<<
>>

Боспорские города Керченского полуострова

Керченский полуостров — особая территория, где на протяже­нии столетий взаимодействовали эллинская и варварская культуры. Античные авторы донесли до нас названия Киммерик, Боспор Ким­мерийский, в которых отразились воспоминания о киммерийцах, господствовавших здесь задолго до появления греков.

Сведения о воинственных племенах тавров, обитавших в предгорьях Кры­ма, с которыми сталкивались первые греческие мореплаватели, сохранил для нас сведения Геродот. А степные просторы оказа­лись во власти скифов-кочевников, от благосклонности которых порой зависело появление на этих берегах греческих городов. Так, согласно Стефану Византийскому, Пантикапей, будущая сто­лица могущественного Боспорского государства, был основан на землях, полученных от скифского царя Агаэта. А к югу и северу от Пантикапея на берегах пролива появляются многочисленные греческие города, впоследствии образовавшие единое государс­тво — Боспор.

ПОРФМИЙ

Боспорский город Порфмий (Πορθμt,α, Πορθμιoν) исследователи отождествляют с руинами античного городища, расположенного к северо-востоку от Керчи, на окраине современного пос. Жуковка[‡‡‡‡]. В дошедших до нас письменных источниках сохранились сведения о поселении с таким названием на европейском берегу Боспора Киммерийского близ Меотиды. А название города, производное от греческого πορθμεια — «переправа», говорит в пользу данной локализации.

Порфмий, основанный во второй половине VI в. до н.э., рас­полагался на возвышенном плато, на берегу бухты, в самой узкой части пролива. Его площадь достигала 0,65 га. Почти с момента основания город был обнесен мощными оборонительными со­оружениями, которые являются одними из самых ранних откры­тых на Боспоре. По времени и технике строительства их можно сопоставить лишь с оборонительными сооружениями Мирмекия.

Появление крепостных стен вокруг Порфмия не случайно, так как

Городище Порфмий. Вид с юга

Фрагменты греческой архаической расписной керамики из раскопок участка по трассе архаической оборонительной стены:

1-3 — Коринф; 4-6, 8 — Иония; 7 — Клазомены

он, занимая стратегически удобное место, должен был прикрывать переправу, связывавшую часть территории Прикубанья и европей­скую (Крым) часть Боспорского государства. Здесь, в самой узкой части пролива, были наиболее благоприятные условия для сезон­ных миграций скифов, что предопределило их тесные контакты с греками-колонистами.

Наиболее уязвим город был с восточный стороны, так как пла­то, на котором построено городище, в этом месте имеет пологий склон. Оборонительная стена здесь шла вдоль естественного склона, имея вид ломаной линии и образуя подобие бастиона. Верхняя часть стены, сложенная из сырцовых кирпичей, поко­илась на каменном цоколе толщиной 1,1 м из крупных извест­няковых блоков. С внутренней стороны стены шел водосток, по которому сточные воды выводились за пределы городища через устье в южной части стены.

При сооружении южного участка фортификационной систе­мы использовались естественные выходы известняковой скалы, которые имели подтеску, а пространство между ними заполня­лось кладкой из небольших камней. Продолжением этой линии обороны служил фрагмент архаической оборонительной стены в юго-западной части города. Позднее эта часть оборонительной стены служила стеной жилого дома.

Керамический материал, найденный по трассе оборонительных стен и в заполнении водостока, позволяет датировать ее сооруже­ние второй половиной VI в. до н.э.

Жилые комплексы, относящиеся к раннему периоду существо­вания города, изучены мало.

Возможно, как и в большинстве бос- порских городов того времени, это могли быть землянки или по­луземлянки. Остатки наземной постройки, состоявшей из двух помещений, выявлены в северо-восточной части города. Ее пло­щадь около 20 м2. Стены постройки были выложены сырцовыми

кирпичами, а основанием им служила кладка из одного ряда извес­тняковых камней. Постройка функционировала во второй поло­вине VI в. до н.э. и погибла в результате пожара на рубеже VI- V вв. до н.э. Концом VI в. до н.э. может быть датирован еще один дом, возведенный на материковой скале.

На рубеже VI-V вв. до н.э. Порфмий переживает катастрофу, о чем свидетельствуют следы пожара, выявленные на значительной площади. Горелый слой, лежащий на материковой скале, достигал толщины 0,05 м, а обнаруженные здесь находки, в том числе раз­валы амфор, сильно обожжены. За восточной оборонительной стеной были найдены мелкие фрагменты человеческого черепа. Вскоре после пожара к восточной оборонительной стене при­страивается жилой наземный комплекс, состоявший из девяти небольших помещений общей площадью около 160 м2. Стены были сложены из сырцовых кирпичей на каменном фундаменте, а в од­ном из помещений пол вымощен плитами известняка и фрагмен­тамикерамики. Это здание погибло во время следующего пожара, датируемого концом первой трети V в. до н.э. Следы пожаров этого времени прослеживаются и на других боспорских памятниках, что связано с обострением военно-политической ситуации в Северном Причерноморье.

На протяжении всего своего существования Порфмий оставался в границах первоначального поселения. Следует отметить, что для периода первой половины — середины IV в. до н.э. наиболее ин­тересный материал получен из городских свалок, выявленных за пределами восточной оборонительной стены, и из случайно сохра­нившегося подвала, в котором найдено восемь гераклейских амфор и одна амфора неизвестного центра, позволившие датировать ком­плекс в пределах 80-х — первой половины 70-х гг. IV в. до н.э.

Около середины III в. до н.э. Порфмий был разрушен вследствие очередных изменений политической ситуации на Боспоре, в час­тности появления в Причерноморье новой волны кочевников — сарматов. Новый город строится по единому плану с регулярной

border=0 id="Picutre 710" class="lazyload" data-src="/files/uch_group31/uch_pgroup250/uch_uch7091/image/image374.jpg">

Фрагмент чернофигурного лекифа с изображением скифского воина.

Конец VI в. до н.э

планировкой. Его окружила оборонительная стена, одновременно с которой возводились жилые кварталы.

В основе планировки позднеэллинистического города лежала система пересекающихся под прямым углом продольных улиц и поперечных переулков, ориентированных строго по сторонам света. Улицы имели глиняно-черепяную вымостку, по краю кото­рой шел тротуар из плит известняка.

Вся городская территория была разделена улицами на восемь прямоугольных кварталов, вытянутых с востока на запад площадью около 700 м2 каждый. Жилые дома состояли из двух-трех помеще­ний площадью 15-20 м2, некоторые достигали 35 м2; и мощеного двора площадью около 50 м2, через который был выход на улицу. Стены были сложены на глинистом растворе из небольших камней известняка или ракушечника, слегка подтесанных по фасаду. Для перекрытия крыш применялась боспорская черепица, реже при­возная из Синопы. Полы в жилых комнатах глинобитные, а дворы и хозяйственные помещения вымощены небольшими плитами. В хозяйственных помещениях встречались загородки типа яслей для домашних животных.

Порфмий, по-видимому, являлся военным поселением, играя важную роль в системе обороны Боспора. Эллинистический город окружала оборонительная стена шириной 2,4-2,5 м, сложенная из крупных, почти необработанных глыб мшанкового известняка, на бутовом фундаменте высотой 1 м. У северо-западного и северо-вос­точного углов крепости выявлены остатки двух башен.

Положение одной из них (северо-западной) было рассчитано так, чтобы осаж­дающие подвергались обстрелу с флангов. Прямоугольная в плане, башня имела размеры 9,75 ? 9,0 м, а толщину стен — 1,5-2 м. Площадь внутреннего помещения составляла 26 м2. Башня фланкировала калитку в западной оборонительной стене, перед которой распо­лагался двор площадью 7,5 ? 3,5 м. Вне городских стен находилосьУчасток по трассе восточной оборонительной стены. Застройка позднеархаического времени

Глава 345

Северо-западная угловая башня эллинистической крепости. Вид с запада

огороженное бутовой кладкой пространство площадью 50 м2, с каменно-черепяной вымосткой. На территории этого двора и за пределами городских стен найдено большое количество мелких боспорских монет. Возможно, это была рыночная площадь, где осуществлялись торгово-обменные операции между жителями крепости и окрестным населением.

