферсу. то необходимо учесть сходство между именами Phersu и Pher- sephnei. на которое указывает Ж. Эргом [276]. Это сходство, а также его роль подстрекателя в кровавой игре позволяют видеть
в нем воплощение одного из демонов смерти [277]. Надо отметить, также, что определенное сходство его имени с именем богини подземного мира свидетельствует о древнем происхождении представлений этрусков о демоне смерти, так как изображение Тухулки из могилы Орка относится уже ко H в. до н. э.[278][279] Присутствие в описанной сцене собаки указывает на хтонический характер изображения.
Почитание волка (собаки) в древности в качестве божества существовало у разных народов. Следы тотемизма обнаруживаются и среди римских культов; таковы культы Марса, обряд луперкалий.
В римской традиции — это тотемистический мотив воспитания царя волком: как установлено, он является этрусским по происхождению.Почитание волка параллельно с культами хтонических бо: жеств было распространено в Греции. Однако представляет большую трудность отделить подлинные данные относительно распространения почитания волка от следов народной этимологии, связанной с корнем λv?(свет), чрезвычайно распространенным в Греции и особенно в Аркадии. Многочисленные названия, образованные oτλυκ греками классического периода, ассоциировались с волком или светом. Л. А. Гиндин полагает, что эти образования связаны с пребыванием анатолийских этнических элементов, именно лувийских. в центральной Греции и на Крите до прихода туда первых греческих племен 2δ.
Хтоническая природа волка (собаки) достаточно ярко проявилась в Греции. Подземных демонов и богов воображение древнего грека рисовало в виде собак. В магических папирусах богиня прямо называется собакой, пожирающей падаль. Собака считалась животным, посвященным Гекате, приносилась ей в жертву. Гекате приписывали собачий облик. Адский пес Кербер. как полагал Рошер. состоит в близком родстве с Гекатой [280].
В связи с этим интерес представляет тот факт, что в Этрурии царь подземного мира Аид изображался с головой, одетой в шлем из волчьей шкуры с оскаленной пастью. В таком обличье этот бог изображался только в Этрурии [281]. Очевидно, что под греческим именем скрывается исконно этрусское божество. В связи с главным мотивом сцены из Гробницы авгуров — борьбой человека с собакой — можно упомянуть некоторые параллели.
в частности лидийского бога Кандаулеса [282], имя которого состоит из индоевропейского названия собаки (καv) с производным от корня со значением ’давить’ (ср. русское волкодав). Согласно Гесихию, это слово сопоставлялось с Гераклом. П. Кречмер, опираясь на этот факт, а также на то, что оно использовалось в качестве имени последнего лидийского царя из династии Гераклидов.
объяснил, что имя «душителя псов» должно было сначала принадлежать богу, который одержал победу над чудовищем, имевшим вид пса. Этого-то бога, как указывает П. Кречмер [283]. и считали родоначальником лидийской династии, которого греки отождествляли с Гераклом. Почитание лидийцами божества такого рода интересно в связи с тем, что традиция издавна связывает этот народ с этрусками. И следовательно, момент единоборства с собакой, сохранившийся в имени лидийского царя, присутствует в описанной выше сцене из Гробницы авгуров. Хотя принадлежность этого мотива этрусской традиции не вызывает сомнений, трудность, на которую указывает В. В. Иванов, представляет отделение этрусского наследия, видимо связанного с анатолийской (или шире восточносредиземноморской) традицией, от собственно римского, индоевропейского [284]. Эта трудность встает перед нами при попытке выделить черты этрусского характера в почитании волка, так как в этрусско-италийских изображениях, по Дю- мезилю, существует еще кельто-италийская традиция, изображающая Mapca в виде зверя (собаки или волка) с тремя головами; Дюмезиль видит здесь отражение кельто-италийского мира [285]. Наличие лидийской параллели крайне затрудняет отделение одной традиции от другой [286].Рассмотренные фрески из трех этрусских могил помогают уточнить некоторые особенности этрусской традиции. В связи с этим интерес представляет рассмотрение культа Геракла у этрусков.
