<<
>>

§ 2. Формирование и сущность советского строя 1921-1940 гг.

Советская власть и власть Советов, как оказалось на практике, не од­но и то же. Термин «Советская власть» не отражал адекватно ту структуру власти, которая сложилась после Октября.

Позднее ее назовут тоталитар­ной, но сложилась она не сразу, 17-й год - лишь начало отсчета. К событи­ям Октябрьской революции, гражданской войны и политики военного коммунизма уходят непосредственно ее истоки / а опосредованно - к осо­бенностям истории самодержавной России/, а о тоталитарном режиме можно говорить с первой половины 30-х годов.

Что такое тоталитаризм? Тоталитарный режим /от лат. Totalis - весь, целый, полный/ - одна из форм авторитарного /т. е. антидемократического/ государства, которая характеризуется его полным /тотальным/ контролем за всеми сферами жизни общества. Советский тоталитарный режим имел свои специфические особенности, поэтому можно утверждать, что анало­гов ему в истории не было. Однако мы знаем и другие тоталитарные ре­жимы:

фашистский режим в Италии 1922-43 гг.;

гитлеровский режим в Германии 1933-45 гг.; франкистский режим в Испании 1939-1974 гг. и др.

В этот же ряд по общим признакам встает и советский тоталитарный режим /сер.30-х - конец 80-х гг./.

В октябре 1917-го года гигантская, многонациональная, отнюдь не передовая в экономическом отношении, не имевшая традиций политиче­ской демократии /особенности истории самодержавной России/ крестьян­ская страна, 3/4 населения которой было неграмотным, попыталась под ру­ководством большевиков совершить скачок в социализм. Об утопичности этой попытки тогда же предупреждали большевиков более трезвые социа­листы, как свои российские /эсеры и меньшевики/, так и зарубежные /К. Каутский и др./ О гигантской опасности разрушения культуры и одичания

народа в результате революции и непримиримой гражданской войны писа­ли А.М. Горький и В.Г. Короленко.

Тем не менее большевики на волне острого недовольства масс поли­тикой временного правительства захватили власть, нарушив естественный ход исторического развития.

Они провозгласили власть Советов как фор­мы диктатуры пролетариата.

Но власти Советов в чистом виде никогда не было. Сначала Советы существовали рядом с партией, а чем дальше, тем больше отодвигались ею от реальной власти. Как шел этот процесс? Постепенно, медленнее в 20-е, более явно в 30-е годы.

После Октябрьской революции численность Советов круто возраста- ет:к октябрю 1917г. - 400 Советов в городах /данных о численности депу­татов нет/;

1926г. - 33 тыс. Советов по РСФСР /600 тыс. деп./;

1939г. - 45 тыс. Советов /800 тыс. деп./.

В 1-й половине 20-х гг. Советы функционировали внешне довольно активно. В 1921-1925 гг. состоялось 3 Всесоюзных съезда Советов, 4 - всероссийских, 5 - всеукраинских и т.д. Местные Советы решали практи­чески все вопросы хозяйственной и культурной жизни. Однако в условиях концентрации реальной политической власти в партийных комитетах и ка­рательных органах со второй половины 20-х гг. Советы осуществляли в основном второстепенные функции. Чем больше власти брал партийно­государственный аппарат по мере формирования административно­командной системы, тем меньше ее оставалось у Советов. Их роль посте­пенно, но неуклонно падает.

В такой ситуации участие населения в избирательном процессе все более становилось не выражением его политической воли, а как бы тестом на политическую лояльность. Во время перевыборов Советов средний процент голосовавших в стране составил:

1927г. - 50,7%;

1931г. - 72%;

1934г. - 85%;

1937г. - 96%.

Казалось бы, есть повод говорить о растущей активности избирате­лей. Но чем она была вызвана? - В 30-е гг. тот, кто не принимал участия в выборах, не приходил голосовать, рассматривался уже как враг Советской власти со всеми вытекавшими для него последствиями. В условиях факти­ческого безвластия официальной власти - Советов, свертывания демокра­тии в органах реальной власти /партии, НКВД/ принятая 5 декабря 1936 г. внешне довольно демократичная новая Конституция СССР на деле была не более чем демократическим фасадом тоталитарного государства.

О том, что это было именно так, ярко свидетельствует серия судеб­ных процессов 30-х гг. над бывшими лидерами внутрипартийной оппози­

ции: Зиновьевым, Каменевым, Бухариным /автором Конституции/, Рыко­вым и др. В нарушение всех юридических норм обвинение строилось на основании лишь одного вида улик - признания подследственных. А глав­ным средством получения «признаний» были пытки и истязания.

Процессы над лидерами оппозиции послужили обоснованием для развязывания небывалой волны массового террора. Официальная цифра репрессированных в 1930-1953 гг. — 3,8 млн. человек, из которых почти 800 тыс. расстреляно /по данным Коллегии КГБ СССР/. О динамике ре­прессивной политики государства говорят данные о численности заклю­ченных в лагерях НКВД. Общее число лиц, содержащихся в местах лише­ния свободы, составило:

к началу 1933г. - 300 тыс. чел.;

1936 г. - 820 тыс. чел.;

1938 - 1 371 тыс. чел.;

1940 - 1 500 тыс. чел.

По состоянию на 1 мая 1930 г. в системе НКВД РСФСР находилось 279 исправительно-трудовых учреждений. К этому времени уже начала складываться система собственных лагерей в ОГПУ /объединенное госу­дарственное политическое управление, орган по охране госбезопасности в 1923-34гг., включено в НКВД/. Начало этому положил Соловецкий и це­лый комплекс Усть-Сысольских лагерей особого назначения, в которых содержалось около 100 тыс. чел. Тогда же, в 1930 г., было создано Управ­ление лагерей /УЛАГ/ ОГПУ, переименованное вскоре в Главное Управле­ние лагерей /ГУЛАГ/ ОГПУ. О истории ГУЛАГа можно прочитать в иссле­довании А.И.Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». Эта книга в СССР была запрещена до 1989 года.

Без репрессий и страха советская система существовать не могла. «Без Берии Сталин никогда не смог бы стать Хозяином», - утверждает Г.Х.Попов. Исторически это неточно, ибо до Берии были Ягода и Ежов. Но как формула она абсолютно верна. Как верно и то, что без Сталина и Берии тоталитарная система не смогла бы обрести логическую завершенность.

Массовые репрессии снижали авторитет Советов, т.к.

репрессии в народе связывались и с Советской властью. Они наносили и непосредст­венный урон советским органам, ибо лучшие, честные советские работни­ки уничтожались.

Постепенно из подчинения Советов выходят союзные наркоматы, а с конца 30-х гг. изменяется и система выборов в Советы: выборы проводятся по производственным округам /т.е. по месту работы/, а не по территори­альным, как до того. Так было легче контролировать волеизъявление, хотя и прежние выборы были по существу без выбора. Выдвижение в Советы всех уровней было фактически назначением, которое производило партру- ководство, а избиратели должны были этому кандидату отдать свои голо­са. Впрочем, если кандидату в депутаты не хватало голосов, не исключа­

лись и фальсификации при подсчете. Это случалось и в более поздние вре­мена, например, при выборах в народные депутаты СССР 1989 года.

Во 2-й половине 30-х годов Советы окончательно устраняются от управления страной. Они по существу становятся жилкомхозами при пар­тийных комитетах. К формированию и обсуждению настоящей политики представительные органы, включая Верховный Совет, просто не допуска­лись. Все решения этого законодательного органа предварительно направ­лялись для согласования в Политбюро ЦК ВКП/б/ либо прямо диктовались последним. Совнарком фактически стал исполнительным органом не Вер­ховного Совета, а партии. Совместные постановления Политбюро ЦК ВКП/б/ и Совнаркома на деле были постановлениями одного Политбюро. В. Молотов /предс. СНК/ в своих воспоминаниях как-то оговорился, что о некоторых постановлениях он узнавал только из газеты «Правда».

Таким образом, роль высших органов гос. власти ЦИК СССР - Вер­ховного Совета, была сведена к камуфляжу советской власти. А зачем то­талитарному режиму нужно было подобие парламента, всеобщих выборов с тайным голосованием, представительные органы власти, так сказать, на­родовластия?

