<<
>>

Революции в цивилизационной динамике

Одна из центральных, наиболее сложных проблем в циклич­ной динамике цивилизаций происходящие время от времени революции, своего рода точки бифуркации, знаменующие собой начало новых социально-политических циклов.

Революционные потрясения никого не оставляют равнодуш­ными.

Одни их воспевают, другие проклинают. Долг ученых — не этические оценки, а беспристрастный, возможно более полный анализ этого социального феномена. Но здесь мы наблюдаем огромную пестроту подходов, взглядов, определений, оценок, про­гнозов. Не будем их классифицировать, а сформулируем свое по­нимание революции с точки зрения цивилизационной динамики. Определим основные постулаты нашей теории.

1. Революция выражает качественный скачок в развитии мировой или локальной цивилизации или ее элементов, перевод ее в новое состояние, переход (вслед за кризисом) к новой фазе жизненного цикла или к новому циклу. Ее причиной становится весь комплекс назревших противоречий в развитии системы или подсистемы, а сама революция является способом разрешения этих противоречий. С точки зрения социогенетики революция — это период, когда происходит обновление и очищение генетиче­ского ядра (генотипа) системы, в острой форме проявляется действие закономерностей изменчивости и отбора. С точки зрения закономерностей цикличной динамики кризис системы служит толчком к революции, с помощью которой разрешаются вызван­ные им противоречия. Революция становится импульсом для пе­рехода человечества к очередному этапу в развитии цивилизации или к новой цивилизации.

Во время революционной ломки система становится неус­тойчивой, дезорганизованной (по выражению А. А. Богданова), когда возможны множество траекторий ее дальнейшей динамики и подчас достаточно случайного толчка, чтобы нынешняя траекто­рия круто изменилась. Революция выражает сущность, момент этого изменения. После ее окончания избранная траектория дина­мики цивилизации вновь становится устойчивой, инерционной, развертывающей потенциал новой фазы жизненного цикла дан­ной цивилизации или ее наследницы.

2. Революции возникли одновременно с самими цивилизаци­ями, развивались и видоизменялись вместе с ними. Само за­рождение цивилизаций стало результатом двух величайших соци­альных революций: неолитической, которая примерно 10 тыс. лет назад привела к возникновению воспроизводящей экономики и основанного на ней социального устройства (неолитической мировой цивилизации), и революции начала бронзового века (ко­нец IV — начало III тыс. до н. э.), когда появились локальные циви­лизации, классы, государства, социальные слои, рынок с основны-

мп его категориями. Каждый следующий шаг в развитии глобаль­ной цивилизации — переход к очередной мировой цивилизации или крупному этапу в ее развитии, становление нового поколения локальных цивилизаций или крутой перелом в траектории их ди­намики — начинался с революционной ломки. Поэтому логично рассматривать революции в потоке динамики цивилизаций как точки перелома траектории, бифуркации. Очевидно и то, что рево­люционные преобразования — это не болезненные отклонения в судьбе цивилизаций, вызванные трагическими случайностями, а закономерный, неизбежный элемент их циклично-генетической динамики.

3. Революции разнообразны по объектам, масштабу, глубине и последствиям трансформации цивилизаций и их элементов.

Революционные волны в жизненном цикле глобальной цивили­зации находят свое выражение в преобразовании мировой цивили­зации (происходит либо смена фаз ее жизненного цикла, либо рождение очередной, более прогрессивной мировой цивилизации) и локальных цивилизаций (становление очередного их поколения или переход к новой фазе жизненного цикла).

Революции в динамике элементов цивилизаций охватывают всю их шестимерную структуру — качественные перемены проис­ходят в демографической, экологической, технологической, эконо­мической, социально-политической сферах и в духовной жизни общества (науке, образовании, культуре, системе этических и ре­лигиозных ценностей). Все это находит выражение в смене социо­культурного строя или этапов в его развитии.

Следовательно, мир революций многолик. В исследованиях и дискуссиях нужно прежде всего определить, каков объект и мас­штаб революционных преобразований, их глубина и место в цик­личной динамике системы или подсистемы.

