Северное Причерноморье — пространство взаимодействия цивилизаций
Историю локальных цивилизаций 2-го поколения на территории современных России и Украины, равно как истоки восточнославянской цивилизации 3-го поколения, на наш взгляд, следует вести с VII в.
до н. э. Именно тогда в Северном Причерноморье в результате Великой греческой колонизации сформировалась сеть городов-государств, самые известные из которых — Тир в устье Днестра, Ольвия в устье Южного Буга, Керкинитида, Херсонес, Феодосия и Пантикапея в Крыму, Фанагория на Таманском полуострове и Горгиппия на северо-восточном побережье Черного моря. Все они находились в тесном контакте с формировавшейся на этом пространстве скифской протоцивилизацией. Именно здесь возникло и существует до наших дней — более двух с половиной тысячелетий пространство взаимодействия локальных цивилизаций.
Пространства взаимодействия цивилизаций
На этом понятии стоит остановиться особо, поскольку подобные пространства существуют и в других частях ойкумены — в Закавказье и на Северном Кавказе, на Балканах, Ближнем Востоке, в Пиренеях, Индокитае, на границах США и Мексики и т. п.
Почему и как они возникают? Дело в том, что локальные цивилизации в отличие от государств не имеют четко очерченных границ. Между цивилизациями образуются смежные территории, внутри которых идет постоянное взаимодействие культур. Так, например, китайская цивилизация соприкасается с буддийской. В России поля взаимодействия с мусульманской цивилизацией находятся на Северном Кавказе, в Поволжье, а с буддийской цивилизацией — в Бурятии, Калмыкии, Туве. На этой основе иногда — при высокой степени интеграции и взаимопроникновения культур — формируются смешанные цивилизации. В качестве примера можно привести современную африканскую (южнее Сахары) и латиноамериканскую цивилизации.
При определении пространства взаимодействия цивилизаций нужно иметь в виду, что здесь могут контактировать друг с другом сообщества, находящиеся на разных стадиях развития.
Так, в Северном Причерноморье греко-римская цивилизация, находившаяся на пике жизненного цикла, вступила во взаимодействие со скифской протоцивилизацией, которая так и не завершила своего формирования, а также с доцивилизационными или протоцивили- зационными обществами сарматов, аланов, готов, гуннов. В дальнейшем эти земли стали местом как общения, так и столкновений византийской, восточнославянской, западноевропейской, монгольской и мусульманской цивилизаций.Нужно также иметь в виду разнообразие форм взаимодействия цивилизаций на этом пространстве. Позитивными формами являются плодотворный диалог и сотрудничество, торговый, культурный, технологический обмен, взаимное обогащение генотипа
цивилизаций, а также их партнерство — высшая форма их сотрудничества. Негативные формы — это противостояние и противоборство цивилизаций вплоть до военных столкновений, которые иной раз завершаются гибелью, поглощением побежденного в войне.
Взаимодействие цивилизаций охватывает различные сферы — экономическую, социокультурную, технологическую, государственно-политическую, военную.
Пространства взаимодействия цивилизаций меняются во времени. Они то расширяются, то сужаются, изменяются состав участников и формы контактов. Здесь проявляются закономерности цикличной динамики. Периодически проходят волны переселения народов, обостряются противоречия между двумя или несколькими сторонами. Тогда наступает время вооруженных конфликтов, сменяющееся затем периодами относительного затишья, возобновления диалога цивилизаций.
После предварительных теоретических соображений перейдем к изучению Северного Причерноморья как пространства взаимодействия цивилизаций нескольких поколений, начиная со 2-го. Исходными данными для такого исследования, помимо сведений из многочисленных литературных источников, являются результаты научно-цивилизационной экспедиции, организованной в июле 2005 г. Институтом экономических стратегий и Международным институтом Питирима Сорокина — Николая Кондратьева под руководством авторов этой работы.
Одной из целей экспедиции была необходимость проверить гипотезу о том, что в период Античности в этом регионе сформировалась смешанная грекоскифская цивилизация 2-го поколения, ставшая предшественницей славянской цивилизации 3-го поколения. Ниже излагаются основные выводы, сделанные на основе ознакомления с историческими памятниками и музейными коллекциями, участия во многочисленных семинарах, встречах и научных дискуссиях с ведущими археологами, историками, этнографами, а также изучения относящихся к этим проблемам научных трудов.Л 3.Ξ.Ξ. Волны взаимодействия цивилизаций. Первая волна (VII—IV вв. до н. а.)
За 2700 лет — за тот огромный период, на протяжении которого в Северном Причерноморье непрерывно контактировали различные культуры (и это подтверждается письменными источни
ками и археологическими данными), по этим территориям прокатилось шесть волн взаимодействия цивилизаций.
Первая волна относится к периоду VII—IV вв. до н. э., когда поток переселенцев из Древней Греции, которая в тот период являлась лидером цивилизационного процесса в Средиземноморье, устремился на побережье Черного и Азовского морей. Колонисты быстро освоились на этих благодатных землях и основали множество городов-полисов — в устьях Днестра и Южного Буга, на Крымском и Таманском полуостровах, на северо-восточном побережье Черного моря. Греки принесли с собой на эти земли все самые современные на тот момент технологии, одну из самых совершенных систем политического устройства — полисную демократию, обогатили местные племена элементами своей уникальной культуры, передали им часть собственных цивилизационных ценностей. Греки находились в постоянном взаимодействии с народами, населявшими Северное Причерноморье: «В IX столетии до нашей эры в Крыму начался железный век, в раннюю пору которого на полуострове обитали киммерийцы, вытесненные вскоре скифами и таврами... Период с IX в. по первую половину VII в. до н. э. часто называют киммерийским» [74. — С. 34].
Киммерийцы представляли собой союз племен, в котором к тому времени уже выделилась военная аристократия; историки называют подобное образование вождистским государством, или чифдомом.
Киммерийцы населяли Северное Причерноморье в VIII—VII вв. до н. э., а затем были вытеснены с этих мест скифами, о чем сообщает в своей «Истории» Геродот. О том, что киммерийцы некогда были хозяевами этих мест, свидетельствуют данные топонимики (Боспор Киммерийский — древнее название Керченского пролива).Тавры, в IX—V вв. до н. э. населявшие значительную часть Крыма (особенно горного) и давшие полуострову название Таврия, или Таврида, находились, вероятно, на более ранней стадии развития, чем киммерийцы и скифы. Позднее племена тавров были ассимилированы теми же скифами. Столкновения с воинственными таврами доставляли немало неприятностей как грекам, так и римлянам.
Однако более тесные и долгосрочные взаимосвязи установились у греческих поселенцев со скифами, в VII—II вв. до н. э. населявшими степи Северного Причерноморья. Сюда они переселились, согласно Геродоту, из Малой Азии. Скифы прошли определенные стадии цивилизационного и государственного развития,
что дает повод говорить о существовании скифской протоцивилизации, вступавшей в непосредственные экономические и политические контакты с греческими колониями на Черном море. Результатом культурного взаимодействия стало появление особого художественного стиля, который получил в науке название греко-скифского искусства. Известный исследователь В. Д. Блаватский понимал под ним «то художественное творчество, которое являлось результатом контактов греков и местных племен Северного Причерноморья. Результаты этого контакта на протяжении многих веков были весьма разнообразны и существенным образом отразились на обеих сторонах» [18. — С. 133]. Позднее, когда скифов вытеснили из этих мест сарматы и другие кочевые племена, подобные связи были почти полностью разрушены, но традиции контактов культур сохранялись: «Период I в. до н. э. — IV в. н. э. в истории Северного Причерноморья не может быть назван греко-скифским, ибо скифы уже не играли существенной роли. Однако в художественной культуре Северного Понта наблюдается дальнейшее развитие и усиление тех традиций, которые там формировались на протяжении ряда столетий симбиоза греков с местными ираноязычными племенами.
