<<
>>

§ 4. Митрополичьи дьяки

За вторую половину XV - начало XVI вв. на посту главы Русской Церкви сменилось четыре митрополита: Филипп, Геронтий, Зосима и Симон. Состав же канцелярии оставался относительно стабильным.

За исследуемый период по источникам выявлено 9 дьяков и 4 подьячих. Трое из девяти - Григорий Карлов(1), Родион Кожух(2) и Лука(3) - служили в канцелярии главы Русской Церкви еще при Феодосии и Ионе. Пятеро дьяков появились вновь и ранее на приказной работе отмечены не были. Это Беньяминов (4)[1284], Афанасий Иванов сын (5)[1285], Игнатий (6)[1286], Яков Кожухов р)[1287], Леваш Иванович Коншин (8)[1288]и Никита Старков (9)[1289]. То же можно сказать и о подьячих. Это Афанасий Иванов сын (I)[1290], Данко Владимирович Костин(II)[1291], Фадей Матвеев сын (III)[1292]и Яков Иванович Попов(IV)[1293].

Из 9 дьяков митрополичьей кафедры социальное происхождение более или менее уверенно удалось определить только у двоих. Григорий Карлов, как это уже говорилось выше, был сыном митрополичьего дьяка Василия Карла. Отцом Якова Кожухова, по всей видимости, был дьяк Родион Кожух. Аргументами здесь могут служить совпадение данных антропонимики, места службы и совместимость по времени.

О происхождении Леваша Коншина можно лишь гадать. С одной стороны на размышление наводит его манера подписывать свою фамилию буквами пермской азбуки[1294]. Был ли сам Леваш выходцем из народа коми? Может быть, он просто долго жил в этих местах или находился там по долгу службы? Или просто знал коми-алфавит, не владея языком? С другой стороны, интересные данные содержит запись рода Леваша в Синодике Успенского

собора, приведенная С.Б. Веселовским: «иерей Иван, Варвара, Василий, инок Иона и князь Андрей»[1295].

Если Иван и Варвара это родители Леваша, а Василий это он сам под крестильным именем, то получается, что митрополичий дьяк был выходцем из семьи священника.

Из троих подьячих митрополичьей канцелярии более или менее точно социальное происхождение установить не удается. Только в случае с Яковом Ивановичем Поповым можно предполагать выходца из духовного сословия.

В итоге получается, что у троих из девяти дьяков главы Церкви социальное происхождение поддается определению. Это 33,3 %. Примечательно, что ни одного из митрополичьих дьяков не удалось идентифицировать как выходца из служилого сословия. Двое (22,2%) потомственные канцелярские деятели. Среди великокняжеских дьяков таких тоже двое, но из 61. Не найдено среди великокняжеских и удельных дьяков ни одного выходца из рядов духовенства. Понимая насколько приблизительны наши выводы при имеющемся состоянии источниковой базы, рискнем заключить, что дьяческий аппарат митрополитов московских во второй половине XV - начале XVI вв. отличался более «демократическим» составом. Сохраняет те черты, которые применительно к государственному аппарату уже были архаичными.

Брачно-семейные связи дьяков и подьячих митрополичьей канцелярии выявить не удалось. Пребывают практически в совершеннейшей безвестности и их сыновья. Нами найден только один пример карьеры сыновей митрополичьих дьяков. Сын дьяка Родиона Кожуха - Яков Кожухов - унаследовал профессию отца и тоже служил в митрополичьих дьяках. О сыне Якова Иване в источниках нами найдено только одно упоминание. В 1525/26 г. он писал запись Анастасии Алексеевны Чертовой (урожденной Обобуровой), отказавшейся от владельческих прав на д. Алешово Вышгородского стана Дмитровского уезда, проданной митрополиту Даниилу ее мужем Григорием Васильевичем Лысковым Чертовым[1296][1297]. Похоже, что сын и внук дьяков тоже как-то был связан с митрополичьей канцелярией, однако точно этого сказать нельзя. По крайней мере, ни дьяком, ни подьячим он не назван.

Из 9 митрополичьих дьяков достоверно считать землевладельцем можно только одного (11,1%).

Согласно выписи из писцовых книг Константина Григорьевича Заболоцкого 1497/98 г. митрополичий дьяк Леваш Иванович Коншин владел поместьем в Шуткине стану Юрьев- Польского уезда. В имении значилось с. Богоявленское, д. Новое и сщ. Семендюково. В

868документе указано только количество дворов: 2 холопских и 28 крестьянских .

Подведём итоги. Во второй половине XV - начале XVI вв. почти 40 % великокняжеских дьяков были выходцами из среды детей боярских. Это минимальная величина. В реальности доля дьяков «благородного» происхождения могла приближаться к половине. Большая часть из них вышла из толщи служилого города. Те дьяческие отцы, что служили в дворовых детях боярских, относились к рядовым членам Государева двора. К выходцам из служилого сословия относятся и потомственные приказные, сыновья дьяков и подьячих. Эта прослойка в дьячестве была пока очень невелика.

В сравнении со второй четвертью - серединой XV столетия доля выходцев из служилого сословия в структуре великокняжеских дьяков демонстрирует рост. Это, в первую очередь, следствие расширения нашей источниковой базы. Параллельно уменьшается доля дьяков, чьё происхождение не установлено. В то же время, нельзя исключать и другого вывода. Сегмент дьяков, выходцев из среды детей боярских мог реально вырасти во второй половине XV - начале XVI вв. Интенсификация при Иване III процесса объединения земель вокруг Москвы; как следствие, рост численности детей боярских великого князя (в том числе за счёт дворов, ликвидируемых великих и удельных княжений); усложнение задач, стоявших перед государственным управлением, порождали потребность в расширении штата канцелярских деятелей и предоставляли достаточно потенциальных кадров для этого из среды служилого сословия.

