§ 3. Вещественные памятники

Капуя. Древняя Капуя была расположена на территории, ныне занятой местечком Santa Maria di Capua vetera. В пе­риод сарацинских нападений население Капуи предпочло пере­браться с открытой местности на равнине в лучше защищенный Казилин на р.

Рис. 3. Капуя.

Собираясь говорить о памятниках Капуи, приходится начать с уже несколько раз сделанного указания, что на территории этого города раскопок не производилось, хотя современное местечко не занимает, конечно, полностью всей площади древ­него города. На основании расположения могильников, которые раскопаны, можно установить его пределы, так как могильники находятся непосредственно за городской оградой, от которой, впрочем, не сохранилось никаких следов. Город, несомненно, имел, как и колониальный центр у Марцаботто,^[153][154] форму пра­вильного прямоугольника, ориентированного по частям света, вытянутого с запада на восток (рис. 3), т. с., с точки зрения этрусского ритуала, он был urbs iusta.

Несомненно, что та великолепная планировка города, кото­рой восхищается Цицерон,¹⁵¹ восходит к этрусскому периоду. Но античные писатели дают чрезвычайно скудные сведения, и, -основываясь на них, мало что достоверного можно установить относительно внутреннего устройства города При этом нужно иметь в виду, что ни одно указание античных писателей не касается города периода этрусского владычества. Кое-какие данные можно извлечь из средневековых документов и свиде­тельств писателей эпохи Возрождения, когда, возможно, суще­ствовали еще развалины, затем исчезнувшие. Однако к этим свидетельствам нужно подходить очень осторожно, так как здесь возможны случаи мистификации, подлогов. Для ознаком­ления с этими материалами отсылаем к классическому труду Белоха и недавнему труду Эргона.

Решить вопрос о том, где проходили cardiπes и decumani города, можно, прибегнув лишь к данным уже начала римской эпохи. Построенная в 312 г. до н. э. via Appia шла через горбд по одному из декуманов, начиная с porta Romana (см. на кар­те). Выходила Аппиева дорога через porta Albana в восточной стене. Эти ворота нужно искать там, где дорога резко уклоняет­ся от направления на восток в направлении на юго-восток, где сейчас находится мост San Prisko и где были обнаружены раз­валины. Место это находится на значительном расстоянии от восточной околицы современного местечка. Таким образом, древний город занимал значительную территорию; в его поме­ряй входили земли, которые сейчас заняты пашнями. На плане XVI столетия здесь отмечены некоторые развалины, которые с тех пор исчезли без следа.

Чем объяснить то явление, что восточная половина прямо­угольника не сохранила никаких следов городских сооружений? Вот вопрос, на который мы можем ответить лишь предположи­тельно. Было высказано мнение,^[156] что на этом пустыре находи­лось доэтрусское, «оскское» поселение, а этруски построили город к западу от него. Оски, как это доказано раскопками на территории Кум и Суэссулы,^[157] не знали каменной архитектуры. И потому ИХ поселение, COCTOHBinee из легких хижин, стены кото­рых были из веток, а кровля из камыша, могло исчезнуть без следа. Включение оскского поселения в померий свидетель­ствует о том, что здесь, как в некоторых других местах, градо­строительство этрусков протекало в условиях синойкизма, обя­зательно охватывавшего и местное население. Если это так, то указанные топографические данные позволяют заключить об исконном этническом дуализме Капуи. Здесь уместно напомнить о попытках исследователей определить характер взаимоотноше­ний этических колонистов и местного населения: первые создают укрепленный лагерь или город и доминируют над местным земледельческим населением.^[158][159] Вероятно, в районе Капуи создались условия, аналогичные тем, что были в Фельзине и других центрах Паданской области.

Необходимо еще отметить, что указанный декуман проходит в северной части города и потому невозможно допустить, чтобы это был decumanus maximus. Предполагают,¹³⁹ что после захва­та власти самнитами город раскололся на две части: в южной концентрировалось старое этрусское население, а в северной самниты создали новый правительственный центр. Здесь нужно искать здание курии самнитской эпохи Aedes Alba, о котором сообщают античные авторы, и отдельный от этрусков форум Декуман, о котором говорилось выше, может быть отожде­ствлен с упоминаемой авторами via Aibana. Что касается место­нахождения этрусского центра Seplasia, то его обычно отожде­ствляют с современной рыночной площадью Piazza Principe Amedeo, которая расположена там, где должен был прохо­дить decumanus maximus (см. на карте). Здесь, видимо, нахо­дился не только экономический, но и политический центр этрус­ской Капуи, который затем превратился в капуанский vicus tus- cus. Здесь торговали сеплазиарии, парфюмеры, продукция которых пользовалась славой и за пределами Италии. Здесь продавались бронзовые чеканные сосуды, посуда, ювелирные изделия местного производства.

C большей отчетливостью прослеживаются cardines. Cardo maximus (см. карту) совпадает с улицей, которая протянулась

вдоль восточной границы современного поселения. Дальше начинаются пашни. У северного окончания этой магистрали, как полагают, находились ворота Юпитера (porta Iovis), о кото­рых упоминает Ливии в связи с обстоятельствами капитуляции города, ^leθ

Предполагают,^[160][161] что в восточной стене, в конце decumanus maximus, находились ворота Юноны (porta Iunonis), так как там стоял храм Юноны. К северу от ворот Юноны — упомяну­тые Альбанские ворота, в западной стене — Римские ворота, через которые проходила Аппиева дорога, в северной стене к западу от ворот Юпитера — Вольтурнские ворота (porta Vol- Iurnensis?). Ливий в сущности не дает названий этих ворот.^[162]Однако Римские, Вольтурнские и Альбанские ворота с ритуаль­ной точки зрения не являются основными.

