Современные российские цивилизационные школы
В СССР, в условиях господства марксистского мировоззрения и формационного подхода к истории, вопросы цивилизаций были отодвинуты на второй, если не на третий план. В основном они рассматривались в историческом аспекте (история древних цивилизаций, переход от варварства к цивилизации).
Однако в 90-х годах ситуация кардинально изменилась: произошел настоящий взрыв научного творчества в этой области. В наши дни издаются десятки монографий и учебников по теории, истории, взаимодействию и будущему цивилизаций, месту России в глобальном цивилизационном поле. Не пытаясь дать общий обзор всем подчас противоречащим друг другу взглядам и школам, остановимся только на некоторых основных течениях современной российской цивилизационной мысли.
Среди работ, относящихся к теории цивилизаций, отметим прежде всего монографию Е. Б. Черняка «Цивилиография. Наука о цивилизации» [227]. В своей работе ученый попытался дать общее определение цивилизации: «В широком понимании цивилизация — это целостная, саморазвивающаяся система сущностных отношений между людьми — микрогруппами, крупными коллективами, взятая со средой обитания и создаваемыми материальными и духовными благами и особенной системой ценностей, именуемой культурой» [там же. — С. 11]. Определение не самое удачное, тем более что речь идет не о микрогруппах, а систему ценностей не стоит отождествлять с культурой. Автор считает, что наука о цивилизации (цивилиография) находится еще в стадии становления, и пытается восполнить пробелы теоретической части этой науки [там же. — С. 15]. Более удачным представляется другое определение в той же книге: «Цивилизация — это самодвижущаяся, целостная система, охватывающая одну или несколько социоэтнических общностей либо все человечество в целом» [там же. — С. 71].
Ценным в монографии Черняка является четкое разграничение понятий «локальная» и «мировая цивилизация» (в нашем понимании — глобальная цивилизация): «Всемирная цивилизация существовала уже в неолитическую эпоху.
О мировой цивилизации можно говорить как о совокупности локальных цивилизаций, поддерживающих друг с другом постоянные связи и придерживающихся некоторых общих ценностей» [там же. — С. 181—182]. Автор исследует особенности всемирной и локальных цивилизаций: «Локальная цивилизация создается на основе одного господствующего или, в крайнем случае, немногих этносов, мировая цивилизация — множества таких этносов. Если локальная цивилизация включает, как правило, регионы со сравнительно одинаковым уровнем хозяйственного развития в экономических отношениях, то мировая цивилизация — регионы, находящиеся на всех ступенях социально-экономической эволюции. Локальная цивилизация обычно имеет приверженцев одной религии, мировая — всех религий Земного шара... Локальная цивилизация состоит из людей, связанных общей исторической судьбой, общим культурным наследием, мировая цивилизация — это все население Земли с его огромным разнообразием исторических судеб и культуры» [там же. — С. 184].Черняк исследует влияние социальных перемен на развитие цивилизаций и вводит понятие «цивилизационной революции». «В цивилизационном ряду отчетливо выделяются периоды наиболее быстрых и масштабных сдвигов. Эти периоды вполне заслуживают название цивилизационных революций» [там же. — С. 339]. Причиной революций является неравномерность развития цивилизаций: «...одной из причин цивилизационной революции — региональной и континентальной — может быть влияние закона исторической корреляции, выражающееся в ’’подтягивании” цивилизационной структуры данного общества к другим — региональным, континентальным — и мировой цивилизации» [там же. — С. 742]. Цивилизационные революции могут быть внутри- или межцивилизационными.
Весомый вклад в теорию локальных цивилизаций и их сравнительное изучение внес Б. С. Ерасов (1932—2001). Принимая активное участие в деятельности Международного общества по сравнительному изучению цивилизаций, он взял на себя труд по составлению обширной хрестоматии «Сравнительное изучение цивилизаций» [185].
В ней нашли отражение взгляды ученых на содержание понятия «цивилизация», развитие цивилизационных школ и теорию цивилизаций, структуру общества, взаимоотношение культур и религий, государства и войн, динамику цивилизаций. Здесь же даны характеристики основных локальных цивилизаций — европейской, исламской, индийской, дальневосточной, буддийской, латиноамериканской (к сожалению, почти ничего не сказано о сущности и особенности евразийской, российской, цивилизации). В книге рассматриваются важнейшие проблемы взаимодействия цивилизаций, изучается возможность их столкновения, их место в мировой системе. Тем самым хрестоматия обобщает и включает в научный оборот для русскоязычных читателей сумму основных понятий о теории локальных цивилизаций, их структуре и взаимоотношениях.В посмертно изданном фундаментальном труде Б. С. Ерасова «Цивилизации. Универсалии и самобытность» [63] содержится глубокое обоснование современной теории локальных цивилизаций. Автор исходил из цивилизационной парадигмы, которая «подразумевает преодоление ’’линейной” истории и рассмотрение картины сосуществования различных обществ, имеющие в своей основе универсальные принципы устроения, но претворенные в определенной модели, присущей только данной социокультурной системе» [там же. — С. 10]. Он поставил перед собой несколько крупных задач — раскрыть содержание и эволюцию подходов к изучению цивилизаций; системно изложить общие принципы цивилизационного устроения общества; вы
явить динамику цивилизаций, их специфику и факторы, определяющие перспективы их взаимодействия или противостояния [там же. — С. 111]. Эти цели были успешно достигнуты.
Рассмотрим, как отражена в монографии интересующая нас проблема динамики цивилизаций. Ерасов подчеркивает, что историческому процессу присущи цикличность и наследственность: «Категория цивилизации отразила существенную дилемму в понимании исторического процесса, в котором что-то подвержено изменениям, но вместе с тем что-то сохраняется и составляет основу устойчивости и преемственности...
Далеко в глубь веков уходит идея жизненных циклов развития общества, его зарождения, расцвета, разума и упадка общественной жизни» [там же. — С. 221].Б. С. Ерасов формулирует три предпосылки научного подхода к проблемам цивилизационной динамики: «Первая заключалась в том, что время в цивилизации имеет циклический характер и обладает способностью двигаться вначале вперед, в сторону развития и совершенствования, а затем назад, в сторону опрощения, архаизации и дезинтеграции. Вторая предпосылка... состоит в том, что важное значение придается духовной и моральной сфере, от которой так или иначе зависит материальная сторона жизнедеятельности... Третья... состоит в утверждении плюрализма исторического процесса, наличия параллельных линий культурного бытия, которые в существенных чертах повторяют друг друга, но тем не менее сосуществуют независимо одна от другой» [там же. — С. 236].
