<<
>>

СМЕРЧ

Китайцы — народ терпеливый, но все-таки сколько же можно терпеть? Безумная роскошь двора, неудачные похо­ды, травля зверей на возделанных полях и растущая буддий­ская община — все это вместе стоило дорого.

А платить при­ходилось китайцам-труженикам. Однако тяжелая жизнь боль­шинству людей кажется лучше мучительной смерти, а китай-

hJ

40

Рис. 3.Пожар. Смерч

ское население Младшей Чжао видело перед собой только эти две возможности. Поэтому в империи Ши Xy стояла об­манчивая тишина. Только в 345 г. с окраины подул ветерок.

В благодатных оазисах у подножия Наньшаня еще с хань­ского времени поселились китайцы. Сначала это были пересе­ленцы из Шэньси, бывшие подданные царства Цинь (IV-III века до н.э.), т.е. самые отважные и неукротимые воины Ки­тая. Дети и внуки переселенцев в условиях пограничной беспокойной жизни еще более отшлифовали военные навыки предков и не утратили их доблести. Хуннские завоевания от­резали их страну от метрополии, но хунны не пытались за­хватить крепости Западного Ганьсу. Впрочем, и наныиань- ские китайцы не стремились стать жертвами хуннских стрел и формально согласились считать себя подданными сначала Хань (с 313 г.), а затем Младшей Чжао.

Так бы оно и продолжалось, если бы новые затеи Ши Xy не оказались каплей, переполнившей чашу. В 345 г. он ре­шил построить грандиозный дворец в Лояне (для чего было мобилизовано 400 тысяч рабочих), разбить вокруг него охот­ничий парк, с указанием, что браконьеров будут рубить на куски, и увеличить свою женскую гвардию еще на 30 тысяч девушек, лишив их права на семейное счастье. Именно мо­билизация женщин показалась китайцам особенно тягостной и оскорбительной. Этот момент счел для себя удобным пра­витель Наньшаня. Он отделил свою область от Младшей Чжао и подчинился, разумеется, номинально, Восточной Цзинь как вице-король царства Лян.

Ши Xy не раздумывая двинул на подавление восстания 80-тысячную армию. Но это была не хуннская армия: офице­ры и солдаты ее были набраны из местного населения и сра­жались как умели и хотели, т.е. плохо. В 347 г. полководец Ma Цзю взял несколько крепостей, был разбит и отступил, потеряв половину армии. Лянцы преследовали и вторично разбили чжаосцев (хуннами их называть нельзя), причем не помогли даже подкрепления, присланные Ши Ху. Послед­ний дал кампании такую оценку: «Через эту страну мы вошли в Китай, через нее же придет наша гибель»13.

Он оказался прав. В 349 г. аналогичное восстание под­нял Лян Ду, военный комендант области, лежащей в верх­

нем течении реки Хань (в Шэньси). У него не было таких закаленных воинов, какими полнилось царство Лян, но ему помог сам Ши Ху. Разгромив в 338 г. Дуань, Ши Xy прика­зал расселить пленных «на севере Китая, вплоть до реки Хань»14. Он рассчитывал создать из них боеспособное пополнение для своей слабеющей армии, но не учел порядков в собственной стране. Мобилизованные дуаньцы подверглись такому изде­вательству со стороны правителя области Юнчжоу (на стыке Шэньси и Ганьсу), что Лян Ду без труда подговорил одного из них, Ce Ду-чжэна, организовать восстание15. Усилившись за счет сяньбийцев, Лян Ду взял Чанъань, разбил под Синь- анем (в Хэнани) войско принца Ши Бао и повел наступление на Лоян. К восстанию примкнули толпы крестьян, которые с обычным для китайских историков преувеличением назы­вались в источнике «стотысячным войском». У стен Лояна Лян Ду вторично одержал победу и двинулся на столицу. Престол Ши Xy зашатался.

Выручка пришла с запада. Против сяньбийско-китайского блока выступили ди и кяны. Старый тибетец Яо И-чжун при­вел в E восемь тысяч всадников и потребовал, чтобы импера­тор принял его. Ши Xy был предельно вежлив с тибетским вождем, выслушал его советы по управлению государством, поучения, хулу на принцев. Терпению изверга можно было позавидовать. Под конец аудиенции он подарил Яо И-чжуну доспехи и коня.

Яо, не поблагадарив, вскочил в седло, по­скакал галопом, принял командование над остатками разби­той армии и под Лояном разгромил войско Лян Ду; сам Лян Ду был убит, а его «стотысячная армия» рассеялась.

Это была последняя удача Ши Ху. Измученный волнени­ями, он тяжело заболел. Возник вопрос о назначении наслед­ника. Как всегда, были высказаны разные мнения: либо на­значить одного из старших сыновей императора, имеющих авторитет в войсках, — «мудрого» Ши Цзуня или «смелого» Ши Биня, либо малолетнего Ши Ши за благородство его происхождения.