Кроме того, засвидетельствовано существование кремля Ка­пуи, который римские писатели называют «Капитолием». Вряд ли такое название можно отнести к дорийскому городу.^[163] Из сообщений авторов невозможно установить местонахождение «Капитолия» Известно лишь, что там находился храм Юпите­ра. Аіестная традиция помещает «Капитолий» у церкви св. Эраз­ма (у западной стены, см. карту), где в средние века находился замок Torre di S. Erasmo, позднее превращенный в казарму. Здесь неоднократно, будто бы, находили статуи, мраморные колонны, что (если эти сведения правдивы) подтверждает наличие важного культового центра древнего города. Здесь была, будто бы,^[164] найдена надпись: [Di] anae capitoli..., а в до­кументах XII и XIII вв. были, будто бы, такие указания: prβpe turrim Capitolii et ргоре Ecclesiam S. Erasmi in Capitolio. Место этой Torre di S. Erasmo находится там, где должен был оканчиваться decumanus maximus; недалеко располагался из­вестный уже форум Сеплазия,—это, как будто, говорит в пользу локального предания Эргон, конечно, прав, считая неправдо­подобной гипотезу Болоха, согласно которой Капитолий Kanyu нужно искать вне городского померия, у современного поселка Casapiove, расположенного у подножия горы Тифаты.^[165]

Систематические раскопки капуанских могильников прово-

Лились с 1764 до 1800 г. Продолжались они и в течение XIX столетня, но вплоть до 1871 г. никаких детальных отчетов не составлялось. Раскопки носили неумелый характер, в резуль­тате многие памятники, как и в других местах, были безнадеж­но испорчены.

ЛАогильиики Капуи содержат захоронения IX—VII вв. .до н. э., т. е. относятся ко времени, когда этрусков в Кампании еще не было. Это погребения осков.

Говоря о ранних памятниках, которые, собственно, не яв­ляются для нас объектом специального изучения, необходимо отметить следующее. До недавнего времени казалось прочно установленным, что вплоть до появления греческих и этрусских колонистов в могильниках Кампании было распространено трупоположение,' а кремация была неизвестна. Правильность этого утверждения для Капуи и ряда других мест пока что остается пепоколсблснной, но к югу от границы Кампании были обнаружены могильники с кремационными погребениями клас­сической культуры «Виллановы»,^[166] наличия которой в этом районе никто не подозревал.

Ранние погребения капуанских могильников, примитивные Unnbe a fossa, были уничтожены во время давних раскопок, причем описаний их содержимого сделано не было.^[167] Судить о них можно лишь по аналогичным захоронениям в могильни­ках Кимы (в догреческих могильниках) и Суэссулы, где раскоп­ки носили уже научный характер.^[168]

Более обстоятельно были исследованы капуанские погребе­ния, датируемые от середины VI до начала V вв.^[169] Сюда от­носятся два погребения середины VI в. на дне квадратных fosse (3?3 м) глубиною в 4 л. Кости не сохранились; погребения, видимо, кремационные. Инвентарь состоял из многочисленных керамических и бронзовых изделий. Среди сосудов — коринф­ские алебастры Сюда же относится серия богатых погребений начала V в. с кремацией, для которых характерно наличие ящи­ков из туфа с крышками из того же материала. В ящиках поме­щался цинерарий и прочий инвентарь.

Цинерариями служили бронзовые котлы с крышками типа дебетов. Капуанских дебетов известно штук двадцать. Среди

инвентаря находилась греческая керамика начала V в.

Появление погребений с кремацией не означает, что все население Капуи придерживалось этого ритуала. В Капуе и в ее окрестностях найдены погребения V в. с ингумациеи. Это тип Iomba a cassa — подобие саркофагов, сложенных из больших плит туфа (2,45?0,70 Λt). В некоторых были лежанки, иа кото­рые клали покойника. Находки золотых нитей на дне этих боль­ших ящиков указывают, видимо, что здесь были балдахины из златотканой материи.^[172][173]

Кроме того, в Капуе была найдена tomba a camera, в кото­рой применялся обряд трупоположения. Настенная живопису этой усыпальницы датируется, по стилистическим признакам, первой четвертью V в.¹⁷³ Среди капуанских фресок это един ственный памятник времени этрусского владычества, другие относятся к IV в. Фреска изображает двух игроков в триктрак, из которых один бородатый, другой безбородый, оба в плащах, с жезлами, оба на складных сиденьях. Между ними находится табурет, на котором и производится игра. Справа изображен спящий маленький раб, слева — нагой эфеб, опирающийся на палку. Вся композиция скопирована с различных произведений греческой живописи, и все это вполне соответствует аналогич­ным произведениям, украшающим стены усыпальниц в соб­

ственно Этрурии. Хотя описание устройства склепа и дано с исключительной небрежностью (ничего не сказано о том, был ли дромос, лежанки для покойников), несомненно, что это сооружение не отличается от подобных гробниц собственно Этрурии. Бытовой сюжет фресок, который, возможно, воспроиз­водит сцены загробного существования знатных покойников, стилистическая зависимость этой живописи от греческих образ­цов — черты, несомненно, этрусские.

Архитектурно этот памятник обычен для Этрурии того вре­мени: усыпальница с одной камерой. Камера сложена из пра­вильно отесанных блоков пелерина, размеры ее значительны (6,5 м длины, 4 м ширины, 3,7 м высоты). Потолок воспроизво­дит двускатную кровлю дома, что также широко распростране­но в Этрурии начиная с гробниц VI в. Усыпальница эта была построена самое позднее в 475 г. и служила для захоронения довольно продолжительное время, о чем свидетельствует коли­чество погребенных (гробница содержала останки не менее 20 покойников) ^17,1и посуда разного времени (самая ранняя керамика греческого производства относится к 60-м годам V в.,, а некоторые сосуды местного производства — к IV в.).^[174][175] Таким образом, это — фамильная усыпальница. Памятник такого рода в Кампании является пока единственным.