К северной и западной оборонительным стенам примыкал ряд сообщающихся между собой помещений. Одно из помещений, пристроенное к западной стене и вымощенное крупными плитами, возможно, предназначалось для размещения оборонительных ору­дий, а помещение трапециевидной формы — для складирования метательных снарядов.

Таким образом, эллинистический Порфмий представлял собой небольшую крепость, являющуюся важным звеном в системе обо­роны Боспора. В городе могло проживать до 400 человек.

Одним из видов деятельности жителей Порфмия, но не основ­ным, являлось земледелие. Об этом свидетельствуют остатки сель­скохозяйственных усадеб, открытых поблизости от города. Времясуществования одной из них — конец IV — II в. до н.э. Возможно,город выполнял роль складского и перевалочного пункта. Но ос­новная функция Порфмия, по-видимому, заключалась в оборонепереправы через пролив.

Жизнь на городище прекратилась примерно в середине I в. до н.э. Крепость была заброшена и никогда больше не восстанав­ливалась.

Мыс Кара-Бурун, на котором расположено городище Нимфей

НИМФЕЙ[§§§§]

«Расстояние между Феодосией и Пантикапеем около 5 30 стадий; вся эта область хлебородна; в ней есть селения и город с прекрас­ной гаванью под названием Нимфей». Эсхин называет Нимфей местечком в Понте, которое находилось во владении Афин и было передано изменником Гилоном врагам, а Гарпократион сообщает о том, что город платил Афинам талант. Позднее название города встречается среди активных участников восстания причерномор­ских городов против Митридата Евпатора в 63 г. до н.э. А Плиний пишет о нем как об уже исчезнувшем городе. Есть упоминания о Нимфее у Птолемея, Псевдо-Скилака, Стефана Византийского и других авторов.

Нимфей (Νυμφαιον) основан греческими колонистами, вы­ходцами из ионийских городов Малой Азии, на рубеже первой и второй четвертей VI в. до н.э. В жизни города на раннем этапе его существования активное участие, по-видимому, принимали жители острова Самос.

Город располагался к югу от Пантикапея, сравнительно недалеко от него. Согласно безымянному автору, Нимфей находился на рас­стоянии 25 стадий к югу от Тиритаки или в 85 стадиях от Панти- капея. Его руины до сих пор видны на окраине современного пос. Эльтиген (Героевское) в 17 км к югу от Керчи. Древнее городище находится на плато, которое начинается от берега Керченского пролива и, постепенно понижаясь, переходит в степь, где пооди­

ночке и группами расположены курганы Нимфея и его грунтовый некрополь. «Эффектно расположенный на высоком мысе, Нимфей был первым городом, хорошо видным по левую сторону с судов, входивших в сужающуюся часть пролива».

В письменных источниках не сохранилось свидетельств об основании Нимфея и о характере первых контактов греков-коло­нистов с местным населением. Возможно, до появления здесь гре­ческих поселенцев на мысе существовало варварское поселение. Об этом, по мнению некоторых исследователей, свидетельствуют раскопки в юго-восточной части городища, где были открыты разнообразные ямы, в конструкции которых они отмечали элемен­ты, присущие жилищам-землянкам: лежанки, ниши, следы очагов и ямки от столбов, поддерживавших перекрытия. А присутствие среди материалов из архаических слоев и ям фрагментов леп­ных сосудов с резным орнаментом, датируемых VIII — первой половиной VI в. до н.э., служит дополнительным доказательством существования кизил-кобинского поселения указанного времени на месте греческого Нимфея, которое затем какое-то время сосу­ществовало с ним.

Но тщательный анализ этих комплексов позволяет говорить о том, что «землянки с лежанками» являются остатками разновре­менных хозяйственных ям, прорезавших друг друга, что свидетель­ствует о долговременном использовании участка в хозяйственных целях. В ямах были найдены обуглившиеся зерна ячменя и пшени­цы, кости домашних животных, обломки лепной посуды. А гречес­кая керамика, обнаруженная в этих комплексах вместе с лепной, датируется временем не ранее середины VI — первой трети V в. до н.э. И только один комплекс, как убедительно доказала в своем исследовании Н.К. Жижина, можно считать землянкой. Следова­тельно, данные комплексы не могут относиться к догреческому варварскому поселению.

Святилище Деметры. VI в. до н.э.

Набор конской узды из погребения

третьей четверти VI в. н.э.

Начальный период существования города, как свидетельствуют археологические материалы, был мирным. Строительные остатки и культурный слой, относящиеся к этому этапу жизни Нимфея, зафиксированы в мысовой части городища.

Об архитектуре города в архаическое время можно составить лишь общее представление по немногочисленным строительным остаткам этого периода. В первые десятилетия существования Ним­фея первые колонисты, по-видимому, жили в землянках и полу­землянках. Этап земляночного строительства, предшествовавший периоду домостроения из сырцового кирпича, имел место во всех причерноморских колониях. Две землянки, открытые в централь­ной части городища, датируются серединой — третьей четвертью VI в. до н.э. От аналогичных построек в других боспорских горо­дах их отличает наличие печи, а также конструкции, слепленные из глины, на полу. Следует отметить, что большая часть лепной керамики, найденной в землянках, соотносится с носителями ки- зил-кобинской культуры, хотя присутствует керамика общескифс­кого облика, а отдельные фрагменты можно, по-видимому, связать с культурой фракийского населения. Датировка этих сооружений серединой — третьей четвертью VI в. до н.э. не позволяет отнести их к поселению, существовавшему на мысе Кара-Бурун до Ним­фея, но свидетельствует о том, что среди жителей Нимфея были и представители местных племен. С этим согласуются результаты исследований последних лет на прилегающих к городу террито­риях, которые позволяют говорить о присутствии здесь неболь­ших групп местного населения, что не противоречит сведениям античных авторов. В частности, в окрестностях Нимфея выявлены погребальные памятники, принадлежавшие носителям кизил-ко- бинской культуры. С другой стороны, исследователи отмечают, что «никаких иных поселений, кроме греческих, в Восточном Крыму... в начале — третьей четверти VI в. до н.э. вообще не было».

Участок раскопок на южном склоне плато

Комплекс архитектурных деталей в процессе расчистки

Первые наземные сооружения появились в Нимфее в середине — третьей четверти VI в. до н.э. Сырцовые стены жилых домов возво­дились на каменном цоколе из плоских тесаных известняковых плит. В центральной части города исследован многокамерный жилой дом последней четверти VI в. до н.э.

В конце VI в. до н.э. на акрополе Нимфея возводятся комплексы зданий, получивших известность в литературе как святилища каби­ров и Афродиты. Здание святилища кабиров было прямоугольной формы с апсидой и входом, обращенным на юг. Рядом находились еще три помещения, необычно большие по площади, обращенные входом на юг, и дорога, мощенная плитами розового камня, кото­рые составляют единый комплекс со святилищем.

К юго-востоку от них открыто здание конца VI — V в. до н.э., некогда состоявшее из четырех помещений и мощеного дворика, с южной стороны окаймленное оградой, которое было определе­но как святилище Афродиты. Однако в настоящее время данная интерпретация комплекса подвергается сомнению.

Плодородие окружающих земель и наличие хорошей гавани во все времена служили основой благосостояния жителей Нимфея и обеспечили ему положение важного торгового центра, одного из ведущих экспортеров боспорского хлеба. Вскоре после основания города начинается сельскохозяйственное освоение прилегающих земель. В первую очередь возделываются земли вдоль побережья, где к концу VI в. до н.э. уже существовало несколько поселений. Все они расположены на расстоянии 6-7 км от Нимфея, то есть в пре­делах видимости, что, возможно, свидетельствует о возникающих проблемах во взаимоотношениях с местным населением.