4. Структура революции включает четыре стадии:

латентный период, когда накапливаются предпосылки ре­волюции, формируется ее идеология, зреют социальные силы, го­товые осуществить трансформацию, и слабеют их противники;

первая стадия, когда происходит революционный прорыв, цивилизацию или страну захлестывает волна радикальных преоб­разований, разрушающих часть генотипа системы, резко возраста­ют неустойчивость в динамике системы, неопределенность ее бу­дущей траектории;

вторая стадия, когда преодолеваются анархия и крайности предыдущей стадии, восстанавливается многое из необоснованно

отброшенного, осуществляется выбор новой траектории цивили­зационной динамики, отбрасываются иллюзии, питавшие энергию масс во время переворота. По сути речь идет о контрреволюции, но чаще всего не о возврате к исчерпавшему свой жизненный по­тенциал состоянию, а о крахе революционных иллюзий и утвер­ждении нового цикла или фазы в его развитии;

нормальный период нового цикла в развитии цивилизации, фаза эволюционного ее развития, проходящего уже на качествен­но новом уровне. В это время возрастает инерционность в движе­нии системы по избранной траектории.

Длительность стадии революционных трансформаций, их глу­бина неодинаковы для разных видов циклов.

5. Каждая революция имеет свой эпицентр и своих лидеров, она постепенно распространяется на периферию, вовлекая в свою сферу все больше социальных слоев и стран. Например, эпицент­ром промышленной революции стала Великобритания, буржуаз­но-демократических революций — Франция, социалистических — Россия. На каждом периоде истории цивилизации эпицентры и движущие силы революционных переворотов могут меняться. Идет своеобразная «гонка за лидером». Но порой оказывается, что революционный переворот требует существенной корректировки (как это произошло с серией социалистических революций XX в.) или вектор коренных трансформаций выбран ошибочно, тянет ци­вилизацию назад (череда неолиберальных реформ в России и дру­гих постсоветских странах).

Со временем этот исторический зиг­заг выправляется, но обходятся такие ошибки странам и цивили­зациям слишком дорого.

6. Революции, как правило, сопровождаются крупными по­терями для общества, гибелью людей, разрушением производи­тельных сил, ломкой традиций, дезорганизацией общественной жизни, но их результатом обычно бывает переход к новому, более высокому состоянию цивилизации, новому витку цивилизацион­ной спирали. Революция — это цена, которую приходится платить обществу за решение назревших проблем. Эта цена может быть минимальной (при «бархатных революциях») или максимальной (например, если вслед за относительно бескровной революцией следует многолетняя гражданская война, как это было в России).

Теоретическое осмысление революций и их места в трансфор­мации общества развернулось еще в XVIII—XIX вв., когда в Евро­пе произошла серия буржуазно-демократических революций. Зна­чительный вклад в формирование этой теории внесли К. Маркс

и Ф. Энгельс, для которых революционное насилие выступало в ка­честве непременной составной части исторического прогресса.

В начале XX в. крупнейшим теоретиком и практиком социаль­но-политических революций стал В. И. Ленин, который не только раскрыл предпосылки, сущность, социальные силы и механизм осу­ществления социалистической революции, но и руководил гранди­озным экспериментом по ее осуществлению в России — в расчете на ее перерастание в мировую революцию. И хотя на первой стадии революции масштаб преобразований оказался значительно больше задуманного, а конечный результат, как обычно, оказался весьма да­лек от идеала, — тем не менее недооценивать значимость револю­ции не следует. Она стала крупной вехой на завершающем этапе жизненного цикла индустриальной мировой цивилизации и круто изменила траекторию развития локальной российской цивилиза­ции, хотя той и пришлось заплатить чрезмерную цену.

Пожалуй, наиболее глубокое социологическое обоснование те­ории революций предложено П. Сорокиным в книге, написанной в 1922—1923 гг., почти сразу после того, как в России произошла революция (в которой автор сыграл далеко не последнюю роль), и опубликованной в США (на английском языке) в 1925 г., а в России (на основе первоначального русского оригинала) — лишь в 2005 г.

[182]. Поле его исследования — социально-полити­ческие революции в разных цивилизациях, начиная с древнееги­петской и заканчивая революциями в России в 1905-м, феврале и октябре 1917-го. Особое внимание уделено русской революции: «Она заслуживает этого внимания и потому, что по своей глубине и размаху является одной из самых великих революций, и потому, что я имел возможность изучать ее непосредственно, и потому, что она проливает свет на многие стороны прошлых революций» [там же. — С. 25. Далее — сноски на страницы этой книги]. Оста­новимся на основных положениях теории революций Питирима Сорокина, она поможет уяснить суть и перспективы происходя­щих в конце XX — первой половине XXI в. в мире и в России глу­боких преобразований (не забываем, что речь идет преимущест­венно о социально-политических революциях и их влиянии на ди­намику цивилизаций).