Одна из характерных сторон этрусской мифологии — наличие в ней большого числа греческих персонажей. Некоторые греческие мифы пользовались особой популярностью, и сцены из них повторяются на вазах, зеркалах и прочих предметах. Одним из самых популярных персонажей в Этрурии был Геракл. На вазах и зеркалах часто встречаются изображения его
Композиция из двух квадратов и точек. Наскальное изображение.
Иберийский полуостров. I тысячелетие до н. э.подвигов, например сцена в саду Гесперид, где Геракл стоит рядом с Атлантом: в одной руке у него палица, в другой — золотые яблоки.
Культ Геракла оставил многочисленные следы в топонимике Этрурии[287]. О его почитании в Этрурии свидетельствуют гидрии из Цере, .датируемые второй половиной Vl в. до н. э. C 500 г. до н. э. появляются многочисленные бронзовые статуэтки ЭТ-. русской работы, изображающие Геракла с палицей и львиной шкурой на плечах. Есть также изображение головы Геракла на этрусских монетах [288][289]. На этрусских бронзовых зеркалах фигура, обозначенная как Hercle, находится вместе с персонажами местной мифологии 3δ. например в сцене, где У ни кормит Геракла грудью* в присутствии других богов. Вероятно, это церемония усыновления 1еркле богиней Уни, что подтверждает надпись на одном из зеркал с изображением Геракла, которую переводят как «Геракл, сын Уни». В этом заключается своеобразное преломление греческих мифов в этрусском восприятии. Существование в этрусской мифологии отличающихся от греческих представлений подтверждают и упомянутые выше детали фресок из. Гробниц Пульчинеллы, Олимпийских игр и сцена, полностью изображенная на фреске в могиле Авгуров.
Причину особой популярности культа греческого Геракла в Этрурии некоторые исследователи объясняют тем, что культ Геракла и его миф в Этрурии относятся к догреческим тиррено- пелазгическим верованиям. Рассматриваемая выше сцена борьбы с псом из Гробницы авгуров может свидетельствовать в пользу того, что лидийский бог. родоначальник династии.
отождествляемый с Гераклом, и был, очевидно, тем божеством, которое широко почиталось в Этрурии под именем Hercle.
Насколько можно судить из приведенного выше материала, роль волка в этрусской мифологии очень значительна.
Змея — другое животное, с которым были связаны многие мифологические образы. У этрусков она присутствует в качестве хтонического атрибута целого ряда божественных существ.
Так, у демонов Харона и Тухулки змеи — своеобразное орудие устрашения. Впоследствии этрусские жрецы, чтобы вызвать этих демонов, изображали их. держа в руках змей. У Ливия (VII, 17) описывается, как римские солдаты, увидев бегущих впереди войска этрусских жрецов со змеями и факелами в руках, отступили.Змея является также атрибутом богини подземного мира Phersephnei. Она изображается с волосами в виде извивающихся змей, такая же шевелюра у Тухулки. Интересно, что мы сталкиваемся здесь с представлениями, характерными для многих народов Средиземноморья. Змея в них играет существенную роль. Таковы, например, фаянсовые статуэтки женщин со змеями в руках, найденные в Khocckomдворце на Крите. Внешний облик и наряд этих женщин позволяет предположить влияние восточных традиций 3β. Интерес представляют также фигурки женских идолов с воздетыми вверх руками иногда их изображают со змеей вокруг пояса. Интересно, что эти фигурки рассматриваются некоторыми исследователями как имеющие такую же функцию, что и ущебти в египетском погребальном ритуале [290][291].
