Послевоенный мир. Укрепление тоталитарно-бюрократической системы в СССР

Итоги Второй мировой войны открывали возможность демократического обновления мира, крушения деспотиче­ских режимов, широкого межгосударственного диалога. Но политические лидеры ведущих мировых держав не сумели использовать этот исторический шанс.

Победа привела к невиданному росту международного авторитета СССР, признанию его экономической и военной мощи. После победы в войне влияние СССР распространи­лось на страны Восточной Европы и Юго-Восточной Азии, полностью или частично освобожденных Красной Армией. При общей ориентации на демократические и гуманистиче­ские приоритеты в этих государствах, по сути, начала форми­роваться сталинская модель социализма, то есть авторитарно­бюрократическая система государственной политической

власти. Стали возникать страны народной демократии, фор­мировалась мировая система социализма («социалистический лагерь»), внешне представлявшая собой монолитный блок под эгидой Москвы. В 1947 г. создается «Информационное бюро коммунистических и рабочих партий» - преемник Ко­минтерна. В январе 1949 г. для координации и регулирования экономики создается Совет экономической взаимопомощи (СЭВ). СССР всячески навязывал «социалистическим» странам свою модель преобразований, любое отклонение от норм вос­принималось сталинским руководством крайне враждебно и жестоко наказывалось (Югославия).

В конце 40-х гг. в государствах Восточной Европы харак­тер революционных процессов резко изменился: народная демократия была отдана в жертву диктатуре пролетариата, а их руководство было судимо и заменено верными сталинца­ми. В мире шел также и объективно обусловленный процесс крушения колониальной системы, появления новых незави­симых государств.

США, как и СССР, значительно усилились после войны. Наличие атомного оружия у США (с 1945 г.) и у СССР (с 1949 г.) в определенной степени сдерживало возникновение крупных военных конфликтов между ними, и в то же время становилось крайне опасным. Борьба приняла формы «холодной войны» - идеологического, политического и военно-стратегического про­тивостояния капитализма и социализма, которое, то затихая, то обостряясь, продолжалось около полувека и выражалось в про­пагандистских обличениях, региональных конфликтах, гонке вооружений, создании «образа врага».

Одним из первых проявлений «холодной войны» стала предвыборная (в Верховный Совет СССР) речь И.В. Сталина (февраль 1946 г.), в которой говорилось о неизбежности импе­риалистических войн и нарастании мощи Красной Армии, в агрессивной политике обвинялся Запад. Вскоре после оконча­ния Второй мировой войны в США был составлен меморан­дум об отборе 20-и наиболее важных целей на территории СССР для их (возможной) атомной бомбардировки.

Цели Запада сформулировал У. Черчилль в своей речи в американском городе Фултоне (1946 г.), которые были затем конкретизированы президентом США Г. Трумэном в его «доктрине» (1947 г.). Они состояли в том, чтобы остановить советскую идеологическую и военную экспансию, организо­вать военно-политический союз против СССР, всемерно сдер­живать распространение «восточного коммунизма». Сталин тогда расценил речь Черчилля как призыв к войне с СССР и причислил недавних союзников к «поджигателям войны», а несколько позже (1952 г.) он сделал вывод о неизбежности войн в мире, пока существует империализм.

Госсекретарь США Д. Маршалл выдвинул в 1947 г.

Центром международного противостояния в Европе ста­ла Германия, которая по взаимной договоренности (Ялтин­ские и Потсдамские соглашения) должна была стать единым миролюбивым государством. Летом 1948 г. СССР начал уста­навливать блокаду Западного Берлина, чтобы помешать за­падным державам доступ в него, возник так называемый «Берлинский кризис». Но это противостояние стимулировало образование в апреле 1949 г. военно-политического альянса - НАТО (10 западноевропейских государств, США и Канада). В мае 1949 г. на территории трех западных зон оккупации Гер­мании образуется ФРГ, в ответ, в октябре 1949 г., в зоне совет­ской оккупации создается второе немецкое государство - ГДР. Пиком блокового противостояния стала гражданская война в Корее (1950 - 1953 гг.), не принесшая победы ни одной из сто­рон (КНДР - Южная Корея), несмотря на помощь воюющим

сторонам СССР и США. Можно утверждать, что ответствен­ность за развязывание «холодной войны», самой длительной из всех войн XX века, лежит на обеих сторонах. У. Черчилль считал ее «третьей мировой войной, которая началась прежде, чем закончилась вторая».