1. Для того, чтобы производить благоприятное впечатление на дру­гие страны, которые рассматривались как арена будущих классовых боев.

2. Для коммунистической пропаганды внутри страны, так как народ /как бы ни был низок его культурный уровень и как бы ни оболванивался он компропагандой/ хочет знать, почему именно эти люди правят страной, решают их судьбу, кто их туда поставил.

Таким образом, политические механизмы больше были приспособ­лены для того, чтобы захватывать и удерживать власть - власть узкой группы людей, чем бы это не прикрывалось и не оправдывалось, а не для того, чтобы управлять на общую пользу делами государства. Очевиден и «дуализм» этих механизмов, их расчлененность на те органы, которые действительно имели власть /партийные организации, ведомства, кара­тельный аппарат/, и те, которые должны были создавать «демократический фасад» народовластия. К последним и относятся Советы.

Важнейшей предпосылкой возникновения тоталитарной системы была монополия РКП/б/-ВКП/б/ на власть в стране, возникшая после лево­эсеровского мятежа в июле 1918 г. и разрушившая правительственную коалицию большевиков с левыми эсерами. Большевики стали единствен­ной легальной и единственной правящей партией в СССР. «Мы имеем мо­нополию легальности, мы отказали в политической свободе нашим про­тивникам. Мы не даем возможности легально существовать тем, кто пре­тендует на соперничество с нами», - говорил Г.Е. Зиновьев еще в 1922 г.

Отказ от демократических методов борьбы за власть в государстве, стремление решать этот вопрос преимущественно террором свидетельст­вовали о внутренней слабости компартии. Захватив власть силой, она вы­

нуждена была ее силой и удерживать. Монополия на власть, ее бесконт­рольность неизбежно ведет к вседозволенности, а она - к перерождению и загниванию аппарата. Противовес этому в виде внутрипартийной демокра­тии не срабатывал, ибо расширительное и абсолютное толкование резолю­ции Х съезда РКП/б/ «О единстве партии» привело к полной ликвидации партийного меньшинства, к неограниченному диктату послушного Стали­ну большинства в партии и, в конце концов, к созданию того формального «единства» партийных рядов, которое практически превратило всю пар­тию в безгласный придаток партийного аппарата.

Как шел этот процесс? В эволюции компартии в 1921-1940 гг. можно выделить 2 этапа:

1) 1921-1930 годы;

2) 1931-1940 годы.

Характерные черты первого:

1) быстрый рост партийных рядов и ухудшение качественного соста­ва партии;

2) острая внутрипартийная борьба, возможная в условиях сохранения остатков демократии в партии и стране.

К концу гражданской войны РКП/б/ насчитывала около 700 тыс. членов. Удвоение партийных рядов в 1917-20 гг. ухудшило состав, поэто­му после 1-й чистки в РКП(б)/1921 г./ осталось 400 тыс. коммунистов /мотивы исключения: злоупотребление служебным положением, бытовое разложение, бездеятельность - за последнее - свыше 1/2 всех исключен­ных/.

В связи с кончиной Ленина в январе 1924 г. пленум ЦК принял по­становление «О приеме рабочих от станка в партию» - это так называемый ленинский призыв в партию. В ходе его в РКП вступали иногда едва ли не целыми фабриками и заводами. Всего в 20-е гг. было три таких призыва: 1924, 1925 и 1930 гг. Партия стремительно росла:

1922г. - 400 тыс. членов;

1925г. - 800 тыс.; 1930г.- 1800 тыс.

При резком увеличении численности качественный состав партии серьезно ухудшился. До 60-70% увеличилось число политически негра­мотных коммунистов, немало было и просто не умеющих читать и писать. Тончайший слой старой партийной гвардии практически растворился в быстрорастущей РКП - менее 1% состава РКП к 1930 г. / к тому же вер­хушка его была втянута в амбициозную борьбу за власть и политически расколота/. Это снижало интеллектуальный и культурный уровень партии в целом. В. И. Вернадский в своем дневнике пишет: «Средний уровень коммунистов - и морально и интеллектуально - ниже среднего уровня беспартийных». Все «чистки» конца 20-х - 30-х гг. /1929-30, 1933, 1935-36/ преследовали 3 главных цели:

1) действительное очищение от «разложившихся» из-за бесконтроль­ной власти функционеров;

2) подавление в зародыше любых оппозиционных настроений;

3) снятие социальной напряженности путем наказания «стрелочни­ков» - конкретных виновников тех или иных частных негативных явлений в жизни общества.

В ходе регулирования роста партии в конце 20-х гг. были ужесточе­ны условия приема представителей интеллигенции, крестьянства /особенно зажиточного/, служащих, учащихся. В ВКП/б/ набирали глав­ным образом рабочих от станка, в своей значительной части - «новых ра­бочих» - выходцев из деревни, представителей деревенской бедноты. То есть опирались на те маргинальные слои, которые поддерживали сталин­ский курс. Эти «кадры» в силу низкого культурного уровня были малопри­годны для ведения партийной работы политическими методами, были, скорее, расположены к нажимным, административным способам проведе­ния в жизнь некритически воспринимаемых «директив» центра.

Именно такие «кадры» и требовались ВКП/б/ конца 20-х годов. Но­вые партийные функционеры так же, как и сам Сталин, с неприязнью от­носились к представителям старой ленинской партийной гвардии, к пар­тийной интеллигенции вообще, презрительно именуя их «умниками» и «белоручками», порицая и отвергая демократические нормы внутрипар­тийных отношений, остатки которых еще сохранялись на протяжении 20-х годов.

Вторая характерная черта развития партии в 20-е гг. - острая внутри­партийная борьба, которая была обусловлена:

1) сложным социально-классовым составом советского общества, основу которого составляли мелкобуржуазные элементы. Процессы, про­исходящие в обществе, влияли на компартию;

2) разногласиями в партии о путях развития страны;

3) борьбой за власть и лидерство в партии и стране после смерти Ле­нина /авторитет которого был бесспорен/. Интересы этой борьбы для мно­гих стали главными. Многие большевики, выдержав испытания тюрьмами и ссылками, испытания властью не выдержали. Сказалось, конечно, и из­брание на пост генсека И. В. Сталина - мастера интриг /XI-й съезд, 1922 г./.

Сама по себе внутрипартийная борьба, сопоставление различных идей - явление нормальное, но в РКП она приобрела характер враждебного противостояния. Разногласия с линией ЦК стали рассматриваться как ан­типартийная, а то и антисоветская деятельность. Преследование инако­мыслия, плюрализма идей сужало выбор пути, а значит, возрастала веро­ятность ошибки.

Особенно ожесточенный характер внутрипартийная борьба приобре­ла в 1923, 1925, 1928-30 годах.

В 1923г., когда Ленин из-за тяжелой болезни уже был практически не у дел, в лидеры партии и страны стремился Л.Д. Троцкий. Будучи неза­урядным теоретиком и организатором /именно такую характеристику дает ему Ленин в «Письме к съезду»/, Троцкий вместе с тем страдал непомер­ными амбициями /что также отмечалось Лениным/.

Начало борьбе положили письмо Троцкого в ЦК и его статья в «Правде» - «Новый курс», которые были поддержаны «левыми» коммуни­стами, «Рабочей оппозицией» и другими течениями в РКП.

Троцкий отстаивал следующие идеи:

1) без революций на Западе построить социализм в СССР нельзя;

2) партия перерождается, аппарат становится бюрократическим, от­рывается от партийных масс;

3) резолюция Х съезда РКП «О единстве партии» стала дубинкой против инакомыслящих коммунистов.

Однако XIII съезд РКП/б/ /1924 г./ охарактеризовал троцкизм как мелкобуржуазный уклон в партии.