Прежде этот симбиоз приводил к тому, что в классические формы искусства нередко вкладывалось иное содержание, в известной мере продиктованное местной средой; теперь эти изменения, став более разнохарактерными, налагали печать и на содержание, и на художественные формы» [там же. — С. 155].Материальные свидетельства взаимодействия народов, населявших Северное Причерноморье в ту эпоху, сохранились в музеях России и Украины. В экспозициях представлены десятки и сотни различных произведений искусства и предметов быта, как привезенных греческими колонистами с исторической родины, так и изготовленных местными мастерами: «На Боспоре был создан ряд совершенно самостоятельных художественных ценностей, которые вошли в общую сокровищницу мирового искусства. Эти произведения отличаются значительным своеобразием, обусловленным тесным контактом боспорских греков с северо-восточной ветвью иранского мира» [там же. — С. 163].
Скифская протоцивилизация достигла пика своего развития в VI—IV вв. до н. э., когда под ее властью оказались обширные просторы великой степи от Дуная до Дона. В 512 г. до н. э. скифы выстояли в противоборстве с империей Ахеменидов — поход персидского царя Дария I в Северное Причерноморье закончился
неудачей. В IV в. до н. э. сформировалась скифская протоимперия: в ее состав входили разные народы, но подлинного политического и экономического единства, свойственного мировым империям, достигнуто не было. Можно согласиться с Ю. В. Павленко, который писал: «Расцвет великой Скифии в V—IV вв. до н. э. был прямо связан с созданием в пределах степной с Крымом и лесостепной Украины — от нижнего Дуная до нижнего Дона — макрополитической системы, во главе которой стояли ираноязычные скифы — кочевники, данническим образом эксплуатировавшие праславянское земледельческое лесостепное население и реализовавшие собранную таким образом натуральную продукцию в ближайших греческих колониях. Уже в это время функционировали торговые пути, которые вели от причерноморских портов во внутренние районы Азии, куда доходили также иранские и китайские веяния» [151.
— С. 315]. Стоит добавить только, что в состав Великой Скифии вошли причерноморские и приазовские степи не только Украины, но и современной России.Основу экономики Скифии составляло скотоводство, и прежде всего коневодство. Поэтому контакты греков со скифами считаются основной причиной появления в греческих мифах образа кентавра — человека-коня. Необходимую для жизни продукцию сельского хозяйства и ремесла (оружие, конскую сбрую) скифы получали во время военных набегов и в виде дани и товарного обмена с земледельческими племенами и греческими городами-колониями. Однако со временем часть скифов стала вести оседлую жизнь: «В IV в. до н. э. жизнь в крымских владениях скифов изменилась. В это время население увеличилось в несколько раз. Ограниченность пространства, пригодного для кочевой жизни, привела к тому, что большая часть скифов была вынуждена перейти к земледелию... Основой хозяйства стало земледелие и пастушеское скотоводство» [75. — С. 42]. Простые скифы селились вблизи греческих колоний или нанимались на службу в охранявшие эти города вооруженные отряды, а скифская знать нередко покупала дома в городах, вступала в смешанные браки с греками-поселенцами. Чаще всего это происходило в Крыму. В устье Дона взаимопроникновение культур было не таким сильным.
В политическом отношении Скифия была слабо централизованной державой. Хотя все племена признавали главенство царя Атея (IV в. до н. э.), однако местные правители в разных районах Скифии были достаточно самостоятельны и нередко формировали собственные династии.
Взаимоотношения Скифии с греческими городами-колониями, с Боспорским царством, Херсонесом, Ольвией, Тиром были неоднозначными. Чаще всего они реализовывались в форме торгового и культурного обмена, а также военно-политических союзов. Ярким примером может служить Боспорское царство (образовавшееся в 480 г. до н. э.), которое объединяло, с одной стороны, ряд греческих колоний-полисов Восточного Крыма, Таманского полуострова и Нижнего Придонья (Пантикапей, Феодосия, Фанагория, Гермонесса, Горгиппия и др.), а с другой — скифские поселения и даже города. Здесь сочетались черты традиционной для материковой Греции полисной демократии (распространявшейся только на граждан) и монархического управления скифскими анклавами: «Теперь Боспорское государство стало качественно иным: не греческим, а греко-варварским, в котором по отношению к эллинам правители называли себя архонтами, а по отношению к местным племенам — царями. Покоренные народы платили динас- там дань, поставляли воинов. Но во главе племен оставались местные вожди. В новом этнически разнообразном государстве верхушку общества образовала сложившаяся эллинская и синдо- меото-скифская аристократия; правители содействовали этому слиянию и сами охотно заключали браки с представителями местной верхушки... Материалы разнообразных источников свидетельствуют о полиэтническом составе городского населения, однако греки по-прежнему составляли большинство, особенно среди его зажиточных торгово-ремесленных слоев. Негреческое же земледельческое население преобладало на территории сельскохозяйственной хоры» [68. — С. 51].
Экономика Боспорского царства и греческих городов базировалась на земледелии, ремесле, строительстве и внешней торговле. Плодородные земли давали высокий урожай, что позволяло, например, в IV в. до н. э. ежегодно вывозить в Грецию до 32—48 тыс. т зерна. В речах афинского оратора Демосфена мы находим слова о том, что Афины ежегодно получали с Боспора 15—17 тыс. т хлеба, поставляя взамен вооружение, ремесленные изделия, предметы искусства. Следует также отметить, что рабский труд не был основой экономики ни Боспорского царства, ни греческих колоний, ни поселений скифов. Хотя рабство имело место, но оно носило скорее вспомогательный характер. Главным источником богатств был труд свободных или зависимых земледельцев, ремесленников, торговцев. О широте внешних связей Боспора можно судить по импорту товаров в Танаис из десятков городов Средиземноморья.
Следовательно, есть основания говорить о том, что в V—VI в. до н. э. в крымской части Боспорского царства образовалась своеобразная скифская протоцивилизация. Однако этот процесс было грубо прерван вторжением с Востока сарматов и других кочевых народов. «О катастрофе, постигшей и скифов, и греков в 70—60-е годы III в. до н. э., можно судить по материалам скифских поселений северо-западного Крыма. Жизнь внезапно прекратилась на сотнях поселений, на некоторых из них обнаружены следы пожаров и останки погибших людей. Картина полного разгрома удручающая: видимо, пришедшие из-за Дона сарматские племена в течение одного или нескольких походов полностью покончили со скифами, не пощадив и греческих владений. Уцелели лишь греческие города, защищенные мощными каменными стенами» [там же. — С. 43].
В фундаментальном труде Института археологии НАН Украины «Древняя история Украины» отмечено, что Северное Причерноморье превратилось в своеобразную контактную зону между культурами, находившимися на разных уровнях социально-экономического развития: «Тесные контакты греков с местным населением, с одной стороны, и со многими городами Эллады, а позднее Римской империи — с другой, сказались на многих сферах их жизни. Северное Причерноморье превратилось в своеобразную контактную зону, в которой взаимодействовало три разных по своему политическому и культурному развитию мира (номады, эллины и земледельческие племена). Все вместе они сыграли чрезвычайно большую роль в беспрерывном снабжении Афин и многих других полисов Греции, особенно в V—IV вв. до н. э., продуктами питания, прежде всего зерном, что в значительной мере стимулировало их экономический и культурный прогресс. Северочерноморские города содействовали ускорению социального развития этнических объединений на территории Украины, становлению в них... государственности» [56. — Т. 2. — С. 6]. Такое же содействие оказывали античные полисы, основанные в Приазовье, ускорению цивилизационного развития юга России. Именно в этом регионе впервые на территории нынешних Украины и России возникли первые государства, характерные для локальных цивилизаций 2-го поколения: «В процессе колонизации этого региона в VI—V вв. до н. э. возникли четыре главных античных государства (Боспор- ское царство, Херсонес Таврический, Ольвия, Тира) с характерными для каждого из них особенностями политического, социально-экономического развития» [Там же.— С. 197].
Вторая волна взаимодействия (III в. до н. а. — IV в. н. э.)
Вторая волна взаимодействия цивилизаций на территории Северного Причерноморья связана с миграционными потоками сарматов, готов и гуннов, позднескифской культурой Крыма, войнами между Боспорским царством и Римской империей, союзом Херсонеса и Рима.
