<<
>>

Ритмы динамики цивилизаций в регионе

Общая схема жизнен­ных циклов мировых циви­лизаций в северной части континента представлена в табл.

13.1. Данная перио­дизация истории культур региона во многом отли­чается от общепринятой (особенно в части динами­ки локальной цивилизации) и отражает результаты предпринятых нами иссле­дований и экспедиций.

Остановимся подробнее на основных этапах цивили­зационного процесса в про­странстве Северной Евра­зии.

Неолит

Изучение истории ци­вилизационного прогресса в северной части огромного евразийского континента можно начинать с V тыс. до н. э. — здесь первые поселе­ния людей появились на три тысячелетия позднее, чем на Ближнем Востоке и севере Африки, где были заложены основы первого исторического суперцикла, возникла неолитическая цивилизация. Такое запоз­дание объясняется прежде всего особенностями кли-

Т аВлица 1 3.1.

Ритмы цивилизационной динамики на севере Евразии

Цивилизации, период Цивилизационная динамика Контакты с цивилизациями
Неолит

V-IV тыс. до н. э.

Трипольская культура на Украине, культура воронковидных кубков, культуры Северного Кавказа Центральная Европа
Энеолит и бронзовый век

III - начало I тыс. до н. а.

Майкопская, триалетская, кобанская, андроновская, фатьяновская культуры, аркаимские на Южном Урале, трипольская культура на Украине Цивилизации Двуречья, Китая
Железный век

VII в. до н. э. - VI в. н. э.

Приднепровье, Поволжье, Северный Кавказ, Юг Урала.
Дьяковская, городецкая, ананьинская культуры. Форпосты греко-римской цивили­зации в Северном Причерноморье, Боспорское царство. Скифская протоцивилизация
Г реко-римская, персидская, китайская цивилизации
Генезис средневековой цивилизации

VI - середина XIII в.

Восточнославянская цивилизация. Русский каганат, Тмутаракань, Новгородская земля, Киевская Русь. Византийская, западноевро­пейская, мусульманская, китайская цивилизации, тюркская и хазарская протоцивилизации
Зрелая средневековая цивилизация Середина XIII - XVI в. Российская цивилизация. Владимиро-Суздальская Русь. Московское царство.

Освоение Сибири.

Монгольская, византийская, восточноевропейская, мусульманская цивилизации
Раннеиндустриальная цивилизация

XVII-XVIII вв.

Смутное время - цивилизационный кризис. Евразийская цивилизация. Российская империя Западноевропейская, восточноевропейская, мусульманская, китайская цивилизации
Индустриальная цивилизация XIX - XX вв. Евразийская цивилизация. Российская империя, СССР. Кризис евразийской цивилизации Западная, восточноевропейская, китайская, индийская, японская, мусульманская цивилизации
Постиндустриальная цивилизация

XXI - XXII вв. (прогноз)

Российская цивилизация.

Возможность

возрождения евразийской цивилизации в суженном составе

Западноевропейская, восточноевропейская, североамериканская, мусульманская, японская, китайская, индийская, буддийская цивилизации

мата Северной Евразии, что отмечал в своих работах Г. В. Вер­надский: «Гигантский ледник простирался от Скандинавии на юг и юго-восток, покрывая целиком Северную и Центральную Россию.

Во время наиболее широкого распространения ледника его южный край достигал линии, которая может быть проведена от Карпат до Киева на Днепре и оттуда до Орла; от Орла он шел изгибом до Воронежа и вверх на Восток к Волге, затем вверх по Волге и устью Камы и далее через северную часть Уральских гор к истокам Оби в Сибири... Даже после того, как ледник в конце концов начал отступать на север, его следы еще долго были заметны по всей стране... Климат областей, недавно ос­вобожденных от ледяного покрытия, был холодным, как климат теперешних субполярных районов; подобные природные условия были благоприятны для распространения мамонтов... Человек в течение ледникового периода мог жить только на юге» [31,- С. 35, 36].

И действительно, лишь в южной части нынешней территории России, Украины, Закавказья и Центральной Азии сложились ус­ловия, благоприятные для распространения примерно с V тыс. до н. э. неолитических культур, с III тыс. до н. э. — культур бронзово­го, а с VII в. до н. э. — железного века. «Хронологически распрост­ранение неолитической культуры по территории России относит­ся к концу четвертого или началу третьего тысячелетия до н. э. Новые формы родовой социальной организации появились в нео­литический период, равно как и новые направления человеческой экономической деятельности — земледелие и скотоводство. Ду­ховная жизнь также приобрела иные выражения... Люди должны были уже обладать определенной системой религиозных верова­ний» [там же. — С. 39]. В Северном Причерноморье и на Северном Кавказе этот процесс начался раньше.

Отступление ледников на север и быстрое истребление стад крупных животных вынудило охотничьи общины постепенно перейти к скотоводству и земледелию. Затем было освоено гон­чарное ремесло, прядение и ткачество, изготовление соответ­ствующих орудий труда. Появились первые постоянные земле­дельческие поселения (майкопская культура), начался переход к территориальной общине. Это стало основой общественного раз­деления труда, натурального межобщинного обмена, социальной дифференциации.

Очаги неолитических культур были разбросаны по огромной территории. Важными источниками средств сущест­вования по-прежнему оставались для людей охота, рыболовство,

бортничество, собирательство. Суровые зимы давали толчок раз­витию строительства домов из теплосберегающих материалов (камня, дерева).

В IV—III тыс. до н. э. на территории Правобережной Украины (Прикарпартье, Среднее Приднепровье) и Румынии получила распространение трипольская культура эпохи энеолита. Развива­лись земледелие и скотоводство, строились укрепленные городи­ща, осваивалась техника обработки меди. Для трипольской куль­туры были характерны поселения от нескольких десятков до не­скольких сотен домов, расположенных концентрическими круга­ми вокруг центра городища. Так, например, поселение в Доброво- дах (Украина) занимало площадь около 250 га, дома были распо­ложены 9—10 кругами, население могло составлять от 10 до 20 тыс. человек.

Бронзовый век

В III—II тыс. до н. э. происходил постепенный переход к брон­зовому веку (прежде всего на Северном Кавказе, в Прикарпатье, Причерноморье). Люди освоили выплавку металлов и изготовление из них орудий труда, оружия, украшений, расширилась сеть посе­лений и увеличились их размеры, регулярный характер приобрел обмен между земледельческими и скотоводческими племенами, а также общинами, освоившими металлургию (кобанская, фатья- новская, андроновская культуры). Общинная собственность соче­талась с частным хозяйством больших патриархальных семей. Общины объединялись в племена; родовая знать, опираясь на во­оруженные отряды, прибирала к рукам значительную часть бо­гатств. Создавались союзы племен — зародыши будущих госу­дарств. Центры мировой цивилизации бронзового века возникли в Прикарпатье, на Северном Кавказе, Южном Урале. Однако у этих культур в отличие от раннеклассовых цивилизаций Ближнего Вос­тока и Северной Африки не было условий для строительства мощ­ных систем орошаемого земледелия, а следовательно, концентрации населения в долинах крупных рек, не сложились сильные государст­ва, отсутствовало рабовладение, которое в большей мере было при­суще культурам Средиземноморья, Ближнего и Среднего Востока.

В середине 50-х годов XX в. на юге Урала были открыты исто­рические памятники цивилизации бронзового века (Аркаим), где располагался очаг развитой материальной культуры. Исследова­ние этих памятников продолжается и в наши дни.

Следует отметить, что уже в период бронзового века Север­ное Причерноморье, Северный Кавказ, бассейны Днепра, Волги и Камы стали магистралями торгового и культурного обмена цивилизаций 1-го поколения с народами, находившимися на ранней стадии цивилизационного развития. Путями такого обмена были реки: «Реки служили главными торговыми путями, при этом Волга играла особенно важную роль как связующее звено между северокавказской культурной зоной и верхневолж­ской и рекой Камой... Регион Днепра был связан с территорией Балкан, с одной стороны, и с Кавказом — с другой. Через Кавказ область Оки — Волги была открыта влиянию культуры Месопо­тамии. А из региона Волги — Камы купцы должны были прони­кать в Западную Сибирь и наоборот. Народы Западной Сибири торговали с народами Казахстана, а они, в свою очередь, нашли дорогу на Кавказ. Так был завершен круг» [там же. — С. 45—47]. К этому стоило бы добавить конечные пункты такого обмена между цивилизациями — древние цивилизации Китая, Индии, Средиземноморья.

Культура бронзового века укоренилась на Северном Кавказе в III тыс. до н. э., хотя Майкопский вал, где найдено немало мед­ных, золотых и серебряных изделий, относится к III тыс. до н. э. Начало второй мировой цивилизации на юге современной России, в районах Северного Кавказа и Причерноморья и на правобережье современной Украины (трипольская культура) можно датировать III тыс. до н. э., хотя тогда здесь еще не сложились самостоятель­ные локальные цивилизации.