1. Исследуя основные причины революций, Питирим Сорокин видит их в невозможности основной части общества удовлетво­рить важнейшие и минимально-необходимые инстинкты. К числу таких «ущемленных инстинктов», согласно П. Сорокину, относят­ся потребности:

в питании (голод — одна из причин волнений и револю­ций);

в индивидуальном самосохранении (поводом для бунтов час­то становятся казни безвинных людей, массовые убийства, крова­вая резня);

в групповом самосохранении (люди выступают на защиту членов семьи, близких, единоверцев; против издевательств над святынями);

в жилище, одежде, тепле в минимальном размере;

в удовлетворении половых рефлексов (в противном случае происходит изнасилование жен и дочерей, принудительные браки и т. и.);

в удовлетворении инстинктов собственности (социальный взрыв неминуем, если подавляющее число граждан находится за чертой бедности, а все богатства сосредоточены у нескольких че­ловек);

в самовыражении и признании собственного достоинства (недовольство вызывает игнорирование заслуг и достижений од­них людей при завышенной оценке других, менее достойных);

в борьбе и конкуренции, творческой работе, разнообразии жизни и приключениях, в свободе [С.

219—220].

Чтобы общество созрело до революции, должны быть ущемлены интересы подавляющей или по крайней мере значительной его час­ти. П. Сорокин отмечает и такую предпосылку революции, как «бес­силие групп порядка уравновесить принципиально усиленным тор­можением возросшее давление ущемленных рефлексов» [С. 221].

Подобное социологическое объяснение причин революции в ос­новном верно. Сходную характеристику революционной ситуации давал В. И. Ленин: когда верхи не могут управлять по-новому, а низы не хотят жить по-старому. Однако такие интерпретации не­полны: необходимо учитывать и глубинные, цивилизационные причины революций. Среди них — исчерпание потенциала преоб­ладающего технологического, экологического и экономического способов производства, сложившегося государственно-политичес­кого и социокультурного строя, их неспособность удовлетворить возросшие потребности большинства населения, сократить поля­ризацию противостоящих социальных сил, а также неспособность правящего слоя своевременно разрешить все указанные противо­речия мирным, эволюционным путем.

2. Питирим Сорокин дает глубокую социологическую оценку изменения поведения людей во время революций. Революция —

это прежде всего изменение поведения членов общества, их психи­ки и идеологии, убеждений и верований, морали и оценок [С. 26]. Отличительными чертами таких изменений являются их массо­вость, быстрота и резкость, специфический характер, интенсивная циркуляция, социальные перегруппировки, неустойчивость и по­стоянные колебания строения общества [С. 38—39]. Государствен­но-политическая революция характеризуется в первой своей стадии угасанием реакции повиновения у значительной части граждан [С. 55]. Общество или начинает гибнуть, или же ему при­виваются новые рефлексы повиновения [С. 56]. На первой стадии угасают также трудовые рефлексы, на второй они вновь привива­ются обществу [С. 65]. Происходит деформация рефлексов собст­венности, все усилия направляются на захват чужого достояния, что приходится тормозить на второй стадии [С. 73—74]; гипертро­фируются такие черты, как алчность, жадность, хищничество [С. 83]; деформируются половые рефлексы, распространяется по­ловая распущенность, увеличивается число половых извращений [С. 83—84]. Первая стадия революции ведет к деморализации, ос­лаблению религиозных, морально-правовых, этических ограниче­ний, возрастает количество преступлений против личности [С. 94—96]. Общество захлестывают волны грабежей, разбоев, краж, мошенничества, взяточничества и других имущественных преступлений [С. 106]. Второй период революции кладет начало возрождению правовых, моральных и религиозных рефлексов [С. 111]. Во время революционной ломки духовная деятельность людей снижается до примитивного уровня, в результате растет число психических заболеваний. Это содействует распростране­нию в обществе радикальных (анархических или, напротив, реак­ционных и шовинистических) теорий [С. 121].