Большое внимание в монографии уделено динамике цивилизаций, смене фаз их жизненного цикла, причинам трансформации, особенностям развития культур Запада и Востока, проблемам революций с позиции теории цивилизации: «Революции были вехами единого мирового процесса, подтверждением его инвариантности, а значит, и предсказуемости протекания» [там же. — С. 253].
В книге исследуются также этатистская и цивилизационная ипостаси государства, в том числе роль империй и мировых религий в развитии цивилизаций (гл. 9); принципы и пределы цивилизационной компаративистики, опыт среднеэтического изучения цивилизаций, специфика цивилизации Запада (гл. 10). Подробно изучаются соотношение этнических, национальных и цивилизационных подходов (гл. 11); цивилизационные аспекты модернизации и культурной самобытности, синтез наследия и заимствований (гл. 12). Специальная глава посвящена специфике и динамике цивилизационного устройства российского общества, пессиморфизму, а также социокультурной, политической и экономической дезинтеграции.
В ряде работ одного из крупнейших мыслителей-энциклопедистов XX в.
Н. Н. Моисеева (1917—2000) тщательно исследованы вопросы теории, истории и будущего цивилизаций; наиболее концентрированно взгляды ученого на эти проблемы выражены в изданной в 1998 г. монографии «Судьба цивилизации. Путь разума» [136].Моисеев подчеркивает решающую роль духовного мира в формировании и жизнедеятельности цивилизаций: «Культура и технологические основы жизни — это еще не цивилизации. Это всего лишь составляющие цивилизации. В качестве фундамента цивилизационной общности я, наверное, выделил бы общность духовных миров. Я думаю, что именно она рождает и общность действия» [там же. — С. 175].
В отличие от Тойнби, Моисеев не считает конституирующим признаком цивилизации религию: «...вряд ли прав Тойнби, утверждавший, что религии формируют цивилизации. Ведь цивилизации старше любой религии. И мне кажется, что в данном случае все происходит как раз наоборот» [там же. — С. 42].
Истоки рождения цивилизаций ученый видит в неолитической революции: «Неолитическая революция послужила началом всех существующих ныне цивилизаций» [там же. — С. 32].
Цивилизации прошли долгий и трудный исторический путь. «Он не был прямой формой, не был подобен спокойному течению реки, и прерывался порогами, когда эффективность старых механизмов, поддерживавших развитие человечества, исчерпывалась. Тогда наступали сумерки. И перед новым рассветом людям приходилось искать новые формы жизни и платить огромную цену за то, чтобы научиться жить в новых условиях» [там же. — С. 63].
До сих пор каждый раз человечеству удавалось находить эффективный выход из цивилизационного кризиса. Но к концу XX в. оно оказалось на пороге надвигающегося общепланетарного кризиса. В таких условиях просто необходима своевременная смена цивилизационной парадигмы, иначе вселенской катастрофы не избежать. Биосфера вряд ли исчезнет, но в ней может не остаться места для существования человека [там же. — С. 75]. Выход только один — человечество должно войти «в эпоху ноосферы, то есть в тот период истории, когда биосфера и общество развиваются как единый организм, эволюция которого следует целенаправленному началу, стремящемуся (но не гарантирующему) обеспеченность гомеостаза...
человека и биосферы» [там же. — С. 79]. Иными словами, речь идет о становлении ноосферной цивилизации. Исследователь предупреждает об опасностях, которые несут в себе современные тенденции развития информационного общества. Он предлагает свое понимание его содержания как общества, в котором «...коллективный интеллект (коллективный разум) играет роль, аналогичную той, которую играет разум человека в его организме, то есть содействует развитию общества и преодолению все возрастающих трудностей... и действует на благо всего человечества...» [там же. — С. 86].
Ученый подчеркивает, что в условиях «...наступающего общепланетарного кризиса должна быть выработана некоторая общепланетарная идеология, цементирующая усилия планетарного сообщества, а также усилия, необходимые для его выживания» [там же. — С. 97]. Причем выработку ноосферной идеологии нужно начинать с системы образования: «Надо научиться жить в согласии с природой и ее законами. И эти принципы должны войти в плоть и кровь человека... Я отдаю этим проблемам приоритет: новая цивилизация должна начаться даже не с новой экономики, а с новых научных знаний и новых образовательных программ» [там же. — С. 100].
Препятствием на этом пути является всевозрастающая угроза конфликта цивилизаций: «Я вижу неизбежное столкновение цивилизаций — не столько народов, сколько именно цивилизаций, несущих разное мировоззрение, разное понимание места человека в обществе и общества в природе, весьма неодинаковую ранжировку человеческих ценностей» [там же. — С. 105]. Этой опасности нужно противопоставить коллективные усилия человечества по ее преодолению: «Цивилизационным особенностям предстоит сыграть важнейшую, решающую роль в трансформации общепланетарной ситуации. Только совместные, хорошо скоординированные действия различных цивилизаций, способные выработать необходимые универсалии во взаимоотношениях природы и человека, дают надежду на благополучный исход наступающего экологического кризиса» [там же. — С. 173]. Подобные универсалии предполагают сохранение цивилизационного многообразия: «Логика взаимодействия цивилизаций, основанная не на их стандартизации, а на учете их различий, — это очередная страница логики истории. И она отвечает логике природы» [там же. — С. 184].
Можно сделать общий вывод: если В. И. Вернадский сформировал основы учения о ноосфере, то заслуга Н. Н. Моисеева состоит в том, что он заложил краеугольный камень теории ноосферной цивилизации как будущего глобальной цивилизации — при условии, что она будет развиваться по оптимистическому сценарию.
Теорию цивилизаций на основе циклично-генетических закономерностей развития общества развивает современная школа русского циклизма. Ее лидер Ю. В. Яковец активно разрабатывает проблемы теории цивилизации и цивилизационного подхода к истории и бу
дущему человечества, основных этапов развития мировых и локальных цивилизаций, их взаимодействия, формирования гуманистичес- ки-ноосферной постиндустриальной мировой цивилизации 5-го поколения в XXI веке.
