<<
>>

ГОРОДСКАЯ ТОРГОВЛЯ В ЯПОНИИ

В XVI веке японские купцы значительно расшири­ли сферы своих торговых операций.

Одним из показателей экономического роста япон­ского города служит уровень развития городской тор­говли, ее организации.

Как бы ни была велика роль внешней торговли в развитии японского средневеко­вого города, экономически его облик определяла внутренняя торговля. Привозные товары находили спрос главным образом лишь в крупных приморских городах, основная же масса японских городов XVI века была тесно связана с прилегающей сельскохо­зяйственной округой, являясь для нее центром товар­ного производства и ремесла.

Несмотря на дальнейшее развитие ремесла и то­варно-денежных отношений, в Японии XVI века про­должало господствовать натуральное хозяйство. На пути расширения внутренней торговли и на пути со­здания единого внутреннего рынка стояли серь­езные препятствия: раздробленность страны, посто­янные междоусобные войны, множество таможенных барьеров, разделяющих княжества.

В. ранних средневековых городах товарное про­изводство было развито очень слабо. Об этом говорит существование так называемых периодических рын­ков (тэйки ити), которые фактически служили един­ственным местом торговых сделок.

До XVI века городские рынки функционировали, как правило, не выше одного-трех раз в месяц, а в конце XV начале XVI века, в связи с расширением товарного производства и ростом спроса на товары,— уже шесть и более раз в месяц. Кроме того, значи­тельное распространение получают ежедневные рын­ки. Такой рынок существовал, например, в городе Эдо, а несколько раньше появилось два ежедневных рынка в Нара. Открыты они были также в Ямагути и некоторых других городах. Кроме того создаются специализированные рынки: рыбный в Едо, рисовый в Киото, конский в Нара; имелись рынки по продаже волов и др.

Городской рынок удовлетворял потребности не то­лько горожан в продовольствии, но и крестьянства прилегающей округи в изделиях ремесленного про­

изводства.

Источники позволяют установить относи­тельно полный перечень товаров, обращавшихся на рынках японских городов XVI века: рис, табак, ук­сус, муги (злаки), сладкий картофель, сакэ, соевые бобы, чай, масло, овощи, рыба, дрожжи, хлопок, пти­ца, соль, дрова и лесоматериалы, древесный уголь, шелковые, хлопчатобумажные и льняные ткани, лаки­рованные изделия из бамбука, фарфоровые изделия, циновки, котлы, таганы, мечи, мотыги, топоры, ка­стрюли, гвозди, бумага и т. д.

Этот перечень свидетельствует о значительном развитии городского рынка в XVI веке. На городских рынках были представлены разнообразные товары, это позволяет говорить о японском городе XVI века как о центре торговли. Список товаров дает также возможность проследить не только тесную связь го­родского рынка с деревней, снабжавшей город продо­вольствием, но и известную зависимость последней от городского ремесла и городского рынка, поскольку некоторые ремесленные изделия, продававшиеся там, были предназначены для крестьян.

Существовала регламентация торговой деятельно­сти, которая находила свое выражение, в частности, в том, что устанавливались определенные базарные дни, указывались виды товаров, подлежавших продаж же в тех или иных кварталах города и т. д.

Однако со второй половины XVI века товарное производство получает дальнейшее развитие. Суще­ственному расширению товарного обращения, кото­рое охватывало уже целые области, способствовал начавшийся в конце XVI века процесс объединения страны. Инициаторы его Ода Нобунага и Тоётоми Хидэёси, приняли ряд мер, направленных на ликвида­цию застав, унификацию денежной системы, введение единой системы мер и весов и т. д. Все это не могло не отразиться благоприятно на развитии товарного обра­щения и привело к активизации деятельности торгов­цев.

