ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА

«Основать империю, сидя на коне, можно, но управлять ею с коня нельзя», — сказал однажды Елюй-Чуцай — гуман­ный государственный деятель эпохи Чингисхана. Это пони­мал еще основатель Хуннской империи Модэ-шаньюй.

чи и дань с покоренных племен не целиком попадали в казну шаньюя. Значительная часть их оставалась в руках воинов, и многие хуннские женщины сменили одежды из овчины на шелковые платья. Наряду с кумысом и сыром на столе у хун- нов появились вино, хлеб и китайские лакомства.

Проницательный Юе, искренне преданный новому господи­ну, указывал на опасность, возникавшую от этих перемен. «Численность хуннов, — говорил он Лаошань-шаньюю, — не может сравниться с населенностью одной китайской области⁹, но они сильны потому, что имеют одеяние и пищу отличные и не зависят в этом от Китая. Ныне, шаньюй, ты изменяешь обычаи, любишь китайские вещи. Если Китай употребит только одну десятую своих вещей (на подкуп. — Л.Г.), то до единого хунны будут на стороне Дома Хань. Получив от Китая шелко­вые и бумажные ткани, дерите одежды из них, бегая по колю­чим растениям, и тем показывайте, что такое одеяние проч­ностью не дойдет до шерстяного и кожаного одеяния. Полу­чив от Китая съестное, не употребляйте его и тем показывай­те, что вы сыр и молоко предпочитаете им»¹⁰.

Программа Юе была невыполнима. Не столько шаньюй был причиной упадка нравов, сколько изменение экономи­ки и быта. «Сила вещей» влекла хуннов по пути увеличения потребностей, а следовательно, и изменения быта. Но для того, чтобы последствия этого процесса четко сказались, нужно было немало времени: два, а то и три поколения (50—75 лет), а пока все, казалось, обстояло благополучно. Так как боль­шая часть продуктов, столь приятных хуннам, шла из Китая, то вполне естественно возникло стремление увеличить при­ток их. При Модэ и Лаошане они попадали к хуннам в не­большом количестве в виде «подарков» шаньюю, который делился ими со своими подданными. Чтобы избежать этого необходимого дележа, шаньюй решил наладить меновую тор­говлю с Китаем, но встретил резкое противодействие китай­ского правительства.

Дом Хань установил внутри Китая систему налогового обло­жения, которая должна была выкачать из населения как можно

больше продуктов, чтобы на эти средства содержать армию солдат и чиновников. Понятно, что сосредоточение внеш­ней торговли в руках двора было необходимо, так как оно давало ему нужные доходы. От этой системы страдало в пер­вую очередь китайское податное население, а во вторую — хунны, получавшие значительно меньше тканей и хлеба, чем им было нужно. И тем и другим хотелось наладить прямой обмен, но тогда доходы ушли бы из казны китайского прави­тельства, которому пришлось бы конкурировать с собствен­ными подданными. Это противоречие не могло разрешиться без войны, и она не заставила себя ждать.