§ 5. Кампанские этруски и греки (до битвы при Киме)

Мы частично уже касались проблемы взаимоотношений эт­русков с греками. Особо было сказано о взаимоотношениях на побережье Адриатики ^{[434][435][436]}и о взаимоотношениях на западном по­бережье Италии.

Никто из этрусков, видимо, не был так тесно связан с гре­ками, как этрусские колонисты в Кампании. Отношения греков и этрусских колонистов были весьма сложными и временами ме­нялись. К сожалению, из-за недостатка данных невозможно даже в самых общих чертах обрисовать историю этих отноше­ний. Исследователи могут только предлагать гипотезы. Если ограничить себя изучением периода, предшествующего битве при Киме,¹³⁵то окажется, что вопрос о взаимоотношениях гре­ков и кампанских этрусков распадается надвое: с одной сто­роны, отношения с Кимой и вообще’с халкидскими колониями, с другой — отношения с Сибарисом и зависимыми от Сибариса городами на Тирренском побережье, прежде всего с Посидо- нией.

Взаимоотношения кампанских этрусков с халкидскими ко­лониями и прежде всего с Кимой, главным в VI в. центром на побережье Кампании, следовало- бы рассматривать в связи с экспансией фокейцев, которые до 30-х годов играли какую-то роль на Тирренском побережье Италии и были в дружбе с хал- кидянами. К сожалению, сведения об активности фокейцев весьма скудны, причем совершенно остается в тени роль этих энергичных мореходов на побережье Кампании. Проблема от­ношений с греками, владевшими побережьем Кампании, также неотделима от проблемы взаимоотношений с Карфагеном. Од­нако в последнем случае мы сможем лишь констатировать, что

в VI в. и раньше Кампания входила в зону финикийской тор­говли.

Халкидская Кима, как мы знаем, была центром, у которого рано возникли связи и с Лацпем и с южной Этрурией.

Существовала ли в то время Капуя, или это этрусское влия­ние в Киме относится к предколонизационным сношениям соб­ственно Этрурии с Кампанией, — вопрос, на который нет ответа. Однако правдоподобно, что захват этрусскими колонистами Флегрейских полей и основание Капуи и Нолы положили конец мирным отношениям между халкидянами и этрусками. Основав Капую, Нолу и другие центры, этруски оказались обладателями внутренней зоны Кампании, в то время как халкидские коло­нисты владычествовали на море и держали в руках побережье. Однако антагонизм между городами этрусков и халкидскими колониями не мог привести к полному прекращению сношений: мы констатировали существование торговли между Капуей и Кимой в начале V в. или Несколько ранее.^[437][438]Тесных связей ус­тановить нельзя, наоборот, гораздо легче указать на то, что греческое влияние проникло в Капую не из близких халкидских колоний, а из Великой Греции по известному уже нам сухопутью через Посидонию.

Ha побережье Кратера кампанскис этруски владели не только Суррентом, но и Помпеями и Геркуланумом. Однако по­пытки современных исследователей определить длительность этрусского периода в истории этих двух городов не внушают до­верия. ^[439]Мы считаем возможным лишь утверждать, что этрус­ское владычество здесь предшествует роковому 474 г. Мнение, допускающее, что этрусское преобладание здесь продолжалось и после этой даты, совершенно несостоятельно.

Борьба между халкидянами и этрусками в районе побе­режья стала особенно напряженной во второй половине VI is.

Самый акт основания Дикеархии вскоре после битвы при Алалии явно говорит о том, что греческое судоходство у бере­гов Средней Италии не было парализовано в связи с пораже­нием фокейцев. C другой стороны, необходимо признать, что последняя четверть Vl в. характеризуется усилением этрусков в приморской зоне. Это ясно и Маюри,¹⁶⁰утверждающему, что период с 530 по 474 г. был временем преобладания этрусков, захвата ими южных гаваней Кампании. Мы, однако, считаем, что он ошибается, относя к этому времени захват этрусками га­ваней Салернского залива. Этруски захватили их раньше. Это­согласно археологическим данным, опубликованным самим же Маюри.

Что касается торгового сотрудничества этрусков с Сибари- COM и его колониями, то об этом почти ничего не известно. В источниках нет указаний на время установления этого кон­такта: фрагмент Тимея не содержит никаких уточнений.