Расширению торговли в японских городах второй половины XVI века содействовала также отмена ее ограничений. В сентябре 1568 года Ода Нобунага издал указ, касавшийся организации торговли на го­родском рынке в Кано. Chi же предписал феодалам, во владениях которых находятся города, снять огра-

Для развития городской культуры Японии в XVI веке характерным является распространение чайных церемоний (тяною), на которые собирался определен­ный небольшой круг лиц и где в свободной обстановке обсуждались интересующие их вопросы культуры, политики и т.

д.

Чайные церемонии были известны в Японии уже много раньше, но прежде они ограничивались лишь стенами буддийских монастырей, а затем дворцами сёгунов и даймё и не играли никакой роли в обще­ственной жизни страны. В XVI веке они получили распространение среди горожан и самураев, и их иногда сравнивают по общественной значимости с по­литическими салонами и клубами в Европе XVIII века.

Основателем такого рода чайных церемоний счи­тается Сэн-но Рикю (1520—1591 года), сын видного купца из города Сакаи: он длительное время изучал искусство чайных церемоний в старых центрах япон­ской культуры Киото и Нара и затем стал пропаган­дировать такие же собрания на иной основе, с сохра­нением, однако, традиционных церемоний, в Сакаи.

Когда Нобунага и Хидэёси ограничили самостоя­тельность городов, в первую очередь Сакаи, они вве­ли при своих дворах чайные церемонии уже придвор­ного характера, собирая на них главным образом художников, писателей. В связи с распространением чайных церемоний получает дальнейшее развитие са­довая культура, одна из национальных особенностей Японии, характерная для культуры жилища. В садах строятся специальные чайные павильоны. Лучшим образом этого рода искусства для конца XVI века считается чайный павильон в императорском увесели­тельном замке Кацура близ Киото.

В XVI веке вместе с повышением роли городов в экономике Японии начала развиваться и городская литература. Ремесленники и торговцы устраивали со­стязания в поэтическом мастерстве и составляли сборники стихов победителей. На первое место выхо­дили короткие стихи со свободным размером — коута («малая песня»). В поэтической антологии «Кангин­ею» (1518 году), самом известном сборнике XVI века, 226 стихов из 331 написаны в этом жанре. В конпе XVI века появилось «Собрание коута эпохи Мурома-

ти», включившее 221 коута от 2 до 4 стихов в каждом. С открытием Японии европейцами (1542 год) и акти­визацией миссионерской деятельности католиков на японском языке стали переводиться отрывки из сочи­нений Гомера, Аристотеля, Цезаря, Цицерона и дру­гих античных авторов.

Особое значение имел перевод басен Эзопа (1593 год).

В начале XVII века в Японии установился абсолю­тистский режим Токугава. Католические миссионеры были изгнаны из страны, связи с внешним миром почти прекратились, самовольные контакты с евро­пейцами жестоко карались. Буддизм был объявлен государственной религией, и каждая семья приписана к определенному храму. Ведущей доктриной, регули­ровавшей общественные отношения и мораль, стало неоконфуцианство. Окончательно оформился кодекс поведения японских самураев — бусидо. Развивались кангаку («китайские науки») — исследование, ком­ментирование и перевод памятников китайской клас­сики и как антипод этого направления — вагаку или кокугаку («японские науки»), представители которых углубленно изучали письменные памятники японской древности и раннего средневековья, ратовали за воз­награждение древнеяпонских традиций.

Успехи книгопечатания в начале XVII века спо­собствовали распространению грамотности. Рост го­родов (Киото, Осака, затем Эдо) привел к преоблада­нию демократических тенденций в литературе и те­атре. Особенность Японии этого периода — разно­образие жанров и обилие талантливых писателей. Традиции отогидзости (анонимных произведений ран­ней стадии развития искусства горожан — сказок,.лю­бовных повестей, притч) в XVII веке продолжал но­вый жанр -- канадзоси, т. е. популярные рассказы Развлекательного и нравоучительного характера. Их авторы — чиновники из разорившихся самураев, буд­дийские монахи, горожане. Рассказы дали начало по­вествовательному жанру, характерному для XVII ве­ка — укиёдзоси («записки о бренном мире»), т. е. рас­сказам, новеллам и повестям бытового, чаще всего эротического характера. Герои и читатели укиёдзо- Си — жители городов с их пристрастием к земным Радостям, к чувственным удовольствиям.