Второе обострение внутрипартийной борьбы - 1925 год. На XIV съезде ВКП/б/ выступила так называемая «Новая оппозиция» во главе с Г.Е. Зиновьевым и Л.Б. Каменевым /оба - члены Политбюро/. Видными деятелями оппозиции были также Г.Я. Сокольников /нарком финансов, ав­тор денежной реформы и золотого рубля/, Евдокимов, Лашевич, Залуцкий и др. Допускали или нет Каменев и Зиновьев ошибки в оценке ситуации в стране и партии - в любом случае не было оснований обвинять их в анти­партийной и антисоветской деятельности. Тем не менее в 1926г. они были выведены из Политбюро ЦК и сняты с постов /Каменев - заместителя председателя СНК, Зиновьев - председателя Ленсовета и I секретаря Ле­нинградского губкома ВКП/б/.

Особое значение имело осуждение Х^ съездом предложения Каме­нева о смещении Сталина с поста генсека (не подходит ни по способно­стям, ни по личным качествам, утверждал Каменев, хотя на XI съезде как раз по предложению Л.Б. Каменева Сталин был избран генсеком, а на ХШ съезде /1924г./ Каменев и Зиновьев приложили все усилия, чтобы Сталин остался на этом посту, вопреки ленинскому письму к съезду. Их поведение тогда диктовалось совместными со Сталиным действиями против Троцко­го, борьбой за лидерство в партии).

Летом 1926 г. Зиновьев, Каменев и др. представители новой оппози­ции объединились с Троцким и выступили единым фронтом. Объединяла их уже борьба против Сталина, хотя прикрывалась она теоретическими расхождениями с ЦК, где Сталин укреплял свое лидерство.

Каменев и Зиновьев, а затем и троцкистско-зиновьевский блок /ТЗБ/ связывали рост бюрократизма в партии с личными качествами Сталина и его окружения, их стилем работы. Это верно лишь отчасти. Они не видели,

что такой стиль был порожден не столько кем-то персонально, сколько ад­министративно-командной системой, связывавшей НЭП по рукам и ногам.

В ноябре 1927 г., после неудачных демонстраций, которые участники ТЗБ пытались организовать в Москве и Ленинграде, ЦК исключил Троцко­го и Зиновьева из партии; Каменев, Раковский и др. были выведены из ру­ководящих органов. Троцкий в 1929 г. был выслан из страны /в 1940 г. убит агентами НКВД в Мексике/. Остальные деятели ТЗБ в начале 30-х гг. были осуждены, в период массовых репрессий объявлены врагами народа, и практически все погибли.

3-е обострение борьбы - 1928-1930 гг. - переломный период в жизни страны и партии. В связи с трудностями хлебозаготовок (которые возникли из-за неверной политики цен на промышленные и с/х товары), а значит, и угрозой срыва индустриализации встал вопрос, как двигаться дальше.

ВКП/б/ оказалась перед выбором: или продолжать последовательное воплощение политики НЭПа, не форсируя индустриализацию, или решить возникшие проблемы привычными командными методами - свернуть ос­татки демократии, ввести продразверстку, вернуться к «военному комму­низму».

1- е направление отстаивали:

A. И.Рыков - председатель СНК СССР,

М.П.Томский - председатель ВЦСПС,

Н.И.Бухарин - редактор газ. «Правда».

2- е направление:

И. В. Сталин - генеральный секретарь ЦК ВКП(б),

B. В.Куйбышев - председатель ВСНХ,

C. М.Киров /Костриков/ - 1-й секретарь Ленинградского губкома ВКП(б) и др.

Рыков, Бухарин и Томский выступили:

1) против форсированных темпов индустриализации,

2) насильственной коллективизации, возвращения, по сути, продраз­верстки.

На основании этого им было поставлено в вину:

1) отрицание индустриализации вообще,

2) поддержка кулачества,

3) призыв к возрождению рыночной стихии.

Апрельский /1929г./ пленум ЦК и ХVI партконференция /1929/ осу­дили взгляды Бухарина, Рыкова и Томского, как правый уклон в партии. Все были освобождены с постов. Большую роль в этом, наряду со Стали­ным, сыграли Киров, Куйбышев, Орджоникидзе. Все они были связаны с рабочим классом, видели его тяжелое положение /с 1928 г. - карточная система в городах/ и одобряли чрезвычайные методы хлебозаготовок.

Это было последнее открытое выступление против Сталина в пар­тийном руководстве. Разгром так называемого правого уклона обеспечил

единомыслие в партии, открыл путь режиму личной власти Сталина, кото­рый прикрывался внешними атрибутами социализма.

Ровно через 12 лет после Октября, 6 ноября 1929г., в газете «Правда» появляется статья «Вождь», где Сталин провозглашается 4-м классиком марксизма.

7 ноября 1929 г. уже сам Сталин публикует в «Правде» статью «Год великого перелома» - страна свернула на тупиковый путь развития /хотя свертывание НЭПа началось раньше - уже в 1927-28 гг. чрезвычайные ме­ры из эпизодических превращаются в систему/.

Переворот - так некоторые историки называют установление режима личной власти Сталина - завершился очередной чисткой в ВКП/б/. Чистка велась в обстановке истерии, шельмования, стала прологом массового ис­требления коммунистов.

2-Й ЭТАП - 1930-1940 гг.

С конца 20-х гг. резко ужесточается внутрипартийный режим, свер­тываются остатки внутрипартийной демократии. Реже созываются парт- съезды, конференции, пленумы ЦК /в 20-е гг. - практически каждый год, в 30-е - 2 съезда/. Если в начале и середине 20-х гг. вопросы внутренней и внешней политики регулярно обсуждались на съездах и конференциях, то с середины 30-х гг. они стали исключительно прерогативой Политбюро ЦК ВКП/б/. В конце 30-х эти вопросы рассматривались уже узким составом внутри политбюро. Ограничение демократии в партии проявилось и в воз­вращении к практике кооптации /назначения/ в число членов партийных комитетов /что было только в годы подполья и гражданской войны/, в практике голосования списком.

Административно-командная система требовала от партии иных ка­честв, чем в годы НЭПа. Вместо аморфной, рыхлой, выросшей в атмосфе­ре острых внутрипартийных дискуссий, создается не- рассуждающая, дис­циплинированная, сориентированная на неукоснительное выполнение ди­ректив центра монолитная партия. Она стремится подчинить своему то­тальному контролю все общество: в 1930-32 гг. на всех промышленных предприятиях, где работало свыше 500 коммунистов, создаются парткомы, цеховые ячейки и партгруппы в бригадах, образуются партячейки в колхо­зах и совхозах.

Новые тенденции особенно прочно утвердились в ВКП/б/ после XVII съезда /1934г./. 1934 год - последняя попытка изменить положение к луч­шему: 300 делегатов из 1966 голосовали против кандидатуры Сталина при выборах в ЦК. Группа членов партии предлагала пост генсека С. М. Киро­ву, который отказался и сообщил об этом Сталину. В историю XVII съезд вошел как съезд расстрелянных: из 1966 делегатов 1108 впоследствии бы­ли расстреляны, уничтожены в лагерях.

Характерной чертой второго этапа стало моральное разложение партаппарата. В конце 20-х гг. было вскрыто много фактов коррупции, бы­тового разложения партийно-государственных функционеров: «астрахан­

ское дело», «смоленское дело» и др. Этому способствовали бесконтроль­ность власти, отсутствие политического плюрализма.

В результате партия все более теряла авторитет в глазах народа. М. Горинов и Е. Дощенко приводят ряд типичных высказываний рабочих на рубеже 30-х гг.:

- Я коммунистам не доверяю.

- В партии все карьеристы.

- Все партийцы - двуличные приспособленцы.

- Компартия не старается за рабочих, не отстаивает их интересов, а старается для блага кучки, которая живет на широкую ногу.

Действительно, в 30-е гг. широкое распространение получают спец- пайки, спецобслуживание, спецлечение и прочие «спец» - привилегии для руководителей /начало им было положено в годы гражданской войны/, ко­торые также разлагали партию.

Так эволюционировала компартия, превратившись из политического авангарда рабочего класса /которым она была призвана стать согласно партийному уставу/ в своеобразный «Орден меченосцев внутри государст­ва советского». Отказ от демократии в самой партии неизбежно сказывался на всей общественно-политической системе в силу господствующего по­ложения ВКП/б/. При Сталине она проникла во все регионы, на все уровни общественной жизни, на каждое предприятие. И тот факт, что Сталин для страховки, в том числе и от партии, создал еще и параллельную, почти столь же разветвленную структуру органов госбезопасности, дела не меня­ет. Характерная для дореволюционных времен и первых лет после Октября ленинская триада «вожди - партия - масса» в ходе изменения и роста пра­вящей партии дополнилась новым функциональным звеном: возникла квадрига «вожди - аппарат - партия - масса».