В марте 1992 г. состоялась международная научная конференция, посвященная 100-летию со дня рождения Н. Д. Кондратьева. В рамках ее проведения был сделан доклад Ю. В. Яковца «Становление постиндустриальной цивилизации» [246]. Автор сформулировал понятие мировой цивилизации как определенной ступени «в историческом ритме динамики и генетики общества как целостной системы, в которой взаимно переплетены, дополняя друг друга, материальное и духовное воспроизводство, экономика и политика, социальные отношения и культура» [там же. — С. 2]. История человечества представлена как ритмичная смена цивилизационных циклов, продолжительность которых неумолимо сокращается. В работе выдвинута оригинальная схема последовательной смены шести мировых цивилизаций начиная с неолитической [там же. — С. 160] и показано, что с конца XX в. начался переход к постиндустриальной цивилизации. В докладе также определены основные ее черты — более высокий уровень знаний и творческого потенциала человека, гуманизация воспроизводства, многоукладная социально-рыночная экономика, демокра- тически-правовое государство, возрождение высокой культуры [там же. — С. 8—9]. Перечислены преимущества цивилизационного подхода к истории и будущему по сравнению с марксистским формационным методом. Выявлены причины кризиса начала 90-х в России и рассмотрены сценарии выхода из него.
Все указанные идеи были развиты, аргументированы и детализированы в монографии «У истоков новой цивилизации» [247], опубликованной в 1993 г. на русском и английском языках.
В этом исследовании рассмотрены закономерности цикличной динамики и генетики, определяющие биение пульса человеческой истории. Уточнено понятие мировой цивилизации и очерчена ее структура («пирамида цивилизации») [там же. — С. 40], описан механизм смены цивилизаций, показаны основные их черты и особенности, обоснована тенденция сокращения длительности цивилизационных циклов [там же. — С. 55—58]. Указаны характерные черты всеобщего кризиса индустриальной цивилизации, намечены основные контуры идущего ей на смену постиндустриального общества, раскрыты основные противоречия длительного переходного периода.
Автор не мог обойти стороной вопрос о месте России, ее прошлого, настоящего и будущего в ритме смены цивилизаций и о специфи
ческих чертах цивилизационных циклов и кризисов на ее территории. В работе показано, что кризис начала 90-х годов является кризисом цивилизационным. Рассмотрены сценарии будущего России и сделан такой вывод: «Нужно овладеть историческим опытом выхода из кризисных ситуаций и четко просчитать возможные пути и последствия выхода России на магистральную дорогу следования человечества к новой цивилизации» [там же. — С. 131]. К сожалению, этот вывод не был принят во внимание теми, кто встал на путь неолиберальных рыночных реформ, ведущих к распаду евразийской цивилизации.
Более полное изложение предложенного подхода к теории, истории и будущему мировых цивилизаций содержится в монографии «История цивилизаций», опубликованной двумя изданиями (1995 г. и 1997 г. [242]) и в расширенном виде напечатанной в США в 2000 г. под названием «The Past and the Future of Civilizations» [276].
Книга состоит из четырех частей. В первой изложены основы теории исторического процесса, его закономерности — исторические циклы, понятие и структура цивилизаций, механизм их смены. Определены витки спирали исторического прогресса. Впервые введено понятие исторических суперциклов, объединяющих триаду родственных мировых цивилизаций. Показана взаимосвязь в динамике мировых и локальных цивилизаций. Уточнено определение мировой цивилизации: «Мировая цивилизация — этап в истории человечества, характеризующийся определенным уровнем потребностей, способностей, знаний, навыков и интересов человека, технологическим и экономическим способами производства, строем политических и общественных отношений, уровнем развития духовного воспроизводства. По сути, речь идет о сверхдолгосрочном (вековом) историческом цикле. Смена цивилизаций выражает поступательное движение исторического прогресса, саморазвитие человечества» [242. — С. 41]. Такое саморазвитие находит выражение в динамике локальных цивилизаций: «Локальные цивилизации выражают культурно-исторические, этнические, религиозные, экономико-географические особенности отдельной страны, группы стран, этносов, связанных общей судьбой, отражающих и преломляющих ритм общеисторического прогресса, то оказываясь в его эпицентре, то удаляясь от него. Каждая локальная цивилизация имеет свой почерк, свой ритм, более или менее синхронизированный с ритмом мировых цивилизаций» [там же. — С. 42].
Во второй и третьей частях книги рассматривается динамика мировых и локальных цивилизаций по историческим суперциклам.
Дается характеристика самих мировых цивилизаций и изменений в основных элементах их структуры — конкретном индивиде и всем населении, технике и экологии, экономике (в расчетах использована многомерная воспроизводственно-цикличная макромодель), социально-политических отношениях и духовной жизни — науке, культуре, образовании, нравственности и идеологии (включая религию). Тем самым динамика цивилизаций представлена в трехмерном измерении — по смене мировых цивилизаций, переменам их основных составляющих и в динамике локальных цивилизаций.
Последняя глава книги посвящена судьбе человечества в XXI в., в период становления постиндустриальной цивилизации. Здесь дан прогноз развертывания третьего исторического суперцикла, включающего три мировые цивилизации в пространстве XXI—XXIV вв. Рассмотрены альтернативные сценарии переходного периода, очерчены основные контуры постиндустриальной цивилизации как гуманисти- чески-ноосферной цивилизации [там же. — С. 270—273]. Изучены перспективы трансформации всех этажей «пирамиды» цивилизации (демографического, технологически-экологического, экономического, государственно-политического и социокультурного) в развитых странах и России. В заключении сделаны выводы о спирали истории, векторе исторического прогресса, перспективах становления постиндустриальной цивилизации и будущем России.
Тем самым впервые в мировой науке в одной книге комплексно изложены основы цивилизационного подхода — теории, истории и будущего мировых и, частично, локальных цивилизаций.
В работе «Глобализация и взаимодействие цивилизаций» [239], издававшейся в 2001 и 2003 гг., автором развита теория динамики локальных цивилизаций в условиях глобализации. Сформулированы положения об их взаимодействии как осевой проблеме XXI века [там же. — С. 3—4]. Показаны черты исторического перелома, связанного с переходом к третьему историческому суперциклу и формированием четвертого (по современным теориям — пятого) поколения локальных цивилизаций [С. 23]. Раскрыты структура и состав этого поколения (включающего 12 локальных цивилизаций), перспективы их взаимодействия. Подвергнуты критике идеи растворения цивилизаций в глобальном сверхобществе, неизбежности их столкновения, а также утраты человечеством цивилизационного многообразия [С. 44—45]. Рассмотрен вопрос, какое место займут Россия и СНГ (евразийская цивилизация) в постиндустриальном пространстве XXI в. Сформулированы основные подходы к формированию многомерной геоцивили- зационной модели [§ 1.7].