в этот период с ростом городов развились торгов-

ля и ремесла. Все третье сословье — купцы, лавочни­ки, ростовщики — постепенно приобщились к куль­туре.

В XVI — XVII веке развиваются виды искусства, созданные в XVII веке: лирическая драма Но, народ­ный фарс кёгэн и поэтический жанр ранга («нани­занные стихи»).

Театр Но произошел от древнего культового ис­кусства Японии, от обрядовых танцев, исполнявших­ся в дни полевых игр (дэнгаку) и интермедий (саруга- ку). В XIV веке появились первые пьесы — ёкёку (либретто для пения). Пьесы сочиняли буддийские монахи. Пьесы ёкёку в соединении с ритуальны­ми танцами и музыкой воплотились в знаменитый театр Но.

Сцена театра представляла собой площадку, от­крытую с трех сторон. Крыша держалась на двух колоннах, передних углах сцены и единственной сте­не. Декораций почти не было, хор дополнял игру актеров. Главный герой выступал в маске, остальные актеры не гримировались, но носили яркие и пышные одежды.

Каждый жест, предусмотренный сценическими ка­нонами, призван в театре Но воплотить определенную идею или сообщить настроение (благочестивое, герои­ческое), раскрыть силу извечного чувства (любви, ненависти). В театре Но было мало действия, но мно­го чувств, поэтому его можно назвать лирическим.

Главный из принципов театра Но — требование, чтобы актер смотрел на свой танец объективно, глаза­ми зрителя. Другой принцип заключается в том, что актер Но должен забыть на сцене о своем существова­нии как личности. Искусство Но должно быть сдер­жанным, в нем не должно быть ничего лишнего.

В XV — XVI веках театр Но достиг расцвета. Теоретик театра Но Дзэами (1363—1443) считал, что в основе театра Но должны лежать два принципа: «подражание вещам» (мономанэ) и умение передать «сокровенный смысл», «скрытую красоту» предме­та (югэн). Под «подражанием вещам» Дзэами имел в виду передачу настроения, душевного состояния персонажа таким, каким оно должно быть в данной ситуации. Главное, учил Дзэами, не внешнее сходство с жизнью, а «душа вещей», нужно стремиться вызвать

в воображении зрителя поток ассоциаций, эмоцио­нальный отклик. Югэн должен создавать такое на­строение, «как будто любуешься на лодки, скрываю­щиеся за островами... Как будто бы следишь задумчи­во за полетом диких гусей, исчезающих вдали средь облаков небесных».

«Цель Но — смягчать сердца людей; действовать ,на чувства высших и низших»,— писал Дзэами.

Цэясу сёгун из династии Токугава, среди ста глав государственных правил оставил одну главу, касав­шуюся театра Но. Согласно этой главе государство должно было выделять на каждую маску (актера) театра Но жалованье в виде значительного рисового пайка. В этой же главе было указано, что в случае пожара актеры театра Но должны спасать маски от огня.

Многие политики увлекались театром Но и танце­вали в нем. Знаменитый объединитель Японии Хидэё­си, согласно преданию, танцевал во время спектакля Но до десяти танцев.

В эпоху Токугава театр Но пользовался государ­ственным покровительством. Для каждого из руково­дителей школы Но на склоне его лет устраивался бенефис. В столице строился временный театр на четыре тысячи стоячих и полторы тысячи сидячих мест, с ложами для даймё и сёгуна. На спектаклях народ своими глазами мог увидеть сёгуна.

Сцена была обведена галереей с ложами, а про­странство между сценой и галереей застелено ци­новками. Спектакли начинались с семи утра и шли до десяти вечера. Временный театр строился на пятнад­цать дней. Каждый домовладелец столицы в обяза­тельном порядке должен был купить одну циновку (одно место) на один спектакль. Циновка стоила одну иену, а сбор в целом шел в пользу учителя Но.