Земледелие и торговля хлебом определили и характер культов, получивших распространение в среде горожан. Около середины VI в. до н.э. возводится святилище богини Деметры, покровитель­ницы земледельцев, одно из самых ранних в Причерноморье.

Ионийская капитель

Реконструкция фасада пропилей

Архитектор Н.В. Долинская

Здание, состоявшее из одного помещения, было крыто черепицей и украшено карнизом с расписным геометрическим узором. К вос­току от здания святилища находилась расселина скалы, в которой найдены обломки культовых масок, ритоны, формы для изготов­ления терракот, фрагменты разнообразных сосудов. Возможно, около расселины совершались первые жертвоприношения в честь божеств — покровителей земледелия. Со временем святилище неоднократно перестраивалось и расширялось. На территории священного участка сооружались алтари, архитектурное офор­мление становилось богаче: в отделке здания появились декора­тивные карнизы, водосливы в виде львиных голов, терракотовые и мраморные антефиксы.

Среди обнаруженных в святилище приношений — многочис­ленные терракотовые статуэтки, изображающие богиню Демет­ру или ее дочь Кору, разнообразные сосуды и другие предметы, использовавшиеся во время культовых церемоний и священных трапез. На некоторых сосудах процарапаны посвящения Деметре. Многие изделия изготовлялись здесь же, в расположенных на тер­ритории священного участка гончарных печах.

С момента основания города нимфейцы поддерживали ожив­ленные торговые контакты со многими центрами Причерномо­рья и Средиземноморья. В обмен на хлеб в город привозили вино и оливковое масло, благовония, высококачественные сосуды с ост­ровов Эгейского моря, из североионийских центров, Аттики, тер­ракотовые архитектурные украшения с северного берега Черного моря, ткани, ювелирные изделия и предметы из слоновой кости.

В начале V в. до н.э. ухудшается военно-политическая обстанов­ка на Боспоре в связи с возросшей угрозой со стороны варварского окружения. Это подтверждается следами пожарищ в Пантикапее, Порфмии, Мирмекии, Тиритаке и активизацией строительства оборонительных сооружений в целом ряде городищ. Как результат всех этих процессов происходит объединение греческих колоний во главе с Археанактидами.

В отличие от большинства городов региона Нимфей сохраняет автономию и проводит самостоятельную независимую политику в отношении местного населения. В связи с этим следует отме­тить присутствие целой группы богатых курганных захоронений с чертами варварского погребального обряда в некрополе Нимфея, а вдоль дороги, ведущей из города в крымские степи, появляются скифские курганные могильники. В целом для Нимфея в это время характерна «греко-скифская окраска культуры». Это могло быть связано с тем, что кочевникам перекрыли доступ к традиционным для них районам переправ. А около Нимфея находилась крайняя южная переправа, где они могли перебираться на другой берег пролива, что и наложило отпечаток на отношения между скифами и городом. В связи с этим ряд исследователей предполагают уста­новление скифского протектората над городом, другие допускают возможность заключения между скифами и городом военного со­юза с целью противопоставления его союзу Боспора и синдов.

Ситуация изменилась с приходом к власти на Боспоре новой династии Спартокидов, которые поддерживали союзнические отношения со скифами. Возможно, угроза попасть в подчинение к Спартокидам, а также попытка освободиться от опеки скифов обусловили вступление Нимфея в Афинский морской союз. Ан­тичная традиция свидетельствует о том, что Нимфей был членом Афинского морского союза и платил талант. Большинство ис­следователей связывает это событие с Понтийской экспедицией Перикла.

Стремлению продемонстрировать свою независимость от бос- порских тиранов может служить и чеканка в Нимфее собственной монеты в последней четверти V в. до н.э.

После поражения Афин при Эгоспотаме Нимфей в результате измены Гилона все же попадает под власть боспорских тиранов.

Несмотря на сложную политическую обстановку в V — начале IV в. до н.э. Нимфей переживает период расцвета. В городе идет ак­тивное строительство. Строятся новые и перестраиваются старые жилые и общественные здания. Жилые дома состоят преимущес­твенно из одного помещения и мощеного дворика. На акрополе перестраиваются святилища кабиров и Афродиты, возводится новое здание святилища Деметры.

В конце V — первой четверти IV в. до н.э. проводятся грандиоз­ные инженерные работы на южном склоне нимфейского плато. При сооружении искусственной террасы подрубается естествен­ный склон, представляющий собой массив желтой материковой глины. На этом основании возводятся внешние подпорные стены террасы и ее внутренние конструкции.

В первой половине IV в. до н.э., при боспорских правителях Сати­ре I и его сыне Левконе I, в период военной экспансии Пантикапея против Феодосии Нимфей присоединяется к Боспорскому царству. В разных районах города прослеживаются следы пожаров и раз­рушений, которые датируются этим временем. Несмотря на урон, причиненный городу, он вскоре был восстановлен. Архитектурные остатки этого периода свидетельствуют об интенсивном строи­тельстве, хотя городская планировка в целом осталась неизменной. Сохраняются главные улицы города, проложенные еще в VI-V вв. до н.э., продолжают функционировать коммуникации, водостоки с колодцами-водосборниками, система отвода сточных вод. Некото­рые изменения происходят в юго-восточной части города, где над руинами жилых и общественных зданий возводится оборонитель­ная стена, при сооружении которой использовались камни от разру­шенных построек. В центральной части городища исследован двор с вымосткой из розового мергеля, просуществовавший со второй половины IV в. до н.э. до середины III в. до н.э. Во второй половине IV в. до н.э. перестраивается святилище Деметры, по своим размерам новое святилище превосходит все предыдущие.

Участок, где находились пропилеи. Вид с запада

В IV в. до н.э. на южном склоне нимфейского плато создается архитектурный ансамбль, предворявший вход в город со стороны гавани. В центре всего сооружения — высокий цоколь, оформлен­ный кладкой из рустованных блоков, по сторонам которого идут лестницы, соединяющие между собой террасы. Многочисленные алтари, расположенные в разных частях сооружения, позволяют говорить о его культовом характере.

Одним из главных украшений комплекса служили пропилеи — парадный вход на территорию священного участка. Около 50 ар­хитектурных деталей и их фрагментов, относящихся к этому со­оружению, — изящная ионийская капитель, базы и барабаны колонн, детали карнизов, сима с водосливами в виде львиных масок и другие позволяют воссоздать нарядный облик парадного входа.

Особо следует отметить находку фасадного блока архитрава, пе­рекрывающего пролет между колоннами. На архитраве сохранилась надпись: ΘΕΟΠΡΟΠΙ∆ΗΣ ΜΕΓΑΚΛΕΟΣ ΤΗΝ ΕΙΣΟ∆ΟΝ ΑΝΕΘΗΚΕΝ ∆ΙΟΝΥΣΩΙ ΑΓΩΝΟΘΕΤΕΘΝ ΛΕΟΚΘΝΟΣ ΑΡΧΟΝΤΟΣ ΒΟΣΠΟΡΟ ΚΑΙ ΘΕΟ∆ΟΣΙΗΣ ΚΑΙ ΤΗΣ ΣΙΝ∆ΙΚΗΣ ΠΑΠΗΣ ΚΑΙ ΤΟΡΕΤΕΩΝ ΚΑΙ ∆ΑΝ∆ΑΡΙΟΝ ΚΑΙ ΨΗΣΣΘΝ («Теопропид сын Мегакла сей вход посвятил Дионису,

Вид на помещение святилища богов, покровителей моряков и мореплавания

Фрагмент рустованного цоколя оборонительной стены

будучи агонофетом, при Левконе архонте Боспора и Феодосии, и всей Синдики, и торетов, и дандариев, и псессов»).