Что касается обряда трупоположения в этрусское время, то он встречается не только в вышеописанной усыпальнице. В мо­гильниках Капуи были обнаружены погребения с трупоположе- нием не только самнитского периода, но и времени до падения этрусского владычества. Поэтому нет оснований считать погре­бения с трупоположением обязательно самнитскими. Примеча­тельно также и то, что трупоположение уже в V в. получает распространение в Киме, причем в некоторых случаях надписи удостоверяют греческое происхождение погребенных.^[176]

В заключение следует отметить, что в капуанских погребе­ниях, видимо относящихся к первой половине VI в., были най­дены изделия, представляющие финикийский импорт, который затем прекратился: скарабеи, ожерелья, амулеты, бусы.^[177]

Что же дают погребения Капуи для истории этого крупней­шего центра этрусской колонизации в Кампании?

Необходимо признать, .что район Капуи представляет иную картину сравнительно с собственно Этрурией и даже зоной колонизации на севере. Там погребения являются чрезвычайно многочисленной группой вещественных памятников. В районе Капуи такого обилия нет. Это объясняется, во-первых, разруше-

ниєм гробниц еще в древнее время ^[178]и, во-вторых, хищниче­скими раскопками прошлого века, которые, как отмечалось, на­несли непоправимый вред древностям Капуи. Для нашей цели особенно важно вышеописанное камерное погребение. Оно сви- іетельствует о наличии этрусской знати в Капуе. Другие же погребения либо недостаточно были изучены, и это снижает их значение как памятников пребывания здесь этрусков, либо это захоронения, которые своим характером могут вызывать во­просы, на которые невозможно дать вполне удовлетворительные объяснения. Таковы погребения кремационные в туфовых ящиках.

Поразительно, что кремация в Кампании получает распро­странение именно в тот период (VI—V вв.), когда пребывание там и господство этрусков прочно засвидетельствованы. Ведь для Этрурии периода се расцвета трупоположение является, как известно, если не единственным, то господствующим спо­собом погребения во многих районах. В Капуе прибытие этру­сков ознаменовывается введением кремации! Конечно, мы мо­жем указать на то, что и в собственно Этрурии имеются районы стойкого бытования кремации, таков Клузий. Там, возможно, сказывается наличие умбрского элемента в населении. C исто­рической точки зрения интересно, что таким образом археоло­гические данные Капуи подтверждают как предание об участии умбров в колонизации Кампании, так и вышеотмеченные оно­мастические данные, которые свидетельствуют, что выходцы из Клузия среди этрусских колонистов были особенно многочис­ленными.

C другой стороны, необходимо отметить, что, согласно леген­де, колонизация севера проводилась из того же соседнего с Умбрией района, а между тем на севере появление этрусков приводит, наоборот, к преобладанию трупоположения. И все же этрускизм указанной группы кремационных захоронений Капуь не подлежит сомнению. Некогда распространенное обозначение этих погребений как греческих должно быть отвергнуто. Погре­бения в ящиках из туфа, как указывают,^[179] наблюдаются и в Киме, но обычай этот, видимо, пришел из южной Этрурии; подобного рода ящики из туфа встречаются в Бизенцио, в обла­сти фалисков в Цере.^[180] Следует, однако, заметить, что памят­ники Цере и прочих мест относятся к более раннему времени, чем V в. Что касается инвентаря (бронзовые котлы — оссуарии с их украшениями, посуда местного производства), то его этрус­

ский характер не подлежит сомнению, хотя изделия отличаются своеобразным капуанским стилем.

Из центров, известных бронзовыми изделиями, Вульци были знамениты «канделябрами», Пренесте — цистами, а Капуя — художественно декорированными котлами (дебетами). Считают, что бронзовое производство Пренесте сложилось под влия­нием, шедшим из Капуи. Также из Капуи проникли в мастер­ство Этрурии фигуры криофоров и дискоболов. И в позднейшие времена капуанскис бронзовых дел мастера пользовались из­вестностью, хотя, как уже отмечалось, мастерство это с падением власти этрусской знати утратило свой изысканный характер и было направлено на изготовление предметов широкого потреб­ления, которые славились еще во времена Катона.^[181]

В области керамического производства Капуя и Нола известны как центры, изготовлявшие сосуды буккеро.^[182] Кам- панские буккеро имеют формы, отчасти отличные от буккеро собственно Этрурии, отчасти совпадающие с ними. C историче­ской точки зрения чрезвычайно интересна датировка этих изде­лий, в этрусском происхождении которых сомнения быть не мо­жет. Начало производства посуды буккеро в Кампании восхо­дит, как утверждал Патрони, к концу VHI в.^[183] Расцвет относит­ся к VII—VI вв. В IV в. буккеро исчезают. Эти данные явно свидетельствуют в пользу сравнительно раннего проникновения в Кампанию этрусков и основания ими Капуи и служат опро­вержению теорий современных исследователей, которые склон­ны снижать датировку указанных событий. В этом отношении интересна группа сосудов типа кантаров. Часть кантаров проис­ходит из некрополя Капуи. Подобного же типа сосуды найдены в некрополе Кимы, в погребениях Сиракуз и Мегары Гиблейской

VII-VI вв.¹⁸¹ Кампанские буккеро — один из важных источни­ков, подтверждающих длительное существование в Кампании этрусских поселений.^[184][185]

Значительно позднее получило развитие производство черно­фигурных сосудов, образцом для которых было искусство Ионии VI в. Это преимущественно сосуды, имеющие форму амфор небольших размеров. Датируются они началом V в. и позже.^[186]