Программы представлений были записаны на свит­ках, там же содержались и правила поведения во время спектакля: «не пить во время действия», «не выходить со своих мест во время действия», «зани­жать свои места начиная с пяти часов утра».

Авторы Но не сочиняли фабуд. Они выбирали лУчшее из фольклорного материала. Стихи, песни, ОтРЫвки из прозаических текстов искусно соединя­лись друг с другом, образуя неразрывное целое.

Поэтика Но со временем настолько усложнилась, что искусство лирической драмы стало недоступным неграмотным крестьянам и ремесленникам. Зато им приходились по душе разыгрывавшиеся между двумя пьесами Но интермедии, однократные пьесы, фарсо­вые сценки (кёгэны), которые поначалу поясняли ха­рактер пьес Но.

Если условность — характерная черта Но, то есте­ственность, простота, разговорная речь — характер­ные черты кёгэнов. В основе действия кёгэна — коми­ческий эффект. Зритель, уставший от напряженных, торжественно-героических пьес Но, возвращался к реальности. Как и в представлениях Но, в кёгэнах два-три действующих лица: феодал-даймё, монах или отшельник и неизменный слуга Таро. Осмеивались те самые персонажи, которые окружены ореолом герои­ческого в пьесах Но. Хитроумный и ловкий плут- слуга Таро всегда выходил сухим из воды, а впросак попадал либо жестокий даймё, либо — монах. Созда­валась пародия.

Расцвет интермедий кёгэнов, естественно, совпа­дает с расцветом театра. Однако первые записи кёгэ­нов появились гораздо позже — в XVII веке.

Важным художественным достижением помимо Но и кёгэна был поэтический жанр -«нанизанные сти­хи» (рэнга).

Десять веков размер танки оставался неизменным (пять строк). Стремясь разнообразить ритм, поэты все чаще обращались к цензуре и инверсии, расчленяя танку на две половины: верхнюю — трехстишье и нижнюю — двустишье. Это помогло приспособить танку к стихотворной игре, принцип которой лег в основу рэнга. К заданному трехсложию нужно было придумать двустишие, так, чтобы вместе они образо­вали целую танку. К двустишию присоединили новое трехстишие так, чтобы мысленно поставленное над этим двустишием, оно составляло вместе с ним следу­ющую танку. Так создавалась стихотворная цепь, каждое последующее звено которой тематически свя­зано с предыдущим при помощи слов одного темати­ческого цикла. Если, например, в первой строфе упо­миналась «луна» как символ осеннего пейзажа, т° в следующем двустишии могла появиться «роса» как слово того же тематического цикла — «осенних слов»-

Ло так как «роса» означает еще и «бренность жизни», то уже в следующем трехстишии она могла вызвать образ «осыпающихся цветов», которые приводили к иным ассоциациям и первоначальную тему уводили далеко в сторону. Своеобразная поэтическая цепь могла растянуться на пятьдесят-сто строф и более.

Постепенно искусство рэнга усложнялось. В XIV веке вышло несколько трудов по теории рэнга. Школу «высокого стиля» представлял поэт Нидзё Ёсимото (1320—1388 года), составитель знаменитой антоголии рэнга «Цукубасю» (1356 год).

К XVI веку, с развитием культуры третьего сосло­вия, поэзия изменила свой характер. Соперничество «высокой» и «низкой» школ рэнга закончилось побе­дой последней. «Низкая», или «неодушевленная», школа пренебрегала поэтическими канонами, дала волю юмору и гротеску. К этой школе примкнули видные поэты: Аракида Моритакэ (1473—1549 года) и Ямадзаки Сокан (1465—1553 года).