Эта надпись является одним из редких памятников боспор- ской эпиграфики по своей сохранности и информативности. В ней упомянуты имена, не известные ранее в боспорской эпиг­рафике, при этом посвятитель исполнял должность агонофета, устроителя празднеств и агонов, также не засвидетельствованную ранее в Нимфее. А имя божества, названное в надписи, позволяет предположить, что это могли быть Дионисии в честь бога вина и виноделия Диониса.

В конце IV в. до н.э. в юго-западной части священного участ­ка возводится святилище богов — покровителей мореплавания и моряков. В одном из его помещений были обнаружены многочис­ленные фрагменты штукатурки с полихромной росписью, некогда покрывавшей стены. По всей поверхности штукатурки процарапа­ны рисунки и надписи. В текстах содержатся обращения к богам, сведения о приношениях в святилище, о возвращении долгов, со­общается о выходе корабля в открытое море, приводятся списки имен и называются отдельные имена, в том числе имена боспор- ских царей. Среди рисунков преобладают изображения парусных кораблей, представлены также сцены охоты, фигуры животных и людей. Центральное место среди них занимает изображение военного корабля — триеры, на носу которой вырезано название — ΙΣΙΣ — имя наиболее почитавшейся в птолемеевском Египте богини Изиды. Данный корабль был определен как посольское судно, на­правленное «из Египта Птолемеем II Филадельфом к боспорскому двору Перисада II» с политической миссией. Убранство корабля позволяет сравнить его с одним из тех кораблей, размеры и рос­кошь которых подробно описаны античными авторами Каллис­феном, Афинеем, Лукианом. Возможно, изображение его в храмесвязано с торжествами по случаю весеннего праздника открытия

Фрагмент оборонительной стены с юго-восточной башней

Нимфей по-прежнему ведет активную торговлю, о чем свидетель­ствуют находки многочисленных образцов импортной краснолако­вой керамики, стеклянных сосудов из района Восточного Средизем­номорья, Галльско-Рейнского региона, предметы роскоши и т.д.

В городе активно развивается гончарное производство. Ко вто­рой половине I — началу II в. н.э. относится гончарная мастерская, расположенная на южном склоне плато. Еще одна мастерская на­ходилась к северу от городища. Здесь в открытой гончарной печи обжигались пирамидальные ткацкие грузила. Но по какой-то при­чине (скорее всего вследствие разрушения мастерской и гибели ее хозяина) эти грузила никогда не были использованы.

Очень беспокойное время в истории Боспора приходится на вторую половину II — III в. Массовые передвижения варварских племен создают реальную угрозу боспорским городам. В централь­ной части Нимфея отчетливо прослеживаются разрушения, отно­сящиеся к первой половине II в. Однако несмотря на опасность нападения варваров, следов новых укреплений или восстановления старых оборонительных стен вокруг города не выявлено. В это время в центральной части города возводятся дома усадебного типа. Продолжает развиваться виноделие, о чем свидетельствует винодельня, датирующаяся этим временем, открытая в северной части города, а также гончарное производство. На территории святилища Деметры в это время существуют две гончарные мастер­ские. Ко второй половине II — III в. относится єщєодна мастерская, расположенная на южном склоне плато.

В III в. н.э. Боспор, а вместе с ним и Нимфей вступают в полосу экономического кризиса и упадка. Кризис экономики, сокращение внешней торговли, невозможность поддерживать обороноспо­собность государства привели к запустению ряда городов и селе­ний Боспора. Все это усугублялось опустошительными набегами варварских племен. В конце III в. Нимфей был разрушен готским

нашествием, после чего жизнь города в прежнем виде уже не вос­станавливалась. Найденные несколько монет на территории горо­да стали единственным свидетельством наличия жизни в Нимфее в позднеантичное время. Открытие в 1970-х гг. в грунтовом некро­поле нескольких погребений конца III — начала IV в., которые на­дежно датируются сосудами из стекла и монетами царей Фофорса и Радамсада, убедительно подтверждает факт продолжения жизни в городе в этот период.

Следует отметить также, что при раскопках некрополя посто­янно встречались материалы VIII-X вв. В разные годы здесь были обнаружены хозяйственные объекты, фрагменты стен с кладкой «в елочку» и ямы, заполненные золой и керамикой салтово-маяцко- го типа. Это позволяет говорить о том, что в эпоху раннего Средне­вековья данная территория была занята поселением, а некрополь располагался на месте античного города.

МИРМЕКИЙ

В 60 стадиях южнее Порфмия находился еще один небольшой боспорский город — Мирмекий (Μυρμηκιον). Его местоположение локализуется на так называемом Карантинном мысе у северной оконечности Керченской бухты. В античных письменных источни­ках сохранились упоминания об этом городе. Псевдо-Скилак назы­вает Мирмекий среди важнейших городов региона. Его упоминают Клавдий Птолемей, Помпоний Мела, Плиний, Стефан Византийс­кий. Страбон называет Мирмекий то «городком», то «деревней»[*****].

О происхождении названия города существует несколько гипо­тез. Одни исследователи соотносили его с древнегреческим словом «муравей» или вторым значением этого слова «подводный риф». По мнению С.А. Жебелева, город мог быть назван в честь основателя города по имени Мирмекий.

Мирмекий основан во второй четверти VI в. до н.э., возможно, в результате вторичной, внутренней колонизации Боспора. Этим временем датируются фрагменты керамики из ранних ям, от­крытых у основания мирмекийского акрополя. Площадь города составляла около 6 га.

На начальном этапе существования Мирмекия его жители оби­тали в землянках или полуземлянках. Самые ранние полуземлянки датируются приблизительно серединой VI в. до н.э. Одна из них представляла собой круглый в плане котлован диаметром около 2 м, вторая имела четырехугольную форму. Во второй половине столетия на городище преобладали полуземлянки четырехуголь­ной в плане формы. В некоторых постройках стены усилены клад­кой из некрупных необработанных камней в качестве цоколя для стен из сырцовых кирпичей. Для обогрева помещений использова­лись переносные очаги, изготовленные из верхней части амфор.

Наличие значительного количества лепной керамики среди ранних материалов позволяет говорить о присутствии среди го­рожан представителей варварских племен. Набор лепной посуды свидетельствует о контактах греков-колонистов со скифами, меот- скими племенами Прикубанья, представителями кизил-кобинской культуры и фракийского мира. При этом следует отметить, что эти материалы сближают Мирмекий больше с городами азиатского, чем европейского Боспора.

Около середины VI в. до н.э. в городе произошел сильный пожар, что подтверждается находками обгоревшей керамики в ямах у под­ножия мирмекийского акрополя, а также прослойкой сажи, зафик­сированной над материком. Определить причину пожара — напа­дение неприятеля или какая-то иная — в настоящее время трудно, так как в ранних комплексах пока не были обнаружены ни нако­нечники стрел, ни обломки оружия.

По-видимому, следствием этого события стало возведение в тре­тьей четверти VI в. до н.э. оборонительной стены вокруг акрополя, возвышенной части скалистого мыса, которая представляет собой одну из самых ранних оборонительных систем на Боспоре и в Се­верном Причерноморье. Стена толщиной 1 м, образуя систему из двух уступов и бастионов, препятствовала проходу на мирмекий- ский акрополь по некрутому подъему между двумя обрывистыми выступами скалы.

Первый расцвет Мирмекия относится к началу V в. до н.э., но продолжался он недолго. В городе происходят существенные пе­ремены, на смену землянкам и полуземлянкам приходят наземные дома с сырцовыми стенами на каменном цоколе и внутренними дворами. Здания состоят из небольших помещений, в некоторых из них полы вымощены каменными плитами. Часть построек дости­гала значительных размеров. Ориентация стен по сторонам света

Мирмекий. Фасад дорического храма в антах. Реконструкция И.Р. Пичикяна месте начинает формироваться зольник, который, возможно, был связан с культом Афродиты, а в начале IV в. до н.э. после нивели­ровки его поверхности возводится новое здание святилища. Пос­ледний этап существования этого культового комплекса связан с новым зольником, который насыпается на месте разобранного здания святилища первой половины IV в. до н.э. Материалы из зольника свидетельствуют о возможной связи его с культом бо­гини Деметры.