За пределами городской ограды, но на близком расстоянии от города находилось несколько святилищ, о существовании которых и сейчас напоминают некоторые селения своими назва­ниями: Casapulla — это Aedes Apollinis, Casacerere — Aedes Ce- reris, Ercole — Aedes Herculis, Casagiove — Aedes Iovis. На одном из отрогов горы Тифаты был расположен храм Дианы, Найдены архитектурные терракоты этого храма, украшенные геометрическим рисунком. Они относятся к архаическому пе­риоду этрусского искусства, т. е. ко второй половине VI в.^[187]

Много интересных материалов найдено при раскопках свя­тилища, которое было расположено за восточной стеной города, у окончания его decumanus maximus. К сожалению, и этот памятник испытал участь памятников капуанских могильников: имели место не только неумелое ведение раскопок и неумелая экспозиция вещей в Museo Campano, но и разрушение развалин храма тогдашним владельцем земли Patturelli (вскоре после 1845 г.).^[188]

Возникновение святилища относится ко второй половине VI в. Это святилище богини—покровительницы рождения и пло­дородия — Юноны, культ которой в данном месте сложился под влиянием культа Геры Аргеи, проникшего из Посидонии, коло­нии Сибариса.^[189] Это факт для нас интересный не только с точки зрения историко-религиозной: сильное культовое влияние HOCH- дониатов доказывает, что Капуя имела и тесные экономическЛе связи с Сибарисом. Здесь найдено, несмотря на весьма ограни­ченную площадь до сих пор произведенных раскопок, колос­сальное количество памятников, а именно свыше 6 тысяч вотив­ных предметов, к которым присоединяются многочисленные фрагменты терракотовой облицовки зданий. Обнаружены также остатки мастерской, которая изготовляла терракоты. Указы­вают,^[190] что в стилистическом отношении эти декоративные ТЄр-

ракоты обнаруживают значительную зависимость от греческого искусства и лишь немногим обязаны собственно Этрурии. В Кампании существовал мощный центр, изготовлявший деко­ративные терракоты, этот центр—Капуя. На месте упомяну­того святилища найдена масса фрагментов, из них 736 архитек­турных, в том числе 605 антефиксов. Некоторые типы памятни­ков проникли в Ланий и собственно Эрурию. Таков рельеф с фи­гурой кифариста. Единственной аналогией к изображению его инструмента служат кифары на ниппах Клузпя.^[191][192] В Капуе найден двойник известного цеританского акротерия, который изображает Эос, уносящую Кефала.^[193]

В Сатрике (Лаций) найдено большое количество антефик­сов, в частности с головой горгоны, в которых сказывается влияние капуанской школы.^[194][195] Антефиксы с Горгонами встре­чаются также в Риме и других центрах Лация.¹⁹¹

Утверждают,^[196] что капуанское влияние прослеживается и на изделиях коропластов Вей, изваявших знаменитых теперь Апол­лона и Меркурия Храм, на кровле которого стояли эти статуи, имел антефиксы, обнаруживающие сходство с капуанскими образцами. Не следует, однако, приписывать исключительного значения капуанскому художественному центру. Несомненным представляется иное — взаимодействие центров мастерства соб­ственно Этрурии, Лация, Кампании, включая и греческие коло­нии.^[197]

Как исторический источник особый интерес представляют изображения Геркулеса в святилище Юноны. Ряд данных сви­детельствует о том, что культ Геркулеса проник в Капую не из Кимы, а из Метапонта и Гераклеи через посредство Посидонии

Рис. 4. Капуя. Бронзовые дебеты (цинерарии) с крышками, украшен­ными статуэтками:

/ — дискобол и три вс-ілника; 2 — трубящий в рог, три коня; 3 — фигура богини р), четы­ре всадника, четыре Сирены; √ — Силен и менада, четыре амазонки. На последнем сосуде гравировка; Геркулес и Как, животные, заупокойные игры.

По J. Heurgon. Recherchc sur Thistoire ct la civilisation de Capouv. .. , табл. VlH.

Рис. 5. Капуя. Антефиксы храма Vi в. в ιoπdo Pattiirelli с головой Горгоны (7 и √), с женской головой (2, 3, 5и 6).

Но J. IIeurgon. Reclicrche sur Tlustoire et ta ci∖ ιlιsatιon de Capoue... , табл. V.

и Нолы,^[198] что указывает на значение этрусских центров Кампа­нии как транзитных пунктов для сношений между Великой Гре­цией и собственно Этрурией.

Некоторые фрески IV в. для нашей темы ценны тем, что свидетельствуют о сохранении кампанским искусством черт, характерных для позднейшего этруссксго изобразительного ис­кусства. Известна тенденция последнего воспроизводить мрач­ные, жестокие, кровавые сцены. Со сценой жертвоприношения троянских пленников в tomba Frangois в Вульци сопоставляют кампанскую фреску, воспроизводящую сцену жертвоприноше­ния Поликсены.^[199] Изображения на двух сосудах: одном из Капуи другом из Кимы — казни Иксиона в преисподней также об­наруживают вкус к воспроизведению физического страдания.^[200]

Сюда же следует отнести изображения заупокойных игр, в которые включены и бои гладиаторов: на сосуде — фигуры трех гладиаторов в самнитском вооружении;^[201] на фресках из Капуи, Нестума, Альбанеллы, Альтавиллы^[202]— поединок бу- стуариев (гладиаторов, выступающих на заупокойных играх).

В собственно Этрурии, как известно, практиковались чело­веческие жертвоприношения, но изображения гладиаторского боя встречаются только на урнах второй половины III в., т. е. римского времени.^[203] Среди более ранних памятников изобрази­тельного искусства этрусков можно найти лишь один, где есть сиена, относящаяся к интересующему нас вопросу. В Таркви- ниях в Tomba degli Auguri часть изображения заупокойных игр воспроизводит сцену борьбы человека с собакой: голова чело­века покрыта мешком, собака на привязи у человека в маске (над последним надпись φersu. См.: CIE, 5328), который на­травливает пса на человека, орудующего дубиной вслепую.^[204][205]Подобного рода «состязание», конечно, далеко отстоит от клас­сических форм гладиаторского боя.

