<<
>>

ТЕНДЕНЦИИ СИНТЕЗА ВОСТОЧНЫХ И ЗАПАДНЫХ СОЦИОКУЛЬТУРНО-РЕГУЛЯТИВНЫХ ПРИНЦИПОВ В УСЛОВИЯХ ФОРМИРОВАНИЯ ГЛОБАЛЬНОЙ МАКРОЦИВИЛИЗАЦИИ

Успешные рыночные реформы в Китае (при куда менее продуктивных по­ползновениях в том же направлении на евразийско-постсоветском пространс­тве), а также возрастание роли государственной регуляции в экономической жизни наиболее развитых стран Запада позволяют ставить вопрос о том, что классические формы социально-экономической регуляции восточного, госу­дарственно-бюрократического, и западного, частно-рыночного, типов, до­стигнув своего апогея в XX в., в настоящее время исчерпали себя.

Дихотомия Восток — Запад (прежде всего в социально-экономическом их понимании) является во всемирно-историческом масштабе характерной для последних десяти тысячелетий развития человечества, что можно определять как историю цивилизационного развития (включая и продолжительный пе­риод становления цивилизации как стадии развития человечества). Но вместе с тем не стоит и абсолютизировать социально-экономическую противополо­жность Востока и Запада.

Господство государственно-бюрократического способа производства в большинстве древних и средневековых цивилизаций Востока так или иначе

дополнялось частным сектором с присущими ему товарно-рыночными отно­шениями. На Ближнем Востоке это прослеживается по крайней мере со вре­мен Старовавилонского царства в соответствии с кодексом законов царя Ха- мурапи.

Соответственно, и Запад не обходился без государственного регулирова­ния социально-экономической жизни. Во многих случаях правительство бра­ло на себя и определенные организационно-хозяйственные функции, как, скажем, создание системы королевских мануфактур во Франции или эксплуа­тация полезных ископаемых, в особенности в испанских колониях Нового Света. В широких масштабах подчинение экономики воюющих стран госу­дарственным задачам наблюдалось во всех концах Европы (начиная с кайзе­ровской Германии) в годы Первой мировой войны, не говоря уже о времени Второй мировой войны.

XX век продемонстрировал не только крайние формы поляризации запад­ного, товарно-рыночного, и восточного, государственно-планового, принци­пов организации экономической жизни (США и Великобритания в первой трети столетия, с одной стороны, и СССР и КНР после проведения в них кол­лективизации — с другой). Дойдя до предела своих продуктивных возможнос­тей, обе эти системы оказались в состоянии тяжелейшего кризиса.

Кризис капиталистической системы во всей полноте проявился в 1929 г. и в последующие годы «великой депрессии». Ее преодоление было связано с ре­шительным дополнением рыночных регуляторов государственными, если угодно — командно-административными. Приатлантический Запад, прежде всего США, а также Великобритания и Франция, в этом деле ориентирова­лись на концепцию Дж. Кейнса, которая стала идейной основой «нового кур­са» Ф. Рузвельта.

Следует отметить, что последовательная направленность на установление государственного контроля над частным капиталом при взаимодополнении принципов рыночной и плановой регуляции определяла и экономический курс правительств фашистской Италии и национал-социалистической Герма­нии. Но их политика базировалась на расистской квазимифологии и пользо­валась преступными методами, что вместе с другими факторами предопреде­лило быстрый крах этих режимов.

Вследствие разорения Европы в ходе Второй мировой войны и утвержде­ния в Западном мире гегемонии США, североатлантический вариант обнов­ления капиталистической системы — через основанную на кейнсианстве ада­птацию государственно-централизованных институтов к потребностям рыно­чной экономики — возобладал и обеспечил стремительный экономический рост послевоенной Западной Европы. В каждой из стран, соответственно их конкретным условиям, был найден эффективный баланс рыночной и центра­лизованной регуляции социально-экономической жизни. Как отмечает Ю.Н. Пахомов, самым большим преимуществом современной Западной ци­вилизации является оснащенность механизмами, способными обеспечить ее самокоррекцию благодаря объединению преимуществ рыночных и государст­венных регуляторов [118].

Это позволило западному типу общественной жизне­

деятельности победить в конкурентной борьбе восточный (в его советско-ком­мунистической форме).

«Холодная война» истощила СССР, ослабленный разрывом и конфронта­цией с Китаем. Но главной причиной его краха была неспособность советс­ких руководителей реформировать централизованную экономическую систе­му в сторону объединения ее государственно-плановых регуляторов с рыноч­ными. Кульминационным здесь стал провал реформ А. Н. Косыгина в конце 60-х гг. При этом роковым препятствием для советского коммунизма оказа­лось то, что он не создал эффективную систему трудовой мотивации, глубин­ной подосновой которой всегда выступает соединение сугубо прагматических интересов участников экономического процесса с постоянными ментально- ценностно-мотивационными структурами, связанными с высокими религио­зно-мировоззренческими идеалами, разделяющимися ведущими группами соответствующего общества.