позволяет говорить об определенной планировке при строитель­стве. Площадь города расширяется, а фортификационная система вокруг акрополя теряет свое значение, к ней пристраивают жилые комплексы.

В конце первой четверти столетия происходит обострение во­енно-политической ситуации в северопричерноморских степях, что отразилось на положении греческих поселений на Боспоре. В это время Мирмекий, как и ряд других боспорских городов, подвергся нападению неприятеля, в результате большинство пос­троек в западной и центральной части городища гибнет в пожаре. Бронзовые наконечники стрел скифских типов, у некоторых из них были погнуты острия, а также детали конской узды, найденные в слое разрушения, свидетельствуют о военных действиях на тер­ритории города. Следы пожаров этого времени прослеживаются и на других боспорских памятниках, в частности в ближайшем к Мирмекию Порфмии.

Строительство новой фортификационной системы в конце пер­вой трети V в. до н.э., по-видимому, явилось одним из мероприятий, направленных на защиту города от скифской угрозы. Крепостная стена, которая отгораживала западную мысовую часть поселения, представляла собой значительное сооружение толщиной до 3 м. Городская территория в это время сокращается, о чем свидетель­ствует отсутствие построек второй четверти — середины V в. до н.э. на участках, имеющих плотную застройку в архаический период.

В третьей четверти V в. до н.э. в связи со стабилизацией ситу­ации в степях и на Боспоре начинается новый период расцвета Мирмекия. Приблизительно тогда же население возвращается на городские участки, ранее пустовавшие.

Около середины V в. до н.э. в восточной части городища фор­мируется культовый комплекс, который просуществовал до тре­тьей четверти III в. до н.э. К начальному этапу функционирования святилища относится здание, в одном из помещений которого находился алтарь. Позднее, во второй половине столетия, на этом

Для обеспечения безопасности жителей города в начале IV в. до н.э. возводится новая оборонительная стена, которая охватыва­ет всю его территорию. Два ее отрезка толщиной 2,2-2,5 м и фун­даменты двух прямоугольных башен, размеры которых 6,2 ? 6,0 м, выявлены на северной и восточной окраинах городища. В этих границах с небольшими коррективами Мирмекий просуществовал до III в. н.э.

О некоторой нестабильности положения го­рода в это время говорят следы сильного пожара второй четверти IV в. до н.э., когда погибли зда­ния, расположенные на западной окраине горо­дища, а также сокрытие клада электровых монет города Кизика конца V — начала IV в. до н.э.

Около середины III в. до н.э. в восточной час­ти возводится новая оборонительная стена ши­риной до 3,2 м, несколько отступая от линии стены IV в. до н.э. В городе ведутся значитель­ные перестройки, возводятся многокамерные дома с жилыми и хозяйственными помещениями и мощеными дворами. Наряду с жилыми ком­плексами возводятся общественные здания, в том числе дорического ордера. В целом следует отметить, что застройка Мирмекия в эллинистическое время была хаотичной.

Начиная с III в. до н.э. Мирмекий становится крупным центром виноградарства и виноделия. Здесь открыты большие винодельчес­кие комплексы, в том числе семь виноделен относится к эллинис­тической эпохе. Но первые попытки разведения винограда пред­принимались, по-видимому, еще в V в. до н.э., о чем свидетельствует находка косточек винограда в слоях этого времени.

Город сильно пострадал в первой половине I в. до н.э. в связи с подавлением восстания Махара, сына Митридата VI Евпатора и боспорского наместника, а также вследствие сильнейшего зем­летрясения 63 г. до н.э. Следы разрушений выявлены в разных районах города.

В конце I в. до н.э. Мирмекий возрождается, переживает новый подъем. В римское время город застраивается домами усадебного типа, включающими жилые и хозяйственные помещения. Вновь развивается виноградарство и виноделие, о чем свидетельствует открытие шести виноделен, датируемых этим периодом. Начинает развиваться рыбозасолочный промысел. Мирмекий просущество­вал до начала IV в. н.э.

Винодельня римского времени.

Вид с юга

ТИРИТАКА

Древний город Тиритака (Τυριτακη) расположен к югу от Панти- капея на южной окраине Керчи. Его название упоминается Псевдо- Аррианом, Птолемеем, Стефаном Византийским. Согласно Плинию, здесь находился город Дия. В.Ф. Гайдукевич считал, что так могла называться Тиритака в римское время или что это название одного из двух расположенных поблизости поселений. По мнению ВД. Блаватс кого, «Дия» — греческое название города, а «Тиритака» — местное, относящееся еще к догреческому поселению[†††††].

Тиритака основана греками-ионийцами около середины VI в. до н.э. на месте поселения поздней бронзы. Свидетельством тому служат две антропоморфные стелы — древнейшие скульптурные изваяния в виде схематичных изображений мужской и женской фигур, сохранившиеся в кладке городской стены.

Территория города имеет форму неправильного четырехуголь­ника площадью около 8,5 га. О жизни города в VI-IV вв. до н.э. известно мало. В западной части Тиритаки открыты остатки двух зданий, датируемых второй половиной VI в. до н.э. Стены их были возведены из сырцовых кирпичей на каменном цоколе. Одно из зданий состояло из трех помещений, в одном из которых выяв­лены следы двух очагов. Один очаг сложен из плиток известняка, обмазанных внутри глиной, от второго сохранилось только сильно обожженное пятно диаметром 1 м. Первоначально Тиритака была преимущественно торгово-земледельческим поселением. Одно­временно жители города занимались рыболовством.

Начало V в. до н.э., как это уже отмечалось, характеризуется обос­трением внешнеполитической ситуации. На памятниках в слоях этого времени прослеживаются следы пожаров и разрушений, от­мечается активное строительство оборонительных сооружений. В Тиритаке также прослеживаются слои пожаров и разрушений, датирующиеся первой половиной V в. до н.э. К первой четверти V в. до н.э. относится строительство оборонительной стены вокруг го­рода. В трассу ее включены стены некоторых домов, что может, по-видимому, свидетельствовать о поспешности строительства. В южной части городища исследован отрезок оборонительной сте­ны толщиной 1,7-1,8 м. Стена двухпанцирная, сложена из крупных хорошо отесанных плит, с бутовым заполнением. Продолжение этой стены толщиной до 2 м открыто также в западной части Тиритаки.

Тиритака являлась важным стратегическим пунктом на южных подступах к столице Боспора — Пантикапею. Укреплению ее оборо­носпособности уделялось большое внимание. В конце IV — первой половине III в. до н.э. значительно обновляется фортификационная система города. В южной части Тиритаки открыт участок оборо­нительной стены с башнями. Башня I и расположенная к севе­

Оборонительная стена.

V в. до н.э.

ро-востоку от нее башня III защищали ворота при въезде в город. Башня I, сложенная насухо из крупных блоков известняка, являлась южной точкой обороны города. К северо-востоку и северо-западу от ворот прослеживается линия оборонительной стены толщиной 2,40-2,68 м с башнями. Основной массив стены состоял из бутового камня с облицовкой крупными рустованными плитами.

В северной части городища раскопано еще два участка фор­тификационной системы. Это северная угловая башня с частью западной и северной оборонительных стен. В кладке стен четко прослеживаются два слоя — основной, толщиной 2,3 м, состоящий из крупных плит, сложенных на глине, и облицовочный, толщи­ной до 1,6 м. В угловой башне сохранилась стена высотой до 2 м, сложенная из рустованных плит, с амбразурой, размеры которой 0,15 ? 0,24 м. К юго-востоку от этого участка открыта еще одна башня со стенами толщиной 1,3-1,4 м. Внешний фасад стены сло­жен из рустованных блоков известняка, внутренний — из грубо обработанных плит.