В Риме древнейшим видом гладиаторского вооружения было вооружение «самнита».²⁰¹ Ливий свидетельствует,^[206] что в Капуе гладиаторские бои происходили уже в IV в. и что у кампанцев гладиаторы назывались самнитами. Он же свиде­

тельствует, что римляне заимствовали устройство гладиатор­ских боев из Кампании, и притом поздно — в 264 г. до н. э.^[207]Современные исследователи признают происхождение этого обычая из Кампании ^[208]— области, где склонность этрусской знати к мрачным, жестоким зрелищам пришла в соприкоснове­ние со свойственной самнитам заносчивостью. Именно там, а не в собственно Этрурии гладиаторский бой отделился от своей культовой основы и превратился в светское^[209] садистское раз­влечение, хотя еще в императорском Риме в боях гладиаторов сохранялись пережитки религиозных представлений этрусского происхождения: трупы убитых убирал с арены человек, ряжен­ный адским духом (Dispater). Ряженье — явление, которое наблюдается и в других зонах этрусского влияния.^[210]

49

Что касается Кампании, то не без влияния со стороны этрус­ского культового маскарада у осков возникла народная коме­дия. Ведь характерной чертой ателланы является то, что она-- fabula personata. Маска же —атрибут заупокойного культа. Вспомним о ряженых, которые у римлян во время похорон изо­бражали знатных предков усопшего (сцены свидания усопших с предками повторяются в этрусской фресковой живописи). Са­мое слово persona произошло от этрусского φersu ^[211]—имени демона смерти. Человек в маске на описанной выше тарквиний- ской фреске играет роль такого демона. Это гротесковая фигу­ра, в которой соединены страшное и смешное, смерть и непри­стойность. Последняя является магическим средством, которое ниспровергает самую смерть (вспомним о Ямбе в элевсинском сказании и т. п.). Как бой бустуариев, «игра» φersu Затем секу­ляризировалась и превратилась в особый жанр — ателлану.

Нола. Раскопки могильников Нолы в прошлом веке дали значительное количество сосудов как местного, так и греческого производства, но находки эти в значительной степени обесцене­ны тем, что о них не было составлено обстоятельных отчетов.^[212]Находки в Ноле греческой керамики (коринфской и аттиче­ской), более древней, чем последняя четверть VI в., свидетель­ствуют о существовании там торгового центра. На территории юрода вообще не было раскопок, и о его топографии в настоя­

щее время вряд ли можно сказать больше, чем сказал Бслох, выпуская второе издание своей книги.^[213]

Месторасположение Нолы, так же как и Капуи, говорит о том, что город первоначально был земледельческим поселе­нием.^[214] Отсутствие естественных укреплений, однако, было воз­мещено мощной крепостной оградой. К какому времени отно­сится возведение стен Полы, мы не знаем. От этих укреплений уже в прошлом веке не осталось следа. О пределах городской территории можно, как и в Капуе, судить по расположению могильников к северу и к югу от города. Из этих данных можно заключить, что древний город площадью не превосходил совре­менного. План современного города не обнаруживает никаких отчетливых следов правильной планировки,^[215] хотя сохранилось известие об открытии на территории города участка древней мощеной улицы. Судя по свидетельству Силия Италика,^[216][217] го­род имел не прямоугольную, а круглую форму. Он был рас­положен на пути, ведущем из страны гирпинов к побережью, и, как полагают, должен был приобрести еще в доэтрусский период торговое значение.²¹⁰ Соляри, автор новейшей работы,^[218]считает, что начиная с VlI в. поселение не меняло своего места, причем авзоны (оски) все время составляли часть населения,

Суэссула. Прежде всего следует отметить, что в могильни­ках Суэссулы представлен тип погребений с кремацией, извест­ный уже по памятникам Капуи, а именно погребения в туфо­вых ящиках с крышками.^[219] Таким образом, проблематика, связанная с соответствующей группой капуанских прогрсбений, относится и сюда. Следует, однако, отметить и иную оценку захоронений Суэссулы. Дун считал эти захоронения оскскими. Погребения a Iossa он относил к тому же типу, что и погребе­ния в Киме^[220] (имеются в виду догреческне могильники этой местности, которые также принадлежат древнему оскскому на­селению). Однако варварская пышность суэссуланских погребе­ний, обилие в них бронзовых изделий, находки в них несколь­ких сосудов с этрусскими надписями (см. выше) — все это, во всяком случае, свидетельствует об этрусском влиянии.

В могильниках Суэссулы, как и в могильниках Капуи (см. выше), представлен финикийский импорт.

Дун считает,^[221] что доэтрусское поселение OCKOB состояло из деревянных домов; оски не знали каменной архитектуры. Предполагают, что город стоял на месте теперешнего Castello'пе: ^[222]именно оттуда происходят археологический и эпиграфи­ческий материалы. Никаких памятников городского строитель­ства нет. О Суэссуле, как и в ряде других случаев, можем су­дить только по данным некрополя.

Нуцерия Альфатерна при самнитах была городом-гегемоном южной Кампании. Археологических сведений доримского перио­да о ней нет.^[223] Точно установлено местонахождение города римского времени.^[224]-³ Он, подобно Капуе, имел четкую плани­ровку и был ориентирован по частям света (прослеживаются cardines и decumani), но этого еще недостаточно для призна­ния, что город строили этруски. Допускают, что в дорийское время поселение занимало лишь часть территории позднейше­го города. На территории римской Нуцерии были обнаружены городские ворота, и это доказывает правильность указанного мнения. Однако обнаруженные памятники не датированы.