В уделах более или менее точно установленные выходцы из детей боярских составляют чуть более 20 %. Реальная величина этой прослойки, по всей видимости, составляла около четверти. В целом, надо полагать, социальное происхождение удельных дьяков принципиально не отличалось от аналогичного у дьяков великокняжеских.

Различия в абсолютных величинах, скорее всего, следствие особенностей источниковой базы. История удельных дворов второй половины XV - начала XVI вв. хуже документирована. Объективными факторами, по нашему мнению, обусловлено лишь отсутствие в удельных канцеляриях потомственных дьяков. Причиной тому кратковременность существования большинства удельных дворов. Поколения канцелярских деятелей просто не успевали меняться.

Большая часть великокняжеских и удельных дьяков вышла, по всей видимости, из «демократических» слоёв населения. Достоверно установлены факты происхождения дьяков из холопов и дворцовых слуг (посельских и дворских). Не выявлено выходцев из среды детей боярских в составе митрополичьих дьяков.

Подьячих порождала та же социальная среда, что и дьяков. Однако, подьячие были в целом «худороднее» дьяков и ближе к «простому всенародству» (если следовать терминологии кн. А.М. Курбского). В среде великокняжеских подьячих прослойка выходцев из детей боярских была существенно тоньше, чем в среде дьяков: не более одной пятой. При этом

преобладание провинциальной служилой мелкоты, городовых детей боярских здесь более ярко выражено. Доля достоверно выявленных выходцев из «демократических слоёв» населения в среде подьячих больше, чем в среде дьяков. В основном, это одни и те же лица: посадские, духовенство, дворцовые слуги. Полагаем, что «благородное» происхождение, «доброе отечество» было одним из факторов, способствовавших карьерному росту подьячих, пожалованию их в дьяки.

Брачно-семейные связи великокняжеских и удельных дьяков, прежде всего, являются индикатором их социального статуса. Они завязывались «по горизонтали», внутри той социальной среды, которая порождала дьячество. Браки заключались, прежде всего, с семьями сослуживцев и соседей по землевладению.

Сыновья великокняжеских и удельных дьяков и подьячих чаще всего пополняли ряды детей боярских, но приказная работа тоже была довольно популярной. На дворянской службе сыновья дьяков и подьячих не поднимались выше рядового состава Государева двора.

В то время приказная работа была каналом, по которому выходцы из «демократических слоёв» населения попадали в ряды детей боярских.

Будучи представителями служилого сословия, дьяки и подьячие жаловались поместьями. К поместьям присовокупляли родовые и приобретённые вотчины. В основной массе своей дьяки, по всей видимости, были людьми состоятельными. Некоторым представителям дьячества удавалось собирать земельные владения по своему размеру сравнимые с боярскими. Подьячие, напротив, были скорее мелкими и средними землевладельцами, гораздо менее обеспеченными, чем дьяки. Земельные владения подьячих соответствовали земельным владениям городовых детей боярских. Можно осторожно предполагать, что какая-то часть подьячих вообще не имела земельной ренты в структуре своих доходов.

Географически землевладение дьяков и подьячих тяготеет к местам их службы. Применительно к великокняжеским дьякам и подьячим это Московский и прилегающие к нему уезды, а так же, по всей видимости, города с учреждениями подобными позднейшим приказным избам (Новгород). Землевладение удельных дьяков и подьячих располагалось, в основном, в уездах удельных центров.

<< | >>
Источник: САВОСИЧЕВ Андрей Юрьевич. ДЬЯКИ И ПОДЬЯЧИЕ XIV - XVI ВЕКОВ: ПРОИСХОЖДЕНИЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ СВЯЗИ. ДИССЕРТАЦИЯ на соискание учёной степени доктора исторических наук. Орёл - 2015. 2015

Еще по теме § 4. Митрополичьи дьяки:

  1. 3 .2. Митрополичьи дьяки и подьячие
  2. § 4. Митрополичьи дьяки и подьячие
  3. 3.1. Удельные дьяки и подьячие
  4. ГЛАВА II. ДЬЯКИ XIV - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XV ВВ.
  5. ГЛАВА III. ДЬЯКИ И ПОДЬЯЧИЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XV - НАЧАЛА XVI В.
  6. § 1. Великокняжеский аппарат: дьяки
  7. § 1. Великокняжеский аппарат: дьяки
  8. § 1. Дьяки царя и великого князя
  9. ГЛАВА V. ДЬЯКИ И ПОДЬЯЧИЕ ИВАНА ГРОЗНОГО
  10. ГЛАВА IV. ДЬЯКИ И ПОДЬЯЧИЕ ПЕРВОЙ ТРЕТИ XVI В.
  11. § 3. Дьяки и подьячие удельных князей и глав Русской Православной Церкви
  12. САВОСИЧЕВ Андрей Юрьевич. ДЬЯКИ И ПОДЬЯЧИЕ XIV - XVI ВЕКОВ: ПРОИСХОЖДЕНИЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ СВЯЗИ. ДИССЕРТАЦИЯ на соискание учёной степени доктора исторических наук. Орёл - 2015, 2015
  13. ОГЛАВЛЕНИЕ
  14. ОГЛАВЛЕНИЕ
  15. 2.1. Социальное происхождение
  16. 1.2. Брачно-семейные связи
  17. Брачно-семейные связи