Землевладение

Землевладение Никифора Демидова (1) реконструируется на основании актовых материалов Троице-Сергиева монастыря. Ок. 1468-1478 г. дьяк купил у Евфимии Негодяевой д.

Коростелево (I) в Подольском стану Ростовского уезда за 10 руб.^[1259]В 1495/96 г.

Ок. 1496-1497 гг. Павел Никифорович Демидов продал Семену Матвеевичу Болтину д. Новую в том же Подольском стану Ростовского уезда^[1261][1262]. Судя по отводу, приводимому в грамоте, Новое примыкало к Коростелеву и Исакову. Цена сделки 40 руб. Наконец ок. 1497­1510 гг. Павел продал Андрею Семеновичу Болтину д. Остров за 15 руб. Деревня располагалась в том же стану того же уезда и, судя по описанию меж, относилась все к тому же

833владельческому комплексу .

В 1518/19 г. Андрей, Владимир и Данила Семеновичи Болтины поделили отцовскую вотчину, которую Семен, как указано в деловой, «купил у Павла у Микифорова». В грамоте фигурируют уже знакомые деревни Новое, Коростелево, превратившееся в пустошь Исаково, а так же д. Филимоново, в предыдущих актах не упоминавшаяся^[1263]. Можно предположить, что это изменившая название д. Остров, но описание межи в тексте деловой указывает на то, что Филимоново и Остров это разные населенные пункты.

1 июля 1533 г. Андрей Семенович Болтин с детьми променяли Троице-Сергееву монастырю 1/3 д. Новое с пп. 1/3 Коростелево, Исаково и Островок. В 1533/34 г. на промененную старцам вотчину была оформлена межевая. В отводе бывшего имения Никифора Демидова и его наследников упоминается вотчина Михаила Кузьмича Никифорова сц. Ляхово^[1264][1265].

Ляхово Подольского стана Ростовского уезда было описано в 1629/30-1630/31 гг. как деревня в вотчине Ростовского Борисоглебского монастыря. В даче 100 четв. ср.з. В том же стану как пустошь в поместье Ивана Степановича Шамшева упоминается Коростелево: 17 четв.

836

ср.з.

Всего сельцо и 5 дд. Размеры примерно известны у сельца и одной деревни. Если предположить, что в остальных деревнях было столько же четей, сколько и в Коростелеве, всего за Никифором Демидовым будет в Подольском стану 185 четв. ср.з. или доброй землёй 148 четв.

Происхождение вотчин дьяка, кроме небольшой доли, приобретенной в результате купли, неизвестно.

Василий Долматов(2). Выше мы констатировали у него наличие земельных владений (II) в Можайском уезде. Поскольку Можайск входил в состав удела кн. Юрия Васильевича, сюзерена Василия Долматова, можно полагать, что земельные владения здесь дьяк приобрёл, 837

когда ещё служил в уделе .

Основным источником для реконструкции земельных владений Максима Оладьи Андреевича Плохово(3) служит актовый материал Иосифо-Волоколамского монастыря. Ок. 1477-1494 г. Максим купил у Федора Александровича Ржевского за 80 руб. дд. Конаева, Хрестьниково, Загорье, Максимово, Козино и Офонасово с п. Орлово в Рахове стану Волоцкого

838

уезда .

Однако вотчина (III) дьяка, скорее всего, была несколько больше. К последнему выводу склоняет анализ землевладения сыновей и внуков Оладьи. Его купля д. Загорье перешла к сыну Степану Пирогу, а затем к невестке Марфе. В 1545/46 г. Марфа, старица Варварского монастыря, продала деревню Константину Андреевичу Ордину Нащокину. Цена сделки была 70 руб.^{[1266][1267][1268]}В 1547/48 Константин Андреевич дал Загорье Иосифо-Волоколамскому монастырю^[1269]. Купчая 1545/46 г. позволяет предположить, что основное ядро вотчин сыновей и внуков дьяка принадлежало ранее их отцу и деду.

Андрей Коровай Максимович Оладьин Плохово в 1543/44 г. владел с. Тимошева в Рахове стану Волоцкого уезда. В отводе вотчины, приобретённой Оладьей у Федора Ржевского, упоминается «Тимошевская земля». Это земля села Тимошева^[1270]. В селе 1/3 сохи^[1271]. Применительно к первой половине XVI в. берем соху в 30 вытей или в 300 четв. д.з. Треть сохи это 100 четв. д.з. В 1549/50 г. Андрей продал Тимошево Иосифо-Волоколамскому монастырю за 300 руб. Стан при этом был указан Льняников, а не Рахов^[1272].

В 1549/50 г. Андрей Коровай дал своему племяннику Кундуму Пирогову Оладьину д. Вячково во Льняникове стану Волоцкого уезда^[1273]. Тот, в свою очередь, в 1554/55 г. променял деревню Иосифо-Волоколамскому монастырю, взяв в отмен д. Васюкову в Хованском стану. Монастырь доплатил 60 руб.^[1274]Льняников стан располагался рядом с Раховым^[1275].