Хунны всегда придавали большое значение аристократиз­му. Когда дочь Лю Яо попала в плен, Ши Xy сделал ее своей женой. Он ее очень любил, и она родила ему сына, которого

полководец Чжан Чай предложил в наследники престола. Со­перник Чжан Чая и Ши Ши, принц Ши Бинь, пользовался симпатиями офицеров, находившихся под его командовани­ем. Эти офицеры вошли в покои больного императора и потребо­вали передачи государственной печати своему командиру — самому способному полководцу из сыновей Ши Ху. Чжан Чай не растерялся: он заявил, что Ши Бинь пьян, и, пока сына разыскивали, чтобы привести к отцу, подослал к Ши Биню убийцу. Почти в те же часы скончался Ши Ху, также, видимо, не без посторонней помощи. «Аристократическая партия» победила: Ши Ши стал императором, его мать — регентшей, а Чжан Чай— фактическим правителем империи. Ши Цзунь спасся благодаря тому, что своевременно покинул столицу.

При режиме военной деспотии, а именно такой режим установили Ши Лэ и Ши Ху, не армия зависит от правитель­ства, а наоборот. Как только уцелевший принц, «мудрый» Ши Цзунь, обратился к командованию армии, Яо И-чжун и Ши Минь (Жань Минь) стали на его сторону. Войско всту­пило в столицу, арестовало правительство и возвело на пре­стол Ши Цзуня. Чжан Чай был казнен немедленно, а Ши Ши и его мать после церемонии «лишения степеней достоин­ства»16. Благодарный Ши Цзунь назначил Ши Миня (Жань Миня) главнокомандующим.

И вот тут мы подошли к порогу истинной трагедии, а то, что было раньше, можно охарактеризовать, скажем, как направляющие детали.

И в самом деле так: восстания, заго­воры, братоубийства, перевороты бывали в Китае часто, но то, к чему это привело, такое и там рассматривалось как нечто экстраординарное. Поэтому расскажем подробнее о герое дня — полководце Жань Мине. Это был приемыш-китаец, воспитанный и усыновленный Ши Ху, подарившим ему свою родовую фамилию. Мальчик оказался способным и к воен­ному делу, и к придворным интригам, но, как мы увидим, он никогда не забывал своего истинного происхождения. Живя в хуннской семье и командуя хуннскими воинами, Жань Минь стремился к власти, желая отомстить дикарям, покорившим его народ. Став главнокомандующим, он предложил импе­

ратору назначить его наследником престола в обход собствен­ного сына. Ши Цзунь отказал и в ответ на дерзкое поведение своего генерала подумывал о предании его суду. Но у Жань Миня были шпионы, выдавшие ему замыслы государя. Тог­да Жань Минь, надев шлем, вошел во дворец, убил импе­ратора и наследника, поставил другого принца императором, а себя назначил маршалом17. И все это без малейшего сопро­тивления со стороны окружающих! Как это могло случиться?

Со следующим императором, Ши Цзянем, произошло то же самое через 103 дня, но его Жань Минь не убил, а заклю­чил в темницу. Вскоре он издал прокламацию, весьма крат­кую, но выразительную: «Те, кто за меня, оставайтесь со мной. Те, кто против меня, пусть уходят куда хотят!»18. И тогда китайцы стеклись в столицу, а хунны поспешно поки­нули ее.

В этом и кроется объяснение. За Жань Минем была сила симпатии побежденного, но не покоренного народа. Он мог свергать императоров, потому что придворная знать и дворцовые слуги китайского происхождения стояли за него. Их не нуж­но было вовлекать в заговоры, посвящать в секреты, подку­пать — они и так делали что могли, лишь бы насолить хун- нам. И когда сила национального гнева подняла на престол Жань Миня, он пошел навстречу воле народа и приказал перебить всех хуннов в своем государстве. Приказ выполнял­ся с такой охотой, что «при сем убийстве погибло множество китайцев с возвышенными носами»19. Короче говоря, это был открытый геноцид, по сравнению с которым хуннский тер­рор — детская забава. Хунны убивали много, но сначала они это делали ради своей свободы и справедливости, потом — для обеспечения благополучия созданного ими государства, под конец — для водворения порядка в восставших областях. Все эти поводы подходят под понятие самозащиты и были вызваны стечением обстоятельств. Китайцы же в 350 г. уби­вали ради убийства иноплеменников, т.е. людей, не похо­жих на них. Чем бы ни был вызван расизм, он оказался доминантой событий и повлек за собой последствия, кото­рые не могли предусмотреть ослепленные яростью сторонни­ки Жань Миня.

<< | >>
Источник: Гумилев Л.Н.. История народа хунну / Лев Гумилев. — M.,2010.-700, [4] с.. 2010

Еще по теме СМЕРЧ:

  1. 11. Возвышение Москвы и завершение формирования Российского централизованного государства (XIV–XVI вв.).
  2. Хуан Поло де Ондегардо-и-Сарате. «Инструкция по борьбе с церемониями и обрядами, применяемыми индейцами со времен их безбожия» (1567).
  3. ЗНАЧЕНИЕ МЕТАФОРЫ
  4. А. Н. Бадак, И, Е. Войнич, Н. М. Волчек. Всемирная история. Т. 6 Римский период,
  5. Оглавление
  6. Часть I. Становление римской империи. Развитие государств Европы и Азии
  7. Глава 1. Ранняя римская империя
  8. Правление августа. Принципат
  9. Муниципальная жизнь Италии
  10. Жизнь провинций
  11. Итоги правления императора Августа
  12. Личность Октавиана Августа
  13. Культура в период смены эпох
  14. Римская империя в I в. н. э