Сарматы — кочевые скотоводческие племена (аланы, роксоланы, савроматы и др.), которые в V—IV вв. до н. э. заселяли степные районы от Волги до Тобола. В III в. до н. э. они перекочевали в Северное Причерноморье, вытеснив или истребив скифов; в IV в. н. э. были разгромлены гуннами. По характеру экономики и культуры сарматы родственны скифам и переняли у тех немало культурных и бытовых традиций. Однако сарматы находились на низкой стадии развития, вряд ли есть основания говорить о возникновении у них протоцивилизации. Сарматские племена поддерживали торговый и культурный обмен с Боспорским царством и греческими городами Причерноморья, но нередко совершали на них опустошительные набеги. Столь тесного и устойчивого контакта культур, как в предыдущий период, не наблюдалось.
Интересным явлением стало формирование во II в. до н. э. в Крыму позднескифского государства со столицей в Неаполе Скифском (руины этого города сохранились на окраине современного Симферополя). Позднескифское государство просуществовало до III в. н. э. и включило в свой состав племена тавров; нередко говорят применительно к этому периоду о «тавроскифах». Крупнейшими сооружениями Неаполя Скифского, раскопки которых проводились в XX в., были северный и южный царские дворцы, а также мавзолеи скифских царей Аргота и Скилура. В период царствования Скилура (130—114 гг. до н. э.) Скифское царство подчинило Ольвию, разорило сельскую округу Херсонеса, укрепило династические связи с царями Боспора. I в. до н. э. — I в. н. э. считаются периодом расцвета Крымской Скифии. Обнаружены десятки скифских городищ и сотни малых поселений этого периода. Правители Крымской Скифии в союзе с понтийским и боспорским царем Митридатом VI Евпатором участвовали в войне против Рима и Херсонеса. Однако со второй половины I в. до н. э. Крымская Скифия заметно ослабла. Ее разгром кочевниками-аланами, в 212 г. основавшими укрепленное поселение Сугдея (современный Судак), по современным оценкам относится к 218 г. н. э.
В середине III в. н. э. Северное Причерноморье подверглось нашествию готов — союза германских племен, родиной которых считается Скандинавия. Готы заняли обширный район от Днепра до Дуная, включая значительную часть Крыма, и вступили в противоборство с Римской империей. Они заставили Боспорское царство предоставить им корабли с командами, чтобы совершать набеги на Малую Азию и Восточное Причерноморье. Римские легионы разгромили готов, но в начале IV в. н. э. они образовали обширную державу, во главе которой стоял король Германарих. Это государство объединило под своей властью народы Северного Причерноморья (включая народы Крыма), однако в 70-е годы IV в. было разгромлено новыми завоевателями — гуннами. Остатки готов ассимилировались местным населением. Вряд ли можно оценить готские объединения как самостоятельную протоцивилизацию.
Завершающим этапом второй волны было мощное нашествие гуннов на государства и города Северного Причерноморья. Вытесненные войсками китайских императоров из Монголии, гунны перебрались в степи северного Казахстана, а затем в Северное Причерноморье. Они разбили аланов, затем готов, завоевали Крым и покорили Боспорское царство, правители которого обязались платить гуннам дань. Устоял лишь Херсонес, поддержку которому оказал Рим. В середине V в. гунны под предводительством Аттилы обрушились на римские провинции. Однако в 453 г. Аттила умер, и гунны вернулись обратно в Северное Причерноморье и Приазовье.
Во втором периоде в греческих колониях в этом регионе произошло много перемен. Боспорское царство, пережив годы упадка, попав под власть понтийского царя Митридата VI Евпатора, потерпев под его руководством поражение в борьбе с Римской империей, в I—III вв. н. э. вновь пережило недолгий период расцвета, заключило союз с Римом. «Новый подъем коснулся также торговли и товарно-денежных отношений. Возникли объединения торговцев-судовладельцев. Торговали со многими районами Средиземноморья и Южного Понта, городами Северного и Восточного Причерноморья, областями обитания варваров... Изменился внешний облик городов, их политическое положение в государстве, культура. Они восстанавливались, реконструировались, украшались новыми постройками, под влиянием Рима строились термы, базилики, амфитеатры... Процесс варваризации сказался на росте натурализации хозяйства и русификации городов. Вкусы негреческого, в основном сарматского, населения нашли яркое выражение в погребальных ритуалах и сооружениях, в живописи,
скульптуре... Распространяются культы синтетических божеств с античными, восточными и местными чертами. Таким был безымянный бог Гремящий, или бог Всевышний. Среди боспорцев оказались и почитатели иудаизма и христианства» [там же. — С. 59]. В письменных источниках того времени и более поздних есть упоминания о посещении Боспора апостолом Андреем Первозванным и основании здесь первых христианских общин.
С середины III в. Боспорское царство подверглось натиску готов и других племен. Упадку способствовали и боспорско- херсонесские войны конца IV — начала V в. Разрушается хозяйство, нарушаются внешние связи, происходит натурализация экономики, огрубление культуры. В конце IV в. Боспорское царство попадает под протекторат гуннов, а в VI в. присоединяется к Византийской империи.
Примечательно и то, что на заключительном этапе его жизненного цикла здесь началось активное распространение христианства: «Сложное экономическое положение Боспора во второй половине II в. и бедственное положение основной массы боспорцев способствовало постепенной христианизации... В первой четверти IV в. на Боспоре уже существовали епархии, во главе которых стояли епископы, которые поставили свои подписи под документами I Вселенского (Никейского) собора 325 г. В IV в. христианство начало распространяться среди населения Боспора, но еще не стало господствующей религией вплоть до VI в....Именно в это время в самоуправлении отдельных общин и территориально-хозяйственных районов возросла роль представителей христианской церкви, объединявших вокруг себя самые широкие слои населения. Не исключено, что в период значительного ослабления центральной власти именно объединение вокруг христианской церкви какой-то части населения способствовало сохранению Боспора как единого политического целого и его ориентации на Византию» [68.-С. 230-231].
По-иному складывается судьба Херсонеса Таврического. В ту эпоху он меньше подвергался опустошительным набегам скифов, готов и гуннов, поэтому сохранил черты античной цивилизации. Этому способствовали военно-политический союз и финансовая помощь Рима, размещение в Херсонесе гарнизона римских войск. В. М. Зубарь, исследовавший действия римских войск в Крыму, с полным основанием сделал вывод: «В античную эпоху Таврика играла определенную роль в стратегической защите границ Римской империи. Размещение римских гарнизонов в ряде пунктов
этого региона следует рассматривать в качестве одного из вариантов римского проникновения и закрепления на варварских территориях, которые впоследствии могли быть включены в состав империи... Главными задачами, стоявшими перед римскими войсками в Таврике, были защита территории союзного империи Херсонеса, охрана судоходства вдоль Южного берега Крыма» [67. — С. 209].
Римское покровительство способствовало очередному подъему экономики и культуры Херсонеса во II—III вв. н. э. В городе, занимавшем площадь около 30 га, велось активное строительство, а численность его населения в ту пору достигла 10—12 тыс. человек. При сохранении внешних форм демократического политического строя, унаследованных от Греции, фактически утвердился ари- стократически-олигархический строй: «Происходит дальнейшая дифференциация внутри основных социально-правовых групп. Демократическая республика постепенно была заменена аристократической формой правления... В целом политический строй правления первых веков нашей эры был олигархическим» [75. — С. 70].
С конца III в. экономика Херсонеса вновь пришла в упадок, а нашествие гуннов окончательно разрушило экономические связи с другими городами Причерноморья. В конце V в. н. э. Херсонес теряет автономию, становится частью Восточной Римской империи, форпостом византийской православной цивилизации. Отметим, что самые первые христианские общины здесь появились в I в. н. э., после посещения города апостолом Андреем Первозванным.
Некоторые историки полагают, что хлынувшая с востока волна великого переселения народов сравняла с землей древние культуры здешних мест и новая локальная цивилизация возникла тут, что называется, с чистого листа.
Мы не разделяем подобную точку зрения. Волны переселений не могут превратить в пыль древние культуры и цивилизации. Исследование В. М. Зубаря и А. С. Русяевой [68] показало, что значительная часть Боспорского царства вошла в состав Византийской империи. «С периода правления Юстиниана и вплоть до тюркского разгрома 576 г. Боспор находился в составе Византии... Однако и тюркское нашествие 576 г. не привело к окончательной гибели Боспорского царства. События, происшедшие позднее, свидетельствуют, что после распада Тюркского каганата Византия снова распространила свое влияние на Боспор... Только после образования в VII в. Великой Болгарии и появления в конце VII — начале VIII в. хазар заканчивается раннесредневековая история Боспора и начинается период классического Средневековья» [там же. — С. 231—232].