Некоторые исследователи (Чьячери) относят¹⁶¹ возникнове­ние союза этрусков с Сибарисом лишь ко времени обострения отношений с фокейнами и кимейцамн, т. е. ко времени перед ка­тастрофой, постигшей Сибарис в 510 г. Торговый тракт через Кампанию, несомненно, возник в более раннее время, и мы ни­как не можем признать правдоподобной позднюю датировку союза этрусков с Сибарисом.

159 О военном союзе этрусков н карфагенян, направленном против фо­кейцев, см.: H. Н. Залесский. Этруски и Карфаген, стр. 521 и слл: И. III. ILl и ф м а и. Возникновение карфагенской державы. Изд. АН СССР. 1963, стр. 72 и слл

160 См. выше, стр. 63.

161 См. выше, стр. 65.

162 См. выше, стр. 63, 72 и слл.

Kii

тами, которые через владения Сибариса направлялись к запад­ному побережью и оттуда на север, в Среднюю Италию. Он приводит мнение Глотца,^[440]что аттическая керамика VI в. по­падала в Этрурию тем же путем.

Некоторые современные исследователи считают,^[441]что дан­ные, неопровержимо доказывающие длительные культурные связи между Сибарисом и этрусками, содержатся в предании. Среди первых пифагорейцев, перечисленных в каталоге Ямв- лиха,^[442][443]фигурирует эллинизированный этруск по имени Нав- ситой, а двое сибаритов, мужчина и женщина, носят имена To_iWsvotи Tυpσεvι'ς. У Плутарха ^ιr,fiприведено указание некоего Луция, которого он называет тирреном, что его земляки продолжают применять тайные знаки, преподанные Пифагором своим последователям для взаимного опознавания. Разумеется, нет оснований сомневаться в том, что среди эллинизированной этрусской знати учение аристократического пифагорейского союза могло получить распространение. При наличии таких дан­ных представляется непонятным утверждение Эргона, уже нами отмеченное, что проникновение этрусков в Кампанию, основание Капуи имели место лишь около 524 г., т. е. почти накануне раз­рушения Сибариса.

Победа этрусков в союзе с карфагенянами над фокейцами при Алалии, занятие Корсики, торговые соглашения с Карфаге­ном, появление этрусских мореходов в водах крайнего За­пада— все это позволило нам признать существование этрус­ской талассократии во второй половине VI в.^[444]Но в какой мере все эти события отразились на положении городов Кампанской Этрурии? Выше мы присоединились к мнению Маюри, что при­близительно с 530 г.

утверждают, что греческое судоходство было парализовано здесь полностью.^[445]

Как видно из статьи Бенуа,^[446]интересные сведения о поло­жении в Тирренском море после битвы при Ллалии дали рас­копки Алерии (Алалии). Там наблюдается такая же картина, как в Этрурии; Лацпи и Кампании: на смену ионийской кера­мике приходит аттическая, причем если чернофигурная кера­мика в Алерии редка, то краснофигурная аттическая керамика Vτpororo и вольного стиля оказывается многочисленной. Denya делает бесспорный вывод,^[447]что битва при Алалии нс прервала аттической торговли в Тирренском море, хотя и нельзя устано­вить, чьи купцы доставляли аттическую керамику к западному побережью Италии: греческие или этрусские.

Этот вопрос уже был поставлен в литературе. Альтхейм, на­пример, высказал мнение,^[448]что на греческих кораблях грече­ские товары доставлялись только в гавани Великой Греции, а там они большей частью перегружались на этрусские или кар­фагенские корабли. Необходимо отмстить, что не все выводы Бенуа являются бесспорными. Раскопки в Алерии дали только греческую керамику. Нет находок пунических и этрусских изде­лий (этрусская керамика появляется только в IV в.). Отсутст­вует также и местная керамика. Бенуа на этом основании счи­тает Алерию чисто греческим, неэллинизированным городом.^[449]Однако он предпочел обойти молчанием вопрос о том, кто же из греков владел этим городом после того, как оттуда бежали фо- кейцы.