Сложная ткань взаимодействия цивилизаций четвертого поколения рассматривается в шести аспектах, соответствующих блокам гео- цивилизационной модели: демографическом, экологическом, технологическом, геоэкономическом, геополитическом и социокультурном. В составе последнего рассмотрены проблемы оценки динамики социокультурного строя по цивилизациям, становления интегрализма как ядра постиндустриальной парадигмы обществоведения, цивилизационные аспекты социальной стратификации и мобильности, двойственности современной информационной революции.
Новый подход к экономическому взаимодействию цивилизаций представлен в монографии того же автора «Рента, антирента и квазирента в глобально-цивилизационном измерении», опубликованной в 2003 г. на русском [244] и английском [277] языках. Экономические взаимоотношения между локальными цивилизациями пятого поколения здесь рассмотрены с точки зрения формирования и присвоения сверхприбыли. Последняя образуется на мировом рынке в результате использования ограниченных ресурсов (мировая природная рента), хищнического использования природных ресурсов и загрязнения окружающей среды (экологическая антирента), экспорта высокотехнологичных товаров и услуг (технологическая квазирента) и операций на мировых финансовых рынках (финансовая квазирента). За счет отчислений от такой сверхприбыли предлагается создать глобальные фонды (экологический, технологический, социокультурный). Средства будут направлены для решения глобальных проблем и помощи отстающим цивилизациям. В книге также рассмотрены возможности построения и использования геоцивилизационной модели.
Важным вкладом в разработку современной теории цивилизаций и развитие идей школы цикличности Н. Д. Кондратьева являются авторские и созданные в соавторстве теоретические разработки Б. Н. Кузыка и фундаментальные научные исследования, проводимые научными коллективами под его руководством. К работам подобного рода относятся труды: «У России один эффективный путь развития — свой» [98], «Высокотехнологичный комплекс в экономике России» [96], «Россия в пространстве и времени» [97], «Россия-2050: стратегия инновационного прорыва» [103], «Россия и мир в XXI веке» [99] и др. В названных книгах получила научное оформление разработка механизмов продвижения России в мировое цивилизационное пространство.
В монографиях «У России один эффективный путь развития — свой» и «Высокотехнологичный комплекс в экономике России» поставлены и изучены вопросы, от решения которых зависит судьба на
шей страны. Речь идет прежде всего об активной инновационной деятельности в экономике, которая меняет ее содержание и структуру, создает условия для формирования прогрессивного технологического уклада, формирует новую систему отношений людей в процессе организации производства, экономики и самой жизни.
В проведенном автором исследовании доказано наличие объективных, национально-особенных факторов ускорения развития России и определения их роли в современном цивилизационном процессе. Показано, как на смену традиционным социально-экономическим эволюционным преобразованиям, проводимым в рамках второго и третьего технологических укладов, приходит современный этап развития, основанный на последних достижениях науки, гарантирующий быстрый экономический и технологический рост и продвижение России на глобальном экономическом и геополитическом пространстве.
В книге обобщен опыт исследования научных и практических проектов в этой сфере, осуществленных российскими и зарубежными учеными и открывающих новую страницу познания цивилизационного процесса.
Автор проводит анализ глобальных изменений, происходящих в мире на рубеже тысячелетий, в первую очередь в сфере мировой экономики и политики. Они, по мнению автора, столь значительны, что могут привести (и уже приводят) к трансформации так называемого геоэкономического глобуса Земли.
В книге всесторонне изучаются сложные проблемы войн как социального явления, средства и способы их предотвращения. Показаны место и роль оборонной отрасли в развитии высокотехнологичного комплекса страны.
В коллективных трудах Б. Н. Кузыка, А. И. Агеева и др. «Ритмы российской истории» [100], «Россия в пространстве и времени» [101] выдвинуты качественно новые подходы к измерению динамики российской цивилизации. По существу впервые создан научный инструментарий измерения этапов развития государства и цивилизаций.
В основу анализа истории России за два тысячелетия и прогноза почти до 2080 г. положена оценка девяти базовых факторов, объединенных в стратегическую матрицу: управление, территория, природные ресурсы, население, экономика, культура и религия, наука и образование, армия (вооруженные силы), внешняя политика (геополитическая среда) [101. — С. 19].
Применение такой матрицы дает реальную возможность оценить технологический уровень экономики, отнести ее к тому или иному технологическому укладу, определить потенциал страны в геоцивили- зационном пространстве.
На основе оценки событий истории России за 2000 лет были выявлены два вида циклов — продолжительностью 400 и 80 лет. «Анализ исторической динамики позволил выявить и обосновать гипотезу о наличии в российской истории жизненных циклов, своего рода частоты проявления устойчивой совокупности факторов. Данная гипотеза сформулирована на основе анализа динамики девяти важнейших факторов за 2000 лет российской истории после Рождества Христова. Обнаруженная нами повторяемость относительных значений этих факторов указывает на наличие двух видов циклов, условно названных нами длинными и сверхдлинными волнами социальной жизни, примерной продолжительностью соответственно 80 и 400 лет. Эти циклы определяют уникальный ’’хронон” российской истории, ее своеобразный хронологический ’’квант” [там же. — С. 9]. Установлено, что 400-летние циклы начинались и заканчивались периодами смуты, военно-политических поражений, экономической дискриминации страны со стороны других государств. 80-летние циклы «более разнородны по своей топологии, хотя принципиально едины по динамической структуре» [там же. — С. 235].
Выявление ритма российской истории позволяет прогнозировать пути эволюции страны в XXI столетии: «Стратегически и циклически осмысленное прошлое предстает уже не экстраполяцией прошлых тенденций, а существенно более содержательной процедурой предвидения характера проблем, времени их обострения, арсенала возможных решений... Сценарный контур прогноза на разворачивание стратегических событий в течение XXI века... показывает спектр возможностей для позиционирования России в мировом пространстве и внутреннего развития» [там же. — С. 236]. В книге дается развернутый анализ пяти 400-летних исторических циклов за два тысячелетия (с характеристиками составляющих их 80-летних циклов) и прогноз очередного 80-летнего цикла до 2080 г. Этот материал использован в 14-й главе настоящей книги при рассмотрении циклов, кризисов и будущего российской цивилизации.
