КРУШЕНИЕ ДРЕВНЕГО КИТАЯ

В отличие от державы Хунну ханьский Китай был неуяз­вим для внешних врагов. Население его к концу II века ис­числялось в 50 млн трудолюбивых крестьян. Четырехсотлет­няя культурная традиция поддерживалась поколениями кон­фуцианских грамотеев.

Что, собственно, произошло на рубеже II и III веков? Да как-то все сразу, а этого вынести никто не может. Сначала члены правительства — евнухи — поссорились с учеными- конфуцианцами и, конечно, победили их, а заодно всех их родных и знакомых. Уцелевшие даосисты возглавили крестьян­

ское восстание «желтых повязок» в 184 г., которое было раз­громлено и потоплено в крови регулярными войсками и опол­чениями латифундиалов в 189 г. Затем солдаты перебили кан­целяристов-евнухов, но против их буйств выступило земское ополчение, блокировавшее непобедимую армию в Чанъани. Там армия разложилась, и солдаты, перебив своих команди­ров, потерпели поражение в 196 г. Не погибшие в бою были казнены.

Со 191 г. началась нескончаемая борьба аристократов, захвативших власть в провинциях, между собою. Большая часть их была беспринципными честолюбцами. Эти погибли рань­ше других, ибо им приходилось покупать себе друзей, что всегда ненадежно: деньги они берут, дела не делают и охотно предают хозяина, если его соперник предложит больше. К 210 г. этот период завершился образованием трех царств, каждое из которых имело свое лицо и особую структуру.

На северо-востоке Китая усилился талантливый и бесприн­ципный аристократ Цао Цао, захвативший в свои руки послед­него императора династии Хань и правивший от его имени.

На юго-востоке полководец Сунь Цюань создал царство У, принципом которого стали «Земля и Удобство», т.е. вы­годное географическое положение страны, прикрытой вели­кой рекой Янцзы. Сунь Цюань и его преемники приглашали к себе на службу ученых-конфуцианцев, но, как всякая кон­сервативная система, эта политика была обречена. Как толь­ко к власти пришли временщики, что было неизбежно, на­чались придворные интриги и выжимание из народа средств на роскошь.

Третье царство — Шу-Хань — образовалось в Сычуани самым неожиданным образом. Вожди разгромленного дви­жения «желтых» даосы, твердо зная, что победа Цао Цао и

Сунь Цюаня означает для них мучительную смерть, догово­рились с кондотьером Лю Бэем и его отрядом о борьбе с Цао Цао. Вначале они базировались на междуречье рек Хань и Янцзы, но были разбиты и ушли в Сычуань, представляв­шую собой естественную крепость, окруженную горами. Там они провозгласили царем Лю Бэя, ставшего марионеткой в руках мудреца Чжугэ Ляна. Принцип структуры был провоз­глашен гуманистический: «Человечность и Дружба», — но он не получил своего воплощения. Население Сычуани, по боль­шей части некитайское, подчинялось власти даосов и кондоть­еров, но не проявляло к их целям и задачам никакого интере­са. А это было трагично, ибо война между тремя царствами продолжалась до 264 г., когда, уже после смерти Чжугэ Ляна, войска царства Цао-Вэй оккупировали Сычуань.

Царство Цао-Вэй возвысили две социальные группы: зем­левладельческая знать, из которой вышел основатель динас­тии, и профессиональные военные, примкнувшие к нему ради личной выгоды. Пока шли постоянные войны, они ужива­лись друг с другом, но после победы над Шу-Хань разразился конфликт, в котором вояки победили аристократов.

Цзинь была солдатской империей. «Молодые негодяи» эпохи Хань стали опытными мерзавцами и достигли власти. К кон­цу III века потенция древнего Китая оказалась исчерпанной. Все пассионарные люди за время Троецарствия проявили себя и погибли. Одни — за «Желтое небо справедливости», дру­гие — за «Красную империю Хань», третьи — ради верности вождю, четвертые — стремясь к славе в потомстве. После страшного катаклизма Китай превратился в пепелище, скопление усталых людей, которым могло управлять самое бездарное пра­вительство. Достаточно сказать, что численность населения с 180 г. к 220 г. упала с 50 млн человек до 7,5 млн. За полстолетие мира оно увеличилось до 16 млн чел., но это

были уже не те люди, что в эпоху Хань. В Китае наступила фаза обскурации, что показывает история последующих со­бытий, к изложению которых пора перейти³¹.

И ведь нельзя сказать, что династия Цзинь ничего не сделала для укрепления своего режима и страны. Сразу вслед за по­корением царства У, в 280 г., Сыма Янь издал указ, соглас­но котому все земли империи стали собственностью государ­ства, а население превратилось в держателей наделов. Кресть­янин обрабатывал около двух третей надела для себя и вно­сил за это налог, а на одной трети трудился в пользу казны. Реформа имела целью стимуляцию развития сельского хозяй­ства и переход контроля над ним от латифундиалов непосред­ственно к правительству. Естественно, владетели «сильных домов» стали отстаивать свои преимущества и добились права получать за службу в государственном аппарате земли с кресть­янами в зависимости от ранга: от 15 крестьянских дворов до одного. Эти пожалования можно рассматривать как феодаль­ный институт бенефиций.

Но из затеи Сыма Яня ничего не получилось. Мало иметь оплачиваемых чиновников, нужно еще, чтобы они отработа­ли свою плату. А этого они делать не умели, да и не хотели, ибо патриотические традиции древней культуры эпохи Хань были забыты, и стимулом поведения стал близорукий, но безудержный эгоизм. Реформа просуществовала всего десять лет, после чего вспыхнула такая междоусобица, которая по размаху не уступала самым жестоким годам Троецарствия. И тогда законы потеряли всякое значение, потому что силу права заменило право силы.