Во второй половине III в. до н.э. ухудшается техника кладки городских стен. Башни этого времени менее фундаментальны, а дополнительный панцирь состоит из бута. В позднеэллинисти­ческое время в южной части городища к оборонительной стене пристраивается башня II. Оборонительные сооружения функцио­нируют и в римское время.

Значительно меньше мы знаем о городской планировке Ти- ритаки. Около южной оборонительной стены расчищена улица, функционировавшая в эллинистический период. Она имела два горизонта вымостки. Еще одна улица с щебеночно-черепяной вымосткой шириной 4,8-5,3 м была расчищена в южной части города. О том, как выглядели жилые дома, можно судить по зда­ниюIII в. до н.э., состоявшему из двух смежных помещений общей площадью 40 м2. В меньшем из помещений были найдены жернов и дно пифоса.

Дом винодела с винодельней.

Реконструкция С.Д. Крыжицкого

С III в. до н.э. в городе начинает активно развиваться виноделие, что подтверждается наличием специально построенных виноде­лен, рассчитанных на товарный сбыт вина. Одна из таких вино­делен представляла собой большое здание с одним помещением. Северо-западную часть его занимала давильная площадка, разме­ры которой 5,25 ? 2,70 м. С трех сторон площадка ограничивалась стенами помещения, а с четвертой к ней примыкала прямоуголь­ная цистерна, заглубленная в землю. С давильной площадки сок, выдавливаемый из винограда, через специальный слив поступал в цистерну, откуда его разливали по пифосам и амфорам, в кото­рых проходил процесс брожения. Внутренний объем цистерны равен почти 5000 л. Устройство винодельни свидетельствует о том, что виноделие было уже сложившейся отраслью городско­го хозяйства. К эллинистическому периоду относится еще одна винодельня, две другие датируются II-III вв. н.э. и три — III-IV вв. Наличие многочисленных крупных, капитально построенных виноделен свидетельствует о том, что виноградарство и виноде­лие являлись одним из основных видов деятельности горожан. Параллельно в городе развиваются гончарное производство, ювелирные мастерские.

Тиритака римского периода изучена значительно лучше. Город оставался в границах эллинистических оборонительных стен, но активно перестраивался. В южной части городища открыта улица шириной до 5 м. К западу от нее исследован жилой дом I в. н.э., состоявший из четырех помещений и внутреннего двора с вымос- ткой из плит, просуществовавший до рубежа II-III вв.

Особый размах в первые века новой эры в Тиритаке приобрели рыболовство и производство соленой рыбы. Судя по сохранившей­

ся чешуе и костям рыб, Тиритака специализировалась на засолке красной рыбы, судака, султанки, хамсы, сельди и тарани.

В южных и юго-западных кварталах города открыты крупные рыбозасолочные хозяйства. Они включали рыбозасолочные ван­ны, представляющие собой глубокие прямоугольные чаны, дно и каменные стенки которых обмазаны известковым раствором с примесью цемянки для влагоустойчивости. Со стороны города к южной оборонительной стене было пристроено 16 цистерн, датирующихся I-III вв. н.э. Их емкость составляла около 1600 цен­тнеров рыбы. К северо-западу от них было открыто два комплекса, состоящих из пяти рыбозасолочных цистерн.

На верхней террасе у западной городской стены исследовано рыбозасолочное хозяйство III в. н.э. с шестью цистернами. Здесь же находился ларь, сложенный из плит, предназначенный, по-ви­димому, для хранения соли.

В восточной части городища, поблизости от моря, исследовано еще четыре рыбозасолочных комплекса, два из которых просущес­твовали с рубежа I-II вв. н.э. до конца III в., а два — с I по IV в. н.э. Одно из хозяйств состояло из шести цистерн, расположенных по­парно, а остальные содержали по четыре цистерны каждое. После возобновления работ на Тиритаке в центральной части городища открыто еще несколько хозяйственных комплексов с рыбозасо­лочными цистернами II-III вв. н.э.

Особый интерес представляет «дом рыбака», погибший в пожа­ре во второй половине IV в. н.э. «Дом» состоял из центрального дво­ра, вымощенного плитами и окруженного жилыми и хозяйствен­ными помещениями. Водосток выводил сточные воды за пределы двора. Во дворе было найдено ложе давильного пресса винодельни. К стене дома снаружи примыкала рыбозасолочная цистерна. Лес­тница у входа вела на второй этаж. В самое большое помещение с улицы вел спуск из пяти ступеней.

Здесь сохранился очаг, а еще два помещения служили кла­довыми. В доме постоянно встречались предметы, связанные с рыболовством и переработкой рыбы: амфоры с остатками рыбы, каменные грузила, рыболовные крючки, иглы для плетения сетей, костяной нож для чистки рыбы. Среди наиболее интерес­ных находок следует отметить глиняный горшок, содержащий 227 боспорских монет, датирующихся с 276 по 332 г. н.э., три серебряные сережки, перстень, миниатюрный бронзовый полый цилиндрический футляр с ушками для подвешивания. Здесь же находились шарики из красителя, используемого также в качес­тве дубильного вещества.

Рыбозасолочные комплексы с черепичными навесами и ко­лодцами заняли значительное место в застройке города. При отсутствии богатых домов эти сооружения наряду с винодель­нями, располагаясь между жилыми домами, придавали Тиритаке специфический производственный характер. Следует отметить присутствие значительной массы негреческого населения среди жителей Тиритаки, на что указывает большое количество лепной керамики в слоях первых веков нашей эры.

Город Тиритака был разрушен в результате нашествия гуннов во второй половине IV в. н.э., как и другие боспорские города. Позднее жизнь в Тиритаке восстанавливается, город продолжает существо­вать и в Средние века. В XVIII в. здесь была колония армян.

Рядом с городом располагаются грунтовый и курганный не­крополи. Раскопки курганов осуществлялись в середине XIX в., а грунтовый некрополь исследовался в 1933-1934 гг. Самые ранние погребения датируются V в. до н.э. Это преимущественно земляные могилы с перекрытиями из плит, а также круглые в плане ямы с кре­мацией. Большая часть погребений относится к I-IV вв. н.э. В них встречаются земляные могилы с плитовыми перекрытиями, а также большие земляные одно- и двухкамерные склепы с дромосами.

КИТЕЙ

В нескольких километрах к юго-западу от Акры на обрывистом берегу видны руины еще одного древнего поселения. Название его — Китей (Κυται, Kυτα, Kυταιον) — упоминается в трудах анти­чных авторов. Сведения, сообщаемые авторами о нем, в целом, немногочисленны, но это поселение всегда называется городом или крепостью. Локализация Китея на высоком обрывистом бе­регу у входа в Керченский пролив была подтверждена уникаль­ной находкой храмового стола с надписью, свидетельствующей о сооружении городской общиной Китея храма, посвященного «богу гремящему»[‡‡‡‡‡].

Китей основан в конце VI — начале V в. до н.э., о чем свидетель­ствуют самые ранние находки на городище и его некрополе. Это произошло в результате внутренней колонизации, возможно, при участии жителей Нимфея.

Основное население в городе было греческое, но среди горо­жан были также представители скифов, а позднее — сарматов. Об этом можно судить в первую очередь по материалам китей- ского некрополя, среди которых имеются элементы варварского погребального обряда, например заклад могилы бутом, наличие подстилок из морского песка и гальки на дне могилы, захоронения коней, западная ориентация и деформация черепа у погребен­ных, скорченные тела, присутствие напутственной пищи, оружия и оселков в качестве погребального инвентаря. В большинстве случаев элементы варварского погребального обряда сочетают­ся с греческими, свидетельствуя о взаимодействии эллинской и варварской культур. Присутствие в городе представителей вар­варских племен подтверждается также наличием негреческих имен в надгробных надписях и находками на городище и в не­

Городище Китей. Срез культурного слоя по линии обрыва

крополе керамики, ювелирных украшений скифского, а позднее и сарматского облика.