В исследованиях Б. Н. Кузыка, Ю. В. Яковца «Россия-2050: стратегия инновационного прорыва» [103], В. В. Ивантера, Б. Н. Кузыка «Будущее России: инерционное развитие или инновационный прорыв?» [69], а также ряде других работ указанных авторов продолжается изучение путей развития России в XXI в. с использованием той методологии, которая была разработана в ранее изданных работах и прежде всего в книге «Россия в пространстве и времени».
Центральная, животрепещущая проблема современной России — вопрос: в каком направлении нам надо идти? Дать ответ на него спо
собна только наука. Предлагаемая учеными стратегия развития России до 2050 г. и прогноз ее инновационного развития, изложенные в книге «Будущее России: инерционное развитие или инновационный прорыв?», базируются на следующих основных положениях. Будущее российской экономики и достижение поставленных перед страной стратегических целей в решающей степени зависит от обоснованного выбора и последовательной реализации долгосрочной государственной политики, ориентированной на переход к инновационному пути развития России, на технологический прорыв.
Прогноз инновационно-технологического развития мира и России на период до 2050 г., основанный на теории предвидения цикличной динамики Н. Д. Кондратьева, позволил выявить тенденции на несколько десятилетий вперед. Одна из важнейших тенденций заключается в том, что в первой половине XXI в. развитые страны захлестнет очередная научная революция. Она станет базой для формирования постиндустриальной научной парадигмы и человеческого сообщества, основанного на знаниях. В этот период завершится переход к постиндустриальному технологическому способу производства и шестому технологическому укладу, которые будут определять стратегии экономического и социального развития всего мира.
Основополагающим моментом в исследовании цивилизационных циклов и путей развития России, проводимом группой ученых под руководством Б. Н. Кузыка, является доведение общих теоретических выводов, сделанных ими в ранее изданных фундаментальных работах, до реальных практических проектов XXI века. Уникальным примером такой тесной связи фундаментальной теоретической и прикладной науки является проект, посвященный исследованию ключевых для всего мира проблем глобальной энергетической революции, которая тесно связана с процессами ускорения развития России и всей земной цивилизации. Этому посвящена книга Б. Н. Кузыка, В. И. Кушлина и Ю. В. Яковца «На пути к водородной энергетике» [102].
Этот поистине авангардный проект обозначает переход от использования ископаемого топлива к водородной энергетике, которая базируется на практически неисчерпаемом и экологически чистом источнике энергии. Проект доказывает, что современная наука действительно способна найти выход из мирового энергетического кризиса, а вместе с этим и поднять планку возможностей государств в преодолении всех социально-экономических проблем.
Данный проект опирается на теорию и методологию инновационного развития, изложенную в указанных выше работах, а также опыт разработки программ в области водородной энергетики, освоения ра-
кетно-ядерных и космических технологий, разработанных в России, Европейском союзе, США, Японии и других странах. Этот проект доводит исследования авторов до обоснования механизмов реализации двух сценариев развития России на перспективу до 2050 г.: инерционного и инновационного.
Приоритет отдан инновационному пути развития страны, при котором технологический прорыв осуществляется путем повышения ответственности государства и бизнес-сообщества за технологический уровень и конкурентоспособность экономики, выбора ограниченного числа стратегических приоритетов и концентрации ресурсов на их реализации.
Результатом внедрения такой стратегии станут возрождение и реструктуризация научного потенциала страны на основе интеграции науки, высшего образования и инновационно-ориентированного производства. Произойдет освоение новых рыночных ниш и на этой основе — ускорение темпов экономического роста и создание условий для повышения уровня и качества жизни населения, укрепления позиций страны на мировом рынке высоких технологий, усиление ее безопасности.
Расскажем вкратце и о публикациях других современных российских ученых по вопросам теории, истории и перспектив развития цивилизаций.
Выше уже упоминалась монография И. Н. Ионова и В. И. Хачатуряна [71] по теориям цивилизаций — от античности до конца XIX в. (материалы этого издания использованы в настоящей главе). Опубликован ряд учебников по истории цивилизаций. Отметим учебник А. В. Островского «История цивилизации» (для высшего профессионального образования), в котором дается характеристика цивилизаций аграрных обществ, цивилизаций эпохи индустриализации. Однако подробного анализа истории современных локальных цивилизаций в учебнике мы не найдем.
В другом исследовании, в курсе лекций Л. А. Моисеевой «История цивилизаций» [137], рассмотрены альтернативные концепции развития мировых цивилизаций и дается характеристика древних и средневековых цивилизаций Востока, Америки и Запада, а также предпринята попытка определить место России в контексте мировых цивилизаций. Непомерно большое внимание уделено изотерической концепции развития цивилизаций, созданной Е. И. Блаватской [там же. — С. 30—49], поклонницей которой, вероятно, является автор. Она также убеждена и в том, что Россия обязана принять ценности европейской цивилизации: «Процесс европеизации неизбежен: Россия в своем генезисе была составляющей частью Европы, к ней и идет. Отрицая Европу, Россия у нее училась, заимствовала
оттуда технологию. Даже идеологию — марксизм — взяла европейскую... Время нас заставляет войти в мировую цивилизацию» [там же. — С. 324]. Хотя в дальнейшем Моисеева смягчает свою позицию: «Россия на протяжении тысячелетия является вполне цивилизованной страной. И эта особая цивилизация... не является ни азиатской, ни европейской» [там же. — С. 364].
Взгляды российских ученых на будущее цивилизаций, их судьбу в XXI веке весьма разнообразны, порой прямо противоположны. Так, И. В. Бестужев-Лада в книге «Альтернативная цивилизация» [14] утверждает, что если нынешние тенденции развития индустриальной цивилизации не претерпят изменений, то глобальная катастрофа неизбежна. В связи с этим ученый предлагает и обосновывает собственный проект альтернативной цивилизации. «Так родилась наиболее распространенная формула альтернативной цивилизации: низкоэнергетическая (в смысле экономичности потребления энергии), высокоустойчивая (в смысле восстановления глобальных балансов, на которых зиждется человечество), экологически чистая, демилитаризованная и предельно человеческая» [там же. — С. 67]. В книге рассмотрены направления движения по каждому из этих путей. Фактически речь идет об основных характеристиках постиндустриальной мировой цивилизации. В конце, правда, кратко сказано и о судьбах локальных цивилизаций — европейской, восточноазиатской, южноазиатской, африканской, евразийской (с наиболее трагической судьбой), североамериканской, латиноамериканской и исламской [там же. — С. 427—431]. В опубликованном в 2005 г. прогнозе Бестужева-Лады «Россия и мир 2005—2015: вызовы и ответы» [15] изложены узловые проблемы развития материальных ресурсов, экономики и политики, социальной и информационной сферы мировой и российской цивилизаций в наступающем десятилетии.