3. По мысли Питирима Сорокина, революция (если за ней следует гражданская война) отрицательно влияет на де­мографические процессы: резко сокращается численность населения; повышается кривая смертности и понижается кривая рождаемости; ухудшается качественный состав населения. «В ней [революции] гибнут главным образом биологически наиболее здо­ровые, энергетически — трудоспособные; психически — самые во­левые, талантливые и умственно-развитые; морально — наиболее устойчивые, обладающие прочными нравственными рефлексами» [С. 125]. Одновременно ухудшается генетический фонд положи­тельных свойств народа, что способствует его деградации и вы­рождению; ухудшается жизнеспособность и здоровье выживших

людей. Теорию П. Сорокина подтверждают статистические дан­ные: так, с 1917 по 1922 г. убыль населения в советских республи­ках составила 15—16 млн человек [С. 125]. Аналогичные процессы наблюдались и во время других революций — английской, фран­цузской, китайской.

4. В периоды революций ухудшается социальный агрегат, радикальные перемены происходят в структуре общества, много­кратно возрастает социальная мобильность. Во второй стадии революционных преобразований происходит некоторый откат, на­блюдаются обратная циркуляция и уменьшение амплитуды коле­баний объемов групп, восстановление прежнего механизма отбора и размещения индивидов [С. 146]. Некоторые классы и социаль­ные группы исчезают с исторической сцены, другие, напротив, появляются на ней.

5. Происходят радикальные перемены в самих социальных процессах. На первой стадии революции организация общества деформируется в сторону нерегулируемого анархического автоно- мизма; однако он быстро сменяется деспотическим этатизмом, который с окончанием революции начинает хиреть [С. 178—179]. На второй стадии автономность ликвидируется, притесняются права и свободы граждан, растет вмешательство в их жизнь со сто­роны власти; свобода слова, печати, собраний сводится на нет, сво­бода воспитания, обучения, передвижения ограничивается [С. 179, 182]. Падают объемы производства, усиливается экономическое неравенство, стремительно растет число бедных, дезорганизуется экономическая жизнь общества [С. 186]. Огосударствление по­следнего приводит к тому, что место инициативного предприни­мателя, подгоняемого стимулами выгоды и риска, занимает чинов­ник, со всеми вытекающими последствиями [С. 194]. Недостатки этатизма усиливаются многократно из-за неудачного подбора и аб­солютной непрофессиональности новоиспеченных руководителей; огромная армия чиновников тормозит развитие страны [С. 195].

6. Противоречиво влияние революции на духовную жизнь общества. С одной стороны, революция играет роль реактива, по­могающего отличать «псевдознания» и «псевдоопыт» от подлин­ного знания и опыта; представляя собой колоссальную и прямую, а не косвенно-книжную «школу жизни», революция учит много­му, «в ряде отношений ведет к обогащению знаний и опыта» [С. 196]. Революция содействует новаторству и дает обществу необходимый ему новый опыт, «пробуждает интерес, расширяет умственный прогноз» [С. 198].

На завершающей стадии революции идеологии первого ее пе­риода теряют популярность, успех имеют консервативные теории, призывающие к уничтожению самих условий для развития рево­люции [С. 204].

7. В любой революции действует закон социального иллю­зионизма. Результат революции всегда оказывается иным, чем это казалось в ее начале, противоречащим ее лозунгам. Причем все от­рицательные последствия революции больнее всего бьют по наи­менее защищенным слоям общества [С. 217]. Это подтверждается опытом всех великих революций.

Книга Питирима Сорокина, написанная под свежим впечатле­нием участия — на стороне проигравших — в русской революции, носит на себе печать впечатлений и переживаний автора, а потому не может дать полного и объективного представления о революци­онных трансформациях в обществе, тем более — в цивилизацион­ном разрезе. Однако в ней содержится точное и яркое описание причин, механизмов, этапов, последствий революции с точки зрения социологии. Многое из того, что сказано П. Сорокиным, поразительно напоминает процессы, происходившие в 90-е годы в России и некоторых других странах. В последующих его книгах — «Социальная и культурная динамика» [183], «Главные тенденции нашего времени» [181] — мы видим уже более широкий и объек­тивный подход автора к революционным трансформациям в раз­ных цивилизациях и в различных сторонах жизни общества.