Образ Медузы с извивающимися вокруг головы змеями был необычайно популярен в Этрурии, мы обнаружим изображения ее на памятниках самого различного характера, исполненные в камне, обожженной глине и металле. Несомненно, что здесь проявились общие традиции в культуре, которые связывают этруссков с народами Средиземноморья, традиции, которые не могут быть объяснены одним лишь заимствованием. Роль змеи значительна в царском ритуале хеттских и египетских текстов [292]. В индоевропейской мифологии универсальна ритуальная функция царя — змееборца. Змея — очень распространенный персонаж в круге древнегречесских вариантов мифа о поединке громовержца со змеем. Например, мифы о победе Зевса лад Тифоном, о Кикносе, поражаемом Гераклом. Миф о Тифоне находит соответствия в хеттских вариантах о поединке бога Грозы с его противником. В мифологии двуречья существовали сходные мотивы, в частности поединок между повелителем юж-
ного ветра Нинуртой и крылатым драконом Асагом. Третий вариант змееборства — эпизод из эпоса о Гильгамеше, где герой сражается со змеем у дерева ивы [293].
Среди рассмотренных аналогий наибольшее значение имеют восточносредиземноморские традиции, образующие соединительное звено между североевропейским ареалом и ближневосточной зоной [294].
Змея и волк не единственные животные, которые были известны этрусской мифологии. Особый интерес представляют частые изображения хищников, начиная с так называемого ориентализующего периода и кончая развитым этрусским искусством. Это пантеры, грифы, терзающие добычу. Такие изображения часто встречаются среди уже известных памятников, например, из гробницы Кампана в Вульчи, на бронзовой ситуле из Чертозы.
За последние годы среди новых памятников, выявленных на территории Этрурии, обнаруживается много новых подтверждений того особого внимания, которое уделяли этруски изображениям хищников, фантастических существ в погребальном культе. Так, в раскопках 1974 г. в местечке Греппе ди Сан Анджело были обнаружены две погребальные камеры. Вместе с большим количеством разнообразного материала найдены статуя Харона и фигуры львов и леопардов. Находки датируются IV в. до н. э.[295]
Крылатые фантастические существа на стелах из Болоньи в сочетании с мотивом древа жизни, столь характерного для ближневосточных традиций,— один из наиболее часто употребляемых на этих памятниках сюжетов. В качестве примера можно привести стелу из Варано с древом жизни на одной стороне и крылатым существом — на другой, выполненных в явном ориентализующем стиле. Древо жизни с розетками на ветвях соотносится по своему стилю с такими же розетками на памятниках древней Месопотамии [296]. Восточные черты на стелах из Болоньи, относящихся к периоду Вилланова, дают возможность четко выделить этрусские традиции, отражение тех идей, которые в дальнейшем были развиты в этрусской мифологии. Стелы из Болоньи, относящиеся к периоду Вилланова, можно разделить, как полагают сейчас, на несколько групп: одна из них (типа менгир) происходит из альпийской зоны, другая, представленная стелами ориентализующего стиля,— непосредственно с Ближнего Востока вместе с тем влиянием, которое проявляется в Италии начиная с VlII в. до н. э.[297]
Не случайны в этрусской живописи и в изображениях на саркофагах сцены охоты и рыбной ловли, а также отдельные рисунки дельфинов и рыб. Наиболее богатый в этом отношении материал представляет Гробница охоты и рыбной ловли (первая половина VI в. до н. э.) и Гробница львиц (VI в. до н. э.). До настоящего времени обнаружено несколько памятников с подобными изображениями: это мотив дельфинов, играющих в волнах, на обнаруженном в 1975 г. саркофаге при раскопках в районе Витербо [298][299][300],- мотив, повторяющийся позже в известной гробнице Тифона.
Представляет интерес тот факт, что аналогичные изображения в изобилии представлены в средиземноморской традиции.