Следует заметить, что географические границы мировых циви­лизаций значительно шире, чем локальных цивилизаций того же периода. Последние представляют собой сгусток культур и других элементов генотипа данной мировой цивилизации; однако сущест­вуют обширные регионы, где условия формирования локальных цивилизаций еще не сложились, а культура, например, бронзового или раннежелезного веков (раннеклассовой и античной мировых цивилизаций) уже была распространена.

Железный век

Начало железного века — третьей мировой цивилизации — на территории нынешних России и Украины относится к первым сто­летиям I тыс. до н. э. — примерно к тому же периоду, что и в Древ­ней Греции. В Волосово близ Мурома железные изделия начала

I тыс. н. э. были обнаружены вместе с бронзовыми, что является сви­детельством перехода культуры от бронзового к железному веку.

К VIII—VII вв. до н. э. культуры железного века сформирова­лись в Приднепровье, Поволжье, на Северном Кавказе (дьяков­ская, Городецкая культуры), с середины VII в. — на юге Урала, Алтае, в Западной Сибири.

Каковы принципиальные особенности периода железного века на севере Евразии?

Во-первых, цивилизационный ареал значительно расширился на север, в степные и лесные районы, поскольку там люди получи­ли больше возможностей для изготовления и использования проч­ных и эффективных железных орудий. Это позволило вовлечь в цивилизационный процесс новые обширные регионы.

Во-вторых, сформировались протоцивилизации (зачатки ло­кальных цивилизаций) и протогосударства (вождистские государ­ства, или чифдомы).

Киммерийцы в период своего высшего могущества контролиро­вали Северное Причерноморье от Днепра до Керченского проли­ва, господствовали в Крыму, Приазовье и на Кубани, проникали в Закавказье, а в VIII в. атаковали царство Урарту. Однако нет оснований для того, чтобы утверждать, что они составляли полно­ценную локальную цивилизацию. Ее формирование было прерва­но волной скифского переселения с востока. Одна часть кимме­рийцев осела в Крыму и смешалась с местным населением, другая направилась на Запад и была разбита скифами на Днепре.

Больше оснований говорить о формировании локальной скиф­ской протоцивилизации. «В течение первой части VII в. до н. э. скифы сломили сопротивление киммерийцев и распространили свое владычество от Волги до Днепра. В конце столетия скифское государство приняло определенные очертания. Их царство было одним из серии кочевых империй, которые сменяли друг друга в евразийских степях. Скифская империя не являлась централизо­ванным государством. Авторитет царя главной орды признавали предводители более мелких орд, но царь не был абсолютным пра­вителем. Скифское государство было скорее конфедерацией силь­ных кочевых родов. Скифская империя социологически может быть описана как власть кочевой орды над соседними земледель­ческими племенами» [там же. — С. 72, 73]. В. И. Гуляев пишет о скифской цивилизации от Дона до Дуная [49. — С. 380].

Насчет империи, пожалуй, слишком сильно сказано, но ареал распространения скифской протоцивилизации был значительно

шире, чем отмечал Г. В. Вернадский: памятники скифской куль­туры обнаружены не только в Северном Причерноморье, на Се­верном Кавказе, но и на Южном Урале, на Алтае, в Средней Азии и даже на границе Северного Китая. В последней трети VII в. до н. э. скифы завоевали Мидию, Сирию, Палестину, Малую Азию, но в начале VI в. до н. э. были вытеснены с этих территорий. В 512 г. до н. э. поход персидского царя Дария I против скифов окончился неудачей. На рубеже V—IV вв. до н. э. скифский царь Атей объ­единил под своей властью земли от Дуная до Азовского моря. В конце III в. до н. э. столица скифов была перенесена в Крым (Неаполь Скифский, на окраине нынешнего Симферополя). Во второй половине III в. н. э. скифское государство пало под уда­рами готов. Скифы были преимущественно скотоводами, но за­нимались также и земледелием. Они установили тесные контакты с греческими колониями — Ольвией, Пантикапеем, Херсонесом, образовали ряд воинственных протогосударств, неоднократно вступавших в схватки с Ассирией, Персией. Социальный и эт­нический состав скифской протоцивилизации был весьма пест­рым. Греческий историк Геродот, побывавший в этих краях в V в. до н. э., писал о том, что здесь живут царские скифы — кочев­ники, скифы-земледельцы, а также воинственные тавры.

Г. В. Вернадский высоко оценивает скифскую протоцивилиза­цию: «Скифское владычество обеспечило мир для Западной Евра­зии в течение трех столетий. Скифский мир имел колоссальное значение в поддержании торговли и благосостояния не только самих скифов, но также и других племен, контролируемых ими» [31.-С. 75].

В-третьих, в железном веке территория современных России и Украины стала пространством интенсивного взаимодействия и симбиоза локальных цивилизаций 2-го поколения (прежде всего греко-римской) с протоцивилизациями и доцивилизационными обществами Северного Причерноморья и кочевыми народами, приходившими сюда с востока и северо-запада. Уже с VII в. до н. э., в период Великой греческой колонизации, колонии греческих го­сударств-полисов (особенно ионийского Милета) распространи­лись по северному побережью Черного моря — это Тира в устье Днестра, Ольвия в устье Южного Буга, Танаис в устье Дона; Кер- кинитида (нынешняя Евпатория), Херсонес, Пантикапей (совре­менная Керчь), Феодосия в Крыму; Горгиппия (близ Анапы), Фа­нагория и Гермонасса на Таманском полуострове и многие другие города. «Некоторые из греческих городов скифского периода бы-

ли полноценно развитыми сообществами, в которых процветала не только торговля, но и искусство и ремесла; сельское же хозяй­ство достигло высокого уровня в соседних районах. Так греческие города этого периода стали важными культурными центрами. Кроме того, они были тесно связаны с собственно городами Гре­ции, равно как и малоазийскими, оставаясь частью целостного эл­линского мира. Они, следовательно, служили мостом между грече­ским миром и скифами... С исторической точки зрения Боспор- ское царство на Керченском проливе, которое просуществовало от VI века до н. э. по VI век н. э., было предшественником русского владычества в Тмутаракани с IX по XI столетия н. э.» [там же. — С. 76-77] (рис. 13.1).

Формирование пространства взаимодействия античного мира с народами Причерноморья не стоит представлять как цивилизатор­скую миссию греков среди варваров. В исторической науке распро­странено мнение, что к моменту колонизации местное население находилось в состоянии первобытно-общинного строя, на доциви- лизационной стадии развития. В некоторых трудах по истории Древнего мира выдвигается мысль, что племена Северного Причер­номорья по уровню своего развития не были способны создать госу­дарственное образование, подобное эллинистическим державам того времени. Эти положения не отвечают современным знаниям о про-

Рисунок 1 3.1.

Боспорское царство

Источник:[242. — С. 100].

цессе формирования цивилизаций в этом регионе, что подтвердила организованная в июле 2005 г. авторами данной работы научно-ци­вилизационная экспедиция в Северное Причерноморье.

Интересные данные о развитии скифской протоцивилизации и ее контактах с античным миром получены при раскопках Матро- нинского городища скифской эпохи на Правобережной Украине [9]. Крепость, существовавшая в VI—IV вв. до н. э., была окружена тре­мя рядами валов высотой 15—20 м общей протяженностью около 8 км и рвом шириной до 13 м и глубиной до 6 м. Расчеты показали, что для выполнения такого объема строительных работ (с учетом уровня развития техники того периода) потребовались бы усилия масс работников, многократно превышающих возможную числен­ность населения близлежащих районов. Отсюда можно сделать вывод, что здесь находилась столица крупного государственного образования, для обустройства которой привлекались жители других регионов. На водоразделе Южного Буга и Днепра (который в ту эпоху имел иное русло) обнаружена целая сеть городищ-кре­постей, найдено большое число греческих амфор и других антич­ных изделий. Следовательно, есть предположение, что основной торговой артерией этих древних земель служил в то время не Днепр, а значительно более удобный для плавания Южный Буг, по-гречески Гипанис. Торговля шла через крупную греческую коло­нию Ольвию, расположенную в устье Южного Буга. Главными ста­тьями скифского экспорта были кожа, меха, рыба, мед, рабы и т. д.

Восточнославянская цивилизация

Мы называем следующую за скифской протоцивилизацией восточнославянскую цивилизацию, поскольку она не включала в свой состав западнославянские племена, а сложилась на основе объединения восточных славян — дулебов, полян, древлян, севе­рян, дреговичей, вятичей, уличей, тиверцев, а также отдельных финно-угорских племен и ассимилировавшихся здесь варяжских отрядов. Восточнославянская культура впитала в себя три потока внешних цивилизационных воздействий: с юга (от Византии), запада (от Западной и Восточной Европы) и востока (от хазар, тю­рок, половцев, а затем монголов), трансформировав их примени­тельно к условиям своего развития и исторического опыта.