Однако обратимся к другой работе, специально посвященной роли революции в плане сравнительного изучения цивилизаций — монографии Ш. Эйзенштадта «Революция и преобразование об­ществ. Сравнительное изучение цивилизаций», вышедшей в свет в 1978 г., но в России изданной лишь в 1999 г. [236].

В монографии преобладает социологический подход к понима­нию содержания, форм и последствий революций, а также их роли в динамике традиционных обществ и цивилизаций нового време­ни. Автор расценивает революции как движения в обществе, ориентированные на радикальные преобразования, на будущее: «Великие революции можно рассматривать как наиболее драма­тичные, а может, и наиболее успешные попытки в истории чело­вечества осуществить на макросоциальном уровне этические представления... Для революций характерна была ориентация на будущее как центральный компонент культурной программы современности» [там же. — С. 30]. Подобная направленность обу­словливает ведущую роль независимой интеллигенции в револю­

ционных преобразованиях, которые являют собой интенсивную форму социальных перемен: «Революции характеризуются как самый интегральный, насильственный и осознанный процесс всех социальных движений. В ней видят предельное выражение свободной воли и глубоких чувств, проявления незаурядных организационных способностей и высокоразвитой идеологии социального протеста» [там же. — С. 44]. С этой точки зрения автор анализирует революции нового времени, отождествляя их с этапами распространения цивилизации из Западной Европы и Северной Америки по всему миру [там же.— С. 234]. Все сказан­ное относится и к социалистическому типу революций новейшего времени, которые порождены западноевропейской цивилизацией: «ЕІачало развития в Западной Европе социализма было предопре­делено спецификой европейской цивилизации. Распространение социализма за пределами Европы было предопределено распро­странением цивилизации ЕІового времени и сопровождалось выявлением свойственных ей фундаментальных противоречий» [там же. — С. 239].

Важнейшими внешними факторами революций являлись вой­ны. Внутренними же факторами были экономические изменения, структурные сдвиги, связанные с расширением рынков и техниче­скими нововведениями, формированием нового способа произ­водства и новых идеологических систем, а также борьба между элитами, массовые народные восстания, религиозные и идеологи­ческие движения [там же. — С. 245].

Следует отметить, что социально-политические революции как наиболее яркая форма радикальных перемен сопутствовали всей истории цивилизаций и сопровождали как смену циклов в их ди­намике (а подчас и рождение новых локальных цивилизаций), смену мировых цивилизаций, так и переход к новым фазам их жизненного цикла.

Рассмотрим теорию и историю революций в интересующем нас разрезе: революции в динамике глобальной, мировых и ло­кальных цивилизаций.

Сущность революционных переворотов в развитии цивилиза­ций состоит в их радикальной трансформации, завершающейся возникновением новой цивилизации или переходом к очередному крупному этапу в ее развитии, изменениями в ее структуре и уско­рением темпов преобразований. Революции служат поворотными точками в жизни цивилизации, изменяют ее генотип (наслед­

ственное ядро), очищая его от устаревших, отживших свой срок элементов и обогащая новыми элементами, позволяющими ей адаптироваться к переменам во внутренних и внешних условиях ее развития. Это сравнительно длительный и болезненный про­цесс, нередко сопровождающийся социальными катастрофами, но он необходим для повышения жизнеспособности и прогресса это­го сложного социального организма.

С точки зрения динамики цивилизаций можно выделить сле­дующие виды цивилизационных революций (рис. 9.1):

революции в динамике глобальной цивилизации, связанные с ее возникновением (неолитическая революция), переходом к но­вому историческому суперциклу и к очередной мировой цивили­зации как крупному этапу жизненного цикла глобальной цивили­зации. Примером может служить промышленная революция, став­шая причиной перехода к индустриальной мировой цивилизации в рамках второго исторического суперцикла;

революции в развитии мировых цивилизаций, знаменующие их становление (например, переворот в развитии общества в мо­мент возникновения раннеклассовой мировой цивилизации в кон­це IV — начале III тыс. до н. э.) или переход к очередному этапу в их развитии;

рфреволюции в динамике локальных цивилизаций, находящие выражение в становлении нового поколения локальных цивилиза­ций (что мы наблюдаем в конце XX — начале XXI в.) или конкрет­ной локальной цивилизации (например, западноевропейской, мон­гольской и др.).