Однако и здесь рано ставить точку. В результате падения Великой Болгарии часть местных жителей переселилась по Дону и Волге в Среднее Поволжье, туда, где возникло мощное Булгарское государство на Великом Волжском пути — «пути из варяг в персы». На его окраине была основана в 1005 г. Казань. Другая часть перекочевала на территорию нынешней Болгарии, потеснив фракийцев. Но большинство населения вошло в состав Русского каганата, а затем Тмутараканского княжества.
Третья волна взаимодействия (VI—IX вв.)
Следующая, третья, волна взаимодействия цивилизаций на территории Северного Причерноморья приходится на VI—IX вв. — период становления второго исторического суперцикла, средневековой мировой и 3-го поколения локальных цивилизаций, на эпоху Великого переселения народов. Череда глубоких трансформаций на этой территории превратила ее в поле контактов и столкновений цивилизаций и протоцивилизаций. Исторические события мелькали с калейдоскопической быстротой, напластовываясь на предыдущие эпохи.
В середине VI в. регион стал составной частью Тюркского каганата. «Добившись власти над всей зоной евразийских степей от Волги до Хингана, тюрки в 60-х годах VI в. завоевывают находившуюся ранее под властью эфталитов Среднюю Азию до Амударьи, столкнувшись там с сасанидским Ираном. В следующем десятилетии, когда авары, разгромив антов — полян, уже прочно обосновались в среднем Подунавье, власть дома Ашина на западе достигает Приазовья и Кавказа, а на Востоке — Хуанхэ и Уссури. А в результате к началу 80-х годов Тюркский каганат впервые в истории объединил под своей властью практически всю зону евразийских степей, подчинив и целый ряд прилегавших к ней областей древних цивилизаций, прежде всего Согд с Маракандой (Самаркандом) и Бухарой — ключевыми городами на центральной тропе Великого шелкового пути. Благодаря этому они оказались заинтересованными в налаживании бесперебойной транс- евразийской торговли от Китая до Византии... Тюркский каганат оказался первой великой евразийской державой, одновременно граничившей и находившейся в непосредственных военно-политических и торговых связях со всеми великими цивилизациями того времени» [151. — С. 317, 318]. К этой блестящей
характеристике, данной Ю. В. Павленко Тюркскому каганату, стоило бы добавить, что он не был одной из локальных цивилизаций 3-го поколения; его можно характеризовать как одну из протоцивилизаций, которые нередко возникают в переходные исторические эпохи.
Тюркский каганат, охватывая столь обширные и разнообразные по цивилизационному составу территории, не мог не быть разнородным, весьма пестрым по национальной и конфессиональной структуре государством. Верхушка каганата в конце VI в. в качестве государственной религии приняла буддизм, способствуя расширению его ареала в мире. В то же время в Средней Азии появились первые христианские общины (несторианцев и манихе- ев). «Контакты кочевых этносов с великими цивилизациями раннего Средневековья не были односторонними. Имело место и обратное влияние, которое выразилось прежде всего в широком распространении определенных комплексов предметов убранства верхового коня и вооружения, сложившихся в кочевой среде» [там же. — С. 318]. Надо полагать, что взаимовлияние цивилизаций не сводилось только к этому.
Тюркский каганат просуществовал по историческим меркам недолго. К началу VII в. он распался на Восточно-Тюркский и Западно-Тюркский каганаты. Значительная часть Северного Причерноморья тогда же оказалась под властью Хазарского каганата, просуществовавшего до конца X в. в низовьях Волги, Приазовья и части Крыма (столицей этого государства с начала VIII в. был И тиль на Нижней Волге). В это же время степи Приазовья завоевала Великая Болгария, которая распалась потом под ударами хазар.
Г. В. Вернадский отмечал роль Хазарского каганата во взаимодействии цивилизаций: «Хазарское государство, основанное на северо-кавказских землях и в регионе южной Волги, широко использовало свое географическое положение и стало мостом, через который возможно было осуществлять оживленные коммерческие отношения между арабами и севером... Основное ядро хазарского государства включало в себя северокавказскую территорию и треугольный выступ к северу между нижним Доном и нижней Волгой... Черноморское побережье от устья Кубани до Керченского пролива может быть принято за участок западной границы Хазарского государства. Боспор (Пантикапей, Керчь) занимал хазарский гарнизон» [31. — С. 219, 227—228].
Хазарский каганат поддерживал тесные связи с Византией, выступая вместе с ней против стремительно продвигавшегося на вос
ток Арабского халифата. Однако затем хазары, правители которых приняли иудаизм (хотя в целом каганат был многоконфессиональным государством), вступили с противоборство с Византией как в Приазовье, так и в Крыму, где к тому времени было распространено христианство. Население Таврии сопротивлялось хазарам; одно из восстаний возглавил Иоанн Готский, глава Готской христианской епархии. Византия и ее сторонники одержали верх и постепенно вытеснили хазар из Крыма. В 964—965 гг. ослабевший Хазарский каганат был разгромлен киевским князем Святославом Игоревичем, так и не успев стать полноценной локальной цивилизацией.
О Русском каганате в письменных источниках сохранились противоречивые сведения. По мнению Г. В. Вернадского, это государственное образование появилось в Приазовье в середине VIII в. Основы его заложили скандинавские дружины, смешавшись с местными племенами ассов и россов. Первоначально Русский каганат был вассалом Хазарского, но в 825 г. правитель Русского каганата присвоил себе титул кагана (императора) и тем самым заявил претензии на независимость. «Русский каганат того периода являлся сильной державой того же типа, что и государства хазар и волжских булгар, то есть имевшей главной целью контроль над важными путями международной торговли» [там же. — С. 239]. Недолгую историю Русского каганата исследовал В. В. Седов [175. — С. 693—703].
Г. В. Вернадский подчеркивает роль Русского каганата и Тмутаракани: «Сельское хозяйство достигло значительного прогресса на территории всей Руси на протяжении восьмого и девятого веков. Что касается торговли, то Тмутаракань в девятом веке оставалась более важным центром, нежели Киев, и она сохраняла свои позиции даже в начале киевского периода... С политической, так же как и со стратегической точки зрения, Тмутаракань в десятом веке была столь же важна, как и Киев... Поход Владимира на Крым в 989 г. в какой-то мере был мотивирован его стремлением овладеть Тмутараканью. Характерно то, что после крымской кампании Владимир присвоил себе титул кагана, который сохранил за собой и его сын Ярослав. Таким образом, правители Киева стали политическими преемниками русских каганов Тмутаракани. Использование титула кагана ясно демонстрирует широту их политических интересов, а также их мечты о создании империи» [31.-С. 371].
Характерно, что и советские, и современные российские историки недооценивают или игнорируют историческое значение Северного Причерноморья Тмутаракани, Ладоги и Новгорода для Киевской Руси. Так, крупнейший ее исследователь академик Б. А. Рыбаков писал, что во времена греческих городов-колоний Ольвии, Херсонеса, Боспора, Танаиса, Фанагории классовое общество географически ограничивалось узкой прибрежной полосой в Причерноморье; история же Киевской Руси стала «временем, когда варварская Восточная Европа скинула старые одежды и нарядилась в новые, где ’’узорчатая кайма’’ цивилизации стала значительно более широкой» [173. — С. 9]. В книге ничего не говорится ни о Русском каганате, ни о Тмутараканском княжестве; отмечается, что в VI в. сложился мощный союз славянских племен в Среднем Приднепровье во главе с Киевом [там же. — С. 40]. Б. А. Рыбаков называет домыслом норманистов факт существования пути «из варяг в греки» [там же. — С. 46]. Новгород же он считает всего лишь доменом киевского князя; местом, где обычно правил его старший сын; городом, всегда догонявшим и всегда отстававшим в своем развитии от Киева [там же. — С. 48].
Современные взгляды на формирование восточнославянской цивилизации, на ее истоки и взаимодействие культур в процессе ее складывания, как было показано выше, существенно отличаются от преобладавших в советский период взглядов.
