ВЕЛИКАЯ ПУСТЫНЯ И ЮГО-ЗАПАД

Скифы и сменившие их сарматы жили полуоседлым бы­том, совмещая земледелие с отгонным скотоводством. Скот их нуждался в сене, потому что в их степях снеговой покров превышал 30 см, что исключает тебеневку (добычу скотом корма из-под снега).

Однако зауральская Сарматия была периферией их ареа­ла, ибо Причерноморье получает дополнительное увлажне­ние от меридиональных токов черноморского воздуха. Кас­пий же в то время стоял на абсолютной отметке минус 36 м, и его северный берег был расположен южнее параллели 45° 39', хотя Узбой в то время впадал в Каспий. При столь малом зеркале испарение было слабым и не влияло заметно на кли­мат северного берега Каспия.

Когда же наступила великая засуха, сарматы стали поки­дать восточные степи и берега Каспийского моря. Они передвинулись за Волгу, а сокращение пастбищных угодий компенсировали расширением запашки зерновых, ибо Рим­ская империя охотно покупала у них хлеб. Таким образом, восточнее Волги образовались свободные от населения про­

странства, и они стали пристанищем для хуннов, привык­ших на своей родине к еще более засушливым степям, неже­ли полынные опустыненные степи северного Прикаспия.

Но подлинная пустыня надвигалась на степь с юга. По­лынь уступала место саксаулу и солянкам. Тот ландшафт, который ныне бытует в Кызылкумах и Каракумах, окружил с севера Аральское море, которое высохло настолько, что превратилось в «болото Оксийское»⁴¹. И эта местность в Ill веке была даже хуже, так как бурые суглинки, в отличие от песков, не впитывают дождевую воду, а дают ей испариться, оставляя равнину гладкой, как стол. Засуха не пощадила и Балхаш, который высох так, что дно его было занесено эоло­выми отложениями, перекрывшими соленые почвы. После засухи, закончившейся в IV веке, Балхаш не успел осоло­ниться⁴². Обитавшие вокруг него усуни отошли в горы Тянь- Шаня, а их земли заняли потомки «малосильных» хуннов, сменившие свое имя на «чуйские племена».