Можно говорить и о контрреволюционном перевороте в жиз­ненном цикле той или иной локальной цивилизации, когда она совершает исторический зигзаг, двигаясь в противоположном общей цивилизационной динамике направлении (так можно оце­нить переворот начала 90-х годов, приведший к распаду евразий­ской цивилизации, и устремление российской цивилизации назад, к деформированному строю стихийного капитализма XIX в.). В этом случае можно говорить об эпохальной антиинновации.

Структура цивилизационной революции неоднородна. В ней выделяется то или иное ведущее звено в составе генотипа цивили­зации, влекущее за собой качественные преобразования осталь­ных составляющих генотипа. В одних случаях это может быть смена социокультурного строя, в других — становление нового технологического, экономического и экологического способов производства, в третьих — радикальные перемены в социальной

структуре и государственно-политическом устройстве общества (социальные либо политические революции).

В любом случае революция ограничена во времени, хотя она может длиться от нескольких недель, месяцев и лет до нескольких десятилетий, а то и (на ранних стадиях развития общества) до не­скольких столетий. За это время она проходит, согласно П. Соро­кину, два этапа развития. На этапе революционного прорыва реа­лизуются идеалы, движущие мотивы революции и происходит разрушение части наследственного ядра. На этапе частичной контрреволюции в эти идеалы вносятся радикальные коррективы, меняются движущие силы, устраняются необоснованные наруше­ния генотипа и утверждается новый строй, новая цивилизация или этап ее развития. Так революционный прорыв уступает место сравнительно плавному, эволюционному развитию, закрепляюще­му происшедшие в революционную эпоху перемены (основную, исторически оправданную их часть).

Если брать пространственный разрез цивилизационной ре­волюции, то в ней можно выделить эпицентр, в котором она начи­нается (например, для промышленной революции — Великобри­танию); зону развертывания (для той же промышленной револю­ции — ведущие страны Западной Европы и США); периферию, где процесс освоения революции осуществляется с запозданием на один-два исторических такта (например, Россия в XIX в.); «болото» — страны, которые надолго остаются на предшествую­щих стадиях развития, подчиняясь вырвавшимся вперед цивили­зациям (пример — Индия и страны Африки в эпоху колониально­го господства).

Обратимся теперь к истории революций в динамике цивили­заций (вкратце, так как более полное и конкретное описание этих революций представлено в следующей части нашей книги).

Исходным пунктом истории стала неолитическая революция, в ходе и результате которой сформировались технологическая, экологическая и экономическая составляющие наследственного генотипа (воспроизводящая экономика, общественное разделение труда, преобразование природных ресурсов, зачатки имуществен­ного расслоения, социальной стратификации, товарного обмена и рынка). При этом сохранялся родоплеменной, догосударствен- ный строй, примитивный идеациональный социокультурный строй, еще не сложились локальные цивилизации. Было положено начало глобальной и первой мировой цивилизации, закончилась предыстория и начался отсчет истории общества.

Цивилизационная революция раннеклассового общества (конец IV — начало III тыс. до н. э.) завершила процесс формирования ге­нотипа цивилизации, положила начало раннеклассовой мировой цивилизации и 1-му поколению локальных цивилизаций. Изменил­ся социокультурный строй — возникли наука, система образования, иерархически организованные религии как общественный инсти­тут. Примером может служить Древний Египет, где фараон Эхна- тон, правивший с 1419 по 1400 гг. до н. э., предпринял неудачную попытку ввести монотеистическую религию. В период раннеклассо­вой цивилизации произошел переворот в технологии, экологии и экономике — в результате освоения выплавки и ковки металла, формирования в долинах великих рек мощных ирригационных сис­тем, создания сети городов, развития ремесла и строительства, институтов рынка. Был надстроен пустовавший до того социально- политический «этаж» «пирамиды» цивилизации: возникали госу­дарства, классы, политические системы, рабовладение, жесткая по­литическая стратификация. Здание цивилизации утвердилось во всей полноте составляющих его элементов. Значение этой революции часто недооценивают, отдавая дань.лишь «осевому времени» К. Яс­перса; между тем грандиозность преобразований в обществе, сумма эпохальных инноваций намного превосходили то, что было достиг­нуто цивилизационными революциями последующих эпох.

Цивилизационная революция античной эпохи (первая треть I тыс. до н. э.) записала в свой актив не только освоение орудий и оружия из железа, но и значительное распространение ареала локальных цивилизаций, формирование 2-го их поколения, а так­же появление мировых империй, зарождение в греческих городах- полисах принципов демократии, небывалый расцвет наук и ис­кусств и недолгое торжество интегрального социокультурного строя, после которого утвердился строй чувственный.

