ГИБЕЛЬ ХУННОВ

Последним реальным успехом Тоба Дао был разгром (хотя и не покорение) жужаньского ханства. Покорить жужаней было невозможно: они переносили войну в пространство и прятались в ущельях Хэнтея и Монгольского Алтая, дожида­ясь, пока утомленные враги уйдут, а потом собирались сно­ва.

Какова в этой ситуации могла быть позиция хуннского князя Аньчжоу? Он был союзником жужаней, но соплемен­ником юебаньцев; войска у него было мало, а население Typ- фанской котловины относилось к нему враждебно. Ему при­ходилось маневрировать, лгать, изворачиваться, но всему приходит конец. В 460 г. жужаньское войско осадило его крепость, а когда она сдалась, все хунны, находившиеся там, были убиты.

И не странно ли, что на эти самые годы приходится столь же трагический конец западной ветви хуннов, которую при­нято называть гунны, чтобы подчеркнуть этническую моди­фикацию, возникшую вследствие смены места обитания и интенсивного смешения с уграми и аланами²³. Могучее цар­ство гуннов не только пало, но и исчезло без следа.

Трудно утверждать, что хронологическое совпадение ги­бели азиатских хуннов и европейских гуннов было случайно­стью, но столь же трудно усмотреть здесь прямую историче­

скую закономерность.

Здесь мы отойдем от принятой манеры повествования, т.е. прямых ссылок на источники, потому что реконструкция хода событий, с одной стороны, слишком громоздка, а с другой — сделана нами в ряде узкоспециальных исследований²⁴.

Но краткая справка о событиях в Средней Азии в V веке нужна, чтобы связать историю азиатских хуннов с всемирной историей.

В середине V века хунны юебани, базировавшиеся на скло­нах Саура и Тарбагатая, на юге граничили с племенем абар, или «истинных авар», называемых так в отличие от «псевдо- авар», или племен «вар», живших на Яике и Эмбе. Около 460 г. эфталиты совершили поход на север и так напугали абар, что те бросились спасаться и напали на племя сабир²⁵, обитавших в Западной Сибири, на границе тайги и степи²⁶. Эти последние двинулись на Запад и столкнули с места угор­ские племена сарагуров, оногуров и урогов, которые в 463 г. победили гуннское племя акациров, чем лишили западных гуннов тыла и обрекли их на поражение. Дальнейшая исто­рия этих племен исчерпывающе изложена М.И. Артамоно­вым²⁷, а нам важнее события, происходившие в Средней Азии.

Юебаньские хунны воспользовались ослаблением абар и распространились на все Семиречье, куда абары вернулись, но уже не как самостоятельное племя. Им пришлось коопериро­ваться с мукринами, одним из сяньбийских племен, еще во II веке прикочевавшим на склоны Тяньшаня и некоторое время существовавшим там самостоятельно под названием Западно- сяньбийской орды. В VI веке эти племена слились и образовали народ тюргешей.

телеутами, отложившимися в 487 г. от Жужани. Но и сча­стье тех было недолговечно: их завоевали в 495—496 гг. эфта- литы, а затем разгромили жужани и наконец в 547 г. поко­рили тюркюты. А потомки среднеазиатских хуннов уцелели. Они образовали четыре племени — чуюе, чуми, чумугунь и чубань, игравшие огромную роль во время существования Великого тюркского каганата и после него, но хуннами их уже называть нельзя, хотя они, бесспорно, потомки хуннов.

Но тут мы натолкнулись на основную проблему этноло­гии: что такое этнос? Все народы имеют предков, восходя­щих к палеолиту; большинство народов, исчезая, оставляет потомков. Этногенез хуннов — только фрагмент этнической истории человечества; в нем, как и в других отдельных случа­ях, частное перепутано с общим настолько, что расчленить одно от другого невозможно. Поэтому отошлем читателя к нашим специальным рассуждениям о природе этноса и ритме этногенеза, а пока попытаемся ответить на поставленный вопрос: гибель хуннов случайна или закономерна?

Во второй половине V века хуннский этнос исчез в четы­рех районах, не похожих друг на друга ни по природным ус­ловиям, ни по населению, ни по культуре. Точнее, погибли четыре народа, в которых хунны присутствовали как необхо­димый компонент. Это скорее говорит о том, что хунны не­сли в себе зародыш гибели. Но это не значит, что сами чле­ны хуннского этноса были неполноценными людьми. Как только исчезла этническая целостность, они нашли для себя возможности существования в рамках других этнических це­лостностей. Так, акациры смешались с сарагурами и поро­дили древних болгар; ганьсуйские хунны вошли в состав орды тюркютов Ашина; чуйские племена поддерживали величие За- паднотюркютского каганата и выделили из своей среды геро­ическое племя тюрков-шато, в X веке вновь овладевшее Ки­таем. Наконец, хунны, оставшиеся в Ордосе, Шэньси и Шаньси, смешались с табгачами и разделили судьбу импе­рии Тоба-Вэй, что принуждает нас вернуться к истории зоны этнического контакта, чтобы проследить исчезновение наро­да, хронологически отставшее от падения его политической самостоятельности.

П.Будберг, отмечавший кровные связи хуннов с табгача­ми, датирует последнее самостоятельное выступление хун-

нов в Шаньси 525—526 гг., когда их вождь Лю Ли-шэн при­нял титул хана²⁸.

Правда, само название этого племени было не хунну, а «ши ху», или, в другом месте текста, «горные ху», что дает повод усомниться в их генеалогии, но их этнокультурная принадлежность к хуннской культуре сомнений не вызывает. По-видимому, это был реликт, сохранявшийся на северной окраине империи Вэй до VI века. Это последнее упоминание о хуннах как об отдельном народе. Оно в сочетании со всеми высказанными соображениями дает нам право проследить по­следнюю страницу истории этнического контакта в эпоху, когда межплеменные коллизии уступили место социальным.