Иное мнение о перспективах развития цивилизаций у В. Л. Иноземцева. В книге «Расколотая цивилизация» [70] он подразделяет их на три разряда, каждому из которых предрекает разную судьбу. Так, наиболее развитые цивилизации — североамериканская и западноевропейская — вступили в постиндустриальную эпоху, переживают постэкономическую революцию. Последняя представляет собой сложный процесс, который составит содержание развития цивилизаций на протяжении XXI столетия [там же. — С. 8]. Результатом ее станет расцвет производства материальных и нематериальных благ, что позволит человеку окончательно преодолеть зависимость от природы. Труд как деятельность, диктуемая внешней материальной необходимостью, будет заменен творчеством. Произойдет деклассификация и дематериа
лизация производства, мир сможет «преодолеть три главных системообразующих явления экономического общества — товарный обмен, частную собственность, эксплуатацию» [там же. — С. 54]. Ну чем не высшая фаза коммунизма? Но это коммунизм для избранных, для элиты цивилизаций. Большая же их часть (включая Россию, Японию), исчерпав возможности «дополняющего развития», навеки останутся на стадии индустриального общества. «Постоянно возрастающие инвестиции в развитие как материального производства, так и человеческого потенциала приводят к углублению и расширению разрыва между постиндустриальными странами и остальным миром» [там же. — С. 103]. И, наконец, третья группа стран, которые не в состоянии самостоятельно решить проблемы развития, окажутся в системе обновленного колониализма. В течение ближайших десяти лет они должны быть лишены своего суверенитета посредством вмешательства международных сил на основе мандата ООН или иного подобного нормативного акта, а управление ими передано группе международных наблюдателей и экспертов, опирающихся на войска ООН. На протяжении следующих 15—20 лет после установления такого режима на средства, выделяемые из бюджетов ведущих стран и международных финансовых организаций, должны быть проведены мероприятия по обеспечению прожиточного минимума для граждан этих государств, формированию у них производственного потенциала на основе сбалансированных аграрных технологий и предотвращению дальнейшей деградации их природных экосистем [там же. — С. 445]. В качестве «подопытных кроликов» для подобных экспериментов автор рекомендует избрать 15—20 беднейших стран. Любопытно, что не прошло и пяти лет с момента публикации работы В. Л. Иноземцева, как США начали проводить в жизнь доктрину «обновленного неоколониализма» сначала в Афганистане, а затем и в Ираке.
Немалое число исследований посвящено российской цивилизации, ее месту в современном мировом сообществе; суждения ученых на сей счет также весьма разнообразны. Выше упоминалось учебное пособие Л. И. Семенниковой «Россия в мировом сообществе цивилизаций» [176], где рассмотрены проблемы цивилизационного подхода к истории, межцивилизационного диалога и дана характеристика основным этапам становления и развития российской цивилизации. Автор отрицает наличие единой мировой цивилизации [там же. — С. 83-88] и считает западную цивилизацию образцом прогрессивного развития [там же. — С. 57].
Противоположной точки зрения придерживается известный философ А. А. Зиновьев [172], который вообще отрицает наличие само
стоятельной российской (евразийской) цивилизации и предвидит конец локальных, растворение их в едином глобальном сверхобществе: «Время цивилизаций на планете вообще прошло... Народы североазиатского региона планеты исключительно своими силами не способны создать цивилизацию на уровне современных достижений и в современных условиях жизни человечества. Это касается и народов других регионов — африканского, южноамериканского, южноазиатского и т. д. Процесс западнизации этого региона зашел так далеко, что ни о какой особой российской цивилизации и думать нечего» [там же. — С. 24]. С этим категорически не согласен Н. Н. Моисеев. В статье, опубликованной в том же сборнике, он пишет: «Россия не просто север Евразии, населенный народами разного этнического происхождения, как это иногда пытаются представить. Россия — целостная самостоятельная цивилизация... Россия — симбиоз народов, синтез различных культур, сплав, родивший общее миропредставление и общий образ жизни» [там же. — С. 6]. Подход Н. Н. Моисеева разделяют большинство российских цивилиографов.
Оригинальная научная позиция относительно будущего России изложена в монографии С. Н. Сухоноса «Российский Ренессанс в XXI веке» [188]. Автор вводит понятие двухтысячелетних научных цивилизационных циклов. В мировой истории он выделяет пять таких циклов: египетский (3001—1500 до и. э.); античный (1500 гг. до и. э. — 500 гг. и. э.), восточный (500 до и. э. — 1500 и. э.); западный (500— 2500); славянский или российский (1000—3000). Каждый цикл состоит из полутысячелетних этапов. Они таковы: этап пробуждения; подготовительный; созидательный (максимальная активность и расцвет); итоговый, консервативный, этап ослабления творческой активности [там же. — С. 154—155]. Исследователь приходит к выводу: «Системный анализ истории цивилизаций показал, что именно Россия с2000 года вступает в эпоху своего Высокого Возрождения. Она призвана создать новое, Космическое мировоззрение, которое целостно объединит в себе искусство, религию, философию и науку... Причем речь идет не о победе над другими цивилизациями во имя могущества одной. Нет, речь идет об исторической необходимости спасти мир от энергетической и экологической катастрофы вопреки его движению к саморазрушению, возглавляемому либо слепыми, либо эгоистическими лидерами» [там же. — С. 68]. Во многом эти слова напоминают прогноз Питирима Сорокина о становлении интегрального социокультурного строя.
Такой же подход разделяет И. Б. Орлова в монографии «Современные цивилизации и Россия» [149]. Рассмотрев теорию цивилиза
ционного подхода к анализу социально-исторического процесса и сам этот процесс как движение цивилизаций, автор исследует евразийскую цивилизацию как одну из культурно-исторических систем. Исследователь показывает контуры современной евразийской концепции, которая строится «на общеметодологическом принципе мульти- медийности социально-исторического процесса и параллельном сосуществовании и развитии различных культурно-исторических систем (цивилизаций)» [там же. — С. 176]. В книге сформулирована и альтернатива цивилизационного развития в XXI столетии: «Для России и других евразийских государств еще не утрачена возможность альтернативного выбора: либо дальнейшее рассредоточение, превращение в «этнографический материал», в питательную среду для других цивилизаций, либо реинтеграция, возвращение к нерастраченному потенциалу собственной культуры, к самобытности, собственной исторической памяти и технологическая модернизация для восстановления своего существования на высокой стадии цивилизационного развития» [там же. — С. 178].