Ведущую роль в судьбе Северного Причерноморья в VII—IX вв. стала играть Византия — православная цивилизация 3-го поколения, прямая наследница греко-римской цивилизации 2-го поколения (второй ее «дочерью» была западноевропейская христианско- католическая цивилизация).
Греческие колонии в Причерноморье автоматически попали в сферу влияния Восточной Римской, а затем Византийской империи. Византия укрепила свои позиции в Приазовье и на Таманском полуострове, в Крыму, вытеснив оттуда Хазарский каганат. Опорным пунктом византийского влияния становится Херсонес (переименованный в Херсон). Он был «ремесленным, торговым и культурным центром Юго-Западного Крыма, заселенного преимущественно земледельческим населением,...единственным в Северном Причерноморье массовым производителем вина, и это должно было приносить значительный и твердый доход» [там же. — С. 84, 85]. Это также был центр христианского влияния в Северном Причерноморье; Херсон играл важную роль в политической жизни Византии. В 695 г. туда был сослан низложенный
император Юстиниан II. Когда в 705 г., взяв Константинополь, он вновь стал императором и послал огромное войско (до 100 тыс. солдат) для осады Херсона, город выдержал осаду, объявил Юстиниана II низложенным и провозгласил новым императором Филиппа. «В этих событиях Херсон вступает в борьбу с центральным правительством, ведет независимую внешнюю политику, заключая международные соглашения (с хазарами), фактически свергает одного и сажает на престол другого императора» [76.-С. 88].
В 30-х годах IX в. на базе Херсона создается византийская фе- ма — военный округ, охватывавший весь Крым [18. — С. 73], там возводятся новые крепости и укрепляются прежние. Строятся пещерные города и монастыри, среди которых наибольшую известность приобретает Мангун. Это сильно укрепленное поселение в горах на юго-западе полуострова в период следующей волны взаимодействия, в XIII в., станет центром православно-христианского мангупского княжества Феодоро.
В Северном Причерноморье образовались факторы, влияющие на формирование восточнославянской цивилизации. Именно в Херсоне (Корсуни) в 988 г. принял христианство князь Новгородский (с 969 г.) и Киевский (с 980 г.) Владимир, придав формирующейся славянской цивилизации православно-христианский характер, сделав ее преемницей Византии.
Следовательно, третья волна взаимодействия культур в Северном Причерноморье была отмечена активными контактами зрелой византийской и формирующейся восточнославянской локальных цивилизаций, тюркской и хазарской протоцивилизаций. Северное Причерноморье становится одним из узлов становления локальных цивилизаций 3-го поколения.
Четвертая волна взаимодействия (X—XIV вв.)
Четвертая волна взаимодействия цивилизаций в Северном Причерноморье приходится на X—XIV вв. — период зрелости средневековой мировой цивилизации и 3-го поколения локальных цивилизаций — византийской, славянской, мусульманской, монгольской и западноевропейской, их взаимодействия и противоборства.
В X—XII вв. основными действующими лицами на сцене межцивилизационного театра были Византия, Киевская Русь
и Хазарский каганат; местные же племена были объектами интереса этих крупных государственных образований. Сильнейшим из них была Византия, опорным пунктом которой на этих землях оставался Херсон. Однако постепенно усиливалось влияние Киевской Руси, особенно после того, как князь Владимир заключил в 988 г. договор с Константинополем и предоставил византийскому императору военную помощь, прислав шеститысячный русский отряд. Взамен он потребовал в жены сестру императора — принцессу Анну; не дождавшись невесты, осадил и взял Херсон (Корсунь). Тогда император согласился породниться с киевским князем, за что тот обязался окреститься по греческому обычаю, что и произошло в Корсуні!. Владимир забрал оттуда около тысячи икон, ставших святынями первых русских православных храмов, и нескольких священнослужителей. Один из них, Анастас Корсунский, занял место настоятеля Десятинной церкви в Киеве и фактически стал первым главой русской православной церкви [75. — С. 96]. Объединив усилия, византийский флот и войско киевского князя нанесли поражение хазарам, все еще преобладавшим в Крыму.
В XI — начале XIII в. возрастает значение торговых путей «из варяг в греки» (по Днепру, Волхову и Неве до Балтики), «из варяг в персы» (по Волге), Донского пути, а также Великого шелкового пути, проходившего из Китая и Средней Азии по Прикаспию, Приазовью и Крыму в Византию и страны Средиземноморья. Это были магистрали диалога цивилизаций, способствовавшие быстрому экономическому и культурному подъему участвовавших в нем народов.
Однако с начала XIII в. расстановка сил в Причерноморье коренным образом изменилась. На сцену истории вышли новые действующие лица — монгольская цивилизация в лице Золотой Орды, а затем Крымского ханства, западноевропейская цивилизация, представленная сетью генуэзских колоний, а к концу периода — мусульманская цивилизация — Османская империя, захватившая Византию, а затем и Крым. Сходит со сцены Византия, теряет свои позиции восточнославянская цивилизация, христианство на большей части региона уступает место исламу.
Воспользовавшись тем, что Византия ослабла в войне с крестоносцами (которые в ходе Четвертого крестового похода в 1202 1204 гг. овладели Константинополем), Генуэзская республика, ставшая к тому времени достаточно сильной, добилась права беспошлинной торговли в Северном Причерноморье. Генуэзцы
основали ряд крепостей на местах бывших греческих колоний — Каффу (на месте Феодосии), Солдайю (на месте прежней Сугдеи, на Руси этот город был известен как Сурож, теперь — Судак), Бос- поро (на месте Пантикапея, нынешней Керчи), Тану (недалеко от прежнего Танаиса в устье Дона) и др. Торговые связи Руси с этими городами были столь активны, что полностью не прервались даже после установления золотоордынского владычества. К середине XIII в., в результате завоевательных походов Чингисхана и его потомков, складывается огромная империя монголов, простиравшаяся от Тихого океана до Черного моря. «Сложилась ситуация, когда торговые караваны из Китая и Центральной Азии достигали черноморских портов, не покидая пределов одного государства» [там же. — С. 99—100]. Одной из крупных составляющих империи монголов стала Золотая Орда.
Центром генуэзской торговли становится Каффа, достигшая расцвета в XIV в., как и другие итальянские города-республики. Они поддерживали тесные связи с первой столицей Крымского улуса Золотой Орды — Солхат-Крымом (откуда и пошло название «Крым»), который был одним из крупных центров диалога и взаимодействия цивилизаций. «В памятниках Солхат-Крыма явственно проявились культурные веяния, принесенные из Египта, Хорезма, Ирана, Месопотамии... Стремительное развитие и широкая известность Солхата... были получены им прежде всего благодаря тому, что во второй половине XIII в. сюда стали стекаться товары из Поволжья и русских земель, Кавказа и Средней Азии, Индии и Китая. В начале XIV в. он стал центром изготовления золотоордынской филиграни, развитые торговые связи позволили ему оказать заметное воздействие на хозяйственное и культурное развитие регионов Северного Причерноморья, Кавказа и Поволжья. Город оказался включен в систему торговых магистралей, идущих из глубины евразийского материка. Он был одним из пунктов грандиозной торгово-транспортной системы, созданной на огромных просторах, завоеванных монголами» [там же. — С. 108]. Однако в 1395 г. Солхат-Крым (ныне поселок Старый Крым) был разгромлен войсками хана Тимура. Столица Крымского ханства переносится в высокогорный пещерный город Чуфут-Кале (у нынешнего Бахчисарая), а затем в сам Бахчисарай.
Оплотами Византийской империи и православного христианства в Крыму оставались Херсон (который во многом уступил свои торговые позиции генуэзским колониям и в 1396 г. был разрушен Тимуром) и княжество Феодоро со столицей в высокогорном пе
щерном городе — крепости Мангуп-Кале, где строительство укреплений было начато еще в 50—60-е годы VI в. при императоре Юстиниане I. Площадь самой крепости составляла около 90 га, а княжество Феодоро к середине XV в. подчинило своей власти значительную часть южного берега Крыма с населением до 150 тыс. человек. Княжество поддерживало тесные связи с Московской Русью. Иван III хотел даже женить своего сына Ивана на дочери мангупского князя, о чем была достигнута договоренность в 1474 г. Однако в 1495 г. к Мангупу подошла огромная армия османской Турции и после полугодовой осады взяла его, уничтожив всех защитников крепости. Таким образом, через 42 года после падения Константинополя был уничтожен последний форпост византийской цивилизации. В том же Г0ДУ турки захватили и разрушили генуэзские крепости Каффу и Солдайю, а Крымское ханство попало к ним в вассальную зависимость. Затем турки построили свои крепости в Керчи и Азове. На несколько столетий Северное Причерноморье вошло в состав мусульманской цивилизации, активность контактов различных культур в этом регионе значительно ослабла.