Уже не партия в целом, а аппарат стал источником формирования и опорой «вождей». Бюрократический аппарат нужен был Сталину в равной степени, как сам Сталин - бюрократическому аппарату. Он был своеобраз­ным гарантом его стабильности. Идея «непогрешимого вождя», волю ко­торого претворял в жизнь партийно-государственный аппарат, служила оправданием и обоснованием его деятельности.

В конце 30-х гг. в пирамиде власти появилась еще одна ступенька, и выглядела пирамида теперь так:

Сталин окружение аппарат партия массы

Характерные черты 2-го этапа:

1) ликвидация остатков демократии в партии;

2) утверждение бюрократического централизма;

3) отрыв аппарата от партии, превращение его в инструмент тоталь­ной власти;

4) полная утрата партией авторитета в народе;

5) массовые репрессии коммунистов; в 30-е годы партия практиче­ски не росла из-за репрессий, страха вступать в партию.

Причины глубоких деформаций в РКП-ВКП:

1) низкий уровень общей и политической культуры народа, рядовых коммунистов и руководителей;

2) отсутствие демократии, политического плюрализма в стране в ре­зультате монополии компартии на власть;

3) борьба за власть, жертвами которой стали народ и партия.

Мы выяснили, что власти Советов в стране фактически не было, а реальную власть сосредоточил в своих руках партийно-государственный аппарат, которым командовал Сталин. Как это ни парадоксально звучит, большевики, претендовавшие на роль партии, выражавшей и воплощавшей интересы миллионных масс рабочего класса и крестьянства, в реальной политической жизни боялись их политической активности и подменили диктатуру пролетариата диктатурой партии, а на деле - диктатурой ее ру­ководящих органов, ее «вождя», ибо миллионы рядовых членов партии никакого влияния ни на их решения, ни на их действия не оказывали и ока­зывать не могли.

Как в такой ситуации деформировалась деятельность профсоюзов, комсомола, других общественных организаций? Начнем с профсоюзов - крупнейшей общественной организации, которую Ленин определял как «школу коммунизма».

До 1922г. членство в профсоюзах было принудительным - это было вызвано низким уровнем политической грамотности масс: профсоюз за­щищал права рабочего класса - задача особенно актуальная в период НЭ­Па, а рабочие -выходцы из деревни, огромные маргинальные слои, этого не понимали.

1921 г. - 7 млн. членов в профсоюзах;

1922 г. - 4,5 млн. /после отмены принудительного членства/;

1925 г. - 8 млн. членов уже на добровольной основе;

1930 г. -12 млн.;

1940 г.- 27 млн. /свыше 80% всех рабочих и служащих/.

В 20-е годы профсоюзы вели работу по защите интересов трудящих­ся, которые в условиях безработицы нарушались и советскими предпри­ятиями и нэпманскими. Пособие по безработице, между прочим, составля­ло 27,5 руб/мес. - на эти деньги можно было купить 2 демисезонных паль­то.

Профсоюзы решали и другие задачи:

2) активно участвовали в формировании хозяйственных кадров - 1/2 всех руководителей в 20-е гг. была выдвинута профсоюзами из рабо­чих;

3) руководили соревнованием, рационализацией и изобрета­тельством.

Компартия поначалу, в 1-й половине 20-х гг., уделяла серьезное внимание этой организации. Вопросы о профессиональных союзах рас­сматривались специально на XII, XIV съездах партии, ХШ партконферен­ции. На рубеже 20-30-х гг. роль профсоюзов снижается в связи с укрепле­нием административно-командной системы. Особенно после снятия М.П.Томского - председателя ВЦСПС. Начинается чистка профсоюзного аппарата - вычищают всех, кто имел дело с Томским, «врагом народа».

Ограничивается внутрисоюзная демократия:

1) вместо выборов - назначенство;

2) в 30-е гг. не созываются съезды профсоюзов /VIII-й - в 1928г., 1Х-й - в 1947г./;

3) в 1937 г. упраздняются районные, городские, областные, краевые, республиканские межсоюзные органы - Советы профсоюзов. Отсутствие горизонтальных связей и крайняя дробность структуры /количество сою­зов увеличилось в 30-е гг. с 22 до 182/ облегчали партийный контроль над рабочим движением;

4) профсоюзы подчиняются отраслевым наркоматам, т.е. практиче­ски переходят в подчинение администрации, становясь придатком гос. ап­парата (как того и добивался Троцкий в дискуссии о профсоюзах в 1921 году).

Теряя самостоятельность и независимость, профсоюзы утрачивают свою главную функцию - защиту интересов трудящихся. Об этом в пер­вую очередь свидетельствуют репрессии, которым подвергались трудя­щиеся, а профсоюзы были при этом беспомощны.

Другой «приводной ремень» от партии к массам, молодежи - комсо­мол. Мало кто так верил в 20-е гг. в идеалы социализма, как молодежь. Комсомол рос стремительно:

1920 г. - 0,5 млн. чел.;

1925 г. -1,5 млн. чел.;

1930 г. - 3 млн. чел.;

1938 г. - 5 млн. чел.;

к 1941 г. - 10 млн. чел.

По ВЛКСМ тоже прокатился смертный вал репрессий. Все первые секретари ВЛКСМ 20-30-х гг. были репрессированы и погибли /за исклю­чением А. Мильчакова/. Комсомол в годы репрессий вел себя исключи­тельно стойко, показывая пример старшим товарищам. Берии так и не уда­лось организовать хоть один «молодежный» процесс. Тем не менее в 30-е

гг. комсомол действовал под строгим партийным контролем и служил ВКП/б/ эффективным орудием влияния на молодежь.

В 20-е гг. существовали и другие многочисленные общественные, шефские организации - МОПР (международная организация помощи ра­бочим), общество политкаторжан, ВОИР и др. В 30-е гг. многие общест­венные организации были ликвидированы, оставшиеся подчинены нарко­матам, практически перестав быть общественными.

Таким образом, суть перемен в общественно-политической системе - все большее отстранение масс от управления страной.

Как изменилась социально-классовая структура общества в 20-30-е годы?

Самые общие данные структуры общества:

Годы Рабочие и служа­щие Колхозни­

ки

%

Единолични­ки и кустари, % Т. н. «бывшие» предста- ви-тели имущих классов, %
1913 17% (14,5) - 66,7 16,3
1924 15% (10,4) 1,4 75,4 8,5
1928 18% (12,4) 2,9 74,9 4,6
1939 50% (34,0) 47,2 2,6 -

Каковы итоги развития общественно-политической и социально­классовой структуры советского общества в 20-30-е гг.?

1. Создание тоталитарного государства, установление режима лич­ной власти Сталина (под прикрытием социалистических атрибутов), отчу­ждение трудящихся от власти.

2. Глубокая трансформация компартии, превращение ее в придаток партийно-государственного аппарата, поработившего страну и народ.

3. Превращение демократических институтов, провозглашенных Конституцией, в «демократическую ширму», прикрывающую тоталитар­ный режим.

В этих условиях XVIII съезд ВКП/б/ весной 1939 года продеклами­ровал, что в стране построен социализм и теперь советское общество пере­ходит к строительству коммунизма. Была создана специальная комиссия по подготовке новой программы партии - программы строительства ком­мунистического общества. Это проводилось в то время, когда в стране су­ществовала милитаризация труда, когда многомиллионные массы кресть­янства были лишены права передвижения и фактически лишением паспор­тов прикреплены к земле.

Итогом первого десятилетия Октября явился громадный рост авто­ритета советской страны на международной арене. Во многих странах на­брало силу движение друзей СССР. В Москве состоялся конгресс друзей

СССР, с укреплением его могущества связывали свои чаяния демократиче­ские силы всего мира.

