ХАНЬСКАЯ ПОЛИТИКА В ОЦЕНКАХ СОВРЕМЕННИКОВ

В конце I века до н.э. китайская империя достигла тех границ, какие почти две тысячи лет спустя имела маньчжур­ская империя. Посмотрим, как оценивали состояние тогдашнего Китая современники.

«В царствование By-ди (У-ди. — Л.Г.)... при соображе­нии мер к обузданию хуннов беспокоились о том, что хунны присоединили к себе Западные владения, на юге вступили в союз с тангутами. Но когда за Ордосом открыли четыре об­ласти, построили Юй-мынь-гуань и вступили в сообщение с Западным краем, чтоб отсечь правую руку у хуннов, на юге отрезать их от тангутов и юэчжы; то шаньюй, лишенный под­крепления, далеко уклонился (от В[еликой] стены к северу), и уже более не было княжеских орд на южную сторону песча­ной степи. От государя Вынь-ди [179—157 гг.] сряду при пяти коленах царствовала тишина в народе; империя процвела бо­гатствами, войска сделались многочисленны и сильны: поче­му, увидя носорога и черепаху, открыли Чжу-яй и пр., всего семь областей; польстившись на апельсинный экстракт и бам­буковые посохи, открыли Цзан-гэ и Юесуй; услышав о ви­нограде и лошадях небесной породы, проникли в Давань и Аньси. После сего палаты цариц наполнились блестящим жемчугом, узорчатыми черепашинами, прозрачными изде­лиями из рогов носорога, перьями южных синеворонок; в дворцовых воротах появились иностранные лошади лучших

пород, огромные слоны, львы, борзые псы; большие птицы толпами воспитывались во внешнем зверинце. Иностранные редкости со всех сторон стекались. Почему расширили Шан- лин-юань, ископали озеро Кхунь-мин, соорудили дворец Цянь- мынь ван-ху гун, воздвигли священный терем Шень-мин- тхай, построили царские ставки Цзя И и пр., украшенные бахромами из жемчуга и дорогих камней. Сын Неба под ве­ликолепным щитом, в пышном одеянии, облокотясь на неф­ритовый столик, открывал винные водоемы и мясные леса (залы с искусственными деревьями, на которых развешива­лось жареное мясо — Л.Г.) для угощения иностранных гос­тей.

Надо отдать должное цитируемому здесь Бичуриным историку Бань Гу: он великолепно нарисовал картину величия и упадка Дома Хань и объяснил многие причины того и другого. Бо­лее того, он, как стихийный диалектик, показал, что одно и то же явление породило сначала расцвет, а потом — упа­док. Не только внешнеполитические задачи озабочивали, а подчас и удручали ханьских императоров; внутренние эконо­мические и социальные проблемы назревали с не меньшей остротой. Поэтому обратимся к другим китайским авторам².

Против системы монополии на соль, железо и вино был направлен трактат «Спор об управлении соли и железа» («Янь те лунь»). Этот трактат написан, по-видимому, на рубеже 11— I веков до н.э.³ В нем указывалось, что система монополии и принудительных цен разрушает сельское хозяйство и отвлекает многих людей от земли, заставляет их предпочитать контра­банду и подпольное занятие ремеслом земледелию. Далее го­

ворилось, что от торговли с иностранцами получаются огром­ные прибыли: «За кусок обыкновенного китайского шелка можно выменять у хуннов предметы стоимостью в несколько золотых и тем самым уменьшить ресурсы врага. Мулы, ослы, верблю­ды проходят границу, направляясь к нам непрерывной чере­дой. Лошади всех пород и видов поступают в наше распоряже­ние. Меха соболей, сурков, лисиц, барсуков, цветные и ра­зукрашенные ковры наполняют наше казначейство, а яшма, драгоценные камни, кораллы и кристаллы становятся фондом нашего княжества.

«Янь те лунь» решительно осуждает применение труда ра­бов и преступников. В Китае их использовали на государ­ственных работах, в том числе на производстве железных орудий. Невольники работали, согласно «Янь те луню», плохо: доро­ги и орудия были скверны. «Бедный люд пашет бревнами и пропалывает руками»⁵. Но до того ли было У-ди? Ему нужны были «небесные кони».

Еще более резко писал Бань Гу, вкладывая обвинительную речь в уста крупного ученого-конфуцианца Дув Чжун-шу:

«При династии Цинь... применяли реформы Шан Яна, из­менили систему древних государей, отменили систему колодез­ных полей⁶. Народ смог продавать и покупать землю. Поля бо­гатых протянулись вдоль и поперек, а у бедных не стало места, где воткнуть шило. Кроме того, у них [богатых] выгоды от рек и озер, богатство от гор и лесов, как может бедный люд не страдать? Военные и трудовые повинности в 30 раз больше, чем в древности, земельный и подушный налоги, сборы за соль и железо в 20 раз больше, чем в древности, некоторые обрабатыва­

ют поля крупных землевладельцев за половину урожая. Поэто­му бедный народ постоянно одевается в шкуры животных, ест пищу собак и свиней. Это усиливается еще тем, что алчные и жестокие чиновники своевольно приговаривают и убивают их. Погибая от мучений, не имея опоры, народ убегает в леса и горы, чтобы стать разбойниками. Полуголых, на половине до­роги, приговаривают к тюрьме.

У-ди не согласился с ученым-конфуцианцем, но его пре­емникам пришлось искать выход из трудного внутреннего по­ложения. В конце I века начались восстания невольников на рудниках. Это были первые ласточки. Китайская экономика и социальная жизнь при внешнем блеске неуклонно разлагались. К концу I века до н.э. это стало абсолютно ясно. Сановники Кун Гуан и Хэ У подали императору Пин-ди (1-5 гг. н.э.) док­лад с просьбой, «...чтобы поля знати, чиновников и народа не превышали 300 му (му около 6 га. — Л.Г.), число рабов у кня­зей не превышало 200, а у чиновников и народа не превышало 30. Срок закона должен был наступить через три года»⁸. Одна­ко не ханьским монархам пришлось нести ответственность. В 8 г. н.э. канцлер Ван Ман узурпировал престол.

Но покинем на время Китай и вернемся в хуннские степи.