Иную ситуацию наблюдаем в странах Дальнего Востока. Уже великие пре­образования в Японии, которые начались вследствие победы революции 1868 г., продемонстрировали сознательное, целенаправленное стремление правитель­ства создать систему, опирающуюся на инвариантные основы собственной национально-цивилизационной идентичности при широкой, но глубоко про­думанной избирательной адаптации на ее почве передовых достижений Запа­да, в особенности в научно-технической сфере.

Не все сразу прошло удачно, и во Второй мировой войне Япония поплати­лась за то, что поддалась соблазну милитаризма. Но сама стратегия адаптаци­онного развития чужих достижений на собственном национально-цивилиза­ционном основании целиком оправдала себя. Она и обусловила экономичес­кий взлет Японии (а со временем и «дальневосточных тигров», которые испо­льзовали ее опыт) в послевоенные десятилетия.

Еще большее всемирно-историческое значение приобретает опыт модер­низации Китая в течение последней четверти XX в. Он продемонстрировал возможности эффективного объединения государственно-плановых и рыноч­ных механизмов регуляции экономической жизни в масштабах огромной страны, к тому же изможденной коммунистическими экспериментами. Бла­годаря включению рыночных механизмов при сохранении жесткого полити­ческого контроля над социально-экономическими процессами, Китай быстро обеспечил высокие стабильные темпы роста производства и повышения жиз­ненного уровня граждан.

Финансовый кризис, который охватил Азиатско- Тихоокеанский регион в 1998 г., его не поколебал.

Таким образом, в современном мире мы видим две конкурирующие моде­ли экономического роста: Североатлантическую и Дальневосточную. Обе они базируются на умелом соединении преимуществ частно-рыночных и государ­ственно-плановых методов регулирования. Но если в первом случае капита­листический рынок был дополнен и откорректирован осторожным подключе­нием государственных рычагов, то во втором, наоборот, государственная эко­номическая система была выведена из состояния глубокого кризиса с помо­щью привлечения рыночных механизмов и открытия пространства для част­ной инициативы.

При этом не следует игнорировать и эксперименты по синтезированию традиционного опыта и наиболее передовых научно-технических достижений

в других частях мира. В этом плане обращает на себя внимание Индия, явля­ющаяся сегодня второй, после США, компьютерной державой мира и входя­щая в десятку наиболее динамично развивающихся стран. Вполне возможно, что в обозримом будущем она может совершить рывок, сравнимый с китайс­ким. Традиционная для индийского общества жесткая социальная стратифи­кация, связанная с кастовым делением, до сих пор этому явно препятствова­ла. Однако индийское государство последовательно борется с этим «социо­культурным дефектом» в течение всей истории независимого развития стра­ны.

Также неоднозначны результаты развития Мусульманского мира. Поли­тика прямой конфронтации с Западом, характерная для многих стран ислама (Ирак, Ливия, Судан и пр.), явно контрпродуктивна. Однако целевое направ­ление огромных средств Саудовской Аравией и рядом нефтедобывающих го­сударств Персидского залива в научно-техническую сферу в обозримом буду­щем должно дать ощутимые результаты.

При этом важно подчеркнуть, что ни Индия, ни большинство стран Му­сульманского мира не впадают в крайности тотально-рыночного или тоталь­но-планового регулирования экономической жизни.

XX в. продемонстрировал максимальную реализацию и предельные воз­можности как сугубо рыночных, так и исключительно планово-централизо­ванных методов регулирования экономики.

Он также на своем исходе предло­жил две продуктивные модели соединения (по принципу дополнительности) преимуществ традиционно-восточного (государственно-административного) и традиционно-западного (частно-рыночного) опыта — североатлантическую (в Североамериканской и Западноевропейской формах) и дальневосточную (в Японском и Китайском вариантах).

Две основные линии общественно-экономического развития, восточная и западная, оформившиеся в мировом масштабе уже на стадии поздней перво­бытности и показавшие свои разительные отличия в цивилизациях Древнего Мира, в XX в. продемонстрировали свои предельные возможности и как тако­вые исчерпали свои потенции. В условиях ускорения глобализации они всту­пили в процесс синкретизации своих основоположных принципов и взаимо- обогащения благодаря использованию ранее не присущих им регуляторов. В таком состоянии современные лидеры мирового развития, ведущие страны Североатлантического Запада и Дальнего Востока, вступили в информацион­ную эпоху глобализации.

Менее определенно просматриваются возможности синтеза базовых рели­гиозно-мировоззренческих принципов великих цивилизационных миров Во­стока и Запада. XX в. показал в этом направлении много различных подходов, но ни один из предложенных вариантов не смог составить конкуренции тра­диционным религиям типа ислама, христианства или буддизма, даже при том, что последние переживали и переживают сейчас очевидный кризис.

Между тем определенные свидетельства взаимопроникновения элементов религиозно-мировоззренческих традиций Востока и Запада в течение послед­него века достаточно заметны. В Западном мире все более популярной стано­вится концепция перевоплощения, распространяется ощущение органичес­кого единства личности и окружающей среды за счет их сопричастности глу­бинным первоосновам трансцендентного бытия.