Пицентская область. Сенсационным является открытие трех могильников культуры «Виллановы»^[225] у Capodifinme (в райо­не Пестума), у Pontecagnano (в 7 км от Салерно) —местности, в которой уже ранее были обнаружены архаические захороне­ния (см. ниже), и у Sala Consilina. Там обнаружены tombe a tumulo с типичным биконическим цннерарием «Виллановы». Могильник у Pontecagnano более древний: оссуарии больше напоминают урны «Виллановы». Находки эти неоспоримо дока­зывают, что в Кампании и Лукании существовали племена «сожигающих». Могильник Pontecagnano датируют, в его древ­нейшей части, началом VIII в., в Capodifiume — VII в.

Маюри ^[226]еще в 1929 г. указывал, что в этом районе долж­ны существовать вещественные данные об этрусском владыче­стве в Кампании, хотя многочисленные некрополи, свидетель­ствующие о богатстве и торговых сношениях некогда находив­шихся здесь поселений, оставались почти неисследованными. Маюри сообщал о находке в могильнике у Pontecagnano пре­красной серебряной чаши — памятника кипро-финикийского ис­кусства, относящейся к раннеэтрусскому периоду (периоду ориентализирующего стиля) и равной великолепным изделиям, найденным в приморской Этрурии и в Пренесте. Весь комплекс

памятников этого могильника существенно отличается от инвен­таря некрополей Великой Греции и вполне совпадает по своим чертам с синхронными памятниками некрополей этрусской Фельзины, собственно Этрурии и Лация. Что до погребаль­ного обряда, то это — погребения a fossa с трупоположением в деревянных гробах или колодах.²²⁰ Данное обстоятельство интересно, так как в некрополе Капуи и других центрах этрус­ской Кампании мы констатировали преобладание кремации.

Богатый могильник существует также у Eboli.^[227][228]Здесь тоже характерно преобладание трупоположения (tombe a fossa). Кремационные погребения объясняли греческим влиянием. C его ослаблением и выдвижением луканских племен трупо- положенис становится преобладающим.

Однако наличие кремации в могильниках Ponteca^nano и Eboli в свете новейших открытий может получить иное объясне­ние. Дун указывал, что эти некрополи ближе стоят к сабело- грсческим некрополям Кампании, чем к некрополям Великой Греции. Печально, что до сих пор неизвестны могильники Поси­донии и Элеи, соседних с Пицентской областью.^[229] О раскопках в районе знаменитого «храма Посейдона» в Пестуме см. ниже.

После раскопок в 1927—1929 гг. архаического могильника в местности San Nicola dclle Fratte, где протекает р. Ирно (к северо-востоку от Салерпа),^[230] положение изменилось. Здесь был обнаружен значительный центр, возможно, древний. Irnum.^[231]Было вскрыто 53 погребения a fossa интересующей нас эпохи, в которых найдено свыше 600 предметов. Греческая керамика, древнейшая, представлена коринфскими сосудами. Местная — сосудами италогеометрическими, а также имити­рующими изделиями ориентализирующего стиля. Этрусско- кампанские буккеро имеют еще формы, характерные для ориен­тализирующего периода. Аттическая керамика, преимуществен­но чернофигурная и реже краснофигурная, обнаружена в боль­шей части погребений, что позволяет относить эти погребения к периоду от середины VI до середины V вв. до н. э. Найдены также бронзовые сосуды, две серебряных фибулы и некоторое количество бронзовых и железных фибул. Этот некрополь хра­нит следы этрусского проникновения в данную область.

Там же, на восточном берегу р. Ирно, был обнаружен акро­поль, видимо, г. Irnum. Раскопки акрополя в 1947 г. дали не­сколько архитектурных терракот периода с VI по II в. до и. э. Найдены этрусского типа антефиксы, одни из которых сопостав­ляются с раскопанными в Сатрике, другие близки к антефиксам

храмов Капуи. Обнаружены симы двух типов, один тип близок к капуанскому, другой — к посидонийскому (пестанскому). Там же найдена модель храма, аналогичная обнаруженной в святи­лище Марики (Лаций). Раскопаны ворота, бассейн, несколько строений и в том числе храм без подия (признак преобладаю­щего греческого влияния). Найден сосуд, покрытый черной краской, с посвящением uni. На основании археологических данных можно проследить позднейшую эволюцию этого этрус- ско-кампанского центра. После битвы при Киме этрусско-кам- панские изделия в Ирнс исчезают. Наблюдается широкий им­порт италиотских изделий и подражание им местных масте­ров.^М! Город процветал и после самнитского завоевания. На акрополе был воздвигнут храм эллинистического стиля, а внизу находился могильник с богатыми погребениями.^[232][233] Предпола­гают, что этот центр, предшественник Салерна, был разрушен римлянами во время Второй пунической войны.

Отметим находку монеты (секстант) несомненно этрусского чекана с изображением раковины. Монета, быть может, происхо­дит из г. Пицентии.^[234] Находка этого позднего памятника под­тверждает, что и при самнитском владычестве в Кампании были этрусские общины, выпускавшие свою монету.