Пятая волна взаимодействия (XV—XVIII вв.)
Пятая волна контактов цивилизаций в Северном Причерноморье охватывает период с XV по XVIII в. и в основном совпадает с жизненным циклом раннеиндустриальной и становлением 4-го поколения локальных цивилизаций.
В этот период число участников диалога цивилизаций сократилось до двух — славянской и мусульманской, а западноевропейская и восточноевропейская время от времени выступали то на одной, то на другой стороне. Шла бесконечная череда войн между Оттоманской империей и подвластным ей Крымским ханством (которое охватывало не только Крым, но и Приазовье и Таманский полуостров), с одной стороны, и Московским царством (с донскими и запорожскими казаками) — с другой. Великое княжество Литовское и королевство Польша также принимали участие в этих войнах, шедших с переменным успехом. Иногда русские войска и казаки громили татарские и турецкие войска, иногда те одерживали победу. Так, в 1571 г. хан Девлет-Гирей сжег Москву, и Иван Грозный был вынужден согласиться выплачивать Крым
скому ханству большую дань; такое положение сохранялось 130 лет, пока Петр I не добился отмены дани по Константинопольскому миру 1700 г. Назовем лишь самые известные вооруженные столкновения тех лет: походы кошевого атамана Запорожской сечи Ивана Сирко 1660, 1663, 1667 гг.; поход турецкого султана Магомета IV и крымского хана Селим-Гирея против Польши и Московского царства в 1672 г.; нападение Крымского ханства на запорожских казаков зимой 1674—1675 г.; осада Чигирина войсками Оттоманской империи и Крымского ханства в 1677—1678 гг.; крымские походы русских войск 1687 и 1689 гг.; Азовские походы Петра I 1695—1696 гг.; неудачный Прусский поход 1713 г., в результате которого пришлось вернуть Азов Турции; русско-турецкие войны 1735—1739 и 1768—1774 гг. Последняя война закончилась взятием Крыма и присоединением в 1783 г. всего Северного Причерноморья к Российской империи. В результате изменился этнический состав жителей региона: отсюда эмигрировали в Турцию почти 100 тысяч крымских татар, а их место заняли переселенные по указу императрицы Екатерины II десятки тысяч украинцев и русских из других губерний, а также тысячи отставных солдат. В феврале 1784 г. здесь была создана Таврическая область (включавшая Крым и Таманский полуостров), а в 1802 г. — Таврическая губерния, включавшая семь уездов в Крыму и три уезда за его пределами (Днепропетровский, Мелитопольский и Фанагорийский).
Шестая волна взаимодействия (XIX—XX вв.)
Шестая волна взаимодействия цивилизаций в пространстве Северного Причерноморья охватывает XIX и XX вв. — эпоху индустриальной мировой цивилизации и заключительных фаз жизненного цикла 4-го поколения локальных цивилизаций. Важнейшей чертой этого периода было безраздельное господство в регионе евразийской цивилизации (представленной Российской империей, а затем СССР). Оно прерывалось лишь краткими периодами столкновения цивилизаций во время Крымской, Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войн. При этом каждый раз менялся этнический и цивилизационный состав населения региона, особенно Крыма.
Как уже было сказано, после присоединения Крыма к Российской империи полуостров покинули 100 тыс. крымских татар (пятая часть всех проживавших здесь). Земли Крыма, а также При-
азовья заселили десятки тысяч русских, украинцев, греков, немцев, поляков, болгар, евреев; здесь жили даже швейцарцы (колония Цюрихталь) [75. — С. 144—145, 152—153]. В результате по переписи 1897 г. среди 547 тыс. населения Крыма крымские татары составляли чуть более трети, русские — треть, украинцы — 12%, немцы — 5,8%, евреи — 4,7%, греки 3,1%, армяне 1,5% [75. — С. 189]. Новые поселенцы, в основном занимавшиеся выращиванием хлеба, садоводством и виноградарством, приложили титанические усилия, чтобы превратить засушливые земли Крыма, вытоптанные тысячными стадами скота, которые столетиями перегоняли кочевники с места на место, в цветущие равнины. Поселившиеся здесь славяне и греки вновь принесли с собой в Причерноморье православие, постепенно набиравшее все большую популярность и у местных жителей. Межцивилизационный, межконфессиональный, межкультурный диалог шел в регионе непрерывно как на общественном, так и на личностном уровне, возрастало количество смешанных семей. Нельзя сказать, что Крым был, подобно США, «плавильным котлом», в котором разные нации приобрели общие черты, но и исключить взаимовлияние народов, тесно связанных между собой политически и экономически, невозможно. Развивались также их наука, образование и культура.
Однако этот процесс прерывался столкновениями цивилизаций на территории Северного Причерноморья.
Первым таким столкновением шестой волны стала Крымская война 1853 1856 гг. Поводом для нее послужил спор между Россией и Турцией о Святых местах в Иерусалиме и Вифлееме: кому принадлежит преимущественное право распоряжаться ими — православной или католической церкви? Поначалу России сопутствовал успех: русские войска заняли княжества Молдавию и Валахию, а черноморский флот разгромил турецкую флотилию. Опасаясь чрезмерного усиления России, Великобритания и Франция выступили на стороне Турции, ввели в 1854 г. свой флот в Черное море, обстреляли Одессу, высадили крупный десант в Крыму, осадили Севастополь. Так началось столкновение евразийской цивилизации с ведущими державами западноевропейской и мусульманской цивилизаций. Русская армия технически была хуже вооружена, чем войска Англии и Франции, где в то время полным ходом шла промышленная революция. В результате Россия потерпела поражение в войне, ее позиции в регионе пошатнулись.
Вторым столкновением цивилизаций стали Первая мировая и Гражданская война 1914—1922 гг. На сей раз России противо-
72Б
стояли кайзеровская Германия, Австро-Венгерская и Османская империи, а затем Антанта. Основные боевые действия происходили на море. Немецкие крейсеры обстреливали Севастополь, Керчь, Феодосию, Евпаторию, однако так и не смогли высадить десанты ни в Крыму, ни на Тамани.
Февральская революция 1917 г. была поддержана моряками Черноморского флота и большинством жителей Таврической губернии. Однако начавшаяся вслед за Октябрьской революцией Гражданская война резко обострила межнациональные и межконфессиональные противоречия в Крыму, на Тамани и в Прикубанье. В марте 1918 г. в границах Таврической губернии была провозглашена Советская Социалистическая Республика Таврида. После Брестского мира Крым оказался под протекторатом Германии. Осенью 1918 г., после ее поражения, немецкие войска были выведены из Крыма и Южной Украины и заменены армейскими соединениями Антанты — английскими, французскими, греческими, итальянскими. В апреле 1919 г. в Крыму вновь была восстановлена советская власть и провозглашена Крымская Советская Социалистическая Республика как автономия в составе РСФСР. Однако она продержалась недолго, и в июле 1919 г. Крым был занят добровольческой армией, восстановлена Таврическая губерния, в состав которой вошли Днепропетровский, Мелитопольский и Бердянский уезды. В апреле 1920 г. командующим вооруженными силами юга России был назначен барон П. Н. Врангель, а в ноябре 1920 г. эскадра с остатками белой армии (126 судов, 145,7 тыс. человек) ушла из Севастополя в Стамбул [75. — С. 245].
Второе столкновение цивилизаций в Северном Причерноморье, как и первое, привело к гибели сотен тысяч людей от войн, голода и болезней, разрушило местную экономику, нанесло огромный ущерб культуре. Потребовалось не одно десятилетие, чтобы залечить нанесенные войной раны, возродить экономику и культуру, восстановить мирное сотрудничество людей разных национальностей и конфессий.