Некоторые ученые делают акцент на религиозном содержании российской цивилизации. Так, в работе А. С. Панарина «Православная цивилизация в глобальном мире» [153] проанализированы особенности православной цивилизации. Автор пишет: «Православный мировой регион характеризуется своеобразным сплавом цивилизационных и формационных механизмов; он характеризуется перманентной полемикой с местными особенностями (то есть с самим собой) во имя движения к самобытному универсальному» [там же. — С. 10]. Панарин видит мировое призвание православия «в том, чтобы заново утвердить, ’’переоткрыть” единство человечества, которое впервые явилось вместе с христианством и было утрачено на пути секуляризации» [там же. — С. 485]. В этом исследователь видит шанс для постиндустриального мира: «Тайна истинного постиндустриализма — в сохранении ’’архаической” пассионарности морально-религиозного типа. Без такого архаизма современность рискует соскользнуть в варварство и даже дикость. Православие является шансом человечества, одной из гарантий того, что творческий цивилизационный постиндустриализм еще может быть спасен в наступающем глобальном мире» [там же. — С. 493]. Однако остается непонятным, как православие может быть реально воспринято многократно превышающими его по числу верующих исламом, католицизмом, протестантизмом, индуизмом, буддизмом. Не будем забывать и о значительном количестве атеистов.
В подготовленном Фондом Горбачева и Институтом философии РАН коллективном труде «Диалог цивилизаций. Повестка дня» [60]
рассмотрен широкий круг актуальных проблем взаимодействия и диалога цивилизаций, определены контуры их будущего. Во вступительной статье М. С. Горбачев пишет, что в условиях нарастающих противоречий глобализации «акцент и ставка на диалог цивилизаций и культур приобретает особое значение. Я бы сказал — значение разделительного знака или столба между прошлым и будущим...» [там же. — С. 8].
Процессы глобализации, имеющие тенденцию к универсализации и вестернизации, обострили интерес ученых к проблеме судьбы цивилизаций. Под редакцией Т. Т. Тимофеева опубликовано несколько сборников, посвященных этой проблеме, в частности работа «Глобализация и судьба цивилизаций» [44] — сборник материалов к конференции, проведенной в сентябре 2003 г. в Санкт-Петербурге Международным институтом Питирима Сорокина — Николая Кондратьева совместно с Международным обществом по сравнительному изучению цивилизаций. Сборник интересен тем, что на его страницах ведется диалог ученых многих государств (России, США, Японии, Франции, Италии, Китая и др.) по проблеме глобализации и развития цивилизации. Важно отметить: при всем разнообразии подходов представители разных стран и научных школ едины в одном: глобализация, преображающая мир, не устраняет цивилизационного разнообразия. Это подчеркивает В. С. Степин: «Ведущие тенденции глобализации требуют сопряжения траекторий развития различных цивилизаций, а не насильственного навязывания одной модели развития в ущерб другим» [там же. — С. 264]. У. Бледсо (США) считает, что «глобализация представляет собой скорее поляризацию цивилизаций, чем эволюцию в единой культуре» [там же. — С. 249]. А. Марчери (Италия) настаивает на необходимости расширения диалога цивилизаций: «Цивилизация диалога — это также, и, возможно, в первую очередь, новая глобализация, экономика сотрудничества с учетом интересов развития наиболее бедных, политическое управление борьбой против голода и нищеты» [там же. — С. 253]. Ш. Ито (Япония) анализирует сущность пяти великих цивилизационных революций в истории человечества и развитии сфер межцивилизационных взаимодействий. Он выражает надежду, что в XXI столетии человечеству удастся не только избежать столкновения цивилизаций, достичь еще больших успехов в их сотрудничестве и кооперации, но и создать новую систему глобализации, приносящую мир и благополучие на Земле [там же. — С. 91—92].
В монографии О. А. Сергеевой «Особенности современных цивилизационных процессов» [178] исследованы различные типы межцивилизационного взаимодействия и их последствия — вооруженный
конфликт цивилизаций или доминирование одной из них (вестернизация). Правда, вариант равноправного сотрудничества, партнерства на основе диалога цивилизаций остался почти вне поля зрения автора. Ею также рассмотрены влияние глобализации на межцивилизационное взаимодействие, статику и динамику цивилизационного функционирования, механизм смены цивилизаций. Далеко не бесспорны выводы Сергеевой о том, что «наивысшая форма развития материально- технической сферы бытия цивилизации приводит к упрощению ценностно-нормативной системы, застою или деградации культуры, следствием чего становится системный цивилизационный кризис, трансформация или гибель цивилизации» и что «цивилизационная концепция допускает на какое-то время построение единой планетарной государственно-политической системы, но не допускает единой мировой цивилизации, так как подобная цивилизация должна существовать на основе данной культуры, ценностно-нормативной системы, базовых принципов, общности менталитета. Это невозможно» [там же. — С. 250]. Однако единство в любой системе, включая и цивилизацию, не исключает, а предполагает многообразие ее элементов, что обеспечивает ее жизнестойкость и адаптивность.
Неолиберальное течение российской цивилизационной мысли наиболее ярко представлено в работе Е. Т. Гайдара, который заслуженно считается главным теоретиком (да и практиком) российского неолиберализма. Опубликованная им в 2004 г. монография «Долгое время. Россия в мире: очерки экономической истории» [38] является катехизисом современного неолиберализма в его российском варианте. Не останавливаясь на всех сторонах данной теории, охарактеризуем лишь один аспект этого богато оснащенного историческими экскурсами труда, относящийся к месту России в мировом цивилизационном пространстве.
Прежде всего следует отметить такой парадокс, что экономист, возглавляющий поход против марксизма в России, весьма высоко оценивает вклад К. Маркса в науку: «Пожалуй, никто из ученых, занимавшихся проблемами общественного развития, не оказал такого влияния на исторические процессы в мире последних полутора веков, как К. Маркс» [там же. — С. 47]. И хотя Гайдар критикует «железные законы истории» и другие положения марксизма, заметно, что он с уважением относится к данному учению. И это не случайно. Дело в том, что, несмотря на непримиримое противостояние марксизма и либерализма, эти теории являются двумя сторонами одной и той же медали — индустриальной парадигмы обществоведения. Оба эти течения социально- экономической мысли исходят из примата экономики (производитель
ных сил, экономических отношений) в структуре и динамике общества, стремятся к его унификации по западному образцу. В этом смысле они противостоят цивилизационным школам, которые отдают приоритет духовной сфере, исходят из разнообразия цивилизаций.