Находки, относящиеся к начальному периоду существования города, были сделаны в центральной и приморской (восточной) частях городища. Но постройки этого времени, кроме остатков землянки, вырубленной в скале, не обнаружены, так как наиболее древняя часть Китея разрушена морем. Крепостные стены этого времени отсутствуют, что позволяет предположить мирные отно­шения китейцев с окрестными племенами.

На протяжении V — первой половины IV в. до н.э. происходит формирование территории города и сельской округи. Жилые дома состояли из одного помещения и двора, а к хозяйственным комплексам этого времени, открытым в городе, относятся подвал, водосборная цистерна со стенами, выложенными камнем, вымос- тки, ряд мусорных ям.

В IV в. до н.э. вокруг Китея сооружаются крепостные стены с башнями и рвом. Толщина стен достигала 2,9 м, особенно мощны­ми они были с приморской (восточной) стороны. С этого времени город играет важную роль в системе обороны Боспора, защищая вход в Керченский пролив и сухопутные границы государства со стороны степи.

В дальнейшем в Китее строятся жилые дома, состоящие из двух- трех помещений. Для отделки общественных зданий используют­ся мраморные капители и базы колонн, облицовочные плитки из белого и серого мрамора. В приморской части появляется культо­вый комплекс, состоящий из четырех алтарей и ряда ям, заполнен­ных золой, остатками пищи и керамикой.

Следы пожаров и разрушений в разных районах города сви­детельствуют о потрясениях, возможно связанных с военными

действиями, которые пережил город в конце III — II в. до н.э. За­тем Китей вновь отстраивается, при этом в городе происходят значительные перестройки и перепланировки. Возводится еще одна — западная — линия крепостной стены толщиной 3,4 м с пристроенной к ней башней.

С бурными событиями митридатского времени связаны оче­редные работы по укреплению обороны Китея: за счет возведения дополнительных панцирей усиливаются восточный и северный участки оборонительной стены, строятся башни, фланкирующие северные ворота. В основании крепостных стен и стен жилых домов отмечена подсыпка из глины и известняковой крошки, что, возможно, связано с землетрясением 63 г. до н.э.

Наивысший расцвет Китея, сопровождаемый активным городс­ким строительством, приходится на вторую половину I в. до н.э. - I в. н.э. Период активного строительства продолжается до III в., ког­да в городе осуществляются последние значительные перестройки, связанные в первую очередь с оборонительной системой: на се­верной линии ворот строится протейхизма, а башни усиливаются противотаранными поясами. Жилые и хозяйственные помещения перестраиваются на старых фундаментах. Характерными становят­ся складские помещения для зерна с врытыми в землю пифосами и большими амфорами.

О культах горожан и их религиозной жизни можно судить по материалам одного из наиболее интересных объектов, откры­тых в Китее, — святилища, расположенного в центральной части городища. Оно было сооружено во второй половине V в. до н.э. и просуществовало до IV в. н.э. По внешнему виду это сооружение представляло собой зольный холм, основанием которому служила материковая скала с расселинами, использовавшимися в качестве фависс. Высота холма составляла более 12 м, а общая площадь участка — не менее 5000 м2. С первых лет святилище имело выра­женный хтонический характер и было связано с культом Деметры и Коры, о чем свидетельствуют терракотовые статуэтки богинь, модели хлебцев и лепешек, сосуды с посвящениями Деметре,Коре, Иакху, фрагменты горшков и кастрюль для приготовления пищи, а также многочисленные кости животных, среди которых преобладают кости свиньи — животного, связанного с культом Деметры.

Китей. Общий план городища по Е.А. Молеву

Около середины IV в. до н.э. на священном участке появляются небольшие, скромные по оформлению архитектурные сооруже­ния. В дальнейшем оно неоднократно подвергалось переплани­ровкам и перестройкам. Но находки свидетельствуют о том, что в святилище сохранялся хтонический характер культов, при этом наряду с почитанием Деметры и Коры здесь начинают совершаться обряды в честь других богинь плодородия: Великой матери богов Кибелы, Афродиты, Артемиды. Встречаются также изображения и посвящения Гераклу, Дионису и членам его фиаса.

Изменение культовых представлений горожан приводит к со­кращению площади святилища. На его месте в III в. появляется храм Богу Высочайшему, о чем свидетельствует найденная здесь над­пись (КБН 942). Отправление обрядов в святилище прекращается в IV в., по-видимому, в связи с распространением христианства, хотя город продолжает существовать еще около двух столетий.

Положение Китея в центре обширной плодородной равнины, несомненно, способствовало тому, что основными занятиями горожан на протяжении всего периода существования города были земледелие и торговля хлебом. Об этом свидетельству­ют находки обуглившегося зерна, а также наличие пифосов и зерновых ям на городище. В слое III-IV вв. открыт комплекс, возможно, связанный с мукомольным производством. Жители Китея занимались также садоводством, виноградарством и вино­делием, что подтверждается найденными косточками абрикосов, винограда, а также остатками виноделен, как в городе, так и на поселениях хоры.

Одним из важнейших для китейцев, несомненно, являлся рыб­ный промысел, доказательством тому служат найденные много­численные кости рыб, среди которых представлены кости кам­балы, кефали, осетровых, хамсы, а также рыболовные снасти — рыболовные крючки и грузила для сетей, иглы для плетения сетей и пр.

В городе активно развивается ремесленничество. О сущест­вовании керамического производства, использовавшего мест­ные глины, свидетельствуют остатки гончарных печей, находки фрагментов разнообразных сосудов со следами производствен­ного брака, а также и инструментов и приспособлений, приме­нявшихся при изготовлении керамических изделий. Многочис­ленные костяные изделия — гребни, веретена, фрагменты флейт, пластинки для отделки мебели или ларцов, иглы для плетения сетей, ножи для разделки рыбы, игральные кости — позволяют говорить о наличии в городе костерезной мастерской. Находки железистых шлаков, принадлежащие керченским рудам, под­тверждают существование в городе металлургического произ­водства. В первые века нашей эры здесь работает стеклодувная мастерская.

Фрагмент оборонительной стены с башней, фланкирующей ворота

Последний период жизни Китея связан с византийским време­нем. Находки первой половины VI в. свидетельствуют о том, что жизнь продолжается в приморской части города. Возможно, здесь стоял византийский гарнизон. Следов насильственной гибели го­рода не обнаружено. Город приходит в запустение, по-видимому, из-за нарушения водоносных слоев и исчезновения питьевой воды, вследствие чего жизнь в нем становится невозможной.

АКРА

Среди городов европейского Боспора античные авторы Стра­бон, Плиний, Стефан Византийский и Псевдо-Арриан упоминают городок Акру (Akra), который, по данным Псевдо-Арриана, отстоял от Нимфея на расстоянии 65 стадий. Приводимые ими сведения о местоположении Акры породили разногласия среди исследо­вателей в отношении ее локализации. Французский археолог, исследователь Боспорского царства Поль Дюбрюкс (1774-1835) отождествлял Акру с городищем, расположенным между мысами Кыз-Аул и Такиль, которое в настоящее время бесспорно опреде­ляется как Китей. Другие исследователи помещали город на мысу Такиль или в районе мыса Кыз-Аул.

В настоящее время положение Акры, по мнению ряда иссле­дователей, определяется на невысоком береговом мысе, распо­ложенном в 0,5 км к юго-востоку от с. Набережное Ленинского района АР Крым. Здесь в 1980-1981 гг. было открыто крупное поселение. С востока мыс ограничен морем, с севера и запада — балкой Чокграл-Джилга, часть которой превратилась в соленое озеро Яныш, отделенное от моря песчаным перешейком. Общая площадь распространения культурного слоя составляет 4-5 га, но точные границы памятника определить невозможно, так как зна­

чительная часть поселения затоплена морем. Слои античного времени, достигающие толщины 3 м, прослеживаются на суше, в прибрежной полосе и на дне пролива, на глубине до 4 м на рас­стоянии до 100-150 м от современной береговой линии.