Ямадзаки Сокан первый начал сочинять шуточные рэнга (хайкай но рэнга) на разговорном языке. Вско­ре от шуточных рэнга как самостоятельный жанр от­делились «начальные строфы», трехстишия (хокку). На первых порах содержание трехстиший, вышедших из рэнга, сводились к шутке, каламбуру. Легкость техники позволяла многим испытать силы в новом жанре, и этот вид поэзии стал любимым у горожан и крестьян. Хокку сочиняли дома, в кругу знакомых, за чашкой чая. Известен такой случай: один любитель хокку, вернувшись поздно вечером, застал у себя гра­бителя. Тот умолял о снисхождении в тут сочинённых же хокку. Хозяин ответил тем же. Поэтический поеди­нок затянулся до глубокой ночи, после чего хозяин отпустил вора с денежной наградой.

Горожанин любил острое словцо и не упускал слу­чая дружески подшутить над соседом. Унаследовав °т своих предков любовь к природе, он умел проник­нуться лирическим настроением. Все это горожанин Искусно выражал в трехстишиях.

Так появилась поэзия, по духу и по форме своей близкая народу.

Летом 1603 года в Киото-, на площадке высохшего РУсла реки Камо, бывшая жрица синтоистского храма Плясунья о-Куни увеселяла горожан своим искусст­

вом. Успех был настолько велик, ЧТО ПОЗВОЛИЛ ей собрать труппу для гастролей в окрестностях Киото. Вскоре танцы сменились сценками, сценки — пьеса­ми. Так начал свое существование народный театр кабуки («песни и танцы»).

С годами расширился репертуар кабуки, углуби­лось содержание пьес, стала тоньше игра актеров. Появилась своеобразная театральная культура.

Правительство преследовало народный театр. В 1629 году были запрещены женские, затем юношеские труппы (с тех пор в театре кабуки играют только мужчины). Самураям не разрешалось посещать кабу­ки, и это определило состав аудитории и характер пьес.

<< | >>
Источник: А. Н. Бадак и др.. Всемирная история: В 24 т. Т. 12. Начало коло­ниальных империй. — Мн.: времен. литератор,1999. - 592 с.. 1999

Еще по теме ГОРОДСКАЯ ТОРГОВЛЯ В ЯПОНИИ:

  1. ТИПЫ ГОРОДСКОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ В ЯПОНИИ
  2. ГОРОДСКОЕ РЕМЕСЛО В ЯПОНИИ
  3. ЕВРОПЕЙЦЫ В ЯПОНИИ
  4. ИЗОЛЯЦИЯ ЯПОНИИ
  5. МЕЖДУНАРОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ЯПОНИИ
  6. АРХИТЕКТУРА И ЖИВОПИСЬ ЯПОНИИ
  7. 53) Боевые операции на Восточном фронте в 1944-1945. Капитуляция Германии и Японии.
  8. Развитие городского хозяйства
  9. Городская культура
  10. А. Ю. Дворниченко ГОРОДСКАЯ ОБЩИНА И КНЯЗЬ В ДРЕВНЕМ СМОЛЕНСКЕ
  11. № 157. ПОСТРОЙКА ГОРОДСКОЙ СТЕНЫ В ОЛЬВИИ
  12. борьба работников государственных и частных МАНУФАКТУР. ГОРОДСКИЕ ДВИЖЕНИЯ
  13. Глава 5 ГОРОДСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В МЕСОПОТАМИИ
  14. ГОРОДСКАЯ ПЛОЩАДЬ ГОРОДОВ В ФРАКИЙСКИХ ЗЕМЛЯХ 1 ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИЙ И РИМСКИЙ ПЕРИОДЫ
  15. 45. Общественное движение в 17 веке. Городские восстания.
  16. Учение Иезекииля и создание Иерусалимской храмово-городской общины
  17. § 2. Обезземеление римского и италийского крестьянства и появление люмпенпролетариата («городского плебса»).
  18. 12. Городские восстания в середине ХVII в. Крестьянская война 1670-1771 гг.
  19. НОВЫЕ ДАННЫЕ К ИСТОРИИ СЛОВЕНИЯ ГОРОДСКОГО ЦЕНТРА НА ТЕРРИТОРИИ UEPBA