Параллельно с этим Восток в той или иной мере воспринимает персона- листические ценности, наиболее полно раскрытые в христианской духовной традиции. И есть основания полагать, что соответствующие процессы, при всей цивилизационной конфликтности будущего, будут углубляться и в даль­нейшем, закладывая основания надконфессионального сознания образован­ной части человечества XXI в.

Общие тенденции при возрастании роли «субъективного фактора» дают определенные основания предполагать возможность преодоления («снятия», в гегелевском понимании) в течение ближайших столетий роковой антино­мии восточных — государствоцентричных и западных — эгоцентричных со­циокультурных форм.

Между тем проблема выработки приемлемой для всего человечества сис­темы духовно-этических ценностей остается открытой. А без наличия такой системы сохраняется возможность восстановления тоталитарных режимов и глобальных конфликтов, тем более в условиях предполагаемой межцивилиза­ционной конкуренции. Последняя, как представляется, в обозримом будущем будет возрастать прежде всего между Североатлантическим и Дальневосточ­ным мирами, главным образом между США и Китаем — лидерами Западного и Восточного миров на современном этапе исторической эволюции челове­чества.

Учитывая сказанное, для лучшего понимания цивилизационных и глоба- листических процессов в современном мире присмотримся к социокультур­ным истокам великих цивилизационных миров и формированию их традици­онной территориально-этнической структуры. Без уяснения их «социокультур­ного генокода» и устойчивых этнопространственных форм разобраться в специфике поведения отдельных цивилизаций в современном мире едва ли возможно.

<< | >>
Источник: Цивилизационные модели современности и их исторические корни / Ю. Н. Пахомов, С. Б. Крымский, Ю. В. Пав­ленко и др. Под ред. Ю.Н. Пахомова. — Киев: Наук, дум­ка,2002. — 632 с.. 2002

Еще по теме ТЕНДЕНЦИИ СИНТЕЗА ВОСТОЧНЫХ И ЗАПАДНЫХ СОЦИОКУЛЬТУРНО-РЕГУЛЯТИВНЫХ ПРИНЦИПОВ В УСЛОВИЯХ ФОРМИРОВАНИЯ ГЛОБАЛЬНОЙ МАКРОЦИВИЛИЗАЦИИ:

  1. 2) Принципы научного познания исторического процесса. Раскройте содержание основных из них. Проиллюстрируйте на конкретном примере применение принципа историзма.
  2. Западные и восточные провинции во второй половине I в. и во II в. н. э
  3. Социально-экономическое развитие восточных славян в догосударственный период: формы и условия хозяйствования.
  4. 3. Предпосылки формирования государственности у восточных славян и образование Древнерусского государства. Норманнская проблема.
  5. Разделение империи на Западную и Восточную
  6. 3) Формирование государственности у восточных славян. Дискуссия о роли скандинавов в складывании древнерусского государства.
  7. 48. Формирование новой Федерации в России. Назовите основные этапы, тенденции в федеративном устройстве на протяжении 90-х гг. Укажите правовые способы, предпринимаемые федеральными органами по предотвращению процесса суверенизации в РФ. В чем заключалась противоречивость в развитии федеративных отношений в период с 1994-1999 гг.?
  8. 16. Западное, Южное восточное направл. Внешней политики Ивана Грозного и ее итоги
  9. АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР ТРОПИКИ - ОСНОВНОЙ ПОЭТИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП В ГИМНАХ КАЛЛИМАХА
  10. 1. Племена восточных славян в 8-9вв. их происхождение, расселение, быт, общественный строй. Зарождение государственности у восточных славян
  11. Основные принципы орнаментации
  12. Глава 9 НОВЫЙ ПРИНЦИП УПРАВЛЕНИЯ. ОБЩЕСТВЕННЫЕ ИНТЕРЕСЫ И ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ ПРАВО
  13. 42) Образование СССР: причины и принципы создания Союза. (10)
  14. О методических принципах выделения археологических культур
  15. 32. Политические события в Восточной Европе во второй половине 80-х гг. Как, на ваш взгляд, дезинтеграционные процессы в СССР отразились на развитии событий в странах Восточной Европы. В чем схожесть и различие перемен, которые произошли во второй половине 80- начале 90-х гг. XX века в СССР и странах Восточной Европы?
  16. 2. Подходы к изучению истории, её принципы, методы и связь с другими науками.
  17. X.А. КИНК. ВОСТОЧНОЕ СРЕДИЗЕМНОМОРЬЕ В ДРЕВНЕЙШУЮ ЭПОХУ. ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА». Главная редакция восточной литературы,Москва 1970, 1970
  18. Глава 1 НОВЫЕ ВЕРОВАНИЯ. ФИЛОСОФИЯ МЕНЯЕТ ПРИНЦИПЫ И ПРАВИЛА ПОЛИТИКИ
  19. Важнейшие тенденции развития мирового исторического процесса в рассматриваемый период
  20. Важнейшие тенденции развития мирового исторического процесса в рассматриваемый период