<<
>>

7.3.2. Новая геополитическая роль БРИК

Восхождение Китая, быстрый рост его экономического могущества и геополитического влияния бесспорно прина­длежит к числу наиболее важных изменений в мире в XXI сто­летии.

Китай, прорвав в ХХ в.

историческую и пространствен­ную изолированность, встроился в современный мир, став его неотъемлемой частью. Современность внесла в сельское хозяйство новые технологии, последовательно отвергавшиеся традиционным китайским обществом. В результате высоко­интенсивный труд, бывший основной экономической чертой китайской цивилизации, обрел вторую жизнь. Механизация, удобрения и гербициды повысили продуктивность аграрного сектора и высвободили огромную массу живого труда, который был перераспределен из сельского хозяйства, натурального по происхождению, в промышленность, строительство и другие отрасли народного хозяйства.

Одновременно доступ к интеллектуальным и природным ресурсам внешнего мира позволил ему соединить свой главный капитал — рабочую силу — с высокотехнологичными отрас­лями современного производства, испытывавшими в Европе и Северной Америке дефицит дешевого ручного труда.

Итогом этого стало выдвижение Китая на второе место в мире по ВВП, по паритету покупательной способности, по об­менному курсу; по разным оценкам, он может выйти на первое место в период 2020-2040 гг.

С точки зрения набранной динамики у КНР очень серьез­ные перспективы в XXI в. Однако с быстрым экономическим ростом в последние десятилетия неразрывно связаны все центральные проблемы его развития. Избранная на рубеже 1980-х гг. экономическая модель была ориентирована на быст­рый рост совокупных показателей, «совокупной государствен­ной мощи». В сущности, эта модель — модель индустриально­промышленной фазы развития — позволяла Китаю в макси­мальной степени использовать его конкурентные преимущес-

тва — дешевую рабочую силу. Уверенно продвигая Китай по валовым экономическим показателям в число мировых лиде­ров, китайский экономический рост сопровождался сдержан­ным технологическим развитием.

Этот «рост без развития» до сих пор связан с увеличением объемов живого ручного труда, а главная его проблема — по-прежнему избыток рабочей силы и ее качество.

К этому следует добавить, что традиционная для Китая мо­дель взаимодействия с окружающей средой не способствова­ла формированию в его культуре ответственного отношения к последствиям преобразования природы. В отличие от Европы, где инициатива и ответственность формировались параллель­но на протяжении столетий, распространение частной ини­циативы в Китае усиливает негативные побочные проявления роста. Следствием этого стал соответствующий характеру тру­да и качеству рабочей силы рост отходов производства, в отли­чие от сельскохозяйственных, не утилизирующихся природой автоматически, высокая энергоемкость и материалоемкость продукции, загрязнение окружающей среды и т.д.

Превратившись в часть внешнего мира, Китай стал испы­тывать от него огромную зависимость. Последствия начавше­гося в 2008 г. экономического кризиса могут оказаться для КНР тяжелыми, непосредственно затронув фундамент его «эко­номического чуда» — экспортно-ориентированные отрасли. Попытки увеличить внутреннее потребление, предпринимаю­щиеся в Китае в последние годы, не привели к впечатляющим результатам. Традиционная модель потребления сохранилась. По данным социологических опросов, китайское общество до сих пор отличается самой высокой в мире нормой сбережений. Однако низкий уровень потребления представляется не самой серьезной проблемой, поскольку государство сейчас способно надежно контролировать и направлять развитие экономики, особенно в кризисных ситуациях.

Преодолеть технологическую зависимость гораздо слож­нее — зависимость КНР от импорта техники и технологий в ве­дущих отраслях экономики составляет более 50%.

Другая проблема — демографическая. К 2030 г. в Китае, по прогнозам, избыток рабочей силы может смениться ее дефи­

цитом, что потребует кардинальных изменений в экономичес­кой модели.

Как только Китай пошел на то, чтобы подвергнуть транс­формации свою идентичность, преодолеть цивилизационную инерцию, измерять себя по универсальным критериям, он быстро начал вставать в первый ряд мировых держав.