Следующим этапом цивилизационного развития Северной Ев­разии в начале второго исторического суперцикла стало распрост­

ранение средневековой мировой цивилизации и 3-го поколения локальных цивилизаций, формирование и развитие могущест­венной восточнославянской цивилизации. Этот этап растянулся с VIII до середины XIII в. и завершился цивилизационной катаст­рофой (монгольским нашествием). Начало восточнославянской цивилизации, по мнению многих историков, в том числе А. Г. Мо­розова и С. В. Корновского [138], положили анты — союз восточ­нославянских племен III—VIII вв. н. э. П. Н. Третьяков, исследуя историю восточнославянских племен, отмечал, что «освещение ис­тории антов неминуемо приводило к выводу, что древнерусское государство IX в. было не столько началом... исторической жизни славянства, сколько итогом длительного, уже пройденного им пу­ти» [195. — С. 154]. Академик А. А. Шахматов считал антов пред­ками «всего русского племени» и отмечал, что «в результате рас­пада антского единства возникли все восточнославянские племе­на, которые расселились затем на Восточно-Европейской равни­не» [230. — С. 12]. М. С. Грушевский рассматривал антов как предков украинского народа.

Очевидно, что анты не стали самостоятельной локальной ци­вилизацией. Требует дополнительного исследования вопрос, мож­но ли их считать протоцивилизацией. Но во всяком случае при­знано, что они явились одним из истоков восточнославянской ци­вилизации, которая сформировалась в степных и лесных районах Восточной Европы в VIII—IX вв. Шаг за шагом расширяя сферу своего проживания, осваивая результаты взаимодействия с запад­ноевропейской, византийской, восточноевропейской, монгольской цивилизациями, с XVI—XVII вв. она трансформировалась в евра­зийскую цивилизацию.

Вершины своего развития восточнославянская культура до­стигла в X—XI вв., при Владимире и Ярославе Мудром. Киевская Русь стала в годы их правления крупнейшим государством Евро­пы, простиралась от Днестра и Вислы до Дона и Волги, от Север­ной Двины до Таманского полуострова и Крыма. Важнейшую роль в формировании Руси, развитии ее политических, экономи­ческих и династических связей со странами Западной и Северной Европы, Византией стало принятие в 988 г. князем Владимиром Святославичем христианства как государственной религии. Вместе с ним на Русь пришла письменность, началось строительство вели­колепных храмов, два из которых — Софийские соборы в Киеве и Новгороде — сохранились до наших дней и по-прежнему пора­жают смелостью архитектурного замысла и красотой фресковой

живописи. Число городов увеличилось с 25 в IX в. до 90 в XI в., вокруг них возводились мощные оборонительные сооружения, за­щищавшие церкви, княжеские дворцы и дома простых горожан. Окончательно установилось социальное расслоение общества. Крестьяне придерживались общинных обычаев, платили дань князьям, но не были ни рабами, ни крепостными. Правящая вер­хушка опиралась на поддержку профессиональных воинских отрядов — дружин. Самостоятельное положение в обществе за­нимало духовенство. Ремесленники были организованы в подобия цехов, не имевших, однако, четкой регламентации, как аналогич­ные сообщества в раннефеодальных городах Западной Европы; важную роль играли купцы. Столицей древнерусского государства после Новгорода стал Киев — богатый, хорошо укрепленный го­род с многочисленными храмами.

Особый интерес представляет историческая эволюция другого центра раннефеодальной цивилизации на севере Евразии — Ве­ликого Новгорода. Он поддерживал тесные торговые связи с за­падными и северными странами, здесь активно развивались ремесла, искусство и письменность (знаменитые новгородские берестяные грамоты свидетельствуют о том, что большая часть жителей Новгорода были грамотными), устойчивый характер при­обрели вечевые феодально-демократические традиции.

В 1019 г., когда великокняжеский киевский престол, не без поддержки новгородцев, занял Ярослав Мудрый, он даровал Нов­городу независимость. С тех пор новгородцы строили свои, особые отношения с княжеской властью. Вече избирало посадника, тысяц­кого, архиепископа, приглашало князя или его сына в качестве военачальника, но не позволяло ему становиться всевластным правителем. Новгород, защищенный непроходимыми для конни­цы лесами и болотами, избежал той печальной участи, которая по­стигла многие русские города в годы монгольского нашествия, и смог укрепиться в пору, когда остальные русские земли были раздроблены. Новгородские купцы (объединенные в торговые корпорации), имея выход к морю, поставляли в Европу большие партии меха, пеньки, воска, некоторые ремесленные изделия в об­мен на металлические, оружие, ткани, драгоценности, вина, укра­шения. У Новгорода было много общего с ганзейскими городами, постоянное представительство союза которых также размещалось на берегах Волхова.

Великий Новгород в течение двух десятилетий был столь­ным городом молодой державы Рюриковичей; Киев же стал

оплотом византийского влияния, центром государства вплоть до монгольского нашествия.

Роль Ладоги в становлении российской цивилизации менее из­вестна, но весьма велика. Это подчеркивает в своем исследовании А. Н. Кирпичников, руководитель археологической экспедиции, сделавшей много открытий в этом древнерусском городе: «Ладога выдвинулась в качестве самого значительного на севере Восточ­ной Европы международного торгового морского порта. Через Ладогу на рынки стран региона Балтийского моря, начиная со вто­рой половины VIII века, хлынул основной поток исламского мо­нетного серебра и установились глобальные экономические связи Запада и Востока. В результате едва ли не впервые в истории ран­несредневековой Восточной Европы наладился масштабный и ре­гулярный обмен достижениями и ценностями Запада и Востока. В условиях стремительного экономического подъема целых обла­стей и своей округи Ладога становится центром федерации сла­вянских и финских племен, а затем в 862 г. — первой государст­венной столицей складывавшейся империи Рюриковичей» [94. — С. 49—50]. Может быть, о глобальных связях Востока и Запада го­ворить рановато, но неоспорима историческая роль речных торго­вых путей в формировании восточнославянской цивилизации. Она возникла на магистралях интенсивного диалога и взаимодей­ствия цивилизаций Запада, Востока и Юга.

Нам представляется принципиально важным на основе прове­денного исследования подчеркнуть особенности данного этапа цивилизационного развития:

Во-первых, на этих землях в ускоренном темпе произошел пе­реход ко второму историческому суперциклу и практически одно­временно с западноевропейской цивилизацией — к средневековой мировой и 3-му поколению локальных цивилизаций. В XI в., когда восточнославянская цивилизация достигла своей вершины, по уровню технологического и социально-политического развития она ничем не уступала Византии и Западной Европе.

Во-вторых, европейская по своему происхождению восточно- славянская цивилизация синтезировала и творчески преобразила систему ценностей Запада и Востока. На первых порах преобла­дало западное влияние, исходившее из двух основных источников — Византии и Западной Европы. Однако монгольское завоевание Руси, распространение в Поволжье ислама заметно повысили до­лю восточных ценностей в генетическом ядре восточнославянской цивилизации. Следовательно, можно говорить о трех истоках

восточнославянской цивилизации, причудливо переплетавшихся в ее социальном генотипе и во многом обусловивших ее жизне­стойкость, способность противостоять волнам нашествия инозем­цев, сохраняя свою идентичность и самобытность.

С юга она восприняла наследие античности, сохранившееся на территориях бывших греческих и римских колоний в Северном Причерноморье. Позднее главенствующим стало влияние Визан­тии, особенно после распространения на Руси православия. Взаи­моотношения с Византией были противоречивыми, набеги на Константинополь (Царьград), начиная с 840 г., перемежались пе­риодами союзнических отношений, но ее значение и для Киевской Руси, и для Московского царства в сфере культуры, религии, орга­низации управления государством, военного дела, в области эко­номики было весьма значительным.

Немалую роль в формировании генотипа восточнославянской цивилизации сыграло воздействие Запада — главным образом, го­сударств Северной Европы, ставших одним из центров формиро­вания западноевропейской цивилизации. В их контакте с Русью неоценимое значение имели торговые связи по речным магистра­лям (невско-волховский, волжско-камский, волжско-донской, днепровский пути). Западная культура во многом воздействовала на процессы формирования богатейшей российской культуры, и, со своей стороны, испытывала на себе ее благотворное влияние.

Не стоит недооценивать значимость и Востока как одной из основ генотипа восточнославянской (и особенно евразийской) ци­вилизации. Влияние Востока усилилось с середины I тыс. н. э., с переходом от первого ко второму историческому суперциклу. Волна за волной накатывали потоки кочевых народов — гуннов, аваров, мадьяр, хазар, половцев, печенегов (рис. 13.2}.Особенно окрепло восточное начало после монгольского нашествия и уста­новления протектората Золотой Орды, а с XVI в. — после освое­ния Сибири, а затем Центральной Азии, развития связей с Китаем и Индией, появления очагов буддизма.

В-третьих, в развитии государственно-политической сферы цивилизации севера Евразии соединялись различные, нередко про­тивоположные начала. Эта тенденция проявилась еще в период существования в Причерноморье греческих колоний и Скифского царства. Так, Ольвия и Херсонес были демократическими респуб­ликами (полисами), а в Боспорском царстве преобладало монар­хическое начало; царь скифов одновременно был архонтом, вы­борным главой Пантикапея. Этот дуализм проявился и в эпоху

Рисунок 1 3.2.

Нашествия кочевых народов на Европу

⅛ г X*

Г унны

Болгары и авары

Хазары, печенеги, куманы и угры

Источник:[82. — С. 112].