Существует мнение, что изображения могут быть связаны с представлением о море как об изначальной субстанции, откуда, как из материнского лона, появилось все сущее на земле 4δ. Дельфины, согласно этой теории,— олицетворение производительной силы. Рыболовные же мотивы обнаруживают большую архаичность и присущи многим мифологиям. Так, например, в скандинавском эпосе очень распространена подобная тема. В мифах полинезийцев о Мауи, вылавливающем рыбы-острова, в мифологии сахалинских нивхов — это представление о ките, тело которого обросло лесом. Таковы мотивы птицы-ныряльщика, рыбака-демиурга, в основе свидетельствующие об универсальной первобытной концепции о первичности океана, со дна которого была поднята суша 4β.
К сожалению, этрусская мифология очень мало известна и пока нельзя определить основные циклы и сюжеты. Приведенный выше материал являет собой элементы этрусских сюжетов, которые в общей тематике этрусской живописи редки, так как в ней в основном преобладают греческие мотивы. Тем более ценны для исследователя собственно этрусские традиции.
Элементы магического мировоззрения наиболее наглядно предстают в этрусской практике определения судьбы или ди- винации. Как говорилось выше, для определения божественной воли этруски использовали разнообразные средства. При этом отмечается парадокс: с одной стороны, этруски признавали всемогущество судьбы, с другой — стремились использовать разные способы, чтобы изменить ее. C нашей точки зрения, здесь проявились пережитки магии, когда от нее осталось представление о безличной объективной необходимости, о судьбе, которую можно узнать. Магический обряд, в этом представлении, способен изменить состояние предмета или божественной силы и повлиять на происходящий процесс.
В этрусских мифологических представлениях и особенно в культовой практике прослеживаются черты магико-религи- озного мировоззрения, свойственные народам Средиземноморья.
В настоящее время высказываются предположения, что этруски со своей культурой были частью культурной общности древнейшего Средиземноморья, поэтому у них, как и у других народов этой общности, можно найти элементы, восходящие к общему источнику. Так Ф. Кихле обнаруживает в крито-ми- кенском мире элементы той же религиозной концепции, которая проявилась в обычае триумфа [301]. Ф. Кихле обращет внимание на описание Ливием (VII, 17), как римские солдаты, увидев бегущих впереди войска этрусских жрецов со змеями и факелами в руках, отступили и с каким большим трудом консулам и легатам удалось объяснить им. насколько смешно это бегство. Автор приходит к заключению, что в этом случае этруски намеревались воочию показать римлянам духов, управляющих битвой, в существование которых они твердо верили. То, что для консула-римлянина было нелепым представлением, для этрусков являлось вызовом действительно существующих духов. Ф. Кихле считает, что резче, чем это сделал Ливий, нельзя было бы представить контраст между обоими народами. По его мнению, здесь мы имеем дело с двумя религиозными мирами, в поведении этрусских жрецов Заметны остатки древней, уже преодоленной Грецией и Римом религиозности, точнее, это остатки Магических представлений древних народов, населявших Средиземноморье. C такими представлениями можно встретиться в Минойском Крите. Ф. Кихле подробно рассматривает изображения богинь со змеями в руках, выясняя при этом, что при совершении культовых действий в костюме богини выступала реальная женщина[302]. Аналогична фигура Харона в римском цирке, уносящего со сцены трупы убитых гладиаторов, одетого этрусским демоном. Такие же реликты присутствуют в обычае триумфа, где триумфатор, уподобляясь Юпитеру, был одет в костюм, соответствующий этрусской статуе этого бога, причем лицо его покрывалось красной краской. Триумфатор в этом случае, так же как этрусские жрецы, описанные Ливием, и персонаж в костюме Харона,уподоблялся богу и воспринимался как его воплощение, представлял его. Ф. Кихле рассматривает триумф как застывшее этрусское наследие в Риме, так как представление, лежащее в основе таких явлений (epi- phanle) Юпитера в лице триумфатора, соответствовало призна
кам этрусской религиозности [303]. Автор полагает, что в Миной- сной и этрусской культурах, благодаря которым мы сегодня представляем мир Средиземноморья в глубокой древности, можно найти указания на то, что в рамках культовых действий божественные существа воплощались соответствующе одетыми людьми. В Риме, который подвергся особенно интенсивному этрусскому влиянью, в ритуале триумфа сохранилась обусловленная древними верованиями форма поведения. На основании проведенных сопоставлений автор приходит к выводу, что первоначально эти ритуальные действия являлись отражением магического восприятия мира древними народами Средиземноморья [304].