Сообщение Стефана Византийского, жившего в V в. до н.э., об Акре, а также поднятые со дна керамический материал и монеты, датирующиеся концом VI — первой половиной V в. до н.э., позво­ляют высказать предположение об основании города в V в. до н.э., но культурный слой этого времени пока не выявлен. К середине третьей четверти IV в. до н.э. относится сооружение южной линии оборонительной стены длиной 30 м и толщиной до 2,6 м, которая была обнаружена под водой. С внешней стороны к ней была при­строена квадратная башня размером 5,5 ? 5,5 м и толщиной стен 1,2 м. В юго-восточной стене башни находилась калитка для вылазок. К северу от стены открыт участок каменной вымостки, включаю­щей фрагменты боспорких черепиц с клеймами эпохи Перисада I. Возможно, возведение мощных оборонительных сооружений было связано с тем, что во второй-третьей четверти IV в. до н.э. Акра вошла в состав Боспорского государства.

Акра занимала выгодное положение у входа в Керченский про­лив и имела защищенную от ветров гавань, где могли укрываться от непогоды торговые корабли. В связи с этим представляют инте­рес найденные на дне гавани каменные штоки от якорей V-IV вв. до н.э. О развитии судостроения и судоремонта в городе свиде­тельствуют находки, сделанные в результате подводных работ: корабельные гвозди, обрывки свинцовых листов от обшивки ко­раблей и т.д.

Большое значение для горожан играл рыбный промысел, на ко­тором могли специализироваться отдельные семьи или небольшие коллективы жителей. При исследовании города собран многочис­ленный материал, свидетельствующий о развитом рыболовстве на протяжении всего периода существования города. Свидетельство Страбона о том, что южнее Акры море зимой не замерзало, позво­ляет говорить о круглогодичном рыболовстве.

Одним из основных занятий горожан, по-видимому, являлось земледелие и торговля хлебом, как и в соседних городах — Нимфее и Китее. Результаты исследований позволяют говорить о том, что сельскохозяйственная территория Акры начала формироваться еще в позднеархаическое время. В одном из поселений (Заветное 5) открыты объекты, датирующиеся V-III вв. до н.э., которые были предназначены для хранения и переработки зерна.

Следует отметить наличие в городе регулярной планировки, при этом улицы шли параллельно друг другу в направлении с северо- запада на юго-восток или перпендикулярно линии оборонитель­ной стены.

На территории городища выявлено несколько строительных объектов разного времени. Под водой, на расстоянии 150 м от современной береговой линии, обнаружен колодец-цистерна глу­биной 1,5 м, заполненный керамикой IV в. до н.э. Керамические и нумизматические материалы позволяют говорить о том, что во

второй половине IV в. до н.э. Акра переживала период экономи­ческого подъема, в городе получила широкое распространение мелкая розничная торговля, которая обслуживалась пантикапей- ской медью.

Эллинистическим временем датируется комплекс, расположен­ный на расстоянии 25-30 м от оборонительной стены. Он состоял, по-видимому, из жилого помещения, от которого сохранились стена, идущая в направлении с северо-запада на юго-восток с при­строенным к ней глинобитным прямоугольным очагом и располо­женный к северу от стены вымощенный плитами двор площадью около 5 м2 с хозяйственной ямой и двумя боспорскими пифосами. На другом участке были обнаружены две стены длиной более 3 м каждая и остатки расположенной к югу от них вымостки, которые датируются II-I вв. до н.э.

Во II-I вв. до н.э. оборонительную систему города, по-видимому, усилили, о чем свидетельствует сооружение еще одной квадратной башни размером 5 ? 5 м, примыкающей к внешнему фасу оборони­тельной стены. Башня была выявлена в полосе прибоя. Нумизмати­ческие материалы позволяют высказать предположение о размеще­нии в Акре в I в. до н.э. военного гарнизона понтийских войск.

Монетные находки свидетельствуют также о том, что наиболее оживленной городская жизнь была в конце I — начале III в. н.э. По- видимому, в это время город переживал новый экономический подъ­ем. К этому периоду относится несколько городских усадеб. Следы неоднократных перепланировок и перестроек, продолжавшихся до середины III в. н.э., позволяют говорить об активном строительстве в городе. Остатки одной из усадеб были открыты за линией оборо­нительной стены. От усадьбы сохранилась стена жилого помеще­ния длиной 4,4 м и толщиной 0,79 м, ориентированная по линии северо-восток — юго-запад, и примыкающий к ней с северо-запада глинобитный очаг. Во второй половине столетия Акра, как и многие другие боспорские города, пришла в запустение в результате набе­гов варваров. Подъемный материал позволяет говорить о том, что жизнь теплилась на городище по крайней мере до первой четверти IV в. н.э. Другой причиной запустения города, по-видимому, стало постепенное затопление морем низкой береговой террасы.

5.2.3.

<< | >>
Источник: Цивилизации: теория, история, диалог, будущее / Б.Н. Кузык, Ю.В. Яковец; Авт. вступ. ст. А.Д. Некипелов. — М.: Институт экономических стратегий. Т. III: Северное Причерноморье — пространство взаимодействия цивилизаций / Б.Н. Кузык, Ю.В. Яковец; Науч. ред., авт. предисл. В.И. Гуляев. — М.: Институт экономических стратегий,2008. — 908 с.. 2008

Еще по теме Боспорские города Керченского полуострова:

  1. ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ГОРОДОВ В БОСПОРСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
  2. фрагмент рельефа из КЕРЧИ. КЕРЧЕНСКИЙ музей, известняк
  3. КЕРЧЕНСКИЙ PHTOH C ПРОТОМОЙ коня ИЗ I ЭРМИТАЖА
  4. Боспорское царство в III–I вв. до н. э
  5. § 3. Боспорское царство.
  6. Об изображениях БОСПОРСКИХ КОРАБЛЕЙ НА ШТУКАТУРКЕ из раскопок Пантикапея
  7. Позднеэллинистические БОСПОРСКИЕ ТЕРРАКОТЫ, ИЗОБРАЖАЮЩИЕ ВОИНОВ
  8. 2. Финикийцы на Пиренейском полуострове
  9. № 89. БОРЬБА БОСПОРСКОГО ЦАРСТВА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ ПРИ МИТРИДАТЕ VII (Тацит, Анналы, XII, 15—21)
  10. IILl. Этносоциальные процессы на Пиренейском полуострове в III—II тыс. до н.э.
  11. ILl. Проблема перехода населения полуострова к металлургии меди
  12. ИЗ ПРЕДЫСТОРИИ ДРЕВНЕРУССКИХ ГОРОДОВ-ГОСУДАРСТВ. СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ РОЛЬ ГОРОДОВ НА РУСИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ IX-X вв.
  13. № 161. ОПИСАНИЕ КРЫМСКОГО ПОЛУОСТРОВА И МЭОТИДЫ
  14. К ПРОБЛЕМЕ ОБРАЗОВАНИЯ БОСПОРСКОГО ГОСУДАРСТВА (Опыт реконструкции еоенно-политической ситуации на Боспоре в конце VI — первой половине V в. до н. э.)
  15. ГЛАВА II ЭПОХА МЕТАЛЛОВ НА ПИРЕНЕЙСКОМ ПОЛУОСТРОВЕ
  16. Города как торгово-ремесленные и политико-административные центры в древней Руси. Роль городов в развитии общества.
  17. У истоков цивилизации. Особенности формирования производящей экономики на Пиренейском полуострове
  18. НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЭТНОИСТОРИЧЕСКИX СВЯЗЕЙ МЕЖДУ BAcflKAHCKHM ПОЛУОСТРОВОМ И МАЛОЙ АЗИЕЙ ДО КОНЦА II ТЫС. ДО Н. Э.