Новгородско-Киевской Руси: Новгород и Псков были демократи­ческими республиками с вечевым строем; Киевская Русь воспри­няла византийскую модель авторитарного правления, хотя и с эле­ментами вечевой демократии. Начиная с Ивана III и особенно Ивана IV авторитарное начало возобладало, достигнув апогея в императорской России.

В-четвертых, сфера духовной жизни восточнославянской циви­лизации сложилась на основе взаимодействия различных религи­озных конфессий. В период ее становления шел выбор между несколькими мировыми религиями. Уже в I в. н. э. апостолом Анд­реем Первозванным были заложены начала христианства в Север­ном Причерноморье, там возникли первые христианские общины. На Первом Вселенском соборе в Никее в 325 г. Крым был пред­ставлен двумя епископами: Филиппом Херсонесским и Кадмом Боспорским. Многоконфессиональным были и Хазарский кага­нат, и противостоявший ему Русский каганат, который принял хри­стианство. Сперва княгиня Ольга, а затем князь Владимир возгла­вили процесс христианизации Киевской Руси в X в.

С конца VII — начала VIII в. на территорию нынешней России начал усиленно проникать ислам, итогом чего стало принятие этой религии в качестве государственной Волжско-Камской Бул­гарией и Золотой Ордой; после распада Орды ислам сохранили ее наследники — Казанское, Астраханское и Крымское ханства. На территории нынешней России сложились три анклава буддий­ской религии: в Бурятии, Калмыкии и Туве. Кроме того, имелись отдельные центры иудаизма и католицизма. Такое религиозное многоцветие способствовало развитию веротерпимости (что не исключало время от времени вспышек религиозной вражды).

Владимиро-Суздальская Русь и Московское царство (российская цивилизация)

Предмонгольский период и монгольское нашествие, гибель де­сятков городов и десятков тысяч их жителей стали причиной того, что эпицентр развития восточнославянской цивилизации переме­стился из южных в северо-восточные области Руси, сперва во Вла­димир (Владимиро-Суздальская Русь), а затем в Москву.

В XIV—XVI вв. восточнославянская цивилизация охватывала только исконно русские земли, и этот период можно считать

временем российской цивилизации. Однако тяготы правления Ивана IV, неудачная Ливонская война, в результате которой Московское царство понесло значительные территориальные потери, а затем польское вторжение привели ко второй цивилиза­ционной катастрофе — Смутному времени.

С XIV в. начался третий цикл российской истории, эпицентром которого стала Москва. Вершина его приходится на конец XV — пер­вую половину XVI в. Князь Иван I Калита, правивший городом с 1325 по 1340 г., первым начал собирать русские земли вокруг новой столицы. Иван III (1462—1505) присоединил к Москов­скому княжеству Ярославль, Ростов, Тверь, Вятку; распростра­нил свое владычество на западные русские земли — Чернигов, Гомель, Брянск; жестоко расправился с первой русской республи­кой — Новгородом, навсегда покончив с ее свободами и самостоя­тельностью; закрепил освобождение Руси от монголо-татар­ского владычества (1480) (рис. 13.3).Эту линию продолжил Иван IV Грозный, провозгласивший себя в 1542 г. царем всея Руси. К тому времени в России было 160 городов, численность населения страны превысила 6,5 млн человек (только в Москве проживало до 100 тыс. человек). Развивались ремесленное производство (кузнечное, кожевенное, солеваренное), архитектура и стро­ительство. В конце XV — середине XVI в. были возведены новые стены Московского Кремля, Покровский собор, церковь Вознесе­ния в Коломенском. Шедеврами живописи мирового значения стали иконы Андрея Рублева, Дионисия, Феофана Грека. В монас­тырях шло активное летописание, в 1564 г. Иван Федоров напечатал первую русскую книгу.

В земледелии преобладала трехпольная паровая система, да­вавшая достаточные урожаи. Укреплялись феодальные отноше­ния. Крестьяне были лично зависимыми, но раз в году (на Юрьев день) имели право сменить владельца. Феодалы, служилые дворя­не получали с них оброк. Правовые отношения регулировались Судебниками 1497 и 1550 гг., периодически собирались Земские соборы (своего рода сословный парламент), в 50-е годы XVI в. бы­ли созданы органы земского управления.

Особенностью России того периода, как отмечал Ф. Бродель, стала сильная роль государства: «В России государство стояло как утес среди моря. Все замыкалось на его всемогуществе, на его са­мовластии как по отношению к городам... так и по отношению к консервативной православной церкви, или к массе крестьян (ко­торые принадлежали прежде всего царю, а уже потом барину), или

Рисунок 1 3.3.

Образование Русского централизованного государства

Источник:[242. — С. 172-173].

к самим боярам, приведенным к покорности... Сверх всего государст­во присвоило себе контроль над важнейшими видами обмена: оно монополизировало соляную торговлю, торговлю поташом, водкой, пивом, медами, пушниной, табаком... Сильное государство соот­ветствовало там обществу, удерживаемому в руках, осужденному на

то, чтобы производить прибавочный продукт, за счет которого жи­ли государство и господствующий класс, ибо без последнего царь в одиночку не удержал бы в подчинении громадную массу своих крестьян, главнейший источник его доходов». [23. — Т. 3. — С. 456, 458]. Государство же было основной движущей силой в стремле­нии овладеть Сибирью. За столетие — с 1550 по 1660 г. — границы Российского царства невероятно расширились: теперь оно про­стиралось до Чукотки и Дальнего Востока; его протяженность с Запада на Восток возросла с 2,1 тыс. до 6,2 тыс. км. Российская цивилизация преобразовалась в евразийскую.

Однако это могучее государство потерпело крах в конце XVI — начале XVII в., в период перехода к очередному историческому циклу. Причинами Великой смуты стали не только пагубные по­следствия правления Ивана Грозного, нашествие польско-литов­ских захватчиков, но и экономические причины. Страшные неуро­жаи 1609—1611 гг. вызвали гибель сотен тысяч людей, массовое бегство крестьян на окраины государства; численность населения Москвы сократилась в три раза. Тысячи гектаров пашни были за­брошены. «Царствование Ивана IV оставило после себя дотла ра­зоренную страну. Дезинтеграция перешла порог необратимости, наступил развал государственности. Некоторые историки пола­гают, что от голода в 1601 — 1603 гг. погибла треть населения Московского государства... Государство пало в результате бунта локализма, в результате превращения власти в глазах народа в во­площение зла. Страна второй раз погрузилась в пучину катастрофи­ческого хаоса» [10. — Т. 1. — С. 97—99, 101]. Польша — враждебно настроенный сосед — хотела распространить сферу своего влия­ния далеко на Восток, посадить на московский трон своего став­ленника. Но иноземное вторжение вызвало всплеск негодования у русского народа. Народное ополчение во главе с Мининым и По­жарским разгромило оккупантов, Земское собрание избрало ца­рем Михаила Романова. Начался длительный период возрожде­ния страны, занявший почти столетие.

Становление евразийской цивилизации

С XVII в. начался новый, длившийся четыре столетия этап ци­вилизационного процесса на севере евразийского континента — период становления, расцвета, а затем и заката евразийской циви­лизации 4-го поколения. Время ее существования отмечено не-

сколькими периодами взлетов (при Петре I, Екатерине II, в конце XIX — начале XX в., в период НЭПа, в 50—60-е годы XX в.) и падений; столкновениями цивилизаций (Русско-турецкие вой­ны, Отечественная война 1812 г., Крымская, Русско-японская, Пер­вая и Вторая мировые войны), двумя цивилизационными катаст­рофами XX столетия (распад Российской империи и Гражданская война, распад СССР и евразийской цивилизации в 90-е годы).

Локальная евразийская цивилизация расширила свои границы за счет закрепления Российской империи на территории Сибири и Дальнего Востока, Средней Азии, Прибалтики, части Польши, Финляндии. После распада Российской империи на ее территории возникло более ста суверенных образований, однако уже к 1923 г. единство страны было восстановлено практически в тех же границах (за исключением Финляндии, Прибалтики, Польши, части Белорус­сии и Украины). К середине XX в. перечисленные земли (кроме Финляндии и части Польши), а также Бессарабия, Южный Сахалин и Курильские острова вошли в состав СССР, евразийская цивилиза­ция достигла максимума геополитического значения в мире за всю свою историю. Как и ее предшественницы, она носила смешанный характер, в нее входили регионы, население которых принадлежало православно-христианской, западнохристианской, мусульманской или буддийской конфессиям. Подобная неоднородность стала од­ним из факторов распада СССР, когда в результате прекращения хо­лодной войны ослабла угроза со стороны западной цивилизации, сплотившая некогда эти народы в единое целое.

Жизненный цикл евразийской цивилизации включал несколь­ко этапов, совпадавших во времени с периодами раннеиндустри­альной и индустриальной мировых цивилизаций.

