А БЫЛО ТАК

Пока Ши Xy и его клевреты купались в роскоши и тонули в крови, мир вокруг их империи понемногу менялся. Снача­ла эти перемены шли на пользу Младшей Чжао, но потом выросли в угрозу, да не в одну.

Мы покинули табгачскую державу в то время, когда ее раздирали братоубийственные смуты. Энергичный хан Юй- люй был убит заговорщиками, а его младенца-сына вдова хана «спрятала в свои шаровары, сказав: “Если Небо хранит тебя, то ты не заплачешь”. Дитя долго не плакало и спаслось»².

Узурпатор не был популярен в орде и жил вместе со сво­ими соперниками на отшибе, а его младший брат в 329 г. бежал в Юйвэнь, и власть вернулась к законным наследни­кам, но ненадолго. C помощью юйвэньцев узурпатор захва­тил власть в 335 г., а законный хан бежал к Ши Xy и с его помощью вернулся на престол в 337 г.

Неудивительно, что в период смуты табгачи не только потеряли свои завоевания, но и сами принуждены были от­дать заложников соседям и даже вступить в вассальные отно­шения к Муюнам. Эти отношения хан Шеигянь (эвенкийс­кое слово — окунь), некогда спасенный в материнских шаро­варах, скрепил браком с сестрой Муюна Хуана. В 340 г. табгачи проникли через Великую стену и поселились во Внут­реннем Китае, сохранив, однако, кочевой быт³. Ши Xy должен был бы этому воспрепятствовать, но ему помешали восточ­ные соседи — Муюны.

За то же время южные сяньби сделали гораздо больше. Окруженные родственными племенами (дуань, юйвэнь, кида-

ни), столь же воинственными, как они сами, Муюны нашли в себе силу и энергию для полной победы. Им мешали уси­литься все: китайцы — в Ляодуне, корейцы — за рекой Ялу и даже распри в собственной среде. Но их вождь Муюн Хой был настойчив. Он увеличил свои владения, подчинив себе в 311 г.

Однако цзиньское правительство отнюдь не желало усиления Муюнов. Не имея военной силы, оно пустило в ход дипло­матию. В 319 г. против Муюнов создалась коалиция из Ko- гурё, Дуани, Юйвэни и китайского правителя Ляодуна. Со­юзники осадили Муюна Хоя в Гичэне (около совр. Мукде­на), но вскоре между нападавшими начался разлад. Муюн Хой послал юйвэньцам быков и вино. Дуаньцы, узнав об этом, решили, что юйвэньцы заключили секретный договор с Муюнами и, опасаясь предательства, ушли домой. Обма­нутые юйвэньцы решили продолжать войну и блокировали Гичэн. Однако, распылив свои войска, юйвэньский хан Сидэгуай дал возможность Муюну Ханю, любимому сыну Муюна Хоя, улучить момент для вылазки. Муюн Хань зама­нил юйвэньский отряд в засаду, откуда не ушел живым ни один воин, затем ворвался в лагерь юйвэньцев и поджег его. Неся огромные потери, юйвэньцы в панике разбежались.

Китайский правитель Ляодуна бежал в Когурё, бросив свою страну на произвол судьбы. Муюн Хой занял своими войсками Ляодун и уведомил цзиньское правительство об этой оккупации. Тому ничего не оставалось делать, как признать факт и послать Муюну Хою печать Ляодунского правителя. Муюн Хой умер в 333 г. Престол унаследовал Муюн Хуан.

Муюн Хуан, получивший хорошее китайское образова­ние, окружил себя просвещенными китайцами; культура отде­лила его от подданных, которые, не понимая мотивов его поступков, находили его чрезмерно строгим.

Вождями оппозиции стали братья Муюна Хуана, храбрые воины Муюн Жэнь и Муюн Хань. Они нашли много сторон­ников и поддержку в Дуани. В 334 г. повстанцы и дуаньцы наголову разбили войско Муюна Хуана; дуаньцы собирались преследовать врага, но Муюн Хань, движимый чувством патри­отизма, отвел свои войска и не дал развить успех.

Однако его положение оставалось опасным, и искать со­юзников было просто необходимо. Поэтому он с восторгом принял услуги, предложенные ему Гао Ху, китайским авантю­ристом, укрепившимся в Юнпинфу — крепости на берегу Ляодунского залива. Гао Ху, страшась своих соседей, дуань- цев и табгачей, обратился за помощью к Муюну Хуану как к сыну правителя Ляодуна, утвержденному цзиньским импера­тором. Сяньбийские мечи в сочетании с китайскими плутня­ми укрепили расшатавшийся трон сяньбийского владыки, к 336 г. ставшего хозяином своего царства.

За это время Муюн Жэнь укрепился на восточной окраи­не державы, в крепости Бингу (современный Гайпин в Ляо- дуне, на берегу Ляодунского залива)⁵. В 336 г. Муюн Хуан перешел по льду Ляодунский залив и застал противника врас­плох. Крепость сдалась на милость победителя, но милости оказано не было. Муюн Хуан, казнив перед глазами брата его соратников, «позволил ему умереть»⁶.

Победа китаизации была ознаменована принятием шань- юем китайского титула «ван» и китайского названия для ди­настии — Янь⁷(337 г.). Оставалось покончить с Дуанью.