* * *

Потери СССР в Великой Отечественной войне были ог­ромны: 27 млн. убитых, 25 млн. остались без крова, утрата 30% национального богатства, общий материальный урон - около 2,6 трлн. руб. Многие западные политики и экономисты ут­верждали, что для восстановления разрушенного потребуется не менее 50 лет, и что Советский Союз надолго утратит свою роль великой державы. На мирные рельсы экономика СССР была переведена в 1946 г.

Еще в более тяжелом положении была советская дерев­ня. Она продолжала оставаться «болевой точкой» всей эконо­мики страны. Несмотря на то, что к 1950 г. был достигнут до­военный уровень общего объема сельскохозяйственного про­изводства, она влачила жалкое существование. Хронические трудности обострялись продолжавшимся внеэкономическим принуждением колхозников, урожаи были низкие, положение

Советское общество от 1917 г. до начала 50-х годов: формирование и утверждение «казарменного социализма» усугубила засуха 1946 г. Присоединенные в войну к личным участкам колхозные земли были изъяты и возвращены колхо­зам, были повышены старые налоги и введены новые: постав­ки мяса, молока, яиц. Денежные выплаты колхозникам отсут­ствовали, на трудодни они фактически ничего не получали, низки были закупочные цены, не покрывавшие вложенных затрат, снижение розничных цен обрекало колхозы на убы­точность. Колхозники не имели паспортов, им не полагались пенсии, они не могли покинуть колхоз без разрешения вла­стей. По многим показателям советская деревня жила значи­тельно хуже уровня 1913 г. Это и понятно - на восстановление сельского хозяйства после войны оставалось лишь 8% общего объема бюджетных ассигнований.

* * *

Перенеся неимоверные тяготы военного времени, совет­ские люди вполне обоснованно ожидали, что после войны их жизнь обязательно изменится к лучшему. В обществе жила надежда на грядущие перемены, на объективную необходи­мость обновления старых политических, экономических и идеологических структур. Постепенно зрели идеи о возмож­ности демократической трансформации советского режима, но практически это было невыполнимо, поэтому тогда и сформировался комплекс «обманутых надежд». Следует также иметь в виду, что общая долгожданная победа вдохновила людей на сплоченность вокруг власти и поэтому открытое противостояние народа и власти было невозможно.

Народ-победитель все прочнее стягивали жесткими об­ручами тоталитарного режима, достигшего в этот период сво­его апогея. Сталин продолжал узурпировать власть и меха­низм принятия решений. Съезды (последний, сталинский XIX, состоялся в 1952 г., с перерывом в 13,5 лет после XVIII), пленумы ЦК созывались редко, даже Политбюро почти нико-

гда не собиралось в полном составе. Сталин продолжал в борьбе с собственным народом опираться на репрессивные органы, возглавляемые Берией (которого Сталин однажды на­звал «нашим Гиммлером») - гаранты любого диктаторского режима, подменял (и подминал) все властные структуры. В руках Сталина была сосредоточена необъятная, ничем и никем не ограниченная и не контролируемая власть. Перма­нентно осуществлялся и глобальный контроль за умами, за общественным сознанием. Совершенствовался и принимал самые уродливые формы культ вождя - Сталин стал марша­лом, генералиссимусом, Председателем Совета Министров, а празднование его 70-летия (декабрь 1949 г.) перешло все мыс­лимые границы восхваления и возвеличивания. Был открыт «Музей подарков Сталину», разрабатывался эскиз «Ордена Сталина», были предложения переименовать Москву в г.

Укреплялся и ужесточался аппарат управления идеоло­гией и культурой. Сталин снова повел наступление на живую, свободную мысль, на деятелей культуры, на интеллигенцию. Начался новый «раунд» репрессий, выискивания «врагов на­рода», борьбы с «космополитизмом», с «низкопоклонством перед Западом». Многие открытия, совершенные на Западе, провозглашались лженаучными, противоречащими законам материализма, были объявлены реакционными: генетика, ки­бернетика, психоанализ, социология, политология, и даже теория относительности.