В 20-е годы проводилась политика татаризации Крыма, крымские татары получили значительные привилегии по сравнению с другими национальностями, которые составляли большинство населения полуострова, что вызвало недовольство последних. Вскоре эти привилегии были отменены, но национальные отношения еще долго приходили в норму.
Третье столкновение цивилизаций на территории Северного Причерноморья произошло в годы Великой Отечественной войны 1941 1945 гг. На этот раз СССР воевал против фашистской Герма-
нпп, Италии, Румынии, Венгрии, которые направили свои войска для захвата Южной Украины, Крыма, Кавказа. Бессмертными страницами в этой войне стала героическая оборона Одессы и Севастополя. В результате неудачной Керченско-Феодосийской операции советских войск 1941—1942 гг. немецкие войска овладели Причерноморьем и Крымом, причем в Крыму они получили поддержку части крымско- татарского населения [там же. — С. 264]. Лишь к 1944 г. Крым и Южная Украина были полностью освобождены от фашистов.
Одним из тяжелых событий этого периода стала депортация части населения Крыма — сперва немцев-колонистов в 1941 г. (52 тыс. человек), а в 1944 г., в соответствии с секретным распоряжением Сталина, — крымских татар (190 тыс. человек), а также армян (9,6 тыс.), болгар (12,4 тыс.), греков (15 тыс.) [там же. — С. 266—267]. Это было внесудебное наказание целых народностей, мера, к которой нередко прибегают тоталитарные режимы (так поступал, например, Иван Грозный по отношению к вольнолюбивому Великому Новгороду). Взамен в районы Крыма было переселено более 100 тыс. граждан России и Украины [там же. — С. 269].
Положительный пример диалога и сотрудничества цивилизаций тех лет в Северном Причерноморье — Ялтинская конференция глав государств антигитлеровской коалиции (Сталина, Рузвельта, Черчилля) 4—11 февраля 1945 г. На конференции были определены основы послевоенного мироустройства, которые, несмотря на все перипетии холодной войны и локальных военных конфликтов второй половины XX в., не дали возможности разгореться новому столкновению цивилизаций.
Начало седьмой волны взаимодействия (XXI в.)
С 90-х годов XX в. началась современная нам, седьмая волна взаимодействия цивилизаций в пространстве Северного Причерноморья. Она началась с распада СССР, евразийской цивилизации, так что Северное Причерноморье оказалось разделено между двумя постсоветскими государствами — Россией и Украиной.
Ю. В. Павленко не считает СССР, как и Российскую империю, самостоятельной цивилизацией: «Советский Союз, как и предшествовавшие ему на просторах Евразии Российская империя или держава Чингисидов, не представлял собой отдельной цивилизации в силу отсутствия у него собственного идейно-ценностно-мотива
ционного, религиозно-духовного основания. СССР охватывал части различных цивилизационных систем, стремясь нивелировать их путем искоренения имеющихся у них такого рода оснований и насаждения собственных квазицивилизационных ценностей» [151. — С. 646]. И дальше: «Наиболее полно квазицивилизацион- ный феномен раскрылся именно в СССР как наднациональной, межцивилизационнной общности, связанной реальными политическими, экономическими и прочими отношениями, а также фиктивным идеологическим единством, принципиально не способным заменить отсутствовавшую и в державе Чингисхана религиознодуховную общность людей» [там же. — С. 650]. Исходя из таких соображений делается прогноз на будущее: «В наступающем веке главная ось планетарного противостояния может пройти между США и Китаем при весьма вероятном возобновлении соперничества Китая и России на собственно евразийском пространстве... В этом отношении представляется конструктивным рассматривать Евразию или, несколько уже, постсоветское пространство (СНГ) как квазицивилизационное целое в определенном выше смысле этого понятия» [там же. — С. 651].
Отказывая евразийскому пространству (Российской империи, СССР, империи Чингисидов) в праве на статус локальной цивилизации, Ю. В. Павленко опирается по сути дела на единственный аргумент: главным отличительным признаком цивилизаций является наличие собственного идейно-ценностного, мотивационного, религиозно-духовного основания. Поэтому социально-политические общности, охватывающие части различных цивилизационных систем, он считает в лучшем случае квазицивилизациями. Однако многие исторические факты и тенденции противоречат такому подходу.
Во-первых, трудно найти совершенно однородную локальную цивилизацию, не включающую части различных цивилизационных систем. Разве считающиеся классическими греко-римская или современная западноевропейская цивилизации не состоят из самых разных культур? В Западной Европе проживают миллионы мусульман, иудеев; в США представлены диаспоры всех современных цивилизаций и конфессий. То же самое можно сказать о восточноевропейской, китайской, латиноамериканской, а тем более евразийской цивилизации (Российской империи, СССР). В составе последней, наряду с преобладающей православно-славянской, присутствуют элементы мусульманской, буддийской, восточноевропейской цивилизаций. Если же представительство иных
наций и конфессий достигает значительных размеров, то можно говорить о том, что локальная цивилизация носит смешанный характер (таковы евразийская, африканская, океаническая, латиноамериканская, греко-римская, монгольская и другие цивилизации).
Конституирующими признаками локальной цивилизации можно считать систему цивилизационных духовных ценностей, но ее не стоит сводить только к преобладанию одной религии (по этому признаку и современные Японию или Китай нельзя будет признать цивилизацией). В такую систему, помимо религиозного, входят научно-образовательный, этический, идеологический элементы генотипа цивилизации, а также преобладающая ментальность, накопленный исторический опыт, понимание общности коренных интересов цивилизации во взаимодействии с ее «сестрами».
Во-вторых, нужен циклично-динамический подход к пониманию цивилизаций, которые проходят разные фазы своего жизненного цикла, появляются на исторической сцене и сходят с нее. Вместе с развитием цивилизации меняется и система духовных ценностей, в том числе религиозных. Достаточно вспомнить судьбы греко-римской, индийской, персидской, египетской цивилизаций, стремительное по историческим меркам распространение мусульманской цивилизации. И на севере Евразии, в том числе в Северном Причерноморье, мы наблюдаем изменения религиозной принадлежности, духовно-нравственных начал, систем ценностей на разных этапах развития и взаимодействия цивилизаций, особенно в эпоху Великого переселения народов.
В-третьих, не следует столь негативно оценивать идеологическое единство народов СССР, даже если их не объединяли религиозные ценности. В период русской революции (как и французской) новые идеалы отвергали любую религию. Но это вовсе не означало полной утраты нравственности, бездуховность. На- против, великие революции рождают пассионарный порыв воодушевленных масс, прежде всего молодого поколения, который ломает активное сопротивление консерваторов и увлекает за собой большую, обычно пассивную часть населения. Другое дело, что вновь родившиеся идеалы, духовные ценности чаще всего оказываются иллюзиями, они корректируются и становятся более приземленными, конкретными на втором этапе революции. Однако подобная духовная общность оказывается достаточной для полного преобразования страны, как это произошло с Францией в XIX в. и с Советским Союзом в XX столетии. В обоих случаях эти трансформации обернулись страданиями миллионов людей.
Но таков уж урок истории: за прогресс приходится платить немалую, а порой и чрезмерную цену.
В-четвертых, нуждается в корректировке прогноз развития цивилизационных отношений в XXI столетии, предложенный Ю.В. Павленко. Можно согласиться с тем, что водораздел планетарного противостояния будет проходить между США и Китаем, быстро набирающим экономический и политический вес и имеющим диаспоры во многих странах мира, в том числе в США, Австралии и России (на Дальнем Востоке). Однако в этом противостоянии коренные интересы китайской и российской цивилизации скорее сходятся, чем расходятся (хотя нельзя исключить противоречий). Нельзя сбрасывать со счетов и растущую активность иных цивилизаций, прежде всего интегрирующейся западноевропейской, возрождающейся индийской и пассионарной мусульманской. Объектами их соперничества становятся распадающаяся евразийская цивилизация и находящаяся в состоянии упадка африканская. Так что история XXI в. преподнесет еще немало цивилизационных сюрпризов. Не решен вопрос, какой из двух сценариев межцивилизационного взаимодействия — противостояние и столкновение либо диалог и партнерство в решении глобальных проблем этого столетия — станет преобладающим.