Большой интерес для нашей темы представляют памятники колонии Сибариса Посидонии (Пестум римлян), так как имен­но через этот центр, расположенный рядом с занятой этруска­ми Пицснтской областью, происходили сношения кампанских этрусков с Сибарисом.^[235]

Свидетельства древних ^[236]о существовании здесь культа Геры Аргосской нашли недавно блестящее подтверждение. При раскопках обнаружена stips votiva,^[237]относящаяся к знамени­тому храму, который считался святилищем Посейдона. Находки неопровержимо доказывают, что^храм был посвящен Гере,^[238]а это бросает новый свет и на происхождение культа великой богини-матери в Капуе.^[239]

Помпеи. Считают,^[240] что древнейшее поселение на террито­рии города, поселение «основ», занимало наиболее выгодный в смысле безопасности юго-западный угол холма (позднее VII и VIII районы города). Извилистые, кривые улицы VlI и VIlI районов, кажется, явно не соответствуют этрусскому ри­туалу основания городов, хотя и в собственно Этрурии легче обнаружить отступления от правильной планировки городов, чем соблюдение ритуала, о котором говорит предание. Но наличие двух улиц, пересекающихся на форуме, может свиде­тельствовать о том, что это раннее поселение подверглось позд­нейшей перепланировке. На южной окраине города, к западу от Стабиевых ворот, находится другой, более древний треуголь­ный форум, где были обнаружены памятники VI в. Место это возвышается над окрестностью, и можно предполагать, что щесь был создан опорный пункт — акрополь поселения. На возвышении, как обычно, был построен храм. Здание, располо­женное на площадке, на которую ведут пять ступеней, было периптером с колоннами дорического ордера. Капители колонн напоминают капители храма в Сслинунте или в соседней Поси­донии (Нестуме). Здание ориентировано не так, как было при­нято у этрусков.^[241]

Однако этот храм составляет исключение. Храмы Юпитера и Аполлона в районе позднейшего форума и сам форум ориен­тированы на юг. Храмы имеют высокий подий. Пропорции форума (180 м длины на 120 м ширины) не эллинские и не эллинистические, как принято было думать, а соответствуют канону Витрувия,^[242][243] который пишет: «А ширина так определяет­ся, чтобы, когда длина будет разделена на три части, таких частей приходилось на ширину две, так как тогда форма полу­чится продолговатой и будет удобной для устройства зрелищ». Здесь имеется в виду древний обычай устраивать на площади бои гладиаторов. Все это позволяет усматривать в данные сооружениях черты этрусские. Установлено также, что форум первоначально мощеным не был, так как иначе на нем не могло происходить состязаний борцов и боев гладиаторов.

Кроме того, установлено, что здание храма Аполлона, в том виде, в каком оно существовало в позднейшие времена, являет­ся результатом реконструкции и что первоначальная постройка была выполнена в полном соответствии с нормами, которые Витрувий предъявляет к этрусскому храму.²¹² Под этим хра­мом были обнаружены фрагменты сосудов буккеро VI в.

с этрусскими надписями.^[244]Favissae, и которых они были най­дены, свидетельствуют своим устройством о том, что некогда на месте позднейшего храма с одной целлой стоял храм с тремя целлами.^[245] Аналогичные результаты дало обследование храма Юпитера. Оказалось, что при постройке этого святилища мерой

Рис. 6. Помпеи.

7 — шестой район; 77 ~ седьмой район; /77 -• восьмой район; IV— улица Меркурия; V —Cτ.∣- бисва улица; 1— треугольный форум; 2— греческий храм; 3 - форум; 4— храм кашітотив- скои триады; 5 — храм Аполлона; 6 — Стабиевы ворота; 7 -- Везунийские ворота; 8— Герку- .IdHCKHe ворота.

длины был оскский фут (=0,275 м), а последний, как и умбр­ский vorsus, считается заимствованным у этрусков. Обследова­

ние подземных частей храма привело к результатам, аналогич­ным вышеупомянутым.²⁴⁵

В частных постройках были обнаружены лишь некоторые архитектурные элементы, которые можно относить к очень ран­нему времени, причем они уже были использованы в строитель­стве позднейшего времени. Это архаическая этрусская колонна в перестроенном доме № 17/18 V инсулы VI района ²⁴⁶(извест­ного, как указывалось, этрускизмом гентилициев домовладель­цев) и две этрусские капители, которые впоследствии увенчали пилястры при входе в Officina Coriariorum дома № 1 V инсулы I района.²⁴⁷ Некоторые исследователи придают особое значение чуть ли не единственного памятника этрусского владычества камерному погребению, найденному под стабианскими терма­ми.²⁴⁸ Указывают, что этот ипогей чрезвычайно близок по своей структуре одному из толосов Этрурии («La Mula», tomba di Quinto Fimentino). Его местонахождение, если это действитель­но была усыпальница, доказывает, что местность, по которой затем прошла Стабиева улица, не входила в померий, так как некрополь всегда находился вне померия.

Придают также значение некоторым топографическим дан­ным западной, древней части города, а именно правильной, сравнительно с районами VII и VIII, планировке VI района, где идущая от форума улица Меркурия может рассматриваться как первоначальный cardo города,²⁴⁹ а улица, идущая с запада на восток к северу от Ноланской улицы, — как первичный decu- maπus города.²⁵⁰ Однако существует мнение,²⁵¹ что древнейшей частью планированного городского поселения можно считать не только VI район, но и V, a cardo maximus древнейшего перио­да— Стабиеву улицу, которая сохранила это значение и в позд­нейшие времена. Возникновение же такой магистрали, как улица Меркурия, некоторые исследователи ставят в связь с рас­ширением города в юго-западном направлении. Следует отме­тить, что оба указанных мнения имеют нечто общее, это — признание того, что сеть улиц позднейших Помпей не может быть объяснена как результат единого акта планомерного градо­строительства. Уже для раннего периода, если не считать бес-

245 Λ. Sogliano. La fase etrusca di Pompei₁стр. Г82 и сд.; G. Patro- n i. Due stadi dello sviluppo della «domus».. . Rendiconti del R. Istituto. Lom­bardo. τ. LXIlI₁ 1930, стр. 297.

246 Λ. Sogliano. La fase etrusca di Pompei₁стр. 178; R. C. Carrin g- t о n. Pompei. Oxford, 1936, стр. 24 (работа содержит обширную библиогра­фию).