Второе десятилетие закончилось с обратным знаком. Престиж СССР как опоры демократических и прогрессивных сил упал. Беззаконие и ре­прессии, низкий жизненный уровень советского народа, имперские амби­ции сталинского руководства привели к реальному падению престижа со­ветской государственности. Государства диктатуры пролетариата фактиче­ски не существовало, а тип партия-государство эволюционировал в госу­дарство террористической диктатуры.

Рассмотрим теперь экономическую политику советского государст­ва.

В формировании экономического базиса СССР можно выделить 2 этапа: 1921-1927 и 1928-1940 годы.

Характерные черты первого этапа:

1) переход к НЭПу[‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡];

2) восстановление на его основе народного хозяйства;

3) создание предпосылок для дальнейшего развития экономики.

НЭП быстро вывел страну из послевоенного кризиса. В середине

20-х восстановление экономики в основном завершилось. В сельском хозяйстве лучше, в промышленности - хуже: 75% довоенного объема про­изводства, в них вошло все то, что можно было восстановить, остальное было разрушено дотла.

Каковы особенности восстановления народного хозяйства?

1. В промышленности восстановление шло в основном на государст­венной основе (большая часть промышленных предприятий в руках госу­дарства); в сельском хозяйстве на базе единоличного хозяйства, но с эле­ментами кооперации, госсектора (14 тыс. колхозов и совхозов к 1927г.).

2. В период восстановления народного хозяйства вырабатывалась налоговая, кредитная, кооперативная политика, элементы планирования.

3. Быстрому восстановлению народного хозяйства способствовало внедрение элементов хозрасчета на гос. предприятиях (на уровне трестов).

4. Активную роль играла наука, прежде всего экономическая. Скла­дывались целые научные направления, школы, институты под руково­дством Кондратьева, Чаянова, Бухарина, Леонтьева и др.

5. Огромное желание трудящихся скорее покончить с разрухой. Всё это обусловило высокие темпы развития народного хозяйства. Сравните темпы роста промышленного производства СССР и кап. мира:

Годы СССР Кап. страны
1921[§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§] +44% -11%
1923 +47% +9%
1925 +63% +7%

*

в соотношении к предыдущему году.

В 1926 году объём промышленного производства превысил уровень 1913 года. При этом 2/3 производственных фондов страны принадлежало государству, а 1/3 - частному капиталу.

Если в промышленности соотношение было в пользу государства - 2/3 к 1/3 , то в сельском хозяйстве преобладал частный капитал, в оптовой торговле 80% оборота приходилось на долю государства , 20% - на част­ную торговлю, в розничной - обратное соотношение.

Большую роль приобрела потребительская кооперация - на её долю приходилось 75% всего объёма торговли в российской деревне.

Таким образом, для 1-го этапа характерно быстрое развитие эконо­мики на основе НЭПа, многообразие форм собственности. 2-ой этап - 1928-1940 годы. Его характерные черты:

1) ликвидация НЭПа;

2) возврат к элементам политики «военного коммунизма»;

3) переход к командно-административной системе управления.

Ликвидация НЭПа характеризовалась следующим:

1) отказ от экономических методов управления, использования таких регуляторов, как цена, прибыль, кредит;

2) ликвидация частного сектора в промышленности и торговле;

3) свёртывание потребкооперации*;

4) гигантский рост системы управления и, как следствие, бюрокра­тизма. До Октября в России было 14 министерств, около 1 миллиона чи­новников. 1922 год- 10 общесоюзных +14 республиканских =24 наркомата,

4 миллиона управленцев. 1941 год (начало) - 41 наркомат + 150 главков и центральных ведомств, 8 миллионов чиновников;

5) полный отказ от сотрудничества с капиталистическим миром.

Теперь рассмотрим более основательно, как шёл процесс формиро­вания экономического базиса советской системы. Ключевую роль в этом процессе призвана была сыграть индустриальная реконструкция народного хозяйства. Индустриализация России началась в конце 19 века, но была прервана мировой, а затем гражданской войнами, последующей разрухой.

По уровню народнохозяйственного развития, состоянию производи­тельных сил и их технико-экономической организации, Советский Союз в конце 20-х годов находился на начальных этапах индустриализации. В аг­рарном секторе было занято почти 80% работающего населения страны, а велось оно почти исключительно домашинным способом.

Объём промышленной продукции, выпускавшейся в нашей стране, в то время, даже по абсолютной величине, существенно уступал соот­ветствующим показателям всех ведущих индустриальных держав. О мас­штабах экономического развития ведущих стран мира /в миллиардах не­мецких марок/ даёт представление таблица*:

Страны Промышленность Сельское хозяйство
США 24,6 10,0
Великобритания 10,7 2,8
Германия 8,0 2,8
Франция 6,8 5,1
Россия 5,0 6,6

* данные дореволюционной России.

В конце 20-х годов уровень производства советской промышленно­сти был в 5-10 раз ниже душевого производства в индустриально развитых странах. Отставание СССР носило стадиальный масштаб, т.е. в экономи­чески развитых государствах уже утвердился индустриальный, технологи­ческий способ труда, наше же народное хозяйство, взятое в целом, остава­лось по-прежнему на доиндустриальной стадии.

Существенным показателем доиндустриального состояния народно­го хозяйства СССР 2-ой половины 20-х годов служат социальная и куль­турная характеристики населения. Сельских жителей было в 4 раза больше горожан, свыше ½ взрослого населения оставалось неграмотными.

Поэтому всеобъемлющая индустриализация, предполагающая не просто увеличение роли промышленности, но переход во всех отраслях

экономики от домашинного технологического способа труда к индуст­риальному, становилась главной задачей народнохозяйственного развития.

Однако патриархальное состояние народного хозяйства - лишь одна из причин индустриализации, 2-ая причина индустриализации обусловлена историческим выбором пути развития, сделанным большевиками в сере­дине 20-х годов.

Безраздельная политическая власть, а также сосредоточение в руках государства «командных высот» в экономике (земля, транспорт, внешняя торговля, банки и др.) создавали условия, в которых экономическое разви­тие, несмотря на преимущественно рыночную природу хозяйственных связей, теряло стихийный характер. Компартия получила возможность соз­нательно направлять рост экономики в определённое русло. Социалисти­ческие методы предполагали, в отличие от стихийной капиталистической индустриализации, предварительное планирование преобразований, созна­тельный выбор того или иного варианта.

Всё многообразие вариантов сводилось к 2-м основным:

1) проведение преобразований преимущественно внеэкономически­ми, административными методами;

2) экономическими методами, т.е. с помощью широкого использова­ния средств товарно-денежного и финансового регулирования.

В первом случае методы сочетались с командно-административным планированием и всеобщим обобществлением, включая сплошную коллек­тивизацию; во 2-м - с сохранением взаимодействия различных секторов экономики, учётом законов рынка.

Возобладала в конце 20-х годов первая и была реализована в 30-40-е годы под руководством Сталина. Альтернативная стратегия связывается с именами Бухарина Н.И., Рыкова А.И., Томского М.П.

Но вначале в развёрнутом виде была выдвинута и обоснована имен­но 2-ая стратегия. Как видно из материалов 15 съезда ВКП/б/, в основу её была положена идея сочетания нескольких взаимообусловленных целей:

1) индустриальная реконструкция экономики;

2) повышение удельного веса социалистического сектора эко­номики, что предполагало и кооперирование крестьянства, но доброволь­ное, обеспечивающее реальные экономические преимущества по срав­нению с единоличным крестьянским производством;

3) одновременное с народнохозяйственным ростом повышение жиз­ненного уровня народа.

Такая постановка вопроса предполагала и определённое решение главной практической проблемы любой индустриализации- проблемы на­копления. Какие источники накоплений для индустриализации использо­вали капиталистические страны?

• Налоги с населения;

• займы у других государств / Бельгия /;

• грабёж колоний / Англия /;

• захват территорий соседних стран, войны / Германия/.

Какие из них мог использовать СССР ? Только внутренние :

1) прибыль госпредприятий, транспорта, внешней торговли;

2) привлечение свободных средств населения через внутренние зай­мы, сберкассы, лотереи;

3) налоги с населения.

Стремление одновременно решить задачи индустриализации и роста потребления определило требование «оптимального сочетания» тяжёлой и лёгкой промышленности /вторая работает непосредственно на человека /.