Борьба этрусков на море с греческими колонистами Лцпар- ских островов в VI в., сторожевой пост против этрусских пира­тов, учрежденный тираном Регия Анаксилом вскоре после 493 г.,^[450]доказывают большую активность этрусков в южной части Тирренского моря.

Отмстим, однако, что успехи этрусков после битвы при Ала­лии вовсе не распространялись на северные районы. Мы имеем в виду побережье Лигурии и Галлии, где, согласно новейшим археологическим данным, торговая деятельность этрусков, столь

значительная в первой половине VI в., теперь, во второй поло­вине VI в., если не прекращается вовсе, то сокращается, что на­ходится в связи с усилением Массалии.^[451] Но это не имеет пря­мого отношения к истории этрусской Кампании.

Из событий, относящихся к Кампании, можно только отме­тить нападение на Киму в 524 г. Хотя нападение было неудач­ным, оно все же свидетельствует о военной активности этрусков в данном районе. Что именно около этого времени этруски уста­навливают контроль над Помпеями и Геркуланумом, является только правдоподобным предположением. Несмотря на недо­статок сведений, мы все же можем считать бесспорным, что в 30-х и 20-х годах VI в. положение этрусков, в том числе и кам- панских, было чрезвычайно благоприятным. Однако все отме­ченные нами события были только началом той ожесточенной борьбы, которая заполняет в истории западного Средиземно­морья всю последнюю четверть VI в. и продолжается затем в V в. По дошедшим до нас сведениям, в усобицы греческих го­родов, в борьбу между греками и карфагенянами главным об­разом, были вовлечены кампанские этруски, и их интересы ока­зались поставленными под угрозу. Тема нашей работы не тре­бует освещения всего цикла событий, но наличие тесной взаимо­связи между всеми этими, событиями заставит нас касаться и таких явлений, которые не имели прямого отношения к судьбе Кампанской Этрурии

Прежде всего необходимо отметить чрезвычайное обостре­ние отношений между городами Великой Греции в Италии. Около 530 г. соперничавшие города Кротон и Сибарис временно примиряются для ведения борьбы с богатым Сирисом, колонией малоазиатского Колофона. Сирис, вступив в союз с Пиксом, ко­лонией на побережье Тирренского моря, видимо, стал опасным конкурентом Сибариса. Кротон, Сибарис и колония последнего Метапонт создают союз для захвата Сириса. Несмотря на по­мощь со стороны Локров, Сирис был уничтожен. Вслед за этим кротониаты обращаются против Локров, но терпят жестокое по­ражение. В дальнейшем Кротон, потерпев неудачу на юге, вновь обращается против северного соседа Сибариса.

Хотя предание чрезвычайно скудно, но в общих чертах можно считать установленным значение дальнейших событий: со всех сторон возникают угрозы гегемонии Сибариса. Вскоре после битвы при Алалии фокейцы, нашедшие убежище в Регии, основывают Гиелу (Элею). В этом наиболее примеча­тельна, конечно, не помощь халкидского г. Регия фокейцам, а то, что, судя по рассказу Геродота, посидониаты не противи­лись, чтобы фокейцы стали их соседями. Эргон просто утвер­ждает,^[452] что посидониаты пригласили фокейцев, Геродот же лишь сообщает о том, что один из посидониатов так истолковал оракул пифии, некогда данный фокейцам. Однако нумизмати­ческие данные говорят о том, что Посидония изменила интере­сам своей метрополии.^[453]Дело в том, что в противовес ахей­скому монетному объединению, во главе которого был Сибарис, тогда возникло другое объединение, в которое, помимо Сириса и Пикса, вошли Посидония, Темеса и Гиела. Какую позицию занимали Скидр и Лаос, бывшие в зависимости от Сибариса, неизвестно. Эргон допускает, ссылаясь на Геродота, что эти два города примкнули к халкидянам и фокейцам. Однако Геродот говорит о том, что поселившиеся в Скидрс и Лаосе сибариты (после разрушения Сибариса) не оплакали разрушения Ми­лета, их бывшего союзника, т. е. Геродот сообщает о настрое­нии не исконных жителей этих двух городов, а сибаритов. Кроме того, ситуация 493 г. достаточно отдалена от событий 30—20-х годов, чтобы можно было делать какие-либо обратные заклю­чения.