Под руководством Секретаря ЦК КПСС по идеологии А. Жданова развернулась атака на творческую интеллигенцию. Осуждению подверглись писатели А. Ахматова, М. Зощенко,

A. Платонов, даже А. Фадеев с М. Исаковским, кинорежиссеры

B. Пудовкин, С. Эйзенштейн, композиторы В. Мурадели,

Советское общество от 1917 г. до начала 50-х годов: формирование и утверждение «казарменного социализма» Д. Шостакович, С. Прокофьев, А. Хачатурян. Их критиковали за безыдейность, формализм, декаденство, отход от канонов социалистического реализма.

В рамках кампании борьбы с космополитизмом последо­вали массовые антисемитские репрессии против еврейских деятелей культуры, обвиненных в «сионистской деятельности в интересах империализма». Был разгромлен «Еврейский ан­тифашистский комитет».

Развернулись погромные «дискуссии» по естественным и общественным наукам. Сталин участвовал в двух - по язы­кознанию (1950 г.) и политэкономии (1951 г.), где выступал с завершающим словом, оставаясь главным и единственным «теоретиком» партии, оппонентов же, как правило, репресси­ровали. Научную интеллигенцию продолжали связывать же­сткими узами «партийности».

Сталин, боясь политического соперничества, продолжал совершенствовать свое искусство аппаратных игр. Меч терро­ра коснулся и высшего партийно-советского эшелона власти. Во второй половине 40-х гг. Сталин задумал проведение новой радикальной чистки руководящих кадров. Первыми пали Н. Вознесенский, А. Кузнецов, М. Родионов, а вместе с ними десятки и сотни партийных и советских работников. Это было так называемое «ленинградское дело», участникам которого инкриминировались «развал социалистического хозяйства методами международного капитала», превращение Ленин­градской партийной организации в опору для борьбы с пар­тией. Это был удар по выдвинувшимся в годы войны руково­дителям, возможным преемникам высшей власти.

Объектом террора, по существу, был весь народ. Неда­ром численность «населения» ГУЛАГа достигала громадных цифр (по разным оценкам - от 4,5 до 12 млн. человек).

Последней акцией агонизирующей тоталитарной систе­мы террора стал инспирированный в январе 1953 г. «заговор убийц в белых халатах». Были арестованы 9 врачей, в основ­ном - евреи, по обвинению в сотрудничестве с американской разведкой и международной сионистской организацией

«Джойнт», преднамеренном убийстве А. Жданова и А. Щер­бакова, подготовке террактов против других советских поли­тических и военных деятелей. В этих условиях оголтелого ан­тисемитизма советские евреи были окончательно деморализо­ваны, ожидая решения о своей депортации.

Но постепенному наращиванию новой волны репрессий помешала смерть Сталина, наступившая 5 марта 1953 г. К сча­стью, второго издания «большого террора» не получилось, «развитой сталинизм» рухнул. Но страна замерла в ужасе и страхе: как жить без вождя?!

Последние годы правления Сталина были кульминацион­ными в развитии советской тоталитарной системы. Со смертью Сталина заканчивалась сложная, героическая, но и трагическая страница истории советского общества. Именно в послевоенные годы все явственнее становились симптомы глубокого политиче­ского, идейного и экономического кризиса, постепенно и неук­лонно поражавшего страну. А для сознания людей было харак­терно противоречие между ощущением несправедливости про­исходящего в их жизни и безысходностью попыток изменить ее. В то же время преобладающим в обществе было полное доверие правящей партии и руководству страны. Поэтому послевоенные трудности воспринимались как неизбежные и преодолимые в недалеком будущем.

Послевоенный период был одним из наиболее противо­речивых и напряженных в истории СССР. Избранный путь развития экономики страны за счет экстенсивных факторов и сверхэксплуатации труда, недостаточное внимание к разви­тию невоенных направлений НТР, а также фактическое стремление стать ядерной сверхдержавой обусловили уязви­мость экономики СССР.

Размах репрессий и политический гнет государства дос­тигли таких размеров, что необходимость некоторого ослаб­ления режима стала уже ощущаться и среди правящей элиты.