247 A. S о g 1 і а п о. La fase etrusca di Pompei₁стр. 178. — Воспроизве­дение этих памятников см.: G. Patroni. Vetulonia₁ Pompei е la storia.., стр. 124.

248 Л. Sogliano. Pompei nel sιιo sviluppo Storico₁стр. 40 и 44 и сд.; A. FolcoCarozzi. La regio VI di Pompei₁стр. 569.

249 G. Patroni. Vetulonia₁ Pompei е la storia.. , стр. 119.

250 Там же.

251 A. S о g 1 і а п о. La fasa etrusca di Pompei₁стр. 176 и 179.

Плановое, произвольное строительство «основ», прослеживаются два этапа строительства, два плана, существенно отличных, •осуществление которых привело к тому, что улицы ориентиро­ваны различно и кварталы имеют различную форму.^[246]

Следует также отметить весьма интересную для нашей зада­чи попытку усмотреть сходство между системой мощения улиц ¹B Помпеях и системой мощения улиц в «этрусских Помпеях» — колониальном центре *Мисне (Марцаботто). Однако, наблю­дая известное сходство, необходимо иметь в виду, что приходит­ся сравнивать в сущности памятники разных исторических периодов: улицы *Мисны если и подвергались каким-либо исправлениям и изменениям, то только в V в. до н. э., так как вскоре город был разрушен галлами и не возродился, тогда как уличный покрог? в Помпеях ремонтировался и при самнитах и при римском владычестве.^[247] Можно провести еще сопоставление типов жилых домов. Взгляд Бриццио, признававшего, что в *Мис- не есть дома с тусканским атрием такого же типа, как в Помпеях, нужно считать опровергнутым.^[248] Жилые постройки VI в. были весьма примитивны, и никакого близкого сходства тут установить нельзя.

Наконец, для определения значения этрусков в создании Помпей ценные сведения можно почерпнуть из истории укреп­лений этого города. Поселение «осков», вероятно, обведено было укреплением, но никаких следов его пока не найдено. Ничего также не известно и об укреплениях более древнего горо­да, который занимал только западную часть территории позд­нейшего города (районы VI, VII и VIII). Что касается сохра­нившихся стен, которые окружали город в момент его гибели, то они, как показало обследование, — результат строительной и реставрационной деятельности разных исторических перио­дов. Остатки древнейшей стеньг были найдены при раскопках 1926—1927 гг. Она состоит собственно из двух стен — наруж­ной и внутренней, промежуток между которыми засыпан зем­лей. Эти фортификационные сооружения, несомненно, возник­ли под греческим влиянием. Весьма показательно отсутствие такого обычного для италийского фортификационного искус­ства элемента городских укреплений, как земляной вал. Вместе с тем это сооружение отличается и от стен, построенных, несом­ненно, греками: стена слишком низка. Раскопки обнаружили в глубине вала у Геркуланских и Везувийских ворот стены, сло­женные из сарнского камня, которые принадлежали к более древнему оборонительному сооружению, датируемому VI— V вв.^[249] Кроме того, конструкция и расположение ворот западных

■секторов говорит о их большей древности сравнительно с ворота­ми восточной части города.²⁵⁰

Разрез фортификационных сооружений Помпей — стен и вала — наглядно показывает, что история строительства этих •сооружений знает четыре периода: первый — с 520 по 400 г., тзторой — с 400 по 280 г., третий — с 280 по 180 г., четвертый — с 180 г. до н. э. по 80 г. н. э.^[250][251] В структуре городских ворот так­же прослеживаются элементы строительства разных периодов начиная с первого.^[252] Наконец, имело место расширение площа­ди города, вызванное, как полагают некоторые, притоком новых ■обитателей в связи с завоеванием Помпей самнитами: новые кварталы города были окружены стеной из туфа.^{[253][254][255][256]}

Кима. Для пашей задачи известное значение имеют и неко­торые памятники этой старейшей в данной области греческой колонии. К ним относится прежде всего открытая в 1902 г. tom- ba Artiaco,²⁰⁰получившая название от местности, где она нахо­дится. Кремационное погребение этой гробницы своим инвента­рем обнаруживает теснейшее сходство со знаменитыми погре­бениями VII в. в Ветулонии, Тарквиниях, Цере (особенно ■с tomba Regolini — Galassi), Пренесте (tombe Bcrnardini е Bar- berini)—с их инвентарем ориентализирующего стиля. Там были найдены изделия несомненно этрусского производства: сосуды буккеро, украшения, бронзовые котлы с крышками на подставках, серебряный оссуарий, железный меч и др.

Археологические данные территории Кимы и помимо выше- отмеченного единичного погребения этрусского типа содержат доказательства наличия торговых связей, возможно морских, с южной Этрурией и Лацием. Эти связи в какой-то мере вызва­ны торговой деятельностью греков у побережья Средней Италии и восходят даже к доколонизационному периоду.²⁰¹

Помимо tomba Artiaco, этрусские импортные вещи найдены в Iondo Maiorano.²⁰²В более поздних погребениях Кимы также встречаются ювелирные изделия с типично этрусской грануля­цией и филигранью. Последняя чужда греческому искусству.^[257]

Посуды буккеро встречается там мало, причем это не изде­лия собственно Этрурии, а кампанские имитации (см. выше).^[258]

Несколько загадочен обнаруженный в Киме толос. Одни²⁶⁵ считают его гробницей этрусского дпнаста, другие ^[259]лишь до­пускают, что этот памятник, сходный с аналогичными сооруже­ниями VIII и VII вв. в Этрурии, может служить доказатель­ством если не пребывания этрусков в Киме, то влияния этру­сков на культ мертвых. Указание на отсутствие находок в этом помещении неверно. Сольяно сообщает ^[260] о находке там фили­гранных ювелирных изделий этрусского происхождения.