Что города Кампанской Этрурии должны были быть встре­вожены кризисом гегемонии Сибариса, не подлежит сомнению. Однако неизвестно, как они • реагировали. Теория Эргопа, со­гласно которой начало колонизации этрусками Кампании вплоть до Пицентской области относится к 20-м годам, несостоятельна. Надо полагать, что длительный мир и согласие, царившие на р. Силаре, отделявшей этрусские владения от владений Поси­донии, теперь могли быть прерваны. Как бы там ни было, не­сомненно то, что была нарушена связь Кампанской Этрурии с Великой Грецией. Разрушение кротониатами Сибариса в 510 г. завершило переворот в торговых сношениях. Кто от этого вы­играл? Во всяком случае, не этрусские города Кампании. Огра­ничение связей Средней Италии с греческим миром в V в. го­ворит о том, что ожесточенная борьба за торговое первенство лишь содействовала расстройству торговых сношений.

Лишившись своего могучего контрагента в Великой Греции, этрусские города Кампании тотчас подвергаются новой опасно­сти с противоположного направления. События в Лации ставят под угрозу сообщения сухим путем с южной Этрурией. Паде­ние владычества Тарквиниев в Риме означало усиление в Ла-

ции антиэтрусского движения.’⁷⁷ Лаций становится ареной дли­тельных военных действий. На стороне Тарквиниев стоял ряд нсэтрусских городов, а из этрусских — Веи, Тарквинии и Клузий.

Не останавливаясь здесь на взаимоотношениях царя Клузия Порсенны с Тарквинием Гордым, повторим лишь, что в легенде о Порсенне отражен самый поздний этап этрусского преоблада­ния в Лации. Сын Порсенны Аррунт рассчитывал обосноваться в Ланин и обратился против центра латинской федерации Ари­цин. Весьма возможно, что в случае успеха в Лаппи Порсенна намеревался вмешаться в кампанские дела. Клузийские вы­ходцы ведь участвовали в основании Капуи и других центров Кампании. Однако кимейцы вмешались в дела Лация и одер­жали над войском Аррунта победу под Арицпей (507 или 504 г.). В данном случае мы имеем достоверное известие, восхо­дящее к локальной хронике Кимы. Факт вмешательства кимей- цев доказывает, что они действительно вели борьбу с кампан- скими этрусками и стремились нс допустить восстановления эт­русских коммуникаций через Лаций. Дальнейшее в рассказе Дионисия представляет не меньший интерес. Взятые в плен под Арицией этрусские авантюристы помогают кимейскому полко­водцу Аристодему захватить власть над Кимой, а капуанцы предоставляют кимейским аристократическим изгнанникам убе­жище, чем доказывают стремление ослабить Киму вмешатель­ством в ее внутренние дела

Однако Аристодем в своей политике отличался известным филэтрускизмом; он и к власти пришел при поддержке этрус­ских наемников. В этих событиях борьба городов-государств, борьба разных этнических элементов переплетается с борьбой ■социальной. В истории установления тирании Аристодема эт­руски представлены двумя разными социальными группами: на­емниками (дружинниками) из войска Аррунта и этрусской знатью Капуи. Роль их в этих событиях была противоположной. Надо особо отмстить еще одно проявление филэтрускизма Ари­стодема: тиран Кимы предоставляет убежище Тарквинию Гор-

¹⁷⁷Мы решительно высказываемся против попыток некоторых исследо­вателей, вопреки традиции, утверждать, что этрусское владычество в Риме продолжалось еше и в V в. Среди этих авторов: Е. Kornemann. Niebuhr und die altromischen (Ieschichte. Historische Zeitschrift, т. 145, 1931, стр. 296; Е. Gjerstad. Scavi Stratigrafici nel foro romano е problemi ad essi relativi. Bulletino della Comissione Archeologica Communale di Roma, τ. LXXIII, 1949—1950, стр. 13 и слл; R. Bloch. Le depart des Etrusques de Rome selon Tannahstique et la Oedicace du temple de Jupiter Capitolin Revue de THistoire des Religions, τ. CLIX, № 2, 1961, cτp. 151 и слл., J Heurgon. La vie quo- Iidienne chez les Etrusques₁ cτp. 21. — Серьезные возражения у Бернарди (A. Bernardi. Periodo sabino е periodo etrusc∩ nella nιonarchia romana. «Rivista storica Italiana>, т. LXVI, вып. 1, 1954, стр 6 и слл). Против высту­пил и М. Паллотино в рец. на недавнюю работу Эргона (SE, т. XXX, 1962, стр. 383). Детальную критику взглядов Э. Гьерстада см.: М. Pallottino. Eatti е Ieggende (moderπe) sulla ρiu antica storia di Roma. SE, т. XXXL 1963, стр. 5 и слл.