Гайдар четко противопоставляет две эпохи в истории общества: длившийся в течение тысячелетий период застойных аграрных цивилизаций — и эпоху современного стремительного экономического роста. «Всего за два прошедших века, время жизни восьми-девяти поколений, в мире произошли беспрецедентные перемены. На их фоне трудно поверить, насколько устойчивыми, статичными были основные контуры общественной жизни на протяжении тысячелетий, последовавших за формированием первых аграрных цивилизаций в Междуречье и долине Нила с их постепенным распространением по земле... Важнейшие черты экономической и социальной жизни на протяжении тысячелетий оставались стабильными, претерпевая лишь медленные, эволюционные изменения» [там же. — С. 18, 20].
Однако подобные теории, утверждающие, что на протяжении тысячелетий вплоть до промышленной революции темпы экономического роста цивилизаций были низкими, в корне расходятся с реальной картиной динамики последних. В трудах Ф. Броделя, Д. Бернала, Л. Мечникова, К. Ясперса, П. Сорокина, И. Дьяконова, десятков других ученых, исследовавших историю цивилизаций, показано, какие революционные перемены, радикально менявшие лицо общества, происходили при смене мировых цивилизаций. Эти преобразования нельзя свести только к усредненным за столетия и тысячелетия темпам экономического роста. Наиболее заметные перемены в жизни человечества произошли в период формирования раннеклассовой мировой цивилизации в III тыс. до и. э. Именно тогда было освоено высокопродуктивное ирригационное земледелие, созданы важнейшие общественные институты — локальные цивилизации, государство и право, получили распространение такие столь любезные сердцу неолибералов экономические инструменты, как деньги и выраженные с их помощью цены на товары, а также налоги, международная торговля и т. п. Вспомним «осевое время» Карла Ясперса — эпоху формирования монотеистических религий; времена расцвета цивилизаций Индии, Китая, арабского мира; эпохи Возрождения и Великих географических открытий. Не заметить подобных революционных переворотов в истории цивилизаций можно лишь в том случае, если смотришь на историю сквозь очень сильно усредняющие экономические очки.
Противоречит реальности и взгляд Гайдара на место России в мировом цивилизационном процессе. Манипулируя статистическими
данными, он приходит к выводу: «на протяжении полутора веков практически неизменной сохраняется дистанция между Россией и лидерами современного экономического роста по важнейшим показателям социально-экономического развития на фоне крупномасштабных изменений в мире» [там же. — С. 44]. Однако открытый Гайдаром «закон устойчивого отставания России» вступает в противоречие с реальными фактами. По данным А. Мэддисона [264], отношение России к Западной Европе по уровню ВВП на душу населения (в сопоставимых ценах) в 1820 г. составляло 57%, в 1913 г. — 43%, в 1973 г. — 53%. Лишь в результате неолиберальных рыночных реформ, предпринятых по рецептам самого Гайдара, произошел «скачок назад» — в 2001 г. указанное соотношение сократилось до 24%. Разрыв увеличился более чем в 2,8 раза! [там же. — С. 262]. Какое уж тут «закономерное отставание»!
Даже краткий и далеко не полный обзор научной литературы по проблемам цивилизаций показывает, с одной стороны, что в последние годы наблюдается всплеск интереса к этим проблемам — они становятся объектом продвинутых междисциплинарных исследований, одним из узловых направлений формирующейся постиндустриальной парадигмы обществоведения. И российские ученые играют в этом процессе ведущую роль. С другой стороны, налицо разнообразие цивилизационных школ, подходов к теории, истории и будущему цивилизаций. Это свидетельствует о необходимости дальнейшего развития столь продуктивного направления российской и мировой социально- экономической мысли.
Еще по теме Современные российские цивилизационные школы:
- Цивилизационные модели современности и их исторические корни / Ю. Н. Пахомов, С. Б. Крымский, Ю. В. Павленко и др. Под ред. Ю.Н. Пахомова. — Киев: Наук, думка,2002. — 632 с., 2002
- РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ ПРИ ПЕТРЕ I. ОСНОВНЫЕ РЕФОРМЫ ПЕТРОВСКОЙ ЭПОХИ И ИХ ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ ОРИЕНТАЦИЯ.
- 44. Российская Федерация на современном этапе.
- 58. Россия в начале XXI века. Какова ваша точка зрения на место нынешней России в цивилизационном процессе? По какому пути должна идти Россия сегодня? Каковы ценностные ориентиры развития современной России?
- 9. Характер современных дискуссий о российской революции
- Школы
- 59. Место Российской Федерации в современном мировом сообществе. Назовите геополитический характер вызовов, с которым столкнулась Россия на рубеже XX-XXI вв. Какие достижения и просчеты России в области внешней политики Вы могли бы отметить?
- 53. Религия и церковь в духовной жизни россиян. Роль Конституции Российской Федерации (1993) , Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» (1997) в обеспечении свободы совести в современной России.
- 2) Формационный и цивилизационный подход изучения истории. Славянофильство, западничество и евразийство.
- Государственный строй Российской империи после первой русской революции. Российский парламентаризм.
- 5. Принятие христианства как выбор цивилизационного пути развития.
- 49.Черты развития российского федерализма в 2000-2011гг. Что представляет собой российский федерализм сегодня и каковы его особенности?
- КОЧЕВАЯ АЛЬТЕРНАТИВА СОЦИАЛЬНОЙ ЭВОЛЮЦИИ Москва 2002 Серия “Цивилизационное измерение” Том 6, 2002
- ВАРИАНТЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОГО ОБЪЯСНЕНИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА. ФОРМАЦИОННЫЙ И ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ ПОДХОДЫ В ИСТОРИЧЕСКОМ ПОЗНАНИИ.
- 48. Образование суверенной Российской Федерации и ее развитие в 90-е годы. Государственная символика Российской Федерации. (24)
- 61) Распад СССР: причины и последствия. Становление новой российской государственности. Государственная символика Российской Федерации. (26)
- Человек современного типа