С признанием равной значимости хозяйственного роста, подъёма благосостояния и расширения социалистического уклада на основе добро­вольного кооперирования были связаны важнейшие установки принятой XV съездом политики в отношении крестьянства, составляющего подав­ляющее большинство населения. Исключалось какое-либо насилие в от­ношении деревни.

Разумеется, экономические методы вытеснения частника в сельском хозяйстве предполагали значительное время, сохранялась вероятность воз­никновения трудностей при проведении государственных хлебозаго­товок, угроза использования зажиточными слоями рыночной конъюнктуры в ущерб государству и т.п. Но соблюдению принципа добровольности и экономической оправданности кооперирования в рамках данной стратегии придавалось такое большое значение, что даже при возникновении чрез­вычайных ситуаций административный произвол, возвращение к мето­дам продразвёрстки рассматривались как недопустимые. Сторонники подобного подхода считали, что невыгоды неизбежного в подобных случа­ях сокращения фонда накопления и замедления промышленного роста бу­дут перекрываться преимуществами здоровых отношений в деревне и расширением внутреннего рынка, обеспечивающими сохранение высоких темпов индустриализации в долговременной перспективе.

Естественной предпосылкой кооперации и своего рода гарантом од­новременного роста промышленности и жизненного уровня являлось ис­пользование товарно-денежных отношений в качестве экономического ре­гулятора. Поэтому сохранение принципов НЭПа составляет здесь фунда­мент, основу социально-экономической стратегии.

Так в общих чертах выглядел стратегический курс, принятый XV-м съездом. В духе съезда был выдвинут и первый пятилетний план. Подроб­ное изложение программы развития всего народного хозяйства заняло 3 обширных тома, дважды изданных Госпланом в 4-х книгах. Впоследствии столь детальных, скрупулезно обоснованных пятилетних планов наша об­щественность не получала. Задания 2-ой пятилетки (1933-1937гг.) были изложены в одной книге. А 3-ий пятилетний план, рассчитанный на 1938-

1942 годы, и принятый в 1939 году, в развёрнутом виде опубликован не был.

Первый пятилетний план, в отличие от последующих, базировался на принципах НЭПа. Намечалось дальнейшее развёртывание хозрасчёта, доведение его до каждого предприятия /а не треста, как полагалось по за­кону 1927 года/. Составителям удалось добиться сбалансированности всех важнейших заданий между собой. При этом речь шла не только о взаимо- увязке отраслей промышленного производства, но и о должной согласо­ванности в развитии индустрии и сельского хозяйства. Деревня, вставшая на путь социалистической реконструкции, стабильного подъёма экономи­ки, рассматривалась как равноправный партнёр пролетарского города в строительстве новой жизни. Коллективными усилиями двух основных классов общества и предполагалось решить проблему накоплений для крупномасштабного строительства современной /по понятиям тех лет/ ин­дустрии.

Расходы предстояли грандиозные. Если в 1926-1927 гг. сооружа­лись, как правило, небольшие фабрики и заводы /средней стоимостью ме­нее 2 миллионов рублей/, то теперь начиналась полоса возведения боль­шой группы гигантов машиностроения, металлургии, химии, каждый из которых требовал вложений не менее чем 100 миллионов рублей. Но при всей напряжённости планов верх брала забота о реальности намеченных темпов, об обеспечении социальной программы пятилетки, предусматри­вавшей пропорциональное увеличение численности рабочих /в соот­ветствии с потребностями народного хозяйства, рост их квалификации, зарплаты, улучшение жилищных условий и т. д./.

План был хорош, однако реализовать его не удалось. Сталин и его окружение считали, что одновременное и сбалансированное движение ко всем трем целям практически не реально. Принцип равнозначности они заменили идеей решающего значения ускоренного роста промышленно­сти. Речь шла о форсированной индустриализации, о ее «подхлес­тывании» /выражение Сталина/, т.е. о навязывании объективным процес­сам своей воли. В условиях господства партаппарата в политике и эконо­мике страны это было, к сожалению, возможно.

Во имя авантюрной попытки «большего скачка» была непомерно расширена доля накоплении в расходовании национального дохода - с 10­15% в середине 20-х - до 40-45% к концу 1-ой пятилетки /1932 г./. И хотя народное хозяйство буквально надорвалось от такого «ускорения», в офи­циальных документах утверждалось, что 1-ая пятилетка была перевыпол­нена досрочно /4 года и 3 месяца/, а сталинская стратегия была единствен­но верной.

Говоря о сталинской стратегии, мы не связываем её с одним авто­ром, это стратегия той части партии, которой оказались ближе адми­нистративно-командные методы времён военного коммунизма. Курс

«большого скачка» нашёл поддержку и у определённой части населения страны, о чём речь впереди.

Среди советских историков нет единого мнения по вопросу о целе­сообразности «большого скачка». М.М. Горинов, Е.Н. Дощенко и другие считают, что скачок был необходим, вопрос лишь - в какой форме. Клопов Э.В., Гордон Л.А., Лельчук B.C. и многие другие считают, что такой необ­ходимости не было. Вторая точка зрения, как нам представляется, ближе к истине. Нет единого мнения и по вопросу о перспективах НЭПа в конце 20-х годов. Часть историков считает, что подъём промышленности на рельсах НЭПа не имел перспективы /С.В. Цакунов, М.М. Горинов и дру­гие/. Довод прост: начиналось новое строительство в таких масштабах, ко­торые требовали иных способов изыскания средств и иных методов управ­ления. При этом Горинов и Цакунов ссылаются на кризис 1927/1928 годов.

Но кризис хлебозаготовок 1928 года не был первым. Аналогичные трудности 1925/1926 г. были преодолены за счёт уменьшения вложений в промышленность, временного снижения темпов ее развития. Это способ­ствовало оздоровлению обстановки, а затем росту производства как в де­ревне, так и в городе. Кризис 1928 г. не исключал подобного маневра, но выход был найден другой - из времен военного коммунизма.

Сторонники сталинского курса полагали, что советская полити­ческая система, авторитет компартии, вера миллионов людей в социализм, их энтузиазм и готовность к самопожертвованию ради социалистического будущего открывают возможность «освободиться» от товарно-денежных факторов, сосредоточить все ресурсы на индустрии и добиться здесь успе­ха вне зависимости от того, как скажется подобная концентрация сил на других сторонах общественной жизни (в этом суть разногласий с оппози­цией). При этом любые формы форсированного развития государственной промышленности отождествлялись с ростом социализма и объявлялись ис­торически оправданными.

С убеждением, что большой скачок возможен путем концентрации всех ресурсов страны на одном направлении, связаны все остальные черты этой стратегии. Схема ускоренного индустриального развития открыто требовала от советских людей «серьезных жертв» и призывала трудящихся сознательно пойти на них. Но, как показала практика 30-х годов, выдер­жать такие темпы на одном энтузиазме, без нагнетания страха и массовых репрессий, подневольного бесплатного труда было невозможно.

Особое значение принуждению придавалось в той части плана, кото­рая касалась сельского хозяйства и крестьянства. Крестьянство охватывало свыше 3/4 населения, так что расширение накоплений за счет потребления могло быть достигнуто, главным образом, посредством ограничения преж­де всего крестьянского потребления. Именно поэтому сталинский план форсированной индустриализации с самого начала включал меры внеэко­номического принуждения крестьянства. Фактически формой такого при­

нуждения стало осуществление курса на полную и ускоренную коллекти­визацию деревни.

Коллективизация имела как минимум 3 цели:

1) форсированное введение социализма в деревне;

2) обеспечение любой ценой финансирования индустриализации че­рез перекачку средств из деревни в город;

3) обеспечение новостроек рабочей силой.

Силами заключенных, спецпереселенцев из «раскулаченных» были сооружены знаменитый Беломорканал (свыше 100 тыс. заключенных), ка­нал «Москва-Волга». Лесозаготовки, каналы, стройки сооружались в ос­новном вручную. Страна все гуще покрывалась сетью лагерей, поселков спецпереселенцев. Их требовалось наполнять. Вот зачем потребовалось отрывать от земли сотни тысяч хлеборобов. Какого объема была эта опе­рация, видно из сравнения итогов Всесоюзных переписей населения 1926 и 1939 годов. За 13 лет число жителей советского Дальнего Востока выросло на 329%, Восточной Сибири - на 384%, а Севера европейской части страны - на 558%. Что произошло? Создавалась гигантская армия даровой рабочей силы - «з/к», и одновременно сковывались страхом остальные граждане страны.