Революция средневековой эпохи проходила (в эпицентре) в тече­ние V—VIII вв. н. э. и носила глубокий характер, будучи связан­ной со становлением второго исторического суперцикла, средне­вековой мировой цивилизации, 3-го поколения локальных циви­лизаций, утверждением феодального социально-политического и идеационального социокультурного строя, господства мировых религий и олицетворяющих их церковных институтов. Эпицентр революционных преобразований сначала переместился на Восток, затем вернулся в Западную Европу.

Революция периода раннеиндустриальной цивилизации (XIV— XV вв.) не отличалась столь радикальными преобразованиями.

Глава 9 Цикличная динамика социально-политического строя, революций и войн

Рисунок 9.1.

Классификация революций в динамике цивилизаций

Ее главными достижениями стали расцвет науки и искусства в период Ренессанса, утверждение мануфактурного способа про­изводства, становление капитализма и формирование «третьего сословия» (основной движущей силы нидерландской и англий­ской буржуазных революций), формирование 4-го поколения локальных цивилизаций и распространение чувственного социо­культурного строя, колоссальные сдвиги в науке и образовании. При этом уничтожение локальных цивилизаций Нового Света, протоцивилизационных или доцивилизационных обществ Афри­ки и Австралии можно считать основными антиинновациями того периода.

Успехи раннеиндустриальной цивилизации были закреплены революцией индустриальной эпохи (последняя треть XVIII — на­чало XIX в.). Основным ее содержанием стали промышленная революция, политические революции во Франции, Северной Америке, повсеместное распространение колониальных империй и буржуазно-демократического строя. Контрреволюциями эпохи заката индустриальной цивилизации можно считать две мировые войны и утверждение тоталитарных режимов в середине XX сто­летия.

С конца XX в. пришло время постиндустриальной цивилизаци­онной революции. По сравнению с предшественницей она носит бо­лее глубокий и радикальный характер, охватывает более длитель­ный временной отрезок, поскольку в ее основе лежит переход к очередному историческому суперциклу в развитии глобальной цивилизации, формирование 5-го поколения локальных цивили­заций, становление интегрального социокультурного строя, гума- нистически-ноосферного общества. Контуры этой революции еще только вырисовываются. Но очевидно, что она будет продолжать­ся в течение почти всего XXI в. и приведет к радикальной транс­формации всех составляющих генотипа цивилизации. В то же вре­мя возрастает риск, что глобальная цивилизация (человечество) будет уничтожена в результате столкновения цивилизаций, гло­бальной термоядерной войны, грандиозной техногенной или эко­логической катастрофы.

При оптимистичном сценарии глобальная цивилизация будет жить и дальше, и по-прежнему каждый крупный этап в ее разви­тии будет начинаться с цивилизационных революций, которые станут изучать, познавать и предвидеть мыслители будущего.

Содержание современного переходного периода в динамике цивилизаций по-разному оценивается в научных кругах. Так,

И. Г. Яковенко исходит из того, что «история человечества идет через историю цивилизаций, а цивилизациям свойствен жизнен­ный цикл — рождения, разворачивания, угасания — всеобщая история циклична. В ней обнаруживаются как циклы развора­чивания поколения цивилизаций, так и эпохи относительного безвременья, или ’’темные века’’, разделяющие угасание одного по­коления цивилизаций от рождения второго. Переход от одного поколения цивилизаций к другому всегда — смена исторического качества, иными словами — революция» [220. — С. 107]. Как раз такая цивилизационная революция — смена поколений цивилиза­ций — происходит в наше время: «Мы находимся внутри процесса смены исторических эпох... Логика всемирно-исторического про­цесса позволяет предположить, что по завершении переходной эпохи сформируется новое поколение локальных цивилизаций» [там же. — С. 111]. Можно согласиться с этой позицией.

