ПОТРЯСЕНИЯ В ЮЖНОМ ХУННУ

В результате войны 90—93 гг. население Южного Хунну весьма умножилось, но это не усилило, а, наоборот, осла­било державу. Захваченные в плен перебежчики и добровольно подчинившиеся северные хунны были люди совсем иного склада, чем южане.

этому они скрепя сердце пополняли ставку южного шаньюя, снося обиды от своих победителей. Особенно ненавидели они Шигы, получившего за победы над ними титул западного лули-князя, не без оснований считая его вдохновителем раз­грома их державы и причиной их сегодняшнего бедственного состояния.

Зато Шигы пользовался заслуженной популярностью сре­ди южных хуннов и имел немалый авторитет у китайцев. Шигы был храбр, образован, решителен, умен, имел много воен­ных заслуг, и южные хунны хотели, чтобы он стал шанью- ем, но законным наследником был его дядя Аньго, человек непопулярный и, по-видимому, бездарный. В 93 г. шаньюй Туньтухэ умер, и Аньго стал шаньюем, а Шигы — наследни­ком, восточным чжуки-князем. Став шаньюем, Аньго остро почувствовал всеобщую неприязнь и стал искать на кого бы опереться. У него и у вновь покорившихся северных X∖HHOB был общий недруг — Шигы, и Аньго среди новых подданных обрел друзей и опору. Победитель и побежденные поменя­лись местами. Шигы, страшась за свою жизнь, откочевал к китайской границе и притворился больным, чтобы не ездить на общие собрания князей¹⁵. Но решающей силой был ки­тайский наместник Ду Чун. Он принял сторону Шигы, стал задерживать донесения шаньюя ко двору и вместе с наслед­ником строчил доносы, в которых сообщал, что Аньго стре­мится убить наследника и отложиться.

Ду Чун ликовал: возмущение было налицо, и он ретиво взялся за усмирение. Умножив свой отряд южными хунна- ми, он напал на Аньго. Сторонники Аньго из южных хуннов пришли в ужас и решили его головой откупиться от карате­ля. Аньго был убит, а Шигы возведен на престол. Но не так легко было управиться с вновь покорившимися. Они органи­

зовали ночное нападение на Шигы и были отбиты только ки­тайской стражей. Несмотря на эту неудачу, восстание разви­валось: к концу года пятнадцать родов — 200 тысяч человек — поставили сына покойного шаньюя Туньтухэ, Фынхэу, шань- юем «против воли»¹⁶, перебили китайских чиновников, со­жгли караульные башни, почтовые дворы и, забрав имуще­ство, пошли на север. Против повстанцев была брошена це­лая армия — 40 тысяч человек. Состояла она из наемных отрядов сяньби, ухуаней, тангутов и южных хуннов. Зимой 94/95 г. Фынхэу пробился и ушел на север, и «китайские войска не могли его догнать»¹⁷.

Несмотря на то, что в официальном отчете потери хуннов были показаны в 17 тысяч человек и сделан вид, будто хуннов выгнали за границу, китайское правительство понимало, что победителями остались хунны. Ду Чун и его коллеги были преданы суду за то, что, «нарушив доброе согласие с хуннами, довели их до возмущения», а также за медлительность в военных дей­ствиях. Все они умерли в тюрьме. Шигы горел злобой и ис­кал виновных, хотя было ясно, что они ушли на север. Он обвинил выньюйди-князя Угюйчжана в сочувствии Аньго и хотел пытать его. Это вызвало новое восстание в 96 г. Угюйч- жан долго сопротивлялся в горных долинах, и опять потребо­валась китайская помощь, чтобы разбить его. В 98 г. Шигы умер, и престол перешел к его брату Тханю. Судьба Фынхэу была печальной. Народ его страдал от голода и нападений синьби. Наконец в 117 г. сяньби разбили и рассеяли сторонников Фынхэу; большая часть их ушла к северному шаньюю, а сам Фынхэу в 118 г. вернулся и сдался китайцам. Его не казнили, но поселили во внутреннем Китае.