Сталинскую политику большого скачка осуществлял партийный и государственный аппарат, опираясь на насилие. Но у такой политики, как отмечалось выше, были свои приверженцы и внизу. Какие социальные слои стали опорой курса форсированной индустриализации? В первую очередь «новые рабочие», приходящие из деревни. Крестьянство стало преобладающим источником пополнения пролетариата. Из 12,5 млн. рабо­чих и служащих, пришедших в народное хозяйство в годы 1-й пятилетки, 8,5 млн. были из крестьян.

Оказавшись в «большом и чуждом мире», «новые рабочие» должны были адаптироваться к индустриальному, в значительной степени конвей­ерному типу производства (в отличие от сезонного аграрного), к новым бытовым условиям, к городской культуре. Вырванные из привычной среды и не интегрировавшиеся в новую, малограмотные маргинальные слои были удобным объектом политического и идеологического манипулирования, оказались больше других увлечены близостью провозглашенной цели, свя­зывали улучшение своего положения с «большим скачком» в промышлен­ном развитии страны.

Сталинская политика имела определенную поддержку и в деревне. Естественно, различные социальные слои деревни по-разному воспри­нимали переход к коллективным формам хозяйствования. Чтобы предста­вить влияние коллективизации на судьбы бедноты, середняцких масс и ку­лачества, нужно оценить степень социального расслоения деревни перед коллективизацией. По данным комиссии СНК СССР по изучению тяжести налогового обложения, в 1927 г. среди крестьянских хозяйств было 3,9%

кулацких, 62,7% - середняцких, 22,1% - бедняцких и 11,3% - пролетарских. Основную массу, как видим, составляли середняки, треть - бедняки и бат­рачество.

Для последних была характерна безлошадность, поэтому, даже имея землю, хозяйствовать самостоятельно они не могли, находились в зависи­мости от зажиточных слоев деревни. Собственный опыт показал им, что у них нет реальной перспективы в одиночку вырваться из нищеты. Эта часть деревни увидела выход для себя в объединении. Она и стала той социаль­ной силой, которая активно поддержала и сплошную коллективизацию, и ликвидацию кулачества. Без их активной поддержки ни коллективиза­ция, ни ликвидация кулачества были бы просто невозможны.

Таким образом, «новые рабочие», наряду с сельской беднотой, со­ставили массовую социальную опору сталинской политики. Режим смог опереться также на часть «старых рабочих», пропитанных антибур­жуазными настроениями, и на нейтралитет значительной части среднего крестьянства.

Сама обстановка тех лет связывала надежды с решительными шага­ми. Давали себя знать противоречия многоукладной экономики. Среди ра­бочих существовало недовольство, вызванное ростом безработицы, про­довольственными трудностями, нехваткой жилья. Что касается партии, то многие коммунисты, и прежде воспринимавшие НЭП как своего рода «крестьянский Брест» (то есть кратковременную вынужденную уступку), тоже готовы были к решительной борьбе с капиталом.

7 ноября 1929 г. Сталин опубликовал статью с характерным заголов­ком «Год великого перелома». В ней вопреки фактам «вождь» писал о ре­шительном переломе в области производительности труда, о том, что мы «с успехом разрешили своими собственными силами проблему накопле­ния, заложив основы тяжелой индустрии». Третий признак великого пере­лома, по Сталину, - поворот крестьянских масс к сплошной коллективиза­ции, органически связан с «двумя первыми достижениями». Все это не что иное, как большой блеф.

Курс «великого перелома» явился прямым отказом от НЭПа, граж­данского мира. В ходе пересмотра пятилетнего плана показатели его были значительно завышены без достаточных расчетов и оснований.

Правильность избранного курса, как известно, проверяется его ре­зультатами. Какими же были результаты форсированного рывка 20-30-х годов и какую цену пришлось заплатить за них? Большой скачок действи­тельно состоялся.

В каждой пятилетке создавались тысячи новых предприятий:

1 пятилетка (1928/29 - 1932/33)[*] - 1,5 тыс. предприятий;

2 пятилетка (1933 - 1937) - 4,5 тыс. предприятий;

3 пятилетка (1938 - 1942) до 1941 - 3 тыс. предприятий.

Эти цифры реальны: предприятия или есть, или их нет - тут цифрами не поиграешь. Среди первенцев индустриализации - Днепрогэс, Сталин­градский и Харьковский тракторные заводы, Уралмаш, Магнитогорский металлургический комбинат и др.

В результате индустриализации существенно изменилась структура промышленности. Если к 1926 г. существовало 22 отрасли, то в 1940 г. - свыше 60 (в том числе такие новые, как авто- и тракторостроение, авиаци­онная, химическая и др.). На долю России в 1917г. приходилось 4% миро­вой промышленной продукции, в 1922 г.- 1%, в 1940 г. - 13%.

К началу 1941 г. СССР вышел на 1-е место в Европе и 2-е в мире по объему промышленного производства. Принципиально важный результат - преодоление технико-экономической отсталости, завоевание экономи­ческой независимости. К концу 30-х СССР перестал ввозить машины и оборудование. Социальными результатами индустриализации стал рост почти втрое рабочего класса - около 1/3 населения СССР к 1941 году, и ли­квидация безработицы. Другие результаты в социальной сфере выглядят удручающе: существенно снизился жизненный уровень населения, госу­дарственные розничные цены удваивались каждую пятилетку и в 1940 г. были в 6-7 раз выше, чем в 1928 г. Цены на рынке возросли в 4-5 раз. В то же время заработная плата рабочих и служащих в 1940 г, по сравнению с 1928 г., выросла в 3,5 раза. Жилищные условия населения к концу 30-х го­дов были хуже, чем в 1928 году.

Политика «подхлестывания» индустриализации принесла и такие ре­зультаты, последствия которых носят долговременный характер:

1) разбалансированность экономики (ни одна из 12 советских пяти­леток не была выполнена);

2) нарушение соотношения между группами «А» и «Б» [†], что не по­зволило повышать жизненный уровень. В 1940 г. 2/3 промышленной про­дукции приходилось на группу «А», 1/3 - на группу «Б»;

3) осуществление индустриализации любой ценой привело к чрезвы­чайно высокой себестоимости продукции, низкому качеству и производи­тельности труда. Это отмечали уже современники. О качестве продукции Орджоникидзе на XVII съезде (1934 г.) говорил так: «... лишь бы сбыть с рук, а каково оно - черт с ним. Варварски расходуется у нас металл - часто 20-30% пускается в стружку. Легкая промышленность выпускает стаканы весом в 1/4 кг»;

4) сверхиндустриализация потребовала огромных средств - их взяли за счет ограбления деревни, что привело к разорению сельского хозяйства;

5) сопровождавшие индустриализацию репрессии, создание армий заключенных катастрофически усугубили проблему нехватки кадров, осо­

бенно специалистов, ИТР. Почти похваляясь, Сталин, Молотов, Каганович докладывали о массовом вредительстве чуть ли не на всех участках инду­стриализации. Демографические потери в ходе «большого скачка» соста­вили по меньшей мере 10-15 млн. человек. Реальные человеческие жертвы нельзя, конечно, отождествлять с условными демографическими потерями, но и счет реальных жертв идет на миллионы.

Ужас многомиллионных людских потерь, вызванных репрессиями и голодом, усугубляется их бессмысленностью с точки зрения социально­экономического развития. За все эти последствия пришлось платить еще раз многомиллионными потерями в годы войны. Воевать пришлось не с помощью того промышленного потенциала, за который столь дорого за­платил советский народ в годы индустриализации, ибо уже к зиме 1941 г. СССР потерял территорию, где проживало 40% населения, добывалось бо­лее 60% угля и выплавлялось почти 60% стали и 70% чугуна. Эти факты опровергают миф о том, что без «большого скачка» в 30-е годы советский народ проиграл бы войну. Сам вопрос о неизбежности войны не бесспорен, хотя это уже тема другая.