Еще длительное время, уступая ведущим странам мира по экономи­ческим показателям на душу населения, он будет наращивать совокупные показатели, которые определяют место и роль го­сударства на внешней арене. Успешные экономические рефор­мы изменили вектор внешней активности Китая. Западные методы хозяйствования превратили его в одну из ведущих тор­говых держав мира. Китай вновь подтвердил свои высочайшие адаптивные качества, важнейшая черта которых, как сейчас стало ясно, — мощный, но симметричный ответ на вызовы внешнего мира. Темпы роста, по мнению лидеров КНР, обеспе­чивают шанс в ближайшие 20-30 лет выйти на первое место в мире, заметно изменив мировой расклад сил.

Вхождение в XXI в. сопровождается и серьезными струк­турными сдвигами в конфигурации мировой системы. Один из ключевых — выдвижение на авансцену мирового развития ряда стран-гигантов, которые до сих пор не относились к чис­лу доминирующих центров силы.

Многие сегодня загипнотизированы надвигающейся мо­щью Китая и не отдают себе должного отчета в усилении (пусть и иными темпами) параллельных процессов восхождения к мировым высотам целого ряда государств субконтиненталь­ного масштаба.

В последнее время в трактовках многих аналитиков утвер­дился термин «восходящие страны-гиганты» (ВСГ). Состав ВСГ может рассматриваться с двух позиций. Одна — выделение кандидатов в «первый эшелон» в качестве будущих доминант мирового масштаба. Другая предусматривает еще и «второй эшелон», то есть возможность выдвижения субцентров (суб­доминант). Состав «первого эшелона» уже определился. Его обозначают аббревиатурой БРИК (по первым буквам назва­ний стран — Бразилии, России, Индии и Китая). Относительно другой категории определенности пока не видно. Но достаточ-

но обоснованным можно считать выделение группы ЮПИМ в составе ЮАР, Пакистана, Индонезии и Мексики. Однако ниже мы ограничимся в основном рассмотрением группы БРИК.

Прогнозы авторитетных специалистов, полученные в раз­ных организациях и странах, предрекают серьезное увеличе­ние экономического веса группы БРИК не только в долгосроч­ной, но и в среднесрочной перспективе.

Причем в этих оценках нет крупных расхождений.

По расчетам экспертов, в предстоящие 35-40 лет сово­купный ВВП четверки БРИК превзойдет этот показатель по шестерке прежних лидеров (США, Япония, Англия, Германия, Франция, Италия). К 2050 г. в составе шестерки лидеров ос­танутся только США и Япония, другие места отойдут Китаю, России, Бразилии и Индии. Разумеется, менее внушительны результаты подсчетов по душевым показателям. Но и в этом случае предсказывается, что к середине века Россия обойдет Италию и Германию, Китай и Бразилия достигнут трети поду­шевого ВВП США, а Индия в состоянии выйти на уровень од­ной пятой [74].

Получается, что в сумме БРИК превзойдут совокупный объ­ем ВВП нынешней «большой семерки» не к 2040 г., как пред­полагалось первоначально, а примерно к 2032 г. КНР обойдет США не к 2035, а к 2027 г. При этом абсолютный размер ВВП Китая в 2050 г. будет больше объема ВВП США не на 41%, а на 84%. Несколько менее впечатляющая картина складывается при рассмотрении динамики ВВП на душу населения.

Справедливо говорить и о расширении в XXI столетии круга акторов на международной арене. При этом в стра­нах БРИК во всех четырех случаях стратегическая, ведущая роль института государства пролонгируется в рамках циви­лизационно-устойчивой традиции. И это, несомненно, осо­бое качество, которое внутренне сближает четверку, выделяя ее на общемировом фоне. То же качество объясняет само­достаточность (и относительную устойчивость) стран БРИК, их способность воспроизводить свою суверенность в опре­делении путей развития и в действиях на международной арене. Соответственно, в принципе они обладают повышен­ной способностью идти самостоятельным курсом, вести дело

к реализации собственного проекта развития, к ведению собственной региональной и в определенной мере — глобаль­ной геополитической «игры».

В любом случае — в большей либо меньшей мере — перс­пективы в XXI в. будут определяться усилением тенденции к многополярности. А ключевыми носителями этой тенденции призваны стать ВСГ, прежде всего страны БРИК.