Дуаньские сяньбийцы были не менее мужественны, чем муюнские, но беда надвинулась на них с двух сторон: Муюн Хуан заключил союз с Ши Ху, и в 338 г. огромный флот Младшей Чжао и 70-тысячная армия хуннов напали на Дуань с юга, в то время как Муюн Хуан начал наступление с севе­ра. Дуаньская армия выступила против северного соседа и потерпела поражение, позволившее войскам Ши Xy оккупи­ровать южную половину Дуани и все небольшие крепости Хэ­бэя, еще подчинявшиеся императору Цзинь. Разбитые ду­аньцы вместе с царем укрылись в лесах, а их «гость» Муюн Хань бежал в Юйвэнь.

Остатки дуаньцев уцелели лишь потому, что Ши Xy ре­шил объявить себя покровителем китайского населения, а поскольку сяньбийцы в Дуани давно перемешались с китай­цами, то они все воспользовались объявленной милостью. Но это вызвало конфликт с Муюном Хуаном, который укло­нился от переговоров о разделе захваченных земель.

Как многие жестокие люди, Муюн Хуан не был храбр. Он хотел было бежать на север, но его полководцы организо­вали сопротивление противнику. Чжаосцы дошли до столи­цы Муюнов и осадили ее, но после десяти дней блокады ог­ромная хунно-китайская армия, испытывая недостаток в про­довольствии, была вынуждена начать отступление. Сяньбийцы погнались за отступавшими. Около 30 тысяч хуннов пали в бою, уцелевшие бежали, а сдавшиеся в плен были обезглав­лены. Только Жань Минь отвел свой отряд без потерь.

Тогда вышел из леса дуаньский царь и послал к обоим противникам предложения своей покорности. Оба приняли их благосклонно и прислали ему в помощь войска. Кого-то одного надо было предпочесть, но это значило предать дру­гого. Сяньбийцы предали хуннов. Чжаосцы шли, не приняв мер предосторожности, поэтому были застигнуты сяньбий- цами врасплох и разбиты. Но дуаньский царь не выиграл ничего. Муюн Хуан обвинил его в интригах и казнил.

В 340 г. огромное хуннское войско и речной флот втор­глись в сяньбийские земли⁸. Театром войны стал Хэбэй. Муюн Хуан, не принимая боя, обошел хуннов с юга и ударил на запад в Гичжоу, где были сосредоточены запасы провианта наступающей армии. Все склады были сожжены, и хуннам пришлось спешно отступать. Тактика обеих армий показыва­ет, что сяньбийцы сохранили степной метод войны — дей­ствия мобильными отрядами, а хунны перешли к китайской системе — использованию численного перевеса при строгой организации и снабжении со складов. Империя Чжао с каж­дым годом становилась более китайской, нежели хуннской.

Одержанная победа позволила Муюну Хуану перенести свою столицу еще южнее, в город Лунчэн (ныне — Чжаоян-

сянь в Хэбэе)⁹, а в 341 г. цзиньский император признал My- юна Хуана ваном царства Янь. Это укрепило позиции Мую- нов на юго-западе и позволило им перенести агрессию на во­сток.

В 342 г. два сяньбийских войска вторглись в Когурё.

Затем наступила очередь Юйвэни. Прибывший туда из Дуани царевич Муюн Хань не встретил доверия юйвэньцев. Тогда он симулировал сумасшествие и, пользуясь свободой, предоставляемой, по местным обычаям, душевнобольным, бродил по стране, тщательно ее изучая. Покончив с этим делом, он предложил своему брату Муюну Хуану свои услуги для покорения страны, его приютившей. Можно называть это предательством, можно патриотизмом, но для нас важно другое: колоссальная, неукротимая энергия Муюна, направ­ленная на возвышение своей страны, даже вопреки собственным политическим симпатиям, ибо с братом он не ладил.

Муюн Хуан принял брата и сделал его полководцем и советником. В походе на Когурё Муюн Хань командовал аван­гардом одной из армий. В 344 г.¹⁰ он повел войска на Юй- вэнь, которая привлекла на свою сторону беглых воинов из разбитого Когурё. Во главе юйвэньских войск стоял кореец, опытный и храбрый воин. Муюн Хань вызвал его на поеди­нок и убил, получив при этом тяжелую рану. Этот поединок решил исход сражения: юйвэньцы были разбиты, их столица сдалась, и держава перестала существовать, а народ попол­нил войска победителя¹¹.

Вся честь этой победы принадлежала Муюну Ханю, кото­рый после поединка долго болел. Завистливый и подозри­тельный Муюн Хуан обвинил его в участии в заговоре и при­казал кончить жизнь самоубийством.

Муюн Хуан скончался в 348 г., оставив своему сыну My- юну Цзюню престол, организованную державу, сильную ар­мию и широкую программу дальнейших завоеваний. Мечтой его было покорение Китая и образование империи, подоб­ной Хань.

Однако характер китаизации в Младшей Чжао и державе Муюнов был принципиально различен. Муюны жили в сво­ей стране, и Ляодунские китайцы составляли среди них незначи­тельное меньшинство. Муюны заимствовали у Китая приемы администрирования, образование, технику и ремесло. Они привлекали к себе образованных китайцев, используя их в качестве консультантов и специалистов. Китайцам жилось хорошо, и они служили царству Янь так же верно, как слу­жили бы империи Цзинь, живи они на юге. Муюны объеди­нили под своей властью всю Маньчжурию, благодаря чему их войско усилилось за счет подчиненных народов, близких им по происхождению и культуре. А в империи Младшая Чжао все было наоборот. Даже богатство страны и многочис­ленность населения скорее деморализовали, нежели усили­вали власть бывших хуннских кулов и их вождя Ши Ху. Но события приняли оборот, неожиданный для обеих сторон.