В свете сказанного рассмотрим возможные сценарии взаимодействия цивилизаций в Северном Причерноморье на седьмой волне, в первой половине XXI в. Примем за основу два крайних варианта: новое обострение меж- и внутрицивилизационных противоречий либо поиск консенсуса и переход к партнерству стран Черноморского бассейна, усиление центростремительного движения в рамках евразийской цивилизации.
Основы для первого сценария были заложены распадом СССР и евразийской цивилизации в 90-е годы. Не будем рассматривать причины этих трагических событий, остановимся на их последствиях для Северного Причерноморья. В регионе возникли три очага межцивилизационных противоречий и конфликтов: Крым, Приднестровье и Северный Кавказ. Здесь сталкиваются интересы нескольких цивилизаций: евразийской (и ее ядра — российской), мусульманской, восточноевропейской и западноевропейской.
Цивилизационные проблемы Крыма заложены как в его более чем двухтысячелетней истории, так и в сравнительно недавнем прошлом: это проблема депортации крымских татар, их стремление вернуться на историческую родину и обрести прежнее лидерство на полуострове; спорный вопрос легальности передачи
Н. С. Хрущевым русскоязычного Крыма в состав Украинской ССР. В середине прошлого столетия это считалось формальным актом, а после распада СССР вызвало острые противоречия между Украиной и Россией.
Численность крымских татар на полуострове быстро растет, но они по-прежнему составляют меньшинство населения Крыма. Так, в 1991 г. на территории Крыма проживало 1600 тыс. русских, 600 тыс. украинцев и только 200 тыс. представителей иных национальностей, в том числе татар [75. — С. 276]. Однако созданные в начале 90-х годов национальные движения и организации требуют признать татарский язык одним из государственных в автономной республике, предоставить места в парламенте и правительстве Украины. Их конечная цель — провозглашение Крыма автономной татарской республикой. Татарские национальные движения активно поддерживают Турция и другие мусульманские страны.
Понятно, что эти устремления не могут не вызвать сопротивление русско-украинского населения. Но и между этими нациями существуют противоречия, подогреваемые настойчивым желанием правящих кругов Украины произвести «украинизацию» Крыма, придать статус государственного только украинскому языку (хотя в 1991 г. 90% крымчан назвали родным именно русский язык). Интересы русскоязычного населения поддерживает Россия, но у нее пока нет четкой политики в этом вопросе. Не решены до конца проблема Севастополя, вопрос разграничения пограничной линии в Керченском проливе. Российско-украинские противоречия в этом регионе периодически обостряются, как это имело место в 2004 г. из-за косы Тузла в Керченском проливе. Зачастую Причерноморье пытаются использовать как козырную карту при решении других межгосударственных проблем, например топливно-энергетических. Хотя речь идет, казалось бы, о противоречиях внутри евразийской цивилизации, на деле за ними стоят интересы мусульманской, западноевропейской и восточноевропейской цивилизаций. Усиливается вмешательство в эти процессы США. Особую остроту эти проблемы приобретают в связи с курсом нынешнего руководства Украины на интеграцию в Европейский союз и НАТО.
Следовательно, в Крыму завязывается новый узел межцивилизационных противоречий. При негативном сценарии конфликт будет неизбежным, при позитивном — его удастся предотвратить путем взаимного учета интересов. Одним из направлений такого партнерства может стать развитие цивилизационного туризма
и формирование международных туристических центров в Крыму, Восточном Причерноморье и Приазовье, а также развитие энергетического сотрудничества России, Украины и Турции.
Другой узел внутри- и межцивилизационных противоречий — Приднестровье. Создание Приднестровской Республики, где большинство населения составляют русские, обострило противоречия между Молдавией, Украиной и Россией. Повышенный интерес к проблеме проявляют западноевропейская и восточноевропейская (особенно Румыния) цивилизации, а также США. При негативном сценарии здесь может возобновиться вооруженный конфликт, при позитивном — будет найден устойчивый компромисс.
Третий узел противоречий — Северный Кавказ и Восточное Причерноморье, где уже второе десятилетие развиваются конфликты на стыке православной и мусульманской частей евразийской цивилизации. Речь идет как о Чечне, Ингушетии и Дагестане, так и об Абхазии и Карабахе — зоне пересечения мусульманского Азербайджана и христианской Армении. В этих конфликтах завязаны интересы как мусульманских стран, так и России, а также США. При неблагоприятном сценарии эти конфликты, то обостряясь, то угасая, способны продолжаться практически бесконечно; при благоприятном — в течение ближайших одного-двух десятилетий может быть найдена новая формула взаимодействия, учитывающая цивилизационные особенности конфликтующих сторон и создающая условия для их партнерства.
Итак, перед нами два основных сценария, два пути развития цивилизационных взаимодействий в Причерноморье: превращение региона либо в кровоточащую рану межцивилизационных конфликтов, либо в пространство диалога, сотрудничества и партнерства культур. Выбор должны сделать не только проживающие здесь народы, но и вовлеченные во взаимодействие локальные цивилизации Европы и Северной Америки.
Итоговая схема исторических этапов (волн) взаимодействия цивилизаций в Северном Причерноморье приведена в табл. 13.5.
Еще по теме Северное Причерноморье — пространство взаимодействия цивилизаций:
- Цивилизации: теория, история, диалог, будущее / Б.Н. Кузык, Ю.В. Яковец; Авт. вступ. ст. А.Д. Некипелов. — М.: Институт экономических стратегий. Т. III: Северное Причерноморье — пространство взаимодействия цивилизаций / Б.Н. Кузык, Ю.В. Яковец; Науч. ред., авт. предисл. В.И. Гуляев. — М.: Институт экономических стратегий,2008. — 908 с., 2008
- ГЛАВА 11 СЕВЕРНОЕ ПОПРУТЬЕ И СЕВЕРНОЕ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ В III ТЫС. ДО Н. Э. ИНДОИРАНЦЫ В ПОДУНАВЬЕ, ПРИКАРПАТЬЕ, ПРИЧЕРНОМОРЬЕ. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ДРЕВНЕЯМНОЙ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ ОБЩНОСТИ (ДЯ КИО)
- Китинов Б.У.. Взаимодействие цивилизаций в Каспийско-Центральноазиатском регионе: Учеб. пособие. - М.: РУДН,2008. - 208 с.: ил., 2008
- ГЛАВА 13 СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЕ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ III ТЫС. ДО н. э. ПРОБЛЕМА ХЕТТОВ. МЕГАЛИТИЧЕСКИЕ КУЛЬТУРЫ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ - УСАТОВСКАЯ, КЕМИ-ОБИНСКАЯ И НОВОСВОБОДНЕНСКАЯ. ПРОИСХОЖДЕНИЕ КУЛЬТУРЫ ДОЛЬМЕНОВ НОВОСВОБОДНОЙ
- § 1. Греки и скифы в северном Причерноморье.
- Северное Причерноморье
- СЕВЕРНОЕ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ В Ш-П ВВ. ДО Н. Э.
- Северное Причерноморье
- ПОЛИТИКА АВГУСТА В СЕВЕРНОМ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ
- СЕВЕРНОЕ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ В КОНЦЕ РЕСПУБЛИКИ И В ЭПОХУ ИМПЕРИИ
- СЕВЕРНОЕ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ В СФЕРЕ РИМСКОГО ВЛИЯНИЯ
- АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ РАСКОПКИ АНТИЧНЫХ ПАМЯТНИКОВ В СЕВЕРНОМ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ
- ГОРОДА СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ И МИТРИДАТ ЕВПАТОР
- № 151. УПОМИНАНИЯ О СЕВЕРНОМ И ВОСТОЧНОМ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ В „ОДИССЕЕ"
- Греческие государства Северного Причерноморья
- Римские гарнизоны в Северном Причерноморье
- № 85. ПРИРОДНЫЕ БОГАТСТВА СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ И КАВКАЗА
- ПТОЛЕМЕЕВСКИЙ ЕГИПЕТ И СЕВЕРНОЕ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ в III в. до н. э. (К вопросу о контактах)
- К ВОПРОСУ ОБ ИЗОБРАЖЕНИЯХ ВАРВАРОВ НА ПРЕДМЕТАХ ТОРЕВТИКИ ИЗ КУРГАНОВ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