Процесс выздоровления общества, который начался с избра­ния в 1613 г. Земским собором на русский престол боярина Миха­ила Романова, затянулся надолго. Становление в России истори­ческого цикла, аналогичного раннеиндустриальной цивилизации, охватило практически весь XVII в., а пик его приходится на XVIII в. — от энергичной «революции сверху» Петра I до царство­вания Екатерины II (1762—1796) включительно.

Каковы же характерные черты и достижения этой эпохи? Петр I решительно взял курс на сближение с Западом, перенес столицу в Петербург и построил его на манер европейского горо­да. Опираясь на силу государства, преодолевая сопротивление бо­ярства, стрелецкие и крестьянские бунты, Петр I железной рукой приблизил технологический уровень развития России к аналогич-

ним показателям Западной Европы, где в то время шел бурный процесс развития мануфактур. Не следует полагать, что это было насилие над историей, нарушавшее естественный ход событий, и что завоевания Петра были отринуты его наследниками. Если бы страна развивалась прежними, допетровскими темпами, она вскоре оказалась бы на периферии мирового прогресса, преврати­лась в колонию или в полуколонию европейских держав, подобно Индии и Китаю. Перемены Петровской эпохи были необходимы­ми и необратимыми, они опирались на новых лидеров в политике, экономике, науке и культуре.

Это способствовало уменьшению экономического и технологи­ческого разрыва между Россией и Западной Европой. «Когда эконо­мическая Европа набросилась на Россию, последняя находилась уже на пути, который защитил ее внутренний рынок, собственное развитие ее ремесел, ее мануфактур, имевшихся в XVII в., ее ак­тивной торговли. Россия даже великолепно приспособилась к про­мышленной ’’предреволюции”, к общему взлету производства в XVIII в. По велению государства и с его помощью появились гор­ные предприятия, плавильни, арсеналы, новые бархатные и шелко­вые мануфактуры, стекольные заводы от Москвы до Урала... В XVIII в. русское промышленное развитие было равным развитию остальной Европы, а порой и превосходило его» [23. — С. 20,478].

На подъеме была духовная жизнь общества — наука, образова­ние, архитектура, искусство. Достаточно назвать такие факты, как появление в 1708 г. гражданского шрифта, что позволило расширить объем выпуска книг, в первую очередь научных трудов и учебников; открытие в 1724 г. Академии наук; издание первой газеты «Ведо­мости» в 1703 г.; обучение молодых дворян за границей; приглаше­ние на службу в Россию сотен ученых, офицеров, навигаторов, кораблестроителей, архитекторов, художников; учреждение сухо­путного шляхетского, морского шляхетского и пажеского корпусов; создание в 1755 г. Московского университета; открытие в 1756 г. первого профессионального русского театра, а в 1757 г. — Академии художеств. Нельзя не упамянуть о серии географических экспедиций.

Более сложным и противоречивым оказалось развитие экономиче­ских отношений. С одной стороны, возрастало количество ману­фактур (на многих из них применялся наемный труд), быстро рас­ширялась сфера торговли. Активность иностранных купцов на рос­сийском рынке стала причиной зарождения в нашей стране капита­листического уклада, формирования слоя буржуазии, постепенно набиравшей экономическую и политическую силу. Наступление

молодого и агрессивного капитала было очевидным, хотя и натал­кивалось на гораздо большие трудности, чем в странах Запада.

С другой стороны, укреплялся феодальный строй, прежде все­го в деревне; жесткие, а порой и жестокие формы принимало кре­постничество. Было отменено право крестьянина уйти от помещи­ка (Юрьев день), крепостных свободно покупали и продавали без земли, как скот. Увеличивались размеры оброка, выкупа за «воль­ную», поденщины; помещики могли ссылать крестьян на каторгу, отдавать в солдаты. В ответ росло число крестьян, убегавших на окраины России, периодически вспыхивали крестьянские бунты.

Такое противоречие тормозило экономическое и техническое развитие государства: наемный рабочий трудится эффективнее своего закрепощенного собрата. В XVIII в. ценой неимоверных усилий страна вошла в русло мирового прогресса, но постепенно утратила завоеванные позиции. России вновь угрожала опасность сойти на периферию, ее геополитическое значение в мире поддер­живалось лишь мощью военно-помещичьего государства.

Его основы были заложены при Петре I, а значимые резуль­таты появились лишь в царствование Екатерины II и в начале XIX в., в момент столкновения с армией Наполеона. Победив ее, Российская империя вошла в число лидеров локальных цивили­заций 4-го поколения. Однако праздник на ее улице оказался недолгим: началась фаза стагнации, закончившаяся поражением в Крымской войне 1853—1856 гг. Россия более чем на полвека запоздала с освоением достижений промышленной революции и ликвидацией феодальных отношений в деревне. Военное пора­жение стало импульсом к экономическому и политическому об­новлению. Отмена крепостного права, административные рефор­мы, ускоренное шествие капитализма, развитие промышленнос­ти и транспорта с участием иностранного капитала, подъем на­уки, культуры, образования — все это свидетельствовало о нача­ле нового этапа в развитии российской цивилизации. Главным препятствием на этом пути стали консерватизм правящей вер­хушки и ее неспособность к радикальным переменам, что стиму­лировало рост экстремизма в обществе, популярность идей рево­люции. Поражение в Русско-японской, а затем неудачи в Первой мировой войне стали причинами Февральской и Октябрьской революций 1917 г. и Гражданской войны — третьей цивилизаци­онной катастрофы.

Однако в 20-е годы XX в. евразийская цивилизация (в не­сколько уменьшенном виде) вновь возродилась, на сей раз под

советским флагом. Несмотря на колоссальные репрессии и уста­новление тоталитарного строя, она сумела победить в столкнове­нии с почти всей западноевропейской цивилизацией и в неви­данно короткие сроки восстановить свои силы. В 50—60-е годы СССР стал одной из двух сверхдержав, лидером мировой социа­листической системы, ценой невероятных усилий обеспечил пер­венство в освоении космоса, мирном использовании атомной энергии, установил военно-технический паритет с Западом.

Однако в последующие десятилетия эти достижения были бездарно утрачены. Виной тому стратегическая слабость одрях­левшего политического руководства, явный милитаристский ук­лон в развитии науки, техники и экономики, а затем ошибочно выбранный курс на неолиберальные реформы и уход государства из сферы экономики, развал СССР и СЭВ. Все это привело к четвертой цивилизационной катастрофе, распаду евразийской цивилизации. Она была отброшена на десятилетия, если не на столетие назад в своем развитии, безвозвратно утратила многие позиции в геоэкономическом и геополитическом пространстве. На повестку дня встал вопрос о существовании России как тако­вой. Лишь в первые годы наступившего столетия начался труд­ный процесс ее возрождения, перехода евразийской (россий­ской) цивилизации (в усеченном виде) к четвертому сверхдолго­срочному циклу в ее историческом жизненном цикле.

Сформулируем характерные особенности третьего сверх­долгосрочного цивилизационного цикла, растянувшегося при­мерно на четыре столетия.

Во-первых, Россия вновь устремилась навстречу Европе, усваи­вая достижения и ценности западной цивилизации. Это нормаль­ный и обоснованный процесс, поскольку именно Запад в тот пе­риод лидировал в цивилизационном прогрессе. Подобные тенден­ции ярко проявились при Петре I, Екатерине II, Александре I, В. И. Ленине. Россия усваивала достижения Запада, в первую очередь в сфере технологии и экономики. А вот заимствований в об­ласти государственного строительства и политики было гораздо меньше, да и приживались они на российской почве гораздо хуже — краткие периоды демократического правления сменялись долгими временами авторитаризма и даже тоталитаризма. Чувственный со­циокультурный строй, преобладавший на Западе в течение шести столетий, до начала нынешнего столетия так и не стал господствую­щим в евразийской цивилизации. В XX в. здесь распространилась марксистская разновидность идеационального строя. Следователь­

но, при общей ориентации на Запад евразийская цивилизация не ли­шилась своеобразия, сохранила смешанный, гибридный характер.

Во-вторых, резко усилилась неравномерность динамики циви­лизаций, амплитуда колебаний возросла, мощные рывки резко сменялись катастрофическими провалами в социально-эконо­мическом, политическом, идеологическом развитии всего челове­чества. При этом России досталась роль «экспериментального по­лигона», где на практике апробировались нередко противопо­ложные по своей сути теории. В XVIII в. она совершила прорыв в технологическом, экономическом и геополитическом разви­тии, сохранив при этом такие анахронизмы социально-полити­ческого строя, как крепостничество и абсолютная монархия. XIX столетие было отмечено как триумфальной победой в вой­нах 1812—1815 гг., крупными успехами в области культуры, так и значительным отставанием в технологическом развитии и сфере экономики. В XX в. дважды кардинально изменялся со­циально-политический строй — от капитализма в социализм, а в конце века — обратно в капитализм, причем не в социально­ориентированный капитализм конца XX в., а в стихийно-рыноч­ный капитализм XIX в. Соответственно дважды происходила катастрофическая ломка жизненного уклада всей страны и каж­дого человека, дважды сменился идеологический строй, дважды была утрачена часть системы ценностей. Все эти метания из крайности в крайность подорвали потенциал цивилизации, по­ставили ее на грань распада.