Э. В. Сайко придерживается иного взгляда на исход современ­ного переворота, полагая, что его результатом станет исчезновение цивилизаций с исторической арены: «В настоящее время практи­чески разрушаются не только свойственные европейской модели цивилизации или модели цивилизации нового времени характе­ристики, структуры, но и многие базовые основания функциони­рования и интегративные нормы организации сообщества, актив­но действующие и объективно обеспечивающие направленность исторического развития, принципы и формы воспроизводства общества на протяжении нескольких тысячелетий истории циви­лизаций в ее стадиальном определении... Создаются условия фор­мирования элементов, структур, системных образований, не свой­ственных системе цивилизаций, выпадающих из закономерностей ее функционирования... Все происходящие изменения позволя­ют говорить об исторической выработанности системы обществ цивилизации, поскольку происходит не просто возникновение но­вого, свидетельствующего об усилении, дальнейшем развертывании ее, а разрушение базовых оснований системы» [там же. — С. 48].

Представляется, что нет достаточных резонов для того, чтобы считать нынешнюю цивилизационную революцию столь ради­кальной (а точнее, контрреволюцией, ибо уничтожение цивили­зационного разнообразия было бы шагом назад в динамике общества). Базовые основания как для периодической смены ми­ровых цивилизаций, так и для их реализации в смене поколений локальных цивилизаций не только сохраняются, но и усилива­ются в новом историческом суперцикле, со становлением гума­

нистически-ноосферного постиндустриального общества. По ло­кальным цивилизациям рано служить заупокойную мессу.

Теория революций помогает правильно оценить причины, сущность и последствия поворотных точек в цикличной динами­ке цивилизаций, а также предвидеть такие перевороты в буду­щем, осуществлять их своевременно и с меньшими потерями для общества.

9.4.

<< | >>
Источник: Цивилизации: теория, история, диалог, будущее: В 2 т. Т. I: Теория и история цивилизаций.. / Б. Н. Кузык, Ю. В. Яковец; Авт. вступ. ст. А. Д. Некипелов. — М.: Институт экономических стратегий, 2006— 768 с.. 2006

Еще по теме Революции в цивилизационной динамике:

  1. Причины, характер и особенности первой революции в России 1905 -1907 гг. Расстановка классовых и политических сил в ходе революции.
  2. 18 Революция 1905 – 1907 г. г. (причины, характер, движущие силы и итоги первой русской буржуазно-демократической революции).
  3. Березкин Ю.Е.. Между общиной и государством. Среднемасштабные об­щества Нуклеарной Америки и Передней Азии в исторической динамике. — СПб.: МАЭ РАН,2013. — 256 с. (Kunstkamera Petropolitana)., 2013
  4. 28. Россия в начале XX в. Революция 1905-1907 гг. Изменения в политической жизни страны после революции.
  5. 2) Формационный и цивилизационный подход изучения истории. Славянофильство, западничество и евразийство.
  6. 5. Принятие христианства как выбор цивилизационного пути развития.
  7. ВАРИАНТЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОГО ОБЪЯСНЕНИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА. ФОРМАЦИОННЫЙ И ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ ПОДХОДЫ В ИСТОРИЧЕСКОМ ПОЗНАНИИ.
  8. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ ПРИ ПЕТРЕ I. ОСНОВНЫЕ РЕФОРМЫ ПЕТРОВСКОЙ ЭПОХИ И ИХ ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ ОРИЕНТАЦИЯ.
  9. КОЧЕВАЯ АЛЬТЕРНАТИВА СОЦИАЛЬНОЙ ЭВОЛЮЦИИ Москва 2002 Серия “Цивилизационное измерение” Том 6, 2002
  10. Цивилизационные модели современности и их исторические корни / Ю. Н. Пахомов, С. Б. Крымский, Ю. В. Пав­ленко и др. Под ред. Ю.Н. Пахомова. — Киев: Наук, дум­ка,2002. — 632 с., 2002
  11. Цивилизационное сознание и историческое знание : проблемы вза­имодействия / И.Н. Ионов ; [отв. ред. Л.П. Репина]; Ин-т всеобщ, исто­рии РАН. - М. : Наука,2007. - 499 с., 2007
  12. 9. Характер современных дискуссий о российской революции
  13. 58. Россия в начале XXI века. Какова ваша точка зрения на место нынешней России в цивилизационном процессе? По какому пути должна идти Россия сегодня? Каковы ценностные ориентиры развития современной России?
  14. 25. Французская буржуазная революция.
  15. 30. Революция 1905—1907 гг. в России и ее особенности.
  16. Февральская революция. Образование Двоевластия.
  17. Октябрьская революция 1917 года.