Политику индустриализации и процесс создания колхозного строя нельзя рассматривать раздельно - их взаимосвязь, взаимозависимость были более чем очевидны.

Следствием насилия при создании колхозов стало массовое недо­вольство и открытые протесты крестьян, вплоть до вооруженных выступ­лений. С начала января до середины 1930 г. их было зарегистрировано бо­лее 2-х тысяч. В ряде случаев для подавления восставших применялась ар­мия. Когда кризис уже грозил выйти из-под контроля, 2.03.1930 г. в «Правде» со статьей «Головокружение от успехов» выступил Сталин. Эта статья - образец лицемерия в политике.

14.03.1930 г. принимается Постановление ЦК ВКП(б) «О мерах по борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении». Запрещалось принуждение крестьян вступать в колхозы, пересматривались списки рас­кулаченных, запрещалось закрытие рынков; предусматривали оказание помощи колхозам и материальные стимулы для вступающих в них.

После постановления с марта по август 1930 г. из колхозов вышли миллионы крестьянских дворов:

март 1930 г. - 55% коллективизированных крестьянских хозяйств, август 1930 г. - 20,6%.

Отлив мог быть значительно большим, если бы накануне вступления в колхоз крестьяне не порезали скот и могли бы вернуть свою землю, по­павшую в единый колхозный массив. Неверно считать, как это было при­нято раньше, что после Постановления ЦК от 14.03.30 г. форсирование колхозного строительства было прекращено. Весной 1930 г. отступление от взятого курса было тактическим, вынужденным напором жизни, а не принципиальным. После короткой «передышки» накатилась новая волна

ускоренной всеобщей коллективизации. Деревню вновь начинают «наси­ловать». В результате «ускорения» к концу 1931 г. в основных зерновых районах коллективизация была завершена. В целом по стране коллективи­зация завершилась во 2-й пятилетке: к 1937 г. 93% крестьянских хозяйств и 99% посевных площадей стали колхозными.

Составной частью коллективизации было раскулачивание. Раску­лачиванию, то есть экспроприации имущества, сопровождавшемуся лише­нием гражданских прав и высылкой из мест постоянного проживания под­вергались миллионы середняков, прежде всего те из них, кто не сразу со­глашался вступить в колхозы.

Поводом для раскулачивания, наряду с нежеланием продавать хлеб по низким государственным ценам, послужило также обострение классо­вой борьбы в деревне. В 1928 г. количество терактов по РСФСР увеличи­лось в 3 раза по сравнению с 1927 г.

В течение 1929 г. только по РСФСР было зарегистрировано около 30 тысяч поджогов и убийств активистов в сельской местности. Но тут зачас­тую путают причину со следствием. Нередко такие акции были лишь след­ствием притеснений и несправедливости местных властей.

Всего было раскулачено около 1 млн. крестьянских хозяйств - 4-5 млн. человек, их имущество передавалось в колхозы.

Итак, преступным было принуждение крестьян вступать в колхозы.

1. Крестьянство было лишено собственности, личного хозяйства, а общественное хозяйство - колхоз - было не в состоянии обеспечить кресть­янина.

2. Запрещалась торговля излишками, закрывались церкви: ломали вековой уклад жизни, так как основная масса деревни была религиозной. Создаваемые колхозы были лишены самостоятельности: по существу это были не кооперативы (то есть самоуправляющиеся ассоциации), а государ­ственные организации.

Каковы основные экономические и политические результаты кол­лективизации?

В 1928-1940 гг. основные производственные фонды колхозов вырос­ли в 12 раз, посевные площади - на 30%, а производство сельскохозяйст­венной продукции - на 7%. О чем это говорит? Несоизмеримы затраты и отдача - неэффективная форма хозяйствования.

Но самый, пожалуй, трагичный итог коллективизации - массовая ги­бель крестьян от голода в зерновых районах страны в 1932-33 гг. Эта тема была одной из самых запретных в советской историографии долгие деся­тилетия. География трагедии обширна - села Украины, Северного Кавказа, Нижней и Средней Волги, Южного Урала, Казахстана. Имелись случаи вымирания целых селений и людоедства.

В 1921 г. в России был также массовый голод, но тогда голодающим оказывалась международная помощь. В 1932-1933 гг. о помощи не могло быть и речи. Официально никакого голода не было. Хотя мир узнал о го­лоде в СССР сразу - масса сведений об этом появилась во львовских газе­тах. О голоде писали финские, английские, швейцарские, французские га­зеты. На запросы мировой общественности нарком иностранных дел Лит­винов 13 января 1934 г. заявил в специальном письме: никакого голода нет, все сведения о нем - инсинуации. Естественно, ни о какой иностранной помощи не могло быть и речи.

Трупы вывозили как мусор, хоронили сотнями в братские могилы. Списки умерших вести было запрещено. Все подобные документы изыма­ло ГПУ. Чрезвычайно трудно поэтому установить количество погибших в результате голода. По оценкам статистических данных в работах истори­ков Роберта Дэвиса и Стивена Уиткрофта, демографов Барбары Андерсен и Брайана Сильвера число жертв голода составило около 4 млн. человек.

Таковы результаты и цена коллективизации. Общая оценка: в 30-е гг. были рождены догмы: за две пятилетки мы построили социализм[‡][§], более того, проложили магистральный путь строительства социализма для всех народов мира. Сталинская система, опираясь на энтузиазм рабочего класса и репрессии, действительно выполнила задачу ликвидации отсталости страны. Сделано это было варварски, с миллионными человеческими жертвами. Кроме того, как было показано выше, долговременные послед­ствия большого скачка в целом оказались разрушительными и для про­мышленности, и для сельского хозяйства.

Таким образом, под флагом социализма была рождена новая модель развития общества, созданы основы для выхода сталинизма за рамки од­ной страны. Впервые на длительный срок приоритет идеологии над эконо­микой стал реальностью. История показала, что большой скачок был бы невозможен без большого террора и без большой лжи.

<< | >>
Источник: Курс отечественной истории 1Х - ХХ вв. [Текст] : учебное посо­бие / Н. Ю. Гаврилова, В. П. Карпов, М. В. Комгорт, Г. Ю. Колева. - Тюмень : ТюмГНГУ,2009. - 304 с.. 2009

Еще по теме § 2. Формирование и сущность советского строя 1921-1940 гг.:

  1. РАЗВИТИЕ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА В 1920-1940-е ГГ.
  2. 39. Формирование однопартийного политического режима (1917-1940 гг.)
  3. 42. Советское государство и мир (1921-1941 гг.).
  4. 40. Социально-экономическая и национальная политика советского государства (1921-1941 гг.)
  5. 50) Международное положение Советского государства в 20-30-е годы ХХ в. Изменение политической карты СССР в 1939-1940
  6. Политические, социальные, экономические истоки, предпосылки и последствия формирования нового строя
  7. Формирование советского правительства
  8. (22) Установление советской власти и формирование государственного аппарата.
  9. 35. Образование СССР. Формирование советской политической системы 1920-1930-х гг.
  10. 43. Эконом.и полит. кризис в Советской России 1920-1921гг. Новая экономическая политика: предпосылки.содержание, сущность, противоречия, значения
  11. 48. Характер.черты советского общества в 1930г. Причины формирования культа личности и массовых репрессий, их последствия
  12. 41. Устан. советской власти и формирование новой гос. полит.системы. Учредит.собрание в России. Конституция1918г. Выход России из 1 мир.войны. Брестский мир с Германией
  13. 49. Внешн. политика СССР и международные отношения в 1930г. Срыв англо-франко-советских переговоров. Советско-германский пакт о ненападении. Советско-финская война. Начало 2ой мировой войны
  14. 41. Культурное строительство в СССР (1921-1941 гг.).
  15. 8. Создание Советского государства. Первые преобразования советской власти.
  16. Политическая системаСССР в 1930 – 1940 гг.
  17. 27) Гражданская война в России, Причины, ход, итоги. (1918-1921 гг.)
  18. 30. НЭП Новая экономическая политика была провозглашена Ленинской резолюцией X съезда РКП(б) в марте 1921 г.