В-третьих, при всех колебаниях и зигзагах российской исто­рии приоритет в стране остается за духовными ценностями, а не материальными (хотя позиции духовной сферы в конце XX в. пошатнулись). Это объясняет живучесть цивилизации и, несмот­ря на все крутые повороты в ее судьбе, является залогом ее воз­рождения после четвертой цивилизационной катастрофы. Трез­вый рыночный расчет, преобладающий на Западе, не взял верх над духовностью (хотя немалый путь в этом направлении уже пройден).

В-четвертых, Россия, как и прежде, — многонациональная и поли- конфессиональная цивилизация, страна ста народов и ста культур. Она способна понимать и адекватно воспринимать содержание и ценности других цивилизаций, быть пространством взаимодейст­вий цивилизаций Востока, Юга и Запада, активным участником их диалога, сотрудничества и партнерства в решении крупных глобаль­ных проблем.

Судьба евразийской цивилизации в XXI веке

Конец XX в. стал временем обвального кризиса евразийской цивилизации 4-го поколения. Ее пространство распалось на части, в относительном единстве сохранилось лишь ее ядро — российская цивилизация.

Как сложится судьба российской (евразийской) цивилизации в четвертом сверхдолгосрочном цикле ее развития, в системе 5-го поколения локальных цивилизаций и постиндустриальной мировой цивилизации?

На X Междисциплинарной дискуссии в Костроме в 1998 г. [116] и в монографиях, изданных в 1999 г. в России [249. — Гл. 17] и в 2000 г. в США [276. — Ch. 4], определены три возможных сце­нария будущего российской цивилизации в XXI столетии: распад, прозябание или возрождение. Исследованы факторы, определяю­щие реальность каждого из сценариев, и движущие силы их осу­ществления. Близкие по характеру сценарии на период до 2080 г. обоснованы в работе «Россия в пространстве и времени. История будущего» [101], «Россия и мир в XXI веке» [99].

В течение первых лет XXI в. стало очевидным, что вероят­ность распада российской цивилизации уменьшилась, страна усили­ла свои позиции в геоцивилизационном пространстве, хотя угроза ее существованию полностью еще не устранена: все зависит от то­го, сохранятся ли в будущем некоторые негативные векторы ее развития, имеющиеся на сегодняшний день. В то же время раз­дробление евразийской цивилизации продолжается, процесс этот далеко не исчерпан. Об этом свидетельствуют недавние «цветные революции» в Грузии, Украине, Киргизии, напряженная обста­новка в Молдавии. Россия на постсоветском пространстве оста­лась практически в одиночестве, и это ослабляет ее.

Сценарий возрождения российской цивилизации опирается на несколько факторов. Прежде всего, это исторический опыт: за свою более чем тысячелетнюю историю Россия уже прошла через три цивилизационные катастрофы и каждый раз находила силы для возрождения; есть надежда, что так случится и на этот раз. Ес­ли, конечно, жизненные силы российской цивилизации еще не ис­черпаны, как у евразийской.

Траектория экономической динамики в странах СНГ в первые годы XXI в. круто изменилась, темпы экономического роста превы­шают среднемировые. Вопрос лишь в том, насколько устойчива эта

тенденция, удастся ли ее подтвердить инновационным обновлением, освоить достижения научно-технологического переворота начала XXI в., шестой технологический уклад. В противном случае потенци­ал роста быстро иссякнет, а устаревшие производственные мощности тяжелым камнем повиснут на шее у экономики, что еще более обост­рит социально-политическую обстановку в этих государствах.

Страны СНГ постепенно очнутся от эйфории сближения с за­падной цивилизацией (кое-где это происходит уже сейчас) и пой­мут общность своих коренных интересов перед угрозой диктата могущественных ТНК и обострения конкуренции на мировых рынках на нисходящей волне пятого кондратьевского цикла. Они осознают всю опасность утраты собственной цивилизационной идентичности, раздела своей территории между авангардными ци­вилизациями, превращения в «этнографический материал» для них, о чем предупреждал еще много лет назад П. Сорокин.

Глобальная цивилизация вступает в гуманистически-ноосфер- ное постиндустриальное общество; на смену чувственному социо­культурному строю идет интегральный. Евразийская цивилиза­ция, благодаря своему характеру, сложившемуся генотипу гораздо лучше, чем западная, подготовлена к восприятию гуманистически- ноосферного общества и интегрального социокультурного строя. Приоритет духовного начала в этой цивилизации может стать им­пульсом и творческим началом возрождения, более того — завое­вания ведущих позиций по некоторым направлениям, прежде всего в формировании новой парадигмы в науке и нового, гумани- стически-ноосферного образа жизни. Но для этого необходимо преодолеть негативную волну распадающегося чувственного со­циокультурного строя, которая в конце XX в. накатила на евра­зийскую цивилизацию, будучи чуждой ее глубинной природе.

Наконец, шанс на возрождение заключается в действии закона смены поколений. Поколение 90-х годов XX в. оказалось на историче­ском разломе, не смогло осознать сущность и направление перемен, избрать эффективный путь в будущее, допустило множест­во стратегических ошибок и безнадежно растратило многое из того, что досталось ему от отцов, дедов и прадедов. Но историческое вре­мя этого поколения, 30-летний период его преобладания (1980— 2010) подходит к концу. С 10-х годов XXI в. ответственность за судь­бу цивилизации возьмет на себя поколение 20-х годов (2010—2040). Каждое следующее поколение критически оценивает полученное от предков наследие и определяет собственный путь. Будем надеяться, что поколение 20-х не только в России, но и в других странах СНГ

сумеет сделать правильный выбор между имеющимися альтернати­вами и претворить в жизнь стратегию возрождения евразийской ци­вилизации. Вкушать же плоды этого нелегкого труда придется лишь следующим поколениям, час которых наступит в середине XXI в. Час не близкий, но нужно учитывать, что быстро происходят только катастрофы, а путь возрождения долог и тернист.

Что касается третьего сценария будущего евразийской цивили­зации — сценария прозябания, неустойчивого равновесия в стреми­тельно меняющемся мире, без осознанно и грамотно выбранного стратегического курса, то он может быть лишь промежуточным и недолгим. Если это состояние затянется, то катастрофическое развитие событий станет неизбежным. Как бы ни хотелось кому-то пребывать в сладостном сне, но невозможно снять с себя бремя ис­торического выбора, избежать ответственности перед прошлыми и будущими поколениями. Суд истории объективен, неподкупен и неумолим, все расставит по своим местам, каждому воздаст по за­слугам. Времени для выбора осталось не так уж и много. Если опоздаем, то Россия вместе с другими странами СНГ будет выбро­шена на задворки, если не на свалку истории, и нам останется лишь тешить сознание воспоминаниями о великом прошлом. В любом случае судьба евразийской цивилизации решится до середины XXI в.

Уже сейчас проясняются некоторые характерные черты четвертого сверхдолгосрочного цивилизационного цикла, на­ступающего на севере Евразии.

1. Даже в благоприятных условиях евразийская цивилизация среди локальных цивилизаций 5-го поколения займет более скром­ное место по сравнению с тем, что ей принадлежало среди пре­дыдущих двух поколений. Вряд ли она может претендовать на лидерство. Слишком уж тяжелые последствия имел для нее циви­лизационный кризис. И главная проблема — небывалая по длительности и силе депопуляция, сокращение численности и старение населения России и близких ей по историческому и национальному родству стран — Украины и Беларуси. Об этом говорят данные демографического прогноза ООН (табл. 13. 2).

В республиках Средней Азии преобладает противоположная тенденция — численность населения возрастает ускоренными тем­пами, при этом обеспечить его нормальную занятость и уровень жизни невозможно без интеграции этих стран с Россией и други­ми государствами СНГ.

Демографический прогноз ООН подразумевает, что к 2050 г. темпы депопуляции в трех славянских государствах СНГ ускорят-

Таблица 1 3.2.