Имеются все основания утверждать, что процесс восхожде­ния стран БРИК будет сопровождаться:

• наращиванием индустриального производства и соот­ветственным повышением спроса на минеральное сырье и энергоносители. На мировом рынке это будет, с одной стороны, создавать соответствующее давление на цено­вую конъюнктуру, а с другой — приведет к существенно­му увеличению удельного веса Китая, Индии и Бразилии в ряде сегментов товарного рынка;

• отходом их от роли должников и приобретением функ­ций кредиторов и инвесторов. При подтверждении наме­тившейся тенденции члены тройки имеют шанс превра­титься во влиятельных акторов на мировом финансовом рынке;

• вполне вероятным закреплением Китая, Индии и Бра­зилии на передовых позициях в ряде областей высоких технологий;

• объективно обусловленным стремлением привести свое политическое влияние на международной арене в соот­ветствие с возросшим экономическим весом и потенциа­лом технологического обновления.

Реалии меняющегося мира определяются и его разнообра­зием, растущим числом акторов. Лишь за несколько послед­них десятилетий общее число суверенных стран-членов ООН, участников других интернациональных и региональных орга­низаций возросло более чем втрое, увеличившись с 60 до око­ло 200 государств. Опыт и перспективные тенденции их раз­вития определяются многообразными факторами. Немалую роль играли и играют глубокие различия в положении между богатыми и бедными государствами. При этом кроме понятия «третьего» развивающегося мира выделяются и страны так

называемого «четвертого мира» — с наиболее обездоленным, обнищавшим населением, живущем, как правило, в афроази­атском регионе.

Пропасть между теми и другими на рубеже XX-XXI вв. про­должала углубляться. Например, активы лишь трех богатей­ших людей планеты равняются годовому доходу 600 млн че­ловек, которые живут в наименее развитых, беднейших афри­канских странах.

К важным направлениям геополитической стратегии в XXI в. относятся усилия с целью достижения большей ста­бильности, устранения почвы для роста напряженности и возникновения разного рода конфликтов. При этом большую значимость могут иметь шаги по ослаблению вопиющего нера­венства и пропасти между положением богатых и обездолен­ными массами, особенно в Африке, ряде районов Азии, Южной Америки.

Сдвиги в сторону смягчения витка бедности рассматрива­ются и будут рассматриваться в мировом сообществе как одна из главных глобальных проблем.

<< | >>
Источник: Цивилизации: теория, история, диалог, будущее. T. VI: Перспективы становления интегральной цивили­зации. — М.: Институт экономических стратегий,2009. — 576 с.. 2009

Еще по теме 7.3.2. Новая геополитическая роль БРИК:

  1. 2. Влияние природно-климатического, геополитического и религиозного факторов на российский исторический процесс.
  2. 51. Основные направления внешней политики России в новой геополитической ситуации (1991–2002 гг.).
  3. 44) Новая экономическая политика: причины, содержание, итоги.
  4. 59. Место Российской Федерации в современном мировом сообществе. Назовите геополитический характер вызовов, с которым столкнулась Россия на рубеже XX-XXI вв. Какие достижения и просчеты России в области внешней политики Вы могли бы отметить?
  5. 28) Новая экономическая политика: причины, сущность и противоречия.
  6. НОВАЯ ЭРА НАУКИ И ТЕХНИКИ
  7. 27 Распад СССР и новая политическая и социально-экономическая “перестройка”. 90 г.
  8. 30. Осн. направления внутр. политики Николая1. Крестьянский вопрос. Система государственного управления России. Расширение геополитического пространства России на Кавказе. Вост(крымская) война, основные этапы, события, итоги
  9. Новая экономическая политика: мероприятия, итоги. Оценки сущности и значения нэпа.
  10. 41) Новая экономическая политика: мероприятия, итоги. Оценки сущности и значения нэпа. (9)
  11. 30. НЭП Новая экономическая политика была провозглашена Ленинской резолюцией X съезда РКП(б) в марте 1921 г.
  12. (16) Роль XX столетия в мировой истории. Глобализация общественных процессов.