Изучение представлений этрусков об окружающем их мире, сделанное на основе анализа данных этрусской мифологии, религии и культе, позволяет сделать ряд выводов.
В представлениях этрусков о мире выделяются по крайней мере два слоя. К первому относятся архаические элементы, т. е. универсальные представления типа правое — левое, добро — зло, верх — низ и т. п. Сюда же надо отнести следы магических представлений, проявившихся в культовой практике. Отдельные архаические сюжеты и мотивы реконструируются на основе изучения тематики изобразительного искусства. В их число входят такие мотивы, как борьба с хтоническими демонами, почитание змеи, волка, рыбы.
Отмеченные архаические элементы, входящие в этрусскую картину мира, имеют универсальный характер. Однако необходимо отметить, что генетически связаны с этрусскими представления народов Средиземноморья. Все эти черты, восходящие, как уже указывалось, в конечном итоге к палеолиту, были развиты этрусками и переработаны на основании собственных национальных традиций. В результате длительного развития в этрусской мифологии культивировались с древнейшего периода. т. е. с VlU в. до н. э., ближневосточные черты, и эта ведущая линия остается неизменной также и в той сложной картине мироздания, которую строили этрусские жрецы при гадании в период римского владычества в Тоскане.^Зместе с тем этруски на территорию Италии проникали, по-видимому, постепенно, отдельными миграционными группами, естественно вступая в контакты с местным населением. Основой для таких контактов могли послужить архаические представления, восходящие к каменному веку, которые лежали в основе и той и другой культуры, давали возможность италикам, стоящим на более низком уровне общественного развития, воспринять идеи этрусской культуры. Процесс упрощался тем, что более сложные представления этрусков основывались на той же архаической
системе верования, которые характеризуют эпоху перехода от камня к металлу. Можно привести в пример трехчастное деление мира, отраженное на стелах Альпийской зоны, района Болоньи, и соответствующее деление в этрусской мифологии. Сюда же относятся четырехчленное деление пространства, опыт ориентации, столь развитый в этрусской религиознокультовой стороне религии, и частые изображения круга, поделенного на четыре части, и крестообразных знаков на петроглифах Альп.
Однако собственно этрусской является идея деления пространства на 16 частей — домов богов, хотя сама идея роднит эту деталь космогонического мифа этрусков с соответствующим месопотамским (вавилонским).
В передаче этрусского космогонического мифа в энциклопедии Суды чувствуется обработка по библейскому образцу. Однако при многих чертах сходства с месопотамской, ханааней- ской и библейской космогонией существует одна деталь, представленная только в вавилонском и этрусском космогонических мифах — эта деталь связана с устройством Мардуком небесных, звездных обиталищ для великих богов на утвержденных им зодиакальных созвездиях δl. В этрусской мифологии демиург разместил богов в 12 жилищах, в то время как в библейской традиции вместо 12 тысячелетий и 12 божественных домов существует представление о семидневной неделе. Представление о 12 как о сакральной цифре очень характерно для этрусков (12 богов, союз 12 городов и т. п.), и жизнь человека определялась в 12 седьмиц — эбдомад, а продолжительность существования государства оценивалась, по предсказаниям этрусских гадателей, для Рима в 12 столетий. Двеннадцать тысячелетий отводились этрусской космогонией на сотворение мира и существование в ней человечества.
Важно подчеркнуть в этрусской религиозной мифологической традиции еще одну немаловажную черту, которая восходит также к архаическому периоду, связанному с магическим характером воззрений этрусков. Это то, что все знания о мире, выразившиеся в с^тветствующем космогоническом мифе и в религиозной практике, при построении темплума соединены с предсказанием, попыткой установить сроки существования отдельных индивидов и целых государств, путем сложных ритуалов определить божественную волю и воздействовать на нее.
