СВОБОДНОЕ МЕСТО

Внутренние области обширного Евразийского континен­та принципиально отличаются от прибрежных характером увлаж­нения. Западная Европа, по существу, большой полуостров, и омывающие ее моря делают ее климат стабильным.

гические режимы, оптимальные или для леса, или для сте­пи, или для пустыни. И если даже в прибрежных регионах эти смещения заметны, то внутри континента они ведут к изменениям границ между климатическими поясами и зона­ми растительности. Последние же определяют распростране­ние животных и народов, хозяйство коих всегда тесно связа­но с окружающей средой.

Смены зон повышенного увлажнения наглядно выявля­ются при изучении уровней Каспия, получающего 81 про­цент влаги через Волгу из лесной зоны, и Арала, которые питают реки степной зоны. Уровни эти смещаются гетеро- хронно, то есть при трансгрессии Каспия идет регрессия Арала, и наоборот. Возможен и третий вариант: когда циклоны про­ходят по арктическим широтам, севернее водосбора Волги, снижаются уровни обоих внутренних морей. Тогда расширя­ется пустыня, отступает на север тайга, влажные степи ста­новятся сухими и тает Ледовитый океан.

Хунны уходили на запад по степи, ибо только там они могли кормить своих коней. C юга их поджимала пустыня, с севера манила окраина лесостепи. Там были дрова — высшее благо в континентальном климате. Там в пролесках паслись зубры, олени и косули, значит, было мясо. Но углубиться на север хунны не могли, так как влажные лесные травы были непривычны для хуннских коней, привыкших к сухой траве, пропитанной солнцем, а не водой. Местное же насе­ление, предки вогулов (манси)³², отступало на север, под тень берез и осин, кедров, елей и пихт, где водились при­вычные для них звери, а реки изобиловали рыбой. Им не из- за чего было ссориться с хуннами. Наоборот, они, видимо, понравились друг другу. Во всяком случае, в конце V и в VI веке, когда гуннская трагедия закончилась и гуннов как эт­носа не стало, угорские этносы выступают в греческих ис­точниках с двойным названием: «гунны-савиры», «гунны-ути- гуры», «гунны-кутригуры», «хунугуры»³³.

Если даже приуральские угры не смешивались с хунна­ми, то очевидно, что они установили контакт на основе сим­

биоза, а отнюдь не химеры. Такой контакт позволил им объ­единить силы, когда они понадобились. Симбиоз — близкое сосуществование двух и более этносов, каждый из которых имеет свою экологическую нишу. Химера — сосуществова­ние в одной экологической нише. Отношения между этноса­ми могут быть и дружелюбными и враждебными, метисация возможна, но не обязательна, культурный обмен иногда бы­вает интенсивным, иногда — слабым, заменяясь терпимо­стью, переходящей в безразличие. Все зависит от величины разности уровней пассионарного напряжения контактирую­щих этносистем.

Иногда имеет значение характер социального строя, но в нашем случае этого не было. Южносибирские и приураль­ские финно-угры в III веке имели свою организацию, кото­рую китайские географы называли Уи-Бейго — Угорское Се­верное государство³⁴. Оно было расположено на окраине лес­ной зоны, примерно около современного Омска. У хуннов тоже была военная организация и вожди отрядов, без кото­рых любая армия небоеспособна. Но и те и другие находи­лись еще в родовом строе, что исключало классовые конф­ликты межцу этносами. Двести лет прожили они в сосед­стве, и когда наступила пора дальних походов в Европу, туда двинулись не хунны и угры, а потомки и тех и других — гун­ны, превратившиеся в особый этнос. Хунны стали ядром его, угры — скорлупой, а вместе — особой системой, возникшей между Востоком и Западом вследствие уникальной судьбы носителей хуннской пассионарности.