Дмитрий Иванович Оладьин, внук дьяка в 1541/42 г. продал кн. Ивану Ивановичу Хованскому дд. Россольникову и Ременницу («а по книгам Лаптево») в Рахове стану Волоцкого уезда за 80 руб.^[1276] В 1543/44 г. за ним было с. Курьяново в том же месте на 1/2 сохи^[1277]. По принятой нами методике расчета, последняя величина соответствует примерно 150 четв. д.з. В 1545/46 г. Дмитрий продал эту вотчину тому же кн. Ивану за 300 руб.^[1278]. По всей видимости, Тимошево, Вячково, Россольникова, Ременница и Курьянова принадлежали к одному территориальному комплексу вотчин Плохово.

Получается, что реконструируемая вотчина Оладьи Климентьева, могла включать два села на 250 четв., 9 дд. и 1 п. О величине последних населенных пунктов данных нет, но некоторые примерные вычисления произвести можно. Оба села были в середине XVI в. проданы наследниками дьяка по цене 300 руб. каждое. Деревни, проданные в тот же период, стоили от 70 (Загорье) до 40 руб.

Иван Дмитриевич Ципля (4). Монастыревым принадлежали довольно крупные вотчины (IV) на Белоозере, основание которым положил еще Александр Монастырь. Однако доля Ивана Ципли в родовых имениях вычленяется с трудом. Причина обычная - характер источниковой базы, состоящей почти исключительно из актов Кирилло-Белозерского монастыря.

Ок. 1460 г. брат дьяка Андрей Дмитриевич Монастырев выменял у своей матери Федосьи земли Аристово и Ефимово в Кивуйце и 3 дв. «с полосы» в с. Михайловском, а также 3 дд. в Дальнем Раменье: Горка, Ванина и Костина. В отмен были даны земли в Заднем Раменье - Свистино, Лаптево, Григорово и Шестаково. Оба владельческих комплекса принадлежали Ивану Ципле. Первый был выделен матери из его «удела» в пожизненное владение и после смерти Федосьи должен был вернуться в собственность дьяка. Второй - был выменян Андреем у того же Ивана^[1279].

Естественно, что в меновной, рассмотренной выше, отразилась только часть белозерских вотчин Ивана Ципли, притом часть меньшая. Об остальной части можно составить примерное представление на основании владений прямых потомков дьяка.

В 1567/68 г. внук Ивана Ципли Иван Елизарович дал Кирилло-Белозерскому монастырю с. Раменье с деревнями. В данной указано, что село принадлежало еще отцу и деду вкладчика^[1280]. Это, видимо и есть, то Дальнее Раменье, что упоминается в меновной Андрея Дмитриевича Монастырева. Иван Елизаров уходил из жизни, не оставив мужского потомства, вотчины его переходили к монастырям. Следовательно, можно с большой долей уверенности полагать, что Раменье представляло собой основное ядро родовых вотчин Елизара и Ивана Циплятевых на Белоозере.

Старший сын Ивана Ципли - Семен - владел с. Семеново Раменье, располагавшемся по соседству с имением брата Елизара^[1281]. Дальнейшая судьба этой вотчины неизвестна. Во всяком случае, сыновья Семена доли в родовых вотчинах на Белоозере не имели. Григорий Семенович по данным Боярской книги 1556 г. владел только новгородским поместьем^[1282][1283]. Как новгородский помещик и рузский вотчинник известен и Неудача Семенович.

В октябре 1479 г. кн. Борис Васильевич пожаловал Иосифо-Волоцкому монастырю дд. Ярцевскую и Руготинскую, по всей видимости, Волоцкого уезда, ранее бывшие в поместье за подьячим Захаром*⁵.

Всего из 32 дьяков и 6 подьячих, служивших в уделах, имениями владели 4 (12,5%) дьяка и 1 (16,7%) подьячий. На четырех дьяков приходится три вотчины и одно земельное владение, где форма собственности не установлена. Подьячий владел поместьем. Учитывая малую величину нашей выборки, подобное соотношение может быть случайным. В то же время, такое распределение вотчин и поместья можно полагать и закономерным. Подьячий Захар, скорее всего, был выходцем из низов и фамильных вотчин не имел. Служба в подьячих, явно, приносила меньший доход, чем служба в дьяках и давала меньше возможностей для покупки земельных владений.

Из дьяков-землевладельцев двое выходцев из дворян (Оладья и Ципля) и двое тех, чье социальное происхождение неизвестно (Никифор Демидов и Василий Долматов). Всего среди удельных дьяков исследуемого периода выходцев из дворян семеро. Доля землевладельцев среди них, таким образом, 28,6%. Дьяков, чьё социальное происхождение не установлено 25, доля землевладельцев - 8%. К последней категории принадлежат и все удельные подьячие. Доля землевладельцев - 14,3%.

Можно уверенно заключить, что и в уделах факт землевладения зависел от социального происхождения и чина.

География землевладения удельных дьяков и подьячих чётко привязана к месту их службы. Никифор Демидов служил вел. кнг. Марии Ярославне и здесь же в Ростове владел вотчиной. Оладья Климентьев был дьяком кн. Бориса Васильевича и вотчина его располагалась в Волоцком уезде. Иван Ципля был белозерским вотчинником и служил кн. Михаилу Андреевичу.