Идея соотнесения этапов человеческой жизни C космосом у этрусков делает очень характерным комплекс их представлений. Уже на ранних этапах развития этрусской религии в качестве ведущего сформировался также принцип использования сакральных предписаний для облегчения проникновения в сущ-
51Ельницкий Л. А. К происхождению этрусской космогонии—дивина- ции.— ВДИ, M., 1977, № 2, с. 124-125.
ность предписаний богов и возможности при случае избежать их неблагоприятного влияния, который принес этрускам славу среди народов Италии.
Интерес представляет тот факт, что в древнем Вавилоне и вообще на Востоке определение божественной воли и гадания о судьбах производились только в отношении царя и государства.
В Этрурии же аналогичные действия производились также и для определения судьбы отдельного индивида. (Об этом свидетельствуют сведения, приводимые античными авторами, в частности Цицероном в «De haruspicum responso», относительно практики гаруспиции. Кроме того, имеются сведения о существовании у этрусков религиозных книг под названием Iibri fatales, где давались рекомендации к определению судьбы отдельных личностей и государств).
Эту особенность необходимо иметь в виду, когда речь идет о позднейших наслоениях эллинистической астрологии на древние представления этрусков. Обычно считается, что эллинизм добавил к гаданиям Древнего Востока определение судьбы отдельного индивида.
Интерес представляет в связи с этим тот факт, что у этрусков существовали понятия «дом», «судьба» в отношении к местопребыванию отдельных божеств в регионах неба и представление о связи этих регионов с жизнью нидивида и государства. Особенно ярко это иллюстрируют система деления неба на 16 регионов и связанная с ними символика.
Понятие «дома» планет и созвездий является характерным для астрологических систем, получивших широкое распространение в эпоху эллинизма и в более позднее время, когда астрология превратилась в псевдонаучную систему. В ней выделяется наиболее древний слой (4 точки координат и добавленные к ним 4 и 8 регионов), сформировавшийся в форме 16 регионов только у этрусков.
Не случайно аналогии с этрусской картиной мира, где была зафиксирофана связь передвижения небесных тел с жизнью людей, обнаруживаются именно в эллинистический период. Они свидетельствуют о том, что Этрурия могла представлять собой один из очагов распространения подобных взглядов в странах древней Европы.
В сочинении «Astronomica» римского писателя Манилиуса [305]изложены основные принципы распространенной в современном ему обществе астрологии. В качестве примера можно привести схему для определения судьбы, известную под названием «круг Петозириса». Схема основана на четырехчастном делен и, где средняя линия, отделяющая верхний мир от мира подземного, была границей жизни и смерти.
Еще по теме ЭЛЕМЕНТЫ ЭТРУССКОЙ МИФОЛОГИИ:
- Глава III АРХАИЧЕСКИЕ ЭЛЕМЕНТЫ В ЭТРУССКОЙ КАРТИНЕ МИРА
- Глава V ЭТРУССКАЯ МИФОЛОГИЯ и РЕЛИГИЯ
- § 5. Нашествие галлов и бытование этрусского элемента в Северной Италии в галльскую и римскую эпохи
- Глава II ЭТРУССКАЯ ЭПИГРАФИКА И ЭТРУССКИИ ЯЗЫК
- Античные элементы в культуренаселения Севера Восточной Европы
- АНТИЧНЫЕ ТРАДИЦИИ И ЭЛЕМЕНТЫ В КУЛЬТУРЕ КУВШИННЫХ ПОГРЕБЕНИЙ АЗЕРБАЙДЖАНА
- Мифология и религия раннего царства
- 1. РЕЛИГИЯ И МИФОЛОГИЯ
- Нововавилонская религия и мифология
- СКИФСКАЯ МИФОЛОГИЯ И СЛАВЯНСКАЯ ТРАДИЦИЯ