дому и его сторонникам после легендарной битвы при Региль- ском озере.^[454]И в этом предании, которое касается значительно более поздних событий, Кима, таким образом, опять оказы­вается связанной с делами Лация. Если доверять этому преда­нию, необходимо будет признать, что временно политика Кимы под властью Аристодема получила иное направление: Аристо- дем теперь оказывает поддержку проэтрусским элементам в Ли­нии. Чем обусловлена эта перемена? IIe стал ли бояться прави­тель Кимы какого-то нового противника, какой-то новой силы, которая вскоре станет опасной для всех древних центров как Лация, так и Кампании?

Конец VI и начало V вв.— время, когда приходят в движе­ние и стремятся занять прибрежные местности сабеллы, насе­лявшие горные районы. Согласно анналистическому преданию, к первым годам республики относится война с сабинянами и переселение рода Клавдиев в Рим. C 495 г. начинается борьба римлян и латинов с герниками и вольсками. Последнее племя, ранее подчиненное этрускам,^[455]а теперь распространившееся по значительной части южного Лация, являлось северным со­седом кампанских земель.

Что касается самнитов, будущих завоевателей Кампании, то об их активности в это время у нас нет сведений. Упоминание самнитов в капуанской таблице мы отвергли. Появление этого крупнейшего эпиграфического памятника в начале V в. может служить лишь подтверждением того, что этрусский элемент был тогда в полной силе, несмотря на изоляцию Кампанской Этру­рии от метрополии.

Проходит несколько лет, в течение которых традиция не от­мечает никаких событий, касающихся этрусских городов в Кам­пании. Нет сведений и о взаимоотношениях этрусков с грече­скими центрами побережья. Из истории Кимы известно ^ишь, *!то аристократические изгнанники и сыновья убитых тираном граждан ведут борьбу с Аристодемом и низвергают его.^[456]Судя по повествованию Дионисия, это произошло спустя много лет, когда Аристодем достиг уже старости (в 490 г. он был еще у власти),^[457] причем Дионисий утверждает, что изгнанники все это время находились в Капуе. Если исходить из известного указания Диодора о возникновении народа кампанцев во вто­рой половине V в., то подозрительным анахронизмом звучит в рассказе Дионисия упоминание кампанских наемников.

Судя по археологическим данным, торговые сношения с гре­ческим миром продолжались, но теперь, после разгрома Ми­лета (493 г.), связям с Ионией приходит конец. В этрусских по­гребениях как собственно Этрурии, так и Кампании находят

аттическую керамику. Мы, однако, ничего не смогли сказать том, как и кем доставлялись аттические товары во внутренние районы Кампании. Выше мы признали, что у этрусков были свои гавани.

Внешнеполитическое положение кампанских этрусков в ка­кой-то мере должно было укрепляться растущей мощью кар­фагенской державы, хотя, повторяю, мы не можем утверждать, что кампанские города состояли в формальном союзе с Карфа­геном. В начале V в., во всяком случае, Карфаген уже был мо­нополистом на крайнем Западе. Он был самым мощным госу­дарством западного Средиземноморья.^[458]Положение значи­тельно изменилось после разгрома карфагенян при Гимере в 480 г. Последствиями этого события были: отказ Карфагена от завоевания всей Сицилии и переход к политике расширения владений в Африке; создание сиракузской державы Дейномени- дов, получившей возможность вмешиваться в италийские дела. Одним из актов этой политики Дейноменндов было вмешатель­ство в дела Кампании. Битва при Киме в 474 г. открывает но­вую страницу в истории этой области.