Тенденции демографической динамики России, Украины и Беларуси*

bgcolor="#DAB799">в
Годы Россия Украина Беларусь
Насе­ление, млн чел. Темп при­роста,

%

%

насе­ления 60 лет и стар­ше

Насе­ление, млн чел. Темп при­роста,

%

% насе­ления 60 лет и стар­ше Насе­ление, млн чел. Темп при­роста,

%

%

насе­ления 60 лет и стар­ше

1950 102,7 1,631 9,2 37,3 1,45 10,9 7,7 0,15 12,6
1960 119,9 1,47 9,3 42,8 1,30 11,1 8,2 0,97 11,7
1970 130,4 0,57 11,9 47,3 0,85 14,0 9,0 0,98 13,2
1980 138,7 0,65 13,5 50,0 0,42 15,5 9,7 0,61 13,7
1990 148,3 0,68 16,0 51,9 0,37 18,5 10,3 0,53 16,9
2000 145,6 -0,34 18,5 49,7 -0,73 20,6 10,0 -0,43 19,3
2010 а* 138,1 -0,52 18,7 46,5 -0,63 20,7 9,7 -0,33 18,8
б* 137,5 -0,58 18,7 46,0 -0,74 20,9 9,6 -0,41 18,9
в* 136,8 -0,65 18,8 45,6 -0,86 21,2 9,5 -0,49 19,0
2020 а 130,9 -0,57 24,1 43,7 -0,66 24,0 9,4 -0,36 23,3
б 129,0 -0,67 24,4 42,6 -0,81 24,6 9,2 -0,47 23,7
в 127,1 -0,78 24,8 41,5 -0,97 25,2 9,0 -0,58 24,1
2030 а 123,3 -0,60 27,2 40,7 -0,69 26,8 9,0 -0,44 27,0
б 119,7 -0,77 28,0 38,9 -0,93 28,0 8,4 -0,80 27,9
в 117,2 -0,95 28,8 37,2 -1,17 29,3 8,4 -0,80 28,8
2040 а 117,0 -0,49 29,2 38,3 -0,57 29,8 8,7 -0,33 29,6
б 110,4 -0,82 30,9 35,3 -0,97 32,3 8,1 -0,66 31,4
104,2 -1,14 32,8 32,6 -1,36 35,0 7,6 -0,98 33,5,
2050 а 111,9 -0,44 32,7 36,2 -0,59 33,1 8,4 -0,37 34,0
б 101,5 -0,86 36,0 31,7 -1,11 37,7 7,5 -0,80 37,6
в 91,9 -1,28 39,8 27,8 -1,65 43,0 6,8 -1,22 41,7

Источник:[272. — Vol. 1].

* Прогноз: а — верхний, о — средний, в — нижний варианты.

ся (в России — с 0,34% в 1995—2000 гг. до 1,28% по нижнему вари­анту прогноза; на Украине — соответственно с 0,73% до 1,65%; в Беларуси — с 0,43% до 1,22%). Численность населения России по нижнему варианту прогноза снизится с 1990 по 2050 г. на 38%; Украины — на 46%; Беларуси — на 34%. Число жителей всех трех стран сократится за 50 лет на треть (70 млн человек) по среднему варианту и на 40% (84 млн человек) по нижнему. Доля лиц в возрасте 60 лет и старше за то же время увеличится (по среднему варианту) в России с 16% до 36%; на Украине — с 18,5% до 37,7%;

в Беларуси — с 16,9% до 37,6%. Все это приведет не только к увели­чению нагрузки на работающих, но и к сокращению доли иннова­ционно-активного населения, росту его консерватизма.

Однако есть повод надеяться, что переломить траекторию демо­графической деградации, обеспечить прирост населения можно будет путем реализации сценария возрождения евразийской циви­лизации. Для этого странам, ее составляющим, уже сейчас надо проводить активную и грамотную демографическую политику, на­правленную на увеличение рождаемости, укрепление здоровья населения, на возращение к идеалу многодетной семьи, существен­ную поддержку материнства и детства. И это дело не только госу­дарства, но и всего гражданского общества, каждой семейной пары, самостоятельно решающей, сколько детей она сможет воспитать.

2. На предыдущих этапах своего развития евразийская цивилиза­ция была в основном самодостаточна. Она в избытке имела и трудовые, и природные ресурсы, опиралась на независимую эко­номику, высокую культуру, религию, а с конца XIX в. — и на мощ­ную науку. В новом сверхдолгосрочном цикле положение меняется. Богатые месторождения нефти, газа, некоторых цветных металлов, которые сейчас являются основой ее благосостояния, через не­сколько десятилетий будут в основном исчерпаны. Дефицит трудо­вых ресурсов год от года нарастает, усиливается технологическая и экономическая зависимость от внешнего мира. Квота внешней торговли России (отношение оборота внешней торговли к ВВП) возросла с 23% в 1992 до 44,4% в 2002 г. [203. — С. 35] и будет нарас­тать после присоединения России к ВТО. Ни внутреннее производ­ство, ни снабжение населения сейчас невозможно обеспечить без им­порта, и его объемы постоянно увеличиваются. Экономика может перейти под контроль мировых ТНК. Россия и другие страны СНГ стали неотъемлемой частью глобализированной экономики, но, об­разно говоря, заняли в ней место лошади, а не всадника.

Если в ближайшие годы ситуация коренным образом не изме­нится, евразийская цивилизация (или то, что от нее останется) окажется в третьем эшелоне, станет всего лишь источником сырья и рынком сбыта готовой продукции для всевластных ТНК. Только сценарий возрождения, стратегия инновационного прорыва могут предотвратить эту катастрофу. Жизненно необходимо в таких условиях сосредоточить всю мощь научно-технического и иннова­ционного потенциала на нескольких важнейших проектах, способ­ных совершить технологический прорыв, на совместном освоении перспективных рыночных ниш.

3. Очевидно, что структура евразийской цивилизации, состав и соотношение элементов ее генотипа за последние годы значи­тельно изменились и этот процесс в будущем пойдет еще активнее. Выше уже было сказано о том, что демографическая обстановка даже при благоприятном сценарии неизбежно ухудшится по срав­нению с той, что была на предыдущих циклах.

Скорее всего столь же печальная участь ожидает и природно­экологическую составляющую генотипа. Причиной тому является истощение важнейших месторождений минеральных ресурсов и лесных массивов, быстрое загрязнение окружающей среды.

Даже при благоприятном сценарии снизится оценка техноло­гической составляющей генотипа: скажутся последствия техноло­гической деградации и развала промышленности, критического старения основных фондов, для инновационного обновления ко­торых необходимы сотни миллиардов долларов.

Из приведенных выше негативных тенденций трех составляю­щих вытекает ухудшение четвертой — экономической. Это означает низкую конкурентоспособность продукции (как результат слишком позднего освоения и распространения пятого, шестого, а во второй половине XXI в. и седьмого технологических укладов); снижение темпов роста производительности труда; резкое сокращение притока мировой горной ренты, благодаря которой тяжело больная экономи­ка еще не полностью парализована; растущую зависимость от ТНК.

Более благоприятная ситуация складывается в духовной сфере. Здесь пока еще сохраняются довольно сильные элементы — фундаментальная наука, система общего и профессионального об­разования, культура, этика, религия. Но есть и тревожные сигна­лы: быстро увеличивается средний возраст ученых и специалис­тов; в тяжелое положение попали прикладная наука, многие кон­структорские школы; разорваны научно-технологические связи между странами СНГ; образование строится по чуждым нам за­падным образцам; через средства массовой информации на людей обрушиваются потоки антикультуры; подорваны моральные устои общества. Если эти тенденции не будут своевременно преодолены, то евразийская цивилизация будет обречена на распад.

Рассмотрим некоторые статистические характеристики ее развития (табл. 13.3).

Из приведенных в таблице данных можно сделать выводы, что в течение первого сверхдолгосрочного цикла темпы прироста на­селения и ВВП на территории СССР были невысокими, но превы­шали среднемировые. Преимущество сохранилось и во втором

ТаВлица 1 3.3.

Тенденции динамики населения и ВВП евразийской цивилизации (территория бывшего СССР)*

Показатели 1 1000 1500 1600 1700 1820 1870 1913 1950 1973 2001
Население

Численность, млн человек

3,9 7,1 16,95 20,7 26,55 54,8 88,7 156,2 179,6 249,7 290,3
Доля
в населении 1,7 2,7 3,9 3,7 4,4 5,3 7,0 8,7 7,1 6,4 4.7
мира, %
Среднегодовые темпы прироста за предыдущий 0,06 0,17 0,37 0,97 1,33 0,38 1,44 0,54
период,

% к среднему

600 170 137 242 166 41 75 33
по миру
ВВП, млрд долл., 1990 г. 1,65 2,84 8,46 11,4 16,2 37,7 83,6 232,4 510,2 1513 1343
Доля в мировом

ВВП. %

1,5 2,4 3,4 3,5 4,4 5,4 7,5 8,5 9,6 9,4 3,6
Темпы прироста за предыдущий 0,06 0,22 0,78 1,61 2,40 2,15 4,84 -0,42
период,

% к среднему

600 147 147 173 114 118 99
о миру

Источник:[264. — Р. 256-261].

цикле, хотя темпы роста в XI—XIV вв. снизились до 1,7 раза по на­селению и 1,5 раза по ВВП. Они также опережали среднемировые и в 1500—1820 гг., хотя численность населения уже не увеличива­лась так быстро. В 1820—1913 гг. евразийская цивилизация снова сделала мощный рывок вперед. Однако его остановили тяжелые последствия Первой и Второй мировых войн, сталинских репрес­сий: на дореволюционный уровень численности населения СССР вышел лишь в послевоенный период. Вторая половина XX в. от­мечена высокими темпами прироста как населения, так и ВВП, однако к концу столетия пошел обратный процесс.

Картина динамики становится более отчетливой, если рассмот­реть основные макроэкономические показатели за XX в. (табл. 13.4). Из нее видно, что последняя фаза третьего сверхдолгосрочного ци­вилизационного цикла распадается на несколько периодов.

В начале века (1900—1913) темпы прироста населения, объе­мов ВВП и производительности труда превышали мировые пока­затели; доля царской России в общей численности населения мира возросла с 8,2% до 9,3%, в мировом ВВП — с 7,9% до 9,1%.

ТаВлица 1 3.4.

Динамика макроэкономических показателей СССР и России в XX в.*

bgcolor="#DAB799">375
Показатели 1900 1913 1929 1938 1950 1960 1970 1980 1990 2000
Население,

млн человек

а1 123,0 158,0 171,5 186,5 205,5 226,5 247,0 285,5 290,0 290,0
б1 69,0 89,0 103,8 103,0 112,0 112,0 132,5 139,0 150,0 145,5
Доля в населении мира, % а 8,2 9,3 8,7 8,5 8,2 7,4 6,7 6,5 5,5 4.8
б 4,6 5,2 4,8 4,7 4,5 3,7 3,6 3,2 2,9 2.4
среднегодовые а 1,9 0,5 0,9 0,8 1,0 0,9 0,5 1,2 0.0
темпы прироста, % б 20, 0,4 0,9 0,7 0,9 0,7 0,5 1,2 -0.3
ВВП

млрд. долл, в ценах

а 205 330 485 840 1780 2540 3175 3325 1750
и по ΠΠC2000τ. б 150 225 275 350 525 1100 1555 1920 2010 1000
Среднегодовые а 3,7 0,8 2,9 4,3 7,8 3,6 2,3 0,5 1750
темпы прироста, % б 3,2 1,3 2,7 3,2 7,1 3,5 2,1 0,1 1000
Доля в мировом а 7,92 9,97 7,51 8,62 11,12 1447 13,18 11,71 9,22 3,80
ВВП. % б 5,79 6,18 5,51 6,22 6,95 8,94 8,07 7,08 5,57 2,10
На душу населения, а 1,3 9,07 7,51 8,62 11,12 1447 13,18 11,71 9,22 3,80
тыс. долл. б 1,2 6,18 5,51 6,22 6,95 8,94 8,07 7,08 5,57 2,10
Производитель­ность труда ВВП на 1 занятого а 4,1 5,2 5,4 6,5 9,9 18,7 24,2 28,9 26,6 14,6
тыс. долл. б 5,2 5,9 7,1 8,0 10,7 20,8 26,8 29,5 27,9 15,4
в % к мировой а 105 111 95 110 143 201 200 201 158 78
б 133 126 125 136 155 224 221 205 166 82
Промышленность

Добавленная стоимость в про­мышленности, млрддолл., цены

а 50,0 85 80 130 205 480 725 935 1000 565
и ППС 2000 г. б 350 55 70 90 145 365 545 705 800 450
Доля в мировом промышленном а 13,0 13,8 9,0 14,1 15,1 19,6 17,9 16,2 12,9 5.5
производстве, % б 9,1 8,9 7,9 9,7 10,7 14,9 13,5 12,2 10,3 4.4
Сельское хозяйство

Объем производ­ства, в ценах

а 37,0 50,5 58,5 63,0 75,0 81,5 87,5 98,0 120,0 100,0
и по ППС 2000 г. б 20,5 28,5 32,5 3,0 40,0 41,5 44,0 50,0 60,0 50,0
Доля в мировом сельхозпроиз- а 8,92 11,10 10,0 9,27 9,80 8,58 6,89 6,20 5,90 4,04
водстве, % б 4,94 6,26 5,60 5,58 523 4,37 3,43 3,16 2,95 2,02

*[133. - С. 498, 502,504,508,510].

1a — бывший СССР; б — Россия; темпы прироста, в % к предыдущему периоду.

Тяжелые испытания XX столетня — две мировые и Граждан­ская войны, коллективизация и репрессии, «шоковая терапия» 90-х годов — нанесли тяжелейший ущерб странам бывшего СССР. Их доля в численности населения планеты сократилась вдвое — с 9,3% в 1913 г. до 4,8% в 2000 г. Доля в мировом ВВП достигла максимума в 1960 г. (14,5%), но затем резко упала — до 3,8%

в 2000 г. Производительность труда в те же годы снизилась с 201% до 78% от среднемировой, а доля в мировом промышленном произ­водстве — с 19,6% до 5,5%. Еще хуже была ситуация в сельском хо­зяйстве: здесь максимум был достигнут в 1913 г. (11,1%), к 1960 г. показатель снизился (8,6%), а к 2000 г. резко упал (4%).

Невиданную прежде цивилизационную катастрофу явили миру 90-е годы. СССР развалился на части, регулируемая государством экономика уступила место стихийно-рыночной, первоначальное на­копление капитала осуществлялось самыми грязными методами, а большинство населения оказалось за чертой бедности. Столь глу­бокого кризиса в мирное время не было никогда в мировой истории.

Однако с 2000 г. в развитии евразийской цивилизации начался перелом. Темпы роста экономики в 2—3 раза превысили средне­мировые показатели, повысился уровень жизни населения. Во­прос в том, произошел ли на самом деле поворот к возрождению цивилизации после тяжелейшей катастрофы или же состояние больного лишь ненадолго улучшилось и летальный исход близок? Ответ будет дан в ближайшие 5—7 лет. Государства севера Евра­зии, и в первую очередь Россия, должны будут показать, способны ли они произвести инновационное обновление не только экономи­ки, но и всего общества, ответить на вызовы нового века, перейти к постиндустриальной мировой цивилизации и третьему истори­ческому суперциклу в динамике глобальной цивилизации.

Схема динамики цивилизаций на территории севера Евразии за весь исторический период и в перспективе XXI столетия пока­зана выше, в табл. 13.1.

<< | >>
Источник: Цивилизации: теория, история, диалог, будущее: В 2 т. Т. I: Теория и история цивилизаций.. / Б. Н. Кузык, Ю. В. Яковец; Авт. вступ. ст. А. Д. Некипелов. — М.: Институт экономических стратегий, 2006— 768 с.. 2006

Еще по теме Ритмы динамики цивилизаций в регионе:

  1. Китинов Б.У.. Взаимодействие цивилизаций в Каспийско-Центральноазиатском регионе: Учеб. пособие. - М.: РУДН,2008. - 208 с.: ил., 2008
  2. 6) Ключевые регионы на политической карте мира и характерные признаки их развития на рубеже 20-21 веков. Можно ли выделить из них главный (основной, ведущий) регион. Если да, т
  3. Ритмы дня и ночи
  4. Цивилизации: теория, история, диалог, будущее Т. IV: Истоки и вершины восточнославянской цивилизации / Б.Н. Кузык, Ю.В. Яковец; Авт. предисл. Е.Н. Носов. — М.: Институт экономических стратегий,2008. — 520 с., 2008
  5. Березкин Ю.Е.. Между общиной и государством. Среднемасштабные об­щества Нуклеарной Америки и Передней Азии в исторической динамике. — СПб.: МАЭ РАН,2013. — 256 с. (Kunstkamera Petropolitana)., 2013
  6. Цивилизации: теория, история, диалог, будущее: В 2 т. Т. I: Теория и история цивилизаций.. / Б. Н. Кузык, Ю. В. Яковец; Авт. вступ. ст. А. Д. Некипелов. — М.: Институт экономических стратегий, 2006— 768 с., 2006
  7. Цивилизации: теория, история, диалог, будущее. Т. V: Цивилизации: прошлое и будущее: Учебник / Б.Н. Кузык, Ю.В. Яковец; авт. слова к читателю В.М. Филиппов. — М.: Институт эко­номических стратегий,2008. — 576 с., 2008
  8. География и этнография региона.
  9. Регион Северная Осетия - база для выделения культуры среднебронзового века Кубано-Терского междуречья
  10. Цивилизации: теория, история, диалог, будущее: В 2 т. Том 2. Будущее цивилизаций и геоцивилизационные измерения / Б. Н. Кузык, Ю. В. Яковец; Авт. вступ. ст. А. Д. Некипелов. — М.: Институт экономических стратегий, 2006, 2006
  11. 8) Основные процессы, характеризующие экономическое развитие ведущих регионов и государств на рубеже 20-21 веков.
  12. Глава 5 Вариативность погребальной традиции эпохи средней бронзы в регионе Кубано-Терского междуречья и ее культурная атрибуция
  13. 7) Особенности экономического развития ведущих регионов и государств на рубеже 20-21 веков. Назовите основные процессы, которые характеризуют изменения в экономике. На основани
  14. Определение условий существования единой культурной традиции пост-майкопскогои докобанского времени в Северо-Осетинском регионе (методика, терминология)
  15. Цивилизации: теория, история, диалог, будущее / Б.Н. Кузык, Ю.В. Яковец; Авт. вступ. ст. А.Д. Некипелов. — М.: Институт экономических стратегий. Т. III: Северное Причерноморье — пространство взаимодействия цивилизаций / Б.Н. Кузык, Ю.В. Яковец; Науч. ред., авт. предисл. В.И. Гуляев. — М.: Институт экономических стратегий,2008. — 908 с., 2008
  16. 3.1. Условия возникновения первых цивилизаций
  17. 5.2. Цивилизации Древнего Двуречья
  18. Цивилизации Древней Малой Азии
  19. Минойская (Критская) цивилизация.